И, наверное, любит этих девочек. Тогда почему не любит её? Разве она не дочь, не родная плоть и кровь? Вот бы встретиться с мамой, посмотреть в её глаза, Буняша ведь даже не помнит какие у мамы глаза. Поговорить. Но бабушка если адрес и знала – скрывала. «Незачем тебе туды соваться, пустое!» - осаждала внучку в ответ на её просьбы.
Вот с годами и росла в душе Буняши пустота. Да такая, что ничем ее не наполнить. Даже мечтами. А мечты у девушки были, яркие, волнующие. Только терялись они в простоте и незамысловатости жизни.
По окончании поселковой школы поступила Буняша в училище на повара. И было у неё ощущение, что кто-то заранее всю жизнь уже расписал. Не оставил места волшебству и радости. И любви. Любовь и радость они где-то, с кем-то, только не с Буняшей.
Девушка не заметила, как уснула, и прошлое окутало, стало видимым, осязаемым.
- Ты чего все одна и одна? – пнула локтем Светка на лекции.
- В смысле? – округлила глаза Буняша.
- В смысле парня нет! – хитро сощурилась Светка.
- Нет и нет, тебе то что? Бабушка говорит – успеется.
- Успеется, когда состаришься! – передразнила Светка.
- Ты что-то мне хочешь предложить? – Буняша уже знала этот лихорадочный блеск в глазах однокурсницы – нечто задумала.
- Хочу. Но ты у нас скромница – откажешься, - Светка с вызовом приподняла бровь.
- А ты что на стриптиз приглашаешь? – не растерялась Буняша.
- Нет, - Светка хохотнула, вызвав шквал недовольных взглядов преподавателя. – Это приличное место.
- Что за место?
- Ресторан «Мефистофель»
- Обалдела?! – Буняша постучала по Светкиному лбу указательным пальцем. – Он же для богатеев! Всей бабушкиной пенсии за год не хватит, чтобы там отобедать.
- А за нас заплатят!
- Кто?
- Мужчины, которые ищут приличных девушек, вроде нас.
- Это ты-то приличная? – невольно вырвалось у Буняши и она прикусила язык.
- Вполне, - надула губы Светка. – Славик всего второй парень у меня!
- А я слышала – пятый, - пробубнила себе под нос Буняша, - В восемнадцать-то…
- Что?
- Ничего!
- Ты не подумай, нас не как шалав угощать будут. Просто в этом ресторане иногда проходят особые встречи. Для избранных. Ты думаешь, мужчинам с деньгами легко найти женщину не проститутку для отношений?
В ресторане играла музыка. Тихо, ненавязчиво. Pare Pare Таркана – любимая композиция Буняши. Девушка посчитала это добрым знаком. Не было и следа лихорадочности обычных питейных заведений. Интерьер «Мефистофеля» в бордово – чёрно – белых тонах не возбуждал, а успокаивал. Бордовые с чёрной окантовкой шторы крепились к низким натяжным потолкам, отчего помещение зрительно уменьшалось. Белые салфетки и белые живые розы в вазах на бордовых скатертях. Черный бархат пола. Буняше казалось, что они со Светкой, когда войдут, нарушат идеальность композиции. Разрушат интим. Светка притихла, похоже и на нее подействовала расслабляющая и в то же время смущающая атмосфера ресторана. Буняша же вдруг вспомнила о грязных сапогах. Долго терла ноги о коврик у входа. И прекратила только когда уловила на себе насмешливый взгляд охранника. «Простушка, - прозвучал в голове Буняши собственный презрительный голос».
- Не стесняйтесь девушки, - улыбчивая дама лет тридцати возникала рядом неожиданно, словно вынырнула из стены. – Господа вот вот прибудут, так что ждите. Одежду вешайте вот сюда, - и она отодвинула деревянную панель на стене, открывая небольшой гардероб. – Желаете выпить, поесть? – и, увидев испуганно округлившиеся глаза Буняши и нервно дергающиеся уголки губ Светки, добавила. – Вам нечего переживать об оплате! Таких красивых девушек обязательно выберут! – дама одобрительно улыбнулась именно Буняше.
А та внезапно почувствовала себя товаром в магазине. Выберут. Ей хотелось, чтобы с ней познакомились, а не выбрали.
- Может, уйдем? – схватила за руку Светку.
- С ума сошла?! Я еле уговорила Изольду!
- Это кто?
- Она только что с нами говорила. Ее муж – владелец «Мефистофеля».
- Это все как-то…
- Непривычно? Да. Но здесь все прилично, я…
- Ты раньше здесь бывала?
- Не в качестве гостьи, - Светка занервничала. – Я подрабатывала здесь на прошлых каникулах официанткой. Видела, что здесь происходит. А Изольда рассказывала, что многие девушки реально повыходили замуж.
- Вот оно что!
- Изольда всегда тщательно подбирает девушек для посетителей мужчин. Никаких дам легкого поведения! Боже упаси!
- Значит эта встреча больше для меня, - хмыкнула Буняша.
- Изольда согласилась и мне подобрать пару, - надулась Светка. – Просто просила привести с собой красивую подругу.
Между тем, в ресторан стали заходить и другие девушки.
Только этот мужчина появился на входе – душа Буняши словно узнала его. Именно так представляла девушка Грея из «Алых парусов». В свете бра бордо перетекало в алое сияние, окутывавшее ресторан. Плечи вошедшего обнимало алое марево. «Грей» скучающе пробежал взглядом по лицам и фигурам замерших в напряжении за столиками девушек, остановился на Буняше. Они смотрели глаза в глаза. Он улыбнулся, что-то сказал официантке и присел за пустой столик.
- Ух, какой! – от восхищенного возгласа Светки Буняша вздрогнула. А ведь подружка просто пожирает незнакомца глазами!
Между тем официантка вернулась с двумя бокалами и шампанским.
- Господин Выгодский желает вас угостить.
- Это тот с обалденной внешностью? – Светка мотнула головой в сторону «Грея»
Буняша просто завороженно молчала. Она не могла оторваться от бездны его взгляда.
- Да, - официантка фальшиво заулыбалась, ставя на стол шампанское и бокалы.
- Скажите этому господину, что мы рады его подарку, - Светка сказала это быстро, быстро.
Официантка подошла к «Грею», нагнулась и зашептала на ухо. Буняша почувствовала, что краснеет. Светка заерзала, незаметно достала зеркальце и посмотрела в него. В овальном отражении под столом – круглое взволнованное девичье лицо мелькнуло и пропало.
Он встал и подошел. Протянул руку Буняше, та растерялась, но подала свою в ответ, немного привстав.
- Владимир Иванович Выгодский, - он поцеловал Буняше руку, - строительная фирма «Гарант», директор.
События, последовавшие за этим, остались в памяти Буняши фрагментарно. Владимир Выгодский довольно деликатно отшил Светку. Опять явилась та самая Изольда и просто проводила подругу из ресторана. Хотя появлялись и другие мужчины и знакомились с девушками, но видимо, хозяйка всерьез не рассматривала Светку как претендентку на внимание влиятельных особ.
Что-то говорил «Грей». Что-то рассказывала Буняша. Все, все поглотило алое марево. Запомнилась только песня, под которую они покидали «Мефистофель»: «Может на крови вырастет тот дом, чистый для любви…»
Алые паруса расправлялись, их наполнял ветер – именно так ощущала мир Буняша в объятиях Володеньки Выгодского. Ничего, что он на шестнадцать лет старше. Ничего, что пытается все в её жизни контролировать, начиная от еды и одежды и заканчивая увлечениями. Пусть контролирует, пусть! Ведь до этого шмотки были доступны только в дешевых магазинах, дешевые, пошитые в Китае, пахнущие плесенью и пылью. Буняшу всегда поражало, что новые вещи так неприятно пахнут. Да и сами магазины «для народа» провоняли дешевизной, второсортностью. Как и люди, там покупающие. А теперь распахнулись элитные стеклянные двери, впустили в мир манекенов и духов. И в этом мире Буняша преобразилась. Приобрела доселе невиданный лоск выставочной кошки.
- Не порядочно! Не по-людски это! – срываясь в крик, пыталась достучаться до внучки бабушка.
- А по-людски выйти за алкаша и всю жизнь от зарплаты его в заначки прятать?! Да?!
- Чем расплачиваться то за благодеяния будешь, дуреха?
Как в воду тогда глядела.
- Честью девичьей ты уже заплатила, знаю! - не унималась баба Маша.
- Бабушка, времена сейчас другие!
- Времена всегда единые! Болтать разное можно. О нравах, временах. А честь девичья она и сейчас честь, и сто лет назад, и через двести не изменится! Остальное пустое, от лукавого! Что ж замуж твоя любовь тебя не зовет?! Нравы современные не позволяют?
- Не знаю, бабушка чего. Мож приглядывается?
- А то! Во дуреха, истинный крест! – и баба Маша начинала неистово, отчаянно креститься. – Дочь потеряла, тебя не упущу!
Однако упустила. Не уберегла. Да и как тут уберечь, если мечты, да иллюзии разум затмили. Минуты сливались в часы, часы в дни, дни в недели, недели в месяцы. Буняша счастлива была до беспамятства. Махнула рукой и на бабушку, и на посёлок. Перебралась жить к Выгодскому в Воронеж. Очумела, одурела от шальной разухабистой жизни. Учебу почти забросила. Иногда появлялась на лекциях, да зачеты сдавала. Жизнь словно в том мареве из «Мефистофеля». Ночи в страсти, да вине. Через день вечеринки – обошла, наверное, все ночные клубы. Сменялись лица, тела в дорогих нарядах.
Сказка разбилась внезапно, будто сброшенная с комода старинная хрустальная ваза.
- Я уезжаю. Надолго. За границу. Дела, - сказал Выгодский отрывисто, непривычно холодным тоном.
- Ты же вернешься? – тон Буняше не понравился.
- Вернусь, но не к тебе.
- Как так?
- Да вот так!
Разбился мир стеклянных дверей, духов, манекенов.
- Ты не подходишь мне. Мои друзья говорят…
Простушка, лохушка, добавила про себя Буняша.
Возвращалась к бабушке, а в голове крутилась песня, та самая из «Мефистофеля»: «Я раненое сердце на рваной душе».
Недели через две после расставания привиделся Буняше сон. Испугал ее сильно, не к добру почудился.
Во сне черная, черная ночь окутала поселок. И вдруг посреди темноты полыхнуло алым небо, и поднялся сильный ледяной ветер. Хлестануло алым по пустым без света окнам домов, и поняла Буняша, что никого в поселке, все подевались куда-то, а она осталась. И увидела девушка, что спускаются с неба золотой дракон, за ним размером с дракона некто в длинном одеянии с лицом бледным и очами пылающими белым светом и, наконец, зверь такой же громадный и страшный. Говорит громовым голосом бледнолицый речи страшные, пророчит погибель живого на земле.
- Нечестивая троица, - шепчет во сне белыми губами Буняша. – Дракон, лжепророк, да зверь!
- Грядут дьявольские времена, - пророк смотрит прямо в глаза Буняши, - когда любовь померкнет от многозакония, исчезнет и наступит эра Зверя!
Все ближе и ближе падает с небес нечестивая троица, хочет закричать Буняша и просыпается…
Уже вовсю трезвонил сотовый телефон. На экране – «Володенька Выгодский». Сердце у девушки ухнуло и словно замерло. И опять зазвучала в сознании проклятая песня: «За короткий срок мы смогли найти тысячи дорог, сложенных с могил».
Призрачный байкер
Бубнова разбудил стрекот мотоцикла. Подняв всклокоченную темно-русую голову, Юрий вглядывался в текущее через пыльное окошко в комнату утро. Пахло дымком. Кто-то, видимо, только что подбросил в печь дрова. Бубнов слез с постели, откинув на пол шерстяное одеяло, босые ноги его приятно защекотал ворс потертого ковра. За окошком крупные лохматые снежинки танцевали в синей мгле.
«Опять снег! – подумал Бубнов. – Да сколько можно?! Уже цвести все должно, а не снег валить!»
Из созерцательного сонного состояния его вывел тот же стрекот, что и разбудил.
- И какой же сумасшедший по лесу на мотике рассекает? – произнес Бубнов вслух, пытаясь через окошко за пеленой усиливающегося снега разглядеть хоть что-то.
Между тем, стрекот совсем уже близко, кажется, он теперь возле стены избы лесника раздается.
- Да что такое?! – спешно одевшись, Бубнов выскочил в другую комнату.
Здесь на приставленных одна к другой кроватях мирно посапывая, спали Мамонов и Веселовский. Архипка колдовал над чем-то у печки, помешивая в кастрюльке какое-то приторно пахнущее варево. Сергея Вяликова и Андрея Свиридова не было.
Вчера гости, и хозяин засиделись допоздна за самогоном да закуской - грибами с мясом, а потом улеглись спать кто где.
- Слышь, Архипка, - обратился Бубнов к хозяину.
- Да, - тот посмотрел из-за плеча.
- Ты слышал это?
- Что?
- Да на мотоцикле что ли кто-то по лесу шастает?
Архипов прислушался
- Не слышно, вроде.
Прислушался и Бубнов.
- И верно, теперь не слышно. А Серый с Андрюхой где?
- В лес пошли, - Архипов схватил грязную тряпку и рывком переставил кастрюльку с печи на деревянный стол. – Так погулять сказали.
- Там снег же.
- Это сейчас повалил, а тогда не было. Снег быстро растает, только сырости наделает. От сырости и топить приходится.
- М-да, - кивнул Бубнов, - Если не топить, то зябко.
- Ага, - Архипов улыбнулся, и Юрию показалось, что выглядит он каким-то не выспавшимся.
- Пойти, что ли и мне проветриться? – Бубнов потер залипшие от сна веки.
- Пойди. Далеко только не забредай. Серый с Андрюхой, думаю скоро вернутся. И завтрак скоро будет.
Как только дверь избы лесника захлопнулась, Бубнов вновь услышал стрекот. А через несколько секунд между деревьями мелькнула согнутая фигура мотоциклиста. Он немного проехал, сделал разворот и поехал по направлению к Юрию. Причем вот странность, ехать по лесу не то что по трассе, кочки да сучки, ямки и бугорки, а байкер летел вперед, будто по ровному асфальту. И деревьев как будто для него не существовало, каким-то мистическим образом объезжал их.
Байкер несся прямо на Бубнова. Метрах в десяти притормозил. И хотя лицо ездока скрывал капюшон, у Юрия похолодело на сердце. Он узнал эту фигуру, куртку и мотоцикл.
Его звали Васька Горохов, и Бубнов дружил с ним класса со второго. Заводной был мальчишка, лидер по рождению. Всегда за Васькой по пятам не то что родной «2 б» ходил, а пол школы бегало – просили сочинить очередную жуткую историю про них самих. Васька обожал рассказывать такие истории про учеников воронежской школы № 81. И знали все, что вымысел это, а верили так, будто не вымысел. И каждому хотелось стать героем невероятных васькиных историй.
Юрий всегда слушал Ваську, открыв рот, и немного ему завидовал. Такой мелкий, а уже такой популярный! Всякое было в их дружбе. И привязанность, когда друг без друга никуда. И обиды, и ссоры, и даже драки, когда тузили один другого от души. Была одна на двоих лютая ненависть к учителю истории Антонине Агеевне и неприязнь к «свирепой Кобыле» - преподавателю русского и литературы.
После девятого класса оба поступили в Воронежский техникум строительных технологий на специализацию строительство и эксплуатацию зданий и помещений. Затем армия разбросала друзей по разным концам страны, а когда свела вновь, то Васька и Юрка пошли работать по специальности на воронежский комбинат строительных материалов.
В свободное же время друзья гоняли по дорогам Воронежа и за городом на мотоциклах, гордо именую себя вольными байкерами. Васька купил Иж Юпитер 5 и отчего-то гордился приобретением этого раритета, требующего постоянного ремонта. Юрий же обзавелся пусть и дороговатым, но практичным Racer Magnum 200. И все шло замечательно до одного рокового дня.
Это произошло после днюхи Бубнова. Юрий помнил каждую деталь того вечера, хотя прошло уже более шести лет.
Васька Горохов пришел поздравить не один – с новой и как он уверял постоянной подругой – Викушкой.
- И тебе, брат, пора бы постоянную бабу завести, - решил поучить Бубнова жизни Васька.
Вот с годами и росла в душе Буняши пустота. Да такая, что ничем ее не наполнить. Даже мечтами. А мечты у девушки были, яркие, волнующие. Только терялись они в простоте и незамысловатости жизни.
По окончании поселковой школы поступила Буняша в училище на повара. И было у неё ощущение, что кто-то заранее всю жизнь уже расписал. Не оставил места волшебству и радости. И любви. Любовь и радость они где-то, с кем-то, только не с Буняшей.
Девушка не заметила, как уснула, и прошлое окутало, стало видимым, осязаемым.
***
- Ты чего все одна и одна? – пнула локтем Светка на лекции.
- В смысле? – округлила глаза Буняша.
- В смысле парня нет! – хитро сощурилась Светка.
- Нет и нет, тебе то что? Бабушка говорит – успеется.
- Успеется, когда состаришься! – передразнила Светка.
- Ты что-то мне хочешь предложить? – Буняша уже знала этот лихорадочный блеск в глазах однокурсницы – нечто задумала.
- Хочу. Но ты у нас скромница – откажешься, - Светка с вызовом приподняла бровь.
- А ты что на стриптиз приглашаешь? – не растерялась Буняша.
- Нет, - Светка хохотнула, вызвав шквал недовольных взглядов преподавателя. – Это приличное место.
- Что за место?
- Ресторан «Мефистофель»
- Обалдела?! – Буняша постучала по Светкиному лбу указательным пальцем. – Он же для богатеев! Всей бабушкиной пенсии за год не хватит, чтобы там отобедать.
- А за нас заплатят!
- Кто?
- Мужчины, которые ищут приличных девушек, вроде нас.
- Это ты-то приличная? – невольно вырвалось у Буняши и она прикусила язык.
- Вполне, - надула губы Светка. – Славик всего второй парень у меня!
- А я слышала – пятый, - пробубнила себе под нос Буняша, - В восемнадцать-то…
- Что?
- Ничего!
- Ты не подумай, нас не как шалав угощать будут. Просто в этом ресторане иногда проходят особые встречи. Для избранных. Ты думаешь, мужчинам с деньгами легко найти женщину не проститутку для отношений?
***
В ресторане играла музыка. Тихо, ненавязчиво. Pare Pare Таркана – любимая композиция Буняши. Девушка посчитала это добрым знаком. Не было и следа лихорадочности обычных питейных заведений. Интерьер «Мефистофеля» в бордово – чёрно – белых тонах не возбуждал, а успокаивал. Бордовые с чёрной окантовкой шторы крепились к низким натяжным потолкам, отчего помещение зрительно уменьшалось. Белые салфетки и белые живые розы в вазах на бордовых скатертях. Черный бархат пола. Буняше казалось, что они со Светкой, когда войдут, нарушат идеальность композиции. Разрушат интим. Светка притихла, похоже и на нее подействовала расслабляющая и в то же время смущающая атмосфера ресторана. Буняша же вдруг вспомнила о грязных сапогах. Долго терла ноги о коврик у входа. И прекратила только когда уловила на себе насмешливый взгляд охранника. «Простушка, - прозвучал в голове Буняши собственный презрительный голос».
- Не стесняйтесь девушки, - улыбчивая дама лет тридцати возникала рядом неожиданно, словно вынырнула из стены. – Господа вот вот прибудут, так что ждите. Одежду вешайте вот сюда, - и она отодвинула деревянную панель на стене, открывая небольшой гардероб. – Желаете выпить, поесть? – и, увидев испуганно округлившиеся глаза Буняши и нервно дергающиеся уголки губ Светки, добавила. – Вам нечего переживать об оплате! Таких красивых девушек обязательно выберут! – дама одобрительно улыбнулась именно Буняше.
А та внезапно почувствовала себя товаром в магазине. Выберут. Ей хотелось, чтобы с ней познакомились, а не выбрали.
- Может, уйдем? – схватила за руку Светку.
- С ума сошла?! Я еле уговорила Изольду!
- Это кто?
- Она только что с нами говорила. Ее муж – владелец «Мефистофеля».
- Это все как-то…
- Непривычно? Да. Но здесь все прилично, я…
- Ты раньше здесь бывала?
- Не в качестве гостьи, - Светка занервничала. – Я подрабатывала здесь на прошлых каникулах официанткой. Видела, что здесь происходит. А Изольда рассказывала, что многие девушки реально повыходили замуж.
- Вот оно что!
- Изольда всегда тщательно подбирает девушек для посетителей мужчин. Никаких дам легкого поведения! Боже упаси!
- Значит эта встреча больше для меня, - хмыкнула Буняша.
- Изольда согласилась и мне подобрать пару, - надулась Светка. – Просто просила привести с собой красивую подругу.
Между тем, в ресторан стали заходить и другие девушки.
***
Только этот мужчина появился на входе – душа Буняши словно узнала его. Именно так представляла девушка Грея из «Алых парусов». В свете бра бордо перетекало в алое сияние, окутывавшее ресторан. Плечи вошедшего обнимало алое марево. «Грей» скучающе пробежал взглядом по лицам и фигурам замерших в напряжении за столиками девушек, остановился на Буняше. Они смотрели глаза в глаза. Он улыбнулся, что-то сказал официантке и присел за пустой столик.
- Ух, какой! – от восхищенного возгласа Светки Буняша вздрогнула. А ведь подружка просто пожирает незнакомца глазами!
Между тем официантка вернулась с двумя бокалами и шампанским.
- Господин Выгодский желает вас угостить.
- Это тот с обалденной внешностью? – Светка мотнула головой в сторону «Грея»
Буняша просто завороженно молчала. Она не могла оторваться от бездны его взгляда.
- Да, - официантка фальшиво заулыбалась, ставя на стол шампанское и бокалы.
- Скажите этому господину, что мы рады его подарку, - Светка сказала это быстро, быстро.
Официантка подошла к «Грею», нагнулась и зашептала на ухо. Буняша почувствовала, что краснеет. Светка заерзала, незаметно достала зеркальце и посмотрела в него. В овальном отражении под столом – круглое взволнованное девичье лицо мелькнуло и пропало.
Он встал и подошел. Протянул руку Буняше, та растерялась, но подала свою в ответ, немного привстав.
- Владимир Иванович Выгодский, - он поцеловал Буняше руку, - строительная фирма «Гарант», директор.
***
События, последовавшие за этим, остались в памяти Буняши фрагментарно. Владимир Выгодский довольно деликатно отшил Светку. Опять явилась та самая Изольда и просто проводила подругу из ресторана. Хотя появлялись и другие мужчины и знакомились с девушками, но видимо, хозяйка всерьез не рассматривала Светку как претендентку на внимание влиятельных особ.
Что-то говорил «Грей». Что-то рассказывала Буняша. Все, все поглотило алое марево. Запомнилась только песня, под которую они покидали «Мефистофель»: «Может на крови вырастет тот дом, чистый для любви…»
***
Алые паруса расправлялись, их наполнял ветер – именно так ощущала мир Буняша в объятиях Володеньки Выгодского. Ничего, что он на шестнадцать лет старше. Ничего, что пытается все в её жизни контролировать, начиная от еды и одежды и заканчивая увлечениями. Пусть контролирует, пусть! Ведь до этого шмотки были доступны только в дешевых магазинах, дешевые, пошитые в Китае, пахнущие плесенью и пылью. Буняшу всегда поражало, что новые вещи так неприятно пахнут. Да и сами магазины «для народа» провоняли дешевизной, второсортностью. Как и люди, там покупающие. А теперь распахнулись элитные стеклянные двери, впустили в мир манекенов и духов. И в этом мире Буняша преобразилась. Приобрела доселе невиданный лоск выставочной кошки.
- Не порядочно! Не по-людски это! – срываясь в крик, пыталась достучаться до внучки бабушка.
- А по-людски выйти за алкаша и всю жизнь от зарплаты его в заначки прятать?! Да?!
- Чем расплачиваться то за благодеяния будешь, дуреха?
Как в воду тогда глядела.
- Честью девичьей ты уже заплатила, знаю! - не унималась баба Маша.
- Бабушка, времена сейчас другие!
- Времена всегда единые! Болтать разное можно. О нравах, временах. А честь девичья она и сейчас честь, и сто лет назад, и через двести не изменится! Остальное пустое, от лукавого! Что ж замуж твоя любовь тебя не зовет?! Нравы современные не позволяют?
- Не знаю, бабушка чего. Мож приглядывается?
- А то! Во дуреха, истинный крест! – и баба Маша начинала неистово, отчаянно креститься. – Дочь потеряла, тебя не упущу!
Однако упустила. Не уберегла. Да и как тут уберечь, если мечты, да иллюзии разум затмили. Минуты сливались в часы, часы в дни, дни в недели, недели в месяцы. Буняша счастлива была до беспамятства. Махнула рукой и на бабушку, и на посёлок. Перебралась жить к Выгодскому в Воронеж. Очумела, одурела от шальной разухабистой жизни. Учебу почти забросила. Иногда появлялась на лекциях, да зачеты сдавала. Жизнь словно в том мареве из «Мефистофеля». Ночи в страсти, да вине. Через день вечеринки – обошла, наверное, все ночные клубы. Сменялись лица, тела в дорогих нарядах.
***
Сказка разбилась внезапно, будто сброшенная с комода старинная хрустальная ваза.
- Я уезжаю. Надолго. За границу. Дела, - сказал Выгодский отрывисто, непривычно холодным тоном.
- Ты же вернешься? – тон Буняше не понравился.
- Вернусь, но не к тебе.
- Как так?
- Да вот так!
Разбился мир стеклянных дверей, духов, манекенов.
- Ты не подходишь мне. Мои друзья говорят…
Простушка, лохушка, добавила про себя Буняша.
Возвращалась к бабушке, а в голове крутилась песня, та самая из «Мефистофеля»: «Я раненое сердце на рваной душе».
***
Недели через две после расставания привиделся Буняше сон. Испугал ее сильно, не к добру почудился.
Во сне черная, черная ночь окутала поселок. И вдруг посреди темноты полыхнуло алым небо, и поднялся сильный ледяной ветер. Хлестануло алым по пустым без света окнам домов, и поняла Буняша, что никого в поселке, все подевались куда-то, а она осталась. И увидела девушка, что спускаются с неба золотой дракон, за ним размером с дракона некто в длинном одеянии с лицом бледным и очами пылающими белым светом и, наконец, зверь такой же громадный и страшный. Говорит громовым голосом бледнолицый речи страшные, пророчит погибель живого на земле.
- Нечестивая троица, - шепчет во сне белыми губами Буняша. – Дракон, лжепророк, да зверь!
- Грядут дьявольские времена, - пророк смотрит прямо в глаза Буняши, - когда любовь померкнет от многозакония, исчезнет и наступит эра Зверя!
Все ближе и ближе падает с небес нечестивая троица, хочет закричать Буняша и просыпается…
Уже вовсю трезвонил сотовый телефон. На экране – «Володенька Выгодский». Сердце у девушки ухнуло и словно замерло. И опять зазвучала в сознании проклятая песня: «За короткий срок мы смогли найти тысячи дорог, сложенных с могил».
Глава 5
Призрачный байкер
Бубнова разбудил стрекот мотоцикла. Подняв всклокоченную темно-русую голову, Юрий вглядывался в текущее через пыльное окошко в комнату утро. Пахло дымком. Кто-то, видимо, только что подбросил в печь дрова. Бубнов слез с постели, откинув на пол шерстяное одеяло, босые ноги его приятно защекотал ворс потертого ковра. За окошком крупные лохматые снежинки танцевали в синей мгле.
«Опять снег! – подумал Бубнов. – Да сколько можно?! Уже цвести все должно, а не снег валить!»
Из созерцательного сонного состояния его вывел тот же стрекот, что и разбудил.
- И какой же сумасшедший по лесу на мотике рассекает? – произнес Бубнов вслух, пытаясь через окошко за пеленой усиливающегося снега разглядеть хоть что-то.
Между тем, стрекот совсем уже близко, кажется, он теперь возле стены избы лесника раздается.
- Да что такое?! – спешно одевшись, Бубнов выскочил в другую комнату.
Здесь на приставленных одна к другой кроватях мирно посапывая, спали Мамонов и Веселовский. Архипка колдовал над чем-то у печки, помешивая в кастрюльке какое-то приторно пахнущее варево. Сергея Вяликова и Андрея Свиридова не было.
Вчера гости, и хозяин засиделись допоздна за самогоном да закуской - грибами с мясом, а потом улеглись спать кто где.
- Слышь, Архипка, - обратился Бубнов к хозяину.
- Да, - тот посмотрел из-за плеча.
- Ты слышал это?
- Что?
- Да на мотоцикле что ли кто-то по лесу шастает?
Архипов прислушался
- Не слышно, вроде.
Прислушался и Бубнов.
- И верно, теперь не слышно. А Серый с Андрюхой где?
- В лес пошли, - Архипов схватил грязную тряпку и рывком переставил кастрюльку с печи на деревянный стол. – Так погулять сказали.
- Там снег же.
- Это сейчас повалил, а тогда не было. Снег быстро растает, только сырости наделает. От сырости и топить приходится.
- М-да, - кивнул Бубнов, - Если не топить, то зябко.
- Ага, - Архипов улыбнулся, и Юрию показалось, что выглядит он каким-то не выспавшимся.
- Пойти, что ли и мне проветриться? – Бубнов потер залипшие от сна веки.
- Пойди. Далеко только не забредай. Серый с Андрюхой, думаю скоро вернутся. И завтрак скоро будет.
***
Как только дверь избы лесника захлопнулась, Бубнов вновь услышал стрекот. А через несколько секунд между деревьями мелькнула согнутая фигура мотоциклиста. Он немного проехал, сделал разворот и поехал по направлению к Юрию. Причем вот странность, ехать по лесу не то что по трассе, кочки да сучки, ямки и бугорки, а байкер летел вперед, будто по ровному асфальту. И деревьев как будто для него не существовало, каким-то мистическим образом объезжал их.
Байкер несся прямо на Бубнова. Метрах в десяти притормозил. И хотя лицо ездока скрывал капюшон, у Юрия похолодело на сердце. Он узнал эту фигуру, куртку и мотоцикл.
***
Его звали Васька Горохов, и Бубнов дружил с ним класса со второго. Заводной был мальчишка, лидер по рождению. Всегда за Васькой по пятам не то что родной «2 б» ходил, а пол школы бегало – просили сочинить очередную жуткую историю про них самих. Васька обожал рассказывать такие истории про учеников воронежской школы № 81. И знали все, что вымысел это, а верили так, будто не вымысел. И каждому хотелось стать героем невероятных васькиных историй.
Юрий всегда слушал Ваську, открыв рот, и немного ему завидовал. Такой мелкий, а уже такой популярный! Всякое было в их дружбе. И привязанность, когда друг без друга никуда. И обиды, и ссоры, и даже драки, когда тузили один другого от души. Была одна на двоих лютая ненависть к учителю истории Антонине Агеевне и неприязнь к «свирепой Кобыле» - преподавателю русского и литературы.
После девятого класса оба поступили в Воронежский техникум строительных технологий на специализацию строительство и эксплуатацию зданий и помещений. Затем армия разбросала друзей по разным концам страны, а когда свела вновь, то Васька и Юрка пошли работать по специальности на воронежский комбинат строительных материалов.
В свободное же время друзья гоняли по дорогам Воронежа и за городом на мотоциклах, гордо именую себя вольными байкерами. Васька купил Иж Юпитер 5 и отчего-то гордился приобретением этого раритета, требующего постоянного ремонта. Юрий же обзавелся пусть и дороговатым, но практичным Racer Magnum 200. И все шло замечательно до одного рокового дня.
***
Это произошло после днюхи Бубнова. Юрий помнил каждую деталь того вечера, хотя прошло уже более шести лет.
Васька Горохов пришел поздравить не один – с новой и как он уверял постоянной подругой – Викушкой.
- И тебе, брат, пора бы постоянную бабу завести, - решил поучить Бубнова жизни Васька.
