Кузякин неожиданно засмеялся.
- Представляю как вы отреагировали и какими словами ее поносили.
- Смешно ему, - пробурчала Руфина Соломоновна. - А я сон потеряла. Пока Левушка сам не пришел и не разрешил его проверить, не верила что он по своей воле. Оказалось любвь. Да и сам Лев Иванович - компенсатор, но уж очень специфический, будто специально под Киприну заточенный. С ним она спокойной стала, дар сумела обуздать. Но ее иногда накрывает и тогда не повезет окружающим, если рядом не будет Левушки. Я поэтому ее и приняла. Здесь она никому вреда причинить не сможет. Моя стряпня нейтрализует все эти выплески. Да и постояльцы не простые. Обычный человек у меня не приживается. Простому человеку у меня душно, ему на воздух хочется, а почему и сам не знает.
Она долгим взглядом посмотрела на Пантелея. Тот вспомнил, что точно так описывал свое состояние Носков.
- Ты присматривай за следователем. Парень он хороший, мозговитый, опять же талантливый, но перешибет его все это. Как начнет глаза закатывать и воротник дергать, значит плохо дело. К лекарю его нести надобно и сказать, что у него лихорадка горная.
- Вы о чем вообще..?
- А мальчишки? - продолжила Руфина, будто и не слышала вовсе. - Мальчишки сами ко мне бегают. Кто-то возможный сенсуит, кто-то компенсатор. В таком возрасте они больше компасы. Направление чувствуют и людей, которым нужна помощь. Я их только поощряю в начале, а они уже сами потом.
Все вроде бы складно и все сходиться. Кузякин захлопнул блокнот.
- Значит и я не простой?
Женщина грустно улыбнулась.
- Ты, Пантелемоша, ларец с загадками. Был мальчишкой, я думала, что сенсуитом сильным будешь, потом случилась история с Тихоном и Киприной и я решила, что ты скорее на компенсатора универсального выйдешь. Но ты не тот и не другой. Ты стал жандармом. Ты - ищейка, которая выискивает их. Ты знаешь и чувствуешь их силу.
Кузякин хмыкнул.
- Хорошо говорите, только это не так. Будь я сенсуитом или компенсатором, меня бы не накрывало от дара других. А чувствуют силу дара все. Надо научиться распознавать. Вот и все. А что с Эсфирь Марковной? - без перехода спросил он.
Руфина Соломоновна пожала плечами.
- Она была сенсуитом, но потом ее дар исчез.
- Как с Тихоном?
Она покачала головой.
- Наоборот. Навыки и привычки дара остались, а самого дара нет.
Пантелей Кузякин выходил из корчмы в глубокой задумчивости. Он многое узнал, но ни на пядь не продвинулся в расследовании. Он зло выругался и вернулся назад.
Руфина Соломоновна подняла уставшие глаза.
- Что-то еще?
- Вы усыпили Киприну?
Хозяйка вскочила на ноги.
- Она спит?! Где?
- Так вы?
Женщина плотнее завернулась в шаль и направилась к выходу.
- Веди меня к ней.
- Она у лекаря.
Руфина Соломоновна будто на невидимую стену наткнулась. Затем она что-то яростно произнесла на незнакомом языке и выбежала. Но не успел Пантелей опомниться, как вернулась назад с мешочком и запиской.
- Беги в лечебницу и передай это лекарю! Живее!
В лечебнице было тихо и спокойно. Пантелей ввалился в кабинет, тяжело дыша и в самом плохом расположении духа. Анхель медленно поднял сначала одну бровь, а потом другую. Это еще больше разозлило Кузякина.
- У меня два вопроса, - выдохнул он. - Первый, что здесь происходит? И второй что такое горная лихорадка?
Марфа небрежно повела плечами.
- Горная лихорадка - сложная болезнь. Это когда высоко в горах у человека не хватает воздуха, на этой почве у него начинается жар, он впадает в беспамятство, бывают судороги и самое страшное - асфиксия.
Пантелей нахмурился.
- А если его спустить с гор?
Лекарша покачала головой.
- Если бы все было так просто, она бы не называлась лихорадкой. В том то и дело, что человек дышать не может даже нормальным воздухом. Ему нужны специальные лекарства, чтобы легкие снова могли работать.
- У вас они есть?
Смотреть на ее удивление было одно удовольствие. Словно жандарм смог пробить стену невозмутимости.
- Зачем?
- Они у вас есть? - повторил с нажимом Пантелей.
- Да.
- Вот и хорошо. Это от Руфины Соломоновны. Для Киприны. - Он протянул мешочек с запиской. - И вы не ответили, что происходит?
Носков сахарно улыбнулся.
- Мой дорогой коллега…
Но закончить не успел. Лекарша протянула ему записку.
- Я попрошу вас выйти. Мне надо проверить девушку.
- Это еще зачем? - заартачился жандарм. - Согласно положению…
«Мастиф» резко стал серьезным. Он протянул записку Кузякину. Тот несколько раз прочитал текст. Вроде все понятно, но…
- Зачем она это делает? Что происходит?! - в очередной раз воскликнул он.
- Пойдем, - Анхель потянул жандарма в коридор. - Я тебе все объясню. Не будем мешать лекарю.
Пантелей выдернул свою руку.
- Как мы можем помешать и что вы, Марфа Васильевна, собираетесь у нее проверять?
- Прежде чем приступить к вынужденному пробуждению, мне нужно убедиться, что Киприна не в тяжести.
Кузякин несколько секунд смотрел на лекаршу и ждал, что та улыбнется и скажет что все это шутка.
- Какая тяжесть? Вы что несете? Она спит, - для наглядности он указал на спящего сенсуита.
- Это, мой дорогой друг, - плавно беря его за руку и разворачивая к двери, сказал «мастиф», - оборот речи, означающий беременность. Твоя дремучесть в данной области просто поражает. - Он глянул на шокированного жандарма и добавил. - Будем считать, что ты плохо соображаешь из-за шока.
Пантелей хотел было обернуться, но Анхель его удержал.
- Тебе не надо смотреть туда, - тихо сказал он. - Мы здесь. Марфа сейчас проверит и мы будем присутствовать при пробуждении. Расскажи что ты узнал у Руфины Соломоновны и почему это тебя так выбило из колеи? Что она рассказала?
Жандарм на мгновение прикрыл глаза.
- Никто из вас так и не ответил, что происходит? Что произошло за время моего отсутствия? Марфа… - он замялся на секунду, - стала другой. И зачем использовать странные и глупые обороты речи?
Носков пожал плечами.
- Ты не один в шоке.
Девушка кашлянула за их спинами. Как по приказу мужчин обернулись.
- Мы можем приступать. Пантелей как представитель жандармерии и Анхель как представитель полиции, - оба кивнули. Марфа глубоко вздохнула, прикрыла глаза и выдохнула. - Я, Марфа Васильевна Толоконцева, лекарь высшего разряда, целиком и полностью понимаю ответственность за вынужденное вмешательство в состояние сенсуита, Киприны Антуановны Разуляк. Мои действия продиктованы заботой о безопасности жизни и здоровья любого человека и клятвы лекаря, которую я дала. Вынужденное вмешательство в состояние сенсуита происходит на основании расписки Руфины Соломоновны Цахарлимата, которая берет на себя полную ответственность за все последствия и готова нести любые наказания, включая лишение жизни. Руфина Соломоновна является первым наставником Киприны Антуановны и осознает опасность состояния последней, поэтому в срочном порядке просит произвести вмешательство. Ближайший родственник - муж сенсуита является начальником отдела по надзору за сверхчувствительными людьми, не может дать свое согласие или отказ из-за своего исчезновения при невыясненных обстоятельствах.
Она глубоко выдохнула.
- Что-то еще?
Пантелей покачал головой.
- Все, как по писанному.
- Тогда приступим.
- И часто приходилось? - поинтересовался жандарм.
Лекарша подарила холодную улыбку.
- Меньше знаешь, Пантелей Владимирович, лучше спишь.
Анхель подавился неуместным смешком.
- Простите, но ситуация… сами понимаете, - на него с молчаливым укором смотрели оба. - Я тогда на стреме постою, то есть я посторожу, чтобы никто не отвлекал и…- Он скорчил гримасу, понимая что несет чушь и махнул рукой. - Если что нужно, зовите.
И отошел к окну.
Жандарм зачем-то кивнул и обратился к Марфе.
- Что мне делать? Может руки или ноги держать?
- Боже ж ты мой! Пантелей, ты что застенках воспитывался? Какие руки-ноги держать?! - взорвалась лекарша. - Я ей просто дам порошок понюхать. А после специальную микстуру. Все побочные эффекты - это головная боль… наша и ее плохое настроение. А это - головная боль!
- Наша, - повторил Кузякин. - Я понял. Ну, может быть баночку подержать или флакончик поднести? Все, я понял. Я к Анхелю пойду. У окна… там свежий воздух…
Свежий воздух поступал мало. Вечер наступил незаметно. Был душным и очень тихим. На соседней улице кто-то ругал кого-то. Где-то лаяла собака, слышался детский смех.
- Чего она взъелась? - тихо спросил жандарм у следователя. - Откуда мне знать как будят сенсуитов. Ты чего смеешься?
«Мастиф» прикрыл рукой рот.
- Я хотел свою помощь предложить руки или ноги держать, а тут ты… - и он засмеялся сильнее.
Пантелей засмеялся следом, стараясь делать это беззвучно.
- Считай, что спас тебя от конфуза.
Грудная клетка Носкова затряслась сильнее.
- Вы оба сейчас похожи на чахоточных, которые кашель сдерживают, - донеслось до них от кушетки.
Но это не остановило их смех.
- Чудесно, - мрачно констатировала Марфа. - Мало мне потенциально раздраженного сенсуита с плохим контролем над даром, так еще и истерика у служивых.
В ответ мужчины рассмеялись в голос.
- Вы хоть понимаете абсурдность ситуации? - громче спросила она. - Чего вы ржете?
Столичный следователь по особо важным поручениям по прозвищу «наузсукий мастиф» и многообещающий молодой жандарм или «ищейка Беркендорфа» смеялись в полный голос. Они показывали друг на друга пальцем, кивали в сторону лекарши и продолжали ржать, как молодые студенты хлебнувшие браги после сессии.
- Ладно, вам еще стыдно будет за вашу реакцию, - тихо произнесла Марфа. - А сейчас надо просыпаться.
Она глубоко вдохнула и аккуратно поднесла маленький фиал к носу сенсуита. Лежащая на кушетке девушка глубоко вдохнула и громко чихнула, не раскрывая глаз. В кабинете наступила тишина. Киприна продолжала лежать с закрытыми глазами. Лекарша нахмурилась и снова поднесло фиал к носу сенсуита. Та снова глубоко вдохнула и чихнула.
- А может она притворяется? - громким шепотом спросил Носков.
- Зачем ей? - таким же шепотом спросил Кузякин.
Анхель снова засмеялся.
- Не знаю.
Пока мужчины ржали, Марфа еще раз поднесла к Киприне фиал. На третий раз сенсуит открыла глаза.
Марфа Васильевна, лекарь высшего разряда, работавшая в лечебнице при военном институте и училище, которые выпускали жандармов и офицеров, несколько раз присутствовала при насильственном пробуждении сенсуитов. Откат всегда неприятный и даже болезненный. Чем сильнее дар, тем сильнее откат у окружающих. Но офицеры и простые жандармы были дисциплинированными, знали как контролировать свой дар. Киприна была той еще занозой. Дар контролировать толком не умела, могла использовать его без особой нужды, но без ущерба окружающим, за несколько миль вокруг могла почувствовать кого-то, но терялась, если на нее кричали и давили, будто простая девчонка. Ничего хорошего лекарь не ожидала от пробуждения сенсуита. А тут два полицейских: один следователь, другой жандарм, ржут аки кони.
- Ой, голова, - простонал Пантелей.
- А, - «мастиф» указал пальцем на Киприну. - Она проснулась.
И они снова засмеялись.
- Чего они? - Киприна округлила глаза.
- Не знаю. Ржут так уже минут пять. Может вспомнили чего.
Сенсуит огляделась.
- Уже поздно? Я что заснула здесь? Мне надо в корчму.
Марфа согласно кивнула.
- Конечно, иди. Вот выпей микстуры укрепляющей. И заходи почаще. Тебе нервы подлечить надо.
Новый взрыв смеха прервал ее.
- С ними точно все в порядке? - с сомнением покосилась она на мужчин.
Лекарша пожала плечами.
- Не знаю. Отсмеются, тогда и спрошу. А ты иди. Тебя уже потеряли. Про микстуру не забудь и нервы.
Киприна кивнула и быстро засобиралась назад. Спустя какое-то время мужчины успокоились.
- Мы, - Анхель прочистил горло, - мы закончили… кажется.
Марфа сделала удивленное лицо.
- Уверены?
За спиной Носкова нервно хихикнул Пантелей.
- Все-все, - уверил он. - Это был последний смешок.
- Тогда, до свидания, - и девушка отвернулась к шкафчику с лекарствами.
- Я приглашаю вас на ужин.
Кузякин замер с открытым ртом. Смеяться больше не тянуло. Он, затаив дыхание, наблюдал.
- В корчму? - холодно спросило Марфа.
- Можно и туда. Там вкусно кормят.
- Конечно, - улыбнулась лекарша Анхелю. Но от ее улыбки жандарма пробил озноб. - А еще для следственного эксперимента. Пожалуй, я воздержусь от ужина.
И она углубилась в свои записи.
Носков нахмурился.
- Пантелей, выйди пожалуйста.
Кузякин поспешил наружу. Кажется своим неуместным смехом они обидели Марфу. Жандарм пожал плечами. Пусть Анхель разбирается. А с него на сегодня хватит. Он глубоко вдохнул ночной воздух и легкой походкой пошел в сторону ратуши.
Киприна Антуановна Разуляк - сильный сенсуит и просто красивая женщина, хозяйка кофейни, жена начальника отдела по надзору за сверхчувствительными людьми сидела на лавочке и нервно хихикала. В таком состоянии ее нашел Пантелей.
- Это… с тобой все в порядке? - с опаской спросил он.
Подходить к нервным личностям - опасно, а к женщинам да еще и сенсуитам - вообще уровень опасности зашкаливает. Поэтому жандарм Горска стоял на расстоянии.
Девушка закрыла глаза руками и снова засмеялась. Только смех был грустным и даже отдавал отчаянием.
- Только без слез, - поморщился он. - Я знаю, что ты ко мне испытываешь очень сильные чувства и все они отрицательные. Но давай без слез… я все равно утешать не умею, а поддаваться на твои провокации и манипуляции тем более. Я помочь хочу. Как могу… чем могу…
Сенсуит затихла, рук от лица не отпускала, будто раздумывала: плакать или нет?
- И чем ты можешь помочь? - шмыгнула носом она, явив свое лицо собеседнику.
Глаза были красные, но следов истерики уже не наблюдалось.
- Пока не знаю. Расскажи, что у тебя случилось.
Девушка посмотрела на него долгим взглядом. Кузякин глубоко вздохнул.
- Я не издеваюсь. Ты же понимаешь о чем я. Тебя что-то гложет. Не удивлюсь, если ты сама себя усыпила и пришла в лечебницу.
Киприна вздернула брови.
- Ты серьезно? Тебе еще не надоело меня везде и всегда подозревать? Кошка бросила котят, сенсуит тут виноват?
Молодой жандарм выдавил из себя улыбку. Его так и подмывало сказать что-то в ответ и привести кучу обоснований, но Пантелей понимал, что это бесполезная трата времени.
- Ты могла так поступить из-за страха. Ты чего-то боишься.
Девушка передернула плечами.
- Все боятся. - Она посмотрела вдаль. - Ты боишься не справиться и опозорить мундир. Руфина боится снова пережить прошлое, Эсфирь боится опять потерять дар, поэтому не ищет способы его вернуть. Даже Анхель с Марфой и те боятся. Чего не знаю, но страх есть.
- А ты? Чего боишься ты?
Девушка задумалась.
- Всего по чуть-чуть.
Пантелей пристально на нее посмотрел.
- Киприна, ты знаешь где может быть твой муж?
Она медленно мотнула головой.
- А почему он пропал?
Она снова мотнула.
- Ты доверяешь Анхелю?
На лице сенсуита отразилось удивление.
- Наверное. Он язвительный и порой жесткий, но в нем нет подлости.
- А Марфе?
Девушка задумалась.
- Знаешь, она как закрытый ларец. Такое ощущение, что все эмоции она оставила где-то, а сюда приехала без них. Поэтому не могу сказать, что доверяю ей. Я просто… мне сложно довериться незнакомым людям. Хотя я знаю, что она не причинит вреда.
- Представляю как вы отреагировали и какими словами ее поносили.
- Смешно ему, - пробурчала Руфина Соломоновна. - А я сон потеряла. Пока Левушка сам не пришел и не разрешил его проверить, не верила что он по своей воле. Оказалось любвь. Да и сам Лев Иванович - компенсатор, но уж очень специфический, будто специально под Киприну заточенный. С ним она спокойной стала, дар сумела обуздать. Но ее иногда накрывает и тогда не повезет окружающим, если рядом не будет Левушки. Я поэтому ее и приняла. Здесь она никому вреда причинить не сможет. Моя стряпня нейтрализует все эти выплески. Да и постояльцы не простые. Обычный человек у меня не приживается. Простому человеку у меня душно, ему на воздух хочется, а почему и сам не знает.
Она долгим взглядом посмотрела на Пантелея. Тот вспомнил, что точно так описывал свое состояние Носков.
- Ты присматривай за следователем. Парень он хороший, мозговитый, опять же талантливый, но перешибет его все это. Как начнет глаза закатывать и воротник дергать, значит плохо дело. К лекарю его нести надобно и сказать, что у него лихорадка горная.
- Вы о чем вообще..?
- А мальчишки? - продолжила Руфина, будто и не слышала вовсе. - Мальчишки сами ко мне бегают. Кто-то возможный сенсуит, кто-то компенсатор. В таком возрасте они больше компасы. Направление чувствуют и людей, которым нужна помощь. Я их только поощряю в начале, а они уже сами потом.
Все вроде бы складно и все сходиться. Кузякин захлопнул блокнот.
- Значит и я не простой?
Женщина грустно улыбнулась.
- Ты, Пантелемоша, ларец с загадками. Был мальчишкой, я думала, что сенсуитом сильным будешь, потом случилась история с Тихоном и Киприной и я решила, что ты скорее на компенсатора универсального выйдешь. Но ты не тот и не другой. Ты стал жандармом. Ты - ищейка, которая выискивает их. Ты знаешь и чувствуешь их силу.
Кузякин хмыкнул.
- Хорошо говорите, только это не так. Будь я сенсуитом или компенсатором, меня бы не накрывало от дара других. А чувствуют силу дара все. Надо научиться распознавать. Вот и все. А что с Эсфирь Марковной? - без перехода спросил он.
Руфина Соломоновна пожала плечами.
- Она была сенсуитом, но потом ее дар исчез.
- Как с Тихоном?
Она покачала головой.
- Наоборот. Навыки и привычки дара остались, а самого дара нет.
Пантелей Кузякин выходил из корчмы в глубокой задумчивости. Он многое узнал, но ни на пядь не продвинулся в расследовании. Он зло выругался и вернулся назад.
Руфина Соломоновна подняла уставшие глаза.
- Что-то еще?
- Вы усыпили Киприну?
Хозяйка вскочила на ноги.
- Она спит?! Где?
- Так вы?
Женщина плотнее завернулась в шаль и направилась к выходу.
- Веди меня к ней.
- Она у лекаря.
Руфина Соломоновна будто на невидимую стену наткнулась. Затем она что-то яростно произнесла на незнакомом языке и выбежала. Но не успел Пантелей опомниться, как вернулась назад с мешочком и запиской.
- Беги в лечебницу и передай это лекарю! Живее!
Глава 17
В лечебнице было тихо и спокойно. Пантелей ввалился в кабинет, тяжело дыша и в самом плохом расположении духа. Анхель медленно поднял сначала одну бровь, а потом другую. Это еще больше разозлило Кузякина.
- У меня два вопроса, - выдохнул он. - Первый, что здесь происходит? И второй что такое горная лихорадка?
Марфа небрежно повела плечами.
- Горная лихорадка - сложная болезнь. Это когда высоко в горах у человека не хватает воздуха, на этой почве у него начинается жар, он впадает в беспамятство, бывают судороги и самое страшное - асфиксия.
Пантелей нахмурился.
- А если его спустить с гор?
Лекарша покачала головой.
- Если бы все было так просто, она бы не называлась лихорадкой. В том то и дело, что человек дышать не может даже нормальным воздухом. Ему нужны специальные лекарства, чтобы легкие снова могли работать.
- У вас они есть?
Смотреть на ее удивление было одно удовольствие. Словно жандарм смог пробить стену невозмутимости.
- Зачем?
- Они у вас есть? - повторил с нажимом Пантелей.
- Да.
- Вот и хорошо. Это от Руфины Соломоновны. Для Киприны. - Он протянул мешочек с запиской. - И вы не ответили, что происходит?
Носков сахарно улыбнулся.
- Мой дорогой коллега…
Но закончить не успел. Лекарша протянула ему записку.
- Я попрошу вас выйти. Мне надо проверить девушку.
- Это еще зачем? - заартачился жандарм. - Согласно положению…
«Мастиф» резко стал серьезным. Он протянул записку Кузякину. Тот несколько раз прочитал текст. Вроде все понятно, но…
- Зачем она это делает? Что происходит?! - в очередной раз воскликнул он.
- Пойдем, - Анхель потянул жандарма в коридор. - Я тебе все объясню. Не будем мешать лекарю.
Пантелей выдернул свою руку.
- Как мы можем помешать и что вы, Марфа Васильевна, собираетесь у нее проверять?
- Прежде чем приступить к вынужденному пробуждению, мне нужно убедиться, что Киприна не в тяжести.
Кузякин несколько секунд смотрел на лекаршу и ждал, что та улыбнется и скажет что все это шутка.
- Какая тяжесть? Вы что несете? Она спит, - для наглядности он указал на спящего сенсуита.
- Это, мой дорогой друг, - плавно беря его за руку и разворачивая к двери, сказал «мастиф», - оборот речи, означающий беременность. Твоя дремучесть в данной области просто поражает. - Он глянул на шокированного жандарма и добавил. - Будем считать, что ты плохо соображаешь из-за шока.
Пантелей хотел было обернуться, но Анхель его удержал.
- Тебе не надо смотреть туда, - тихо сказал он. - Мы здесь. Марфа сейчас проверит и мы будем присутствовать при пробуждении. Расскажи что ты узнал у Руфины Соломоновны и почему это тебя так выбило из колеи? Что она рассказала?
Жандарм на мгновение прикрыл глаза.
- Никто из вас так и не ответил, что происходит? Что произошло за время моего отсутствия? Марфа… - он замялся на секунду, - стала другой. И зачем использовать странные и глупые обороты речи?
Носков пожал плечами.
- Ты не один в шоке.
Девушка кашлянула за их спинами. Как по приказу мужчин обернулись.
- Мы можем приступать. Пантелей как представитель жандармерии и Анхель как представитель полиции, - оба кивнули. Марфа глубоко вздохнула, прикрыла глаза и выдохнула. - Я, Марфа Васильевна Толоконцева, лекарь высшего разряда, целиком и полностью понимаю ответственность за вынужденное вмешательство в состояние сенсуита, Киприны Антуановны Разуляк. Мои действия продиктованы заботой о безопасности жизни и здоровья любого человека и клятвы лекаря, которую я дала. Вынужденное вмешательство в состояние сенсуита происходит на основании расписки Руфины Соломоновны Цахарлимата, которая берет на себя полную ответственность за все последствия и готова нести любые наказания, включая лишение жизни. Руфина Соломоновна является первым наставником Киприны Антуановны и осознает опасность состояния последней, поэтому в срочном порядке просит произвести вмешательство. Ближайший родственник - муж сенсуита является начальником отдела по надзору за сверхчувствительными людьми, не может дать свое согласие или отказ из-за своего исчезновения при невыясненных обстоятельствах.
Она глубоко выдохнула.
- Что-то еще?
Пантелей покачал головой.
- Все, как по писанному.
- Тогда приступим.
- И часто приходилось? - поинтересовался жандарм.
Лекарша подарила холодную улыбку.
- Меньше знаешь, Пантелей Владимирович, лучше спишь.
Анхель подавился неуместным смешком.
- Простите, но ситуация… сами понимаете, - на него с молчаливым укором смотрели оба. - Я тогда на стреме постою, то есть я посторожу, чтобы никто не отвлекал и…- Он скорчил гримасу, понимая что несет чушь и махнул рукой. - Если что нужно, зовите.
И отошел к окну.
Жандарм зачем-то кивнул и обратился к Марфе.
- Что мне делать? Может руки или ноги держать?
- Боже ж ты мой! Пантелей, ты что застенках воспитывался? Какие руки-ноги держать?! - взорвалась лекарша. - Я ей просто дам порошок понюхать. А после специальную микстуру. Все побочные эффекты - это головная боль… наша и ее плохое настроение. А это - головная боль!
- Наша, - повторил Кузякин. - Я понял. Ну, может быть баночку подержать или флакончик поднести? Все, я понял. Я к Анхелю пойду. У окна… там свежий воздух…
Свежий воздух поступал мало. Вечер наступил незаметно. Был душным и очень тихим. На соседней улице кто-то ругал кого-то. Где-то лаяла собака, слышался детский смех.
- Чего она взъелась? - тихо спросил жандарм у следователя. - Откуда мне знать как будят сенсуитов. Ты чего смеешься?
«Мастиф» прикрыл рукой рот.
- Я хотел свою помощь предложить руки или ноги держать, а тут ты… - и он засмеялся сильнее.
Пантелей засмеялся следом, стараясь делать это беззвучно.
- Считай, что спас тебя от конфуза.
Грудная клетка Носкова затряслась сильнее.
- Вы оба сейчас похожи на чахоточных, которые кашель сдерживают, - донеслось до них от кушетки.
Но это не остановило их смех.
- Чудесно, - мрачно констатировала Марфа. - Мало мне потенциально раздраженного сенсуита с плохим контролем над даром, так еще и истерика у служивых.
В ответ мужчины рассмеялись в голос.
- Вы хоть понимаете абсурдность ситуации? - громче спросила она. - Чего вы ржете?
Столичный следователь по особо важным поручениям по прозвищу «наузсукий мастиф» и многообещающий молодой жандарм или «ищейка Беркендорфа» смеялись в полный голос. Они показывали друг на друга пальцем, кивали в сторону лекарши и продолжали ржать, как молодые студенты хлебнувшие браги после сессии.
- Ладно, вам еще стыдно будет за вашу реакцию, - тихо произнесла Марфа. - А сейчас надо просыпаться.
Она глубоко вдохнула и аккуратно поднесла маленький фиал к носу сенсуита. Лежащая на кушетке девушка глубоко вдохнула и громко чихнула, не раскрывая глаз. В кабинете наступила тишина. Киприна продолжала лежать с закрытыми глазами. Лекарша нахмурилась и снова поднесло фиал к носу сенсуита. Та снова глубоко вдохнула и чихнула.
- А может она притворяется? - громким шепотом спросил Носков.
- Зачем ей? - таким же шепотом спросил Кузякин.
Анхель снова засмеялся.
- Не знаю.
Пока мужчины ржали, Марфа еще раз поднесла к Киприне фиал. На третий раз сенсуит открыла глаза.
Марфа Васильевна, лекарь высшего разряда, работавшая в лечебнице при военном институте и училище, которые выпускали жандармов и офицеров, несколько раз присутствовала при насильственном пробуждении сенсуитов. Откат всегда неприятный и даже болезненный. Чем сильнее дар, тем сильнее откат у окружающих. Но офицеры и простые жандармы были дисциплинированными, знали как контролировать свой дар. Киприна была той еще занозой. Дар контролировать толком не умела, могла использовать его без особой нужды, но без ущерба окружающим, за несколько миль вокруг могла почувствовать кого-то, но терялась, если на нее кричали и давили, будто простая девчонка. Ничего хорошего лекарь не ожидала от пробуждения сенсуита. А тут два полицейских: один следователь, другой жандарм, ржут аки кони.
- Ой, голова, - простонал Пантелей.
- А, - «мастиф» указал пальцем на Киприну. - Она проснулась.
И они снова засмеялись.
- Чего они? - Киприна округлила глаза.
- Не знаю. Ржут так уже минут пять. Может вспомнили чего.
Сенсуит огляделась.
- Уже поздно? Я что заснула здесь? Мне надо в корчму.
Марфа согласно кивнула.
- Конечно, иди. Вот выпей микстуры укрепляющей. И заходи почаще. Тебе нервы подлечить надо.
Новый взрыв смеха прервал ее.
- С ними точно все в порядке? - с сомнением покосилась она на мужчин.
Лекарша пожала плечами.
- Не знаю. Отсмеются, тогда и спрошу. А ты иди. Тебя уже потеряли. Про микстуру не забудь и нервы.
Киприна кивнула и быстро засобиралась назад. Спустя какое-то время мужчины успокоились.
- Мы, - Анхель прочистил горло, - мы закончили… кажется.
Марфа сделала удивленное лицо.
- Уверены?
За спиной Носкова нервно хихикнул Пантелей.
- Все-все, - уверил он. - Это был последний смешок.
- Тогда, до свидания, - и девушка отвернулась к шкафчику с лекарствами.
- Я приглашаю вас на ужин.
Кузякин замер с открытым ртом. Смеяться больше не тянуло. Он, затаив дыхание, наблюдал.
- В корчму? - холодно спросило Марфа.
- Можно и туда. Там вкусно кормят.
- Конечно, - улыбнулась лекарша Анхелю. Но от ее улыбки жандарма пробил озноб. - А еще для следственного эксперимента. Пожалуй, я воздержусь от ужина.
И она углубилась в свои записи.
Носков нахмурился.
- Пантелей, выйди пожалуйста.
Кузякин поспешил наружу. Кажется своим неуместным смехом они обидели Марфу. Жандарм пожал плечами. Пусть Анхель разбирается. А с него на сегодня хватит. Он глубоко вдохнул ночной воздух и легкой походкой пошел в сторону ратуши.
Глава 18
Киприна Антуановна Разуляк - сильный сенсуит и просто красивая женщина, хозяйка кофейни, жена начальника отдела по надзору за сверхчувствительными людьми сидела на лавочке и нервно хихикала. В таком состоянии ее нашел Пантелей.
- Это… с тобой все в порядке? - с опаской спросил он.
Подходить к нервным личностям - опасно, а к женщинам да еще и сенсуитам - вообще уровень опасности зашкаливает. Поэтому жандарм Горска стоял на расстоянии.
Девушка закрыла глаза руками и снова засмеялась. Только смех был грустным и даже отдавал отчаянием.
- Только без слез, - поморщился он. - Я знаю, что ты ко мне испытываешь очень сильные чувства и все они отрицательные. Но давай без слез… я все равно утешать не умею, а поддаваться на твои провокации и манипуляции тем более. Я помочь хочу. Как могу… чем могу…
Сенсуит затихла, рук от лица не отпускала, будто раздумывала: плакать или нет?
- И чем ты можешь помочь? - шмыгнула носом она, явив свое лицо собеседнику.
Глаза были красные, но следов истерики уже не наблюдалось.
- Пока не знаю. Расскажи, что у тебя случилось.
Девушка посмотрела на него долгим взглядом. Кузякин глубоко вздохнул.
- Я не издеваюсь. Ты же понимаешь о чем я. Тебя что-то гложет. Не удивлюсь, если ты сама себя усыпила и пришла в лечебницу.
Киприна вздернула брови.
- Ты серьезно? Тебе еще не надоело меня везде и всегда подозревать? Кошка бросила котят, сенсуит тут виноват?
Молодой жандарм выдавил из себя улыбку. Его так и подмывало сказать что-то в ответ и привести кучу обоснований, но Пантелей понимал, что это бесполезная трата времени.
- Ты могла так поступить из-за страха. Ты чего-то боишься.
Девушка передернула плечами.
- Все боятся. - Она посмотрела вдаль. - Ты боишься не справиться и опозорить мундир. Руфина боится снова пережить прошлое, Эсфирь боится опять потерять дар, поэтому не ищет способы его вернуть. Даже Анхель с Марфой и те боятся. Чего не знаю, но страх есть.
- А ты? Чего боишься ты?
Девушка задумалась.
- Всего по чуть-чуть.
Пантелей пристально на нее посмотрел.
- Киприна, ты знаешь где может быть твой муж?
Она медленно мотнула головой.
- А почему он пропал?
Она снова мотнула.
- Ты доверяешь Анхелю?
На лице сенсуита отразилось удивление.
- Наверное. Он язвительный и порой жесткий, но в нем нет подлости.
- А Марфе?
Девушка задумалась.
- Знаешь, она как закрытый ларец. Такое ощущение, что все эмоции она оставила где-то, а сюда приехала без них. Поэтому не могу сказать, что доверяю ей. Я просто… мне сложно довериться незнакомым людям. Хотя я знаю, что она не причинит вреда.
