Найти другого не составило большого труда. Так и повелось. Аркадий находил талантливых сыскарей, присматривался к ним, примерялся и потихоньку вливался в их жизнь, помогая и поддерживая.
Продуктивность Аркадия Семеновича была отмечена на самом высоком уровне и его стали награждать повышениями. Его, теперь уже, подопечные особых перемен не почувствовали и продолжали работать на благо родины. Но малейшие попытки заарканить кого-то из них в любовные сети, он воспринимал болезненно. Если следователь сам добровольно стремился в законный брак, шеф жевал усы, сверлил взглядом, вздыхал и отпускал на все четыре стороны… на три дня. Все знали, если ты перестал выдавать результат, Аркадий Семенович посадит тебя за стол и будешь ты писать отчеты за других. Таких «писарей» у Семеновича было предостаточно. Дополнительный писарский стол в штату не полагался, к тому же выгоняли за «канцелярский промах» быстро.
Анхель был исключением. В следователи выбился из канцелярии. Он буквально преследовала шефа, чтобы доказать свою пригодность. Смог изучить распорядок дня будущего начальника, его привычки и «случайно» раскрыл дело. Потом еще одно, и еще. Возвращаться назад к бумагам Носков не имел никакого желания. Поэтому при удобном случае и самом большом скоплении народа оскорбил губернатора, его дочку, жену, болонку - в общем, сделал все, чтобы получить ссылку в провинцию.
Пантелей сверлил его взглядом.
- Порчу наводишь?
Молодой жандарм едва заметно вздрогнул. На губах Носкова промелькнула довольная улыбка.
- Я ожидал бы повторение обряда экзорцизма, но… - он развел руками, словно говоря «неудачи случаются».
Он налклонился ближе. Весь его вид теперь излучал сосредоточенность.
- Сколько в городе сенсуитов? - он поймал недоверчивый взгляд Кузякина. - Лови. У меня спецразрешение.
Пантелей не торопился возвращать брошенный ему прямоугольный кусок белого картона. Разрешение было настоящим. Это он понял с первого взгляда.
- Вопросы? - деловито поинтересовался следователь.
- Много. Почему только сейчас показал?
Анхель пожал плечами.
- Когда прислали, тогда и показал. Или ты думал, что я хотел раскрыть дело без использования «преимуществ»? Это глупо. Так сколько?
Кузякин с тяжелым вздохом поведал о состоянии дел. Выходило странно и даже глупо. Бежать в ратушу и регистрировать свой дар сенсуиты не торопились. На учет они становились только после того, как их ловили за руку. Обучение проходить отказывались и старательно забывали о своей сверхчувствительности. Из зарегистрированных было 4 человека. Носков аж присвистнул, чем вызвал у молодого жандарма немое удивление.
- Всего 4 на весь город? Не бывает такого. Даже на село человек 10 наберется.
- То-то и оно, - Кузякин понизил голос. - Люди в Горске к сенсуитам относятся предвзято, будто это болезнь срамная.
- А срамные болезни принято скрывать, - продолжил за него Анхель.
Опущенные глаза Пантелея говорили сами за себя.
- Ну, сидят по лавкам сенсуиты Горска и носа на улицу не кажут…
Какая-то мысль царапала сознание, но поймать ее следователю не удавалось. Его собеседник мотнул головой.
- Слушай, а ты как себе это представляешь? Семья обнаружила у дитятки сверхчувствительность и заперла его?
Носков сыто икнул.
- Согласен, звучит так себе, но сама мысль…
- Какая мысль!?
Из-за прилавка на них посмотрела Эсфирь.
- Какая мысль? - уже тише повторил вопрос Кузякин. - Это бред, а не мысль. Сенсуитами не становятся в один момент. Такими рождаются. Сильное потрясение может спровоцировать человека и его дар становится очевидным, но и это вилами на воде писано. У каждого в момент опасности обостряются все чувства. Если ты живешь с сенсуитом, ты не поймешь, потому что его сверхчувствительность развивается постепенно.
Анхель мотнул головой.
- Стоп. Не туда ведешь. Почему всего 4? Есть же какие-то методы, особые службы.
Пантелей оперся локтями о стол и сократил расстояние между ними до минимума.
- Потенциальные сенсуиты каким-то образом блокируют свой дар, - тихо проговорил он.
Вкусная трапеза и уютная атмосфера подействовали на следователя расслабляюще.
- Каким образом? - Носков не удержался от зловещего шепота в ответ.
Молодой жандарм отшатнулся.
- Виноват. - Анхель поднял руки вверх. - Сам понимаешь, звучит глупо и невероятно. Будто к знахарке сходил, зелье выпил и все.
Неясная ранее мысль вдруг проявилась во всей своей красе. Довольная улыбка медленно сходила с его лица.
- В городе есть знахари?
Кузякин кивнул.
- Зарегистрированные, все как полагается.
Малой следователь поперхнулся. Компот пошел не в то горло.
- К-кк-какие?
- Зарегистрированные, - повторил жандарм, от души хлопнув следователя по спине. - Не надо так глаза пучить, повылазят еще. Знахари имеют лицензию на травническую деятельность. С серьезными заболеваниями все идут к лекарям.
- А знахари?
Пантелей пожал плечами.
- Отвар посоветуют, примочки какие. Ты зря силу трав недооцениваешь. У нас простуду толковый знахарь на раз два вылечит, а лекарь порошками, да каплями в два, а то и три раза дольше.
Мысль, острая как бритва пронзила мозг Анхеля.
- А со срамными болезнями ходят к лекарям или знахарю?
Кузякин потер переносицу. Жест получился легким и изящным. У Носкова защемило в груди. Вроде парень провинциал и изящным манерам учится ему было негде, но одно легкое почесывание переносицы, такое естественное, вызвало у Анхеля волну зависти.
- Сложно сказать, - не подозревая ни чем, произнес жандарм. - О таком не болтают.
- Ну, почему же? - мелодичный женский голос вторгся в их размышления. - Болтают и очень даже. Только, ты, Пантелемоша, уши закрывал всегда при подобных разговорах. Или еще хуже, обличать начинал.
Перед ними, сияя улыбкой, стояла Киприна. Вся она излучала радость и легкую снисходительность. Носков сам не понял, когда встал и поприветствовал ее самым учтивым образом, затем усадил за их столик. Его переполняло восхищение. Все портил Кузякин. Он сидел чернее тучи.
- И шо это делается? Сама хозяйка кофейни пожаловала в нашу захудалую корчму!
Резкий с визгливыми нотками вопрос заставил чаровницу слегка поморщиться.
- И вам здравствуйте, Эсфирь Марковна.
Улыбка все так же сияла на лице красавицы, но уже не казалась такой естественной. Анхель тряхнул головой. Странное ощущение схлынуло. Киприна все так же улыбалась, но теперь не вызывала прежнего восторга. Странно, но статная брюнетка будто делала ее более земной.
Молодой следователь переводил взгляд с одной женщины на другую. Такие разные и непохожие. Киприна - изящная и утонченная, Фира - простая и резковатая. Но если присмотреться и призвать воображение, то при определенных усилиях их можно было бы поменять местами. Эсфирь с ее статностью и формами, задрапированная в элегантное платье и при шляпке или Киприна в пестрой юбке и тяжелыми золотыми серьгами. Манеры, речь, плавность движений - все это либо достигается большим трудом, либо передается с молоком матери, но все же, все же… наваждение, которое он испытал при появлении Кирпичны улетучилось. Теперь он ясно видел, что та была обеспокоена и даже напугана.
- Вы к нам поесть или снова рецепт украсть? - не скрывая своего раздражения, спросила Фира.
Анхель повернулся к Киприне в немом вопросе. Но та, изящно отмахнулась.
- Глупости. Многоуважаемая Руфина Соломоновна хвасталась своими пирожками во всеуслышанье. Я лишь подкорректировала рецепт и добавила крема. Так что ничего я не крала.
На красивом лице вновь заиграла улыбка. И все-таки, она - чудо. Решил для себя Носков.
Мозолистые ладони женщины с шумом опустились на стол.
- Ты мне зубы н заговаривай, - с нажимом проговорила помощница Руфины. - Без наших пирожков твоя кофейня и дня не продержалась бы. Ты наглая во…
- Прекратите! - Грозный крик заставил всех вздрогнуть, а Пантелея еще больше пригнуться. -Вы обе!
На боковой лестнице стояла, закутавшись в шерстяной платок хозяйка корчмы.
- Когда же вы прекратите лаяться? - устало произнесла Руфина. - Ты зачем пришла сюда? Договор был, что ты сюда ни ногой.
Киприна заморгала и стала похожа на маленькую провинившуюся девочку.
- Тетя Руфь, плохо дело, - на грани слышимости проговорила та.
Носков напряг слух, чтобы расслышать, но у пожилой женщины, которая судя по бледности и платку была нездорова, проблем со слухом не было. Она приподняла бровь в немом вопросе.
- Я не знала куда мне идти, а здесь точно искать не будут.
Руфина Соломоновна тяжело вздохнула. Кузякин тут же вскочил мячиком, подвинул женщине стул и усадил ее со всеми предосторожностями. Все это произошло в полной тишине за какие то доли секунды.
- А что же Левушка?
Киприна заморгала еще сильнее. Руфина хлопнула ладонью по столу. Звук получился глухой.
- Не надо тут мокроту разводить. Отвечай, где муж твой?
Девушка сникла и даже потускнела, но слезы с ресниц исчезли.
- Его к казначею вызвали. И все. Третий день, как в воду канул.
Руфина Соломоновна потерла лоб кулаком.
- В казематы заточили не иначе. Пантелей!
Кузякина неохотно встал и поправил картуз.
- Почему сразу в казематы? - пробурчал он, но под пристальным взглядом пожилой женщины рот быстро закрыл. - Понял я. Поищу вашего Левушку. Как он выглядит то?
Помощница Руфины то ли кашлянула, то ли чихнула, но звук до странности напоминал хрюканье. Носков скосил глаз. По лицу Киприны нельзя было что-либо понять, Эсфирь же спрятать удивление не успела. Молодой человек нутром чуял, что сейчас произойдет гроза. Ему до зубовного скрипа хотелось расспросить всех присутствующих о делах десятилетней давности, но он не произнёс ни звука. Пантелей резко выпрямился.
- Что это? - он прищурил глаз на какое-то мгновенье. Будто пытался увидеть что-то. - Почему все напряглись? Я его знаю. - понял он.
Преображение произошло молниеносно. Секунду назад это был Пантелемоша, а сейчас настоящая ищейка, жандарм Беркендорфа! Тот, который чует добычу за версту.
Не подозревая о мыслях следователя, Кузякин продолжил:
- Левушка… Левушка… Уж не Лев ли Иванович это? Сам Разуляк?! - он резко повернулся в сторону Киприны. Та продолжала сидеть с непроницаемым лицом. - Браво. Выйти замуж за самого Разуляка - поистине гениальное решение вопроса! А я еще пытался свою вину загладить. Интересно, где ты его подцепила? Тихона сразу в отставку отправила или подождала пока Левушка запутается в твоих сетях окончательно?
Анхель затаил дыхание, боясь спугнуть откровения жандарма. Обижен был Пантелей, ой как обижен, а еще влюблен. Из-за этого не видел дальше своего носа в отношении Киприны и сложить простые факты тоже не мог. Носков помнил, что девушка была вынуждена практически бежать из Горска, стараниями Пантелея. Куда она бежала в деле не сказано, но вернулась в город спустя 5 лет. Детей у нее нет, а значит либо замужем недавно, либо проблемы со здоровьем, но следователь готов был съесть свои любимые перчатки - супруги Разуляк здоровы и вернулась Киприна вслед за мужем. А значит…
Молодой жандарм тем временем круто развернулся и вышел, чеканя шаг.
- Разуляк начальник надзора? - тихо спросил Анхель.
Руфина Соломоновна кивнула.
Надзор за сверхчувствительными людьми, осуществлял контроль за сенсуитами и за их деятельностью. Картина выходила весьма занимательная. Единственный сенсуит, который подходил под подозрения в недавнем преступлении оказывается женой начальника надзора, которого три дня назад вызвали к казначею. Почему начальник надзора пошел на встречу к казначею и не вернулся - это тоже вопрос. Будто все было заранее спланированно. Версия привлекательная, чересчур привлекательная, а значит все не так просто.
Хозяйка корчмы успела отдать распоряжения своей помощнице и отправить Киприну куда-то. Они остались одни.
- Задавайте свои вопросы, - без экивоков начала Руфина. - времени в обрез, так что тщательно думайте.
На первый взгляд хозяйка была щуплой женщиной, которая неплохо управляла корчмой и опекала словно родных детей жандарма и свою помощницу. Довольна проста и пряма в общении, но за своих будет рвать зубами глотки. Но это только на первый взгляд.
- Сын, дочь или оба? Кого вы потеряли?
Карие глаза женщины будто подернулись инеем, на мгновение ее лицо дрогнуло. Руфина наклонила голову, рассматривая следователя более пристально.
- Не прост, но сама виновата, недооценила. - Она откинулась на спинке стула и прикрыла веки. - Оба.
- Когда это произошло?
- Очень давно, - не открывая глаз произнесла она, - и не имеет никакого отношения к событиям давешним или нынешним.
- Они были сенсуитами?
Руфина коротко кивнула.
- А вы?
- Нет, господин следователь, я обычный человек, но мои дети - оба были с сильным даром. Я знаю как молодые сенсуиты думают, действуют, знаю когда надо вмешаться, когда отойти в сторону. Знаю, что если человек не захочет, то никто не сможет ему помочь.
Носков сплел пальцы в хитроумный узел. Женщина разрешила задавать вопросы, но ясно дала понять, что говорить на тему своих детей не намерена. Заявление, что ее потеря не имеет связи с событиями интересующими Анхеля - чушь полная. Все имеет последствия. Скорее всего таким образом она убеждает его или себя. Значит придется узнавать окольными путями - муторно, долго, но что имеем.
- Эсфирь? - деловито продолжил он.
- Официально - нет.
- Но? Вы ведь что-то заметили, почувствовали. Что?
Руфина Соломоновна сомневалась. Это ясно читалось у нее в глазах. Молодой следователь не торопил. Давить нельзя, упрашивать тоже. Хозяйка корчмы должна решиться сама.
- Скорее наоборот, не почувствовала. - Она тяжело вздохнула и снова прикрыла веки. - У меня были близнецы. Это редкость у моего народа и еще большая редкость, что оба получили дар. Когда я говорила, что знаю как действуют и думают сенсуиты, то не преувеличивала. Меня очень хорошо обучили. Иначе нам было не выжить. Мы с мужем это понимала, вот и старались ради детей.
Она распахнула глаза. В них было море боли. Будь Носков сенсуитом, задохнулся бы от нее. Она потеряла все - понял он.
- Так что вы не почувствовали? - Анхель не стал задавать вопросы, которые зудели на кончике языка. Вместо этого он направил разговор в прежнее русло. Под опущеными веками женщины что-то промелькнуло, что-то вроде улыбки или одобрения, но молодой следователь не смотрел на нее. Он старательно записывал в свой блокнот.
- Так просто и не объяснить. Это комплекс всего: жестов, мимики, движений, направления разговора - все. Спустя какое-то время ты не осознаешь, просто знаешь что должно быть.
- С Эсфирь этого не происходит, - закончил за нее следователь.
Руфина кивнула.
- А Пантелей? - делая какую-то пометку спросил Носков.
- Сложно сказать. Пантелемоша мальчик талантливый, но вспыльчивый. Эмоции ему разум застилают. Но позже он все по полочкам раскладывает.
- Но надо, чтобы эмоции прошли?
Женщина снова кивнула, подтверждая его догадки.
- Но все-таки, сенсуит Пантелей или нет?
Руфина плотнее закуталась в платок и прикрыла глаза. Молчала она долго. Анхель ее не трогал, хоть и понимал, что драгоценные минуты уходят в никуда.
- Нет.
Ее ответ совпал с звуком отворяющейся двери. Следователь схватил ее за руку.
- Мы еще не закончили, - прошипел он.
Продуктивность Аркадия Семеновича была отмечена на самом высоком уровне и его стали награждать повышениями. Его, теперь уже, подопечные особых перемен не почувствовали и продолжали работать на благо родины. Но малейшие попытки заарканить кого-то из них в любовные сети, он воспринимал болезненно. Если следователь сам добровольно стремился в законный брак, шеф жевал усы, сверлил взглядом, вздыхал и отпускал на все четыре стороны… на три дня. Все знали, если ты перестал выдавать результат, Аркадий Семенович посадит тебя за стол и будешь ты писать отчеты за других. Таких «писарей» у Семеновича было предостаточно. Дополнительный писарский стол в штату не полагался, к тому же выгоняли за «канцелярский промах» быстро.
Анхель был исключением. В следователи выбился из канцелярии. Он буквально преследовала шефа, чтобы доказать свою пригодность. Смог изучить распорядок дня будущего начальника, его привычки и «случайно» раскрыл дело. Потом еще одно, и еще. Возвращаться назад к бумагам Носков не имел никакого желания. Поэтому при удобном случае и самом большом скоплении народа оскорбил губернатора, его дочку, жену, болонку - в общем, сделал все, чтобы получить ссылку в провинцию.
Пантелей сверлил его взглядом.
- Порчу наводишь?
Молодой жандарм едва заметно вздрогнул. На губах Носкова промелькнула довольная улыбка.
- Я ожидал бы повторение обряда экзорцизма, но… - он развел руками, словно говоря «неудачи случаются».
Он налклонился ближе. Весь его вид теперь излучал сосредоточенность.
- Сколько в городе сенсуитов? - он поймал недоверчивый взгляд Кузякина. - Лови. У меня спецразрешение.
Пантелей не торопился возвращать брошенный ему прямоугольный кусок белого картона. Разрешение было настоящим. Это он понял с первого взгляда.
- Вопросы? - деловито поинтересовался следователь.
- Много. Почему только сейчас показал?
Анхель пожал плечами.
- Когда прислали, тогда и показал. Или ты думал, что я хотел раскрыть дело без использования «преимуществ»? Это глупо. Так сколько?
Кузякин с тяжелым вздохом поведал о состоянии дел. Выходило странно и даже глупо. Бежать в ратушу и регистрировать свой дар сенсуиты не торопились. На учет они становились только после того, как их ловили за руку. Обучение проходить отказывались и старательно забывали о своей сверхчувствительности. Из зарегистрированных было 4 человека. Носков аж присвистнул, чем вызвал у молодого жандарма немое удивление.
- Всего 4 на весь город? Не бывает такого. Даже на село человек 10 наберется.
- То-то и оно, - Кузякин понизил голос. - Люди в Горске к сенсуитам относятся предвзято, будто это болезнь срамная.
- А срамные болезни принято скрывать, - продолжил за него Анхель.
Опущенные глаза Пантелея говорили сами за себя.
- Ну, сидят по лавкам сенсуиты Горска и носа на улицу не кажут…
Какая-то мысль царапала сознание, но поймать ее следователю не удавалось. Его собеседник мотнул головой.
- Слушай, а ты как себе это представляешь? Семья обнаружила у дитятки сверхчувствительность и заперла его?
Носков сыто икнул.
- Согласен, звучит так себе, но сама мысль…
- Какая мысль!?
Из-за прилавка на них посмотрела Эсфирь.
- Какая мысль? - уже тише повторил вопрос Кузякин. - Это бред, а не мысль. Сенсуитами не становятся в один момент. Такими рождаются. Сильное потрясение может спровоцировать человека и его дар становится очевидным, но и это вилами на воде писано. У каждого в момент опасности обостряются все чувства. Если ты живешь с сенсуитом, ты не поймешь, потому что его сверхчувствительность развивается постепенно.
Анхель мотнул головой.
- Стоп. Не туда ведешь. Почему всего 4? Есть же какие-то методы, особые службы.
Пантелей оперся локтями о стол и сократил расстояние между ними до минимума.
- Потенциальные сенсуиты каким-то образом блокируют свой дар, - тихо проговорил он.
Вкусная трапеза и уютная атмосфера подействовали на следователя расслабляюще.
- Каким образом? - Носков не удержался от зловещего шепота в ответ.
Молодой жандарм отшатнулся.
- Виноват. - Анхель поднял руки вверх. - Сам понимаешь, звучит глупо и невероятно. Будто к знахарке сходил, зелье выпил и все.
Неясная ранее мысль вдруг проявилась во всей своей красе. Довольная улыбка медленно сходила с его лица.
- В городе есть знахари?
Кузякин кивнул.
- Зарегистрированные, все как полагается.
Малой следователь поперхнулся. Компот пошел не в то горло.
- К-кк-какие?
- Зарегистрированные, - повторил жандарм, от души хлопнув следователя по спине. - Не надо так глаза пучить, повылазят еще. Знахари имеют лицензию на травническую деятельность. С серьезными заболеваниями все идут к лекарям.
- А знахари?
Пантелей пожал плечами.
- Отвар посоветуют, примочки какие. Ты зря силу трав недооцениваешь. У нас простуду толковый знахарь на раз два вылечит, а лекарь порошками, да каплями в два, а то и три раза дольше.
Мысль, острая как бритва пронзила мозг Анхеля.
- А со срамными болезнями ходят к лекарям или знахарю?
Кузякин потер переносицу. Жест получился легким и изящным. У Носкова защемило в груди. Вроде парень провинциал и изящным манерам учится ему было негде, но одно легкое почесывание переносицы, такое естественное, вызвало у Анхеля волну зависти.
- Сложно сказать, - не подозревая ни чем, произнес жандарм. - О таком не болтают.
- Ну, почему же? - мелодичный женский голос вторгся в их размышления. - Болтают и очень даже. Только, ты, Пантелемоша, уши закрывал всегда при подобных разговорах. Или еще хуже, обличать начинал.
Перед ними, сияя улыбкой, стояла Киприна. Вся она излучала радость и легкую снисходительность. Носков сам не понял, когда встал и поприветствовал ее самым учтивым образом, затем усадил за их столик. Его переполняло восхищение. Все портил Кузякин. Он сидел чернее тучи.
- И шо это делается? Сама хозяйка кофейни пожаловала в нашу захудалую корчму!
Резкий с визгливыми нотками вопрос заставил чаровницу слегка поморщиться.
- И вам здравствуйте, Эсфирь Марковна.
Улыбка все так же сияла на лице красавицы, но уже не казалась такой естественной. Анхель тряхнул головой. Странное ощущение схлынуло. Киприна все так же улыбалась, но теперь не вызывала прежнего восторга. Странно, но статная брюнетка будто делала ее более земной.
Глава 6
Молодой следователь переводил взгляд с одной женщины на другую. Такие разные и непохожие. Киприна - изящная и утонченная, Фира - простая и резковатая. Но если присмотреться и призвать воображение, то при определенных усилиях их можно было бы поменять местами. Эсфирь с ее статностью и формами, задрапированная в элегантное платье и при шляпке или Киприна в пестрой юбке и тяжелыми золотыми серьгами. Манеры, речь, плавность движений - все это либо достигается большим трудом, либо передается с молоком матери, но все же, все же… наваждение, которое он испытал при появлении Кирпичны улетучилось. Теперь он ясно видел, что та была обеспокоена и даже напугана.
- Вы к нам поесть или снова рецепт украсть? - не скрывая своего раздражения, спросила Фира.
Анхель повернулся к Киприне в немом вопросе. Но та, изящно отмахнулась.
- Глупости. Многоуважаемая Руфина Соломоновна хвасталась своими пирожками во всеуслышанье. Я лишь подкорректировала рецепт и добавила крема. Так что ничего я не крала.
На красивом лице вновь заиграла улыбка. И все-таки, она - чудо. Решил для себя Носков.
Мозолистые ладони женщины с шумом опустились на стол.
- Ты мне зубы н заговаривай, - с нажимом проговорила помощница Руфины. - Без наших пирожков твоя кофейня и дня не продержалась бы. Ты наглая во…
- Прекратите! - Грозный крик заставил всех вздрогнуть, а Пантелея еще больше пригнуться. -Вы обе!
На боковой лестнице стояла, закутавшись в шерстяной платок хозяйка корчмы.
- Когда же вы прекратите лаяться? - устало произнесла Руфина. - Ты зачем пришла сюда? Договор был, что ты сюда ни ногой.
Киприна заморгала и стала похожа на маленькую провинившуюся девочку.
- Тетя Руфь, плохо дело, - на грани слышимости проговорила та.
Носков напряг слух, чтобы расслышать, но у пожилой женщины, которая судя по бледности и платку была нездорова, проблем со слухом не было. Она приподняла бровь в немом вопросе.
- Я не знала куда мне идти, а здесь точно искать не будут.
Руфина Соломоновна тяжело вздохнула. Кузякин тут же вскочил мячиком, подвинул женщине стул и усадил ее со всеми предосторожностями. Все это произошло в полной тишине за какие то доли секунды.
- А что же Левушка?
Киприна заморгала еще сильнее. Руфина хлопнула ладонью по столу. Звук получился глухой.
- Не надо тут мокроту разводить. Отвечай, где муж твой?
Девушка сникла и даже потускнела, но слезы с ресниц исчезли.
- Его к казначею вызвали. И все. Третий день, как в воду канул.
Руфина Соломоновна потерла лоб кулаком.
- В казематы заточили не иначе. Пантелей!
Кузякина неохотно встал и поправил картуз.
- Почему сразу в казематы? - пробурчал он, но под пристальным взглядом пожилой женщины рот быстро закрыл. - Понял я. Поищу вашего Левушку. Как он выглядит то?
Помощница Руфины то ли кашлянула, то ли чихнула, но звук до странности напоминал хрюканье. Носков скосил глаз. По лицу Киприны нельзя было что-либо понять, Эсфирь же спрятать удивление не успела. Молодой человек нутром чуял, что сейчас произойдет гроза. Ему до зубовного скрипа хотелось расспросить всех присутствующих о делах десятилетней давности, но он не произнёс ни звука. Пантелей резко выпрямился.
- Что это? - он прищурил глаз на какое-то мгновенье. Будто пытался увидеть что-то. - Почему все напряглись? Я его знаю. - понял он.
Преображение произошло молниеносно. Секунду назад это был Пантелемоша, а сейчас настоящая ищейка, жандарм Беркендорфа! Тот, который чует добычу за версту.
Не подозревая о мыслях следователя, Кузякин продолжил:
- Левушка… Левушка… Уж не Лев ли Иванович это? Сам Разуляк?! - он резко повернулся в сторону Киприны. Та продолжала сидеть с непроницаемым лицом. - Браво. Выйти замуж за самого Разуляка - поистине гениальное решение вопроса! А я еще пытался свою вину загладить. Интересно, где ты его подцепила? Тихона сразу в отставку отправила или подождала пока Левушка запутается в твоих сетях окончательно?
Анхель затаил дыхание, боясь спугнуть откровения жандарма. Обижен был Пантелей, ой как обижен, а еще влюблен. Из-за этого не видел дальше своего носа в отношении Киприны и сложить простые факты тоже не мог. Носков помнил, что девушка была вынуждена практически бежать из Горска, стараниями Пантелея. Куда она бежала в деле не сказано, но вернулась в город спустя 5 лет. Детей у нее нет, а значит либо замужем недавно, либо проблемы со здоровьем, но следователь готов был съесть свои любимые перчатки - супруги Разуляк здоровы и вернулась Киприна вслед за мужем. А значит…
Молодой жандарм тем временем круто развернулся и вышел, чеканя шаг.
- Разуляк начальник надзора? - тихо спросил Анхель.
Руфина Соломоновна кивнула.
Надзор за сверхчувствительными людьми, осуществлял контроль за сенсуитами и за их деятельностью. Картина выходила весьма занимательная. Единственный сенсуит, который подходил под подозрения в недавнем преступлении оказывается женой начальника надзора, которого три дня назад вызвали к казначею. Почему начальник надзора пошел на встречу к казначею и не вернулся - это тоже вопрос. Будто все было заранее спланированно. Версия привлекательная, чересчур привлекательная, а значит все не так просто.
Хозяйка корчмы успела отдать распоряжения своей помощнице и отправить Киприну куда-то. Они остались одни.
- Задавайте свои вопросы, - без экивоков начала Руфина. - времени в обрез, так что тщательно думайте.
На первый взгляд хозяйка была щуплой женщиной, которая неплохо управляла корчмой и опекала словно родных детей жандарма и свою помощницу. Довольна проста и пряма в общении, но за своих будет рвать зубами глотки. Но это только на первый взгляд.
- Сын, дочь или оба? Кого вы потеряли?
Карие глаза женщины будто подернулись инеем, на мгновение ее лицо дрогнуло. Руфина наклонила голову, рассматривая следователя более пристально.
- Не прост, но сама виновата, недооценила. - Она откинулась на спинке стула и прикрыла веки. - Оба.
- Когда это произошло?
- Очень давно, - не открывая глаз произнесла она, - и не имеет никакого отношения к событиям давешним или нынешним.
- Они были сенсуитами?
Руфина коротко кивнула.
- А вы?
- Нет, господин следователь, я обычный человек, но мои дети - оба были с сильным даром. Я знаю как молодые сенсуиты думают, действуют, знаю когда надо вмешаться, когда отойти в сторону. Знаю, что если человек не захочет, то никто не сможет ему помочь.
Носков сплел пальцы в хитроумный узел. Женщина разрешила задавать вопросы, но ясно дала понять, что говорить на тему своих детей не намерена. Заявление, что ее потеря не имеет связи с событиями интересующими Анхеля - чушь полная. Все имеет последствия. Скорее всего таким образом она убеждает его или себя. Значит придется узнавать окольными путями - муторно, долго, но что имеем.
- Эсфирь? - деловито продолжил он.
- Официально - нет.
- Но? Вы ведь что-то заметили, почувствовали. Что?
Руфина Соломоновна сомневалась. Это ясно читалось у нее в глазах. Молодой следователь не торопил. Давить нельзя, упрашивать тоже. Хозяйка корчмы должна решиться сама.
- Скорее наоборот, не почувствовала. - Она тяжело вздохнула и снова прикрыла веки. - У меня были близнецы. Это редкость у моего народа и еще большая редкость, что оба получили дар. Когда я говорила, что знаю как действуют и думают сенсуиты, то не преувеличивала. Меня очень хорошо обучили. Иначе нам было не выжить. Мы с мужем это понимала, вот и старались ради детей.
Она распахнула глаза. В них было море боли. Будь Носков сенсуитом, задохнулся бы от нее. Она потеряла все - понял он.
- Так что вы не почувствовали? - Анхель не стал задавать вопросы, которые зудели на кончике языка. Вместо этого он направил разговор в прежнее русло. Под опущеными веками женщины что-то промелькнуло, что-то вроде улыбки или одобрения, но молодой следователь не смотрел на нее. Он старательно записывал в свой блокнот.
- Так просто и не объяснить. Это комплекс всего: жестов, мимики, движений, направления разговора - все. Спустя какое-то время ты не осознаешь, просто знаешь что должно быть.
- С Эсфирь этого не происходит, - закончил за нее следователь.
Руфина кивнула.
- А Пантелей? - делая какую-то пометку спросил Носков.
- Сложно сказать. Пантелемоша мальчик талантливый, но вспыльчивый. Эмоции ему разум застилают. Но позже он все по полочкам раскладывает.
- Но надо, чтобы эмоции прошли?
Женщина снова кивнула, подтверждая его догадки.
- Но все-таки, сенсуит Пантелей или нет?
Руфина плотнее закуталась в платок и прикрыла глаза. Молчала она долго. Анхель ее не трогал, хоть и понимал, что драгоценные минуты уходят в никуда.
- Нет.
Ее ответ совпал с звуком отворяющейся двери. Следователь схватил ее за руку.
- Мы еще не закончили, - прошипел он.
