Иримо был зол. Он злился на Алепу, что тот не дал ему проследить за нужной каретой. Злился на стражников, что те так не вовремя подошли к стене. Злился на пассажиров кареты, которые не соизволил поинтересоваться что произошло. Злился на себя. Черноглазый несколько раз гневно выдохнул через ноздри. Придется идти ни с чем. Он торопливо окинул взглядом закуток и тенью шмыгнул в проулок. Его не волновала судьба друга и что того могут поймать. Наверняка поймают. Злобно подумал он про себя, добавляя, что такому рохле, как Алепа, это послужит хорошим уроком. Если бы не он…
Алепа не мог поверить, что Иримо оставил его одного. Он посмотрел на свою руку и потом перевел взгляд на место, где еще мгновение назад стоял его друг. Ушел. Осознал он. Бросил его одного. Паренек шмыгнул носом. Из глаз потекли слезы. Он зло вытер их грязным рукавом. Но проклятые слезы продолжали бежать из глаз. Они попали на окровавленные пальцы и их обожгло огнем. Алепа непонимающе посмотрел на них. Содранная на подушечках кожа, два обломанных и один выдранный наполовину ноготь. Тогда почему огнем горит в груди? Почему тяжело дышать, словно его ударили чем-то тяжелым и тупым в грудь? Почему Иримо оставил его? Он же их спасал! У Алепы острый слух и такое же острое зрение. Он слышал стражников и знал, что медлить нельзя - стражники засекут их. Почему Иримо его оставил, да еще так презрительно сплюнул?
Паренек снова попытался вытереть слезы рукавом. Иримо - его единственный друг, единственный близкий человек после смерти матушки. А он сплюнул на землю с прищуром, словно тот ему был предателем. Алепа больше не пытался сдерживать рыдания. Он тукнулся в свой рукав, так и стоял. А в голове звучал голос матушки: «Не обижайся на Иримо, сынок. Он быстрее тебя, сильнее, но он горяч. Он, как гончая, которая не видит ничего перед собой кроме цели. Это его губит. Ему нужен ты. Без тебя он пропадет. Или сам свалится или кто поможет. Это он перед тобой бахвалится, что умный, да перед бабушкой своей, но мы то знаем, что обмануть его легко. Не плачь, сынок. Ты у меня умный и сильный. Но главное - ты добрый. Прости своего друга Иримо. Бросать друзей нельзя. Он сам потом поймет и первым придет мириться». Худенькие плечи юноши вздрагивали от не сдерживаемых, но беззвучных рыданий. Улица приучила Алепу, что любое проявление слабости - это верная смерть. Но рядом был Иримо. Он пусть и сжимал челюсти, но заступался за непутевого друга.
За углом появилось двое стражников. Первый прошел, не заметив среди бочек и коробов худенькую фигуру паренька. Второй прошел бы следом, но тут везение Алепы закончилось. Солнечный зайчик отскочил от алебарды стражника и упал на юношу.
- Стой! - Гаркнул стражник.
Но юноша стоял, как вкопанный. Стражник подошел ближе, держа оружие наизготовку.
- Кто таков? - Чуть тише спросил он.
Парень отнял руку от зареванного лица и снова попытался вытереть его рукавом, но лишь размазал грязь и добавил кровавые полосы с пальцев. Что-то было во взгляде паренька, что пробило броню стражника.
- Кто таков? - Уже спокойно спросил он.
- Алепа, - снова шмыгнул носом юноша, но из глаз попало выражение растерянности.
- Дальше?
Алепа пожал плечами.
- Не важно.
Это еще больше удивило стражника.
- Откуда ты? Что здесь делаешь? Где живешь? Где родители?
На глаза паренька снова набежали слезы, но он быстро совладал с собой.
- Нету родителей. Живу, где придется.
Стражник про себя выругался. Вот ведь не свезло парню, так не свезло! С сиротами в столице было строго: либо в сиротский приют, либо работать на фабрику или шахты. Судя по всему, парня быстро отправят работать. Кто будет следить есть ему 16 или нет? Рабочие руки всегда нужны. Стражник подошел к нему совсем близко и тихо сказал:
- Иди отсюда, парень и не попадайся!
Алепа растеряно моргал. Его отпускают?
- Эй, Вил, - послышалось из-за угла, - чего застрял?
Второй стражник вышел в проулок и тут же направил оружие на парня. Тот закрыл глаза. Ну вот и все.
- Опусти алебарду, - раздался насмешливый голос Вила, - свои это. Племяш мой, не видишь? Хозяйка послала его с весточкой. Он и заплутал. Кружил по этим улочкам, а выйти к ратуше никак. Хорошо, что я нашел его. А то стоит, сопли на кулак мотает и ничего толком объяснить не может. Да и так ясно. - Вил махнул рукой. - Ты ж мою хозяйку, Варсис, знаешь.
Второй нехотя опустил оружие. На лице его появились понимающая улыбка.
- Конец месяца?
Вил угрюмо кивнул.
- Во-во. Сказала Алепе, что выселит нас, ежели мы ей до полудня не заплатим за жилье.
Варсис присвистнул.
- Чой-то она? Вроде же утихомирилась.
Вил глазами показал на непонимающего ничего парня. Варсис хмыкнул.
- Похоже всерьез взялся за тебя баба. Смотри, Вил, опоит чем-то и потащит в церкву венчаться.
- Не потащит, - буркнул Вил.
Часы на ратуше пробили полдень. Варсис снова хмыкнул
- И то правда, вы ведь теперь бездомные. Не кисни, Вил. Найдешь жилье до темна. Пойдем, наша смена закончилась. - Он хлопнул Алепу по плечу, да так, что парень чуть не упал. - Э, да ты совсем хиляк. Ты как дядьку от Ганки собрался защищать? Она баба сильная, одной левой тебя отшвырнет.
- Кончай, Варсис, - строго окрикнул его Вил.
Тот посмотрел на товарища и тут же передумал зубоскалить. Молча они дошли до Сторожевой башни.
- Стой здесь. - Приказал Вил Алепе и кинул ему флягу. - Умойся. Я скоро. А если спросит кто, то ты к Вилу пришел и ждешь.
Парень только кивнул. Он устал. Происходящее с трудом помещалось в голову. Он давно перестал пытаться его понять. Его не кинут в тюрьму - это хорошо. Не отправят в шахты - тоже хорошо. А потом он подумает, как жить дальше. Вил и впрямь вернулся быстро. Он хмуро осмотрел «племяша». Парень запоздало понял, что так и не умылся. Под строгим взглядом Вила он смывал с лица грязь и кровь.
- Угораздило ж тебя! - Пробурчал Вил. - Чего стал? Пойдем.
Они шли какими-то незнакомыми улицами. Алепа никогда не была в этой части города. Здесь чаще всего жили зажиточные горожане, а они не любят «рвань» и «нищебродов». Алепа снова вздохнул. Пока жива была матушка его никто не называл «нищебродом». Матушка была белошвейкой. Пусть зарабатывала она немного, но им хватало. А потом… Он упрямо сжал челюсти, не позволяя слезам прорваться наружу. Шли они достаточно долго. Алепа заметил, что дома уже не такие добротные и большие. Теперь это больше походило на его район, но все же этот район был намного лучше. Впереди показался красивый дом с белыми кружевными занавесками и цветочными горшками в окнах.
- Красиво, - неожиданно для себя сказал Алепа.
- Угу, - хмуро ответил Вил, - да только снаружи.
И направился прямиком внутрь. Парень запоздало понял, что и ему нужно туда. Не успел он войти внутрь, как услышал возмущенный женский крик:
- Не пущу!
Парень остолбенел на мгновение. Осмотрелся, но никого не увидел. Судя по всему разговаривал Вил с хозяйкой на кухне. Юноша последовал внутрь, надеясь что не перепутает.
- Не пущу! - Снова загорланила невысокая полная женщина. Она вцепилась в руку стражника. Тут она увидела Алепу. - А ты кто? Вон!
Стражник выдернул руку и крикнул.
- Стой, Алепа. А ты, Ганка, угомонись. Племяш это мой. Приехал в город ко мне. Я же говорю тебе.
Ганка замотала головой, да так, что массивные серьги заплясали вокруг ее лица.
- Сказала же: не пущу! Я тебе комнату, Вил, сдаю. Никаких родственников!
Стражник тяжело вздохнул.
- Что же, спасибо за кров и стол. - Он вытащил из кошеля пять момент положил на стол. - Только я от родной крови не откажусь. Нас и так мало осталось. Прощай Ганка. Пойду вещи свои заберу.
Стражник кивнул парню и пошел в другую часть дома. Хозяйка что-то кричала им вслед.
- Дядя Вил, зачем же вы? - Выдавил из себя потрясенный Алепа.
Но стражник совсем не выглядел унылым. Он подмигнул парню и сказал тихо:
- Давно хотел съехать отсюда, да все повода не было. Не спорю, дом красивый и готовит Ганка вкусно, но уж больно злющая баба. А как вдолбила себе в голову, что хочет за меня замуж, так совсем житья не стало.
Они быстро собрали скромные пожитки Вила и вышли на улицу. Из открытого окна кухни им еще долго доносились ругательства хозяйки.
До темна они нашли подходящее жилье. Оно было намного ближе к Сторожевой площади и достаточно далеко от Ганки. Вил положил на стол свою портупею и довольно осмотрелся.
- Ну вот, теперь можно и ужинать.
Алепа потоптался в углу.
- Спасибо, - пробормотал он и развернулся к двери.
- Ты куда, Алепа? Ночь на дворе. Неужто не нагулялся за день?
Парень тяжело вздохнул. Идти ему было некуда. Вил разом смекнул в чем дело. Он положил юноше руку на плечо.
- Нечего ходить по ночам. Садись, ужинать будем. Назвался груздем, полезай в кузов. - Вил терпеливо вздохнул, видя непонимание парня. - Назвался моим племянником, так не обессудь. Родственник я не сахарный, могу и отругать, и по хребту, - он поднял указательный палец, - за дело съездить. Убежать от меня ты всегда сможешь. А день был длинным.
Алепа сначала испугано смотрел на этого великана, а потом что-то в его глазах блеснуло и он коротко кивнул. Вил про себя хмыкнул. Стоящим человеком вырастет, если глупостей не наделает.
- Ну вот и договорились. - Улыбнулся стражник. - Поди у хозяев узнай где помыться можно. А то таким чумазым не дело за стол садиться. Только всю воду не используй, мне оставь, - вслед убегающему парнишке крикнул он.
Вил неторопливо нарезал хлеб, тонкими ломтиками сыр, еще более тонкими ломтиками вяленое мясо, затем подумал и вытащил из корзины кувшин с вином. Налил в один из глиняных стаканов вина и начал добавлять туда различные сушеные травы. Подумав немного повторил все то же с другим стаканом, но вина налил одну четверть. Затем он выложил на доску 2 луковицы, пучок подвявшей редиски и прочие овощи. Стол его может и не блистал яствами, зато тут было все необходимое чтобы насытиться и не заболеть. Он почувствовал как за его спиной стоит кто-то. А парнишка молодец, мелькнуло у него в голове. Быстро умылся и ходит неслышно.
Алепа все еще не верил такой удаче. Он был на свободе, чист и сейчас будет есть. Вил подвинул ему доску с их ужином ближе.
- Слава Богу за ужин и за пройденный день, - Вил перекрестился на маленький образок, который принес с собой. - Давай, племяш, налегай. Не богато, зато сытно.
Алепа старался есть медленно, но получалось плохо.
- Ты куда так торопишься, олух? - Окрикнул его Вил. - Подавишься ведь! Никто не забирает же.
Что-то в глазах парня промелькнуло, что заставило Вила подвинуть к нему доску целиком.
- Вот тебе, - дал ему стакан стражник. - Только маленькими глоточками! Это вино с травами. Чтобы не заболеть. Я себе такую настойку делаю после особо холодных дней или долгих дежурств. А тебе может и в голову ударить.
Алепа аккуратно принял стакан и осторожно отпил вина. Внутри сразу стало теплее. Вино было хорошим, а не то которое иногда доставал Иримо с дружками. То больше походило на уксус. Какое-то время они кушали молча. Когда последняя капля в стакане Вила была выпита, он посмотрел на Алепу.
- Ну что же, давай знакомится что ли, племяш. Расскажи откуда ты и как сиротой стал. Все рассказывай, не торопись. Время у нас есть, а придумать что с тобой делать надо быстро.
Алепа тяжело вздохнул. Говорить не хотелось, но деваться некуда. Юноша внутренне приготовился к насмешкам и оскорблениям.
- Отца не помню, матушка говорила, что он погиб где-то на заставе. Когда совсем маленьким был жили где-то в деревне что ли, но там почему-то стариков не было. Потом переехали сюда. Матушка белошвейкой работать начала, я помогал, как мог. Заказ отнести или на рынок сбегать за нитками. Жили мы пусть бедно, зато честно! - Глаза его сверкнули. Но юноша снова опустил их и продолжил, - Она меня научила кое-чему. Ей полегче было, а потом… потом, - он несколько раз сглотнул. - У нас под дверью женщина оказалась. Волосы черные, глаза тоже, смуглая, а зубы белые аж глазам больно было. Совсем плохо ей было, простыла так, что хрипела и в груди булькающие звуки от кашля. Она так и не выздоровела, а позже к нам постучала в дверь пожилая женщина с мальчиком, моим ровесником. Попросилась на ночлег, все высматривала кого-то в окне. Они у нас прожили неделю. Мы с матушкой уже и привыкли к ним. Иримо веселым оказался, мы с ним быстро сдружились. Он за меня заступаться начал, когда меня дразнить начинали. А потом вдруг он со своей бабкой ушли днем и вечером не вернулись. А потом еще через месяц постучался Иримо к нам и передал корзинку с вкусностями и сказал, что это от бабушки благодарность. Мы были так рады, что он вернулся. Матушка за меня переживала. Я ведь не особо смелый, меня наши мальчишки все время задирали. А с Иримо я стал играть, бегать… - юноша не смог сдержать тяжелого вздоха. Он и не заметил, как Вил достал трубку и закурил ее. Стражник внимательно его слушал и не перебивал. Алепа вдруг понял, что больше невмоготу ему молчать и из него будто словесный поток хлынул. - Мы им помогли, обогрели, ничего взамен не просили, а они? Захотели уйти и ушли, не предупредив. А когда матушка слегла, то я побежал к бабке Нуане. А она меня метлой выгнала! Еще и оборвышем обозвала. Иримо правда ночью прибежал и спрашивал чем помочь. Только ничем он помочь не мог. Бабка Нуана могла, она травы знает, коренья. У меня не было денег, вот она и отказалась помогать. Я во второй раз прибежал, когда матушка в бреду уже была. Умолял ее, она сплюнула на меня презрительно и что-то сказала непонятное. Я тогда разозлилась на нее и крикнул, что она старая ведьма. А она закаркала. - Алепа смутился, - засмеялась она, но как-будто каркала. Выгнала она меня и Иримо наказала ко мне не подходить близко. Я зол был очень на них и выкрикнул, что она неблагодарная. А ведь мы могли ее выпроводить из дома и страже сдать. У нее ведь документов сначала не было. Но мы пожалели ее, как тут незнакомку, что матушка выхаживала. А ведь она заказы забросила. Нам есть нечего было, все этой странной черноволосой женщине отдавали. Дядя Вил, почему она так? Что мы ей сделали? А Иримо? Он сегодня меня оставил там в закоулке. Я ему помочь пошел, а не как собачонка за ним следовал. Матушка мне наказала давно еще, что друзей бросать нельзя. Помогать надо. Друзья ведь настоящие - это как семья. А семью защищать надо.
Вил не знал как утешить мальчишку. Он только хлопал его легонько по спине.
- Все уладится, Алепа. - Наконец сказал он. - Ты правильно все сделал. Матушка права: настоящие друзья - это семья. А семью надо защищать. Давно матушка?.. - договорить он не смог. Но юноша все понял.
- Три года, как уж.
Мужчина покачал головой.
- И как ты жил? - Скорбно спросил он.
Алепа пожал плечами
- По разному. Иногда плохо было, иногда ничего, иногда совсем худо, а несколько раз хорошо было.
Вил снова покачал головой.
- А почему ты ушел из дома после смерти матушки?
- Я не уходил. Соседи выселили, - тихо произнес он.
Брови на лице стражника сошлись на переносице.
- Рассказывай, - строго сказал он.
Юноша пожал плечами. Чего уж рассказывать? Ну коли ему так интересно.
- Пришли на следующий день после того, как матушку увезли на кладбище и потребовали бумаги на дом, а бумаг у нас не было.
Алепа не мог поверить, что Иримо оставил его одного. Он посмотрел на свою руку и потом перевел взгляд на место, где еще мгновение назад стоял его друг. Ушел. Осознал он. Бросил его одного. Паренек шмыгнул носом. Из глаз потекли слезы. Он зло вытер их грязным рукавом. Но проклятые слезы продолжали бежать из глаз. Они попали на окровавленные пальцы и их обожгло огнем. Алепа непонимающе посмотрел на них. Содранная на подушечках кожа, два обломанных и один выдранный наполовину ноготь. Тогда почему огнем горит в груди? Почему тяжело дышать, словно его ударили чем-то тяжелым и тупым в грудь? Почему Иримо оставил его? Он же их спасал! У Алепы острый слух и такое же острое зрение. Он слышал стражников и знал, что медлить нельзя - стражники засекут их. Почему Иримо его оставил, да еще так презрительно сплюнул?
Паренек снова попытался вытереть слезы рукавом. Иримо - его единственный друг, единственный близкий человек после смерти матушки. А он сплюнул на землю с прищуром, словно тот ему был предателем. Алепа больше не пытался сдерживать рыдания. Он тукнулся в свой рукав, так и стоял. А в голове звучал голос матушки: «Не обижайся на Иримо, сынок. Он быстрее тебя, сильнее, но он горяч. Он, как гончая, которая не видит ничего перед собой кроме цели. Это его губит. Ему нужен ты. Без тебя он пропадет. Или сам свалится или кто поможет. Это он перед тобой бахвалится, что умный, да перед бабушкой своей, но мы то знаем, что обмануть его легко. Не плачь, сынок. Ты у меня умный и сильный. Но главное - ты добрый. Прости своего друга Иримо. Бросать друзей нельзя. Он сам потом поймет и первым придет мириться». Худенькие плечи юноши вздрагивали от не сдерживаемых, но беззвучных рыданий. Улица приучила Алепу, что любое проявление слабости - это верная смерть. Но рядом был Иримо. Он пусть и сжимал челюсти, но заступался за непутевого друга.
За углом появилось двое стражников. Первый прошел, не заметив среди бочек и коробов худенькую фигуру паренька. Второй прошел бы следом, но тут везение Алепы закончилось. Солнечный зайчик отскочил от алебарды стражника и упал на юношу.
- Стой! - Гаркнул стражник.
Но юноша стоял, как вкопанный. Стражник подошел ближе, держа оружие наизготовку.
- Кто таков? - Чуть тише спросил он.
Парень отнял руку от зареванного лица и снова попытался вытереть его рукавом, но лишь размазал грязь и добавил кровавые полосы с пальцев. Что-то было во взгляде паренька, что пробило броню стражника.
- Кто таков? - Уже спокойно спросил он.
- Алепа, - снова шмыгнул носом юноша, но из глаз попало выражение растерянности.
- Дальше?
Алепа пожал плечами.
- Не важно.
Это еще больше удивило стражника.
- Откуда ты? Что здесь делаешь? Где живешь? Где родители?
На глаза паренька снова набежали слезы, но он быстро совладал с собой.
- Нету родителей. Живу, где придется.
Стражник про себя выругался. Вот ведь не свезло парню, так не свезло! С сиротами в столице было строго: либо в сиротский приют, либо работать на фабрику или шахты. Судя по всему, парня быстро отправят работать. Кто будет следить есть ему 16 или нет? Рабочие руки всегда нужны. Стражник подошел к нему совсем близко и тихо сказал:
- Иди отсюда, парень и не попадайся!
Алепа растеряно моргал. Его отпускают?
- Эй, Вил, - послышалось из-за угла, - чего застрял?
Второй стражник вышел в проулок и тут же направил оружие на парня. Тот закрыл глаза. Ну вот и все.
- Опусти алебарду, - раздался насмешливый голос Вила, - свои это. Племяш мой, не видишь? Хозяйка послала его с весточкой. Он и заплутал. Кружил по этим улочкам, а выйти к ратуше никак. Хорошо, что я нашел его. А то стоит, сопли на кулак мотает и ничего толком объяснить не может. Да и так ясно. - Вил махнул рукой. - Ты ж мою хозяйку, Варсис, знаешь.
Второй нехотя опустил оружие. На лице его появились понимающая улыбка.
- Конец месяца?
Вил угрюмо кивнул.
- Во-во. Сказала Алепе, что выселит нас, ежели мы ей до полудня не заплатим за жилье.
Варсис присвистнул.
- Чой-то она? Вроде же утихомирилась.
Вил глазами показал на непонимающего ничего парня. Варсис хмыкнул.
- Похоже всерьез взялся за тебя баба. Смотри, Вил, опоит чем-то и потащит в церкву венчаться.
- Не потащит, - буркнул Вил.
Часы на ратуше пробили полдень. Варсис снова хмыкнул
- И то правда, вы ведь теперь бездомные. Не кисни, Вил. Найдешь жилье до темна. Пойдем, наша смена закончилась. - Он хлопнул Алепу по плечу, да так, что парень чуть не упал. - Э, да ты совсем хиляк. Ты как дядьку от Ганки собрался защищать? Она баба сильная, одной левой тебя отшвырнет.
- Кончай, Варсис, - строго окрикнул его Вил.
Тот посмотрел на товарища и тут же передумал зубоскалить. Молча они дошли до Сторожевой башни.
- Стой здесь. - Приказал Вил Алепе и кинул ему флягу. - Умойся. Я скоро. А если спросит кто, то ты к Вилу пришел и ждешь.
Парень только кивнул. Он устал. Происходящее с трудом помещалось в голову. Он давно перестал пытаться его понять. Его не кинут в тюрьму - это хорошо. Не отправят в шахты - тоже хорошо. А потом он подумает, как жить дальше. Вил и впрямь вернулся быстро. Он хмуро осмотрел «племяша». Парень запоздало понял, что так и не умылся. Под строгим взглядом Вила он смывал с лица грязь и кровь.
- Угораздило ж тебя! - Пробурчал Вил. - Чего стал? Пойдем.
Они шли какими-то незнакомыми улицами. Алепа никогда не была в этой части города. Здесь чаще всего жили зажиточные горожане, а они не любят «рвань» и «нищебродов». Алепа снова вздохнул. Пока жива была матушка его никто не называл «нищебродом». Матушка была белошвейкой. Пусть зарабатывала она немного, но им хватало. А потом… Он упрямо сжал челюсти, не позволяя слезам прорваться наружу. Шли они достаточно долго. Алепа заметил, что дома уже не такие добротные и большие. Теперь это больше походило на его район, но все же этот район был намного лучше. Впереди показался красивый дом с белыми кружевными занавесками и цветочными горшками в окнах.
- Красиво, - неожиданно для себя сказал Алепа.
- Угу, - хмуро ответил Вил, - да только снаружи.
И направился прямиком внутрь. Парень запоздало понял, что и ему нужно туда. Не успел он войти внутрь, как услышал возмущенный женский крик:
- Не пущу!
Парень остолбенел на мгновение. Осмотрелся, но никого не увидел. Судя по всему разговаривал Вил с хозяйкой на кухне. Юноша последовал внутрь, надеясь что не перепутает.
- Не пущу! - Снова загорланила невысокая полная женщина. Она вцепилась в руку стражника. Тут она увидела Алепу. - А ты кто? Вон!
Стражник выдернул руку и крикнул.
- Стой, Алепа. А ты, Ганка, угомонись. Племяш это мой. Приехал в город ко мне. Я же говорю тебе.
Ганка замотала головой, да так, что массивные серьги заплясали вокруг ее лица.
- Сказала же: не пущу! Я тебе комнату, Вил, сдаю. Никаких родственников!
Стражник тяжело вздохнул.
- Что же, спасибо за кров и стол. - Он вытащил из кошеля пять момент положил на стол. - Только я от родной крови не откажусь. Нас и так мало осталось. Прощай Ганка. Пойду вещи свои заберу.
Стражник кивнул парню и пошел в другую часть дома. Хозяйка что-то кричала им вслед.
- Дядя Вил, зачем же вы? - Выдавил из себя потрясенный Алепа.
Но стражник совсем не выглядел унылым. Он подмигнул парню и сказал тихо:
- Давно хотел съехать отсюда, да все повода не было. Не спорю, дом красивый и готовит Ганка вкусно, но уж больно злющая баба. А как вдолбила себе в голову, что хочет за меня замуж, так совсем житья не стало.
Они быстро собрали скромные пожитки Вила и вышли на улицу. Из открытого окна кухни им еще долго доносились ругательства хозяйки.
Глава 4
До темна они нашли подходящее жилье. Оно было намного ближе к Сторожевой площади и достаточно далеко от Ганки. Вил положил на стол свою портупею и довольно осмотрелся.
- Ну вот, теперь можно и ужинать.
Алепа потоптался в углу.
- Спасибо, - пробормотал он и развернулся к двери.
- Ты куда, Алепа? Ночь на дворе. Неужто не нагулялся за день?
Парень тяжело вздохнул. Идти ему было некуда. Вил разом смекнул в чем дело. Он положил юноше руку на плечо.
- Нечего ходить по ночам. Садись, ужинать будем. Назвался груздем, полезай в кузов. - Вил терпеливо вздохнул, видя непонимание парня. - Назвался моим племянником, так не обессудь. Родственник я не сахарный, могу и отругать, и по хребту, - он поднял указательный палец, - за дело съездить. Убежать от меня ты всегда сможешь. А день был длинным.
Алепа сначала испугано смотрел на этого великана, а потом что-то в его глазах блеснуло и он коротко кивнул. Вил про себя хмыкнул. Стоящим человеком вырастет, если глупостей не наделает.
- Ну вот и договорились. - Улыбнулся стражник. - Поди у хозяев узнай где помыться можно. А то таким чумазым не дело за стол садиться. Только всю воду не используй, мне оставь, - вслед убегающему парнишке крикнул он.
Вил неторопливо нарезал хлеб, тонкими ломтиками сыр, еще более тонкими ломтиками вяленое мясо, затем подумал и вытащил из корзины кувшин с вином. Налил в один из глиняных стаканов вина и начал добавлять туда различные сушеные травы. Подумав немного повторил все то же с другим стаканом, но вина налил одну четверть. Затем он выложил на доску 2 луковицы, пучок подвявшей редиски и прочие овощи. Стол его может и не блистал яствами, зато тут было все необходимое чтобы насытиться и не заболеть. Он почувствовал как за его спиной стоит кто-то. А парнишка молодец, мелькнуло у него в голове. Быстро умылся и ходит неслышно.
Алепа все еще не верил такой удаче. Он был на свободе, чист и сейчас будет есть. Вил подвинул ему доску с их ужином ближе.
- Слава Богу за ужин и за пройденный день, - Вил перекрестился на маленький образок, который принес с собой. - Давай, племяш, налегай. Не богато, зато сытно.
Алепа старался есть медленно, но получалось плохо.
- Ты куда так торопишься, олух? - Окрикнул его Вил. - Подавишься ведь! Никто не забирает же.
Что-то в глазах парня промелькнуло, что заставило Вила подвинуть к нему доску целиком.
- Вот тебе, - дал ему стакан стражник. - Только маленькими глоточками! Это вино с травами. Чтобы не заболеть. Я себе такую настойку делаю после особо холодных дней или долгих дежурств. А тебе может и в голову ударить.
Алепа аккуратно принял стакан и осторожно отпил вина. Внутри сразу стало теплее. Вино было хорошим, а не то которое иногда доставал Иримо с дружками. То больше походило на уксус. Какое-то время они кушали молча. Когда последняя капля в стакане Вила была выпита, он посмотрел на Алепу.
- Ну что же, давай знакомится что ли, племяш. Расскажи откуда ты и как сиротой стал. Все рассказывай, не торопись. Время у нас есть, а придумать что с тобой делать надо быстро.
Алепа тяжело вздохнул. Говорить не хотелось, но деваться некуда. Юноша внутренне приготовился к насмешкам и оскорблениям.
- Отца не помню, матушка говорила, что он погиб где-то на заставе. Когда совсем маленьким был жили где-то в деревне что ли, но там почему-то стариков не было. Потом переехали сюда. Матушка белошвейкой работать начала, я помогал, как мог. Заказ отнести или на рынок сбегать за нитками. Жили мы пусть бедно, зато честно! - Глаза его сверкнули. Но юноша снова опустил их и продолжил, - Она меня научила кое-чему. Ей полегче было, а потом… потом, - он несколько раз сглотнул. - У нас под дверью женщина оказалась. Волосы черные, глаза тоже, смуглая, а зубы белые аж глазам больно было. Совсем плохо ей было, простыла так, что хрипела и в груди булькающие звуки от кашля. Она так и не выздоровела, а позже к нам постучала в дверь пожилая женщина с мальчиком, моим ровесником. Попросилась на ночлег, все высматривала кого-то в окне. Они у нас прожили неделю. Мы с матушкой уже и привыкли к ним. Иримо веселым оказался, мы с ним быстро сдружились. Он за меня заступаться начал, когда меня дразнить начинали. А потом вдруг он со своей бабкой ушли днем и вечером не вернулись. А потом еще через месяц постучался Иримо к нам и передал корзинку с вкусностями и сказал, что это от бабушки благодарность. Мы были так рады, что он вернулся. Матушка за меня переживала. Я ведь не особо смелый, меня наши мальчишки все время задирали. А с Иримо я стал играть, бегать… - юноша не смог сдержать тяжелого вздоха. Он и не заметил, как Вил достал трубку и закурил ее. Стражник внимательно его слушал и не перебивал. Алепа вдруг понял, что больше невмоготу ему молчать и из него будто словесный поток хлынул. - Мы им помогли, обогрели, ничего взамен не просили, а они? Захотели уйти и ушли, не предупредив. А когда матушка слегла, то я побежал к бабке Нуане. А она меня метлой выгнала! Еще и оборвышем обозвала. Иримо правда ночью прибежал и спрашивал чем помочь. Только ничем он помочь не мог. Бабка Нуана могла, она травы знает, коренья. У меня не было денег, вот она и отказалась помогать. Я во второй раз прибежал, когда матушка в бреду уже была. Умолял ее, она сплюнула на меня презрительно и что-то сказала непонятное. Я тогда разозлилась на нее и крикнул, что она старая ведьма. А она закаркала. - Алепа смутился, - засмеялась она, но как-будто каркала. Выгнала она меня и Иримо наказала ко мне не подходить близко. Я зол был очень на них и выкрикнул, что она неблагодарная. А ведь мы могли ее выпроводить из дома и страже сдать. У нее ведь документов сначала не было. Но мы пожалели ее, как тут незнакомку, что матушка выхаживала. А ведь она заказы забросила. Нам есть нечего было, все этой странной черноволосой женщине отдавали. Дядя Вил, почему она так? Что мы ей сделали? А Иримо? Он сегодня меня оставил там в закоулке. Я ему помочь пошел, а не как собачонка за ним следовал. Матушка мне наказала давно еще, что друзей бросать нельзя. Помогать надо. Друзья ведь настоящие - это как семья. А семью защищать надо.
Вил не знал как утешить мальчишку. Он только хлопал его легонько по спине.
- Все уладится, Алепа. - Наконец сказал он. - Ты правильно все сделал. Матушка права: настоящие друзья - это семья. А семью надо защищать. Давно матушка?.. - договорить он не смог. Но юноша все понял.
- Три года, как уж.
Мужчина покачал головой.
- И как ты жил? - Скорбно спросил он.
Алепа пожал плечами
- По разному. Иногда плохо было, иногда ничего, иногда совсем худо, а несколько раз хорошо было.
Вил снова покачал головой.
- А почему ты ушел из дома после смерти матушки?
- Я не уходил. Соседи выселили, - тихо произнес он.
Брови на лице стражника сошлись на переносице.
- Рассказывай, - строго сказал он.
Юноша пожал плечами. Чего уж рассказывать? Ну коли ему так интересно.
- Пришли на следующий день после того, как матушку увезли на кладбище и потребовали бумаги на дом, а бумаг у нас не было.
