Охранные системы работают на совесть, Стрелки знают толк в безопасности… Плевать. Я тоже знаю Башню как свои пять пальцев. Неуязвимых нет, нет и неприступных крепостей, вопрос лишь в сложности подготовки.
– Ты никуда не полетишь, Лилиан, – сказала Альма.
– Почему? – я поднялась, и она тоже встала.
– Потому что Фредерик просил тебе передать: «Дождись меня здесь. Помни – ты обещала».
Я молчала. Только пальцы сжались в кулаки – с такой силой, что короткие ногти до боли впились в ладони.
– Он знает, что делает, – мягко произнесла Альма, хотя я видела, что она и сама далеко не так спокойна, как хочет показать. – Он бы ничего не предпринял, предварительно всё не взвесив.
Я отвернулась и выбежала из комнаты. Добежала до своей спальни и снова заперлась – так, словно за мной гналась стая чудовищ.
Ведь я действительно обещала. Хотя какого чёрта! Почему я не могу хотя бы попытаться спасти человека, которому я стольким обязана, который сделал для меня больше, чем кто бы то ни было другой… О Господи! Опять я зачем-то пытаюсь врать самой себе, хотя уже давно разобралась в своих чувствах. Человека, которого я люблю, дороже которого у меня нет никого на свете. Если с ним что-нибудь случится… я себе этого никогда не прощу.
Но я дала слово.
Но как я буду жить, думала я, мечась от стены к стене, как я буду жить, если он не вернётся? Зная, что случилось это – из-за меня? Да лучше бы я сама пошла и сдалась Ордену, чем подвергать его такой опасности. Ну, зачем, зачем ему понадобилось запирать меня здесь? Если бы я сейчас мчалась туда, к нему, мне было бы легче. Да, это огромный риск, но я бы что-то делала, и страх, что сейчас гложет каждую клеточку моего тела, не мог бы за мной угнаться. Я, в конце концов, и создана для риска, меня всю жизнь растили и воспитывали для него. Это я должна рисковать и заслонять собой того, кого люблю, я, а не он!
Но я дала слово. А слово даётся не для того, чтобы его нарушать. Я знала, когда обращалась к Фредерику за помощью, что за неё придётся заплатить. Знала, когда обещала выполнить любую просьбу, что это не будет легко и приятно, иначе он просто сказал бы мне, чего хочет, и всё. Хотя я и представить себе не могла, что это будет ТАК мучительно.
Я развернулась и со всей силы всадила кулак в стену. Ох, Фред, ну почему ты так со мной?!
В руке что-то хрустнуло, и боль вернула меня к реальности. Я потрясла ушибленной кистью. Потом плюхнулась на край постели и уставилась на часы, словно Фредерик не улетел в другой город, а всего лишь отправился в бар на соседней улице и мог вернуться с минуты на минуту. Часы равнодушно показывали цифры, им было совершенно наплевать на мои душевные терзания. Цифры эти сменялись так медленно, что у меня несколько раз возникала мысль, не сломаны ли часы.
До ужина было ещё далеко, и всё это время я провела в спальне, то бегая вокруг кровати, то снова плюхаясь на неё и впадая во что-то вроде прострации. За это время я успела несколько раз переменить решение, временами всё-таки начиная лихорадочно собираться, но каждый раз натыкаясь на невидимый барьер, не пускавший меня. Проклятое слово – мне всю жизнь внушали, что единожды пообещав что-то, надо выполнять. Честность – основа отношений с клиентами, во всяком случае, до тех пор, пока они сами не попытались тебя кинуть. А уж между своими нарушение обещаний и вовсе недопустимо, а Фредерик давно и прочно вошёл для меня в разряд «своих». «Своее» некуда. И просто так взять и отбросить вбитое в подкорку я не могла.
Тем более что он же на меня рассчитывает. Ждёт, что я буду там, где он сказал мне оставаться. И если у него есть хоть малейший шанс о чём-то договориться со Стрелками и выйти из Башни живым и невредимым… то, попробовав пролезть туда и попавшись, я этот шанс похерю.
Когда до меня дошла эта простая мысль, мне стало чуточку легче. Не настолько, чтобы отказаться от своего намерения, не держи меня данное обещание, но всё же достаточно, чтобы перестать очень уж казнить себя за вынужденное бездействие.
К ужину я не вышла, чувствуя, что мне кусок в горло не полезет, а ночью мне приснился кошмар. Вот до чего дошло – даже из-за Андора я кошмаров не видела! Подробности стёрлись из памяти сразу после пробуждения, слава богу, но чувство, что это было что дико страшное, осталось. До рассвета было ещё далеко, я включила ночник, села на постели и ещё часа два бездумно перебирала программы на компе, который позаимствовала из библиотеки. Пока не почувствовала, что более-менее успокоилась и снова смогу заснуть.
Утром мне стало не то, чтобы легче, но пришло что-то вроде смирения. Смирения и окончательного осознания, что я и впрямь ничего не могу поделать, только ждать. Как женщины испокон веков ждали своих мужчин. Фу ты, вот уж никогда не думала, что и на мою долю выпадет эта бабья участь. Я что-то делала, ходила по особняку, что-то читала, ела за столом, отвечала, когда ко мне обращались, но всё это было от меня далеко. Реальностью было только ожидание.
Так прошёл день, начался другой. А к вечеру меня позвали к главе семьи. Когда я вошла в кабинет, господин Свеннисен сидел в кресле, откинувшись на спинку, и очень пристально смотрел на меня. Чем-то этот взгляд напомнил мне взгляд Альмы, когда она сообщила мне, что Фред ушёл со Стрелками, только был ещё более… пронизывающим.
– Мне только что звонил Фредерик, – без предисловия сказал Свеннисен, когда я даже не успела сесть напротив него. – Он сейчас в аэропорту Котвилля, садится на обратный рейс.
Ноги подогнулись, и я почти упала в кресло.
– С ним всё в порядке?
– В полном.
Облегчение, затопившее меня, было таким огромным, что я на какое-то время, казалось, выпала из окружающего мира. Впрочем, отец Фреда меня не торопил. Он просто глядел на меня, теперь с каким-то даже любопытством.
– Теперь, когда история с вашим Орденом разрешилась, – снова заговорил он, убедившись, что я в состоянии слушать, – полагаю, можно обсудить ваше будущее место в нашей семье.
– Разрешилась? То есть, он… договорился?
– Именно, – Свеннисен сложил пальцы домиком. – Орден согласился забыть о вашем существовании… на двух условиях.
Я затаила дыхание.
– Первое – вы смените имя. Но, насколько я понимаю, вы это и так уже сделали.
Я кивнула.
– И второе. Вы больше никогда не появитесь в Котвилле.
Я немного подождала. Потом осторожно спросила:
– И это всё?
– Всё, – подтвердил Свеннисен.
Я сжала подлокотники. Господи! Орден согласился отпустить меня – неслыханное дело! –…ни за что. Всего лишь запретив возвращаться туда, куда я и так возвращаться не собиралась. Да быть такого не может, чтобы они удовольствовались только этим. Что же такое невообразимое Фред им наобещал?
Господи. Этот долг я никогда не оплачу.
– Полагаю, вы понимаете, что Фредерик всё это сделал не просто так. И вы, я надеюсь, будете благодарны ему, – продолжил Свеннисен, и я кивнула. – Он намерен сделать вас своей женой. Не буду лгать, будто мне это по душе, но и запретить ему я не могу. Но вы должны понимать, что вам оказана большая честь и вы должны ей соответствовать.
Я снова кивнула. Да, если речь идёт о женитьбе, это многое объясняет. Что ж, я стану идеальной женой, во всяком случае, приложу для этого все усилия.
– Также я полагаю, вы сможете занять место в нашей службе безопасности, – продолжал отец Фреда. – Сперва как один из сотрудников, а потом, если покажете себя, сможете её возглавить. У вас есть возражения?
– Нет, – сказала я. Это вполне соответствовало моим собственным планам и взглядам на то, как я могу принести семье – боже, моей семье – наибольшую пользу. В бизнесе и науке я всё равно ничего не понимаю, а вот охрана, и наверняка не только охрана, но и всякие тайные операции – это как раз то, в чём я знаю толк.
Когда я вышла из кабинета главы семейства, мне встретилась Альма. Она уже всё знала, так что мы обнялись, и она сказала, что очень рада за нас с Фредом. Я, конечно, тоже сказала, что рада, и всё прочее полагающееся в таких случаях, но как-то сама при этом своей радости ещё не прочувствовала.
Хотя, может, мне просто ещё не верится, что всё позади. Надо дождаться Фреда. Увидеть его, обнять – и поверить наконец, что всё в порядке. Если он сейчас садится на самолёт, то здесь будет где-то к утру. Пожалуй, я не буду ложиться. Бессонная ночь – не великая цена за то, чтобы увидеть его сразу же.
Время опять словно замедлилось, издевательски растягивая часы и минуты до бесконечности. Странно, но снайперское умение ждать почти не помогало – словно оно распространялось только на работу, а как только речь заходила о личном, я превращалась в обыкновенную девчонку, психующую из-за того, что её парень задерживается. Дом был тих, его обитатели спали, и я иногда думала об отце и сестре Фреда: как они-то могут спокойно оставаться в своих постелях? Ну, или не спокойно, но всё равно сидеть по комнатам. Может, дело в том, что у них, плохо знакомых с Орденом, столкновение с ним не вызывало такого ужаса, как у меня? Хотя обычно обыватели бояться Стрелков до… м-м… нет, от грубых слов лучше избавляться. В свете не поймут.
Или они просто любят Фредерика меньше, чем я? Как измерить степень любви?
Где-то под утро меня начало клонить в сон, и я решила сделать себе кофе. Но едва успела кофеварка, мелодично мурлыкнув, наполнить мою чашку, как из-за открытой двери со стороны холла раздался какой-то шум. Рука дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на пальцы. Я аккуратно поставила чашку на стол и вышла из кухни.
Да, это был Фред. Когда я переступила порог холла и остановилась, держась за колонну, он как раз что-то весело говорил дежурному охраннику, стоя в пол-оборота ко мне. Потом, видимо, почувствовав мой взгляд, оглянулся… И всё остальное перестало иметь значение. Я кинулась вперёд.
Этот запах, такой родной и знакомый, и руки, обнимающие меня, посылающие по телу полчища мурашек даже сквозь одежду… Хотелось повиснуть на нём, растечься безвольной лужицей, чтобы он взял меня на руки и унёс куда-нибудь далеко-далеко… ну, вот его спальня вполне подойдёт. Или моя. Но теперь, когда я окончательно избавилась от страха, такого непривычного и бьющего по нервам, на смену ему вдруг хлынуло другое, неожиданно чувство: злость. Меня затрясло, я резко отстранилась и ударила Фреда раскрытой ладонью по щеке. Хотелось стукнуть посильнее и побольнее, но я не хотела ему повредить. А такой удар и безопасен, и чувства выражает.
– В следующий раз так меня не пугай! – срывающимся голосом крикнула я.
– Ох, – он схватился за пострадавшую щёку и засмеялся. Злость вскипела во мне с новой силой – я тут с ума схожу, а ему всё хаханьки! Я ударила кулаками ему по груди, как по барабану:
– Больше никогда так не делай, ты… ты…
– Тс-с, – он поймал мои руки, и, хотя я без труда могла бы вырвать их, но почему-то этого не сделала. – Я здесь, любимая. Я здесь, и больше никуда не уйду, обещаю.
Я прерывисто втянула в себя воздух. Чувствовать себя расклеившейся тряпкой было противно, но я ничего не смогла с собой поделать. Злость уже отступала, открывая дорогу на этот раз слезам. Как я не пыталась задавить их в себе, они жгли глаза и горло, вырываясь наружу горячими каплями. И я была рада, когда Фред снова притянул меня к себе, давая возможность спрятать лицо. Шершавая ткань пальто у него на груди тотчас же промокла.
– Тихо, милая, – его ладонь гладила меня по голове, как ребёнка, да я и чувствовала себя потерявшимся ребёнком, которого только что отыскал близкий ему взрослый и теперь ведёт домой, где всё будет хорошо. – Тихо. Не надо плакать. Больше я никогда не заставлю тебя плакать. Ведь я люблю тебя. Я всё для тебя сделаю. А ты… раз плачешь… тоже любишь меня, да?
Отрицать уже смысла не имело.
– Люблю, – всхлипнула я.
К счастью, охранник к этому времени тактично ушёл, оставляя нас вдвоём. Хотя я уже благополучно забыла о его существовании.
– Так как же ты всё-таки сумел?.. – спросила я. За окном уже было светло, вот-вот подадут завтрак… на который, впрочем, можно и опоздать.
– Что? Договориться с твоим Орденом?
– Ну да.
– Просто помог им найти их драгоценного Каспера, – Фред усмехнулся, довольно хищно. – Они бы и без меня справились, но на это ушло бы какое-то время. Всё-таки я этот город знаю лучше, чем чужаки. Ну а он в благодарность подтвердил все мои договорённости с вашим руководством. Кстати он, представь себе, и не подозревал о твоём побеге. Верность верностью, но Орден и со своим Хозяином делится секретами весьма избирательно.
– И где же он был?
– В старом бункере под мэрией. Помню, я мальчишкой туда лазил с приятелями. Документации по нему почти не сохранилось, но нам удалось откопать старые планы.
– И как он туда попал? – Фред мечтательно улыбнулся, глядя в потолок, и я ткнула ему пальцем в бок. – Эй! Только не говори, что ты не имеешь к этому никакого отношения!
– Имею, конечно, – он перевёл взгляд на меня. – Но куда меньшее, чем ты, наверное думаешь. Большую часть работы они проделали сами.
– Кто – «они»?
– Да все эти Байеры, Седлачеки и прочие Габерски. Это же змеиное гнездо. Ну да, они вынужденно держались вместе, но стоило сунуть туда палку… и змеи немедленно кинулись подозревать и жалить друг друга. От меня требовалось только не подставиться.
– Только, – саркастически произнесла я. – Не подставиться. Человеку, который заварил всю эту кашу… Постой, постой! Габерски – это же… Что же, здешняя мэр – тоже мутант?
– По всему выходит, что да.
Я только покачала головой.
– Кстати, я вошёл с ними в долю, – добавил Фред.
– В смысле?
– В смысле – я помогу им отчасти легализовать эти их генетические исследования, а они поделятся со мной прибылью, когда она будет. Ведь эти исследования годятся не только на то, чтобы мутации из генома убирать. Там, если мозгами пораскинуть, ещё столько полезного можно сделать…
– И заниматься этим придётся Альме?
– Да, но не думаю, что она станет возражать. К её профилю это вполне подходит, и так нам же безопаснее. Так вся эта мутантская шайка-лейка быстрее поверит, что мы не собираемся их продавать.
– А Альма-то об этом знает?
– В общих чертах знает. Я отправил ей сообщение. Эстер… – он повернулся на бок и провёл рукой по моим волосам.
– Лилиан, – поправила я. – Я уже привыкла, и к тому же я не хочу напоминания о тех временах. И потом мне в любом случае с тем именем придётся распрощаться.
– Тебе уже рассказали, да?
– Да, твой отец был так добр, что не стал мучить меня неведением и сразу же сообщил новости. И… не знаю, имеет ли это какое-то значение… Но я согласна, Фред.
– С чем? – он приподнялся на локтях.
– Выйти за тебя замуж.
– Это мой отец тебе сказал, что я хочу жениться?
– Ну да.
Фред выдохнул и упал обратно на подушку.
– А ведь я просил его пока ничего тебе не говорить… Хотел сперва увидеться с тобой.
– А зачем тянуть? – я пожала плечами. – Ты столько для меня сделал, я просто возвращаю долг.
– Вот этого-то я и не хочу.
– Чего?
– Чтобы ты «просто возвращала долг», – хмуро объяснил Фред. – Потому что, во-первых, ты мне ничего не должна, а во-вторых – я не хочу, чтобы ты была со мной только из чувства долга. Пойми меня правильно, Лилиан, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой – но лишь если ты сама того захочешь.
– Ты никуда не полетишь, Лилиан, – сказала Альма.
– Почему? – я поднялась, и она тоже встала.
– Потому что Фредерик просил тебе передать: «Дождись меня здесь. Помни – ты обещала».
Я молчала. Только пальцы сжались в кулаки – с такой силой, что короткие ногти до боли впились в ладони.
– Он знает, что делает, – мягко произнесла Альма, хотя я видела, что она и сама далеко не так спокойна, как хочет показать. – Он бы ничего не предпринял, предварительно всё не взвесив.
Я отвернулась и выбежала из комнаты. Добежала до своей спальни и снова заперлась – так, словно за мной гналась стая чудовищ.
Ведь я действительно обещала. Хотя какого чёрта! Почему я не могу хотя бы попытаться спасти человека, которому я стольким обязана, который сделал для меня больше, чем кто бы то ни было другой… О Господи! Опять я зачем-то пытаюсь врать самой себе, хотя уже давно разобралась в своих чувствах. Человека, которого я люблю, дороже которого у меня нет никого на свете. Если с ним что-нибудь случится… я себе этого никогда не прощу.
Но я дала слово.
Но как я буду жить, думала я, мечась от стены к стене, как я буду жить, если он не вернётся? Зная, что случилось это – из-за меня? Да лучше бы я сама пошла и сдалась Ордену, чем подвергать его такой опасности. Ну, зачем, зачем ему понадобилось запирать меня здесь? Если бы я сейчас мчалась туда, к нему, мне было бы легче. Да, это огромный риск, но я бы что-то делала, и страх, что сейчас гложет каждую клеточку моего тела, не мог бы за мной угнаться. Я, в конце концов, и создана для риска, меня всю жизнь растили и воспитывали для него. Это я должна рисковать и заслонять собой того, кого люблю, я, а не он!
Но я дала слово. А слово даётся не для того, чтобы его нарушать. Я знала, когда обращалась к Фредерику за помощью, что за неё придётся заплатить. Знала, когда обещала выполнить любую просьбу, что это не будет легко и приятно, иначе он просто сказал бы мне, чего хочет, и всё. Хотя я и представить себе не могла, что это будет ТАК мучительно.
Я развернулась и со всей силы всадила кулак в стену. Ох, Фред, ну почему ты так со мной?!
В руке что-то хрустнуло, и боль вернула меня к реальности. Я потрясла ушибленной кистью. Потом плюхнулась на край постели и уставилась на часы, словно Фредерик не улетел в другой город, а всего лишь отправился в бар на соседней улице и мог вернуться с минуты на минуту. Часы равнодушно показывали цифры, им было совершенно наплевать на мои душевные терзания. Цифры эти сменялись так медленно, что у меня несколько раз возникала мысль, не сломаны ли часы.
До ужина было ещё далеко, и всё это время я провела в спальне, то бегая вокруг кровати, то снова плюхаясь на неё и впадая во что-то вроде прострации. За это время я успела несколько раз переменить решение, временами всё-таки начиная лихорадочно собираться, но каждый раз натыкаясь на невидимый барьер, не пускавший меня. Проклятое слово – мне всю жизнь внушали, что единожды пообещав что-то, надо выполнять. Честность – основа отношений с клиентами, во всяком случае, до тех пор, пока они сами не попытались тебя кинуть. А уж между своими нарушение обещаний и вовсе недопустимо, а Фредерик давно и прочно вошёл для меня в разряд «своих». «Своее» некуда. И просто так взять и отбросить вбитое в подкорку я не могла.
Тем более что он же на меня рассчитывает. Ждёт, что я буду там, где он сказал мне оставаться. И если у него есть хоть малейший шанс о чём-то договориться со Стрелками и выйти из Башни живым и невредимым… то, попробовав пролезть туда и попавшись, я этот шанс похерю.
Когда до меня дошла эта простая мысль, мне стало чуточку легче. Не настолько, чтобы отказаться от своего намерения, не держи меня данное обещание, но всё же достаточно, чтобы перестать очень уж казнить себя за вынужденное бездействие.
К ужину я не вышла, чувствуя, что мне кусок в горло не полезет, а ночью мне приснился кошмар. Вот до чего дошло – даже из-за Андора я кошмаров не видела! Подробности стёрлись из памяти сразу после пробуждения, слава богу, но чувство, что это было что дико страшное, осталось. До рассвета было ещё далеко, я включила ночник, села на постели и ещё часа два бездумно перебирала программы на компе, который позаимствовала из библиотеки. Пока не почувствовала, что более-менее успокоилась и снова смогу заснуть.
Глава 18.
Утром мне стало не то, чтобы легче, но пришло что-то вроде смирения. Смирения и окончательного осознания, что я и впрямь ничего не могу поделать, только ждать. Как женщины испокон веков ждали своих мужчин. Фу ты, вот уж никогда не думала, что и на мою долю выпадет эта бабья участь. Я что-то делала, ходила по особняку, что-то читала, ела за столом, отвечала, когда ко мне обращались, но всё это было от меня далеко. Реальностью было только ожидание.
Так прошёл день, начался другой. А к вечеру меня позвали к главе семьи. Когда я вошла в кабинет, господин Свеннисен сидел в кресле, откинувшись на спинку, и очень пристально смотрел на меня. Чем-то этот взгляд напомнил мне взгляд Альмы, когда она сообщила мне, что Фред ушёл со Стрелками, только был ещё более… пронизывающим.
– Мне только что звонил Фредерик, – без предисловия сказал Свеннисен, когда я даже не успела сесть напротив него. – Он сейчас в аэропорту Котвилля, садится на обратный рейс.
Ноги подогнулись, и я почти упала в кресло.
– С ним всё в порядке?
– В полном.
Облегчение, затопившее меня, было таким огромным, что я на какое-то время, казалось, выпала из окружающего мира. Впрочем, отец Фреда меня не торопил. Он просто глядел на меня, теперь с каким-то даже любопытством.
– Теперь, когда история с вашим Орденом разрешилась, – снова заговорил он, убедившись, что я в состоянии слушать, – полагаю, можно обсудить ваше будущее место в нашей семье.
– Разрешилась? То есть, он… договорился?
– Именно, – Свеннисен сложил пальцы домиком. – Орден согласился забыть о вашем существовании… на двух условиях.
Я затаила дыхание.
– Первое – вы смените имя. Но, насколько я понимаю, вы это и так уже сделали.
Я кивнула.
– И второе. Вы больше никогда не появитесь в Котвилле.
Я немного подождала. Потом осторожно спросила:
– И это всё?
– Всё, – подтвердил Свеннисен.
Я сжала подлокотники. Господи! Орден согласился отпустить меня – неслыханное дело! –…ни за что. Всего лишь запретив возвращаться туда, куда я и так возвращаться не собиралась. Да быть такого не может, чтобы они удовольствовались только этим. Что же такое невообразимое Фред им наобещал?
Господи. Этот долг я никогда не оплачу.
– Полагаю, вы понимаете, что Фредерик всё это сделал не просто так. И вы, я надеюсь, будете благодарны ему, – продолжил Свеннисен, и я кивнула. – Он намерен сделать вас своей женой. Не буду лгать, будто мне это по душе, но и запретить ему я не могу. Но вы должны понимать, что вам оказана большая честь и вы должны ей соответствовать.
Я снова кивнула. Да, если речь идёт о женитьбе, это многое объясняет. Что ж, я стану идеальной женой, во всяком случае, приложу для этого все усилия.
– Также я полагаю, вы сможете занять место в нашей службе безопасности, – продолжал отец Фреда. – Сперва как один из сотрудников, а потом, если покажете себя, сможете её возглавить. У вас есть возражения?
– Нет, – сказала я. Это вполне соответствовало моим собственным планам и взглядам на то, как я могу принести семье – боже, моей семье – наибольшую пользу. В бизнесе и науке я всё равно ничего не понимаю, а вот охрана, и наверняка не только охрана, но и всякие тайные операции – это как раз то, в чём я знаю толк.
Когда я вышла из кабинета главы семейства, мне встретилась Альма. Она уже всё знала, так что мы обнялись, и она сказала, что очень рада за нас с Фредом. Я, конечно, тоже сказала, что рада, и всё прочее полагающееся в таких случаях, но как-то сама при этом своей радости ещё не прочувствовала.
Хотя, может, мне просто ещё не верится, что всё позади. Надо дождаться Фреда. Увидеть его, обнять – и поверить наконец, что всё в порядке. Если он сейчас садится на самолёт, то здесь будет где-то к утру. Пожалуй, я не буду ложиться. Бессонная ночь – не великая цена за то, чтобы увидеть его сразу же.
Время опять словно замедлилось, издевательски растягивая часы и минуты до бесконечности. Странно, но снайперское умение ждать почти не помогало – словно оно распространялось только на работу, а как только речь заходила о личном, я превращалась в обыкновенную девчонку, психующую из-за того, что её парень задерживается. Дом был тих, его обитатели спали, и я иногда думала об отце и сестре Фреда: как они-то могут спокойно оставаться в своих постелях? Ну, или не спокойно, но всё равно сидеть по комнатам. Может, дело в том, что у них, плохо знакомых с Орденом, столкновение с ним не вызывало такого ужаса, как у меня? Хотя обычно обыватели бояться Стрелков до… м-м… нет, от грубых слов лучше избавляться. В свете не поймут.
Или они просто любят Фредерика меньше, чем я? Как измерить степень любви?
Где-то под утро меня начало клонить в сон, и я решила сделать себе кофе. Но едва успела кофеварка, мелодично мурлыкнув, наполнить мою чашку, как из-за открытой двери со стороны холла раздался какой-то шум. Рука дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на пальцы. Я аккуратно поставила чашку на стол и вышла из кухни.
Да, это был Фред. Когда я переступила порог холла и остановилась, держась за колонну, он как раз что-то весело говорил дежурному охраннику, стоя в пол-оборота ко мне. Потом, видимо, почувствовав мой взгляд, оглянулся… И всё остальное перестало иметь значение. Я кинулась вперёд.
Этот запах, такой родной и знакомый, и руки, обнимающие меня, посылающие по телу полчища мурашек даже сквозь одежду… Хотелось повиснуть на нём, растечься безвольной лужицей, чтобы он взял меня на руки и унёс куда-нибудь далеко-далеко… ну, вот его спальня вполне подойдёт. Или моя. Но теперь, когда я окончательно избавилась от страха, такого непривычного и бьющего по нервам, на смену ему вдруг хлынуло другое, неожиданно чувство: злость. Меня затрясло, я резко отстранилась и ударила Фреда раскрытой ладонью по щеке. Хотелось стукнуть посильнее и побольнее, но я не хотела ему повредить. А такой удар и безопасен, и чувства выражает.
– В следующий раз так меня не пугай! – срывающимся голосом крикнула я.
– Ох, – он схватился за пострадавшую щёку и засмеялся. Злость вскипела во мне с новой силой – я тут с ума схожу, а ему всё хаханьки! Я ударила кулаками ему по груди, как по барабану:
– Больше никогда так не делай, ты… ты…
– Тс-с, – он поймал мои руки, и, хотя я без труда могла бы вырвать их, но почему-то этого не сделала. – Я здесь, любимая. Я здесь, и больше никуда не уйду, обещаю.
Я прерывисто втянула в себя воздух. Чувствовать себя расклеившейся тряпкой было противно, но я ничего не смогла с собой поделать. Злость уже отступала, открывая дорогу на этот раз слезам. Как я не пыталась задавить их в себе, они жгли глаза и горло, вырываясь наружу горячими каплями. И я была рада, когда Фред снова притянул меня к себе, давая возможность спрятать лицо. Шершавая ткань пальто у него на груди тотчас же промокла.
– Тихо, милая, – его ладонь гладила меня по голове, как ребёнка, да я и чувствовала себя потерявшимся ребёнком, которого только что отыскал близкий ему взрослый и теперь ведёт домой, где всё будет хорошо. – Тихо. Не надо плакать. Больше я никогда не заставлю тебя плакать. Ведь я люблю тебя. Я всё для тебя сделаю. А ты… раз плачешь… тоже любишь меня, да?
Отрицать уже смысла не имело.
– Люблю, – всхлипнула я.
К счастью, охранник к этому времени тактично ушёл, оставляя нас вдвоём. Хотя я уже благополучно забыла о его существовании.
– Так как же ты всё-таки сумел?.. – спросила я. За окном уже было светло, вот-вот подадут завтрак… на который, впрочем, можно и опоздать.
– Что? Договориться с твоим Орденом?
– Ну да.
– Просто помог им найти их драгоценного Каспера, – Фред усмехнулся, довольно хищно. – Они бы и без меня справились, но на это ушло бы какое-то время. Всё-таки я этот город знаю лучше, чем чужаки. Ну а он в благодарность подтвердил все мои договорённости с вашим руководством. Кстати он, представь себе, и не подозревал о твоём побеге. Верность верностью, но Орден и со своим Хозяином делится секретами весьма избирательно.
– И где же он был?
– В старом бункере под мэрией. Помню, я мальчишкой туда лазил с приятелями. Документации по нему почти не сохранилось, но нам удалось откопать старые планы.
– И как он туда попал? – Фред мечтательно улыбнулся, глядя в потолок, и я ткнула ему пальцем в бок. – Эй! Только не говори, что ты не имеешь к этому никакого отношения!
– Имею, конечно, – он перевёл взгляд на меня. – Но куда меньшее, чем ты, наверное думаешь. Большую часть работы они проделали сами.
– Кто – «они»?
– Да все эти Байеры, Седлачеки и прочие Габерски. Это же змеиное гнездо. Ну да, они вынужденно держались вместе, но стоило сунуть туда палку… и змеи немедленно кинулись подозревать и жалить друг друга. От меня требовалось только не подставиться.
– Только, – саркастически произнесла я. – Не подставиться. Человеку, который заварил всю эту кашу… Постой, постой! Габерски – это же… Что же, здешняя мэр – тоже мутант?
– По всему выходит, что да.
Я только покачала головой.
– Кстати, я вошёл с ними в долю, – добавил Фред.
– В смысле?
– В смысле – я помогу им отчасти легализовать эти их генетические исследования, а они поделятся со мной прибылью, когда она будет. Ведь эти исследования годятся не только на то, чтобы мутации из генома убирать. Там, если мозгами пораскинуть, ещё столько полезного можно сделать…
– И заниматься этим придётся Альме?
– Да, но не думаю, что она станет возражать. К её профилю это вполне подходит, и так нам же безопаснее. Так вся эта мутантская шайка-лейка быстрее поверит, что мы не собираемся их продавать.
– А Альма-то об этом знает?
– В общих чертах знает. Я отправил ей сообщение. Эстер… – он повернулся на бок и провёл рукой по моим волосам.
– Лилиан, – поправила я. – Я уже привыкла, и к тому же я не хочу напоминания о тех временах. И потом мне в любом случае с тем именем придётся распрощаться.
– Тебе уже рассказали, да?
– Да, твой отец был так добр, что не стал мучить меня неведением и сразу же сообщил новости. И… не знаю, имеет ли это какое-то значение… Но я согласна, Фред.
– С чем? – он приподнялся на локтях.
– Выйти за тебя замуж.
– Это мой отец тебе сказал, что я хочу жениться?
– Ну да.
Фред выдохнул и упал обратно на подушку.
– А ведь я просил его пока ничего тебе не говорить… Хотел сперва увидеться с тобой.
– А зачем тянуть? – я пожала плечами. – Ты столько для меня сделал, я просто возвращаю долг.
– Вот этого-то я и не хочу.
– Чего?
– Чтобы ты «просто возвращала долг», – хмуро объяснил Фред. – Потому что, во-первых, ты мне ничего не должна, а во-вторых – я не хочу, чтобы ты была со мной только из чувства долга. Пойми меня правильно, Лилиан, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой – но лишь если ты сама того захочешь.
