Тоже магнаты, но уже пищевые. Именно заводы Свеннисенов снабжали этот город и многие другие синтетическими продуктами питания, а также всяческими добавками и витаминами. Дешёвыми, и потому доступными. Золотое дно – жрать хотят все и всегда, но далеко не все могут позволить себе купить культуру натурального мяса и выращенные в теплицах овощи и фрукты. И вот вам решение – покупайте синтетику! Которая, конечно, на вкус может и не ах, но все необходимые организму элементы в ней есть, а ничего вредного нету. И покупают, сама покупаю…
– А девочки не слышали, не собирались ли эти замечательные люди почтить нас своим присутствием ещё раз?
– Вроде нет. Кажется, Свеннисену не понравилось. Во всяком случае, Сабина слышала, как он говорил Седлачеку, что постановочные бои по крайней мере красивы – не то, что эти, мол. Так что едва ли они вернутся.
– Ну и слава богу.
Плоская крыша здания старого кинотеатра была прямо-таки подарком для снайпера. Здание строилось явно под впечатлением какого-то старого земного архитектурного стиля, и потому далеко ушло от минималистичной функциональности. Балюстрада, акротеры, лепной карниз… Но главное, что меня привлекло – это широкая труба воздуховода, по которой можно было спуститься до самой автомобильной стоянки под кинотеатром. Если бы не она, я бы, пожалуй, предпочла одно из высотных офисных зданий, сейчас из-за праздников пустовавших, что почти зажали старый кинотеатр между собой. Но воздуховод представлял собой идеальный путь отхода: р-раз – и ты уже внизу. Даже если охрана проявит небывалую оперативность, во что плохо верилось, у неё нет никаких причин задерживать милую девушку за рулём хорошей, пусть и несколько потрёпанной машины, арендованной две недели назад. Единственная трудность – придётся предъявить документы. Они у меня были, и даже не на одно имя. Но без крайней необходимости я предпочитала их нигде не показывать.
Покрутившись вокруг заказанного мне главы нашего муниципалитета и вызнав о нём, что могла, я решила, не мудрствуя лукаво, застрелить его во время парада на День Города. В конце концов, в заказе не указывалось, что я должна сделать всё тихо и незаметно, там вообще насчёт способа ничего сказано не было, а значит, он оставался полностью на моё усмотрение. Торжественное шествие должно было завершиться именно здесь, у стоявшей наискосок мэрии, и с моего места мне была отлично видна трибуна для городской верхушки. Пока ещё почти пустая, но парад уже начался, и скоро она заполнится народом, чтобы успеть к той минуте, когда возглавляющий колонну духовой оркестр окажется на площади. Я знала сектор трибуны, занятый представителями нашего муниципалитета, а что его глава будет сидеть в первом ряду, сомневаться не приходилось. Я в очередной раз прильнула к глазку оптического прицела. Вот они, все места, как на ладони. Осечки быть не должно.
Сегодня погода была ясной, и рассеянный куполом солнечный свет падал на площадь, дома вокруг и мою крышу, не создавая резких теней. Лето, купол нагрелся, передавая тепло воздуху внутри, а тут ещё и прямой солнечный свет, так что в перчатках и закрывающей всю голову маске было жарковато. Но что поделаешь, как ни мал шанс, что меня кто-нибудь увидит, его всё же приходилось учитывать. Я растянулась на крыше, опершись плечами и затылком на архитектурное излишество, и потянулась к сумке. Пожалуй, можно съесть принесённый с собой сэндвич.
Рядом с пакетом с едой и бутылкой воды на дне сумки перекатывалась дымовая шашка, взятая на самый крайний случай. Под её прикрытием очень удобно уносить ноги, хотя на открытом месте она не так эффективна, как в помещении. Я задумчиво жевала, глядя вверх, на едва заметный изгиб купола на головокружительной высоте, и казавшееся сквозь него белёсым небо – ещё выше. Светлое пятно солнца ме-едленно ползло вверх. Время от времени я приподнималась и кидала короткий взгляд на украшенную флажками и гирляндами площадь. Вечером здесь пройдёт концерт… хм… если его не отменят после убийства одного из гостей. Я усмехнулась, представив, какой поднимется шум. Плюс и одновременно минус относительно малочисленного населения – все всех знают, и любое нештатное событие вызывает большой резонанс. Кроме тех случаев, когда речь идёт об Окраине, конечно, там-то никому нет дела, живы населяющие её люди, или мертвы. Потому-то, наверное, Орден Стрелков и стал прямо-таки легендой, главной страшилкой городских баек и штатным злодеем книжек и фильмов, что не соблюдал никаких правил и территориальных ограничений. Да если б мы совершили хотя бы половину того, что нам приписывают, города бы опустели по меньшей мере на треть.
Впрочем, у меня больше нет права говорить о Стрелках «мы».
Трибуна напротив заполнялась, хотя первый ряд ещё пустовал. Я глотнула воды, сунула бутылку в сумку и заложила руки за голову. Должно быть, на солнце набежало облачко, так как стало словно бы прохладнее. Внизу кто-то рассмеялся, послышались весёлые голоса – с этой стороны площади тоже собиралась публика, и я подавила желание выглянуть в очередной раз. Я же умею ждать, что за нетерпение… Но всё-таки, пожалуй, этого деятеля я пристрелю, как только он появится. Незачем тянуть.
Часы тягуче отсчитывали минуты. Я прислушивалась, привычно фильтруя звуки: голоса, стук шагов внизу, прочие, сопровождающие большое скопление народа, вроде шуршания упаковок всяких закусок и хлопков, с которыми открываются банки с напитками. Показалось – или действительно уже слышны звуки приближающегося оркестра? Стараясь не поддаваться внезапной нервозности, я досчитала до ста, и только тогда приподнялась и посмотрела поверх парапета. А вот и он, кажется! Быстро перевернувшись на живот, я заглянула в прицел. Точно, он – немолодой уже мужчина с большой залысиной и тонкими губами чинно сидел в первом ряду, сложив руки на коленях. Ну, что ж…
Ствол винтовки был пристроен на завитке акротера как раз так, чтобы приклад был на уровне моего плеча. Перекрестье прицела оказалось прямо в центре лба сидевшего напротив человека. На мгновение он развернулся ко мне в профиль, и вновь уставился прямо перед собой. Появившийся круг и замелькавшие рядом и тут же застывшие циферки электронного отсчёта подтвердили и так известную мне истину, что цель захвачена. Палец лёг на спуск, оставалось только выдохнуть, и…
И тут над головой раздались треск и грохот, с каким распахивается давно не открывавшееся окно.
На самом деле звук был не таким уж громким, люди внизу едва ли что-нибудь расслышали. Но по моим натянутым нервам он ударил как взрыв. Я вскинула голову – и тут же откатилась в сторону, а по месту, где я только что лежала, прошла очередь, выбивая из шифера облачка пыли.
К счастью для меня, автоматчик в окне одного из офисных зданий стрелял под неудобным для него углом, и той секунды, пока он пытался найти более подходящее положение, мне хватило, чтобы выдернуть из сумки шашку и крутануть крышку. Повалил густой дым, я швырнула шашку перед собой, подхватила винтовку (жалко же бросать, моя винтовочка, специально для меня заказывали!) и под прикрытием стелющегося дыма бросилась к коробу воздуховода. За спиной вновь застучали пули, я скинула с короба крышку, ухватилась за заранее прикреплённый к краю трос с карабинчиком, и тут в икру правой ноги воткнулась раскалённая стрела. Твою мать!.. Карабин щёлкнул, застёгиваясь на металлической петельке пояса, я перевалилась через край и заскользила вниз. Пуля пульсировала в ноге. Оставалось радоваться, что в ноге, а не в голове и не в спине.
На полпути пришлось задержаться, чтобы сунуть винтовку в ответвление воздуховода – у меня не будет времени прятать её в машине. Наконец я достигла дна. Здесь воздуховод расходился в разные стороны подобно перевёрнутой букве Т. Пришлось опуститься на четвереньки и проползти с десяток метров влево, пока в стене не показалась решётка. Сзади дул довольно сильный поток прохладного воздуха, и будь всё нормально, после жары на крыше я, наверное, испытала бы облегчение.
Над решёткой я тоже потрудилась заранее, так что теперь она вылетела от первого же толчка. Я выпрыгнула в образовавшееся отверстие, пол подземной автостоянки ударил по подошвам… и правую ногу словно пронзило электрическим разрядом. Заскрипев зубами, я была вынуждена опереться рукой о покрытие. Да, побежать теперь едва ли получится. Автомобиль в двух шагах, но… что это там за люди мелькают вдалеке?
Придерживаясь за стенку, я заковыляла вдоль ряда машин. В ботинке хлюпало. Идиотка! – спохватилась я, сорвала маску и бросила её под колёса ближайшего автомобиля. Волосы рассыпались по плечам. Так, переодеться у меня, судя по всему, тоже возможности не будет. Вот и машина, но – чёрт, чёрт, чёрт! – мимо ряда автомобилей шёл человек в полицейской форме, сканером отмечая их номера. Увидев меня, он сразу же повернул ко мне:
– Документы, пожалуйста.
– Да, конечно, офицер, – я изобразила самую очаровательную из улыбок. – Вы знаете, вон там, в стене, выбита вентиляционная решётка. И, по-моему, из неё кто-то вылез.
Он обернулся в указанном направлении… и тут же выпрыгнувшая из моего кармана удавка обвила его шею. Полицейский захрипел, хватаясь за горло, выронил сканер, но шансов у него уже не было. Полминуты, и всё было кончено.
Я позволила телу скользнуть по капоту моей «Лэшки» и свалиться под колёса. Удавка вернулась в карман, а я уставилась на подхваченный сканер. Проклятье, он всё-таки успел снять номер. Даже если выход не перекрыт, едва ли я успею уехать достаточно далеко, прежде чем данные обработают. Машину найдут. Можно будет её бросить, но раненая женщина в чёрном в центре города… Только табличку с надписью «киллер» на шею повесить осталось.
Впрочем, все эти прикидки всё равно особого значения не имеют, так как выход, судя по всему, перекрыт. Другого объяснения суете рядом с ним я не видела.
Я захромала вдоль ряда машин в направлении лифтов наверх, лихорадочно прикидывая, что мне делать. Идти на прорыв, имея в кармане только удавку и пистолет? Смешно. А даже если и получится, то быстро найдут. Спрятаться в одной из машин или в воздуховоде? Полицейские не дураки, они дождутся подкрепления, прочешут стоянку, и в машины тоже заглянуть не поленятся, а что я ушла с крыши воздуховодом, они уже поняли. Подняться на лифте, из которого, кстати, как раз кто-то вышел, в верхние этажи здания, или лучше выйти на площадь и попробовать затеряться в толпе? Так выходы наверняка уже тоже перекрыты. Чёрт, я влипла.
Трижды проклятье, но как же так всё-таки получилось? Все мои планы были рассчитаны на эффект неожиданности. Внезапное убийство, суета и суматоха, пока ещё люди сообразят, откуда стреляли и что делать… Но, видимо, в том офисном здании, что должно было пустовать, кто-то всё-таки был. Какой-нибудь уборщик или дежурный выглянул в окно, увидел меня и вызвал полицию. И вот моя несостоявшаяся жертва сейчас спокойно сидит на трибуне, не подозревая, что от смерти её отделяли буквально доли секунды, а я превратилась в загнанного зверя.
Я уже совсем собралась всё-таки забраться в кабину ближайшего лифта и попробовать отыскать там люк, который непременно должен быть, чтобы вылезти в шахту и спрятаться в ней, или пробраться через неё в какое-нибудь техническое помещение – рискованно, но терять-то всё равно нечего. Но тут по проходу, которым я ковыляла, едва слышно за-шуршали колёса дорогущей «Мэдлин-Би». Я посторонилась, а машина неожиданно затормозила прямо передо мной. Я увидела своё отражение в чёрной лакированной дверце, а в следующий миг дверца вдруг откинулась, открыв светлую отделку салона.
– Садитесь! – бросил человек на переднем сиденье за полуоткрытым окном.
Это было похоже на чудо… но это было, а позволить себе долго раздумывать я не могла. От выхода со стоянки по рядам уже двигались плечистые мальчики в шлемах и бронежилетах, и я нырнула внутрь, на кожаный диван заднего сиденья. Дверца захлопнулась, «Мэдлин» плавно покатила дальше, а я через переднее зеркальце, бывшее скорее данью традиции, чем необходимостью в современных, битком набитых всяческой электроникой автомобилях, попыталась разглядеть своего спасителя. Это был он – тот самый человек, что вышел из лифта прямо передо мной. Но я видела его и раньше. С переднего сиденья мне дружелюбно улыбнулся Фредерик Свеннисен.
Машина затормозила перед перекрывшим выезд постом, и я растянулась на заднем сиденье. Стёкла у «Мэдлин» были тонированными, но бережёного бог бережёт. Слышно было, как полицейский спросил у водителя документы, тот спокойно протянул карточку с чипом, пискнул сканер и полицейский произнёс: «О… прошу прощения, господин Свеннисен».
– Всё в порядке, – тон Свеннисена был мягок и небрежен. – Что-то случилось?
– Мы ищем убийцу или, быть может, террориста. Есть основания полагать, что он прячется где-то на стоянке.
– Что ж, удачи, – судя по голосу, Свеннисен изрядно развеселился. – Так мне можно проехать? Если, конечно, вы ищете не меня.
– Э-э… – похоже, полицейскому очень хотелось задержать и досмотреть машину, но он не решился. – Одну минуту, господин Свеннисен.
Заскрежетал лёгкий металлический барьер, перегораживавший выезд. Машина неторопливо двинулась вперёд, про-ползла по спиральному пандусу и снова была остановлена на выходе. Но всё опять прошло без сучка, без задоринки. Пропущенный автомобиль набрал ход, и только тогда я рискнула выпрямиться и бросить взгляд через заднее стекло на стремительно удаляющееся здание кинотеатра. Площадь была с другой стороны за углом, сквозь полуоткрытое окно доносились звуки оркестра. С того мгновения, когда я обратилась в бегство, подгоняемая автоматными очередями, едва ли прошло больше десяти минут.
Вот только вопрос – а куда меня теперь везут? И зачем? Рука словно сама собой скользнула в карман.
– Где вас высадить? – спросил тем временем Свеннисен таким тоном, словно каждый день подбирал раненных киллерш, и это занятие давно стало для него рутиной.
– Э-э… – протянула я. – На пересечении Двадцать пятой авеню и Третьей радиальной.
Он спокойно кивнул, и машина на следующем же перекрёстке развернулась в указанную сторону. Если его и смутила необходимость ехать почти на самую Окраину, он ничем этого не показал. Впрочем, он там уже побывал не так давно.
Мотор работал бесшумно, дорогой автомобиль катил плавно, словно вагон в вакуумной трубе, мимо мелькали улицы, постепенно становившиеся всё более знакомыми. Я напряжённо сверлила взглядом затылок человека за рулём, краем глаза поглядывая в боковое стекло. И только когда показался названный мной перекрёсток, и «Мэдлин-Би» затормозила у тротуара, я позволила себе перевести дыхание и убрать руку от удавки.
Поразительно, но, кажется, он действительно собирался меня просто отпустить.
Дверца откинулась, пропуская в безупречно кондиционирующийся салон запах не самых свежих пирожков из близлежащей забегаловки. Можно было бы просто выйти и сделать вид, будто так и надо, но я медлила.
– Вы спасли мне жизнь, – чопорно произнесла я. Выталкивать из себя слова было трудно, но чувствовать себя обязанной этому золотому мальчику было бы ещё хуже.
– Пустое, – он обернулся, положив руку на спинку переднего сиденья, и ослепительно улыбнулся. – Кто бы отказался помочь такой хорошенькой женщине.
– А девочки не слышали, не собирались ли эти замечательные люди почтить нас своим присутствием ещё раз?
– Вроде нет. Кажется, Свеннисену не понравилось. Во всяком случае, Сабина слышала, как он говорил Седлачеку, что постановочные бои по крайней мере красивы – не то, что эти, мол. Так что едва ли они вернутся.
– Ну и слава богу.
Плоская крыша здания старого кинотеатра была прямо-таки подарком для снайпера. Здание строилось явно под впечатлением какого-то старого земного архитектурного стиля, и потому далеко ушло от минималистичной функциональности. Балюстрада, акротеры, лепной карниз… Но главное, что меня привлекло – это широкая труба воздуховода, по которой можно было спуститься до самой автомобильной стоянки под кинотеатром. Если бы не она, я бы, пожалуй, предпочла одно из высотных офисных зданий, сейчас из-за праздников пустовавших, что почти зажали старый кинотеатр между собой. Но воздуховод представлял собой идеальный путь отхода: р-раз – и ты уже внизу. Даже если охрана проявит небывалую оперативность, во что плохо верилось, у неё нет никаких причин задерживать милую девушку за рулём хорошей, пусть и несколько потрёпанной машины, арендованной две недели назад. Единственная трудность – придётся предъявить документы. Они у меня были, и даже не на одно имя. Но без крайней необходимости я предпочитала их нигде не показывать.
Покрутившись вокруг заказанного мне главы нашего муниципалитета и вызнав о нём, что могла, я решила, не мудрствуя лукаво, застрелить его во время парада на День Города. В конце концов, в заказе не указывалось, что я должна сделать всё тихо и незаметно, там вообще насчёт способа ничего сказано не было, а значит, он оставался полностью на моё усмотрение. Торжественное шествие должно было завершиться именно здесь, у стоявшей наискосок мэрии, и с моего места мне была отлично видна трибуна для городской верхушки. Пока ещё почти пустая, но парад уже начался, и скоро она заполнится народом, чтобы успеть к той минуте, когда возглавляющий колонну духовой оркестр окажется на площади. Я знала сектор трибуны, занятый представителями нашего муниципалитета, а что его глава будет сидеть в первом ряду, сомневаться не приходилось. Я в очередной раз прильнула к глазку оптического прицела. Вот они, все места, как на ладони. Осечки быть не должно.
Сегодня погода была ясной, и рассеянный куполом солнечный свет падал на площадь, дома вокруг и мою крышу, не создавая резких теней. Лето, купол нагрелся, передавая тепло воздуху внутри, а тут ещё и прямой солнечный свет, так что в перчатках и закрывающей всю голову маске было жарковато. Но что поделаешь, как ни мал шанс, что меня кто-нибудь увидит, его всё же приходилось учитывать. Я растянулась на крыше, опершись плечами и затылком на архитектурное излишество, и потянулась к сумке. Пожалуй, можно съесть принесённый с собой сэндвич.
Рядом с пакетом с едой и бутылкой воды на дне сумки перекатывалась дымовая шашка, взятая на самый крайний случай. Под её прикрытием очень удобно уносить ноги, хотя на открытом месте она не так эффективна, как в помещении. Я задумчиво жевала, глядя вверх, на едва заметный изгиб купола на головокружительной высоте, и казавшееся сквозь него белёсым небо – ещё выше. Светлое пятно солнца ме-едленно ползло вверх. Время от времени я приподнималась и кидала короткий взгляд на украшенную флажками и гирляндами площадь. Вечером здесь пройдёт концерт… хм… если его не отменят после убийства одного из гостей. Я усмехнулась, представив, какой поднимется шум. Плюс и одновременно минус относительно малочисленного населения – все всех знают, и любое нештатное событие вызывает большой резонанс. Кроме тех случаев, когда речь идёт об Окраине, конечно, там-то никому нет дела, живы населяющие её люди, или мертвы. Потому-то, наверное, Орден Стрелков и стал прямо-таки легендой, главной страшилкой городских баек и штатным злодеем книжек и фильмов, что не соблюдал никаких правил и территориальных ограничений. Да если б мы совершили хотя бы половину того, что нам приписывают, города бы опустели по меньшей мере на треть.
Впрочем, у меня больше нет права говорить о Стрелках «мы».
Трибуна напротив заполнялась, хотя первый ряд ещё пустовал. Я глотнула воды, сунула бутылку в сумку и заложила руки за голову. Должно быть, на солнце набежало облачко, так как стало словно бы прохладнее. Внизу кто-то рассмеялся, послышались весёлые голоса – с этой стороны площади тоже собиралась публика, и я подавила желание выглянуть в очередной раз. Я же умею ждать, что за нетерпение… Но всё-таки, пожалуй, этого деятеля я пристрелю, как только он появится. Незачем тянуть.
Часы тягуче отсчитывали минуты. Я прислушивалась, привычно фильтруя звуки: голоса, стук шагов внизу, прочие, сопровождающие большое скопление народа, вроде шуршания упаковок всяких закусок и хлопков, с которыми открываются банки с напитками. Показалось – или действительно уже слышны звуки приближающегося оркестра? Стараясь не поддаваться внезапной нервозности, я досчитала до ста, и только тогда приподнялась и посмотрела поверх парапета. А вот и он, кажется! Быстро перевернувшись на живот, я заглянула в прицел. Точно, он – немолодой уже мужчина с большой залысиной и тонкими губами чинно сидел в первом ряду, сложив руки на коленях. Ну, что ж…
Ствол винтовки был пристроен на завитке акротера как раз так, чтобы приклад был на уровне моего плеча. Перекрестье прицела оказалось прямо в центре лба сидевшего напротив человека. На мгновение он развернулся ко мне в профиль, и вновь уставился прямо перед собой. Появившийся круг и замелькавшие рядом и тут же застывшие циферки электронного отсчёта подтвердили и так известную мне истину, что цель захвачена. Палец лёг на спуск, оставалось только выдохнуть, и…
И тут над головой раздались треск и грохот, с каким распахивается давно не открывавшееся окно.
На самом деле звук был не таким уж громким, люди внизу едва ли что-нибудь расслышали. Но по моим натянутым нервам он ударил как взрыв. Я вскинула голову – и тут же откатилась в сторону, а по месту, где я только что лежала, прошла очередь, выбивая из шифера облачка пыли.
К счастью для меня, автоматчик в окне одного из офисных зданий стрелял под неудобным для него углом, и той секунды, пока он пытался найти более подходящее положение, мне хватило, чтобы выдернуть из сумки шашку и крутануть крышку. Повалил густой дым, я швырнула шашку перед собой, подхватила винтовку (жалко же бросать, моя винтовочка, специально для меня заказывали!) и под прикрытием стелющегося дыма бросилась к коробу воздуховода. За спиной вновь застучали пули, я скинула с короба крышку, ухватилась за заранее прикреплённый к краю трос с карабинчиком, и тут в икру правой ноги воткнулась раскалённая стрела. Твою мать!.. Карабин щёлкнул, застёгиваясь на металлической петельке пояса, я перевалилась через край и заскользила вниз. Пуля пульсировала в ноге. Оставалось радоваться, что в ноге, а не в голове и не в спине.
На полпути пришлось задержаться, чтобы сунуть винтовку в ответвление воздуховода – у меня не будет времени прятать её в машине. Наконец я достигла дна. Здесь воздуховод расходился в разные стороны подобно перевёрнутой букве Т. Пришлось опуститься на четвереньки и проползти с десяток метров влево, пока в стене не показалась решётка. Сзади дул довольно сильный поток прохладного воздуха, и будь всё нормально, после жары на крыше я, наверное, испытала бы облегчение.
Над решёткой я тоже потрудилась заранее, так что теперь она вылетела от первого же толчка. Я выпрыгнула в образовавшееся отверстие, пол подземной автостоянки ударил по подошвам… и правую ногу словно пронзило электрическим разрядом. Заскрипев зубами, я была вынуждена опереться рукой о покрытие. Да, побежать теперь едва ли получится. Автомобиль в двух шагах, но… что это там за люди мелькают вдалеке?
Придерживаясь за стенку, я заковыляла вдоль ряда машин. В ботинке хлюпало. Идиотка! – спохватилась я, сорвала маску и бросила её под колёса ближайшего автомобиля. Волосы рассыпались по плечам. Так, переодеться у меня, судя по всему, тоже возможности не будет. Вот и машина, но – чёрт, чёрт, чёрт! – мимо ряда автомобилей шёл человек в полицейской форме, сканером отмечая их номера. Увидев меня, он сразу же повернул ко мне:
– Документы, пожалуйста.
– Да, конечно, офицер, – я изобразила самую очаровательную из улыбок. – Вы знаете, вон там, в стене, выбита вентиляционная решётка. И, по-моему, из неё кто-то вылез.
Он обернулся в указанном направлении… и тут же выпрыгнувшая из моего кармана удавка обвила его шею. Полицейский захрипел, хватаясь за горло, выронил сканер, но шансов у него уже не было. Полминуты, и всё было кончено.
Я позволила телу скользнуть по капоту моей «Лэшки» и свалиться под колёса. Удавка вернулась в карман, а я уставилась на подхваченный сканер. Проклятье, он всё-таки успел снять номер. Даже если выход не перекрыт, едва ли я успею уехать достаточно далеко, прежде чем данные обработают. Машину найдут. Можно будет её бросить, но раненая женщина в чёрном в центре города… Только табличку с надписью «киллер» на шею повесить осталось.
Впрочем, все эти прикидки всё равно особого значения не имеют, так как выход, судя по всему, перекрыт. Другого объяснения суете рядом с ним я не видела.
Я захромала вдоль ряда машин в направлении лифтов наверх, лихорадочно прикидывая, что мне делать. Идти на прорыв, имея в кармане только удавку и пистолет? Смешно. А даже если и получится, то быстро найдут. Спрятаться в одной из машин или в воздуховоде? Полицейские не дураки, они дождутся подкрепления, прочешут стоянку, и в машины тоже заглянуть не поленятся, а что я ушла с крыши воздуховодом, они уже поняли. Подняться на лифте, из которого, кстати, как раз кто-то вышел, в верхние этажи здания, или лучше выйти на площадь и попробовать затеряться в толпе? Так выходы наверняка уже тоже перекрыты. Чёрт, я влипла.
Трижды проклятье, но как же так всё-таки получилось? Все мои планы были рассчитаны на эффект неожиданности. Внезапное убийство, суета и суматоха, пока ещё люди сообразят, откуда стреляли и что делать… Но, видимо, в том офисном здании, что должно было пустовать, кто-то всё-таки был. Какой-нибудь уборщик или дежурный выглянул в окно, увидел меня и вызвал полицию. И вот моя несостоявшаяся жертва сейчас спокойно сидит на трибуне, не подозревая, что от смерти её отделяли буквально доли секунды, а я превратилась в загнанного зверя.
Я уже совсем собралась всё-таки забраться в кабину ближайшего лифта и попробовать отыскать там люк, который непременно должен быть, чтобы вылезти в шахту и спрятаться в ней, или пробраться через неё в какое-нибудь техническое помещение – рискованно, но терять-то всё равно нечего. Но тут по проходу, которым я ковыляла, едва слышно за-шуршали колёса дорогущей «Мэдлин-Би». Я посторонилась, а машина неожиданно затормозила прямо передо мной. Я увидела своё отражение в чёрной лакированной дверце, а в следующий миг дверца вдруг откинулась, открыв светлую отделку салона.
– Садитесь! – бросил человек на переднем сиденье за полуоткрытым окном.
Это было похоже на чудо… но это было, а позволить себе долго раздумывать я не могла. От выхода со стоянки по рядам уже двигались плечистые мальчики в шлемах и бронежилетах, и я нырнула внутрь, на кожаный диван заднего сиденья. Дверца захлопнулась, «Мэдлин» плавно покатила дальше, а я через переднее зеркальце, бывшее скорее данью традиции, чем необходимостью в современных, битком набитых всяческой электроникой автомобилях, попыталась разглядеть своего спасителя. Это был он – тот самый человек, что вышел из лифта прямо передо мной. Но я видела его и раньше. С переднего сиденья мне дружелюбно улыбнулся Фредерик Свеннисен.
Машина затормозила перед перекрывшим выезд постом, и я растянулась на заднем сиденье. Стёкла у «Мэдлин» были тонированными, но бережёного бог бережёт. Слышно было, как полицейский спросил у водителя документы, тот спокойно протянул карточку с чипом, пискнул сканер и полицейский произнёс: «О… прошу прощения, господин Свеннисен».
– Всё в порядке, – тон Свеннисена был мягок и небрежен. – Что-то случилось?
– Мы ищем убийцу или, быть может, террориста. Есть основания полагать, что он прячется где-то на стоянке.
– Что ж, удачи, – судя по голосу, Свеннисен изрядно развеселился. – Так мне можно проехать? Если, конечно, вы ищете не меня.
– Э-э… – похоже, полицейскому очень хотелось задержать и досмотреть машину, но он не решился. – Одну минуту, господин Свеннисен.
Заскрежетал лёгкий металлический барьер, перегораживавший выезд. Машина неторопливо двинулась вперёд, про-ползла по спиральному пандусу и снова была остановлена на выходе. Но всё опять прошло без сучка, без задоринки. Пропущенный автомобиль набрал ход, и только тогда я рискнула выпрямиться и бросить взгляд через заднее стекло на стремительно удаляющееся здание кинотеатра. Площадь была с другой стороны за углом, сквозь полуоткрытое окно доносились звуки оркестра. С того мгновения, когда я обратилась в бегство, подгоняемая автоматными очередями, едва ли прошло больше десяти минут.
Вот только вопрос – а куда меня теперь везут? И зачем? Рука словно сама собой скользнула в карман.
– Где вас высадить? – спросил тем временем Свеннисен таким тоном, словно каждый день подбирал раненных киллерш, и это занятие давно стало для него рутиной.
– Э-э… – протянула я. – На пересечении Двадцать пятой авеню и Третьей радиальной.
Он спокойно кивнул, и машина на следующем же перекрёстке развернулась в указанную сторону. Если его и смутила необходимость ехать почти на самую Окраину, он ничем этого не показал. Впрочем, он там уже побывал не так давно.
Мотор работал бесшумно, дорогой автомобиль катил плавно, словно вагон в вакуумной трубе, мимо мелькали улицы, постепенно становившиеся всё более знакомыми. Я напряжённо сверлила взглядом затылок человека за рулём, краем глаза поглядывая в боковое стекло. И только когда показался названный мной перекрёсток, и «Мэдлин-Би» затормозила у тротуара, я позволила себе перевести дыхание и убрать руку от удавки.
Поразительно, но, кажется, он действительно собирался меня просто отпустить.
Дверца откинулась, пропуская в безупречно кондиционирующийся салон запах не самых свежих пирожков из близлежащей забегаловки. Можно было бы просто выйти и сделать вид, будто так и надо, но я медлила.
– Вы спасли мне жизнь, – чопорно произнесла я. Выталкивать из себя слова было трудно, но чувствовать себя обязанной этому золотому мальчику было бы ещё хуже.
– Пустое, – он обернулся, положив руку на спинку переднего сиденья, и ослепительно улыбнулся. – Кто бы отказался помочь такой хорошенькой женщине.
