Получается… это было зря? Если ветер забрал его временно? Это, конечно, было ужаснее всего. Ведь Каспар пережил то, чего и злейшему врагу не пожелаешь. А ведь их отец знал правду. Или нет? Сложно сказать. Я до сих пор никак не могла уложить в голове, как ему вообще пришло в голову убить собственного сына.
Впрочем, он ведь потомок рода Гессе, а они не просто так заслужили свою темную славу. Но это не так важно на фоне того, через что прошли братья. Сначала Каспар отправился в ад, а потом и Кейн прошел не меньше, чтобы брата вызволить из заточения. Нелегкая у них ведь судьба, и отчасти я была рада им помочь. Но…
Впрочем, мне пока больше не хотелось разговаривать на эту тему. Я чувствовала, как мой мир распадается на части. И мне хотелось сохранить хоть призрачный островок прошлого, которое как будто безвозвратно утекало сквозь пальцы…
Уинс был рядом. Я наслаждалась этим ощущением, внутренним покоем, которого давно уже не испытывала. Жив, здоров — разве не это великое счастье в мире? Он всегда заботился обо мне, помогал, защищал, ни разу не сказал, что не может, устал или придумал еще хоть какое-то оправдание.
Но после всего, что я узнала, меня не покидала одна лишь дурацкая мысль: делал бы он все это, если бы не предсказание?
Не хочу.
— Куда ты меня везешь? — Поинтересовалась я, когда сумерки скрылись в объятиях ночи.
Уинс ухмыльнулся в ответ.
— Ты настолько мне доверяешь, что тебе лишь бы со мной? — Отшутился он.
— Ты же знаешь, что да, — твердо и уверенно заявляю я. Уинс все еще улыбается, но я вижу, как ему приятны эти слова. — За тобой хоть в ад.
— Нет, туда я тебя не повезу, — тут же запротестовал Уинс. — В следующей жизни, возможно…
Я рассмеялась, Уинс тепло улыбался, меня это успокаивало. Вот что-то столь стабильное, во что можно верить, на что можно опереться, что меня вдохновляет. Что дарует мне силы и поддержку. Главное, чтобы он меня больше не покидал. Остальное как-нибудь само собой сложится.
— Как я и рассказывал тебе, я был в другом мире, чтобы спросить у ветра, как мне тебя спасти, — напомнил Уинс. — И ветер сказал мне: не противься судьбе, последуй за ней. Если этого невозможно избежать, значит надо к этому подготовиться. Поэтому я получил инструкции и теперь сам лично отвезу тебя туда, куда ветер должен призвать тебя когда-нибудь так или иначе.
— А если это сделает не ветер, ты уверен, что сработает?
Уинс снова улыбнулся.
— Это ветер, Рори, он меня и направил.
Ах, ну да, об этом я не подумала. Впрочем, не так уж это и важно. Главное ведь в другом: Уинс знает, что меня ждет, готовится к этому, что понятно. Но он настолько борец, что не принимает совершенно никакие другие варианты, только тот, который ему подходит. Получается, что-то оказалось ему не под силу?
— Значит… ты хочешь выполнить все поручения ветра. Чтобы задобрить его? — Догадываюсь. — Мол, «смотри какой я хороший»? Отличный план.
Уинс смеется, а я стараюсь не выдавать своих истинных эмоций. Раньше мне казалось все слишком сложным, Уинс слишком взрослым и непонятным. А сейчас я, похоже, повзрослела. И я не скажу, что рада этому. Детство — самая прекрасная пора. Время верить в чудеса.
— По твоим венам течет особая магия, — рассказывает мой брат. — Это что-то между всем, что было и когда-нибудь будет.
— Потому что ветер из другого мира? — Предполагаю я, и не даю ответить. — Подожди: но разве же стихии не едины?
— В разных мирах они по-разному существуют, — объясняет Уинс. — Где-то они сильнее, где-то наоборот, дремлют. Но они все связаны, ты права. И когда они чувствуют дисбаланс в одном из миров, они спешат на помощь из других.
Хм, а это звучало очень интересно. Я столько времени обращалась к преподавателям и книгам за разъяснениями о своем даре, а Уинс так просто выдает мне все тайны вселенной.
— Значит, тьма этого мира побеждает, — заключаю я. — И для этого выбрали нас…
Уинс делает небольшую паузу, а затем кивает. Делаю глубокий вздох, понимаю, что этого разговора уже не избежать. Поэтому выдерживаю небольшую паузу и рассказываю брату все про Кейна и все, что происходило после. До последнего момента. До того, как Кин открыл моим друзьям правду. Ладно, не Кин, я сама. Но не без его давления я это сделала.
Уинс не перебивает, являясь самым благодарным слушателем на свете. Только улыбается иногда или грустит. А когда я заканчиваю, начинает с самой главной для меня темы:
— Они твои друзья, Рори, они никогда от тебя не откажутся, — заверяет он.
Я медленно улыбаюсь, и понимаю, что верю его словам. Хоть все обстоятельства говорят об обратном. Да, я знаю, что Кай меня поддержал. Рин… ох, Рин. Каждый раз душа болит, как вспомню, что я оставила его таким неприятным образом.
Что же до остальных моих друзей — надежда, конечно, меня не покидает, и я верю, что они тоже когда-нибудь простят меня…
Но все уже не будет прежним и это факт. К моему великому сожалению все меняется настолько стремительно, что я даже не знаю, как ко всему этому относиться. Успевать подстраиваться и адаптироваться. Событие за событием, событие за событием, у меня даже нет времени все хорошенько осмыслить.
— Я надеюсь, — отвечаю я Уинсу, но, если честно, не очень-то хочу в это углубляться. Надежда есть и это хорошо, но что в действительности будет в реальности сказать трудно. Поэтому лучше не забивать голову, чтобы потом не сильно разочароваться. — Ты… не злишься, что я не рассказала про Кейна?
Уинс недолго размышляет над моими словами, находит подходящие варианты для ответа. Меня это начинает тревожить.
— Ваша… связь… — он выдавливает слова с трудом, — для меня необъяснима. Ведь ты чистый свет, а он… кромешная тьма.
— Нет, Кейн не такой, — с твердой уверенностью заявляю я, а потом ловлю себя на мысли: откуда я это знаю? Каждый раз, когда кто-нибудь мне говорит о том, что Кейн — зло, я всегда готова его защищать. Но это ведь чистая интуиция, логических объяснений нет. С другой стороны, возможно, это не совсем правда. — По крайней мере, дядя Майлз сказал, что они не плохие. Он встречал их. На охоте.
— Да, я знаю, — все же кривится в недовольстве Уинс. — И я не скажу, что поддерживаю его идею… Ты знаешь, почему я не люблю демонов.
Да, я знаю прекрасно. Делаю глубокий вздох и виновато опускаю взгляд. Это меня, конечно, тоже напрягает, но ведь я ничего не могу с этим поделать.
— Это лишь происхождение, которое они не выбирали, — мягко пытаюсь защищать их я. — Может быть, я не права. Может быть, не «может быть», — улыбаюсь, Уинс ухмыляется, хотя ни в моей, ни в его ухмылке нет ни единого намека на облегчение, — но мне бы хотелось верить, что я умею рассмотреть хорошее в людях. Даже в демонах. И что это не случайность, а закономерность.
Вижу, как Уинс натягивает улыбку, стараясь выглядеть непринужденно и легко. Но по факту ему это, ой, как не нравится. Я бы даже сказала — слишком не нравится. Учитывая тот факт, что именно он мне всегда говорил, что я отлично разбираюсь в людях и умею разглядеть в них свет, ему от этого вдвойне обиднее. Это вроде как преимущество, которым он меня сам наградил, а я использую его таким вот образом. Была бы его воля и он бы уничтожил всех демонов, я это знаю наверняка. Неудивительно, я его хорошо понимаю. Но все же…
Я прекрасно помню, насколько тяжело ему было пережить смерть родителей. Я понимаю и своих друзей, у которых есть тысячи причин ненавидеть демонов. Взять ту же Джозабэль: да, мы с ней никогда об этом откровенно не разговаривали, не было повода, да я бы и не посмела расспрашивать. Но ведь рассказывали, что зрение у нее похитил демон. И какой бы сильной она сейчас не стала, какой путь она перед этим прошла? И тут я, со своим: «Эти двое демонов хорошие, не трогайте их».
Теперь, зная, что ветер вроде бы выбрал меня, у меня, конечно, появился еще один аргумент в пользу их невиновности. Ладно, по крайней мере, Кейна. Хотя, познакомившись с Каспаром, я бы ни за что не сказала, что он страшный демон. Даже несмотря на всю его жесткость и суровость. А как иначе? Судя по тому, что рассказал мне Кейн в Храме, я удивляюсь, как они умудрились при таком воспитании и такой семье каким-то образом выбрать иной путь.
Правду говорят: для себя каждый решает сам.
Дальше мы с Уинсом долго ехали по ночной пустой дороге, которая тоже в какой-то момент закончилась, еще некоторое время в полнейшей тишине. Вообще не знаю, куда Уинс меня везет, но ведь так было и раньше. Он отправлялся на задание и брал меня с собой. А я узнавала, куда это мы прибыли, только по факту. Старые, добрые времена, когда я чувствовала себя словно зрителем на представлении, а Уинс заведовал театром, был главным актером, режиссером и постановщиком. Так меня это чувство внезапно накрыло, что я будто бы снова оказалась в своем беззаботном детстве.
Небо было волшебным. Мириады звезд, сотни тысяч мерцающих огней, и полумесяц. Мы явно где-то слишком далеко от цивилизации, чтобы она смогла затмить все великолепие природы. Может быть, подобное паломничество — это как раз то, что мне надо…
Когда машина перестала проезжать ухабы, Уинс наконец-то остановился. Погасив фары, он вышел из машины, я выбралась за ним следом. Немного привыкнув к темноте, я осознала, насколько же ярок свет звезд. Вокруг — пустыня. Жарко, сухо, ветрено. Но мистически светло. Такое в городе не увидишь. Сразу вспомнилось, как над Академией пролетали метеоры, вспомнились друзья и я невольно улыбнулась.
Ветер. Он встречал меня по-особенному, давал знать, что совсем не просто так обдувает меня со всех сторон. Приветствовал. И я позволяла отдаваться ему, растворяясь в жадных порывах, похожих на объятия. Вспомнились наши занятия с Рином, я снова разволновалась, думая о нем. Злится ли он? Ненавидит меня? Поцелуи с ним… они были другими. Несмотря на все, кем был Рин, будто бы… достижимыми.
С Кейном всегда было немного за гранью. Ладно, не немного, как раз наоборот, думаю, в этом и заключалась главная проблема. А с Рином… с ним тоже ведь совсем непросто. Море противоречий, которые мне не постичь.
Но ветер был единственным, кто никогда меня не предавал. Как и тогда, когда я думала, что покинула этот мир, уйдя из жизни, он снова был рядом, не осуждал, не требовал, хоть у нас вроде как и взаимовыгодные условия, о которых мне вроде бы было ничего неизвестно…
Что-то близкое, что-то столь знакомое. Закрываю глаза и вспоминаю, как он подхватывал меня на том поле сиреневых цветов.
Он кружит меня в танце сильнее, по коже пробегаются мурашки, я осторожно шагаю в нужном направлении, и понимаю, что Уинс ждет именно этого. Брат довез меня до примерного местоположения, но не до точки. Дальше меня ведет ветер…
Играю с ним, словно мне пять лет и я в песочнице. А он как будто бы и рад этой игре. Подхватывает, щекочет, закручивает в вихрь…
И тут я задумываюсь вот о чем: была ли только его воля? Действительно ли стихия приняла решение за меня? Я появилась на том поле, и вроде бы никто не спрашивал меня, никто не объяснял мне условия. Но я ведь приняла его, вобрала его силу, позволила быть со мной. Означает ли это, что на каком-то уровне я тоже заключала с ним соглашение? Если задуматься: ветер был мне будто родным. Связано ли это с моей целью? Приняла бы я иное решение, если бы знала в тот момент все то, что знаю сейчас?
Я медленно улыбнулась, растворяясь в очередном потоке. Нет, я бы не передумала. Потому что, даже если стихия когда-нибудь все это у меня заберет, я буду помнить это время. Возможно, оно даже станет ценнее. Потому что то, что неизбежно когда-нибудь больше не будет твоим, ценится гораздо выше.
Может быть, это и непростой путь, но ведь ветер рядом. Ветер знает…
— Рори! — Внезапно тревожный оклик прилетает от Уинса, а я настолько ушла в своих мыслях, что даже не сразу поняла, что происходит.
Оборачиваюсь, делаю глубокий вздох и замираю. Мой старший брат уже готов к сражению.
Всполохи красных искр режут взгляд, невольно ежусь от страха и резкости этой странной магии. Но затем в этих всполохах проясняются два силуэта и сердце откликается на знакомый ритм. Наверное, это все-таки была интуиция, смешанная с порывом ветра, которым меня накрыло. Но поняла я все еще до того, как они до конца появились.
— Уинс, подожди! — Прошу я, хотя он уже готов разить смертельным проклятием незваных гостей.
Мы посреди нигде, ночью, здесь абсолютно ничего нет. И кому-то взбредает в голову появиться здесь именно сейчас? Совпадение? Не думаю. Мы уже не одни.
Это было странное ощущение. И тревога, и облегчение одновременно. В какой-то момент мне просто нужно было их снова увидеть. Чтобы знать: они не игра моего воображения, я не выдумала их для себя.
— Аврора, — узнает меня он даже в темноте под светом звезд.
— Кейн, — вторю ему я.
Мы смотрим друг на друга и словно рассказываем истории. Ветер уносит мои для него, возвращает его для меня. Между нами разверзлась пропасть, но сейчас здесь, в этой пустыне, как будто все это становится совсем не важным. Потому что Кейн тоже чувствует родство этого места…
— Это то самое поле, — внезапно узнаю я и в удивлении оглядываюсь по сторонам.
Хоть сейчас и темно, но я вижу под ногами высохшую землю, никакой травы или сиреневых цветов. Небо полно ночи, все совсем другое. Будто дремлет. Не мертво. Я чувствую, как ветер сообщает мне об этом. Но все это кардинально отличается от того рая, в котором мы когда-то давно оказались.
— Кхм, здрасьте, — вмешивается в наши откровения Каспар. — Похоже, мы вовремя.
— Постой-ка там, в отдалении, хорошо? — Просит Уинс спокойным и ровным голосом, но я слышу в нем сталь.
Очевидно, по произнесенному мной имени мой брат уже догадался, что это не случайные прохожие, а вполне конкретные… Делаю глубокий вздох, чтобы даже осознать это у себя в голове — демоны. Они — демоны.
— Да я в этом не участвую, — отмахнулся старший брат Кейна. — Я тут как транспорт.
— Хм, знакомое чувство, — ухмыляется мой брат.
Медленно оборачиваюсь и дарю Кейну свое разочарование. Он смелеет, не обращает внимания на Уинса, просто идет ко мне ближе. Как будто не было между нами тех убийственных разговоров, уничтоживших нас как нечто единое.
Ветер. Конечно же, он нас объединяет. Все как тогда.
— Это было так недавно, — пока он идет ко мне, продолжаю сожалеть я. Уинс напрягается, но не препятствует, хотя я чувствую, как сильно ему хочется это предотвратить. — Разве все могло настолько измениться?
Кейн замирает рядом со мной и нас тут же обдает мощной волной, потоками разных ветров всех сторон света. Мы здесь сегодня по причине. Ветер привел нас сюда, ветер рассказал каждому из нас свою правду.
— Все меняется, Аврора, — успокаивающим голосом сообщает мне он. — Ничто не остается таким же, каким было раньше. Но в этом и заключается волшебство жизни. Движение постоянно.
— Но мгновение не удержать.
— Будут еще. Много-много мгновений. Более прекрасных. Не сомневайся.
Слабо улыбаясь мне, Кейн показывает мне совсем другую свою сторону. Я настолько не узнаю его сейчас, что даже не знаю сначала как на это реагировать. Я помню его там, на поле, измученного, раненного, хмурого, загруженного всеми проблемами мира.
Впрочем, он ведь потомок рода Гессе, а они не просто так заслужили свою темную славу. Но это не так важно на фоне того, через что прошли братья. Сначала Каспар отправился в ад, а потом и Кейн прошел не меньше, чтобы брата вызволить из заточения. Нелегкая у них ведь судьба, и отчасти я была рада им помочь. Но…
Впрочем, мне пока больше не хотелось разговаривать на эту тему. Я чувствовала, как мой мир распадается на части. И мне хотелось сохранить хоть призрачный островок прошлого, которое как будто безвозвратно утекало сквозь пальцы…
Уинс был рядом. Я наслаждалась этим ощущением, внутренним покоем, которого давно уже не испытывала. Жив, здоров — разве не это великое счастье в мире? Он всегда заботился обо мне, помогал, защищал, ни разу не сказал, что не может, устал или придумал еще хоть какое-то оправдание.
Но после всего, что я узнала, меня не покидала одна лишь дурацкая мысль: делал бы он все это, если бы не предсказание?
Не хочу.
— Куда ты меня везешь? — Поинтересовалась я, когда сумерки скрылись в объятиях ночи.
Уинс ухмыльнулся в ответ.
— Ты настолько мне доверяешь, что тебе лишь бы со мной? — Отшутился он.
— Ты же знаешь, что да, — твердо и уверенно заявляю я. Уинс все еще улыбается, но я вижу, как ему приятны эти слова. — За тобой хоть в ад.
— Нет, туда я тебя не повезу, — тут же запротестовал Уинс. — В следующей жизни, возможно…
Я рассмеялась, Уинс тепло улыбался, меня это успокаивало. Вот что-то столь стабильное, во что можно верить, на что можно опереться, что меня вдохновляет. Что дарует мне силы и поддержку. Главное, чтобы он меня больше не покидал. Остальное как-нибудь само собой сложится.
— Как я и рассказывал тебе, я был в другом мире, чтобы спросить у ветра, как мне тебя спасти, — напомнил Уинс. — И ветер сказал мне: не противься судьбе, последуй за ней. Если этого невозможно избежать, значит надо к этому подготовиться. Поэтому я получил инструкции и теперь сам лично отвезу тебя туда, куда ветер должен призвать тебя когда-нибудь так или иначе.
— А если это сделает не ветер, ты уверен, что сработает?
Уинс снова улыбнулся.
— Это ветер, Рори, он меня и направил.
Ах, ну да, об этом я не подумала. Впрочем, не так уж это и важно. Главное ведь в другом: Уинс знает, что меня ждет, готовится к этому, что понятно. Но он настолько борец, что не принимает совершенно никакие другие варианты, только тот, который ему подходит. Получается, что-то оказалось ему не под силу?
— Значит… ты хочешь выполнить все поручения ветра. Чтобы задобрить его? — Догадываюсь. — Мол, «смотри какой я хороший»? Отличный план.
Уинс смеется, а я стараюсь не выдавать своих истинных эмоций. Раньше мне казалось все слишком сложным, Уинс слишком взрослым и непонятным. А сейчас я, похоже, повзрослела. И я не скажу, что рада этому. Детство — самая прекрасная пора. Время верить в чудеса.
— По твоим венам течет особая магия, — рассказывает мой брат. — Это что-то между всем, что было и когда-нибудь будет.
— Потому что ветер из другого мира? — Предполагаю я, и не даю ответить. — Подожди: но разве же стихии не едины?
— В разных мирах они по-разному существуют, — объясняет Уинс. — Где-то они сильнее, где-то наоборот, дремлют. Но они все связаны, ты права. И когда они чувствуют дисбаланс в одном из миров, они спешат на помощь из других.
Хм, а это звучало очень интересно. Я столько времени обращалась к преподавателям и книгам за разъяснениями о своем даре, а Уинс так просто выдает мне все тайны вселенной.
— Значит, тьма этого мира побеждает, — заключаю я. — И для этого выбрали нас…
Уинс делает небольшую паузу, а затем кивает. Делаю глубокий вздох, понимаю, что этого разговора уже не избежать. Поэтому выдерживаю небольшую паузу и рассказываю брату все про Кейна и все, что происходило после. До последнего момента. До того, как Кин открыл моим друзьям правду. Ладно, не Кин, я сама. Но не без его давления я это сделала.
Уинс не перебивает, являясь самым благодарным слушателем на свете. Только улыбается иногда или грустит. А когда я заканчиваю, начинает с самой главной для меня темы:
— Они твои друзья, Рори, они никогда от тебя не откажутся, — заверяет он.
Я медленно улыбаюсь, и понимаю, что верю его словам. Хоть все обстоятельства говорят об обратном. Да, я знаю, что Кай меня поддержал. Рин… ох, Рин. Каждый раз душа болит, как вспомню, что я оставила его таким неприятным образом.
Что же до остальных моих друзей — надежда, конечно, меня не покидает, и я верю, что они тоже когда-нибудь простят меня…
Но все уже не будет прежним и это факт. К моему великому сожалению все меняется настолько стремительно, что я даже не знаю, как ко всему этому относиться. Успевать подстраиваться и адаптироваться. Событие за событием, событие за событием, у меня даже нет времени все хорошенько осмыслить.
— Я надеюсь, — отвечаю я Уинсу, но, если честно, не очень-то хочу в это углубляться. Надежда есть и это хорошо, но что в действительности будет в реальности сказать трудно. Поэтому лучше не забивать голову, чтобы потом не сильно разочароваться. — Ты… не злишься, что я не рассказала про Кейна?
Уинс недолго размышляет над моими словами, находит подходящие варианты для ответа. Меня это начинает тревожить.
— Ваша… связь… — он выдавливает слова с трудом, — для меня необъяснима. Ведь ты чистый свет, а он… кромешная тьма.
— Нет, Кейн не такой, — с твердой уверенностью заявляю я, а потом ловлю себя на мысли: откуда я это знаю? Каждый раз, когда кто-нибудь мне говорит о том, что Кейн — зло, я всегда готова его защищать. Но это ведь чистая интуиция, логических объяснений нет. С другой стороны, возможно, это не совсем правда. — По крайней мере, дядя Майлз сказал, что они не плохие. Он встречал их. На охоте.
— Да, я знаю, — все же кривится в недовольстве Уинс. — И я не скажу, что поддерживаю его идею… Ты знаешь, почему я не люблю демонов.
Да, я знаю прекрасно. Делаю глубокий вздох и виновато опускаю взгляд. Это меня, конечно, тоже напрягает, но ведь я ничего не могу с этим поделать.
— Это лишь происхождение, которое они не выбирали, — мягко пытаюсь защищать их я. — Может быть, я не права. Может быть, не «может быть», — улыбаюсь, Уинс ухмыляется, хотя ни в моей, ни в его ухмылке нет ни единого намека на облегчение, — но мне бы хотелось верить, что я умею рассмотреть хорошее в людях. Даже в демонах. И что это не случайность, а закономерность.
Вижу, как Уинс натягивает улыбку, стараясь выглядеть непринужденно и легко. Но по факту ему это, ой, как не нравится. Я бы даже сказала — слишком не нравится. Учитывая тот факт, что именно он мне всегда говорил, что я отлично разбираюсь в людях и умею разглядеть в них свет, ему от этого вдвойне обиднее. Это вроде как преимущество, которым он меня сам наградил, а я использую его таким вот образом. Была бы его воля и он бы уничтожил всех демонов, я это знаю наверняка. Неудивительно, я его хорошо понимаю. Но все же…
Я прекрасно помню, насколько тяжело ему было пережить смерть родителей. Я понимаю и своих друзей, у которых есть тысячи причин ненавидеть демонов. Взять ту же Джозабэль: да, мы с ней никогда об этом откровенно не разговаривали, не было повода, да я бы и не посмела расспрашивать. Но ведь рассказывали, что зрение у нее похитил демон. И какой бы сильной она сейчас не стала, какой путь она перед этим прошла? И тут я, со своим: «Эти двое демонов хорошие, не трогайте их».
Теперь, зная, что ветер вроде бы выбрал меня, у меня, конечно, появился еще один аргумент в пользу их невиновности. Ладно, по крайней мере, Кейна. Хотя, познакомившись с Каспаром, я бы ни за что не сказала, что он страшный демон. Даже несмотря на всю его жесткость и суровость. А как иначе? Судя по тому, что рассказал мне Кейн в Храме, я удивляюсь, как они умудрились при таком воспитании и такой семье каким-то образом выбрать иной путь.
Правду говорят: для себя каждый решает сам.
Дальше мы с Уинсом долго ехали по ночной пустой дороге, которая тоже в какой-то момент закончилась, еще некоторое время в полнейшей тишине. Вообще не знаю, куда Уинс меня везет, но ведь так было и раньше. Он отправлялся на задание и брал меня с собой. А я узнавала, куда это мы прибыли, только по факту. Старые, добрые времена, когда я чувствовала себя словно зрителем на представлении, а Уинс заведовал театром, был главным актером, режиссером и постановщиком. Так меня это чувство внезапно накрыло, что я будто бы снова оказалась в своем беззаботном детстве.
Небо было волшебным. Мириады звезд, сотни тысяч мерцающих огней, и полумесяц. Мы явно где-то слишком далеко от цивилизации, чтобы она смогла затмить все великолепие природы. Может быть, подобное паломничество — это как раз то, что мне надо…
Когда машина перестала проезжать ухабы, Уинс наконец-то остановился. Погасив фары, он вышел из машины, я выбралась за ним следом. Немного привыкнув к темноте, я осознала, насколько же ярок свет звезд. Вокруг — пустыня. Жарко, сухо, ветрено. Но мистически светло. Такое в городе не увидишь. Сразу вспомнилось, как над Академией пролетали метеоры, вспомнились друзья и я невольно улыбнулась.
Ветер. Он встречал меня по-особенному, давал знать, что совсем не просто так обдувает меня со всех сторон. Приветствовал. И я позволяла отдаваться ему, растворяясь в жадных порывах, похожих на объятия. Вспомнились наши занятия с Рином, я снова разволновалась, думая о нем. Злится ли он? Ненавидит меня? Поцелуи с ним… они были другими. Несмотря на все, кем был Рин, будто бы… достижимыми.
С Кейном всегда было немного за гранью. Ладно, не немного, как раз наоборот, думаю, в этом и заключалась главная проблема. А с Рином… с ним тоже ведь совсем непросто. Море противоречий, которые мне не постичь.
Но ветер был единственным, кто никогда меня не предавал. Как и тогда, когда я думала, что покинула этот мир, уйдя из жизни, он снова был рядом, не осуждал, не требовал, хоть у нас вроде как и взаимовыгодные условия, о которых мне вроде бы было ничего неизвестно…
Что-то близкое, что-то столь знакомое. Закрываю глаза и вспоминаю, как он подхватывал меня на том поле сиреневых цветов.
Он кружит меня в танце сильнее, по коже пробегаются мурашки, я осторожно шагаю в нужном направлении, и понимаю, что Уинс ждет именно этого. Брат довез меня до примерного местоположения, но не до точки. Дальше меня ведет ветер…
Играю с ним, словно мне пять лет и я в песочнице. А он как будто бы и рад этой игре. Подхватывает, щекочет, закручивает в вихрь…
И тут я задумываюсь вот о чем: была ли только его воля? Действительно ли стихия приняла решение за меня? Я появилась на том поле, и вроде бы никто не спрашивал меня, никто не объяснял мне условия. Но я ведь приняла его, вобрала его силу, позволила быть со мной. Означает ли это, что на каком-то уровне я тоже заключала с ним соглашение? Если задуматься: ветер был мне будто родным. Связано ли это с моей целью? Приняла бы я иное решение, если бы знала в тот момент все то, что знаю сейчас?
Я медленно улыбнулась, растворяясь в очередном потоке. Нет, я бы не передумала. Потому что, даже если стихия когда-нибудь все это у меня заберет, я буду помнить это время. Возможно, оно даже станет ценнее. Потому что то, что неизбежно когда-нибудь больше не будет твоим, ценится гораздо выше.
Может быть, это и непростой путь, но ведь ветер рядом. Ветер знает…
— Рори! — Внезапно тревожный оклик прилетает от Уинса, а я настолько ушла в своих мыслях, что даже не сразу поняла, что происходит.
Оборачиваюсь, делаю глубокий вздох и замираю. Мой старший брат уже готов к сражению.
Всполохи красных искр режут взгляд, невольно ежусь от страха и резкости этой странной магии. Но затем в этих всполохах проясняются два силуэта и сердце откликается на знакомый ритм. Наверное, это все-таки была интуиция, смешанная с порывом ветра, которым меня накрыло. Но поняла я все еще до того, как они до конца появились.
— Уинс, подожди! — Прошу я, хотя он уже готов разить смертельным проклятием незваных гостей.
Мы посреди нигде, ночью, здесь абсолютно ничего нет. И кому-то взбредает в голову появиться здесь именно сейчас? Совпадение? Не думаю. Мы уже не одни.
Это было странное ощущение. И тревога, и облегчение одновременно. В какой-то момент мне просто нужно было их снова увидеть. Чтобы знать: они не игра моего воображения, я не выдумала их для себя.
— Аврора, — узнает меня он даже в темноте под светом звезд.
— Кейн, — вторю ему я.
Мы смотрим друг на друга и словно рассказываем истории. Ветер уносит мои для него, возвращает его для меня. Между нами разверзлась пропасть, но сейчас здесь, в этой пустыне, как будто все это становится совсем не важным. Потому что Кейн тоже чувствует родство этого места…
— Это то самое поле, — внезапно узнаю я и в удивлении оглядываюсь по сторонам.
Хоть сейчас и темно, но я вижу под ногами высохшую землю, никакой травы или сиреневых цветов. Небо полно ночи, все совсем другое. Будто дремлет. Не мертво. Я чувствую, как ветер сообщает мне об этом. Но все это кардинально отличается от того рая, в котором мы когда-то давно оказались.
— Кхм, здрасьте, — вмешивается в наши откровения Каспар. — Похоже, мы вовремя.
— Постой-ка там, в отдалении, хорошо? — Просит Уинс спокойным и ровным голосом, но я слышу в нем сталь.
Очевидно, по произнесенному мной имени мой брат уже догадался, что это не случайные прохожие, а вполне конкретные… Делаю глубокий вздох, чтобы даже осознать это у себя в голове — демоны. Они — демоны.
— Да я в этом не участвую, — отмахнулся старший брат Кейна. — Я тут как транспорт.
— Хм, знакомое чувство, — ухмыляется мой брат.
Медленно оборачиваюсь и дарю Кейну свое разочарование. Он смелеет, не обращает внимания на Уинса, просто идет ко мне ближе. Как будто не было между нами тех убийственных разговоров, уничтоживших нас как нечто единое.
Ветер. Конечно же, он нас объединяет. Все как тогда.
— Это было так недавно, — пока он идет ко мне, продолжаю сожалеть я. Уинс напрягается, но не препятствует, хотя я чувствую, как сильно ему хочется это предотвратить. — Разве все могло настолько измениться?
Кейн замирает рядом со мной и нас тут же обдает мощной волной, потоками разных ветров всех сторон света. Мы здесь сегодня по причине. Ветер привел нас сюда, ветер рассказал каждому из нас свою правду.
— Все меняется, Аврора, — успокаивающим голосом сообщает мне он. — Ничто не остается таким же, каким было раньше. Но в этом и заключается волшебство жизни. Движение постоянно.
— Но мгновение не удержать.
— Будут еще. Много-много мгновений. Более прекрасных. Не сомневайся.
Слабо улыбаясь мне, Кейн показывает мне совсем другую свою сторону. Я настолько не узнаю его сейчас, что даже не знаю сначала как на это реагировать. Я помню его там, на поле, измученного, раненного, хмурого, загруженного всеми проблемами мира.
