Стало больно. Ведь он из-за меня здесь! Из-за меня потерял работу! Рисковал.
Тишина. Он не спешит отвечать.
— Я... — я все-таки посмотрела на него, замечая разочарование в желтых глазах. И от этого стало только хуже. Попыталась приподняться, но в груди вновь ощутимо стрельнуло острой болью, заставляя со стоном опуститься обратно.
— Тебе нельзя еще вставать, — мягко сказал мистер Горан, кладя одну руку мне на плечо, а другой заботливо поправляя одеяло. – Как ты себя чувствуешь?
— Плохо… — честно призналась я, прислушиваясь к собственным ощущениям. – В груди болит, бок ноет, кружится голова и очень хочется есть.
— Это хорошо! – неожиданно огорошил меня Горан Нэрдок. – Значит, идешь на поправку.
Я промолчала, с любопытством потянувшись к ноющим ребрам, но ощутила там лишь тугую повязку. Откровенно говоря, ни на миг я не могла представить, что все так обернется, но самым худшим было разочарование моего учителя…
— Мистер Горан, вы сердитесь? — спросила, не в силах находиться в этой угнетающей тишине, но ответ меня удивил:
— Нет, Кори, не сержусь, я лишь удивлен тем, что ты не подумала о последствиях и посмела нарушить закон трех богов на глазах у комиссии Ковена магов и приехавшего из самой Тароты гостя. И прошу, прекрати звать меня «мистер Горан», мы больше не в академии.
Мне моментально вспомнился молодой человек в пестром бирюзовом одеянии.
— Постойте, но как они могли пригласить кого-то из Тароты? Ведь ректору известно, что на территории академии есть их человек! Кто-то ведь лишает силы старшекурсников, чтобы те не могли вступить в королевскую гвардию. И после всего академия имеет с ними дело?
— Слишком много вопросов, — недовольно проговорил мистер Горан, совсем не удивляясь моей осведомленности. Взял мою руку и прикрыл глаза, к чему-то прислушиваясь, прямо как это обычно делал Далион. – Кори, ты еще слишком слаба, на сегодня, пожалуй, хватит разговоров.
— Я не слаба! – упрямо выкрикнула и решительно выдернула руку, желая доказать свои слова, а в итоге зашлась в приступе сухого кашля, растревожив боль в груди.
— Когда же ты научишься прислушиваться к другим, — с укором прошептал Горан Нэрдок, легонько прикасаясь теплыми пальцами к моим вискам. – Кори, тебе надо поспать. Моя ошибка, что позволил тебе так много говорить.
— Но я не хочу спать! – Я врала из чистого упрямства, пытаясь скинуть с себя возникшее непонятное оцепенение, медленно расползавшееся по всему телу. – Что вы сделали?
Мне не ответили. Сладкая дрема одолела, и я перестала сопротивляться, полностью отдаваясь ей, чувствуя, как свинцово-тяжелые веки закрываются сами собой. Миг – и я провалилась в уже привычную темноту, только на этот раз без снов. Темный бог больше не приходил ко мне…
В следующий раз я проснулась ближе к вечеру, когда за окном уже сгущались бархатные сумерки. Рядом, на низком стульчике, все так же сидел мистер Горан. Он дремал, опустив голову и сложив руки на груди, черные волосы растрепались и давно вылезли из косички. Несмотря на то, что в комнатке было довольно прохладно, мужчина был в простой льняной рубашке.
Учитель словно почувствовал, что я уже не сплю, сперва напрягся, а уже в следующее мгновение выпрямился, глядя на меня яркими желтыми глазами.
— Добрый вечер, Кори! – Мистер Горан ласково улыбнулся и протянул руку, чтобы потрогать мой лоб. – Кажется, жар спал, хорошо, ты проснулась как раз к ужину.
Почти сразу же после этих слов желудок вновь напомнил о себе громким бурчанием, после чего во рту образовалась голодная слюна. Есть хотелось очень!
— Судя по всему твой организм рад этой новости, — довольно подытожил учитель. – Хорошо, тогда я сейчас принесу ужин, а уже потом займусь твоей перевязкой.
Он поднялся и наклонился надо мной, чтобы в следующую секунду подложить под спину подушек, а затем помочь мне принять полусидячее положение. После ненадолго вышел, почти сразу вернувшись с подносом. От тарелки с супом поднимался ароматный пар, а рядом лежало два ломтика нарезанного хлеба.
Показалось, будто я в жизни не ела ничего вкуснее этого куриного бульона! Я скушала абсолютно все, даже невоспитанно в конце облизала тарелку, забывая о правилах этикета, которым старалась следовать хотя бы при своем учителе. Но сейчас он лишь тепло улыбнулся, не делая никаких замечаний, а я просяще протянула пустую посудину, безмолвно намекая на добавку.
— Пока что не стоит.
У меня забрали посуду и дали чашку с чем-то дурно пахнущим. Судя по всему, каким-то лечебным отваром. Противиться не стала, послушно взяла и залпом выпила, стараясь не кривиться от горького питья с привкусом трав.
— Умница, — похвалили будто несмышленого ребенка. – Давай теперь посмотрим боевое… хотя в твоем случае – самоубийственное ранение.
Я обиженно насупилась, но ругаться не стала. Все-таки он прав – я и сама до сих пор не могла понять, что на меня тогда нашло. Кто дернул так поступить? Впрочем, мои мысли мгновенно улетучились – с меня сдернули одеяло! И, наверное, это впервые, когда я по-настоящему смутилась, ведь под одеялом ничего не было. Совсем. Бинты, опоясывающие грудь, вряд ли можно было посчитать за одежду. Щеки покраснели, и стало невероятно стыдно. Да, мистер Горан не раз лечил мои боевые ранения, синяки и ссадины, но я всегда была одета, а если и приходилось приспустить платье, настолько беззащитной ни разу себя не ощущала. Захотелось укрыться обратно. Или куда-нибудь провалиться, например, под кровать, лишь бы не чувствовать на себе тяжелый взгляд мужчины.
— Не бойся, Лэкорил, — мягко попросил он, — я только поменяю бинты, после чего сразу же укрою обратно, обещаю.
В следующее мгновение мистер Горан одним движением маленького ножичка аккуратно разрезал повязку, лишая меня последнего, что хоть как-то прикрывало мою наготу. Скорее инстинктивно, нежели осознанно, я тут же прикрылась руками, ощутив, как неприятно стрельнуло в груди. И как-то вдруг резко захотелось упасть в обморок, ведь тогда мне не придется испытывать эти невероятные смущение и стыд! Вот только когда этот обморок был так необходим, приходить он не спешил.
— Раздевать меня зачем надо было?! – нервно прошептала я, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Может быть, от холода, но, скорее всего, от всей этой дико смущающей ситуации.
— Затем, что вся твоя одежда испорчена, — как само собой разумеющееся ответил учитель, — времени обзавестись новой еще не было. Помимо прочего, к ране необходим постоянный открытый доступ, не говоря уже о том, что восстановление организма при помощи магии требует больших затрат энергии. Если бы ты не поступила так опрометчиво, то знала бы, почему лучше магические потоки проводить непосредственно через кожу. Вы бы изучали это на занятиях по курсу целительства…
Учитель взял с прикроватного столика большую банку и щедро зачерпнул вонючей зеленоватой кашицы.
— Хорошо, что Далион полезными снадобьями, отварами и мазями снабдил, — вдруг похвалил мистер Горан, демонстративно стараясь не смотреть в мою сторону, но легче от этого не было. — Даже дал с собой некоторые редкие лекарства и восстанавливающие пастилы из собственных запасов.
А я вдруг поняла, что он просто отвлекает меня! Зубы заговаривает, чтобы немного успокоить. Вот только все равно мне было неуютно и некомфортно лежать в таком виде. Чтобы хоть как-то спастись от чувства полнейшего бессилия, крепко зажмурилась. По-другому выразить неприятие всего происходящего просто не могла. Тело предательски не слушалось, оно казалось мне сейчас невероятно отяжелевшим, даже просто руки держать вот так на груди было сложно.
— Кори, хватит терзаться моральными принципами, — серьезно сказал мистер Горан, — поверь, за свою жизнь я повидал многое, так что убирай руки и займемся твоим ранением.
Я открыла глаза и с неохотой отвела руки, пытаясь уверить себя, что передо мной просто целитель…
— Сейчас немного поболит, — неожиданно предупредили меня, — но в сравнении с тем, что ты испытала во время турнира, это сущие пустяки. Знаешь, я когда-то участвовал в войне при эльфийских границах, там повстречал одну эльфийку, храбрую и смелую, чем-то на тебя похожую… — Он легонько провел пальцами по бугристому, еще не до конца зажившему, красному неровному шраму, а мне показалось, будто меня наотмашь ударили соленым кнутом. Из глаз брызнули слезы, а из прокушенной губы –кровь. Пожалуй, так больно мне не было даже на самом турнире!
— Тихо-тихо, — мягко уговаривал меня учитель, — знаю, больно, но надо потерпеть, ты ведь не хочешь, чтобы тебе на память о турнире остался шрам.
— Одним шрамом больше – одним меньше, — сипло прошептала я, с трудом переводя дыхание. – Мне не привыкать.
Мистер Горан ничего на это не ответил, только ласково погладил другой рукой по волосам и принялся накладывать чистые бинты.
— Так что за война? – напомнила я, пытаясь вспомнить из истории, о чем речь, но почему-то в голову ничего не приходило. – И что с эльфийкой стало?
— Об этой войне историки умалчивают, она прошла на самой границе Светлой Империи возле Цветограда несколько лет назад, а эльфийка, о которой идет речь, носила под сердцем ребенка, но не знала этого, принимая участие в боевых действиях. У меня была цель разыскать её… — тут учитель на мгновение вдруг запнулся, стряхнул с лица прядку черных волос и продолжил: — Я тогда был на другой стороне баррикад, так вышло, что мы с ней встретились лицом к лицу, она была ранена и умирала, мне нужно было лишь нанести удар и забрать то, зачем пришел.
— И что вы сделали? – изумленно прошептала я, даже не замечая, как мистер Горан закончил бинтовать грудь.
— Она была гордой и отважной, до последнего не хотела отдавать свою… вещь, — с восхищением проговорил учитель, бережно укрывая меня одеялом. – Лишь когда узнала о своем положении, пошла на сделку – я спас ей жизнь, но в обмен забрал через время то, за чем приходил.
— Что же?
— Самое драгоценное, что может быть, — туманно ответил он, — но такова была моя цель. У каждого из нас есть свое предназначение, от которого никуда не деться, но можно хотя бы попытаться что-то изменить. Впрочем, хватит на сегодня историй, тебе пора отдыхать.
Я хотела возразить, что прекрасно себя чувствую, но неожиданно осознала, что мистер Горан прав. Этот недолгий разговор и перевязка утомили меня, вновь стало клонить ко сну.
И уже укутываясь в теплое одеяло, вдруг заметила, что на руке нет браслета. Внутри моментально все похолодело. Где он?
— Браслет, который был на тебе, пришлось снять, — неожиданно сказал мистер Горан, каким-то образом понимая, что именно меня встревожило. – Он слишком активно реагировал на исцеляющую магию.
— Но… — я запнулась.
Учитель ведь не мог видеть силу нитей! Никогда не видел… или видел? Просто молчал? Вот только озвучить крутившийся на языке вопрос я так и не осмелилась. Почему-то вспомнилось, как он когда-то расспрашивал о случае на тренировке, когда сработали нити, опоясывающие рукоятку моего клинка. Знает или нет?!
— Кори, успокойся, твой браслет на тумбочке, если хочешь, я надену его обратно, — ласково проговорил мужчина, — уже можно.
— Вы… вы знаете?
— Что твой браслет немыслимым образом впитывал мою силу, когда я колдовал? Да, ощутил это, но не собираюсь ругать или допытываться. Когда-то давно мне попадался этот редкий артефакт, но тебе лучше быть с ним осторожнее. Хоть магически его и нельзя почувствовать, есть те, кто может увидеть. Комиссия ведь уверена, что ты просто использовала магию, тем самым нарушив закон трех богов. Они не знают правды, и это хорошо, потому что данный артефакт принадлежит темному богу. Тогда бы шансов сбежать не было, к тебе бы не приставили духов-стражников, а сразу телепортом перенесли в Ковен, не посмотрев на турнир.
— Но как тогда вы увидели?
— Я и не видел, понял, когда магически тебя лечил.
— А кто тогда может его видеть? И почему?
Мне тут же вспомнился Расго с Венским.
— Этого я не знаю, — медленно проговорил мистер Горан. – О нем слишком мало известно, просто когда-то мне не повезло уже встречаться с этой магией. Откровенно говоря, я и сейчас не вижу силы твоего браслета, для меня это обычные нити. Помнишь, я рассказывал тебе легенду, в которой были нити?
Кивнула, вспоминая грустную историю о возлюбленной демона.
— Это единственное известное мне упоминание об артефакте Безымянного бога, более того, многие не верят в истинное существование ленты ассиры.
— Ленты ассиры? – ахнула я. – Так вот как они называются!
— Да. В любом случае, ты устала, отложим разговоры на потом. – Мистер Горан легонько коснулся моего лба и встал. – Отдыхай, Кори…
— И вы даже не спросите, откуда они у меня? – уже закрывая глаза, сонно спросила учителя, не расслышав ответа.
Проснулась я на следующее утро ни свет ни заря, когда только-только начинало розоветь небо, а в комнате стоял свежий морозец. Наверное, мистер Горан открывал окошко. К слову, его самого рядом не оказалось. Меня же мучил один-единственный вопрос – рассказывать ли ему о своих снах? Хоть темный бог ко мне с того раза больше и не являлся, я слишком хорошо помнила наши ночные встречи. Мне бы радоваться, что это прекратилось, но почему-то наоборот расстраивало. Впрочем, стоило мне потянуться, как боль смыла все мысли. Даже на несильное движение шрам отзывался неприятной тягучей пульсацией. Я лишь тихонько выругалась и решительно скинула с себя одеяло, чтобы встать и хотя бы немного размяться. Даже не сразу обратила внимания на свой внешний вид, неожиданно замечая на правой руке свой браслет.
— Какая же я все-таки дура… — досадливо прошептала, нервно теребя голубую нить.
Вот почему мое проклятие так странно сработало! Сила нитей наложилась одна на другую, отчего вышел столь неожиданный результат. Но меня даже не это удивляло, нет, а сам факт того, что Далион все это время хранил мой браслет. Может, не все из его слов было враньем? В любом случае, я решительно была настроена снять с него проклятие. Вот только, когда с ним снова увижусь, не имела ни малейшего представления, а по-другому, увы, снять его не выйдет, да и откровенно говоря, я не была уверена, что мне вообще это удастся. По крайней мере, подумывала хотя бы убрать второе плетение, а этот браслет он и так отдал мне.
Я медленно села и смело опустила ноги на чистый пол, пытаясь отыскать что-то похожее на обувь. Ничего не было. Впрочем, как и на мне, разве что бинты, туго обматывающие грудь.
Подождав некоторое время, пока в голове уляжется неприятный звон, я упрямо встала босиком, чтобы в следующее мгновение тут же ослабленно осесть обратно. Кажется, подниматься мне еще рано – в глазах так неожиданно потемнело, что на миг показалось, будто потеряю сознание. И все-таки по натуре я очень напориста, да и просто хотелось хоть немного ощутить себя не столь беспомощной. Надоело испытывать это чувство! И умыться было бы неплохо — представляю, что ждет меня в отражении зеркала. Хотя пока мой путь лежал лишь к окну… путь этот привиделся вечностью. Я передвигалась очень медленно, маленькими шажками, останавливаясь через каждую секунду, чтобы перевести дыхание. Все ожидала, что вновь накатит резкий приступ слабости. Когда же дошла до окна, приложилась вспотевшим разгоряченным лбом к холодной слюде. Мне все еще было не очень хорошо, а от окна дуло, отчего стало легче.
Тишина. Он не спешит отвечать.
— Я... — я все-таки посмотрела на него, замечая разочарование в желтых глазах. И от этого стало только хуже. Попыталась приподняться, но в груди вновь ощутимо стрельнуло острой болью, заставляя со стоном опуститься обратно.
— Тебе нельзя еще вставать, — мягко сказал мистер Горан, кладя одну руку мне на плечо, а другой заботливо поправляя одеяло. – Как ты себя чувствуешь?
— Плохо… — честно призналась я, прислушиваясь к собственным ощущениям. – В груди болит, бок ноет, кружится голова и очень хочется есть.
— Это хорошо! – неожиданно огорошил меня Горан Нэрдок. – Значит, идешь на поправку.
Я промолчала, с любопытством потянувшись к ноющим ребрам, но ощутила там лишь тугую повязку. Откровенно говоря, ни на миг я не могла представить, что все так обернется, но самым худшим было разочарование моего учителя…
— Мистер Горан, вы сердитесь? — спросила, не в силах находиться в этой угнетающей тишине, но ответ меня удивил:
— Нет, Кори, не сержусь, я лишь удивлен тем, что ты не подумала о последствиях и посмела нарушить закон трех богов на глазах у комиссии Ковена магов и приехавшего из самой Тароты гостя. И прошу, прекрати звать меня «мистер Горан», мы больше не в академии.
Мне моментально вспомнился молодой человек в пестром бирюзовом одеянии.
— Постойте, но как они могли пригласить кого-то из Тароты? Ведь ректору известно, что на территории академии есть их человек! Кто-то ведь лишает силы старшекурсников, чтобы те не могли вступить в королевскую гвардию. И после всего академия имеет с ними дело?
— Слишком много вопросов, — недовольно проговорил мистер Горан, совсем не удивляясь моей осведомленности. Взял мою руку и прикрыл глаза, к чему-то прислушиваясь, прямо как это обычно делал Далион. – Кори, ты еще слишком слаба, на сегодня, пожалуй, хватит разговоров.
— Я не слаба! – упрямо выкрикнула и решительно выдернула руку, желая доказать свои слова, а в итоге зашлась в приступе сухого кашля, растревожив боль в груди.
— Когда же ты научишься прислушиваться к другим, — с укором прошептал Горан Нэрдок, легонько прикасаясь теплыми пальцами к моим вискам. – Кори, тебе надо поспать. Моя ошибка, что позволил тебе так много говорить.
— Но я не хочу спать! – Я врала из чистого упрямства, пытаясь скинуть с себя возникшее непонятное оцепенение, медленно расползавшееся по всему телу. – Что вы сделали?
Мне не ответили. Сладкая дрема одолела, и я перестала сопротивляться, полностью отдаваясь ей, чувствуя, как свинцово-тяжелые веки закрываются сами собой. Миг – и я провалилась в уже привычную темноту, только на этот раз без снов. Темный бог больше не приходил ко мне…
***
В следующий раз я проснулась ближе к вечеру, когда за окном уже сгущались бархатные сумерки. Рядом, на низком стульчике, все так же сидел мистер Горан. Он дремал, опустив голову и сложив руки на груди, черные волосы растрепались и давно вылезли из косички. Несмотря на то, что в комнатке было довольно прохладно, мужчина был в простой льняной рубашке.
Учитель словно почувствовал, что я уже не сплю, сперва напрягся, а уже в следующее мгновение выпрямился, глядя на меня яркими желтыми глазами.
— Добрый вечер, Кори! – Мистер Горан ласково улыбнулся и протянул руку, чтобы потрогать мой лоб. – Кажется, жар спал, хорошо, ты проснулась как раз к ужину.
Почти сразу же после этих слов желудок вновь напомнил о себе громким бурчанием, после чего во рту образовалась голодная слюна. Есть хотелось очень!
— Судя по всему твой организм рад этой новости, — довольно подытожил учитель. – Хорошо, тогда я сейчас принесу ужин, а уже потом займусь твоей перевязкой.
Он поднялся и наклонился надо мной, чтобы в следующую секунду подложить под спину подушек, а затем помочь мне принять полусидячее положение. После ненадолго вышел, почти сразу вернувшись с подносом. От тарелки с супом поднимался ароматный пар, а рядом лежало два ломтика нарезанного хлеба.
Показалось, будто я в жизни не ела ничего вкуснее этого куриного бульона! Я скушала абсолютно все, даже невоспитанно в конце облизала тарелку, забывая о правилах этикета, которым старалась следовать хотя бы при своем учителе. Но сейчас он лишь тепло улыбнулся, не делая никаких замечаний, а я просяще протянула пустую посудину, безмолвно намекая на добавку.
— Пока что не стоит.
У меня забрали посуду и дали чашку с чем-то дурно пахнущим. Судя по всему, каким-то лечебным отваром. Противиться не стала, послушно взяла и залпом выпила, стараясь не кривиться от горького питья с привкусом трав.
— Умница, — похвалили будто несмышленого ребенка. – Давай теперь посмотрим боевое… хотя в твоем случае – самоубийственное ранение.
Я обиженно насупилась, но ругаться не стала. Все-таки он прав – я и сама до сих пор не могла понять, что на меня тогда нашло. Кто дернул так поступить? Впрочем, мои мысли мгновенно улетучились – с меня сдернули одеяло! И, наверное, это впервые, когда я по-настоящему смутилась, ведь под одеялом ничего не было. Совсем. Бинты, опоясывающие грудь, вряд ли можно было посчитать за одежду. Щеки покраснели, и стало невероятно стыдно. Да, мистер Горан не раз лечил мои боевые ранения, синяки и ссадины, но я всегда была одета, а если и приходилось приспустить платье, настолько беззащитной ни разу себя не ощущала. Захотелось укрыться обратно. Или куда-нибудь провалиться, например, под кровать, лишь бы не чувствовать на себе тяжелый взгляд мужчины.
— Не бойся, Лэкорил, — мягко попросил он, — я только поменяю бинты, после чего сразу же укрою обратно, обещаю.
В следующее мгновение мистер Горан одним движением маленького ножичка аккуратно разрезал повязку, лишая меня последнего, что хоть как-то прикрывало мою наготу. Скорее инстинктивно, нежели осознанно, я тут же прикрылась руками, ощутив, как неприятно стрельнуло в груди. И как-то вдруг резко захотелось упасть в обморок, ведь тогда мне не придется испытывать эти невероятные смущение и стыд! Вот только когда этот обморок был так необходим, приходить он не спешил.
— Раздевать меня зачем надо было?! – нервно прошептала я, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Может быть, от холода, но, скорее всего, от всей этой дико смущающей ситуации.
— Затем, что вся твоя одежда испорчена, — как само собой разумеющееся ответил учитель, — времени обзавестись новой еще не было. Помимо прочего, к ране необходим постоянный открытый доступ, не говоря уже о том, что восстановление организма при помощи магии требует больших затрат энергии. Если бы ты не поступила так опрометчиво, то знала бы, почему лучше магические потоки проводить непосредственно через кожу. Вы бы изучали это на занятиях по курсу целительства…
Учитель взял с прикроватного столика большую банку и щедро зачерпнул вонючей зеленоватой кашицы.
— Хорошо, что Далион полезными снадобьями, отварами и мазями снабдил, — вдруг похвалил мистер Горан, демонстративно стараясь не смотреть в мою сторону, но легче от этого не было. — Даже дал с собой некоторые редкие лекарства и восстанавливающие пастилы из собственных запасов.
А я вдруг поняла, что он просто отвлекает меня! Зубы заговаривает, чтобы немного успокоить. Вот только все равно мне было неуютно и некомфортно лежать в таком виде. Чтобы хоть как-то спастись от чувства полнейшего бессилия, крепко зажмурилась. По-другому выразить неприятие всего происходящего просто не могла. Тело предательски не слушалось, оно казалось мне сейчас невероятно отяжелевшим, даже просто руки держать вот так на груди было сложно.
— Кори, хватит терзаться моральными принципами, — серьезно сказал мистер Горан, — поверь, за свою жизнь я повидал многое, так что убирай руки и займемся твоим ранением.
Я открыла глаза и с неохотой отвела руки, пытаясь уверить себя, что передо мной просто целитель…
— Сейчас немного поболит, — неожиданно предупредили меня, — но в сравнении с тем, что ты испытала во время турнира, это сущие пустяки. Знаешь, я когда-то участвовал в войне при эльфийских границах, там повстречал одну эльфийку, храбрую и смелую, чем-то на тебя похожую… — Он легонько провел пальцами по бугристому, еще не до конца зажившему, красному неровному шраму, а мне показалось, будто меня наотмашь ударили соленым кнутом. Из глаз брызнули слезы, а из прокушенной губы –кровь. Пожалуй, так больно мне не было даже на самом турнире!
— Тихо-тихо, — мягко уговаривал меня учитель, — знаю, больно, но надо потерпеть, ты ведь не хочешь, чтобы тебе на память о турнире остался шрам.
— Одним шрамом больше – одним меньше, — сипло прошептала я, с трудом переводя дыхание. – Мне не привыкать.
Мистер Горан ничего на это не ответил, только ласково погладил другой рукой по волосам и принялся накладывать чистые бинты.
— Так что за война? – напомнила я, пытаясь вспомнить из истории, о чем речь, но почему-то в голову ничего не приходило. – И что с эльфийкой стало?
— Об этой войне историки умалчивают, она прошла на самой границе Светлой Империи возле Цветограда несколько лет назад, а эльфийка, о которой идет речь, носила под сердцем ребенка, но не знала этого, принимая участие в боевых действиях. У меня была цель разыскать её… — тут учитель на мгновение вдруг запнулся, стряхнул с лица прядку черных волос и продолжил: — Я тогда был на другой стороне баррикад, так вышло, что мы с ней встретились лицом к лицу, она была ранена и умирала, мне нужно было лишь нанести удар и забрать то, зачем пришел.
— И что вы сделали? – изумленно прошептала я, даже не замечая, как мистер Горан закончил бинтовать грудь.
— Она была гордой и отважной, до последнего не хотела отдавать свою… вещь, — с восхищением проговорил учитель, бережно укрывая меня одеялом. – Лишь когда узнала о своем положении, пошла на сделку – я спас ей жизнь, но в обмен забрал через время то, за чем приходил.
— Что же?
— Самое драгоценное, что может быть, — туманно ответил он, — но такова была моя цель. У каждого из нас есть свое предназначение, от которого никуда не деться, но можно хотя бы попытаться что-то изменить. Впрочем, хватит на сегодня историй, тебе пора отдыхать.
Я хотела возразить, что прекрасно себя чувствую, но неожиданно осознала, что мистер Горан прав. Этот недолгий разговор и перевязка утомили меня, вновь стало клонить ко сну.
И уже укутываясь в теплое одеяло, вдруг заметила, что на руке нет браслета. Внутри моментально все похолодело. Где он?
— Браслет, который был на тебе, пришлось снять, — неожиданно сказал мистер Горан, каким-то образом понимая, что именно меня встревожило. – Он слишком активно реагировал на исцеляющую магию.
— Но… — я запнулась.
Учитель ведь не мог видеть силу нитей! Никогда не видел… или видел? Просто молчал? Вот только озвучить крутившийся на языке вопрос я так и не осмелилась. Почему-то вспомнилось, как он когда-то расспрашивал о случае на тренировке, когда сработали нити, опоясывающие рукоятку моего клинка. Знает или нет?!
— Кори, успокойся, твой браслет на тумбочке, если хочешь, я надену его обратно, — ласково проговорил мужчина, — уже можно.
— Вы… вы знаете?
— Что твой браслет немыслимым образом впитывал мою силу, когда я колдовал? Да, ощутил это, но не собираюсь ругать или допытываться. Когда-то давно мне попадался этот редкий артефакт, но тебе лучше быть с ним осторожнее. Хоть магически его и нельзя почувствовать, есть те, кто может увидеть. Комиссия ведь уверена, что ты просто использовала магию, тем самым нарушив закон трех богов. Они не знают правды, и это хорошо, потому что данный артефакт принадлежит темному богу. Тогда бы шансов сбежать не было, к тебе бы не приставили духов-стражников, а сразу телепортом перенесли в Ковен, не посмотрев на турнир.
— Но как тогда вы увидели?
— Я и не видел, понял, когда магически тебя лечил.
— А кто тогда может его видеть? И почему?
Мне тут же вспомнился Расго с Венским.
— Этого я не знаю, — медленно проговорил мистер Горан. – О нем слишком мало известно, просто когда-то мне не повезло уже встречаться с этой магией. Откровенно говоря, я и сейчас не вижу силы твоего браслета, для меня это обычные нити. Помнишь, я рассказывал тебе легенду, в которой были нити?
Кивнула, вспоминая грустную историю о возлюбленной демона.
— Это единственное известное мне упоминание об артефакте Безымянного бога, более того, многие не верят в истинное существование ленты ассиры.
— Ленты ассиры? – ахнула я. – Так вот как они называются!
— Да. В любом случае, ты устала, отложим разговоры на потом. – Мистер Горан легонько коснулся моего лба и встал. – Отдыхай, Кори…
— И вы даже не спросите, откуда они у меня? – уже закрывая глаза, сонно спросила учителя, не расслышав ответа.
***
Проснулась я на следующее утро ни свет ни заря, когда только-только начинало розоветь небо, а в комнате стоял свежий морозец. Наверное, мистер Горан открывал окошко. К слову, его самого рядом не оказалось. Меня же мучил один-единственный вопрос – рассказывать ли ему о своих снах? Хоть темный бог ко мне с того раза больше и не являлся, я слишком хорошо помнила наши ночные встречи. Мне бы радоваться, что это прекратилось, но почему-то наоборот расстраивало. Впрочем, стоило мне потянуться, как боль смыла все мысли. Даже на несильное движение шрам отзывался неприятной тягучей пульсацией. Я лишь тихонько выругалась и решительно скинула с себя одеяло, чтобы встать и хотя бы немного размяться. Даже не сразу обратила внимания на свой внешний вид, неожиданно замечая на правой руке свой браслет.
— Какая же я все-таки дура… — досадливо прошептала, нервно теребя голубую нить.
Вот почему мое проклятие так странно сработало! Сила нитей наложилась одна на другую, отчего вышел столь неожиданный результат. Но меня даже не это удивляло, нет, а сам факт того, что Далион все это время хранил мой браслет. Может, не все из его слов было враньем? В любом случае, я решительно была настроена снять с него проклятие. Вот только, когда с ним снова увижусь, не имела ни малейшего представления, а по-другому, увы, снять его не выйдет, да и откровенно говоря, я не была уверена, что мне вообще это удастся. По крайней мере, подумывала хотя бы убрать второе плетение, а этот браслет он и так отдал мне.
Я медленно села и смело опустила ноги на чистый пол, пытаясь отыскать что-то похожее на обувь. Ничего не было. Впрочем, как и на мне, разве что бинты, туго обматывающие грудь.
Подождав некоторое время, пока в голове уляжется неприятный звон, я упрямо встала босиком, чтобы в следующее мгновение тут же ослабленно осесть обратно. Кажется, подниматься мне еще рано – в глазах так неожиданно потемнело, что на миг показалось, будто потеряю сознание. И все-таки по натуре я очень напориста, да и просто хотелось хоть немного ощутить себя не столь беспомощной. Надоело испытывать это чувство! И умыться было бы неплохо — представляю, что ждет меня в отражении зеркала. Хотя пока мой путь лежал лишь к окну… путь этот привиделся вечностью. Я передвигалась очень медленно, маленькими шажками, останавливаясь через каждую секунду, чтобы перевести дыхание. Все ожидала, что вновь накатит резкий приступ слабости. Когда же дошла до окна, приложилась вспотевшим разгоряченным лбом к холодной слюде. Мне все еще было не очень хорошо, а от окна дуло, отчего стало легче.
