Она начала жадно высасывать и заглатывать кровь, которая была по вкусу как божественный нектар. Стелла чувствовала, как на кончике языка распускаются дивные цветы, каждая клеточка тела наполняется каким-то волшебным эликсиром силы. А вместе со вкусом пришли и воспоминания Джеремаи – обрывочные, неясные картинки разных эпох, грустные и радостные. Всё это было так сумбурно, что у Стеллы заболела голова. И тут Джеремая убрал руку.
- Еще, - прошептала Стелла, которой звук собственного голоса показался чужим. – Прошу, дай мне еще.
- На сегодня с тебя хватит, - Джеремая облизал свою рану, и она мгновенно затянулась. Девушка стала дергаться, пытаясь освободиться, но ремни плотно прижимали ее к кушетке. – Я побуду с тобой, но тебе нужно поспать, чтобы организм смог обновиться. Обещаю, будет неприятно.
С этими словами Джеремая выключил свет в комнате и сел на пол напротив кушетки. Он выглядел немного уставшим, хотя кровь должна была придать ему сил. Стелла хотела поговорить с ним, задать так много вопросов, но сознание путалось. Она уже не могла точно сказать, где были ее воспоминания, а где его. Девушка даже не удивилась, что в абсолютно темной комнате без источников света четко видит сидящего напротив мужчину.
Постепенно Стеллу сморил сон, но он не был спокойным. Она чувствовала боль, словно все ее тело медленно умирало, а затем возрождалось в огне, словно Феникс. Боль обжигала, ломала Стеллу, но вслед за этим пришло облегчение. Девушка поняла, что слышит, как у Джеремаи стучит сердце, качая по венам кровь. Стелла замерла, вслушиваясь в новые, недоступные человеческому уху звуки.
- Ты стала слышать? – Джеремая встал с пола и подошел к ней. Он положил руку ей на лоб, зафиксировав голову, и стал вглядываться в глаза. Стелла видела каждую пору на его коже, каждую ресницу около глаза. Только сейчас она заметила, какой интересный цвет глаз у Джеремаи – глубокий синий с небольшими голубыми крапинками. Стелла тяжело дышала после мучений обращающегося организма, и слова Джеремаи принесли ей покой. – Ты должна уснуть.
Когда Стелла открыла глаза в следующий раз, она обнаружила себя в железной клетке. Вместо платья на ней были надеты штаны и футболка цвета хаки, ноги остались босыми. Но она не чувствовала холода или жары. Стелла не могла соображать – ей безумно хотелось пить. Она заметалась по клетке, как зверь, подергала решетку, но всё было бесполезно. Слова не сходили с языка, только рычание. Девушка не осознавала себя, не понимала, что происходит. Она стремилась к одному – вырваться и найти пищу. Поскольку носиться по клетке было бессмысленно, она села в середине и стала прислушиваться. Ответом была тишина.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока в комнату не пришел Джеремая. Стелла сразу ощутила запах крови. Она была в железной миске в руках у мужчины. Джеремая ничего не сказал, только поставил миску на пол на такой расстоянии, что Стелла не могла дотянуться. Она поняла это, когда отбила себе весь бок и сломала ребро, бешено пытаясь вырваться из заточения. Девушка пыталась просунуть голову между прутьев и уже готова была вывихнуть плечо, лишь бы добраться до вожделенной крови, как вдруг Джеремая пинком сбил миску. Кровь разбрызгалась по полу, по прутьям и по одежде Стеллы. Девушка жадно начала мочить руку в лужице на полу, а затем обсасывать пальцы. Когда пол стал чистым, она облизала прутья и даже свою футболку, догадавшись снять ее. Сознание требовало еще крови.
Стелла не могла сказать, как долго она сидела в клетке. Джеремая особо об этом не распространялся, но на всё обучение ушло в среднем полгода. Девушка опустилась до инстинктов животного. Она не могла контролировать себя, но когда организм насытился кровью, на задворках сознания Стелла смогла немного себя идентифицировать. Однако тело не слушалось приказом мозга, оно продолжало себя калечить, пытаясь дотянуться до миски с кровью. Ушибы, переломы и вывихи мучили Стеллу по ночам, боль была адская, и вскоре ей это надоело. Каким-то чудом она смогла сдержаться и дождаться, пока Джеремая подойдет к клетке вплотную и даст миску ей в руки. В этот единственный раз девушка не пролила ни капли, не испачкалась и даже по давней привычке вытерла рот рукой.
После этого место обитания Стеллы сменилось. Она проснулась посреди леса, и тут ощущения накрыли ее с головой. Какое-то время она сидела на земле, заткнув уши, потому что огромный мир обрушился на нее нестерпимым шумом. Стелле казалось, что она даже подвывала как собака в тот раз. Вскоре она смогла вычленять из общей какофонии отдельные звуки, и самым важным стал стук чьего-то сердца. Девушка вскочила и помчалась на него. Это было сердце дикого человека, бредущего по лесу в поисках добычи. Он не ожидал, что станет добычей сам. Девушка вцепилась ему в глотку и не остановилась, пока он не упал к ее ногам бездыханным.
Здесь как из-под земли за ее спиной возник Джеремая. Он схватил Стеллу за шею и поднял над землей.
- Ты никогда не должна так делать, - медленно, словно поучал глупого ребенка, проговорил вампир. – Учись себя контролировать. Слушай биение сердца и не позволяй ему остановиться. Каждый раз, когда ты убьешь, ты будешь в наказание сидеть три дня без пищи. Уяснила?
Мозг вроде понял эту простую истину, но жажда крови была неистребима. Стелла много дней провела в наказании. Джеремая за каждое убийство закрывал ее в сыром подземелье, куда не забегали даже крысы. Если для старого вампира пытка голодом – самая страшная, то для юного вампира это неописуемые страдания. Организм только привыкает насыщаться кровью, брать из нее необходимые микроэлементы, поэтому просто недолгое голодание приводит к иссушению. Три дня по-настоящему сводили с ума. Но в том и был смысл тренировки, чтобы даже при ужасной жажде девушка смогла бы победить голод и поставить здравый смысл на первое место.
Спустя месяцы Стелла освоила эту науку. У нее не было времени на сожаления о том, что она стала вампиром. Каждое насыщение было волшебством, ради которого стоило терпеть мучения. И только когда она научилась пить, не убивая, Джеремая стал учить ее остальным вампирским умениям.
Это было ничуть не легче, а методы старейшины не отличались гуманностью. Если Стелла применяла вампирскую силу необдуманно, он, не церемонясь, ломал ей руку или ногу. Если девушка не могла вычленить нужный звук или запах среди множества других, она получала побои и голодовку. Вскоре тело на уровне рефлексов научилось совершать нужные движения, а мозг, получавший всё больше крови, работал совершеннее.
Стелла стремилась к результату. Она не осознавала этого, но вместе с человеческой жизнью от нее ушли и человеческие чувства. Ей не нужно было копаться в себе и ругать себя за неловкость, неумение или слишком долгое осваивание навыка. Достижения тоже не вызывали у нее бурной реакции, они означали лишь переход к следующему уроку. Джеремая поставил перед ней цель, и она шла к ней.
В среднем у Стеллы ушло шесть месяцев на то, чтобы научиться подавлять голод и довольствоваться искусственной кровью, использовать свои суперскорость, зрение и слух. Только после этого Джеремая представил ее вампирскому обществу и познакомил со своим сыном. После обучения Стелла с головой погрузилась в свои исследования, и она до сих пор боялась себе признаться, что это было – неподдельный интерес или попытка навсегда забыть о тех пытках, которые ей пришлось пережить, чтобы стать полноценным вампиром.
Стелла сбежала от своей сестры, потому что больше не могла этого выносить. Вместо радостного чувства от долгожданной встречи она видела только ненависть и страх. Будто она, Стелла, в чем-то виновата! Будто она лично убила всю семью и испортила жизнь Кортни. Внутри девушки кипела злоба, и чтобы не сорвать ее на сестре, она решила убраться от нее подальше. Всё, решено, пусть люди разбираются со всеми проблемами, как хотят, а она засядет в свою лабораторию и отдаст все силы и всё время науке.
Но планы девушки немного поменялись, когда у входа в Цитадель она увидела задремавшего на посту Эллиота. Парень стоял, обняв интерактивный пульт пропуска, приделанный к металлическому ограждению на уровне груди, и клевал носом. Стелла могла подкрасться к нему бесшумно, но предпочла идти, как человек, и Эллиот мгновенно проснулся.
- Что-то ты сегодня быстро вернулась, - проговорил он, растирая глаза рукой. – Я заснул, да? – виновато спросил он, видя на лице Стеллы игравшую полуулыбку. Девушка молча кивнула, а потом подошла ближе и встала рядом, опершись локтями на металлическое ограждение.
- Скажи, Эллиот, я похожа на монстра? – грустно спросила Стелла.
- Ты похожа на фею, - мечтательно протянул парень, который, наверное, думал, что всё еще спит, а это просто прекрасный сон.
- Пф, действительно, нашла у кого спрашивать, - фыркнула себе под нос девушка. – Ты же влюблен в меня по уши.
- Ну вот уж и не по уши, - возмутился Эллиот, потом задумался и уточнил. – Я ведь всё еще сплю, правда?
- Нет, я тебя разбудила, когда подошла, - слова Стеллы вызвали смятение в душе молодого человека, но он не успел ничего возразить. Стелла повернулась к нему и моментально приблизилась к его лицу, обнажив клыки. – А так я похожа на монстра?
Природа создала вампиров убийцами, но не просто хищниками, а обольстительными чудовищами, которые всегда выглядят идеально. При обращении они становятся похожи на фарфоровых кукол, даже если при жизни были страшными – разглаживаются морщины, стягиваются шрамы, расправляются кривые кости. Человек боится вампира подсознательно, чувствуя угрозу, но внешне испугать человека могут только клыки и только в том случае, если вампир отключит свое обаяние, которое в большинстве случаев срабатывает автоматически.
Эллиот, узрев в паре сантиметров от своих глаз острые зубы Стеллы, только дернулся и нервно сглотнул, но не отпрянул. Он с интересом стал вглядываться в ее лицо, любуясь блеском лазурных глаз. Они словно гипнотизировали его, и это было не обаяние, это была его влюбленность. Стелла вздохнула и отстранилась.
- Всё с тобой понятно. Ты неискоренимо помешан на идее любви к вампирам.
- А кому не хочется вечно быть молодым и красивым, не бояться болезней и войн? – Эллиот приводил разумные доводы.
- Это всё достается слишком дорогой ценой, - Стеллу прорвало, она обернулась и стала, отчаянно жестикулируя, доказывать, что парень неправ. – Ты больше никогда не встретишься ни с кем из своей семьи, не увидишь друзей, а если и увидишь, то они в ужасе от тебя сбегут или того хуже – захотят тебя уничтожить. Это очень больно, Эллиот, и я не говорю уже о боли, которую приносит жажда крови и постоянный самоконтроль.
- А мне кажется, оно того стоит. Да, не каждый сможет быть вампиром, но ты ведь не отказалась бы от своей участи, я прав? – Эллиот смотрел на Стеллу со смешанными страхом и хитрецой, и ее это обескураживало. – Если бы можно было повернуть время вспять, ты бы всё равно пошла на конкурс и всё равно бы стала вампиром.
Парень попал в точку. Как бы ни было сложно или тяжело, Стелла никогда не жалела, что стала вампиром. Она приняла свою участь с радостью. Ей нравилась сила, нравились возможности, которые перед ней открылись. Если бы к ней не вернулись человеческие чувства, она никогда бы даже не задумалась над чем-то подобным. И сейчас она была рада, что смогла поговорить с кем-то, ставшим незримым соратником в ее делах. С кем-то, кто понимал ее, а не обвинял во всех грехах и не использовал в своих таинственных целях. Поддавшись волне накативших эмоций, Стелла прильнула к Эллиоту и поцеловала его.
Парень среагировал мгновенно. Он ласково обнял Стеллу, и она ощутила тепло его рук и губ. Поцелуй был нежный, какой-то невесомый. Девушка растворилась в этих ощущениях, но из сладкого транса ее вывел стук сердца парня. Голод проснулся после пережитых эмоций, и она впервые за долгое время с трудом себя сдерживала. Видимо, Эллиот что-то понял. Он тихо отстранился и прошептал ей прямо в губы:
- Если тебе нужна моя кровь, я не против.
Стеллу не надо было просить дважды. Она легонько провела губами по шее парня, потом лизнула ее и только после этого аккуратно прокусила кожу. Эллиот напряженно вздохнул и только крепче прижал к себе девушку. Ему явно нравилось происходящее, и сердца двух существ бились в едином ритме. Стелла помнила уроки на заре своего вампиризма и чётко контролировала ситуацию. Ей не нужно было много крови, чтобы насытиться, ей просто захотелось быть с кем-то близкой. Испитие крови не только акт насыщения, это очень интимный процесс. Вместе с кровью Стелла получала и воспоминания парня: вот он еще совсем маленький, тянется к родителям, а они отворачиваются от него, занятые своими делами, вот его обижают в школе старшеклассники, и ему не у кого попросить помощи, вот он ходит в спортивный зал и занимается, чтобы дать отпор хулиганам, а потом спасает такого же слабого ребенка, как был сам.
Из лабиринта воспоминаний Стеллу вырвала железная рука, схватившая ее за плечо. Эллиот охнул и осел на металлический пол, придерживаясь одной рукой за шею, а другой за ограждение. Напротив Стеллы стоял Джеремая. Лицо его было бесстрастно, но в глазах полыхал яростный огонь. Стелла подумала, что вампира наверняка убил бы ее, поддайся он полноценным человеческим чувствам, так ощущалась его злоба.
- Что ты творишь? – прошипел он и еще больнее сжал плечо девушки, будто намеревался его сломать.
- А ты за мной следишь? – прошипела в ответ Стелла не столько от злости, сколько от боли.
- Дурочка, создатель всегда видит, когда его обращенный пьет чью-то кровь, - в грозных словах Джеремаи Стелле послышалась какая-то скрытая… ласка? Он что, сейчас жалеет ее? Но в тот же миг девушка сообразила кое-что.
- Вот как ты нашел нас с Маркусом? – Она одним сильным движением сбила руку со своего плеча и отступила на шаг назад. – Так это только я виновата в его смерти… – Поняв свою оплошность, Стелла попыталась перейти к другой теме. – Значит, вампиры могут тайно следить за всеми, кого создали? Что еще ты мне не рассказывал о наших способностях?
- Дерзкая девчонка, не уходи от ответственности! – прогремел Джеремая. – Важно не то, о чем умолчал я, а то, что ты сейчас делаешь. Ты совсем сошла с ума!
- Не здесь! – Стелла так рявкнула, что из крон деревьев позади повылетали птицы, а Джеремая так и замер с открытым ртом. – Мы не будем ничего обсуждать здесь. Идем в лабораторию.
Уверенным шагом девушка направилась к лифтам. Джеремая же удивленно пожал плечами – он и близко не ожидал такого поведения от своей подопечной. Обернувшись на парня, который уже встал на ноги и держался бодрячком, хотел было что-то сказать, но Эллиот его опередил:
- Я ничего не видел и не слышал. Ночь как ночь, никаких происшествий, – и дерзко подмигнул старейшине.
Джеремая и Стелла молча ехали в лифте. Также молча они прошли всю улицу, и только когда вошли в лабораторию и Стелла плюхнулась на черное кожаное рабочее кресло с облегченным вздохом, старейшина заговорил:
- Стелла, ты меня расстраиваешь, – заложив руки за спину, Джеремая, как какой-нибудь рассеянный профессор, стал ходить по лаборатории туда-сюда, изредка поглядывая на девушку.
- Еще, - прошептала Стелла, которой звук собственного голоса показался чужим. – Прошу, дай мне еще.
- На сегодня с тебя хватит, - Джеремая облизал свою рану, и она мгновенно затянулась. Девушка стала дергаться, пытаясь освободиться, но ремни плотно прижимали ее к кушетке. – Я побуду с тобой, но тебе нужно поспать, чтобы организм смог обновиться. Обещаю, будет неприятно.
С этими словами Джеремая выключил свет в комнате и сел на пол напротив кушетки. Он выглядел немного уставшим, хотя кровь должна была придать ему сил. Стелла хотела поговорить с ним, задать так много вопросов, но сознание путалось. Она уже не могла точно сказать, где были ее воспоминания, а где его. Девушка даже не удивилась, что в абсолютно темной комнате без источников света четко видит сидящего напротив мужчину.
Постепенно Стеллу сморил сон, но он не был спокойным. Она чувствовала боль, словно все ее тело медленно умирало, а затем возрождалось в огне, словно Феникс. Боль обжигала, ломала Стеллу, но вслед за этим пришло облегчение. Девушка поняла, что слышит, как у Джеремаи стучит сердце, качая по венам кровь. Стелла замерла, вслушиваясь в новые, недоступные человеческому уху звуки.
- Ты стала слышать? – Джеремая встал с пола и подошел к ней. Он положил руку ей на лоб, зафиксировав голову, и стал вглядываться в глаза. Стелла видела каждую пору на его коже, каждую ресницу около глаза. Только сейчас она заметила, какой интересный цвет глаз у Джеремаи – глубокий синий с небольшими голубыми крапинками. Стелла тяжело дышала после мучений обращающегося организма, и слова Джеремаи принесли ей покой. – Ты должна уснуть.
Когда Стелла открыла глаза в следующий раз, она обнаружила себя в железной клетке. Вместо платья на ней были надеты штаны и футболка цвета хаки, ноги остались босыми. Но она не чувствовала холода или жары. Стелла не могла соображать – ей безумно хотелось пить. Она заметалась по клетке, как зверь, подергала решетку, но всё было бесполезно. Слова не сходили с языка, только рычание. Девушка не осознавала себя, не понимала, что происходит. Она стремилась к одному – вырваться и найти пищу. Поскольку носиться по клетке было бессмысленно, она села в середине и стала прислушиваться. Ответом была тишина.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока в комнату не пришел Джеремая. Стелла сразу ощутила запах крови. Она была в железной миске в руках у мужчины. Джеремая ничего не сказал, только поставил миску на пол на такой расстоянии, что Стелла не могла дотянуться. Она поняла это, когда отбила себе весь бок и сломала ребро, бешено пытаясь вырваться из заточения. Девушка пыталась просунуть голову между прутьев и уже готова была вывихнуть плечо, лишь бы добраться до вожделенной крови, как вдруг Джеремая пинком сбил миску. Кровь разбрызгалась по полу, по прутьям и по одежде Стеллы. Девушка жадно начала мочить руку в лужице на полу, а затем обсасывать пальцы. Когда пол стал чистым, она облизала прутья и даже свою футболку, догадавшись снять ее. Сознание требовало еще крови.
Стелла не могла сказать, как долго она сидела в клетке. Джеремая особо об этом не распространялся, но на всё обучение ушло в среднем полгода. Девушка опустилась до инстинктов животного. Она не могла контролировать себя, но когда организм насытился кровью, на задворках сознания Стелла смогла немного себя идентифицировать. Однако тело не слушалось приказом мозга, оно продолжало себя калечить, пытаясь дотянуться до миски с кровью. Ушибы, переломы и вывихи мучили Стеллу по ночам, боль была адская, и вскоре ей это надоело. Каким-то чудом она смогла сдержаться и дождаться, пока Джеремая подойдет к клетке вплотную и даст миску ей в руки. В этот единственный раз девушка не пролила ни капли, не испачкалась и даже по давней привычке вытерла рот рукой.
После этого место обитания Стеллы сменилось. Она проснулась посреди леса, и тут ощущения накрыли ее с головой. Какое-то время она сидела на земле, заткнув уши, потому что огромный мир обрушился на нее нестерпимым шумом. Стелле казалось, что она даже подвывала как собака в тот раз. Вскоре она смогла вычленять из общей какофонии отдельные звуки, и самым важным стал стук чьего-то сердца. Девушка вскочила и помчалась на него. Это было сердце дикого человека, бредущего по лесу в поисках добычи. Он не ожидал, что станет добычей сам. Девушка вцепилась ему в глотку и не остановилась, пока он не упал к ее ногам бездыханным.
Здесь как из-под земли за ее спиной возник Джеремая. Он схватил Стеллу за шею и поднял над землей.
- Ты никогда не должна так делать, - медленно, словно поучал глупого ребенка, проговорил вампир. – Учись себя контролировать. Слушай биение сердца и не позволяй ему остановиться. Каждый раз, когда ты убьешь, ты будешь в наказание сидеть три дня без пищи. Уяснила?
Мозг вроде понял эту простую истину, но жажда крови была неистребима. Стелла много дней провела в наказании. Джеремая за каждое убийство закрывал ее в сыром подземелье, куда не забегали даже крысы. Если для старого вампира пытка голодом – самая страшная, то для юного вампира это неописуемые страдания. Организм только привыкает насыщаться кровью, брать из нее необходимые микроэлементы, поэтому просто недолгое голодание приводит к иссушению. Три дня по-настоящему сводили с ума. Но в том и был смысл тренировки, чтобы даже при ужасной жажде девушка смогла бы победить голод и поставить здравый смысл на первое место.
Спустя месяцы Стелла освоила эту науку. У нее не было времени на сожаления о том, что она стала вампиром. Каждое насыщение было волшебством, ради которого стоило терпеть мучения. И только когда она научилась пить, не убивая, Джеремая стал учить ее остальным вампирским умениям.
Это было ничуть не легче, а методы старейшины не отличались гуманностью. Если Стелла применяла вампирскую силу необдуманно, он, не церемонясь, ломал ей руку или ногу. Если девушка не могла вычленить нужный звук или запах среди множества других, она получала побои и голодовку. Вскоре тело на уровне рефлексов научилось совершать нужные движения, а мозг, получавший всё больше крови, работал совершеннее.
Стелла стремилась к результату. Она не осознавала этого, но вместе с человеческой жизнью от нее ушли и человеческие чувства. Ей не нужно было копаться в себе и ругать себя за неловкость, неумение или слишком долгое осваивание навыка. Достижения тоже не вызывали у нее бурной реакции, они означали лишь переход к следующему уроку. Джеремая поставил перед ней цель, и она шла к ней.
В среднем у Стеллы ушло шесть месяцев на то, чтобы научиться подавлять голод и довольствоваться искусственной кровью, использовать свои суперскорость, зрение и слух. Только после этого Джеремая представил ее вампирскому обществу и познакомил со своим сыном. После обучения Стелла с головой погрузилась в свои исследования, и она до сих пор боялась себе признаться, что это было – неподдельный интерес или попытка навсегда забыть о тех пытках, которые ей пришлось пережить, чтобы стать полноценным вампиром.
Глава 13
Стелла сбежала от своей сестры, потому что больше не могла этого выносить. Вместо радостного чувства от долгожданной встречи она видела только ненависть и страх. Будто она, Стелла, в чем-то виновата! Будто она лично убила всю семью и испортила жизнь Кортни. Внутри девушки кипела злоба, и чтобы не сорвать ее на сестре, она решила убраться от нее подальше. Всё, решено, пусть люди разбираются со всеми проблемами, как хотят, а она засядет в свою лабораторию и отдаст все силы и всё время науке.
Но планы девушки немного поменялись, когда у входа в Цитадель она увидела задремавшего на посту Эллиота. Парень стоял, обняв интерактивный пульт пропуска, приделанный к металлическому ограждению на уровне груди, и клевал носом. Стелла могла подкрасться к нему бесшумно, но предпочла идти, как человек, и Эллиот мгновенно проснулся.
- Что-то ты сегодня быстро вернулась, - проговорил он, растирая глаза рукой. – Я заснул, да? – виновато спросил он, видя на лице Стеллы игравшую полуулыбку. Девушка молча кивнула, а потом подошла ближе и встала рядом, опершись локтями на металлическое ограждение.
- Скажи, Эллиот, я похожа на монстра? – грустно спросила Стелла.
- Ты похожа на фею, - мечтательно протянул парень, который, наверное, думал, что всё еще спит, а это просто прекрасный сон.
- Пф, действительно, нашла у кого спрашивать, - фыркнула себе под нос девушка. – Ты же влюблен в меня по уши.
- Ну вот уж и не по уши, - возмутился Эллиот, потом задумался и уточнил. – Я ведь всё еще сплю, правда?
- Нет, я тебя разбудила, когда подошла, - слова Стеллы вызвали смятение в душе молодого человека, но он не успел ничего возразить. Стелла повернулась к нему и моментально приблизилась к его лицу, обнажив клыки. – А так я похожа на монстра?
Природа создала вампиров убийцами, но не просто хищниками, а обольстительными чудовищами, которые всегда выглядят идеально. При обращении они становятся похожи на фарфоровых кукол, даже если при жизни были страшными – разглаживаются морщины, стягиваются шрамы, расправляются кривые кости. Человек боится вампира подсознательно, чувствуя угрозу, но внешне испугать человека могут только клыки и только в том случае, если вампир отключит свое обаяние, которое в большинстве случаев срабатывает автоматически.
Эллиот, узрев в паре сантиметров от своих глаз острые зубы Стеллы, только дернулся и нервно сглотнул, но не отпрянул. Он с интересом стал вглядываться в ее лицо, любуясь блеском лазурных глаз. Они словно гипнотизировали его, и это было не обаяние, это была его влюбленность. Стелла вздохнула и отстранилась.
- Всё с тобой понятно. Ты неискоренимо помешан на идее любви к вампирам.
- А кому не хочется вечно быть молодым и красивым, не бояться болезней и войн? – Эллиот приводил разумные доводы.
- Это всё достается слишком дорогой ценой, - Стеллу прорвало, она обернулась и стала, отчаянно жестикулируя, доказывать, что парень неправ. – Ты больше никогда не встретишься ни с кем из своей семьи, не увидишь друзей, а если и увидишь, то они в ужасе от тебя сбегут или того хуже – захотят тебя уничтожить. Это очень больно, Эллиот, и я не говорю уже о боли, которую приносит жажда крови и постоянный самоконтроль.
- А мне кажется, оно того стоит. Да, не каждый сможет быть вампиром, но ты ведь не отказалась бы от своей участи, я прав? – Эллиот смотрел на Стеллу со смешанными страхом и хитрецой, и ее это обескураживало. – Если бы можно было повернуть время вспять, ты бы всё равно пошла на конкурс и всё равно бы стала вампиром.
Парень попал в точку. Как бы ни было сложно или тяжело, Стелла никогда не жалела, что стала вампиром. Она приняла свою участь с радостью. Ей нравилась сила, нравились возможности, которые перед ней открылись. Если бы к ней не вернулись человеческие чувства, она никогда бы даже не задумалась над чем-то подобным. И сейчас она была рада, что смогла поговорить с кем-то, ставшим незримым соратником в ее делах. С кем-то, кто понимал ее, а не обвинял во всех грехах и не использовал в своих таинственных целях. Поддавшись волне накативших эмоций, Стелла прильнула к Эллиоту и поцеловала его.
Парень среагировал мгновенно. Он ласково обнял Стеллу, и она ощутила тепло его рук и губ. Поцелуй был нежный, какой-то невесомый. Девушка растворилась в этих ощущениях, но из сладкого транса ее вывел стук сердца парня. Голод проснулся после пережитых эмоций, и она впервые за долгое время с трудом себя сдерживала. Видимо, Эллиот что-то понял. Он тихо отстранился и прошептал ей прямо в губы:
- Если тебе нужна моя кровь, я не против.
Стеллу не надо было просить дважды. Она легонько провела губами по шее парня, потом лизнула ее и только после этого аккуратно прокусила кожу. Эллиот напряженно вздохнул и только крепче прижал к себе девушку. Ему явно нравилось происходящее, и сердца двух существ бились в едином ритме. Стелла помнила уроки на заре своего вампиризма и чётко контролировала ситуацию. Ей не нужно было много крови, чтобы насытиться, ей просто захотелось быть с кем-то близкой. Испитие крови не только акт насыщения, это очень интимный процесс. Вместе с кровью Стелла получала и воспоминания парня: вот он еще совсем маленький, тянется к родителям, а они отворачиваются от него, занятые своими делами, вот его обижают в школе старшеклассники, и ему не у кого попросить помощи, вот он ходит в спортивный зал и занимается, чтобы дать отпор хулиганам, а потом спасает такого же слабого ребенка, как был сам.
Из лабиринта воспоминаний Стеллу вырвала железная рука, схватившая ее за плечо. Эллиот охнул и осел на металлический пол, придерживаясь одной рукой за шею, а другой за ограждение. Напротив Стеллы стоял Джеремая. Лицо его было бесстрастно, но в глазах полыхал яростный огонь. Стелла подумала, что вампира наверняка убил бы ее, поддайся он полноценным человеческим чувствам, так ощущалась его злоба.
- Что ты творишь? – прошипел он и еще больнее сжал плечо девушки, будто намеревался его сломать.
- А ты за мной следишь? – прошипела в ответ Стелла не столько от злости, сколько от боли.
- Дурочка, создатель всегда видит, когда его обращенный пьет чью-то кровь, - в грозных словах Джеремаи Стелле послышалась какая-то скрытая… ласка? Он что, сейчас жалеет ее? Но в тот же миг девушка сообразила кое-что.
- Вот как ты нашел нас с Маркусом? – Она одним сильным движением сбила руку со своего плеча и отступила на шаг назад. – Так это только я виновата в его смерти… – Поняв свою оплошность, Стелла попыталась перейти к другой теме. – Значит, вампиры могут тайно следить за всеми, кого создали? Что еще ты мне не рассказывал о наших способностях?
- Дерзкая девчонка, не уходи от ответственности! – прогремел Джеремая. – Важно не то, о чем умолчал я, а то, что ты сейчас делаешь. Ты совсем сошла с ума!
- Не здесь! – Стелла так рявкнула, что из крон деревьев позади повылетали птицы, а Джеремая так и замер с открытым ртом. – Мы не будем ничего обсуждать здесь. Идем в лабораторию.
Уверенным шагом девушка направилась к лифтам. Джеремая же удивленно пожал плечами – он и близко не ожидал такого поведения от своей подопечной. Обернувшись на парня, который уже встал на ноги и держался бодрячком, хотел было что-то сказать, но Эллиот его опередил:
- Я ничего не видел и не слышал. Ночь как ночь, никаких происшествий, – и дерзко подмигнул старейшине.
Джеремая и Стелла молча ехали в лифте. Также молча они прошли всю улицу, и только когда вошли в лабораторию и Стелла плюхнулась на черное кожаное рабочее кресло с облегченным вздохом, старейшина заговорил:
- Стелла, ты меня расстраиваешь, – заложив руки за спину, Джеремая, как какой-нибудь рассеянный профессор, стал ходить по лаборатории туда-сюда, изредка поглядывая на девушку.
