Но она просто не могла думать ни о чем другом, когда видела холеное тело мужчины под небрежно завязанным практически на самом интересном месте халатом.
Стряхнув с себя наваждение, Стелла тихо сказала:
- Прошу, Ксандр, только не сейчас. Не после того, что я сегодня видела.
- О, прости, - ответил парень, отключая свои чары обаяния. – Я думал, так тебе будет лучше. Приятнее.
Стелла неоднозначно повела плечами, вспоминая ледяные руки насильника на своем теле. Сколько девушек испытали то же самое, но не смогли вернуться домой после роковой встречи? Теперь она положила этому конец. Но никто не скажет ей спасибо. Горький ком встал в горле. Если бы физиология позволяла, Стеллу бы определенно стошнило прямо на мраморный пол.
- Позволь хотя бы обработать раны, - Ксандр тыльной стороной ладони прикоснулся к щеке Стеллы, заставив взглянуть на него. От глаз девушки не ушел этот брезгливый жест, и ей стало противно. Ксандр не знал противоречивых человеческих чувств, она это понимала. И ей совершенно не хотелось портить отношения со своим любовником. Он нежный и заботливый, но между ними всегда будет пропасть происхождения. Только зачем думать об этом сейчас?
- Я хочу побыть одна, - снова мягко сказала она, отворачиваясь от удивленного Ксандра. – И смыть с себя эту ночь.
- Ты была не на работе, - Ксандр прищурил глаза и подозрительно посмотрел на Стеллу. – Ты опять ходила в их город!
Догадка пронзила его, словно молния. Ксандр начал нервно расхаживать по комнате, сложив руки за спиной.
- А отец в курсе твоих отлучек? – серьезно спросил он, замерев на месте.
Стелла устала стоять. Она прислонилась к спинке дивана, мысленно молясь о том, чтобы Ксандр скорее угомонился и пошел спать. А она могла бы отправиться в ванную. Боль застила ее разум, заставляя всё больше поддаваться человеческим эмоциям.
- Он же не мой отец, чтобы меня контролировать, - огрызнулась девушка. – Мой отец давно мертв и ничего с меня уже не спросит. Но разве ты можешь такое понять?
- Не начинай, пожалуйста, - попытался остановить ее Ксандр. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты нарушаешь закон. Для тебя и так сделали слишком много исключений. А в ответ никакой благодарности.
- Ну давай, почитай мне нотации, это то, что мне сейчас действительно нужно, - ехидно прохрипела Стелла, снова закашлявшись кровью.
Ксандр кинулся было к ней, чтобы поддержать, но тут зазвонил телефон.
- Чертов Эллиот, не мог подольше подержать язык за зубами, - прошипела Стелла. Ксандр укоризненно посмотрел на нее и пошел к телефону. Он нажал на кнопку, и посреди комнаты появилась очень реалистичная голограмма его отца, Джеремаи.
- Стелла, ты только посмотри на себя! – развел руками старейшина. – Если тебе не жалко себя, пожалей хотя бы потраченную на тебя кровь!
- Вы не понимаете… - начала было девушка, но ее прервали.
- Конечно, я не понимаю. Конфликт поколений и всё такое. Просто я думал, что ты уже вышла из бунтарского возраста, но, видимо, ошибся.
- Но я…
- Ничего не хочу слышать! – грозно перебил Джеремая во второй раз. – Сегодня уж точно. Выспись, восстановись, а завтра я жду тебя на заседании совета. Вот там-то мы и поговорим. И не вздумай опять сбежать!
Сурово посмотрев на девушку, старейшина отключился. Ксандр стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Спорить с отцом или перебивать его он не смел.
- Ты слышала отца, - сказал он, возвращаясь в спальню. – Я буду ждать тебя в постели.
Развернувшись, мужчина ушел, а Стелла облегченно вздохнула и тут же сложилась пополам от мучившей ее боли. Наконец-то можно было отправиться в благословенную ванную.
Но как бы ни хотелось Стелле снова почувствовать себя живой, в первую очередь страдания заставили ее зайти в столовую и взять из холодильника бутылку крови и высокий бокал для шампанского, который, наверное, никогда не использовался по прямому назначению.
Девушка прошлепала босыми ногами по мраморным полам до своей любимой ванной комнаты. Гулкое, практически пустое помещение – только купальня в центре и небольшой столик возле стены, белые кафельные стены и холодный яркий свет. Комната напоминала морг, но Стеллу это успокаивало. Она представляла, что умирает для всего остального мира и уходит в свои внутренние переживания, а затем вновь возрождается, наполненная гармонией и хоть каким-то призрачным пониманием себя самой.
Сейчас девушка включила воду, сделала ее теплой, нежно провела рукой по высокому изогнутому серебристому крану. Оставив ванну наполняться, пошла к столику, на котором стояли колонки. Шум воды мог успокоить ее раньше, в другой жизни. Теперь всё было по-другому и, чтобы забыться, ей нужна была музыка. Стелла нажала на вживленный в запястье передатчик и вызвала голографический экран управления. Зашла в социальную сеть и выбрала музыку – «Пляску смерти». Подключилась к колонкам и поставила мелодию на бесконечный повтор. Затем откупорила бутылку и налила почти полный бокал густой рубиновой крови.
Запах щекотал ноздри, Стелла чувствовала легкую вибрацию у клыков. Природа звала ее впиться зубами в горло потенциальной жертве и влить в себя теплую дымящуюся жидкость. Но природа больше не была главной. Заменитель крови, на вкус ничуть не хуже натуральной, давно превратил вампиров из диких хищников в размякших эстетов. Не удержавшись, Стелла лизнула поверхность жидкости в бокале. В рот попала единственная капля крови, и всё тело заныло сильнее, умоляя о продолжении.
Стелла поставила бокал на столик и отвернулась. Ванна почти наполнилась, поэтому девушка стала медленно раздеваться. После схватки с маньяком платье представляло собой скорее набор отдельных кусочков ткани. С трудом стянув его, стараясь не задеть поломанные ребра, Стелла бросила лохмотья на пол. Туда же следом полетело белье, которое явно придется выбросить, потому что оно стало бы напоминать о неприятном вечере. Настала очередь прически. Стелла аккуратно снимала резинки со своей порядком растрепанной косы, и на пол упали два небольших пучка волос с запекшейся на концах кровью. Брезгливо поморщившись, Стелла взяла бокал и пошла к ванной.
Закрыв кран, девушка медленно опустила израненное тело в теплую воду. Каждая ранка нещадно начала щипать, заставляя всю кожу покрыться мурашками. Было ужасно больно и неприятно, но Стелла полностью села в воду, оставив на поверхности только лицо и свесив за края ванны руки. Одной она придерживала за края бокал, который стоял на полу. Девушка закрыла глаза и почти отключилась. Она позволила музыке занять все мысли, а сама сосредоточилась на чувствах, которые так давно не испытывала! Отвращение, усталость, резкая боль, приятное расслабление от теплой воды, ласкающей кожу, - всё смешалось и захлестывало, как водоворот. Стелла почувствовала себя подростком, который не может справиться с нахлынувшими гормонами. Она сама не верила, что ей так не хватало этих ужасных чувств, о которых за последние тридцать лет она почти забыла. Вечная жизнь не гарантирует вечного покоя.
Стелла понимала, что Джеремая во многом прав. Ее бессмысленный бунт ни к чему не приведет, он ничего ей не даст, кроме недолгого чувства самоудовлетворения. Она одна ничего не изменит, да и стоит ли что-то менять? Неужели ее жизнь так плоха, чтобы глупо рисковать и отказываться от даром, которые так сложно было получить? Пустынная комната и любимая мелодия вкупе начали давать плоды: девушка выстроила мысли в более-менее логическую цепочку. Джеремая определенно был прав в одном – ей необходимо привести себя в порядок, чтобы завтра предстать перед советом в лучшем виде и донести до них свои мысли.
Девушка подняла бокал и небольшими глотками выпила всю кров до последней капли. Уронив бокал на пол, она почувствовала знакомый прилив сил. Каждая клеточка тела наполнялась энергией и восстанавливалась. Ребра с хрустом срастались обратно, синяк на лице медленно рассосался, а царапина на лбу затянулась. Выпавшие волосы за пару минут выросли и увеличились до длины всей прически. Стелла легко выдохнула и ощутила себя целой и невредимой. Она села в ванной и погладила руками свои плечи. Никакой боли, никаких шрамов и ран, только нежная гладкая кода двадцатилетней красавицы. Навсегда.
Теперь можно было наконец-то смыть с себя грязь и отправиться спать под бок к Ксандру, который уже провалился в сон без сновидений. Наверное, это так ужасно – никогда не видеть снов и даже не представлять себе, что это такое. Но Ксандр был чистокровным вампиром, рожденным от других вампиров, а не обращенным, как Стелла. Ему и не нужны были сны, чтобы наслаждаться жизнью. Точнее, не-жизнью. Ведь настоящей жизни он никогда и не знал, в отличие от бывших людей.
Прежде чем отдаться во власть сна, Стелла отключила хаос человеческих чувств и вернула на место вампирскую рациональность. Возможно, Джеремая прав, и у нее просто кризис обращенного, хоть и наступивший слишком поздно. Все в один голос уверяли ее, что рациональность больше свойственна ее натуре, и Стелла была согласна с окружающими. Она всегда стойко шла к своей цели и добивалась ее, не отвлекаясь на возникающие проблемы этического характера. Поэтому и оказалась там, где была сейчас. За это она безмерно благодарна Джеремае. И сейчас она, как послушная и правильная девочка, заснет, а завтра предстанет перед советом, чтобы отчитаться за всё, что совершила.
С этими мыслями Стелла переключила голографические обои с пустынного пейзажа на виды горных водопадов, прижалась к прохладному телу Ксандра и впервые за несколько дней ощутила покой.
Далеко не всем жителям Спирального Города повезло так, как Стелле. Даже сейчас, в 4125 году, во времена его расцвета, мало кому удавалось добиться такого успеха и попасть в святая святых, да еще и заполучить бессмертие. Девушка хорошо знала историю, ведь Джеремая постарался как следует обучить победительницу игр перед обращением.
Пока Стелла спала, в ее измученном переживаниями разуме пронеслись все основные события, которые полностью изменили жизнь на планете за пару тысячелетий. В сонном дурмане ей казалось, что это не просто вехи прошедших эпох, которые разворачиваются перед ней – она могла поклясться, что лично пережила все ужасы, потрясшие Землю за это довольно короткое время, особенно в свете вечной жизни.
Девушка видела далекие двухтысячные годы, когда мирные жители в большинстве своем не знали забот. На планете жили миллиарды людей, кто-то был богаче и процветал в мегаполисах, не зная забот о добыче пищи, кто-то был гораздо беднее и выживал в плохо развитых странах третьего мира. Кое-где гремели войны, но они были локальными и не затрагивали могущественные государства. Люди в больших городах всё больше маялись от безделья, изнывали от депрессий и не знали, чем себя занять. А люди бедных поселений еле сводили концы с концами, жили в мусоре и умирали от болезней. Духовная жизнь перестала быть необходимостью и стала модой, творчество вырождалось, наука тоже топталась на месте. Все изобретения были направлены только на сферу развлечений, поэтому полезных открытий, которые могли бы улучшить общую жизнь, практически не было.
Но Стелла, являясь частью этого мира в своих сонных грезах, не могла осуждать людей. С сотворения мира практически ничего не поменялось. Богатые и бедные, одаренные и глупые, находчивые и ленивые всегда были, есть и будут. Какие бы катаклизмы не сотрясали планету, люди всегда останутся прежними. Всегда будет неравенство, всегда будет несправедливость, ведь без этого никогда не поймешь прелести справедливости и достижения успеха. Без соревнования не будет победителей, никто не будет идти к цели, а значит, прогресс исчезнет как явление. Только без прогресса возможна гибель. Так что нужно просто подстроиться под обстоятельства и делать, что умеешь, лучше всех.
Слова Джеремаи странно переплелись с картинками из прошлого и стали частью разума Стеллы. «Он во многом прав», - соглашалась она и растворялась в дальнейших грезах.
Девушка вернулась на улицы многомиллионных городов и видела, как весь мир накрыла пандемия. Люди умирали, не сразу, а постепенно. Вирус поражал легкие, и люди задыхались, хотя были полны сил. Кто не умирал сразу, начинал болеть и покидал этот мир через полгода или год. Человечество испытало на себе невыносимую, удушающую тревогу. Паника накрывала всех, каждый сходил с ума по-своему: кто-то не выдерживал напряжения и сводил счеты с жизнью раньше, чем его настигнет болезнь; кто-то закрывался дома и не выходил на улицу, чем еще быстрее губил свой организм; были и те, кто до последнего не верил в пандемию, но только до тех пор, пока на руках у них не умирали близкие люди.
И в эти тяжелые времена случилось то, чего никто не мог ожидать. Беда подкралась совершенно из другой области жизни. По всей планете начали взрываться атомные электростанции. Джеремая рассказывал Стелле об ужасах Чернобыльской АЭС, из-за аварии на которой целый город и вся территория на несколько километров вокруг оказались заражены радиацией. Местность перестала быть пригодной для жизни, но это был только один взрыв. Землю же накрыло целой цепочкой из подобных взрывов.
До сих пор никто не знает, что послужило причиной. У кого-то сдали нервы, и этот отчаявшийся человек решил разом прекратить страдания всего человечества? Или же ценой миллиардов жизней стала какая-то глупая ошибка, запустившая катастрофическую по разрушительности последовательность? Или это была заранее спланированная акция, которая в какой-то момент дала сбой, так что всё пошло не по плану? Даже старейшинам не под силу выяснить это.
Проблема была в другом – на Земле оказалось гораздо больше атомных станций, чем рассказывали людям. Строения в диких горах, под землей и даже в пустынях были скрыты от человеческих глаз, но стали той небольшой каплей, которая помогла смести с планеты почти всё живое.
Земля превратилась в настоящий полыхающий ад. Миллионы людей погибли, даже не успев почувствовать, что их больше нет. Выжили единицы, но и они подверглись облучению радиацией в таких дозах, о которых даже слышать не могли.
На мгновение Стелла замерла посреди обугленных развалин. Она почувствовала холодок на спине, видя окружавшие ее ужасы. Смерть, крики боли, безысходность и невозможность спастись. Она не столько душой, сколько разумом понимала, насколько жестоким было прошлое тех, кто сейчас может жить. Девушка словно призрак глядела раскрытыми от страха глазами на догоравшие тела, на людей, с которых слезала кожа. Она видела, как умирали дети, как взрослые в ужасе метались по обгоревшим камням, не в силах унять убивающую их боль. Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться, но она не могла, потому что это всё лишь ужасные воспоминания тех, кто видел это собственными глазами.
Сила человечества в том, что каждый его представитель уникален и неповторим. На всей Земле во времена ее расцвета невозможно было найти двух одинаковых людей. И именно благодаря этой особенности человечество смогло пережить ядерный ад. Все люди не погибли. Благодаря различным наборам ДНК некоторые особи смогли приспособиться даже к такому высокому уровню облучения. Люди прятались в канализациях, в бомбоубежищах, в заброшенном метро – под землей было легче выжить.
Стряхнув с себя наваждение, Стелла тихо сказала:
- Прошу, Ксандр, только не сейчас. Не после того, что я сегодня видела.
- О, прости, - ответил парень, отключая свои чары обаяния. – Я думал, так тебе будет лучше. Приятнее.
Стелла неоднозначно повела плечами, вспоминая ледяные руки насильника на своем теле. Сколько девушек испытали то же самое, но не смогли вернуться домой после роковой встречи? Теперь она положила этому конец. Но никто не скажет ей спасибо. Горький ком встал в горле. Если бы физиология позволяла, Стеллу бы определенно стошнило прямо на мраморный пол.
- Позволь хотя бы обработать раны, - Ксандр тыльной стороной ладони прикоснулся к щеке Стеллы, заставив взглянуть на него. От глаз девушки не ушел этот брезгливый жест, и ей стало противно. Ксандр не знал противоречивых человеческих чувств, она это понимала. И ей совершенно не хотелось портить отношения со своим любовником. Он нежный и заботливый, но между ними всегда будет пропасть происхождения. Только зачем думать об этом сейчас?
- Я хочу побыть одна, - снова мягко сказала она, отворачиваясь от удивленного Ксандра. – И смыть с себя эту ночь.
- Ты была не на работе, - Ксандр прищурил глаза и подозрительно посмотрел на Стеллу. – Ты опять ходила в их город!
Догадка пронзила его, словно молния. Ксандр начал нервно расхаживать по комнате, сложив руки за спиной.
- А отец в курсе твоих отлучек? – серьезно спросил он, замерев на месте.
Стелла устала стоять. Она прислонилась к спинке дивана, мысленно молясь о том, чтобы Ксандр скорее угомонился и пошел спать. А она могла бы отправиться в ванную. Боль застила ее разум, заставляя всё больше поддаваться человеческим эмоциям.
- Он же не мой отец, чтобы меня контролировать, - огрызнулась девушка. – Мой отец давно мертв и ничего с меня уже не спросит. Но разве ты можешь такое понять?
- Не начинай, пожалуйста, - попытался остановить ее Ксандр. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты нарушаешь закон. Для тебя и так сделали слишком много исключений. А в ответ никакой благодарности.
- Ну давай, почитай мне нотации, это то, что мне сейчас действительно нужно, - ехидно прохрипела Стелла, снова закашлявшись кровью.
Ксандр кинулся было к ней, чтобы поддержать, но тут зазвонил телефон.
- Чертов Эллиот, не мог подольше подержать язык за зубами, - прошипела Стелла. Ксандр укоризненно посмотрел на нее и пошел к телефону. Он нажал на кнопку, и посреди комнаты появилась очень реалистичная голограмма его отца, Джеремаи.
- Стелла, ты только посмотри на себя! – развел руками старейшина. – Если тебе не жалко себя, пожалей хотя бы потраченную на тебя кровь!
- Вы не понимаете… - начала было девушка, но ее прервали.
- Конечно, я не понимаю. Конфликт поколений и всё такое. Просто я думал, что ты уже вышла из бунтарского возраста, но, видимо, ошибся.
- Но я…
- Ничего не хочу слышать! – грозно перебил Джеремая во второй раз. – Сегодня уж точно. Выспись, восстановись, а завтра я жду тебя на заседании совета. Вот там-то мы и поговорим. И не вздумай опять сбежать!
Сурово посмотрев на девушку, старейшина отключился. Ксандр стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Спорить с отцом или перебивать его он не смел.
- Ты слышала отца, - сказал он, возвращаясь в спальню. – Я буду ждать тебя в постели.
Развернувшись, мужчина ушел, а Стелла облегченно вздохнула и тут же сложилась пополам от мучившей ее боли. Наконец-то можно было отправиться в благословенную ванную.
Но как бы ни хотелось Стелле снова почувствовать себя живой, в первую очередь страдания заставили ее зайти в столовую и взять из холодильника бутылку крови и высокий бокал для шампанского, который, наверное, никогда не использовался по прямому назначению.
Девушка прошлепала босыми ногами по мраморным полам до своей любимой ванной комнаты. Гулкое, практически пустое помещение – только купальня в центре и небольшой столик возле стены, белые кафельные стены и холодный яркий свет. Комната напоминала морг, но Стеллу это успокаивало. Она представляла, что умирает для всего остального мира и уходит в свои внутренние переживания, а затем вновь возрождается, наполненная гармонией и хоть каким-то призрачным пониманием себя самой.
Сейчас девушка включила воду, сделала ее теплой, нежно провела рукой по высокому изогнутому серебристому крану. Оставив ванну наполняться, пошла к столику, на котором стояли колонки. Шум воды мог успокоить ее раньше, в другой жизни. Теперь всё было по-другому и, чтобы забыться, ей нужна была музыка. Стелла нажала на вживленный в запястье передатчик и вызвала голографический экран управления. Зашла в социальную сеть и выбрала музыку – «Пляску смерти». Подключилась к колонкам и поставила мелодию на бесконечный повтор. Затем откупорила бутылку и налила почти полный бокал густой рубиновой крови.
Запах щекотал ноздри, Стелла чувствовала легкую вибрацию у клыков. Природа звала ее впиться зубами в горло потенциальной жертве и влить в себя теплую дымящуюся жидкость. Но природа больше не была главной. Заменитель крови, на вкус ничуть не хуже натуральной, давно превратил вампиров из диких хищников в размякших эстетов. Не удержавшись, Стелла лизнула поверхность жидкости в бокале. В рот попала единственная капля крови, и всё тело заныло сильнее, умоляя о продолжении.
Стелла поставила бокал на столик и отвернулась. Ванна почти наполнилась, поэтому девушка стала медленно раздеваться. После схватки с маньяком платье представляло собой скорее набор отдельных кусочков ткани. С трудом стянув его, стараясь не задеть поломанные ребра, Стелла бросила лохмотья на пол. Туда же следом полетело белье, которое явно придется выбросить, потому что оно стало бы напоминать о неприятном вечере. Настала очередь прически. Стелла аккуратно снимала резинки со своей порядком растрепанной косы, и на пол упали два небольших пучка волос с запекшейся на концах кровью. Брезгливо поморщившись, Стелла взяла бокал и пошла к ванной.
Закрыв кран, девушка медленно опустила израненное тело в теплую воду. Каждая ранка нещадно начала щипать, заставляя всю кожу покрыться мурашками. Было ужасно больно и неприятно, но Стелла полностью села в воду, оставив на поверхности только лицо и свесив за края ванны руки. Одной она придерживала за края бокал, который стоял на полу. Девушка закрыла глаза и почти отключилась. Она позволила музыке занять все мысли, а сама сосредоточилась на чувствах, которые так давно не испытывала! Отвращение, усталость, резкая боль, приятное расслабление от теплой воды, ласкающей кожу, - всё смешалось и захлестывало, как водоворот. Стелла почувствовала себя подростком, который не может справиться с нахлынувшими гормонами. Она сама не верила, что ей так не хватало этих ужасных чувств, о которых за последние тридцать лет она почти забыла. Вечная жизнь не гарантирует вечного покоя.
Стелла понимала, что Джеремая во многом прав. Ее бессмысленный бунт ни к чему не приведет, он ничего ей не даст, кроме недолгого чувства самоудовлетворения. Она одна ничего не изменит, да и стоит ли что-то менять? Неужели ее жизнь так плоха, чтобы глупо рисковать и отказываться от даром, которые так сложно было получить? Пустынная комната и любимая мелодия вкупе начали давать плоды: девушка выстроила мысли в более-менее логическую цепочку. Джеремая определенно был прав в одном – ей необходимо привести себя в порядок, чтобы завтра предстать перед советом в лучшем виде и донести до них свои мысли.
Девушка подняла бокал и небольшими глотками выпила всю кров до последней капли. Уронив бокал на пол, она почувствовала знакомый прилив сил. Каждая клеточка тела наполнялась энергией и восстанавливалась. Ребра с хрустом срастались обратно, синяк на лице медленно рассосался, а царапина на лбу затянулась. Выпавшие волосы за пару минут выросли и увеличились до длины всей прически. Стелла легко выдохнула и ощутила себя целой и невредимой. Она села в ванной и погладила руками свои плечи. Никакой боли, никаких шрамов и ран, только нежная гладкая кода двадцатилетней красавицы. Навсегда.
Теперь можно было наконец-то смыть с себя грязь и отправиться спать под бок к Ксандру, который уже провалился в сон без сновидений. Наверное, это так ужасно – никогда не видеть снов и даже не представлять себе, что это такое. Но Ксандр был чистокровным вампиром, рожденным от других вампиров, а не обращенным, как Стелла. Ему и не нужны были сны, чтобы наслаждаться жизнью. Точнее, не-жизнью. Ведь настоящей жизни он никогда и не знал, в отличие от бывших людей.
Прежде чем отдаться во власть сна, Стелла отключила хаос человеческих чувств и вернула на место вампирскую рациональность. Возможно, Джеремая прав, и у нее просто кризис обращенного, хоть и наступивший слишком поздно. Все в один голос уверяли ее, что рациональность больше свойственна ее натуре, и Стелла была согласна с окружающими. Она всегда стойко шла к своей цели и добивалась ее, не отвлекаясь на возникающие проблемы этического характера. Поэтому и оказалась там, где была сейчас. За это она безмерно благодарна Джеремае. И сейчас она, как послушная и правильная девочка, заснет, а завтра предстанет перед советом, чтобы отчитаться за всё, что совершила.
С этими мыслями Стелла переключила голографические обои с пустынного пейзажа на виды горных водопадов, прижалась к прохладному телу Ксандра и впервые за несколько дней ощутила покой.
Глава 3
Далеко не всем жителям Спирального Города повезло так, как Стелле. Даже сейчас, в 4125 году, во времена его расцвета, мало кому удавалось добиться такого успеха и попасть в святая святых, да еще и заполучить бессмертие. Девушка хорошо знала историю, ведь Джеремая постарался как следует обучить победительницу игр перед обращением.
Пока Стелла спала, в ее измученном переживаниями разуме пронеслись все основные события, которые полностью изменили жизнь на планете за пару тысячелетий. В сонном дурмане ей казалось, что это не просто вехи прошедших эпох, которые разворачиваются перед ней – она могла поклясться, что лично пережила все ужасы, потрясшие Землю за это довольно короткое время, особенно в свете вечной жизни.
Девушка видела далекие двухтысячные годы, когда мирные жители в большинстве своем не знали забот. На планете жили миллиарды людей, кто-то был богаче и процветал в мегаполисах, не зная забот о добыче пищи, кто-то был гораздо беднее и выживал в плохо развитых странах третьего мира. Кое-где гремели войны, но они были локальными и не затрагивали могущественные государства. Люди в больших городах всё больше маялись от безделья, изнывали от депрессий и не знали, чем себя занять. А люди бедных поселений еле сводили концы с концами, жили в мусоре и умирали от болезней. Духовная жизнь перестала быть необходимостью и стала модой, творчество вырождалось, наука тоже топталась на месте. Все изобретения были направлены только на сферу развлечений, поэтому полезных открытий, которые могли бы улучшить общую жизнь, практически не было.
Но Стелла, являясь частью этого мира в своих сонных грезах, не могла осуждать людей. С сотворения мира практически ничего не поменялось. Богатые и бедные, одаренные и глупые, находчивые и ленивые всегда были, есть и будут. Какие бы катаклизмы не сотрясали планету, люди всегда останутся прежними. Всегда будет неравенство, всегда будет несправедливость, ведь без этого никогда не поймешь прелести справедливости и достижения успеха. Без соревнования не будет победителей, никто не будет идти к цели, а значит, прогресс исчезнет как явление. Только без прогресса возможна гибель. Так что нужно просто подстроиться под обстоятельства и делать, что умеешь, лучше всех.
Слова Джеремаи странно переплелись с картинками из прошлого и стали частью разума Стеллы. «Он во многом прав», - соглашалась она и растворялась в дальнейших грезах.
Девушка вернулась на улицы многомиллионных городов и видела, как весь мир накрыла пандемия. Люди умирали, не сразу, а постепенно. Вирус поражал легкие, и люди задыхались, хотя были полны сил. Кто не умирал сразу, начинал болеть и покидал этот мир через полгода или год. Человечество испытало на себе невыносимую, удушающую тревогу. Паника накрывала всех, каждый сходил с ума по-своему: кто-то не выдерживал напряжения и сводил счеты с жизнью раньше, чем его настигнет болезнь; кто-то закрывался дома и не выходил на улицу, чем еще быстрее губил свой организм; были и те, кто до последнего не верил в пандемию, но только до тех пор, пока на руках у них не умирали близкие люди.
И в эти тяжелые времена случилось то, чего никто не мог ожидать. Беда подкралась совершенно из другой области жизни. По всей планете начали взрываться атомные электростанции. Джеремая рассказывал Стелле об ужасах Чернобыльской АЭС, из-за аварии на которой целый город и вся территория на несколько километров вокруг оказались заражены радиацией. Местность перестала быть пригодной для жизни, но это был только один взрыв. Землю же накрыло целой цепочкой из подобных взрывов.
До сих пор никто не знает, что послужило причиной. У кого-то сдали нервы, и этот отчаявшийся человек решил разом прекратить страдания всего человечества? Или же ценой миллиардов жизней стала какая-то глупая ошибка, запустившая катастрофическую по разрушительности последовательность? Или это была заранее спланированная акция, которая в какой-то момент дала сбой, так что всё пошло не по плану? Даже старейшинам не под силу выяснить это.
Проблема была в другом – на Земле оказалось гораздо больше атомных станций, чем рассказывали людям. Строения в диких горах, под землей и даже в пустынях были скрыты от человеческих глаз, но стали той небольшой каплей, которая помогла смести с планеты почти всё живое.
Земля превратилась в настоящий полыхающий ад. Миллионы людей погибли, даже не успев почувствовать, что их больше нет. Выжили единицы, но и они подверглись облучению радиацией в таких дозах, о которых даже слышать не могли.
На мгновение Стелла замерла посреди обугленных развалин. Она почувствовала холодок на спине, видя окружавшие ее ужасы. Смерть, крики боли, безысходность и невозможность спастись. Она не столько душой, сколько разумом понимала, насколько жестоким было прошлое тех, кто сейчас может жить. Девушка словно призрак глядела раскрытыми от страха глазами на догоравшие тела, на людей, с которых слезала кожа. Она видела, как умирали дети, как взрослые в ужасе метались по обгоревшим камням, не в силах унять убивающую их боль. Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться, но она не могла, потому что это всё лишь ужасные воспоминания тех, кто видел это собственными глазами.
Сила человечества в том, что каждый его представитель уникален и неповторим. На всей Земле во времена ее расцвета невозможно было найти двух одинаковых людей. И именно благодаря этой особенности человечество смогло пережить ядерный ад. Все люди не погибли. Благодаря различным наборам ДНК некоторые особи смогли приспособиться даже к такому высокому уровню облучения. Люди прятались в канализациях, в бомбоубежищах, в заброшенном метро – под землей было легче выжить.
