– В сторону!
Между мной и нежитью возникла широкая мужская спина. Равк взвыл, отшатываясь, будто чувствовал сильнейшего противника.
Раэн д'Эстар заслонил меня собой, быстро сплетая в руках «Грозовые плети». Запахло озоном. Плети спеленали прыгучую тварь, которая пыталась зайти нам за спины. Мертвец взвыл и неловко подпрыгнул, путаясь в собственных ногах. Д’Эстар намотал плеть на руку и дернул изо всех сил, протаскивая равка через зал и сбивая им попадавшиеся на пути каталки. Потом с жутким грохотом впечатал мертвеца в холодильники, отчего тот рухнул прямо на полку, с которой не так давно слез.
Решение пришло нам в головы одновременно. Переглянувшись с д’Эстаром, я быстро сплела «Стальные канаты», простые, как доска от забора, но при этом очень прочные плети, и мы с мужчиной в четыре руки примотали равка к полке. Он забился, безуспешно пытаясь вырваться.
– Разойдитесь! – щуплый Герн, который, как оказалось, тоже не собирался сбегать, приволок какую-то канистру и перевернул на равка.
Ноздри защекотал сильный запах бензина. Д'Эстар задвинул полку внутрь холодильника, швырнул следом огненный сгусток и захлопнул дверцу. Я набросила сверху плетение, способное удержать ее вместо сорванного замка.
От громкого воя заложило уши. Противная вонь горелой тухлятины заставила нас отшатнуться. Холодильник затрясся, и я порадовалась, что он был намертво привинчен к стене. Стальные запоры, к счастью, тоже держали крепко. Мертвец бился, не в силах выбраться наружу, а мы бестолково смотрели на дверцу, до тех пор, пока вопль не заглох.
Стало очень тихо. Было слышно только, как капает вода в раковину, с которой в пылу битвы сорвало кран.
Я как-то механически подняла руку и помахала ей перед лицом, чтобы разогнать удушливый дымок, все же пробившийся из холодильника, который сегодня неожиданно превратился в печь крематория. Даже странно, что на шум не сбежалась половина Управления. Видимо, стены подвала оказались достаточно толстыми, чтобы уберечь нас от нашествия любопытных.
– Духи-покровители, какой кошмар, – чуть дрожащий голос Мелвина разрушил оглушительную тишину.
– Еще не пожалел, что не пошел в библиотекари? – нервно усмехнулась я.
Герн отмер и включил вентиляционную установку. А бледный, как снег, д’Эстар шагнул ко мне.
– Покажи, – хрипло потребовал он, дорывая левый рукав моего мундира.
А ведь даже не заметила, что пострадала от когтей нежити.
– Следователь д'Эстар, прекратите меня раздевать, – как-то вяло потребовала я.
Но тот не впечатлился. Быстро избавил меня от мундира, потом стянул рукав рубашки и прошелся по плечу сильными пальцами.
– Он тебя не ранил, – выдохнул мужчина облегченно.
Завороженно кивнула, глядя в потемневшие глаза.
Живые мертвецы, или равки, были теми, кем родители пугают непослушных детей. По причине, которую за века так никто и не понял, иногда умершие люди восставали из могил в таком вот подобии жизни. Невероятно сильные и вечно голодные, равки бродили в поисках жертв, предпочитая людей всем прочим. Обладая огромными способностями к регенерации, они становились страшными противниками, неутомимыми и беспощадными. И тем страшнее было то, что укушенный равком человек очень быстро превращался в такого же монстра. Если бы равк меня сегодня цапнул, проще было бы пойти и сброситься со скалы в море. Потому что лечения от их яда не существовало.
Никогда не встречалась с этими тварями вживую. И уж не думала, что мне доведется сделать это здесь, на севере, где их ну никак не может быть.
– Все целы? – спросила я, высвобождаясь из рук Раэна д’Эстара.
– Вроде целы, – ответил Мелвин.
– Мы с тобой еще поговорим, – пригрозила хмуро, – на тему «что такое приказ начальства и как быстро его нужно выполнять».
Д’Эстар внимательно осмотрел моих подчиненных, потом вернулся к холодильнику, без всякого труда сорвал мое плетение и вытащил наружу полку с останками мертвеца. Я закашлялась от удушливого запаха. Надеюсь, это черно-бурая масса, в которой угадывались остатки костей, уже не способна вернуться в свое изначальное состояние.
Линдер Герн осуждающе покачал головой, сокрушаясь то ли от нашего неаккуратного обращения с трупом, то ли от того, что этот труп вообще позволил себе такое хулиганское поведение. Сегодня его вотчина здорово пострадала. Да и профессиональная гордость тоже. Подумать только, самолично осмотренный труп, и вдруг равк. Впору записываться на курсы повышения квалификации.
– Духи, почему он вообще превратился? – пробормотала себе под нос.
– Потому что его укусил другой равк, – ответил Раэн д'Эстар.
– Уверены? – глянула на него подозрительно. – Это не самопроизвольный оборот?
– Мертвец обращается в равка спонтанно только если похоронен под землю. Я знаю, мне приходилось пару раз учувствовать в зачистках.
Мелвин восхищенно присвистнул. Зачистки гнезд нежити были делом невероятно опасным. Туда брали только самых сильных, хладнокровных и умелых плетельщиков с серьезным опытом полевой работы. А значит, д’Эстар был именно таким. Хотя… Я даже и не думала в этом сомневаться. Особенно после сегодняшнего.
– Герн, что по вскрытию? – спросила мрачно.
– Я никогда не работал с равками, – обескураженно поднял руки судмед. – Изнутри, да и снаружи это был совершенно обычный мертвый мужчина. Из всех травм, больших и маленьких, у него были только те, что получены незадолго до смерти. Синяки, царапины и укус.
– Скорее всего, это был укус равка, – констатировал д'Эстар.
– Значит, где-то по Эрнефъяллу шатается еще один, – от этой перспективы меня чуть не замутило.
– Духи… – позеленел Мелвин.
– Сын аптекаря был равком. Отец, видимо, заметил, что с ним происходит что-то не то и запер. Может быть глупо надеялся вылечить. Но не смог.
– Тогда становится понятным прах под ногтями, – кивнул Герн. – Частички плоти равка разложились. Крематории здесь не причем.
Я на секунду зажмурилась и с силой потерла виски.
– Так, Герн. Приберитесь здесь. Вызовите санитаров не из болтливых и полностью уничтожьте останки. Составьте список того, что нужно отремонтировать, и отдайте Хельге. А мы должны еще раз обыскать аптеку и поискать следы нежити.
Набросила порванный мундир и быстро пошла на выход из морга. Духи, только бы никто не обратил внимание. Иначе правда о случившемся в подвале Управления может вылезти наружу, а это значит, что к вечеру из города рванутся толпы людей, напуганные слухами об армии равков.
– Мелвин, пойдете с нами, раз у вас других дел нет. Найдите мне Соррена. Через двадцать минут встречаемся внизу.
Подчиненный кивнул и помчался к себе.
– Хочу отметить один неприятный факт, – тихо сказал д’Эстар, пристраиваясь рядом так, чтобы разорванный рукав не бросался в глаза окружающим. – Обычно на превращение в равка требуется около трех суток. Тут с момента укуса до оборота времени прошло в три раза меньше.
– Откуда они взялись? – досадливо поморщилась я. – У нас на севере вообще не бывает нежити. Здесь кремируют умерших, а не закапывают. В мерзлых почвах это просто невозможно.
– Официально, да. Но первым равком вполне мог стать какой-нибудь криминальный труп, закопанный под землю, – пожал плечами мужчина. – Лето ведь прошло.
Да, тут он прав. Это зимой криминальным трупам было некуда деваться и их иногда просто прятали в снегу, поздней весной радуя следователей Управления вот такими вот «подснежниками». А летом, когда грунт становился мягким, тело запросто можно было похоронить так, чтобы никто не нашел.
– Хельга, – скомандовала я, врываясь в приемную, – подготовь приказ об усилении патрулей, особенно в темное время суток.
– Причина? – поинтересовалась девушка, вставляя лист в печатную машинку.
– Пока без причины. Если хотят, пусть считают это приступом самодурства.
Открыв кабинет, я кивнула мужчине, приглашая его внутрь. Подошла к стене, где прятался шкафчик с маленькой нагревательной плиткой и чайным набором. Попорченные нежитью нервы призывали забиться в угол и немного поистерить для снятия стресса, но я могла позволить себе только травяной чай.
Вода за минуту вскипела, и быстро разлила ее по двум чашам. А пока чай остывал, открыла шкаф с запасной одеждой. Отвернулась к д’Эстару спиной и начала стягивать порванный мундир. Если совесть есть – отвернется и не будет пялиться, нету – только тратить лишнее время на уговоры.
– Расскажите про равков, – попросила я. – Не уверена, что все, прочитанное в книгах – правда.
– Никто не знает, откуда берется так называемый «нулевой» обращенный. Есть версии, что это дефекты потоков в мертвом теле или вирус, попадающий в него из почвы. Но таким равком становится только тот мертвец, которого похоронили под землю. Процесс превращения занимает три дня. После того, как тело полностью перестроится, равк выходит из-под земли, чтобы добывать себе пищу, попутно заражая других людей. Его зубы ядовиты, и яд превращает укушенных в себе подобных. Гибнут от ультрафиолета, поэтому ведут ночной образ жизни, днем прячась в полной темноте.
Мне вспомнились показания свидетелей, которые видели младшего Кронберга после убийства.
– Если сын аптекаря стал равком, почему не напал ни на кого? Он даже отца не загрыз, а просто придушил.
– Первые несколько часов после обращения равк дезориентирован. Тело привыкает к новым для него рефлексам, псевдоразум приспосабливается к окружающей обстановке. Именно в этот момент они наиболее уязвимы, не нападают и не сопротивляются.
– Значит, аптекарь начал обращаться вчера вечером, а к утру уже дошел до нужной кондиции. – Застегнула новый мундир и обернулась.
Д’Эстар смотрел прямо мне в глаза.
Я тихо фыркнула и сунула ему в руки чашку.
– Кронберги явно не были «нулевыми», – произнесла я, делая глоток горячего пряного напитка и чувствуя, как уходят остатки напряжения.
Мужчина кивнул, соглашаясь со мной.
– Значит, все еще хуже, чем я предполагала. У нас в Эрнефъялле вполне может случиться эпидемия.
– Я бы не рекомендовал вам пока рассказывать об этом. Но могу заверить, что Равена поможет вам, если возникнет необходимость.
– Буду иметь в виду. – Допила обжигающий чай и отставила чашку. – Может быть нам повезет, и аптека Кронбергов откроет тайну их превращения.
– Пойду с вами на обыск.
– Даже не сомневалась.
В приемной подписала приказ, и мы с д’Эстаром, к которому я даже начала привыкать, отправились вниз. Там уже ждали Мелвин, Соррен и Юнсен.
– Автомобиль у крыльца, шеф, – отрапортовал Мелвин, с лица которого уже сошла зеленца.
До аптеки доехали быстро. Можно было бы и пешком пройти, но не хотелось привлекать лишнего внимания горожан такой процессией.
Аптека встретила нас темными окнами, нетронутыми плетениями печатей и парнем, который терся у опечатанных дверей и заглядывал в витрины.
– Аптека закрыта? – спросил тот, завидев меня.
– Закрыта, – ответила хмуро.
– Совсем закрыта? – Он аж пританцовывал от нетерпения, явно не обращая внимания ни на мой мундир, ни на стоящих за спиной мужчин.
– Боюсь, что да, – начала я раздражаться.
– Но мне очень нужно, – плаксиво протянул парень.
– Иди отсюда, – буркнул Соррен, снимая печати с дверей. – Тут полно других аптек.
– Вы не понимаете. Мне нужна именно эта.
Я присмотрелась к настырному недорослю. Худой, бледный, руки трясутся, а глаза бегают из стороны в сторону.
– С вами все в порядке? – спросила вкрадчиво. – Если нет, мы могли бы помочь вам.
Парень поднял глаза и странно вздрогнул, будто только сейчас понимая, с кем именно разговаривает. Потом растерянно оглядел моих людей в форме и промямлил:
– Приболел… немного. Пришел за лекарствами, а тут все закрыто… Наверное, и правда другую аптеку поищу.
Он развернулся и быстро пошел прочь. А я тихо спросила у д’Эстара:
– Он не похож на укушенного?
– Нет, – хмыкнул мужчина. – Скорее на страдающего похмельем.
– Запаха вроде бы не было, – пробормотала, провожая парня подозрительным взглядом.
– Шеф Райс, – поторопил меня Соррен. – Мы готовы.
Внутри самой аптеки ничего особенно не изменилось. Шкафы стояли на своих местах, все также пахло лекарствами и только несколько отметок на полу, сделанных экспертами, говорили о произошедшем здесь преступлении.
– Что мы ищем? – спросил Мелвин.
– Все необычное, – поморщилась я.
Поскольку и сама не знала, что именно хочу здесь найти. Какие-нибудь записи аптекаря или следы буйства равка, или что-то такое, способное подсказать, где Кронберг-младший умудрился заразиться. В итоге решила:
– Юнсен, Мелвин, на вас первый этаж. Мы пойдем выше.
На втором этаже мы тоже разделились. Мне досталась комната пропавшего сына, в которой царил настоящий хаос. Постель сброшена на пол, там же лежит одежда, обувь, остатки разломанного стула. С окна сорвана задвижка, но толстая узорчатая решетка явно не позволила новоявленному равку вырваться на улицу. Даже лампочка, и та светила с перебоями, будто ей тоже как следует досталось.
Нацепив защитные перчатки, принялась за обыск. Сначала не находилось ничего интересного. Я сгребла в кучу одежду и одеяла с подушкой, осмотрела тумбочки и письменный стол. Обычная обстановка. Да, хорошая качественная мебель, дорогие обои, но здесь явно давно не наводили порядок. И не уверена, что причина в болезни. Просто Кронберг-младший был обычным раздолбаем, ленивым, неряшливым и бестолковым.
Я заглянула под кровать. Присмотревшись, обнаружила, что одна из половиц под ней слегка выдается наружу. Осторожно нажала, и половица с тихим щелчком выскочила из пазов. Расстояние между кроватью и полом не позволяло заглянуть внутрь, так что я на свой страх и риск запустила туда руку. И вытащила пыльную бутылку виски, в которой из литра крепкого напитка осталась едва ли половина.
– М-да, – протянула осуждающе.
Ко всем своим недостаткам парень был еще и пьяницей.
Оставив бутылку в покое, направилась к шкафу. Покопалась в неопрятных стопках одежды, потом присела и вытянула нижнюю полку. А вот это уже интересно…
В самом дальнем углу полки, за парой старых ботинок нашлись несколько маленьких пакетиков из темно-коричневой вощеной бумаги. Такие же я видела на первом этаже. Такие же лежали в вещах пропавшего Рига Отмара. И никаких знаков или подписей. А ведь все упаковки от лекарств обязательно маркируются. Гильдия аптекарей очень строго следит за этим, налагая на провинившихся огромные штрафы.
Пожалуй, их я заберу с собой.
– Ну что? – спросила у коллег, закончив в комнате.
– В гостиной и кухне ничего, – отчитался Соррен. – Кстати, забыл вам сказать. Госпожа Оксби опознала ваш вчерашний снимок. Говорит, этот субчик заходил к ним пару раз. И всегда просил позвать господина Кронберга.
– Хорошо, – медленно кивнула я.
Значит, Джон Тромси бывал здесь. И, вероятнее всего, именно через него к Ригу Отмару попали эти пакетики. Имеется ли здесь связь? Или это просто совпадение? Хотя нет, какое совпадение… Он явно был знаком с убиенным Кронбергом.
– Следователь д'Эстар?
Мужчина шел по коридору, отрешенно глядя вникуда, и не обращал на меня никакого внимания.
– Д'Эстар?
– Подождите, – недовольно поморщился тот. – Я думаю.
Спустившись по лестнице, он заглянул в кладовую, в подсобку, заставленную пустыми канистрами. Потом прислонился к стене, сложил руки на груди и задумчиво прикрыл глаза.
Между мной и нежитью возникла широкая мужская спина. Равк взвыл, отшатываясь, будто чувствовал сильнейшего противника.
Раэн д'Эстар заслонил меня собой, быстро сплетая в руках «Грозовые плети». Запахло озоном. Плети спеленали прыгучую тварь, которая пыталась зайти нам за спины. Мертвец взвыл и неловко подпрыгнул, путаясь в собственных ногах. Д’Эстар намотал плеть на руку и дернул изо всех сил, протаскивая равка через зал и сбивая им попадавшиеся на пути каталки. Потом с жутким грохотом впечатал мертвеца в холодильники, отчего тот рухнул прямо на полку, с которой не так давно слез.
Решение пришло нам в головы одновременно. Переглянувшись с д’Эстаром, я быстро сплела «Стальные канаты», простые, как доска от забора, но при этом очень прочные плети, и мы с мужчиной в четыре руки примотали равка к полке. Он забился, безуспешно пытаясь вырваться.
– Разойдитесь! – щуплый Герн, который, как оказалось, тоже не собирался сбегать, приволок какую-то канистру и перевернул на равка.
Ноздри защекотал сильный запах бензина. Д'Эстар задвинул полку внутрь холодильника, швырнул следом огненный сгусток и захлопнул дверцу. Я набросила сверху плетение, способное удержать ее вместо сорванного замка.
От громкого воя заложило уши. Противная вонь горелой тухлятины заставила нас отшатнуться. Холодильник затрясся, и я порадовалась, что он был намертво привинчен к стене. Стальные запоры, к счастью, тоже держали крепко. Мертвец бился, не в силах выбраться наружу, а мы бестолково смотрели на дверцу, до тех пор, пока вопль не заглох.
ГЛАВА 7
Стало очень тихо. Было слышно только, как капает вода в раковину, с которой в пылу битвы сорвало кран.
Я как-то механически подняла руку и помахала ей перед лицом, чтобы разогнать удушливый дымок, все же пробившийся из холодильника, который сегодня неожиданно превратился в печь крематория. Даже странно, что на шум не сбежалась половина Управления. Видимо, стены подвала оказались достаточно толстыми, чтобы уберечь нас от нашествия любопытных.
– Духи-покровители, какой кошмар, – чуть дрожащий голос Мелвина разрушил оглушительную тишину.
– Еще не пожалел, что не пошел в библиотекари? – нервно усмехнулась я.
Герн отмер и включил вентиляционную установку. А бледный, как снег, д’Эстар шагнул ко мне.
– Покажи, – хрипло потребовал он, дорывая левый рукав моего мундира.
А ведь даже не заметила, что пострадала от когтей нежити.
– Следователь д'Эстар, прекратите меня раздевать, – как-то вяло потребовала я.
Но тот не впечатлился. Быстро избавил меня от мундира, потом стянул рукав рубашки и прошелся по плечу сильными пальцами.
– Он тебя не ранил, – выдохнул мужчина облегченно.
Завороженно кивнула, глядя в потемневшие глаза.
Живые мертвецы, или равки, были теми, кем родители пугают непослушных детей. По причине, которую за века так никто и не понял, иногда умершие люди восставали из могил в таком вот подобии жизни. Невероятно сильные и вечно голодные, равки бродили в поисках жертв, предпочитая людей всем прочим. Обладая огромными способностями к регенерации, они становились страшными противниками, неутомимыми и беспощадными. И тем страшнее было то, что укушенный равком человек очень быстро превращался в такого же монстра. Если бы равк меня сегодня цапнул, проще было бы пойти и сброситься со скалы в море. Потому что лечения от их яда не существовало.
Никогда не встречалась с этими тварями вживую. И уж не думала, что мне доведется сделать это здесь, на севере, где их ну никак не может быть.
– Все целы? – спросила я, высвобождаясь из рук Раэна д’Эстара.
– Вроде целы, – ответил Мелвин.
– Мы с тобой еще поговорим, – пригрозила хмуро, – на тему «что такое приказ начальства и как быстро его нужно выполнять».
Д’Эстар внимательно осмотрел моих подчиненных, потом вернулся к холодильнику, без всякого труда сорвал мое плетение и вытащил наружу полку с останками мертвеца. Я закашлялась от удушливого запаха. Надеюсь, это черно-бурая масса, в которой угадывались остатки костей, уже не способна вернуться в свое изначальное состояние.
Линдер Герн осуждающе покачал головой, сокрушаясь то ли от нашего неаккуратного обращения с трупом, то ли от того, что этот труп вообще позволил себе такое хулиганское поведение. Сегодня его вотчина здорово пострадала. Да и профессиональная гордость тоже. Подумать только, самолично осмотренный труп, и вдруг равк. Впору записываться на курсы повышения квалификации.
– Духи, почему он вообще превратился? – пробормотала себе под нос.
– Потому что его укусил другой равк, – ответил Раэн д'Эстар.
– Уверены? – глянула на него подозрительно. – Это не самопроизвольный оборот?
– Мертвец обращается в равка спонтанно только если похоронен под землю. Я знаю, мне приходилось пару раз учувствовать в зачистках.
Мелвин восхищенно присвистнул. Зачистки гнезд нежити были делом невероятно опасным. Туда брали только самых сильных, хладнокровных и умелых плетельщиков с серьезным опытом полевой работы. А значит, д’Эстар был именно таким. Хотя… Я даже и не думала в этом сомневаться. Особенно после сегодняшнего.
– Герн, что по вскрытию? – спросила мрачно.
– Я никогда не работал с равками, – обескураженно поднял руки судмед. – Изнутри, да и снаружи это был совершенно обычный мертвый мужчина. Из всех травм, больших и маленьких, у него были только те, что получены незадолго до смерти. Синяки, царапины и укус.
– Скорее всего, это был укус равка, – констатировал д'Эстар.
– Значит, где-то по Эрнефъяллу шатается еще один, – от этой перспективы меня чуть не замутило.
– Духи… – позеленел Мелвин.
– Сын аптекаря был равком. Отец, видимо, заметил, что с ним происходит что-то не то и запер. Может быть глупо надеялся вылечить. Но не смог.
– Тогда становится понятным прах под ногтями, – кивнул Герн. – Частички плоти равка разложились. Крематории здесь не причем.
Я на секунду зажмурилась и с силой потерла виски.
– Так, Герн. Приберитесь здесь. Вызовите санитаров не из болтливых и полностью уничтожьте останки. Составьте список того, что нужно отремонтировать, и отдайте Хельге. А мы должны еще раз обыскать аптеку и поискать следы нежити.
Набросила порванный мундир и быстро пошла на выход из морга. Духи, только бы никто не обратил внимание. Иначе правда о случившемся в подвале Управления может вылезти наружу, а это значит, что к вечеру из города рванутся толпы людей, напуганные слухами об армии равков.
– Мелвин, пойдете с нами, раз у вас других дел нет. Найдите мне Соррена. Через двадцать минут встречаемся внизу.
Подчиненный кивнул и помчался к себе.
– Хочу отметить один неприятный факт, – тихо сказал д’Эстар, пристраиваясь рядом так, чтобы разорванный рукав не бросался в глаза окружающим. – Обычно на превращение в равка требуется около трех суток. Тут с момента укуса до оборота времени прошло в три раза меньше.
– Откуда они взялись? – досадливо поморщилась я. – У нас на севере вообще не бывает нежити. Здесь кремируют умерших, а не закапывают. В мерзлых почвах это просто невозможно.
– Официально, да. Но первым равком вполне мог стать какой-нибудь криминальный труп, закопанный под землю, – пожал плечами мужчина. – Лето ведь прошло.
Да, тут он прав. Это зимой криминальным трупам было некуда деваться и их иногда просто прятали в снегу, поздней весной радуя следователей Управления вот такими вот «подснежниками». А летом, когда грунт становился мягким, тело запросто можно было похоронить так, чтобы никто не нашел.
– Хельга, – скомандовала я, врываясь в приемную, – подготовь приказ об усилении патрулей, особенно в темное время суток.
– Причина? – поинтересовалась девушка, вставляя лист в печатную машинку.
– Пока без причины. Если хотят, пусть считают это приступом самодурства.
Открыв кабинет, я кивнула мужчине, приглашая его внутрь. Подошла к стене, где прятался шкафчик с маленькой нагревательной плиткой и чайным набором. Попорченные нежитью нервы призывали забиться в угол и немного поистерить для снятия стресса, но я могла позволить себе только травяной чай.
Вода за минуту вскипела, и быстро разлила ее по двум чашам. А пока чай остывал, открыла шкаф с запасной одеждой. Отвернулась к д’Эстару спиной и начала стягивать порванный мундир. Если совесть есть – отвернется и не будет пялиться, нету – только тратить лишнее время на уговоры.
– Расскажите про равков, – попросила я. – Не уверена, что все, прочитанное в книгах – правда.
– Никто не знает, откуда берется так называемый «нулевой» обращенный. Есть версии, что это дефекты потоков в мертвом теле или вирус, попадающий в него из почвы. Но таким равком становится только тот мертвец, которого похоронили под землю. Процесс превращения занимает три дня. После того, как тело полностью перестроится, равк выходит из-под земли, чтобы добывать себе пищу, попутно заражая других людей. Его зубы ядовиты, и яд превращает укушенных в себе подобных. Гибнут от ультрафиолета, поэтому ведут ночной образ жизни, днем прячась в полной темноте.
Мне вспомнились показания свидетелей, которые видели младшего Кронберга после убийства.
– Если сын аптекаря стал равком, почему не напал ни на кого? Он даже отца не загрыз, а просто придушил.
– Первые несколько часов после обращения равк дезориентирован. Тело привыкает к новым для него рефлексам, псевдоразум приспосабливается к окружающей обстановке. Именно в этот момент они наиболее уязвимы, не нападают и не сопротивляются.
– Значит, аптекарь начал обращаться вчера вечером, а к утру уже дошел до нужной кондиции. – Застегнула новый мундир и обернулась.
Д’Эстар смотрел прямо мне в глаза.
Я тихо фыркнула и сунула ему в руки чашку.
– Кронберги явно не были «нулевыми», – произнесла я, делая глоток горячего пряного напитка и чувствуя, как уходят остатки напряжения.
Мужчина кивнул, соглашаясь со мной.
– Значит, все еще хуже, чем я предполагала. У нас в Эрнефъялле вполне может случиться эпидемия.
– Я бы не рекомендовал вам пока рассказывать об этом. Но могу заверить, что Равена поможет вам, если возникнет необходимость.
– Буду иметь в виду. – Допила обжигающий чай и отставила чашку. – Может быть нам повезет, и аптека Кронбергов откроет тайну их превращения.
– Пойду с вами на обыск.
– Даже не сомневалась.
В приемной подписала приказ, и мы с д’Эстаром, к которому я даже начала привыкать, отправились вниз. Там уже ждали Мелвин, Соррен и Юнсен.
– Автомобиль у крыльца, шеф, – отрапортовал Мелвин, с лица которого уже сошла зеленца.
До аптеки доехали быстро. Можно было бы и пешком пройти, но не хотелось привлекать лишнего внимания горожан такой процессией.
Аптека встретила нас темными окнами, нетронутыми плетениями печатей и парнем, который терся у опечатанных дверей и заглядывал в витрины.
– Аптека закрыта? – спросил тот, завидев меня.
– Закрыта, – ответила хмуро.
– Совсем закрыта? – Он аж пританцовывал от нетерпения, явно не обращая внимания ни на мой мундир, ни на стоящих за спиной мужчин.
– Боюсь, что да, – начала я раздражаться.
– Но мне очень нужно, – плаксиво протянул парень.
– Иди отсюда, – буркнул Соррен, снимая печати с дверей. – Тут полно других аптек.
– Вы не понимаете. Мне нужна именно эта.
Я присмотрелась к настырному недорослю. Худой, бледный, руки трясутся, а глаза бегают из стороны в сторону.
– С вами все в порядке? – спросила вкрадчиво. – Если нет, мы могли бы помочь вам.
Парень поднял глаза и странно вздрогнул, будто только сейчас понимая, с кем именно разговаривает. Потом растерянно оглядел моих людей в форме и промямлил:
– Приболел… немного. Пришел за лекарствами, а тут все закрыто… Наверное, и правда другую аптеку поищу.
Он развернулся и быстро пошел прочь. А я тихо спросила у д’Эстара:
– Он не похож на укушенного?
– Нет, – хмыкнул мужчина. – Скорее на страдающего похмельем.
– Запаха вроде бы не было, – пробормотала, провожая парня подозрительным взглядом.
– Шеф Райс, – поторопил меня Соррен. – Мы готовы.
Внутри самой аптеки ничего особенно не изменилось. Шкафы стояли на своих местах, все также пахло лекарствами и только несколько отметок на полу, сделанных экспертами, говорили о произошедшем здесь преступлении.
– Что мы ищем? – спросил Мелвин.
– Все необычное, – поморщилась я.
Поскольку и сама не знала, что именно хочу здесь найти. Какие-нибудь записи аптекаря или следы буйства равка, или что-то такое, способное подсказать, где Кронберг-младший умудрился заразиться. В итоге решила:
– Юнсен, Мелвин, на вас первый этаж. Мы пойдем выше.
На втором этаже мы тоже разделились. Мне досталась комната пропавшего сына, в которой царил настоящий хаос. Постель сброшена на пол, там же лежит одежда, обувь, остатки разломанного стула. С окна сорвана задвижка, но толстая узорчатая решетка явно не позволила новоявленному равку вырваться на улицу. Даже лампочка, и та светила с перебоями, будто ей тоже как следует досталось.
Нацепив защитные перчатки, принялась за обыск. Сначала не находилось ничего интересного. Я сгребла в кучу одежду и одеяла с подушкой, осмотрела тумбочки и письменный стол. Обычная обстановка. Да, хорошая качественная мебель, дорогие обои, но здесь явно давно не наводили порядок. И не уверена, что причина в болезни. Просто Кронберг-младший был обычным раздолбаем, ленивым, неряшливым и бестолковым.
Я заглянула под кровать. Присмотревшись, обнаружила, что одна из половиц под ней слегка выдается наружу. Осторожно нажала, и половица с тихим щелчком выскочила из пазов. Расстояние между кроватью и полом не позволяло заглянуть внутрь, так что я на свой страх и риск запустила туда руку. И вытащила пыльную бутылку виски, в которой из литра крепкого напитка осталась едва ли половина.
– М-да, – протянула осуждающе.
Ко всем своим недостаткам парень был еще и пьяницей.
Оставив бутылку в покое, направилась к шкафу. Покопалась в неопрятных стопках одежды, потом присела и вытянула нижнюю полку. А вот это уже интересно…
В самом дальнем углу полки, за парой старых ботинок нашлись несколько маленьких пакетиков из темно-коричневой вощеной бумаги. Такие же я видела на первом этаже. Такие же лежали в вещах пропавшего Рига Отмара. И никаких знаков или подписей. А ведь все упаковки от лекарств обязательно маркируются. Гильдия аптекарей очень строго следит за этим, налагая на провинившихся огромные штрафы.
Пожалуй, их я заберу с собой.
– Ну что? – спросила у коллег, закончив в комнате.
– В гостиной и кухне ничего, – отчитался Соррен. – Кстати, забыл вам сказать. Госпожа Оксби опознала ваш вчерашний снимок. Говорит, этот субчик заходил к ним пару раз. И всегда просил позвать господина Кронберга.
– Хорошо, – медленно кивнула я.
Значит, Джон Тромси бывал здесь. И, вероятнее всего, именно через него к Ригу Отмару попали эти пакетики. Имеется ли здесь связь? Или это просто совпадение? Хотя нет, какое совпадение… Он явно был знаком с убиенным Кронбергом.
– Следователь д'Эстар?
Мужчина шел по коридору, отрешенно глядя вникуда, и не обращал на меня никакого внимания.
– Д'Эстар?
– Подождите, – недовольно поморщился тот. – Я думаю.
Спустившись по лестнице, он заглянул в кладовую, в подсобку, заставленную пустыми канистрами. Потом прислонился к стене, сложил руки на груди и задумчиво прикрыл глаза.
