Снова почесав шею и зашипев от раздражения, парень принялся раздеваться. Он живо стащил с себя рубаху, штаны и скинул сандалии. Проведя грубой щёткой по запястью, на котором остались царапины, ардиец положил её на столик и решил разорвать рубаху на тряпки – иначе всю кожу себе снимет этим инструментом для пыток.
Когда обтёрся стало легче. Зуд прекратился, даже задышалось лучше, свободнее. Юный арди покопался в мешке и нашёл жилет, штаны и пояс для них, быстро оделся, промыл тряпкой сандалии и вышел из каюты. Есть совершенно не хотелось. Даже думать о куске хлеба Моран не желал, ему бы сейчас воды. Кругом суета, голоса фриворов громко звучат то с одной стороны, то с другой. Парень пробирался через вереницу арди по стенке, потому что они не обращали на него никакого внимания, а когда поднимался по ступеням, то едва не рухнул вниз, потому что его оттеснил широким корпусом огромный мужчина с канатом наперевес.
На палубе завывал ветер и шелест парусов вперемешку со скрипом дерева и плеском волн оглушал. Фриворы носились туда-сюда и выполняли свою работу: одни поднимались вверх и что-то там делали, вторые то спускались вниз, то поднимались с ящиками и инструментами, третьи натирали полы не то смолой, не то какой-то вязкой жижей. На носу корабля словно статуя, в коричневом зранхаи и высоких сапогах замер ардиец с подзорной трубой. Он стоял не один, но словно не замечал собеседника, который только кивал и спрашивал. Когда тот удалился и принялся раздавать команды, мужчина перестал смотреть вперёд и повернулся. Его тёмные тонкие губы растянулись в доброй улыбке. Он поманил Морана кивком, и тот, словно притянутый канатом нерешительно зашагал навстречу.
- Моран Траваж, - низким голосом сказал фривор. – Наслышан о тебе, юноша. Весь корабль пересудами полнится с тех пор, как ты взошёл на борт. Кровник самой Киросы – это так?
- Да. – Парень кивнул.
- Не каждый достаивается права состоять в родстве с Вахди. А если и выпадает шанс, то можно этим гордиться, - продолжил он, так и не назвавшись. Посмотрел вдаль, постучал острыми ногтями по дереву, а потом спросил: - Хочешь увидеть пограничные башни Вартаиса? Как раз сейчас будем проплывать, перед тем как взять курс в рукав.
Моран не ответил. Он смотрел на среброкожего ардийца так внимательно, что в глазах начало рябить. Высокий, даже слишком, широкоплечий, хорошо держит осанку. Типичный фривор. Сухое серьёзное лицо, выдающиеся скулы, уверенный голос, каждый жест решительный и точный. Чтобы узнать в нём капитана, много времени не понадобилось, осталось только имя вспомнить.
- Ты кор Грахаб? – спросил юноша, желая проверить свою догадку.
- Знаешь меня? – ухмыльнулся ардиец.
- Дрэа говорил, - признался Моран.
Кор немного помолчал. Он снова начал смотреть в трубу, а потом дал её пареньку и указал направление жестом.
- Вон, смотри туда, - Грахаб наклонился, и от него тут же запахло потом и смолой. – Сейчас увидишь одну из них. Если нужно, поворачивай кольцо влево-вправо, чтобы сфокусировать дальность. - Он указал на ближнее к увеличительному стеклу кольцо и прокрутил его немного вниз.
Моран взял трубу. Она оказалось тяжеловатой, но руки достаточно быстро привыкли к весу. Он приложил окуляр к глазу и повернул кольцо несколько раз. Тут же картинка из размытой превратилась в более чёткую. Пришлось поискать башню, только по бликам шпиля и развевающемуся стягу она была заметна. Высокая, внушительных размеров пограничная башня с колоколом наверху и саимом, стоящим у самого края. Крылатый арди сразу же приковал внимание Морана. Его доспехи отражали свет Илсаяна, алые крылья мерцали так же ярко, как и само небесное светило. А вдали отражали лучи вовсе незаметные вершины дворца Вахтирай. Многие говорили, что шпили тянутся ввысь настолько, что даже выше облаков. Дворец стоял особняком в центре Сартана, и в нём бывали только лучшие из лучших. «Вот бы там побывать», - мечтательно подумал Моран и вновь перевёл взор на пограничную башню с воином.
- Через четыре лика доберёмся до пристани в Фириме, - как бы между делом сказал Грахаб.
- А как мы будем плыть? – Морану внезапно стало интересно всё. Он вдохновился увиденной башней Вартаиса и теперь желал узнать, какой же путь проделает до Фирима. Ему так или иначе предстоит встретиться с ещё одной Вахди – с Керем. Кироса говорила, что это обязательно произойдёт.
- Ну, - кор забрал из рук парня подзорную трубу, сложил её, повернув маленькую защёлку, и продолжил: - Сейчас мы на реке Ул. Это самая большая река в Ардии. Млахия по ней плавает не один годичный цикл. Завтра к обедне мы свернём в реку Хенрир, а через лик – в Маркхарай. Там находится пристань, которая относится к Пиротаю, столице края Пламени.
- Кор! Кор! Смотрите! Три шала по правому борту! – Крикнул кто-то из фриворов. Голос доносился сверху.
Моран поднял голову и не сразу заметил ардийца на самой высокой мачте. Он показывал вперёд-вправо. Грахаб тут же развернулся, раскрыл трубу и начал всматриваться в даль. Моран и так видел, куда именно устремлён взгляд капитана. Горизонт стал окрашиваться с синий. Неровная призрачная полоса на горизонте возвещала о приближении бури.
- Успеть бы, - напряжённо сказал Грахаб. – Раньше срока на два осемья. Нехорошо. Очень нехорошо. Вимт! Привали к ветру! – обернувшись, крикнул грозно кор и резко сложил трубу. – Развернуть все паруса! Закрепить груз в трюмах! Гребцам быть наготове! Я довезу этот груз во что бы то ни стало, - пробубнил он себе под нос.
- Что случилось? – спросил Моран, наблюдая, как все на корабле нервно начали расходиться по своим позициям. Корабль накренился, паруса сильнее вздулись. Дерево заскрипело, а качка усилилась.
- Буря-мать, - коротко бросил Грахаб и быстро ушёл с носа корабля. Он продолжал раздавать команды своим подчинённым уверенным, поставленным голосом.
Юный арди ещё раз посмотрел на горизонт. Его постепенно начинало затягивать со всех сторон. Страх развернулся внутри, по телу пробежала мелкая дрожь. Впервые вдали от дома Моран будет испытывать на себе гнев природы. Буря-мать – самый свирепый ураган. Он приходит сразу после пологодья на восьмой ликоворот. Но на этот раз раньше срока на целых два осемья.
Ветер подул сильнее. Речные птицы испуганно кричали в небесах, кружа над кораблём и вокруг него. Парень снова поёжился, будто бы от холода, и решил вернуться в свою каюту.
Почувствовав опору под ногами, пусть это и была дощатая пристань, Моран рухнул на колени. Его тут же вырвало, но стало значительно легче. Проливной дождь тут же смыл все остатки завтрака в щели настила. Ветер обречённо завывал. От яркой вспышки молнии и последующего грохота парень вздрогнул. В самый центр урагана Млахия не попала, добраться успели раньше. Буря-Мать шла по небосводу очень тяжело и удалось уйти с большой воды в реку Хенрир.
Хотя и там покидало изрядно. Корабль несколько раз зачерпывал полную палубу воды, которая лилась в трюмы и каюты, как из вёдер. Ближе к ночи следующего лика, когда всё же судно вошло на всех целых парусах в Маркхарай, выкинуло на коряги. Огромные деревья с острыми сучьями били по бортам, проламывая обшивку. На нижних палубах фриворы работали так скоро, как могли. Они расставляли кристаллы, но те не спасали от течи – не успевали напитываться силой, как растрачивали её под напором.
Благо всё обошлось. Однако Моран так испугался, что начал думать о смерти. Он и так много раз был на волосок от неё, а теперь костлявая Сборщица вплотную подобралась, едва не коснувшись своей лапой. Наблюдая, как Млахия отходит в безопасный док, огороженный силовыми полями, парень выдохнул. Он встал, поправил мешок с вещами и промокшую до нитки рубаху, убрал с лица налипшие чёрные пряди и отправился под навес.
Опустив голову, он шёл, слабо разбирая дорогу. Доски сменились грязью, стопы утопали в ней. Юноша даже потерял сандалию, но доставать не стал – слишком опасно было находиться на открытой местности. Кругом суета и возня, но Морану было не интересно. Разве что он ненадолго засмотрелся на причудливых красногривых ашур, которые были вдвое больше туаримских и имели очень короткие волосяные хвосты и две пары ноздрей.
Когда арди добрался до ближайшего навеса, он окончательно промок. Волосы были похожи на мочалку, а одежда – на использованную тряпку, которой натирали пол до блеска целый ликоворот. Ветер усиливался с каждой альроной, молнии сверкали ярче, расчерчивая небосвод лиловыми рваными линиями. Грохот становился уже нестерпимым и при очередном раскате Моран закрыл уши ладонями, чтобы не оглохнуть. Нужно было найти Торай Огня, Орсона. Кироса говорила, что он будет встречать на Пиротайской пристани. Юноша огляделся, но среди незнакомых красноволосых изримов вряд ли можно кого-то отыскать, особенно, если не знать, на кого вообще нужно смотреть.
Решив не оставаться на месте, которое обдувалось со всех сторон, юный арди решил найти ночлег, чтобы поесть, согреться и выспаться. Сурук, конечно, был удобен, но всё же лучше лежать на твёрдом. Он пробирался сквозь ряды высоких и худощавых ардийцев, спрашивая, где можно отдохнуть. Пара собеседников указала ему в сторону низенького каменного здания сразу за крытой местностью.
Снова, уже без особой брезгливости сунувшись под проливной дождь, юноша неспешно побрёл к домику. Из широкой круглой трубы валил пар, а из окон лился свет. Постучав, он быстро вошёл и огляделся. Просторный зал со столиками и сиденьями, которые были все заняты. Впервые он так близко видел фиримцев. Все высокие и худощавые, с приятными чертами лица, красными волосами, убранными примерно одинаково: у одних просто зачёсаны с висков назад, приколотые шпильками, а на затылке распущенные, а у других закручены в тугие пучки либо в «гнёзда». Одежда тоже была странной: почти все изримы носили халаты с широким рукавом, перекрёстным воротом, и штаны, заправленные в высокие голенища остроносых сапог. А главное – у каждого были остроконечные длинные уши с мохнатыми кисточками на концах.
В огромном помещении пахло хлебом, мясом и различными пряностями. Ещё витал аромат вина и неизвестных до сих пор напитков. Гости сидели, стояли и беседовали. Гул голосов звучал так, словно где-то неподалёку жужжал могучий рой насекомых. Желудок свело болью и внутри противно заурчало. Но Моран не знал местных правил и опасался, что его засмеют из-за незнания. А потому мялся у порога, осматриваясь по сторонам
Внезапно по коже пробежал холодок. Юноша поёжился от чьего-то неприятного взгляда. Он повернулся и увидел, как на него из угла смотрят двое молодых изримов. На вскидку им было не более тридцати годичных циклов. Красноглазые, красноволосые, в одинаковой одежде, они готовы были просверлить в парне дыру. Кисточки на острых длинных ушах подрагивали, прижавшись к голове.
Наконец, ардийцы встали, что-то шепнув друг другу, и направились через толпу к Морану. Насмешливые взгляды и хищные клыкастые улыбки не предвещали ничего хорошего. Моран отступил и упёрся в мощный косяк.
Сзади со крипом отворилась и хлопнула дверь. Стук сапог о доски сопровождал мелькнувшую сбоку тень. Изримы мигом стушевались и хотели уйти обратно, но толпа, казалось, не желала больше расступаться.
- Вот вы где, феи пропитые! – звонкий голос разлился по залу.
Все посетители разом затихли и уставились на вошедшего. Гость прошёл немного дальше и остановился впереди-слева. Моран вперил взгляд в высокого изрима с гладкими рубиновыми волосами, собранными с висков и заколотыми шестью шпильками полукругом.
Выражения лиц собравшихся арди разнились от уважения, до дикого ужаса. В противоположном по диагонали углу медленно встали несколько молодых парней и тут же, пригибаясь и прячась за спинами собратьев, ринулись по стенке к дальней двери. Моран не сразу заметил её.
- А ну стоять! Стоять, я сказал, хумры краснозадые! – рявкнул высокий красноволосый незнакомец, указав пальцем на пытавшихся сбежать изримов. – Ко мне, живо! Я вас, твари ушастые, каждого в затылок знаю! Что встали? Ну?
Виновато понурив головы, троица остановилась, выпрямилась и шагнула в толпу. Та привычно расступилась с перешёптываниями, пропуская провинившихся арди. Тем временем двое продолжали стоять на месте, будто перед ними смертельно опасный хищник. Хотя страшиться было чего. Когда недовольный мужчина повернул голову влево, Моран увидел налившуюся магией мерцающую татуировку в виде языков пламени. На лице рисунки и узоры носят только высшие маги большой силы – Торай.
Парень вспомнил имя этого арди. Он шагнул к Орсону, но тот, даже не взглянув, выставил вбок руку с указательным пальцем. Изрим продолжал смотреть на приближающихся высоких алых фей. Когда они остановились рядом с ним, Торай повёл носом, наклонившись, и грозно прорычал. Пальцы сжались в кулаки, по запястью пробежали оранжевые всполохи и волны магии проявились тонким кольцом.
- Налакались уже, негодяи! Кмурком несёт за эген!
Он резко выступил вперёд, схватил одного из парней за шиворот и повёл к двери. Дал пинка под зад сапогом так, что изрим выпрямился, как струна и схватился за больное место, выскочив под проливной дождь.
- Завтра поутру все в Рур поедете! Я вас высеку всех, спину всю изорву вахаркой , до костей! – Орсон дал подзатыльник второму, потом схватил за волосы и вышвырнул на улицу. – Чтобы духу вашего здесь больше не было! Поняли?! – последнего пнул так, что тот упал в грязную лужу всем телом.
- Теперь вы, - сказал арди и повернулся к паре красноволосых арди. – Гаро и Варо, - Орсон обошёл их и хлопнул по плечам, недобро сощурившись. Изримы вздрогнули. – Заводилы местной компании выпивох девятого курса Фиримской академии. О вас уже весь край гудит, - сказал он грозно. – Если хотя бы ещё один р-р-раз, - он рыкнул на ухо одному из пойманных, - смотритель общежития мне доложит, что вы смылись за территорию, - мужчина посмотрел на второго, - я вас отправлю в Калху, а перед этим исключу. – Торай схватил их обоих за шиворот и приподнял. Ткань затрещала, вороты надавили на шеи, и изримы всхлипнули. – Вам всё ясно, дарлоки слабоумные?
Гаро и Варо нервно покивали, после чего Орсон их выкинул за дверь, одарив болезненными пинками. Мужчина посмотрел на деревянное полотно и покачал головой.
Моран стоял, не зная, что ему делать: то ли броситься наутёк следом за изримами, то ли забиться в угол и дрожать там. Первое впечатление оказалось ровной противоположностью того, что юный арди думал о Торай Огня. Этот маг показался ему самым грозным из всех, что встречались на пути. Зная, как стараются порой прятать чувства все чистокровные ардийцы, он был удивлён тому, насколько эмоционален оказался Орсон.
- Рох, говорю первый и последний раз, - мужчина поправил ворот халата, засучил рукава и вперил руки в бока, - если мои здесь ошиваются, непременно сообщай. Распоясались тут! Значит, в «Кьяровой пещере» их накрыли, так они сюда повадились! В следующий раз сам будешь перед Керем объясняться, почему ученики надираются до розовых слюней в твоей пировальне, а потом пропускают занятия!
- Ну что я могу поделать, Торай, - арди в дальнем углу за широким столом развёл руками, виновато посмотрев на мага. – Это ты всех знаешь «в затылок»! Каждый лик разные приходят. Кто старше, кто моложе, мне про каждого докладывать?
Когда обтёрся стало легче. Зуд прекратился, даже задышалось лучше, свободнее. Юный арди покопался в мешке и нашёл жилет, штаны и пояс для них, быстро оделся, промыл тряпкой сандалии и вышел из каюты. Есть совершенно не хотелось. Даже думать о куске хлеба Моран не желал, ему бы сейчас воды. Кругом суета, голоса фриворов громко звучат то с одной стороны, то с другой. Парень пробирался через вереницу арди по стенке, потому что они не обращали на него никакого внимания, а когда поднимался по ступеням, то едва не рухнул вниз, потому что его оттеснил широким корпусом огромный мужчина с канатом наперевес.
На палубе завывал ветер и шелест парусов вперемешку со скрипом дерева и плеском волн оглушал. Фриворы носились туда-сюда и выполняли свою работу: одни поднимались вверх и что-то там делали, вторые то спускались вниз, то поднимались с ящиками и инструментами, третьи натирали полы не то смолой, не то какой-то вязкой жижей. На носу корабля словно статуя, в коричневом зранхаи и высоких сапогах замер ардиец с подзорной трубой. Он стоял не один, но словно не замечал собеседника, который только кивал и спрашивал. Когда тот удалился и принялся раздавать команды, мужчина перестал смотреть вперёд и повернулся. Его тёмные тонкие губы растянулись в доброй улыбке. Он поманил Морана кивком, и тот, словно притянутый канатом нерешительно зашагал навстречу.
- Моран Траваж, - низким голосом сказал фривор. – Наслышан о тебе, юноша. Весь корабль пересудами полнится с тех пор, как ты взошёл на борт. Кровник самой Киросы – это так?
- Да. – Парень кивнул.
- Не каждый достаивается права состоять в родстве с Вахди. А если и выпадает шанс, то можно этим гордиться, - продолжил он, так и не назвавшись. Посмотрел вдаль, постучал острыми ногтями по дереву, а потом спросил: - Хочешь увидеть пограничные башни Вартаиса? Как раз сейчас будем проплывать, перед тем как взять курс в рукав.
Моран не ответил. Он смотрел на среброкожего ардийца так внимательно, что в глазах начало рябить. Высокий, даже слишком, широкоплечий, хорошо держит осанку. Типичный фривор. Сухое серьёзное лицо, выдающиеся скулы, уверенный голос, каждый жест решительный и точный. Чтобы узнать в нём капитана, много времени не понадобилось, осталось только имя вспомнить.
- Ты кор Грахаб? – спросил юноша, желая проверить свою догадку.
- Знаешь меня? – ухмыльнулся ардиец.
- Дрэа говорил, - признался Моран.
Кор немного помолчал. Он снова начал смотреть в трубу, а потом дал её пареньку и указал направление жестом.
- Вон, смотри туда, - Грахаб наклонился, и от него тут же запахло потом и смолой. – Сейчас увидишь одну из них. Если нужно, поворачивай кольцо влево-вправо, чтобы сфокусировать дальность. - Он указал на ближнее к увеличительному стеклу кольцо и прокрутил его немного вниз.
Моран взял трубу. Она оказалось тяжеловатой, но руки достаточно быстро привыкли к весу. Он приложил окуляр к глазу и повернул кольцо несколько раз. Тут же картинка из размытой превратилась в более чёткую. Пришлось поискать башню, только по бликам шпиля и развевающемуся стягу она была заметна. Высокая, внушительных размеров пограничная башня с колоколом наверху и саимом, стоящим у самого края. Крылатый арди сразу же приковал внимание Морана. Его доспехи отражали свет Илсаяна, алые крылья мерцали так же ярко, как и само небесное светило. А вдали отражали лучи вовсе незаметные вершины дворца Вахтирай. Многие говорили, что шпили тянутся ввысь настолько, что даже выше облаков. Дворец стоял особняком в центре Сартана, и в нём бывали только лучшие из лучших. «Вот бы там побывать», - мечтательно подумал Моран и вновь перевёл взор на пограничную башню с воином.
- Через четыре лика доберёмся до пристани в Фириме, - как бы между делом сказал Грахаб.
- А как мы будем плыть? – Морану внезапно стало интересно всё. Он вдохновился увиденной башней Вартаиса и теперь желал узнать, какой же путь проделает до Фирима. Ему так или иначе предстоит встретиться с ещё одной Вахди – с Керем. Кироса говорила, что это обязательно произойдёт.
- Ну, - кор забрал из рук парня подзорную трубу, сложил её, повернув маленькую защёлку, и продолжил: - Сейчас мы на реке Ул. Это самая большая река в Ардии. Млахия по ней плавает не один годичный цикл. Завтра к обедне мы свернём в реку Хенрир, а через лик – в Маркхарай. Там находится пристань, которая относится к Пиротаю, столице края Пламени.
- Кор! Кор! Смотрите! Три шала по правому борту! – Крикнул кто-то из фриворов. Голос доносился сверху.
Моран поднял голову и не сразу заметил ардийца на самой высокой мачте. Он показывал вперёд-вправо. Грахаб тут же развернулся, раскрыл трубу и начал всматриваться в даль. Моран и так видел, куда именно устремлён взгляд капитана. Горизонт стал окрашиваться с синий. Неровная призрачная полоса на горизонте возвещала о приближении бури.
- Успеть бы, - напряжённо сказал Грахаб. – Раньше срока на два осемья. Нехорошо. Очень нехорошо. Вимт! Привали к ветру! – обернувшись, крикнул грозно кор и резко сложил трубу. – Развернуть все паруса! Закрепить груз в трюмах! Гребцам быть наготове! Я довезу этот груз во что бы то ни стало, - пробубнил он себе под нос.
- Что случилось? – спросил Моран, наблюдая, как все на корабле нервно начали расходиться по своим позициям. Корабль накренился, паруса сильнее вздулись. Дерево заскрипело, а качка усилилась.
- Буря-мать, - коротко бросил Грахаб и быстро ушёл с носа корабля. Он продолжал раздавать команды своим подчинённым уверенным, поставленным голосом.
Юный арди ещё раз посмотрел на горизонт. Его постепенно начинало затягивать со всех сторон. Страх развернулся внутри, по телу пробежала мелкая дрожь. Впервые вдали от дома Моран будет испытывать на себе гнев природы. Буря-мать – самый свирепый ураган. Он приходит сразу после пологодья на восьмой ликоворот. Но на этот раз раньше срока на целых два осемья.
Ветер подул сильнее. Речные птицы испуганно кричали в небесах, кружа над кораблём и вокруг него. Парень снова поёжился, будто бы от холода, и решил вернуться в свою каюту.
Глава 15. Новый мир
Почувствовав опору под ногами, пусть это и была дощатая пристань, Моран рухнул на колени. Его тут же вырвало, но стало значительно легче. Проливной дождь тут же смыл все остатки завтрака в щели настила. Ветер обречённо завывал. От яркой вспышки молнии и последующего грохота парень вздрогнул. В самый центр урагана Млахия не попала, добраться успели раньше. Буря-Мать шла по небосводу очень тяжело и удалось уйти с большой воды в реку Хенрир.
Хотя и там покидало изрядно. Корабль несколько раз зачерпывал полную палубу воды, которая лилась в трюмы и каюты, как из вёдер. Ближе к ночи следующего лика, когда всё же судно вошло на всех целых парусах в Маркхарай, выкинуло на коряги. Огромные деревья с острыми сучьями били по бортам, проламывая обшивку. На нижних палубах фриворы работали так скоро, как могли. Они расставляли кристаллы, но те не спасали от течи – не успевали напитываться силой, как растрачивали её под напором.
Благо всё обошлось. Однако Моран так испугался, что начал думать о смерти. Он и так много раз был на волосок от неё, а теперь костлявая Сборщица вплотную подобралась, едва не коснувшись своей лапой. Наблюдая, как Млахия отходит в безопасный док, огороженный силовыми полями, парень выдохнул. Он встал, поправил мешок с вещами и промокшую до нитки рубаху, убрал с лица налипшие чёрные пряди и отправился под навес.
Опустив голову, он шёл, слабо разбирая дорогу. Доски сменились грязью, стопы утопали в ней. Юноша даже потерял сандалию, но доставать не стал – слишком опасно было находиться на открытой местности. Кругом суета и возня, но Морану было не интересно. Разве что он ненадолго засмотрелся на причудливых красногривых ашур, которые были вдвое больше туаримских и имели очень короткие волосяные хвосты и две пары ноздрей.
Когда арди добрался до ближайшего навеса, он окончательно промок. Волосы были похожи на мочалку, а одежда – на использованную тряпку, которой натирали пол до блеска целый ликоворот. Ветер усиливался с каждой альроной, молнии сверкали ярче, расчерчивая небосвод лиловыми рваными линиями. Грохот становился уже нестерпимым и при очередном раскате Моран закрыл уши ладонями, чтобы не оглохнуть. Нужно было найти Торай Огня, Орсона. Кироса говорила, что он будет встречать на Пиротайской пристани. Юноша огляделся, но среди незнакомых красноволосых изримов вряд ли можно кого-то отыскать, особенно, если не знать, на кого вообще нужно смотреть.
Решив не оставаться на месте, которое обдувалось со всех сторон, юный арди решил найти ночлег, чтобы поесть, согреться и выспаться. Сурук, конечно, был удобен, но всё же лучше лежать на твёрдом. Он пробирался сквозь ряды высоких и худощавых ардийцев, спрашивая, где можно отдохнуть. Пара собеседников указала ему в сторону низенького каменного здания сразу за крытой местностью.
Снова, уже без особой брезгливости сунувшись под проливной дождь, юноша неспешно побрёл к домику. Из широкой круглой трубы валил пар, а из окон лился свет. Постучав, он быстро вошёл и огляделся. Просторный зал со столиками и сиденьями, которые были все заняты. Впервые он так близко видел фиримцев. Все высокие и худощавые, с приятными чертами лица, красными волосами, убранными примерно одинаково: у одних просто зачёсаны с висков назад, приколотые шпильками, а на затылке распущенные, а у других закручены в тугие пучки либо в «гнёзда». Одежда тоже была странной: почти все изримы носили халаты с широким рукавом, перекрёстным воротом, и штаны, заправленные в высокие голенища остроносых сапог. А главное – у каждого были остроконечные длинные уши с мохнатыми кисточками на концах.
В огромном помещении пахло хлебом, мясом и различными пряностями. Ещё витал аромат вина и неизвестных до сих пор напитков. Гости сидели, стояли и беседовали. Гул голосов звучал так, словно где-то неподалёку жужжал могучий рой насекомых. Желудок свело болью и внутри противно заурчало. Но Моран не знал местных правил и опасался, что его засмеют из-за незнания. А потому мялся у порога, осматриваясь по сторонам
Внезапно по коже пробежал холодок. Юноша поёжился от чьего-то неприятного взгляда. Он повернулся и увидел, как на него из угла смотрят двое молодых изримов. На вскидку им было не более тридцати годичных циклов. Красноглазые, красноволосые, в одинаковой одежде, они готовы были просверлить в парне дыру. Кисточки на острых длинных ушах подрагивали, прижавшись к голове.
Наконец, ардийцы встали, что-то шепнув друг другу, и направились через толпу к Морану. Насмешливые взгляды и хищные клыкастые улыбки не предвещали ничего хорошего. Моран отступил и упёрся в мощный косяк.
Сзади со крипом отворилась и хлопнула дверь. Стук сапог о доски сопровождал мелькнувшую сбоку тень. Изримы мигом стушевались и хотели уйти обратно, но толпа, казалось, не желала больше расступаться.
- Вот вы где, феи пропитые! – звонкий голос разлился по залу.
Все посетители разом затихли и уставились на вошедшего. Гость прошёл немного дальше и остановился впереди-слева. Моран вперил взгляд в высокого изрима с гладкими рубиновыми волосами, собранными с висков и заколотыми шестью шпильками полукругом.
Выражения лиц собравшихся арди разнились от уважения, до дикого ужаса. В противоположном по диагонали углу медленно встали несколько молодых парней и тут же, пригибаясь и прячась за спинами собратьев, ринулись по стенке к дальней двери. Моран не сразу заметил её.
- А ну стоять! Стоять, я сказал, хумры краснозадые! – рявкнул высокий красноволосый незнакомец, указав пальцем на пытавшихся сбежать изримов. – Ко мне, живо! Я вас, твари ушастые, каждого в затылок знаю! Что встали? Ну?
Виновато понурив головы, троица остановилась, выпрямилась и шагнула в толпу. Та привычно расступилась с перешёптываниями, пропуская провинившихся арди. Тем временем двое продолжали стоять на месте, будто перед ними смертельно опасный хищник. Хотя страшиться было чего. Когда недовольный мужчина повернул голову влево, Моран увидел налившуюся магией мерцающую татуировку в виде языков пламени. На лице рисунки и узоры носят только высшие маги большой силы – Торай.
Парень вспомнил имя этого арди. Он шагнул к Орсону, но тот, даже не взглянув, выставил вбок руку с указательным пальцем. Изрим продолжал смотреть на приближающихся высоких алых фей. Когда они остановились рядом с ним, Торай повёл носом, наклонившись, и грозно прорычал. Пальцы сжались в кулаки, по запястью пробежали оранжевые всполохи и волны магии проявились тонким кольцом.
- Налакались уже, негодяи! Кмурком несёт за эген!
Он резко выступил вперёд, схватил одного из парней за шиворот и повёл к двери. Дал пинка под зад сапогом так, что изрим выпрямился, как струна и схватился за больное место, выскочив под проливной дождь.
- Завтра поутру все в Рур поедете! Я вас высеку всех, спину всю изорву вахаркой , до костей! – Орсон дал подзатыльник второму, потом схватил за волосы и вышвырнул на улицу. – Чтобы духу вашего здесь больше не было! Поняли?! – последнего пнул так, что тот упал в грязную лужу всем телом.
- Теперь вы, - сказал арди и повернулся к паре красноволосых арди. – Гаро и Варо, - Орсон обошёл их и хлопнул по плечам, недобро сощурившись. Изримы вздрогнули. – Заводилы местной компании выпивох девятого курса Фиримской академии. О вас уже весь край гудит, - сказал он грозно. – Если хотя бы ещё один р-р-раз, - он рыкнул на ухо одному из пойманных, - смотритель общежития мне доложит, что вы смылись за территорию, - мужчина посмотрел на второго, - я вас отправлю в Калху, а перед этим исключу. – Торай схватил их обоих за шиворот и приподнял. Ткань затрещала, вороты надавили на шеи, и изримы всхлипнули. – Вам всё ясно, дарлоки слабоумные?
Гаро и Варо нервно покивали, после чего Орсон их выкинул за дверь, одарив болезненными пинками. Мужчина посмотрел на деревянное полотно и покачал головой.
Моран стоял, не зная, что ему делать: то ли броситься наутёк следом за изримами, то ли забиться в угол и дрожать там. Первое впечатление оказалось ровной противоположностью того, что юный арди думал о Торай Огня. Этот маг показался ему самым грозным из всех, что встречались на пути. Зная, как стараются порой прятать чувства все чистокровные ардийцы, он был удивлён тому, насколько эмоционален оказался Орсон.
- Рох, говорю первый и последний раз, - мужчина поправил ворот халата, засучил рукава и вперил руки в бока, - если мои здесь ошиваются, непременно сообщай. Распоясались тут! Значит, в «Кьяровой пещере» их накрыли, так они сюда повадились! В следующий раз сам будешь перед Керем объясняться, почему ученики надираются до розовых слюней в твоей пировальне, а потом пропускают занятия!
- Ну что я могу поделать, Торай, - арди в дальнем углу за широким столом развёл руками, виновато посмотрев на мага. – Это ты всех знаешь «в затылок»! Каждый лик разные приходят. Кто старше, кто моложе, мне про каждого докладывать?
