Второй – тоже. Ученики были в своих комнатах, кто пугался, кто лениво тянулся, но все трезвы. Торай поднялся на третий этаж, ступая по расстилавшейся блёклой дорожке, чтобы никто не услышал шагов. Он распахнул дверь напротив и тут же его обдало перегаром. Орсон даже отступил на шаг, отвернувшись и поморщившись от запаха. Позже маг зажёг на ладони огонь, пнул по очереди двоих изримов и сурово приказал:
- С вещами на выход!
Перепуганные, едва продравшие глаза парни переглянулись, сели на матрасах и понурили головы. А Орсон пошёл дальше. В комнатах стал загораться свет кристаллов, кто-то всё же послал вестника, и пока разбуженные выпивохи спешно собирались, крик «С вещами на выход!» звучал всё громче.
Началась возня. Торай Огня зашёл в очередные покои и уставился на открытое окно, через которое свисала толстая верёвка с узлами по всей длине. Тут же с улицы донёсся взмах плети, стон и яркие голоса арди. Двое решили сбежать, но не удалось. От наказания удрать нельзя, как бы быстро не бежал: не накажут, так исключат.
Послышался топот в коридоре. Мужчина выскочил из комнаты и тут же среагировал: поставил подножку удирающему изриму. Грохот упавшего тела разнёсся едва ли не по всему этажу. Другой провинившийся ученик рванул из двери напротив, но не смог уйти далеко: Торай призвал магию и сформированной огненной плетью вдарил по ногам беглеца. Общежитие ожило: кругом крики, отборные ругательства, шёпот, хлопки дверей… Началось. Одни удирали через окна, вторые каким-то чудом творили пространственные карманы прямо в комнатах, прячась от преподавателя, третьи просто виновато сидели на матрасах, обречённо вздыхая.
На улице началась ловля похлеще, чем на охоте за кайгалами. Привратники только и успевали взмахивать плетьми и отлавливать изримов вокруг здания и связывать бечёвками. Охрана всколыхнулась, но ничего поделать не смогла: моложавые юнцы смотрели и качали головами, потому что помочь друзьям были не в силах.
Через один илар всё закончилось. На площадке перед входом Орсон построил всех выпивших учеников. Семерых он так и не нашёл, видимо, ещё не вернулись с ночной гулянки. Им же хуже.
- Я вам обещал, что нагряну с рейдом? – сурово спросил Торай Огня, прохаживаясь мимо разом опустившего головы красноволосого строя. – Стоило послушать. Думал, что хоть у кого-то мозги окажутся в нужном месте, - вздохнул он. – Так нет же, решили, что обойдётся. А теперь пеняйте на себя. - Глава академии встал в конце строя изримов, засучил рукава и вперил руки в бока. Бить он никого не собирался: привратники уже постарались. У одних парней поранены ноги и порвана спальная туника, другие придерживали ушибленные руки или потирали лицо, третьи едва стояли, мучаясь от кровоточащих ссадин на спинах.
- Каждый третий – выйти из строя! – скомандовал Торай, и тут же несмело вышли девять учеников, безвольно опустив руки. – Вы сейчас идёте в подсобки, берёте вёдра, тряпки и щётки и до самого рассвета моете и убираете всё общежитие снизу-доверху. Нужники, помывочные, столовые, тренировочные залы, жилые комнаты, читальни – чтобы всё блестело. А после восхода собираетесь и идёте на занятия. И только попробуйте заснуть там! Исполнять! Живо!
Несколько парней вздрогнули и поджали губы, и все поплелись вереницей обратно в здание. Сны сегодня они не увидят.
- Каждый третий – выйти из строя! – снова прокричал Орсон. Шестеро изримов вышагнули на площадку. – Собирайте вещи и отправляйтесь в Рур на два годичных цикла. Вам дадут отсрочку на время ссылки в кузницы. Списки с вашими именами я вышлю поутру смотрителю острова. Не доплывёте – ваша проблема, не хватит аоринов или вёсел – ваша проблема. Исполнять немедленно!
Компания побежала гораздо резвее, чем предыдущая, изримы недовольно ворчали. А некоторые даже плакали. «Ничего, зато там особо не попьёшь», - хмыкнул Орсон.
- Каждый второй – выйти из строя! – рявкнул маг оставшимся арди и подошёл ближе. – Вы отправляетесь в Калху, - протянул он. – Там пробудете один годичный цикл. А когда вернётесь, то придётся поступать заново, потому что ваши академические дела я закрою до заката. Если сдадите экзамены после возвращения, то будете восстановлены на курс старше нынешнего. Коли нет – храм Огня ждёт вас. Исполнять!
Третья кучка разошлась и от четырнадцати изримов осталась только половина. Семеро наглецов, среди которых недовольно сопели Варо и Гаро. Орсон всё посчитал: подстрекатели стояли как раз там, где надо.
- Остальные должны до заката покинуть общежитие, - вздохнул он. - Из академии я вас исключаю. За пьянство, дебоши и разбой. Вы не изримы, а просто бродяги. Вам надлежит снять облачение, обрезать волосы и отправиться в Хорхом, лариимскую храмерию, где ухаживать за хворыми и старыми арди десять годичных циклов. Вы можете поступить на учебу в любое другое заведение, после срока изгнания, но здесь отныне вам не быть, - подытожил Орсон сурово.
- И что нам делать? – раздражённо бросил Гаро, выйдя вперёд. Он поправил спальную тунику и скрестил руки на груди. – Мы почти доучились, остался один годичный цикл до экзамена!
Орсон молча посмотрел на наглеца несколько альрон, наклонив голову вбок, а потом ухмыльнулся. Этот разбойник ещё ощериваться вздумал после всего, что натворил.
- Гаро… мне казалось, что ты задавал себе этот вопрос, когда дрался с хозяином едальни, пытался украсть из погреба две бутыли с самоделом и напивался до двоения в глазах каждый последний лик осемья. Нет? – поинтересовался спокойно Торай Огня. – Все ошибаются, даже опытные маги Фирима в далёкой молодости чудили изрядно. Но понимание приходило быстро. А ты, Варо? Когда подстрекал и спаивал первокурсников, задавался вопросом, что случится после твоего исключения? – спросил он у другого изрима.
- Вот ты как решил, достопочтенный Торай, - разъярился Гаро. – Подпортить нам жизнь? Я слышал про тебя, учитель, немало. Сам плети получал. Что ж сейчас?
- А сейчас вы соберёте вещи и покинете край. Оба, - равнодушным тоном оповестил Орсон. – Поздновато для споров. Нужно было думать раньше. Я удаляюсь, у меня есть более важные дела, - сказал мужчина и обошёл исключённых. Ему предстояло составить списки и отправить в храм для учёта. Но сначала – полный контроль над теми, кто остался.
- Я с места не сдвинусь! – бросил Гаро в спину наставнику. – Буду стоять, пока ноги не подкосятся. Глава академии остановился, повернулся и хмыкнул. Его губы тронула мимолётная улыбка, он пожал плечами, развёл руки в стороны, и потом направился в общежитие. Магу было всё равно, что теперь собирается делать старшекурсник – Гаро, как и все, кто был исключён, больше не являлись его учениками.
Он ходил меж комнат, проверяя работу изримов. Многие уже устали, иные утирали слёзы горечи, третьи тихо переговаривались, обсуждая за уборкой судьбу всех, кому не повезло. Периодически выглядывал из окон, выходящих на площадку – почти все разошлись. Только близнецы остались около здания. Варо постоянно норовил утащить за собой сэо, но тот лишь отмахивался и брезгливо подёргивал плечами, отходя в сторону. Ближе к рассвету Гаро остался совсем один. Орсону было жаль его: избалованный судьбой и вседозволенностью парень получил удар под дых и теперь не знал, как справиться с этой болью. Он то постоянно ругался, то мерял шагами площадку. Когда Торай выглянул в очередной раз, то старшекурсника возле общежития уже не было.
Малая зала слабо освещалась четырьмя кристаллами, расставленными по углам. Изредка доносились запахи то кислые, то слишком приторные или даже отвратительные – купели уже готовили к помазанию. Для каждого жидкость будет своя – Моран слышал разговор Орсона отдалённо, но относительно чётко. Сам он сидел на тонкой простыне в правом дальнем углу, скрестив ноги и положив руки на согнутые колени. Расслабленная поза давала возможность очистить свои мысли от практически всех воспоминаний, которые именно сейчас носились в разуме подобно степным мелким птицам.
Сейчас парень уже не боялся – в храме безопасно и спокойно. И тепло. Однако то, что пришлось пережить за целое осемье пути, надолго засело в голове и выплывало назойливыми и очень чёткими образами. Добираться от башни до башни было неразумно, только время тратить, а потому ардиец проскакивал их, постепенно набирая скорость, сначала две остановки потом три – всё мимо. Но к середине пути ноги устали так, что приходилось растирать их, особенно когда шёл по зыбкому красному песку. Горло саднило от царапающих песчинок, а когда парень приблизился к плюющимся жидким камнем огненным горам, то кашель одолел от пепла и кислотных паров, поднимающихся из маленьких зеленоватых и желтоватых луж.
До моста он добрался затемно. Фырсаи следовали за ним неустанно, пришлось бежать. Всю ночь, дрожа от страха и сжимая маленькие, но очень острые клинки, Моран нёсся по длинному переходу на другой берег и едва не был убит. Однако на границе у рва с кристаллами его встречали.
Вся одежда была перепачкана в крови, пепле и грязи. По приходу в храм юношу тут же раздели служки, отмыли и дали воды. Потом облачили в погребальную тунику серо-синего цвета и сопроводили сюда, в малую залу, готовиться к ритуалу.
Тишина, наполненная беззвучными образами, разбавилась шлёпаньем юношеских ног по гладкому полу – очередной недоардок покинул залу. А Моран продолжал сидеть в медитативной позе и смотреть в одну точку. Прошлое являлось к нему картинками и голосами. Стены вокруг растворялись и мерк свет, пока не наступила полная темнота. В этом мраке парень видел заботливую Киросу и мудрую Ладию в истинных ипостасях, своего оина, с тревогой прогоняющего его в лес, сильного Ородона, который косил траву на поле, улыбчивую Хейланту, не дожившую до этого ритуала, и Даллу, молочную мать, воспитавшую его своими мудрыми речами и принявшую в большую семью.
Вот и всё… Этот отрезок пути был пройден. Он наполнен трусостью, смелостью, скромностью и обидами, виной и раскаянием. Осталось только переступить черту и войти в новый мир уже другим.
Моран не гадал, кем станет. Не хотел обманывать сам себя ненужными чаяниями по поводу будущего. Что уготовила Судьба, то и примет он, безропотно и спокойно, как и полагается любому ардийцу.
Темнота перед глазами начала сгущаться и напротив формировался образ, становясь плотнее. Вот появился силуэт, чернильный туман создал расплывчатые крылья, подол зранхаи расстелился позади нежданного пришельца, сидящего в такой же позе, что и Моран. Казалось, он полностью копировал каждое движение парня. Он подался вперёд – туманный дух сделал то же самое. Наклонил голову вправо – и клубящаяся голова гостя склонилась влево.
Постепенно образ стал чётким. На одежде проявилась каждая складочка, руки в перчатках, ноги, крылья со звенящими перьями – всё было таким живым. Гость откинул капюшон с головы, и Моран увидел Симеока Алайиля так близко, как не видел ещё никогда. Красивые черты серебряного лица искажены тремя глубокими шрамами наискось, выразительные глаза с алой радужкой в обрамлении длинных ресниц смотрели так пристально, будто прожигали дыру. Властность исходила от саима, где бы он ни находился, но сейчас невероятно веяло холодом и смертью.
- Тебе не убежать от меня, Моран, - заговорил Падший на современном ардийском.
Юноша посмотрел на него с нескрываемым удивлением и попытался отшатнуться, однако за спиной сгустилась темнота и выросла стена. Он огляделся – кругом пустота. Мрачная и всепоглощающая, и только под ногами была опора. Казалось, что чуть дальше – и можно провалиться в бездну.
- Да-а-а… - довольно протянул он, осклабившись. – Я уже достаточно глубоко. Настолько, что могу предугадывать твои мысли… - Он наклонился вперёд, и Морана повело навстречу: тело словно не принадлежало ему. – Контролировать действия… Управлять тобой.
Симеок поднял вверх руку, и рука Морана плавно взметнулась. Поднял вторую – и парень невольно повторил. Запястья были словно опутаны жёсткими нитями. По коже пробежал неприятный холодок вместе с покалыванием. Кукловод победно улыбнулся, обнажив белые зубы с блестящими недлинными клыками на верхней и нижней челюсти. Скулы юноши охватила боль - он едва не сделал то же самое.
- У нас с тобой много общего, Моран. Ты – это я. А я – это ты. Отныне и навсегда.
Моран судорожно вздохнул. Именно с того самого момента, как он впустил дух Падшего, добровольно пригласил, Симеок пытался подчинить его. Он – мёртв, но по какой-то причине не спешит отправляться за Грань. Так и бродит, ища свою жертву, используя каждую слабость. Юноша моргнул, и собеседник исчез. В следующий миг его ладони, закованные в перчатки, легли на плечи и сжали. А впереди снова начала клубиться чернота. Она засверкала красными молниями и начала формировать тёмный пьедестал, на котором медленно сгущалась дымка, превращаясь в книгу с толстой каменной обложкой.
- Ты выпустишь меня… - повелительно прошептал Симеок на ухо. Приторный запах смерти ударил в нос, но не получилось даже скривиться, удавалось только дышать. – Ну же… Коснись её… - проговорил Падший. – Давай… заверши начатое. У нас впереди вечность, Моран. Ты и я, вместе подчиним этот мир. Вахди, Илсир… Всё станет подвластно, каждое желание исполнится. Любая мысль станет реальностью.
Моран невольно тянул руки к пьедесталу с книгой. Чернота, клубящаяся изнутри, манила своей глубиной. Образы и надписи, возникающие в тумане, увлекали за собой и принуждали их прочесть. Под обложкой скрывалась невиданная сила и в разуме возникало желание покориться, принять её в себя, обладать теми знаниями, которые ждали своего илара на страницах древнего фолианта.
Вот пальцы едва соприкасаются тьмой, чёрные щупальца почти достигли руки. Сердце забилось с такой силой, что закружилась голова и всё поплыло перед глазами. Ещё немного, совсем крохи расстояния остались – и сила будет в руках. Великая, неукротимая мощь…
Внезапно сильный толчок в спину заставил Морана упасть. Он провалился в пустой коридор без потолка, пола и стен и потом рухнул на сухую листву с пробивающейся мелкой зелёной травой. Сильный поток ветра едва не сдул его. Если бы юноша стоял, то его вполне могло унести и впечатать в дерево, растущее как раз позади.
Моран поднялся на ноги и расправил тунику. Огляделся. Ветер моментально стих. Место показалось знакомым, оно словно из прошлого. Вскорости пришли воспоминания об ужасных событиях: перед ним стоит Лавна, держа клинок у горла. Юношеские руки хватаются за лезвие и по металлу поднимаются чёрные и белые змеи магии. Они переползают на Лавну и начинают впиваться острыми навершиями в тело, колют его, режут, сжигают. И на мгновение он оказывается здесь, в этом таинственном месте, наполненном лёгкостью и теплотой.
Вечно закатное небо пестреет яркими красками, звёзды едва видны на темнеющем безоблачном куполе. Приятный голос шепчет призывно слова, а вдали чернеет ардийский силуэт. Едва можно различить его, но развевающиеся волосы и ткань лёгкого платья угадываются безошибочно.
- … Мос лео на`ргаам «Не поддавайся», - прошептала женщина умоляюще. – Ат ванкэ эро. Ат каэ`ба «Ты сильнее его. Ты другой».
Голос звучал так убедительно, что парень поверил каждому заверению. Запястьям стало легко, тело обрело свободу, а разум начал очищаться от всех плохих мыслей, клубящихся чёрным туманом.
- С вещами на выход!
Перепуганные, едва продравшие глаза парни переглянулись, сели на матрасах и понурили головы. А Орсон пошёл дальше. В комнатах стал загораться свет кристаллов, кто-то всё же послал вестника, и пока разбуженные выпивохи спешно собирались, крик «С вещами на выход!» звучал всё громче.
Началась возня. Торай Огня зашёл в очередные покои и уставился на открытое окно, через которое свисала толстая верёвка с узлами по всей длине. Тут же с улицы донёсся взмах плети, стон и яркие голоса арди. Двое решили сбежать, но не удалось. От наказания удрать нельзя, как бы быстро не бежал: не накажут, так исключат.
Послышался топот в коридоре. Мужчина выскочил из комнаты и тут же среагировал: поставил подножку удирающему изриму. Грохот упавшего тела разнёсся едва ли не по всему этажу. Другой провинившийся ученик рванул из двери напротив, но не смог уйти далеко: Торай призвал магию и сформированной огненной плетью вдарил по ногам беглеца. Общежитие ожило: кругом крики, отборные ругательства, шёпот, хлопки дверей… Началось. Одни удирали через окна, вторые каким-то чудом творили пространственные карманы прямо в комнатах, прячась от преподавателя, третьи просто виновато сидели на матрасах, обречённо вздыхая.
На улице началась ловля похлеще, чем на охоте за кайгалами. Привратники только и успевали взмахивать плетьми и отлавливать изримов вокруг здания и связывать бечёвками. Охрана всколыхнулась, но ничего поделать не смогла: моложавые юнцы смотрели и качали головами, потому что помочь друзьям были не в силах.
Через один илар всё закончилось. На площадке перед входом Орсон построил всех выпивших учеников. Семерых он так и не нашёл, видимо, ещё не вернулись с ночной гулянки. Им же хуже.
- Я вам обещал, что нагряну с рейдом? – сурово спросил Торай Огня, прохаживаясь мимо разом опустившего головы красноволосого строя. – Стоило послушать. Думал, что хоть у кого-то мозги окажутся в нужном месте, - вздохнул он. – Так нет же, решили, что обойдётся. А теперь пеняйте на себя. - Глава академии встал в конце строя изримов, засучил рукава и вперил руки в бока. Бить он никого не собирался: привратники уже постарались. У одних парней поранены ноги и порвана спальная туника, другие придерживали ушибленные руки или потирали лицо, третьи едва стояли, мучаясь от кровоточащих ссадин на спинах.
- Каждый третий – выйти из строя! – скомандовал Торай, и тут же несмело вышли девять учеников, безвольно опустив руки. – Вы сейчас идёте в подсобки, берёте вёдра, тряпки и щётки и до самого рассвета моете и убираете всё общежитие снизу-доверху. Нужники, помывочные, столовые, тренировочные залы, жилые комнаты, читальни – чтобы всё блестело. А после восхода собираетесь и идёте на занятия. И только попробуйте заснуть там! Исполнять! Живо!
Несколько парней вздрогнули и поджали губы, и все поплелись вереницей обратно в здание. Сны сегодня они не увидят.
- Каждый третий – выйти из строя! – снова прокричал Орсон. Шестеро изримов вышагнули на площадку. – Собирайте вещи и отправляйтесь в Рур на два годичных цикла. Вам дадут отсрочку на время ссылки в кузницы. Списки с вашими именами я вышлю поутру смотрителю острова. Не доплывёте – ваша проблема, не хватит аоринов или вёсел – ваша проблема. Исполнять немедленно!
Компания побежала гораздо резвее, чем предыдущая, изримы недовольно ворчали. А некоторые даже плакали. «Ничего, зато там особо не попьёшь», - хмыкнул Орсон.
- Каждый второй – выйти из строя! – рявкнул маг оставшимся арди и подошёл ближе. – Вы отправляетесь в Калху, - протянул он. – Там пробудете один годичный цикл. А когда вернётесь, то придётся поступать заново, потому что ваши академические дела я закрою до заката. Если сдадите экзамены после возвращения, то будете восстановлены на курс старше нынешнего. Коли нет – храм Огня ждёт вас. Исполнять!
Третья кучка разошлась и от четырнадцати изримов осталась только половина. Семеро наглецов, среди которых недовольно сопели Варо и Гаро. Орсон всё посчитал: подстрекатели стояли как раз там, где надо.
- Остальные должны до заката покинуть общежитие, - вздохнул он. - Из академии я вас исключаю. За пьянство, дебоши и разбой. Вы не изримы, а просто бродяги. Вам надлежит снять облачение, обрезать волосы и отправиться в Хорхом, лариимскую храмерию, где ухаживать за хворыми и старыми арди десять годичных циклов. Вы можете поступить на учебу в любое другое заведение, после срока изгнания, но здесь отныне вам не быть, - подытожил Орсон сурово.
- И что нам делать? – раздражённо бросил Гаро, выйдя вперёд. Он поправил спальную тунику и скрестил руки на груди. – Мы почти доучились, остался один годичный цикл до экзамена!
Орсон молча посмотрел на наглеца несколько альрон, наклонив голову вбок, а потом ухмыльнулся. Этот разбойник ещё ощериваться вздумал после всего, что натворил.
- Гаро… мне казалось, что ты задавал себе этот вопрос, когда дрался с хозяином едальни, пытался украсть из погреба две бутыли с самоделом и напивался до двоения в глазах каждый последний лик осемья. Нет? – поинтересовался спокойно Торай Огня. – Все ошибаются, даже опытные маги Фирима в далёкой молодости чудили изрядно. Но понимание приходило быстро. А ты, Варо? Когда подстрекал и спаивал первокурсников, задавался вопросом, что случится после твоего исключения? – спросил он у другого изрима.
- Вот ты как решил, достопочтенный Торай, - разъярился Гаро. – Подпортить нам жизнь? Я слышал про тебя, учитель, немало. Сам плети получал. Что ж сейчас?
- А сейчас вы соберёте вещи и покинете край. Оба, - равнодушным тоном оповестил Орсон. – Поздновато для споров. Нужно было думать раньше. Я удаляюсь, у меня есть более важные дела, - сказал мужчина и обошёл исключённых. Ему предстояло составить списки и отправить в храм для учёта. Но сначала – полный контроль над теми, кто остался.
- Я с места не сдвинусь! – бросил Гаро в спину наставнику. – Буду стоять, пока ноги не подкосятся. Глава академии остановился, повернулся и хмыкнул. Его губы тронула мимолётная улыбка, он пожал плечами, развёл руки в стороны, и потом направился в общежитие. Магу было всё равно, что теперь собирается делать старшекурсник – Гаро, как и все, кто был исключён, больше не являлись его учениками.
Он ходил меж комнат, проверяя работу изримов. Многие уже устали, иные утирали слёзы горечи, третьи тихо переговаривались, обсуждая за уборкой судьбу всех, кому не повезло. Периодически выглядывал из окон, выходящих на площадку – почти все разошлись. Только близнецы остались около здания. Варо постоянно норовил утащить за собой сэо, но тот лишь отмахивался и брезгливо подёргивал плечами, отходя в сторону. Ближе к рассвету Гаро остался совсем один. Орсону было жаль его: избалованный судьбой и вседозволенностью парень получил удар под дых и теперь не знал, как справиться с этой болью. Он то постоянно ругался, то мерял шагами площадку. Когда Торай выглянул в очередной раз, то старшекурсника возле общежития уже не было.
Глава 17. Между светом и тьмой
Малая зала слабо освещалась четырьмя кристаллами, расставленными по углам. Изредка доносились запахи то кислые, то слишком приторные или даже отвратительные – купели уже готовили к помазанию. Для каждого жидкость будет своя – Моран слышал разговор Орсона отдалённо, но относительно чётко. Сам он сидел на тонкой простыне в правом дальнем углу, скрестив ноги и положив руки на согнутые колени. Расслабленная поза давала возможность очистить свои мысли от практически всех воспоминаний, которые именно сейчас носились в разуме подобно степным мелким птицам.
Сейчас парень уже не боялся – в храме безопасно и спокойно. И тепло. Однако то, что пришлось пережить за целое осемье пути, надолго засело в голове и выплывало назойливыми и очень чёткими образами. Добираться от башни до башни было неразумно, только время тратить, а потому ардиец проскакивал их, постепенно набирая скорость, сначала две остановки потом три – всё мимо. Но к середине пути ноги устали так, что приходилось растирать их, особенно когда шёл по зыбкому красному песку. Горло саднило от царапающих песчинок, а когда парень приблизился к плюющимся жидким камнем огненным горам, то кашель одолел от пепла и кислотных паров, поднимающихся из маленьких зеленоватых и желтоватых луж.
До моста он добрался затемно. Фырсаи следовали за ним неустанно, пришлось бежать. Всю ночь, дрожа от страха и сжимая маленькие, но очень острые клинки, Моран нёсся по длинному переходу на другой берег и едва не был убит. Однако на границе у рва с кристаллами его встречали.
Вся одежда была перепачкана в крови, пепле и грязи. По приходу в храм юношу тут же раздели служки, отмыли и дали воды. Потом облачили в погребальную тунику серо-синего цвета и сопроводили сюда, в малую залу, готовиться к ритуалу.
Тишина, наполненная беззвучными образами, разбавилась шлёпаньем юношеских ног по гладкому полу – очередной недоардок покинул залу. А Моран продолжал сидеть в медитативной позе и смотреть в одну точку. Прошлое являлось к нему картинками и голосами. Стены вокруг растворялись и мерк свет, пока не наступила полная темнота. В этом мраке парень видел заботливую Киросу и мудрую Ладию в истинных ипостасях, своего оина, с тревогой прогоняющего его в лес, сильного Ородона, который косил траву на поле, улыбчивую Хейланту, не дожившую до этого ритуала, и Даллу, молочную мать, воспитавшую его своими мудрыми речами и принявшую в большую семью.
Вот и всё… Этот отрезок пути был пройден. Он наполнен трусостью, смелостью, скромностью и обидами, виной и раскаянием. Осталось только переступить черту и войти в новый мир уже другим.
Моран не гадал, кем станет. Не хотел обманывать сам себя ненужными чаяниями по поводу будущего. Что уготовила Судьба, то и примет он, безропотно и спокойно, как и полагается любому ардийцу.
Темнота перед глазами начала сгущаться и напротив формировался образ, становясь плотнее. Вот появился силуэт, чернильный туман создал расплывчатые крылья, подол зранхаи расстелился позади нежданного пришельца, сидящего в такой же позе, что и Моран. Казалось, он полностью копировал каждое движение парня. Он подался вперёд – туманный дух сделал то же самое. Наклонил голову вправо – и клубящаяся голова гостя склонилась влево.
Постепенно образ стал чётким. На одежде проявилась каждая складочка, руки в перчатках, ноги, крылья со звенящими перьями – всё было таким живым. Гость откинул капюшон с головы, и Моран увидел Симеока Алайиля так близко, как не видел ещё никогда. Красивые черты серебряного лица искажены тремя глубокими шрамами наискось, выразительные глаза с алой радужкой в обрамлении длинных ресниц смотрели так пристально, будто прожигали дыру. Властность исходила от саима, где бы он ни находился, но сейчас невероятно веяло холодом и смертью.
- Тебе не убежать от меня, Моран, - заговорил Падший на современном ардийском.
Юноша посмотрел на него с нескрываемым удивлением и попытался отшатнуться, однако за спиной сгустилась темнота и выросла стена. Он огляделся – кругом пустота. Мрачная и всепоглощающая, и только под ногами была опора. Казалось, что чуть дальше – и можно провалиться в бездну.
- Да-а-а… - довольно протянул он, осклабившись. – Я уже достаточно глубоко. Настолько, что могу предугадывать твои мысли… - Он наклонился вперёд, и Морана повело навстречу: тело словно не принадлежало ему. – Контролировать действия… Управлять тобой.
Симеок поднял вверх руку, и рука Морана плавно взметнулась. Поднял вторую – и парень невольно повторил. Запястья были словно опутаны жёсткими нитями. По коже пробежал неприятный холодок вместе с покалыванием. Кукловод победно улыбнулся, обнажив белые зубы с блестящими недлинными клыками на верхней и нижней челюсти. Скулы юноши охватила боль - он едва не сделал то же самое.
- У нас с тобой много общего, Моран. Ты – это я. А я – это ты. Отныне и навсегда.
Моран судорожно вздохнул. Именно с того самого момента, как он впустил дух Падшего, добровольно пригласил, Симеок пытался подчинить его. Он – мёртв, но по какой-то причине не спешит отправляться за Грань. Так и бродит, ища свою жертву, используя каждую слабость. Юноша моргнул, и собеседник исчез. В следующий миг его ладони, закованные в перчатки, легли на плечи и сжали. А впереди снова начала клубиться чернота. Она засверкала красными молниями и начала формировать тёмный пьедестал, на котором медленно сгущалась дымка, превращаясь в книгу с толстой каменной обложкой.
- Ты выпустишь меня… - повелительно прошептал Симеок на ухо. Приторный запах смерти ударил в нос, но не получилось даже скривиться, удавалось только дышать. – Ну же… Коснись её… - проговорил Падший. – Давай… заверши начатое. У нас впереди вечность, Моран. Ты и я, вместе подчиним этот мир. Вахди, Илсир… Всё станет подвластно, каждое желание исполнится. Любая мысль станет реальностью.
Моран невольно тянул руки к пьедесталу с книгой. Чернота, клубящаяся изнутри, манила своей глубиной. Образы и надписи, возникающие в тумане, увлекали за собой и принуждали их прочесть. Под обложкой скрывалась невиданная сила и в разуме возникало желание покориться, принять её в себя, обладать теми знаниями, которые ждали своего илара на страницах древнего фолианта.
Вот пальцы едва соприкасаются тьмой, чёрные щупальца почти достигли руки. Сердце забилось с такой силой, что закружилась голова и всё поплыло перед глазами. Ещё немного, совсем крохи расстояния остались – и сила будет в руках. Великая, неукротимая мощь…
Внезапно сильный толчок в спину заставил Морана упасть. Он провалился в пустой коридор без потолка, пола и стен и потом рухнул на сухую листву с пробивающейся мелкой зелёной травой. Сильный поток ветра едва не сдул его. Если бы юноша стоял, то его вполне могло унести и впечатать в дерево, растущее как раз позади.
Моран поднялся на ноги и расправил тунику. Огляделся. Ветер моментально стих. Место показалось знакомым, оно словно из прошлого. Вскорости пришли воспоминания об ужасных событиях: перед ним стоит Лавна, держа клинок у горла. Юношеские руки хватаются за лезвие и по металлу поднимаются чёрные и белые змеи магии. Они переползают на Лавну и начинают впиваться острыми навершиями в тело, колют его, режут, сжигают. И на мгновение он оказывается здесь, в этом таинственном месте, наполненном лёгкостью и теплотой.
Вечно закатное небо пестреет яркими красками, звёзды едва видны на темнеющем безоблачном куполе. Приятный голос шепчет призывно слова, а вдали чернеет ардийский силуэт. Едва можно различить его, но развевающиеся волосы и ткань лёгкого платья угадываются безошибочно.
- … Мос лео на`ргаам «Не поддавайся», - прошептала женщина умоляюще. – Ат ванкэ эро. Ат каэ`ба «Ты сильнее его. Ты другой».
Голос звучал так убедительно, что парень поверил каждому заверению. Запястьям стало легко, тело обрело свободу, а разум начал очищаться от всех плохих мыслей, клубящихся чёрным туманом.
