Он закричал, отпуская меня. Дочка помогла мне и без задних мыслей я бросилась к пропасти, следом за некромантом. В последнее мгновение Серафима схватила и повисла на мне, не давая спрыгнуть вниз.
– Пусти меня! Пусти! Он живой! Я должна помочь ему! – кричу в истерике, отбиваясь от нее.
– Прекрати! – крепко держит она меня за плечи, заливаясь слезами, а затем громко вскрикнула, прижав себе рот.
Я застыла и заставила себя отвернуться от края, чтобы посмотреть, как графиня падает на спину в снег с торчащим из груди ножом. Все скелеты тут же осыпались грудой костей, избавляясь от некромантской магии.
– Пакуйте их! – приказал Ваня, осматривая свои обожженные руки, а затем доставая свой нож из груди некромантши.
Ваня сделал несколько огромных ошибок. Первая и самая значительная – он посадил нас с Серафимой в одну машину. Пусть и под его пристальным взглядом, зажатые между двух его головорезов, мы все ещё могли натворить дел. Я по крайней мере собиралась их натворить! Убить одну обнаглевшую в край магиню уж так точно! Мы ехали в молчании уже несколько часов, по заснеженной дороге. Из окна дует, я замерзла, но все равно стараюсь держаться гордо и независимо.
На душе скребутся кошки от переживаний за наглого некроманта. Успокаиваю себя тем, что некроманты и в воде не тонут и в земле не сидят. Я же не слабака себе на роль мужа выбрала! Игнат – некромант, сильный маг, и даже умудрялся выживать, несмотря на все те разы, когда бесил меня. А я ведь тогда ещё была при всей свой силе, пришибить могла одним ударом! Он выживет! Просто обязан выжить! Иначе мы с дочкой его с того света достанем!
Крепко сжимаю на коленях пышное платье. Свадебное платье в некромантском стиле явно не подходит для поездок, холодно, мне даже пальто и то не выдали. А вот Серафима в пальто – подготовилась крыса! Люди, что предают меня – умирают, исключение только Ваня с Нальнаром и вот теперь эта фифа. Ну ничего, и до ее шеи ручки мои дотянутся. Сидеть неудобно, машина уступает по роскоши автомобилю правителей Западного Леса, но на то они и эльфы, любят, чтобы все было красиво и удобно. Из-за тесноты приходится прижиматься к предательнице плечом, но она такая костлявая, что и это делать больно, не говоря уже о том, что неприятно. Косо посматриваю на бесстыжий балласт, она даже смеет отвечать тем же недовольным взглядом. Мы все дальше отъезжаем от особняка некромантов, но почему-то мне кажется, что держим путь совсем не в столицу. За окном мелькает только лес и изредка горные пейзажи.
– И куда ты меня везешь? – с претензией обращаюсь к своему похитителю.
Ваня, до этого что-то читающий в помятой записке, поднял на меня взгляд. Сначала он был насуплен, но затем слегка смягчился и даже улыбнулся.
– Скажи мне, что здесь не так? – протягивает бумагу мне, но я не спешу брать.
– Мне какая выгода от помощи тебе? – нехорошо прищуриваюсь. – Ты испортил мою свадьбу!
Ваня зажмурился с протянутой бумагой, но убирать ее не стал.
– На тебе женился сам министр, тебя поздравить со счастливым вдовством? Даже страшно представить, что ты сделала, чтобы он согласился, – улыбается он снисходительно.
– А ты не представляй, сам его спросишь, когда он тебя убивать будет, – безжалостно улыбаюсь ему, специально толкая Серафиму локтем на одного из громил.
Ваня рассмеялся от всей души.
– Ты никогда не умела выбирать мужчин, – повторил он, оставляя бумагу на сиденье рядом.
– Это ты так критично себя оцениваешь? – подмигиваю ему, ставя ногу на ногу.
Серафима зло косится на меня, толкая в ответ.
– Может вы меня отпустите, а сами будете решать: кто кому бывший? – влез балласт, куда не просили. – Я не понимаю! Мы же договорились, что ты забудешь обо мне, как только получишь ее!
Ваня только улыбнулся на ее пламенную речь, а я с удовольствием наступила ей на ногу, чтобы неповадно было. Предательница завизжала и толкнула меня в ответ, на что я только ухмыльнулась.
– Сестра главного врага страны или великанша – жена военного министра, как думаешь за кого мне заплатят больше? – улыбнулся он довольно. – Правильно – за обеих.
– Ах ты ж… – договорить Серафима не смогла, резко вскрикнула и скривилась.
Похоже, что от злости она забыла про запечатанную магию.
– Ой, прошу, дорогая, дай мне причину связать тебя или отдать на растерзание моим парням, – так приторно протянул бандит, что даже мне противно стало.
Воспользовалась минутой его самолюбования, чтобы схватить бумагу, которую он мне предлагал. Слегка замерла, в первую очередь узнав почерк. Ваня было попытался выхватить ее, но я дернулась назад и с любопытством прошлась взглядом по рецепту.
– Что это? – спросила у него, хотя на самом деле хотела спросить откуда у него рецепт, написанный рукой Пенелопы.
Я бы даже сказала неверный рецепт, написанный рукой самого умного зельевара, которого знаю. Она просто не могла такое написать, разве что специально, ибо пропорции в этом зелье явно нарушены. Откуда Ваня ее знает? Они знакомы? Пенелопа никогда о нем не говорила, ещё один ее секрет, о котором я ничего не знаю?
– Ты же бросила меня, чтобы учиться на зельевара, скажи мне, почему это зелье не работает? – отклонившись на спинку сиденья, легкомысленно спрашивает Красная Стрела.
Перевожу взгляд с листка на парня, с которым провела несколько лет жизни. Я знаю его, как родного, легко могу понять, когда он волнуется. А сейчас он волнуется, но пытается это скрыть. Эта бумажка ему важна, но то, что ее написала Пенелопа, для меня означает куда больше. Это рецепт зелья, что убирает магические способности, в этих пропорциях он бесполезен, отнимает силы максимум минут на десять. Пенелопа бы не стала так портить рецепт, сокращая время воздействия зелья, не будь у нее на это важной причины.
Балласт заглянула в мой листок с таким интересом, что чуть не толкнула ее снова, чтобы не лезла.
– Пропорции неправильные, – выдала эта глупышка с видом знатока.
Я медленно посмотрела на нее с желанием придушить прямо здесь и сейчас. Ваня встрепенулся и резко сел, не сводя взгляда с балласта.
– Ты разве зельевар? – заинтересовался он, смотря на бестолочь по-новому.
– Нет, я не училась этому в училище, маги не тратят свою силу на зельеварение, – немного гордо расправляет плечи наследница древнего рода. – Моя мать была зельеваром, и я многое выучила по ее записям. Этот рецепт неправильный, корень Нирна не мешают чешуйкой, это только уменьшает действие корня.
– Заткнись, – прорычала сквозь зубы, хватая девушку за руку, пока у меня вырывали рецепт.
– И ты знаешь, как его исправить? – просиял главарь банды.
– Могу, – гордо расправила плечи блоха, вырывая руку из моей хватки. – Только что я за это получу?
– С каждым мгновением мне хочется придушить тебя все больше, – рычу сквозь зубы, толкая балласт локтем.
– Это взаимно, предательница! – зашипела Серафима так, словно это я ей свадьбу испортила и мужа лишила.
– Это кто ещё кого предал?
– Ты! Меня предала, когда с Иг… и… Околдовала его, стерва страшная! Оно-то понятно, что ни один мужик в трезвом уме, тебя вместо меня не выбрал!
– Это в тебе зависть говорит? – издеваюсь над ней. – Или натура девки из квартала красных фонарей?
Мило моргаю, пока она сходит с ума. Тяжело пыхтит, как маленький морж, да руки в кулаки сжимает, доламывая ногти на руках.
– Не смей так со мной разговаривать! – завизжала стерва. – Я Серафима Скот, дочь графа Синего Огня! Мне ничего не стоит лишить тебя жизни, примитивная тугодумка!
Сколько умных слов и пафоса для обычной меня, даже мило с ее стороны.
– Ну, так попробуй? – дразню ее снова. – Или что, ручки коротки?
– Зачем мне это? – надменно приподнимает брови. – Марать руки обо что-то настолько убогое.
– Убогое? – прорычала, хватая ее за шею.
Серафима завизжала, головорезы оттянули нас друг от друга, но в тесном пространстве далеко не оттянешь. Толкнула ее ногой, сапог слетел с ноги и угадил в лицо одному с охранников. Он завизжал и схватил меня за ногу, но Серафима резко дернулась, и охранник чуть не налетел на своего босса. Серафима схватила меня за плечи, и безжалостно чуть не отодрала рукава, за что я схватила ее за патлы, отправляя обратно на охранника и та, картинно охая и ахая, навалилась на него, не давая среагировать, а затем на его голову приземлился мой сапог. Надо же, кое-кто либо сообразительный, либо жестокий. Жестокость и сообразительность как-то не особо вяжутся с этой бесовкой. Скот же глупа, как пробка или нет?
– Я дам тебе свободу, если твоя версия рецепта даст желаемый результат, – нарушает нашу перепалку и почти сложившийся побег Ваня.
Из окна приятно дует свободой, я чувствую ее спиной. Все моё естество желает побыстрее выбраться из этой проклятой машины, но карты пока не складываются так, как надо.
Серафима бросает мне под ноги сапог, садится обратно на сиденье, но рядом со мной поближе к двери. Сначала поправляет прическу, затем расстёгивает несколько пуговиц на пальто, демонстрируя свои замершие арбузики. Все это она делает медленно, самодовольно набивая себе цену. Смотрю на нее с явным презрением, но никому нет до моего взгляда дела. Вообще с отсутствием силы начала замечать, что меня никто не слушает.
– Вы довольно интересный мужчина, – она обворожительно улыбнулась, кокетливо забросив ногу на ногу.
Даже я загляделась на ее длинные ноги, а я девушка. У меня ноги тоже ничего, но до ее спичек не дотягивают.
– Тебя устраивает предложение? – томным голосом принял ее игру Красная Стрела.
Он не меняется никогда, всегда на женщин был падок, но никогда не видел в них ничего кроме вещей. Когда-то считала, что я для него особенная, но в мире Красной Стрелы есть только он и все остальные.
– Устраивает, – улыбается она, – но я хочу гарантий, что меня отпустят.
Закрываю глаза со вздохом, а я надеялась, что у нее появились извилины. От нее в любом случае избавятся, как только она сделает зелье, какие бы гарантии она не хотела. К тому же из Вани человек слова – как из меня красавица.
– Каких гарантий? Все же знают, что Красная Стрела человек слова, – он откинулся на спинку сиденья, самодовольно улыбнувшись.
Я засмеялась, не сдержалась просто. Даже охранники принялись давить улыбку, точно знают какой из него человек слова. Но злой взгляд бандита заставил слегка сдержаться и развести руками, мол, не вмешиваюсь. Мне хочется проучить балласт, но, с другой стороны, не отказалась бы и задушить ее собственными руками, неспроста Пенелопа ему донос написала.
– Я хочу клятвы на крови, – гордо подняла подбородок Серафима, делая вид, что не боится, – и на имени рода.
Вот зря она последнее потребовала, Ваня даже помрачнел мгновенно. Я мысленно приготовилась к его ещё одной вспышке гнева. Имя его рода не то, чем привык раскидываться гордый Ванька, для него оно больше, чем просто слова. Такая же болезненная тема, как и его родители. Машина начала сбавлять ход, возможно, мы уже приехали, и лучшего случая для побега не представится. Красная Стрела резко хватил Серафиму за шею, заставив встать перед собой на колени. Вероятн, он хотел ее запугать или просто убить, но случилось совсем другое. Яркий белый свет вспыхнул, Серафима завизжала, Ваня зарычал, а я открыла дверь, зажмурив глаза. К твердому приземлению я была готова, потому выпрыгивала из машины спиной вперед. Повезло, что снег оказался мягким, а машина к тому моменту остановилась. Глаза ещё жжет от яркого света, наверное, я даже ослепла, не уверена, что смогу быстро регенерировать, но уже слышу, как хрустит снег. В машине началась возня с криками, зрение возвращается слишком медленно.
– Красная Стрела! – прогрохотал мужской голос, заставляя вздрогнуть.
Кого ещё сюда нелегкая привела?
– Ловите ее! – в свою очередь закричал Ваня, громко кашляя.
Как же быстро я прозрела, когда запахло жаренным. Повернулась на живот и поползла непонятно куда, но подальше от голосов и криков. Глаза слишком слезятся, не могу сообразить: где я и что передо мной. Все размыто, но похоже на скалу и каких-то ярких мушек рядом с ней. Прохожу несколько шагов вперед, и меня сбивает Серафима. Кружевная ткань совсем не защитила ни от холода, ни от снега, ладони чуть не обожгло, когда упала на четвереньки. Захотелось высказать мерзавке все, что я о ней думаю, но мне не дали и шанса. Что-то бахнуло, а затем нерасторопную меня под руки подхватила Скот и почти на себе потащила в ту же сторону, куда я и так собиралась, только в своем темпе. Что-то сзади грохотало, зрение не хотело возвращаться, но, судя по тому, что Серафима все время оглядывалась, Ваня разошелся не на шутку. Не понимаю, у кого увеличена регенерация у меня или у нее? Во как бежит, явно видит куда, да еще меня за собой тащит. Глаза болят – значит восстанавливаются, скорее всего скоро смогу наконец-то нормально видеть.
– Вам нет сюда входа, люди! – выкрикнул кто-то неподалёку противным низким голоском.
– Да пошла ты коротышка! – выдала Серафима, ругаясь с кем-то, а затем обратилась уже ко мне. – Давай скорее, иначе они до нас доберутся!
– Да я пытаюсь, но в одном сапоге по сугробам идти, знаешь ли не сахар! – ругаюсь, поудобнее хватаясь за Серафиму.
– Так надо было одеть! О чем ты вообще думала? Пальто не надела, сапог сняла: какая из тебя мать, по-твоему, получится, если ты уже не заботишься о своем ребенке?!
Серафима все причитала, таща за собой и заставляя меня задаваться вопросом: а на какой чёрт она это делает? Логики в ее поведении ещё меньше чем… Я не знаю, у меня сравнения закончились и силы тоже, малышка высосала с меня всё и, если бы не упорство Серафимы, я так далеко не зашла. Кто же знал, что беременной так тяжело ходить? Я даже чувствую, как напрягается пузо от каждого моего быстрого движения. Мы остановились резко, я вытерла пот с лица, еле стоя на одной ноге. Зрение почти вернулось и то, что я увидела, не очень меня радовало – вход в горный город гномов. Огромные, метров пять в высоту ворота. Откуда у маленьких людей склонность к гигантизму мне не понять, вероятно, это их способ убедить остальных в своем величии. Мои наполовину сородичи собрались возле входа небольшой толпой. Похоже, какие-то бабки вешали здесь на веревках белье, когда явились мы.
– Вам здесь не место! Пошли отсюда! Это город гномов, людям здесь не место! – начали горланить эти мелкие волосатые бочки в яркой разноцветной одежде.
Гномы всегда любили все яркое и женщин в теле, посему их женщины совсем не маленькие и миниатюрные, скорее ходячие бочки с еле очерченной талией. Но даже эти бочечки лицом страшные по меркам людей, да и почти всех народов. Зато волосы у всех длинные, роскошные я бы даже сказала, завязанные во множество косичек в основном рыжие и каштановые. Блондинок и черноволосых чистокровных гномов не бывает, только смеси с остальными расами.
– Пустите нас! – крикнула я десятку стражников на небольшом мостике возле дверей в город.
Гномы всполошились, некоторые особо нервные настолько, что навели на меня арбалет, который и самого дракона убить может. Это они так двух девушек испугались?
– А ну живо в крепость! – крикнул один из них с рыжей бородкой, но увы не мне, а «бочечкам».
Дернула затупившую Серафиму за руку, двигаясь к воротам. Если поторопится, успеем проскользнуть.
– Пусти меня! Пусти! Он живой! Я должна помочь ему! – кричу в истерике, отбиваясь от нее.
– Прекрати! – крепко держит она меня за плечи, заливаясь слезами, а затем громко вскрикнула, прижав себе рот.
Я застыла и заставила себя отвернуться от края, чтобы посмотреть, как графиня падает на спину в снег с торчащим из груди ножом. Все скелеты тут же осыпались грудой костей, избавляясь от некромантской магии.
– Пакуйте их! – приказал Ваня, осматривая свои обожженные руки, а затем доставая свой нож из груди некромантши.
Ваня сделал несколько огромных ошибок. Первая и самая значительная – он посадил нас с Серафимой в одну машину. Пусть и под его пристальным взглядом, зажатые между двух его головорезов, мы все ещё могли натворить дел. Я по крайней мере собиралась их натворить! Убить одну обнаглевшую в край магиню уж так точно! Мы ехали в молчании уже несколько часов, по заснеженной дороге. Из окна дует, я замерзла, но все равно стараюсь держаться гордо и независимо.
На душе скребутся кошки от переживаний за наглого некроманта. Успокаиваю себя тем, что некроманты и в воде не тонут и в земле не сидят. Я же не слабака себе на роль мужа выбрала! Игнат – некромант, сильный маг, и даже умудрялся выживать, несмотря на все те разы, когда бесил меня. А я ведь тогда ещё была при всей свой силе, пришибить могла одним ударом! Он выживет! Просто обязан выжить! Иначе мы с дочкой его с того света достанем!
Крепко сжимаю на коленях пышное платье. Свадебное платье в некромантском стиле явно не подходит для поездок, холодно, мне даже пальто и то не выдали. А вот Серафима в пальто – подготовилась крыса! Люди, что предают меня – умирают, исключение только Ваня с Нальнаром и вот теперь эта фифа. Ну ничего, и до ее шеи ручки мои дотянутся. Сидеть неудобно, машина уступает по роскоши автомобилю правителей Западного Леса, но на то они и эльфы, любят, чтобы все было красиво и удобно. Из-за тесноты приходится прижиматься к предательнице плечом, но она такая костлявая, что и это делать больно, не говоря уже о том, что неприятно. Косо посматриваю на бесстыжий балласт, она даже смеет отвечать тем же недовольным взглядом. Мы все дальше отъезжаем от особняка некромантов, но почему-то мне кажется, что держим путь совсем не в столицу. За окном мелькает только лес и изредка горные пейзажи.
– И куда ты меня везешь? – с претензией обращаюсь к своему похитителю.
Ваня, до этого что-то читающий в помятой записке, поднял на меня взгляд. Сначала он был насуплен, но затем слегка смягчился и даже улыбнулся.
– Скажи мне, что здесь не так? – протягивает бумагу мне, но я не спешу брать.
– Мне какая выгода от помощи тебе? – нехорошо прищуриваюсь. – Ты испортил мою свадьбу!
Ваня зажмурился с протянутой бумагой, но убирать ее не стал.
– На тебе женился сам министр, тебя поздравить со счастливым вдовством? Даже страшно представить, что ты сделала, чтобы он согласился, – улыбается он снисходительно.
– А ты не представляй, сам его спросишь, когда он тебя убивать будет, – безжалостно улыбаюсь ему, специально толкая Серафиму локтем на одного из громил.
Ваня рассмеялся от всей души.
– Ты никогда не умела выбирать мужчин, – повторил он, оставляя бумагу на сиденье рядом.
– Это ты так критично себя оцениваешь? – подмигиваю ему, ставя ногу на ногу.
Серафима зло косится на меня, толкая в ответ.
– Может вы меня отпустите, а сами будете решать: кто кому бывший? – влез балласт, куда не просили. – Я не понимаю! Мы же договорились, что ты забудешь обо мне, как только получишь ее!
Ваня только улыбнулся на ее пламенную речь, а я с удовольствием наступила ей на ногу, чтобы неповадно было. Предательница завизжала и толкнула меня в ответ, на что я только ухмыльнулась.
– Сестра главного врага страны или великанша – жена военного министра, как думаешь за кого мне заплатят больше? – улыбнулся он довольно. – Правильно – за обеих.
– Ах ты ж… – договорить Серафима не смогла, резко вскрикнула и скривилась.
Похоже, что от злости она забыла про запечатанную магию.
– Ой, прошу, дорогая, дай мне причину связать тебя или отдать на растерзание моим парням, – так приторно протянул бандит, что даже мне противно стало.
Воспользовалась минутой его самолюбования, чтобы схватить бумагу, которую он мне предлагал. Слегка замерла, в первую очередь узнав почерк. Ваня было попытался выхватить ее, но я дернулась назад и с любопытством прошлась взглядом по рецепту.
– Что это? – спросила у него, хотя на самом деле хотела спросить откуда у него рецепт, написанный рукой Пенелопы.
Я бы даже сказала неверный рецепт, написанный рукой самого умного зельевара, которого знаю. Она просто не могла такое написать, разве что специально, ибо пропорции в этом зелье явно нарушены. Откуда Ваня ее знает? Они знакомы? Пенелопа никогда о нем не говорила, ещё один ее секрет, о котором я ничего не знаю?
– Ты же бросила меня, чтобы учиться на зельевара, скажи мне, почему это зелье не работает? – отклонившись на спинку сиденья, легкомысленно спрашивает Красная Стрела.
Перевожу взгляд с листка на парня, с которым провела несколько лет жизни. Я знаю его, как родного, легко могу понять, когда он волнуется. А сейчас он волнуется, но пытается это скрыть. Эта бумажка ему важна, но то, что ее написала Пенелопа, для меня означает куда больше. Это рецепт зелья, что убирает магические способности, в этих пропорциях он бесполезен, отнимает силы максимум минут на десять. Пенелопа бы не стала так портить рецепт, сокращая время воздействия зелья, не будь у нее на это важной причины.
Балласт заглянула в мой листок с таким интересом, что чуть не толкнула ее снова, чтобы не лезла.
– Пропорции неправильные, – выдала эта глупышка с видом знатока.
Я медленно посмотрела на нее с желанием придушить прямо здесь и сейчас. Ваня встрепенулся и резко сел, не сводя взгляда с балласта.
– Ты разве зельевар? – заинтересовался он, смотря на бестолочь по-новому.
– Нет, я не училась этому в училище, маги не тратят свою силу на зельеварение, – немного гордо расправляет плечи наследница древнего рода. – Моя мать была зельеваром, и я многое выучила по ее записям. Этот рецепт неправильный, корень Нирна не мешают чешуйкой, это только уменьшает действие корня.
– Заткнись, – прорычала сквозь зубы, хватая девушку за руку, пока у меня вырывали рецепт.
– И ты знаешь, как его исправить? – просиял главарь банды.
– Могу, – гордо расправила плечи блоха, вырывая руку из моей хватки. – Только что я за это получу?
– С каждым мгновением мне хочется придушить тебя все больше, – рычу сквозь зубы, толкая балласт локтем.
– Это взаимно, предательница! – зашипела Серафима так, словно это я ей свадьбу испортила и мужа лишила.
– Это кто ещё кого предал?
– Ты! Меня предала, когда с Иг… и… Околдовала его, стерва страшная! Оно-то понятно, что ни один мужик в трезвом уме, тебя вместо меня не выбрал!
– Это в тебе зависть говорит? – издеваюсь над ней. – Или натура девки из квартала красных фонарей?
Мило моргаю, пока она сходит с ума. Тяжело пыхтит, как маленький морж, да руки в кулаки сжимает, доламывая ногти на руках.
– Не смей так со мной разговаривать! – завизжала стерва. – Я Серафима Скот, дочь графа Синего Огня! Мне ничего не стоит лишить тебя жизни, примитивная тугодумка!
Сколько умных слов и пафоса для обычной меня, даже мило с ее стороны.
– Ну, так попробуй? – дразню ее снова. – Или что, ручки коротки?
– Зачем мне это? – надменно приподнимает брови. – Марать руки обо что-то настолько убогое.
– Убогое? – прорычала, хватая ее за шею.
Серафима завизжала, головорезы оттянули нас друг от друга, но в тесном пространстве далеко не оттянешь. Толкнула ее ногой, сапог слетел с ноги и угадил в лицо одному с охранников. Он завизжал и схватил меня за ногу, но Серафима резко дернулась, и охранник чуть не налетел на своего босса. Серафима схватила меня за плечи, и безжалостно чуть не отодрала рукава, за что я схватила ее за патлы, отправляя обратно на охранника и та, картинно охая и ахая, навалилась на него, не давая среагировать, а затем на его голову приземлился мой сапог. Надо же, кое-кто либо сообразительный, либо жестокий. Жестокость и сообразительность как-то не особо вяжутся с этой бесовкой. Скот же глупа, как пробка или нет?
– Я дам тебе свободу, если твоя версия рецепта даст желаемый результат, – нарушает нашу перепалку и почти сложившийся побег Ваня.
Из окна приятно дует свободой, я чувствую ее спиной. Все моё естество желает побыстрее выбраться из этой проклятой машины, но карты пока не складываются так, как надо.
Серафима бросает мне под ноги сапог, садится обратно на сиденье, но рядом со мной поближе к двери. Сначала поправляет прическу, затем расстёгивает несколько пуговиц на пальто, демонстрируя свои замершие арбузики. Все это она делает медленно, самодовольно набивая себе цену. Смотрю на нее с явным презрением, но никому нет до моего взгляда дела. Вообще с отсутствием силы начала замечать, что меня никто не слушает.
– Вы довольно интересный мужчина, – она обворожительно улыбнулась, кокетливо забросив ногу на ногу.
Даже я загляделась на ее длинные ноги, а я девушка. У меня ноги тоже ничего, но до ее спичек не дотягивают.
– Тебя устраивает предложение? – томным голосом принял ее игру Красная Стрела.
Он не меняется никогда, всегда на женщин был падок, но никогда не видел в них ничего кроме вещей. Когда-то считала, что я для него особенная, но в мире Красной Стрелы есть только он и все остальные.
– Устраивает, – улыбается она, – но я хочу гарантий, что меня отпустят.
Закрываю глаза со вздохом, а я надеялась, что у нее появились извилины. От нее в любом случае избавятся, как только она сделает зелье, какие бы гарантии она не хотела. К тому же из Вани человек слова – как из меня красавица.
– Каких гарантий? Все же знают, что Красная Стрела человек слова, – он откинулся на спинку сиденья, самодовольно улыбнувшись.
Я засмеялась, не сдержалась просто. Даже охранники принялись давить улыбку, точно знают какой из него человек слова. Но злой взгляд бандита заставил слегка сдержаться и развести руками, мол, не вмешиваюсь. Мне хочется проучить балласт, но, с другой стороны, не отказалась бы и задушить ее собственными руками, неспроста Пенелопа ему донос написала.
– Я хочу клятвы на крови, – гордо подняла подбородок Серафима, делая вид, что не боится, – и на имени рода.
Вот зря она последнее потребовала, Ваня даже помрачнел мгновенно. Я мысленно приготовилась к его ещё одной вспышке гнева. Имя его рода не то, чем привык раскидываться гордый Ванька, для него оно больше, чем просто слова. Такая же болезненная тема, как и его родители. Машина начала сбавлять ход, возможно, мы уже приехали, и лучшего случая для побега не представится. Красная Стрела резко хватил Серафиму за шею, заставив встать перед собой на колени. Вероятн, он хотел ее запугать или просто убить, но случилось совсем другое. Яркий белый свет вспыхнул, Серафима завизжала, Ваня зарычал, а я открыла дверь, зажмурив глаза. К твердому приземлению я была готова, потому выпрыгивала из машины спиной вперед. Повезло, что снег оказался мягким, а машина к тому моменту остановилась. Глаза ещё жжет от яркого света, наверное, я даже ослепла, не уверена, что смогу быстро регенерировать, но уже слышу, как хрустит снег. В машине началась возня с криками, зрение возвращается слишком медленно.
– Красная Стрела! – прогрохотал мужской голос, заставляя вздрогнуть.
Кого ещё сюда нелегкая привела?
– Ловите ее! – в свою очередь закричал Ваня, громко кашляя.
Как же быстро я прозрела, когда запахло жаренным. Повернулась на живот и поползла непонятно куда, но подальше от голосов и криков. Глаза слишком слезятся, не могу сообразить: где я и что передо мной. Все размыто, но похоже на скалу и каких-то ярких мушек рядом с ней. Прохожу несколько шагов вперед, и меня сбивает Серафима. Кружевная ткань совсем не защитила ни от холода, ни от снега, ладони чуть не обожгло, когда упала на четвереньки. Захотелось высказать мерзавке все, что я о ней думаю, но мне не дали и шанса. Что-то бахнуло, а затем нерасторопную меня под руки подхватила Скот и почти на себе потащила в ту же сторону, куда я и так собиралась, только в своем темпе. Что-то сзади грохотало, зрение не хотело возвращаться, но, судя по тому, что Серафима все время оглядывалась, Ваня разошелся не на шутку. Не понимаю, у кого увеличена регенерация у меня или у нее? Во как бежит, явно видит куда, да еще меня за собой тащит. Глаза болят – значит восстанавливаются, скорее всего скоро смогу наконец-то нормально видеть.
– Вам нет сюда входа, люди! – выкрикнул кто-то неподалёку противным низким голоском.
– Да пошла ты коротышка! – выдала Серафима, ругаясь с кем-то, а затем обратилась уже ко мне. – Давай скорее, иначе они до нас доберутся!
– Да я пытаюсь, но в одном сапоге по сугробам идти, знаешь ли не сахар! – ругаюсь, поудобнее хватаясь за Серафиму.
– Так надо было одеть! О чем ты вообще думала? Пальто не надела, сапог сняла: какая из тебя мать, по-твоему, получится, если ты уже не заботишься о своем ребенке?!
Серафима все причитала, таща за собой и заставляя меня задаваться вопросом: а на какой чёрт она это делает? Логики в ее поведении ещё меньше чем… Я не знаю, у меня сравнения закончились и силы тоже, малышка высосала с меня всё и, если бы не упорство Серафимы, я так далеко не зашла. Кто же знал, что беременной так тяжело ходить? Я даже чувствую, как напрягается пузо от каждого моего быстрого движения. Мы остановились резко, я вытерла пот с лица, еле стоя на одной ноге. Зрение почти вернулось и то, что я увидела, не очень меня радовало – вход в горный город гномов. Огромные, метров пять в высоту ворота. Откуда у маленьких людей склонность к гигантизму мне не понять, вероятно, это их способ убедить остальных в своем величии. Мои наполовину сородичи собрались возле входа небольшой толпой. Похоже, какие-то бабки вешали здесь на веревках белье, когда явились мы.
– Вам здесь не место! Пошли отсюда! Это город гномов, людям здесь не место! – начали горланить эти мелкие волосатые бочки в яркой разноцветной одежде.
Гномы всегда любили все яркое и женщин в теле, посему их женщины совсем не маленькие и миниатюрные, скорее ходячие бочки с еле очерченной талией. Но даже эти бочечки лицом страшные по меркам людей, да и почти всех народов. Зато волосы у всех длинные, роскошные я бы даже сказала, завязанные во множество косичек в основном рыжие и каштановые. Блондинок и черноволосых чистокровных гномов не бывает, только смеси с остальными расами.
– Пустите нас! – крикнула я десятку стражников на небольшом мостике возле дверей в город.
Гномы всполошились, некоторые особо нервные настолько, что навели на меня арбалет, который и самого дракона убить может. Это они так двух девушек испугались?
– А ну живо в крепость! – крикнул один из них с рыжей бородкой, но увы не мне, а «бочечкам».
Дернула затупившую Серафиму за руку, двигаясь к воротам. Если поторопится, успеем проскользнуть.
