Говорят, все подземные города гномов связаны, можем через этот город попасть куда угодно, а там Ваня нас не найдет. Мы уже добрались до дверей, почти перегнали последнюю «бочечку», когда застыли после раздающегося эхом крика:
– СЕРАФИМА!!!
А голос-то не Ванин, у меня даже улыбка на лице появляется, но ненадолго. Хватаюсь за огромную ручку дверей, со всей силы пытаясь не дать «бочкам» закрыться изнутри. Жаль Серафиму, её словно пришиб этот крик. Или новость, что ее муженек жив и здоров и, судя по всему, очень жаждет их новой встречи. Откуда он только взялся? Это его свет там был?
– А ну пустили, бочки старые! – шиплю, пытаясь босой ногой отпихнуть ораву "бочок" от дверей.
– Ты как нас назвала, нахалка здоровая? – возмущается одна из бабок и неожиданно кусает меня за руку так, что я аж вскрикнула.
Чуть было не успели дверь закрыть, хорошо вторым сапогом остановила. Завизжала, придавив себе пальцы, и очень зло оскалилась на «бочек» так, что те даже отпрыгнули от двери. Схватила невменяемую Серафиму и затащила внутрь, как раз перед тем, как над горами раздался ещё один крик, но уже с моим именем «Клара» и в исполнении еще и Вани.
Медленно сползаю по двери, вытирая пот с лица, чтобы перевести дух. В маленькой прихожей гномов пустовато, красный ковер и каменные своды стен, но все же почему-то выглядит богато. Гномихи далеко не ушли, топчутся возле ещё одной двери, судя по всему второй обороны города, уже из решетки и небольших врат. Врата открываются, и оттуда вываливается добрая дюжина гномов в позолоченной амуниции и с копьями наголо. Главное нашли на кого свое оружие наставлять – на меня и Серафиму!
– Вы не имеете права здесь находиться! – загремел их старший, вроде сопля соплей, а голос мощный. – Немедленно убирайтесь отсюда!
– Ага, сейчас! – рыкнула на него, с трудом поднимаясь. – Мы требуем убежища!
– На каких ещё правах? – возмущенно спросил главный здесь гном, пока другие подняли бурю выкриков.
– Я полукровка, – оскаливаю свою безумно прекрасную улыбку и прижимаю Серафиму к себе. – Она моя прислуга.
Глаза Скот стали как два медяка, пока я сжала ей руку, чтобы не ляпнула ненароком чего лишнего. Гномы перешёптывались, решая, что с нами делать. Чаще всего звучал возглас о четвертовании, в исполнении злопамятных бочек. И будто бы этого было мало, дверь за нашими спинами дернулась, точно в нее врезалось что-то большое и сильное.
– Что происходит? – испуганно спросил балласт, отступая за мной ко вторым воротам.
– На нас напали, командир! – крикнул откуда-то вверху один из гномов.
– Кто? Чья армия? – чуть пафосно подался вперед уважаемый гном.
– Эльф, – раздалось сверху неуверенное.
– Эльфы? – зло покраснел командир. – Они снова покушаются на нашу честь?! Сколько их? Неисчисляемая армия?
Последнее он со злом выплюнул, маленькие воины встали в боевую стойку, невольно оттеснив нас до решетки.
– Нет, командир, – все ещё немного неуверенно проговорили сверху. – Один эльф.
– ОДИН? – возмущенно вспыхнул командир.
– Да, – ответили ему слегка со смехом. – Один рогатый эльф.
Игнат
Снег скрипит под тяжелыми шагами, взор мутнеет от метели. Темно, а может метель скрыла во мгле небо – непонятно. Ноги проваливаются по колено в снег, отмороженные на руках пальцы прячу в подмышках, но это не помогает. От холода стучат зубы, регенерация работает с трудом, но это, чёрт побери, единственное что работает! У меня нет сил, меня просто выпили, как кувшин с водой, а потом выкинули как мусор. Даже родовой огонь и тот не появляется, ничего мне не под силу. Упрямство и злость придают сил и желания лезть на гору, но мысли путаются.
Я должен быть зол из-за того, что меня сбросили с утеса. Возможно, раздавлен тем, как закончилось свадьба, но на деле чувствую в груди какой-то трепет. Если бы губы не перемерзли и потрескались, я бы даже улыбнулся. Уже в утробе матери проявляет характер маленькая хулиганка. Когда ты забираешь у кого-то энергию, то хочешь или не хочешь, устанавливаешь некую связь. Обычные люди могут и не заметить ее, но некромант замечает. Эта связь проявляется в чувствах, ощущениях. Я чувствовал и голод девочки, и страх, когда на энергетическом уровне коснулся ее ауры. Она успокоилась, только когда наелась, а затем принялась делиться энергией с матерью. Восстанавливая почти разрушенную слабую ауру, Поллинария лечила мать от последствий своего же голода. Меня же она не щадила, поглотила всю энергию, так что я чудом сразу не вырубился, лишь слезы Клары спасли, они у нее просто волшебные.
С женой, похоже, все очень сложно… Раз она меня с горы сбросила, значит, не простила. Единственное на что надеюсь – далеко сбежать не успела. Из-за слабости мне не удаётся найти ее быстро, силы бы восстановить, хотя бы магию. Будь Клара при всей свой силе убила бы к чёрту, даже за то, что посмел думать о таком. Самое странное, дочка приравняла нас обоих: лишила сил и почти убила. Вся в мать, что тут ещё скажешь…
Метель почти заканчивается, перед взором предстают ночное небо и вид на наш родовой замок. Свет ни в одном окне не горит, да и нежить не отзывается. Почему-то последние несколько километров даются тяжелее всего. Скорее всего от мысли, что никто меня там не ждет, а сил почти не осталось. Уже добравшись до того самого утеса с поваленной и засыпанной снегом свадебной аркой понял, что моего возращения никто не ждет. На ватных ногах, и с мрачным настроением добрался по сугробам до открытой задней двери в замок.
– Мама! – позвал единственного человека, который никогда меня не бросал, как при жизни, так и после смерти.
Ответом были тишина и мрак моего дома. Еле передвигаю ногами, сбрасываю снег с такого неуместного сейчас свадебного костюма. Прохожу в прихожую и с трудом добираюсь до дивана. Он колется, кто-то вспорол его, или же просто слишком старый. Кажется, не только он здесь старый, у меня все так болит, что чувствую себя дедом.
Прикрываю глаза, заставляя шевелиться пальцы на руках, а то совсем примерзли. Разминаю руки, с трудом верится, что после такого долгого и трудного подъёма уже дома. Другое дело, что чувствую тяжесть в груди и тревогу. Ну, вот куда она подалась? Беременная и обессилевшая, да еще со своей привычкой бесить людей?! То, что она все ещё жива само по себе чудо из чудес. Моя великанша, самая любимая на свете дура, не понимаю, за что она мне досталась?
Трясу головой, снег растаял и теперь от влаги неприятно и холодно. Щелкнул пальцами, запаливая камин, но, чтобы от него исходило хоть какое-то тепло, понадобится время. Немного пугает мысль, что времени сейчас у меня намного меньше, чем мне бы хотелось.
– Мама! – кричу снова, чтобы удостовериться, что даже она меня бросила.
С одной стороны я зол, с другой – спокоен. Единственная причина, по которой она могла так поступить – ее будущая внучка. Правда непонятно пока, хорошо, что она защищает ее и Клару, или плохо? Скорее всего плохо, чувство меры моей матери незнакомо. Она легко отдаст свою жизнь, чтобы защитить свои глупые убеждения и вредную внучку.
За что мне это все? Как же просто было до того, как я повстречал одну притягательную в своем сумасшествии великаншу. От воспоминания о нашей первой встрече саднят губы в улыбке. Клара на самом деле и такая, и совсем не такая, какой показалась мне той ночью. В каждой ее новой выходке есть какое-то сумасшедшее очарование, как и в ней самой.
– Господин, – от низкого женского голоса вздрогнул.
Резко повернулся, чтобы увидеть зловещий отблеск очков.
– Твою мать, Катарина! – вскрикнул, когда это страшилище ещё и улыбнулось.
Много я жуткого в своей жизни видел, но оскалу Катарины уступает только улыбка моей жёнушки. Именно та улыбка Клары, после которой я чуть кони не двинул несколько раз. Господи, зачем я на ней женился? Я до сих пор не понимаю, как и почему ее люблю. Оно как-то само собой получилось… Как и ту вредную малявку, что чуть меня не убила! Она ещё на свет не появилась, а уже убить меня пыталась. Как же она похожа на свою мать, или на мою мать, типичная некромантша…
– Чего тебе, Катарина? – устало вздыхаю над своей тяжелой судьбой.
Девушка неловко переступила с ноги на ногу, словно не зная, как ответить. Скосил на нее нехороший взгляд, ещё одна женщина, от которой одни проблемы.
– Ты с новостями о своем начальнике? – равнодушно спросил.
Почему-то на фоне проблем с великаншей давняя возня со Скотом себя исчерпала. Будь он в зоне моего взгляда, я бы просто его проигнорировал. Но судя по тому, что Катарина все же явилась на доклад, Вальтер не захотел мирно затихариться в ближайшем лесочке.
– Да, господин, – залебезила девушка, будто не зная с чего начать.
– Ну, так что там? – спросил снова без особого интереса.
Пиджак промок от снега, отбросил его в кресло, даже и не подумав предложить присесть своей гостье. Катарина, единственная из моих разумных поднятых, осталась полностью под моим контролем благодаря тому, что ее не было рядом, в ту злополучную ночь. Кто же знал, что я из-за великанши так напьюсь?
– Господин советник…
– Да какой из него советник? – насмехаюсь, перебивая ее. – Убийца короля.
– Граф Синего Огня вместе с женой…
После последней фразы закашлялся, как-то не привык я к связи Самородка и этого проходимца.
– … отправились на корабле в родные места госпожи Пенелопы, – продолжила, как ни в чем не бывало, Катарина.
– С родственниками знакомиться? – слегка хохотнул, представляя себе эту картину.
– В некотором роде, с ведьмой.
– Ведьмой? – даже несколько оживился от такой новости. – В роду Самородка есть ведьмы?
– Самородка, господин? – не поняла меня Катарина.
Поднялся с дивана и, кряхтя, побрел в лабораторию, надо бы привести себя в чувство. Совсем я расклеился после женитьбы, что совсем немудрено с такой-то женой.
– Эта гениальная девочка, мастер настоек, – с удивлением отмечаю, что на втором этаже все цело.
Неужели я плохо знаю свою жену, и она не попыталась разгромить все, до чего сможет добраться, чтобы отомстить мне? Да не верю! Открыл дверь своей лаборатории и даже выдохнул. Она ее не разгромила, чувствую масштаб ее ярости, похоже, мне ещё мало досталось, раз она даже мстить не стала. Это же так похоже на великаншу – сотворить маленькую гнусную месть, вспомнить только голову свиньи! А сейчас даже не стала мстить… Это странно.
– Госпожа Пенелопа, по всей видимости, сама является ведьмой, – уведомила меня подручная, пока открывал шкафы в поисках ингредиентов.
– Интересно, – бормочу, остановившись на мгновение.
– Она уже отдала свою силу сов… наследнику Синего Огня, – исправляется она, наблюдая за мной без интереса.
– Черствый Вальтер влюбил в себя деревенскую девчонку? Как ему не стыдно? – насмехаюсь, хотя эта информация не радует. – Или это взаимно?
– Не думаю господин, – холодно отзывается она.
Это что ревность? Недоверчиво посмотрел на Катарину, пока не вспомнил, что она все ещё подвластна мне и своих чувств не имеет.
– Что прикажете, господин? – меняет тему девушка.
Может мне не показалось? На внешность Вальтера даже мертвые девушки ведутся, не то, что такие гениальные, как Самородок. Недоверчиво осмотрел одетую в темное пальто фигуру. Ей нужна подпитка, посему и явилась ко мне, но не уверен, что в состоянии продлить ее существование в этом мире. Надо немного излечиться, а то Катарина пообедает мной.
– А что тебе хотелось бы сделать, Катарина? – вкрадчиво спрашиваю, подогревая зелье восстановления над конфоркой.
– Есть, – немного испугала меня своим прямым ответом пока еще послушная марионетка.
– А кроме еды, что бы ты хотела? – спрашиваю еще раз, отмечая какой я терпеливый.
Колба начала кипеть и из благородного зеленого превращаться в отвратную черную жижу. Надеюсь, что смогу после этой отравы восстановить желудок. Выливаю содержимое в ступку, следом высыпаю туда остальные ингредиенты. Зельеварение – довольно необычная наука, но интересная. Из обычных, казалось бы, ингредиентов можно сотворить чудо, если знать как.
– Я бы хотела, – отрешенно начала говорить девушка и затем замолчала.
Занятый делом сделал вид, что не заметил ее странной реакции. Действительно чего бы хотелось нежити, кроме как отведать свежего мясца? Глупый вопрос, не понимаю, что на меня нашло, и зачем я его задал? Похоже, я слишком многого хочу от девушки, все же она просто оболочка со стертыми воспоминаниями. Мать же по сравнению с ней отличается тем, что у нее есть своя личность, воспоминания, характер. У меня никогда не возникало даже мысли, что она не живая, в том смысле… Чёрт! Для меня она всегда была живой, даже если это не так. Возможно, именно поэтому я и спросил у Катарины, что бы ей хотелось на самом деле. Смотря на нее мне все больше кажется, что поднятые мной не просто гнилое мясо.
– Я бы хотела, чтобы все это закончилось, хозяин, – наконец ответила Катарина, и я чуть не выронил свое снадобье.
– В каком смысле? – даже оторвался от работы, чтобы посмотреть на нее.
Небольшая женская фигура в очках застыла, глядя на меня. На лице по-прежнему ни единой эмоции.
– Хочу исчезнуть во мгле, как и должна была, – ее голос немного дрогнул на последнем слове.
Катарина умеет удивить, заставить взглянуть на ситуацию по-другому. Если так подумать мало приятного в том, чтобы быть чьей-то игрушкой после смерти.
– Выполнишь последнее задание, и я исполню твое желание, – старательно отодвигаю свои чувства, чтобы скрыть эффект ее слов.
Она замерла, пока я неспешно поглощаю мерзкую жижу, называемую в моей личной книге рецептов зельем восстановления. Она мне гортань сожгла после первого же глотка!
– Какое задание, господин? – замерла она.
– Выполняй все приказы Вальтера, но обо всех них рапортуй мне, и не выполняй всего один его приказ. Не причини вреда Пенелопе, защити ее даже ценой своей жизни.
– Да, господин, – ответила она без промедлений.
Зелье начало действовать, магия возвращается ко мне, даже заискрила на кончике пальцев.
– Самородок в скором времени сыграет важную роль, я это чувствую, – слегка улыбаюсь своим мыслям под отрешенным взглядом Катарины.
Вздохнув, позволил себе перевести дух и присесть на свой старый стул, смотря в окно. Мне нужно было сделать хоть что-то, чтобы унять желание броситься тут же на поиски своих женщин. Где-то внутри вибрирует тревога, которую тяжело унять, как и найти ей разумное объяснение. Пожалуй, мне просто будет спокойней, когда всех трёх моих несносных женщин смогу увидеть собственными глазами и желательно в таком виде, в котором они не могут сами себе и друг другу навредить. Если мама у меня нежить, дочь прожорливый некромант, то Клара просто ходячая опасность и больше для самой себя, чем для других. Есть, конечно, возможность, что при условии успешных родов ее сила вернется, но я искренне надеюсь, что нет. Уж лучше я буду защищать эту несносную великаншу до конца жизни, чем окочурюсь от первого ее удара. С ее характером и тягой к приключениям на аппетитную задницу проблем не оберешься. Самое ужасное то, что и у меня характер не сахар, от чего порою мы похожи на двух баранов сцепившиеся рогами.
– Господин, – позвала меня Катарина, хотя я был уверен, что она уже ушла.
Точно, ей же нужна моя подпитка, чтобы не сгнить раньше времени.
– СЕРАФИМА!!!
А голос-то не Ванин, у меня даже улыбка на лице появляется, но ненадолго. Хватаюсь за огромную ручку дверей, со всей силы пытаясь не дать «бочкам» закрыться изнутри. Жаль Серафиму, её словно пришиб этот крик. Или новость, что ее муженек жив и здоров и, судя по всему, очень жаждет их новой встречи. Откуда он только взялся? Это его свет там был?
– А ну пустили, бочки старые! – шиплю, пытаясь босой ногой отпихнуть ораву "бочок" от дверей.
– Ты как нас назвала, нахалка здоровая? – возмущается одна из бабок и неожиданно кусает меня за руку так, что я аж вскрикнула.
Чуть было не успели дверь закрыть, хорошо вторым сапогом остановила. Завизжала, придавив себе пальцы, и очень зло оскалилась на «бочек» так, что те даже отпрыгнули от двери. Схватила невменяемую Серафиму и затащила внутрь, как раз перед тем, как над горами раздался ещё один крик, но уже с моим именем «Клара» и в исполнении еще и Вани.
Медленно сползаю по двери, вытирая пот с лица, чтобы перевести дух. В маленькой прихожей гномов пустовато, красный ковер и каменные своды стен, но все же почему-то выглядит богато. Гномихи далеко не ушли, топчутся возле ещё одной двери, судя по всему второй обороны города, уже из решетки и небольших врат. Врата открываются, и оттуда вываливается добрая дюжина гномов в позолоченной амуниции и с копьями наголо. Главное нашли на кого свое оружие наставлять – на меня и Серафиму!
– Вы не имеете права здесь находиться! – загремел их старший, вроде сопля соплей, а голос мощный. – Немедленно убирайтесь отсюда!
– Ага, сейчас! – рыкнула на него, с трудом поднимаясь. – Мы требуем убежища!
– На каких ещё правах? – возмущенно спросил главный здесь гном, пока другие подняли бурю выкриков.
– Я полукровка, – оскаливаю свою безумно прекрасную улыбку и прижимаю Серафиму к себе. – Она моя прислуга.
Глаза Скот стали как два медяка, пока я сжала ей руку, чтобы не ляпнула ненароком чего лишнего. Гномы перешёптывались, решая, что с нами делать. Чаще всего звучал возглас о четвертовании, в исполнении злопамятных бочек. И будто бы этого было мало, дверь за нашими спинами дернулась, точно в нее врезалось что-то большое и сильное.
– Что происходит? – испуганно спросил балласт, отступая за мной ко вторым воротам.
– На нас напали, командир! – крикнул откуда-то вверху один из гномов.
– Кто? Чья армия? – чуть пафосно подался вперед уважаемый гном.
– Эльф, – раздалось сверху неуверенное.
– Эльфы? – зло покраснел командир. – Они снова покушаются на нашу честь?! Сколько их? Неисчисляемая армия?
Последнее он со злом выплюнул, маленькие воины встали в боевую стойку, невольно оттеснив нас до решетки.
– Нет, командир, – все ещё немного неуверенно проговорили сверху. – Один эльф.
– ОДИН? – возмущенно вспыхнул командир.
– Да, – ответили ему слегка со смехом. – Один рогатый эльф.
Часть 16. Труба зовёт, и подвига героя страна ждёт.
Игнат
Снег скрипит под тяжелыми шагами, взор мутнеет от метели. Темно, а может метель скрыла во мгле небо – непонятно. Ноги проваливаются по колено в снег, отмороженные на руках пальцы прячу в подмышках, но это не помогает. От холода стучат зубы, регенерация работает с трудом, но это, чёрт побери, единственное что работает! У меня нет сил, меня просто выпили, как кувшин с водой, а потом выкинули как мусор. Даже родовой огонь и тот не появляется, ничего мне не под силу. Упрямство и злость придают сил и желания лезть на гору, но мысли путаются.
Я должен быть зол из-за того, что меня сбросили с утеса. Возможно, раздавлен тем, как закончилось свадьба, но на деле чувствую в груди какой-то трепет. Если бы губы не перемерзли и потрескались, я бы даже улыбнулся. Уже в утробе матери проявляет характер маленькая хулиганка. Когда ты забираешь у кого-то энергию, то хочешь или не хочешь, устанавливаешь некую связь. Обычные люди могут и не заметить ее, но некромант замечает. Эта связь проявляется в чувствах, ощущениях. Я чувствовал и голод девочки, и страх, когда на энергетическом уровне коснулся ее ауры. Она успокоилась, только когда наелась, а затем принялась делиться энергией с матерью. Восстанавливая почти разрушенную слабую ауру, Поллинария лечила мать от последствий своего же голода. Меня же она не щадила, поглотила всю энергию, так что я чудом сразу не вырубился, лишь слезы Клары спасли, они у нее просто волшебные.
С женой, похоже, все очень сложно… Раз она меня с горы сбросила, значит, не простила. Единственное на что надеюсь – далеко сбежать не успела. Из-за слабости мне не удаётся найти ее быстро, силы бы восстановить, хотя бы магию. Будь Клара при всей свой силе убила бы к чёрту, даже за то, что посмел думать о таком. Самое странное, дочка приравняла нас обоих: лишила сил и почти убила. Вся в мать, что тут ещё скажешь…
Метель почти заканчивается, перед взором предстают ночное небо и вид на наш родовой замок. Свет ни в одном окне не горит, да и нежить не отзывается. Почему-то последние несколько километров даются тяжелее всего. Скорее всего от мысли, что никто меня там не ждет, а сил почти не осталось. Уже добравшись до того самого утеса с поваленной и засыпанной снегом свадебной аркой понял, что моего возращения никто не ждет. На ватных ногах, и с мрачным настроением добрался по сугробам до открытой задней двери в замок.
– Мама! – позвал единственного человека, который никогда меня не бросал, как при жизни, так и после смерти.
Ответом были тишина и мрак моего дома. Еле передвигаю ногами, сбрасываю снег с такого неуместного сейчас свадебного костюма. Прохожу в прихожую и с трудом добираюсь до дивана. Он колется, кто-то вспорол его, или же просто слишком старый. Кажется, не только он здесь старый, у меня все так болит, что чувствую себя дедом.
Прикрываю глаза, заставляя шевелиться пальцы на руках, а то совсем примерзли. Разминаю руки, с трудом верится, что после такого долгого и трудного подъёма уже дома. Другое дело, что чувствую тяжесть в груди и тревогу. Ну, вот куда она подалась? Беременная и обессилевшая, да еще со своей привычкой бесить людей?! То, что она все ещё жива само по себе чудо из чудес. Моя великанша, самая любимая на свете дура, не понимаю, за что она мне досталась?
Трясу головой, снег растаял и теперь от влаги неприятно и холодно. Щелкнул пальцами, запаливая камин, но, чтобы от него исходило хоть какое-то тепло, понадобится время. Немного пугает мысль, что времени сейчас у меня намного меньше, чем мне бы хотелось.
– Мама! – кричу снова, чтобы удостовериться, что даже она меня бросила.
С одной стороны я зол, с другой – спокоен. Единственная причина, по которой она могла так поступить – ее будущая внучка. Правда непонятно пока, хорошо, что она защищает ее и Клару, или плохо? Скорее всего плохо, чувство меры моей матери незнакомо. Она легко отдаст свою жизнь, чтобы защитить свои глупые убеждения и вредную внучку.
За что мне это все? Как же просто было до того, как я повстречал одну притягательную в своем сумасшествии великаншу. От воспоминания о нашей первой встрече саднят губы в улыбке. Клара на самом деле и такая, и совсем не такая, какой показалась мне той ночью. В каждой ее новой выходке есть какое-то сумасшедшее очарование, как и в ней самой.
– Господин, – от низкого женского голоса вздрогнул.
Резко повернулся, чтобы увидеть зловещий отблеск очков.
– Твою мать, Катарина! – вскрикнул, когда это страшилище ещё и улыбнулось.
Много я жуткого в своей жизни видел, но оскалу Катарины уступает только улыбка моей жёнушки. Именно та улыбка Клары, после которой я чуть кони не двинул несколько раз. Господи, зачем я на ней женился? Я до сих пор не понимаю, как и почему ее люблю. Оно как-то само собой получилось… Как и ту вредную малявку, что чуть меня не убила! Она ещё на свет не появилась, а уже убить меня пыталась. Как же она похожа на свою мать, или на мою мать, типичная некромантша…
– Чего тебе, Катарина? – устало вздыхаю над своей тяжелой судьбой.
Девушка неловко переступила с ноги на ногу, словно не зная, как ответить. Скосил на нее нехороший взгляд, ещё одна женщина, от которой одни проблемы.
– Ты с новостями о своем начальнике? – равнодушно спросил.
Почему-то на фоне проблем с великаншей давняя возня со Скотом себя исчерпала. Будь он в зоне моего взгляда, я бы просто его проигнорировал. Но судя по тому, что Катарина все же явилась на доклад, Вальтер не захотел мирно затихариться в ближайшем лесочке.
– Да, господин, – залебезила девушка, будто не зная с чего начать.
– Ну, так что там? – спросил снова без особого интереса.
Пиджак промок от снега, отбросил его в кресло, даже и не подумав предложить присесть своей гостье. Катарина, единственная из моих разумных поднятых, осталась полностью под моим контролем благодаря тому, что ее не было рядом, в ту злополучную ночь. Кто же знал, что я из-за великанши так напьюсь?
– Господин советник…
– Да какой из него советник? – насмехаюсь, перебивая ее. – Убийца короля.
– Граф Синего Огня вместе с женой…
После последней фразы закашлялся, как-то не привык я к связи Самородка и этого проходимца.
– … отправились на корабле в родные места госпожи Пенелопы, – продолжила, как ни в чем не бывало, Катарина.
– С родственниками знакомиться? – слегка хохотнул, представляя себе эту картину.
– В некотором роде, с ведьмой.
– Ведьмой? – даже несколько оживился от такой новости. – В роду Самородка есть ведьмы?
– Самородка, господин? – не поняла меня Катарина.
Поднялся с дивана и, кряхтя, побрел в лабораторию, надо бы привести себя в чувство. Совсем я расклеился после женитьбы, что совсем немудрено с такой-то женой.
– Эта гениальная девочка, мастер настоек, – с удивлением отмечаю, что на втором этаже все цело.
Неужели я плохо знаю свою жену, и она не попыталась разгромить все, до чего сможет добраться, чтобы отомстить мне? Да не верю! Открыл дверь своей лаборатории и даже выдохнул. Она ее не разгромила, чувствую масштаб ее ярости, похоже, мне ещё мало досталось, раз она даже мстить не стала. Это же так похоже на великаншу – сотворить маленькую гнусную месть, вспомнить только голову свиньи! А сейчас даже не стала мстить… Это странно.
– Госпожа Пенелопа, по всей видимости, сама является ведьмой, – уведомила меня подручная, пока открывал шкафы в поисках ингредиентов.
– Интересно, – бормочу, остановившись на мгновение.
– Она уже отдала свою силу сов… наследнику Синего Огня, – исправляется она, наблюдая за мной без интереса.
– Черствый Вальтер влюбил в себя деревенскую девчонку? Как ему не стыдно? – насмехаюсь, хотя эта информация не радует. – Или это взаимно?
– Не думаю господин, – холодно отзывается она.
Это что ревность? Недоверчиво посмотрел на Катарину, пока не вспомнил, что она все ещё подвластна мне и своих чувств не имеет.
– Что прикажете, господин? – меняет тему девушка.
Может мне не показалось? На внешность Вальтера даже мертвые девушки ведутся, не то, что такие гениальные, как Самородок. Недоверчиво осмотрел одетую в темное пальто фигуру. Ей нужна подпитка, посему и явилась ко мне, но не уверен, что в состоянии продлить ее существование в этом мире. Надо немного излечиться, а то Катарина пообедает мной.
– А что тебе хотелось бы сделать, Катарина? – вкрадчиво спрашиваю, подогревая зелье восстановления над конфоркой.
– Есть, – немного испугала меня своим прямым ответом пока еще послушная марионетка.
– А кроме еды, что бы ты хотела? – спрашиваю еще раз, отмечая какой я терпеливый.
Колба начала кипеть и из благородного зеленого превращаться в отвратную черную жижу. Надеюсь, что смогу после этой отравы восстановить желудок. Выливаю содержимое в ступку, следом высыпаю туда остальные ингредиенты. Зельеварение – довольно необычная наука, но интересная. Из обычных, казалось бы, ингредиентов можно сотворить чудо, если знать как.
– Я бы хотела, – отрешенно начала говорить девушка и затем замолчала.
Занятый делом сделал вид, что не заметил ее странной реакции. Действительно чего бы хотелось нежити, кроме как отведать свежего мясца? Глупый вопрос, не понимаю, что на меня нашло, и зачем я его задал? Похоже, я слишком многого хочу от девушки, все же она просто оболочка со стертыми воспоминаниями. Мать же по сравнению с ней отличается тем, что у нее есть своя личность, воспоминания, характер. У меня никогда не возникало даже мысли, что она не живая, в том смысле… Чёрт! Для меня она всегда была живой, даже если это не так. Возможно, именно поэтому я и спросил у Катарины, что бы ей хотелось на самом деле. Смотря на нее мне все больше кажется, что поднятые мной не просто гнилое мясо.
– Я бы хотела, чтобы все это закончилось, хозяин, – наконец ответила Катарина, и я чуть не выронил свое снадобье.
– В каком смысле? – даже оторвался от работы, чтобы посмотреть на нее.
Небольшая женская фигура в очках застыла, глядя на меня. На лице по-прежнему ни единой эмоции.
– Хочу исчезнуть во мгле, как и должна была, – ее голос немного дрогнул на последнем слове.
Катарина умеет удивить, заставить взглянуть на ситуацию по-другому. Если так подумать мало приятного в том, чтобы быть чьей-то игрушкой после смерти.
– Выполнишь последнее задание, и я исполню твое желание, – старательно отодвигаю свои чувства, чтобы скрыть эффект ее слов.
Она замерла, пока я неспешно поглощаю мерзкую жижу, называемую в моей личной книге рецептов зельем восстановления. Она мне гортань сожгла после первого же глотка!
– Какое задание, господин? – замерла она.
– Выполняй все приказы Вальтера, но обо всех них рапортуй мне, и не выполняй всего один его приказ. Не причини вреда Пенелопе, защити ее даже ценой своей жизни.
– Да, господин, – ответила она без промедлений.
Зелье начало действовать, магия возвращается ко мне, даже заискрила на кончике пальцев.
– Самородок в скором времени сыграет важную роль, я это чувствую, – слегка улыбаюсь своим мыслям под отрешенным взглядом Катарины.
Вздохнув, позволил себе перевести дух и присесть на свой старый стул, смотря в окно. Мне нужно было сделать хоть что-то, чтобы унять желание броситься тут же на поиски своих женщин. Где-то внутри вибрирует тревога, которую тяжело унять, как и найти ей разумное объяснение. Пожалуй, мне просто будет спокойней, когда всех трёх моих несносных женщин смогу увидеть собственными глазами и желательно в таком виде, в котором они не могут сами себе и друг другу навредить. Если мама у меня нежить, дочь прожорливый некромант, то Клара просто ходячая опасность и больше для самой себя, чем для других. Есть, конечно, возможность, что при условии успешных родов ее сила вернется, но я искренне надеюсь, что нет. Уж лучше я буду защищать эту несносную великаншу до конца жизни, чем окочурюсь от первого ее удара. С ее характером и тягой к приключениям на аппетитную задницу проблем не оберешься. Самое ужасное то, что и у меня характер не сахар, от чего порою мы похожи на двух баранов сцепившиеся рогами.
– Господин, – позвала меня Катарина, хотя я был уверен, что она уже ушла.
Точно, ей же нужна моя подпитка, чтобы не сгнить раньше времени.
