Аннотация: Император при смерти, империя на грани развала… А он всего-навсего приемный сын, который хочет свободы от обязательств, свободы для любви. Или нет?
Свиток Архрида, магистра Великого Дома, год 1743
Библиотека Лилехского акхара
И заскучала великая Акхэ – богиня созидания и дневного света, и спустилась с высот садов небесных на землю, приняв облик девы луноликой, и стала жить среди людей, обучая их искусствам Вышних и жизни в мире полном любви и гармонии. Прознал об этом Акхэн – бог разрушения и безлунной ночи, и поднялся из подземного царства, приняв облик юноши светозарного, чтобы свидится с сестрой своей возлюбленной.
Многие годы бродил Акхэн по земле в поисках сестры своей, сея распри и междоусобицы в людском стане, пока однажды не встретил девушку, что красотой своей покорила его не остывающее сердце. И забыл о сестре возлюбленной, плененный как никогда от начала времен, и оставил поиски…
И увидела великая Акхэ юношу, прекраснее которого не встречала. И полюбила его всем сердцем, не ведая, что это брат ее – Акхэн. И жили они на земле в любви и согласии долгие годы, и был мир на всем белом свете. И родила Акхэ возлюбленному четверых сыновей и одну дочь.
И полюбила Акхэ сыновей своих сильно и беззаветно. И одарила их властью особой, от себя отнятой. Старшему – Нархтаги – даровала власть над силою, что поит сушу. «Будешь знать прошлое и зреть будущее. Дух твой свободен», - сказала она. Второго сына – Сатхарги – наградила силою иссушать воду. «Как воздух оплетает все живое, так и ты сможешь пленить и освободить всякого имеющего плоть». Третьего сына – Ранхсаги – Акхэ наделила властью над самой твердью. «Каждого, кто решит нанести вред тебе и братьям твоим, сможешь остановить и одолеть», - сказала она. Младшему сыну - Сирхтаги – Акхэ даровала власть над огнем. «Свирепость палящего танца принадлежит тебе. Как он прекрасен, так и все сотворенное тобой будет прекрасно», - объявила она сыну.
Так наградила Акхэ каждого из сыновей и дала им строгий наказ отцу о подарках не рассказывать.
Долго жили они все вместе. Росли сыновья, и крепла их сила, дарованная матерью, и просыпалась в них кровь отцовская, и смеялись они над сестрой своей, сил не имеющей. И пожаловалась Алрхаги матери – богине созидания. И осерчала Акхэ на сыновей своих. И сказала она: «Не для того я вам силу давала, чтобы над слабыми смеяться», - и забрала у каждого понемногу, и отдала дочери.
Разобиделись тогда сыновья на мать, и нарушили свое обещание. И пошли к отцу, и рассказали ему о материнских подарках. Понял тогда Акхэн, кто его возлюбленная, и озлился на богиню созидания, сокрывшую свой истинный облик. И сказал братьям: «Не быть женщине сильнее сынов моих. Недолгой будет ее власть, иссякнут силы, сгинет род, и станут править людьми четыре брата».
И обрадовались братья подарку отца, и стали дразнить сестру. И пришла Алрхаги к матери, и рассказала о пророчестве бога разрушения. Поняла тогда Акхэ, кто возлюбленный ее, и сказала дочери: «Отныне сила сыновей моих в крови твоей. Хранить станут потомков сестры, ибо сгинут оные, иссякнут силы четырех братьев. Вернутся к матери одарившей их».
Народные волнения
27 ираха 846 года
- Слушаюсь, Ваше императорское сиятельство, - отчеканил Аделхард, втайне радуясь, что вынужден следовать этикету и согнуться в низком поклоне, ибо уверенность в собственной выдержке отсутствовала. Так и хотелось испепелить Великого магистра на месте, чтобы некому стало смущать отца всяческого рода провокациями. – Мобилизация начнется немедленно. В два дня отряды выступят.
- Сегодня же, - вкрадчивый голос Иллиха заставил Аделхарда вскинуть голову. - Его Сиятельство Лархид ожидает подкрепление у переправы Винрахта не позднее семнадцатого гарха, - любезно пояснил Его святейшество для недоумевающего императора. Давать какие-либо объяснения императорскому сыну мужчина явно считал излишним.
Молодой человек поджал губы.
- Это невозможно! Отряды в полном снаряжении не успеют достичь Винрахта за двадцать один день. Если конечно Великий магистр не собирается заново открыть туннели Лирх, - удержаться от саркастического высказывания не получилось.
Иллих на очевидный камень в свой огород не отреагировал. Во всяком случае, словесно. Только в глазах высокопоставленного барна взвился и погас недобрый огонь. Аделхард встретил предостережение со снисходительной заинтересованностью. В последние годы их противостояние с Великим магистром из открытой конфронтации перекочевало в подполье, ибо Его императорское сиятельство изволили приказать возлюбленному сыну и дражайшему другу найти, наконец, взаимопонимание. Вот они и нашли, - видимое, в тайне продолжая изыскивать возможности обличить противника, вменяя друг другу измену интересам империи.
- Если бы это было возможно, уверен, Иллих обязательно поспособствовал, - вступился за ближайшего советника Ридагарх, адресовав сыну долгий укоризненный взгляд, о смысле которого гадать не приходилось - Его императорское сиятельство расстроен очередной пикировкой.
Аделхард мысленно вздохнул и попытался изобразить раскаяние. Огорчать приемного отца в его планы не входило. Император слишком сильно сдал за последний год, чтобы молодой человек мог позволить себе попусту волновать его.
- Я приложу максимум усилий, чтобы выполнить поручение Его святейшества. Лично проследую до Винрахта, - в угоду отцу, пошел на попятную Аделхард, догадываясь, что возможность пожалеть об этом ему обязательно представится. – Надеюсь, погода будет к нам благосклонна, - на всякий случай добавил он, прозрачно намекнув тем самым, что не все в этой жизни зависит от него и императорских желаний, хоть и пришлось погасить пламя отцовской гордости, зажегшееся в глазах Ридагарха.
- Мы убеждены в ваших способностях. Для Мастера чудес и погода не помеха, - с должной любезностью Иллих вставил в разговор очередную шпильку, светясь уверенностью, что на этот раз последнее слово останется за ним.
Аделхард мысленно поморщился, признавая победу давнего противника, но внешне остался невозмутим. Зримого подтверждения он от него не дождется!
- Разрешите идти?
- Иди, сын мой. Мы будет ждать твоего скорейшего возвращения, - милостиво напутствовал молодого человека император, на последнем слове зайдясь в хриплом лающем кашле.
И Аделхард, и Иллих тут же подскочили к монарху. Один протягивал сияющий белизной платок, другой, упав на колени, схватил императора за руку.
- Вам лежать нужно, - взволнованно пожурил отца Аделхард, с тревогой всматриваясь в исказившиеся от боли черты.
Сердце беспокойно забухало в груди. Вновь присмотрелся к свидетельствам болезни – еще более помутневшие склеры, набрякшие веки, синяки под глазами, землистый цвет лица. По-всему выходило - жизненные силы императора стремительно иссякают, и если процесс не замедлится – скорое прощание неизбежно.
- Нельзя так нагружать себя. Ты очень быстро устаешь, - ласково укорил монарха Аделхард, наплевав на этикет и застывшего рядом магистра.
Здоровье приемного отца важнее пустых формальностей!
- Пустяки. Обычный кашель, - попытался отмахнуться Ридагарх, но грудь его вновь задрожала, рождая новую порцию лающих хрипов.
- Как же… кашель, - проворчал себе под нос Аделхард и, отстранив Иллиха, не оставляющего попыток облагодетельствовать императора платком, поднял того с монаршего кресла, чтобы помочь добраться до спальной комнаты.
Благо из зала заседаний они вернулись чуть ранее, решив продолжить разговор на императорской половине дворца.
- Вы можете быть свободны, Ваше Святейшество, - вместо отца отпустил Иллиха Аделхард. – Императору нездоровиться, - указал на очевидное он, надеясь, что Великий магистр в кои-то веки прислушается и без возражений уберется восвояси.
С тех пор как правителя подкосила неизвестная болезнь, главный из нархтаги практически не отходил от своего сюзерена.
- Их императорское сиятельство изволят отдыхать, - еще чуть поднажал, уловив тень недовольства в глазах нархтаги.
- Иди, Иллих. Иди. Я позову позже, - утомленным голосом разрешил назревающий спор Ридагарх, еще сильнее навалившись на плечо премного сына. – Прав Аделхард, что-то устал я сегодня, - будто в оправдание посетовал он. – Вечером обсудим Винрахт. На свежую голову.
Передав отца на попечение слуг, Аделхард покинул императорские покои, направившись в свои собственные апартаменты, в которых, к слову, в последнее время стал редким гостем. Заложник императорских поручений он беспрестанно мотался по империи, выполняя всевозможные указания в большинстве своем не требующие вмешательства ургаиха его уровня. Молодому человеку начинало казаться, что некто, и он догадывался кто именно, из кожи вон лезет обеспечивая его постоянное отсутствие во дворце.
- С этим нужно что-то делать, - в который раз сказал себе Аделхард, очутившись в тишине и покое рабочего кабинета. Он не был здесь чуть более месяца, но все оставалось на своих местах. Тщательным образом наложенные охранительные заклинания никому не позволили пробраться в святая святых, хотя попытка предпринималась. Молодой человек ощутил присутствие посторонней магии, когда снимал защиту. Оставалось разобраться чьей? И с какой целью? Но прежде…
Связавшись в Гхаром – своим ставленником в Воинской коллегии, Аделхард отдал необходимые распоряжения, вменив тому в обязанность проследить за сборами трех хорошо вооруженных отрядов в спешном порядке. Обозначив, что отбытие намечается с заходом солнца по его личному распоряжению и под его непосредственным командованием, молодой человек оборвал связь и склонился над разложенной на столе картой. Обозначенные красной линией границы империи бросались в глаза, так же как желтые точки выставленные тут и там рукою вдумчивого стратега. Взяв из коробки еще один яркий кубик, Аделхард расположил его поверх переправы Винрахта, придав новые очертания замысловатому узору народных восстаний.
- Четвертая вспышка за три недели, двадцать седьмая за полгода – многовато, - вслух озвучил собственные мысли, сосредоточено хмуря брови.
Было в людском недовольстве нечто странное, не дающее Аделхарду покоя. Все мятежи, как один, вмиг разгорались из ничего. Буквально за несколько дней волнения охватывали десятка два близлежащих селений, ютящихся вокруг большого города. Затем взбунтовавшаяся масса брала курс непосредственно на город, грозя расправиться с градоначальником и его сподручными, при этом не жалея и простых обывателей встречающихся на пути, будь то барны, сакрхы или иллиры без разницы. Но до крупного столкновения ни разу не доходило. Едва мятежники добирались до цели, восстание угасало. Причина всегда была одной и той же – бесследно исчезал зачинщик мятежа, а оставшиеся без предводителя массы утрачивали былой пыл и расходились по домам, в большинстве своем не в состоянии объяснить причины недавнего бунта.
- Кто же ты, безвестный смутьян? – в который раз задумчиво протянул Аделхард, вдумчиво ища ответ в тех обрывочных сведениях, которые ему, несмотря ни на что, удалось собрать.
Лишь единицы из баламутов были лично знакомы с предводителями восстаний, но никто из них не смог ни описать его внешность, ни назвать настоящего имени. Старгух – ведущий в бой - Аделхард именем не считал, числил единым прозвищем. Если конечно во главе мятежей стояли разные люди, а в этом приемный сын императора имел большие сомнения. Все говорило о том, что воду в империи мутит один и тот же человек. Недаром он исчезает, как только возникает вероятность столкнуться лицом к лицу с ургаихом Малого круга. Едва Аделхард оказывался в непосредственной близости от зачинщика смуты с целью разрешить возникшие с властью разногласия, тот незамедлительно растворялся в воздухе, оставляя за собой растерянный люд, слухи и пересуды. И это наталкивало молодого человека на вполне оправданную мысль – он и зачинщик восстаний близкие знакомцы, и последний предпочитает оставаться неузнанным.
- И что же тебе неймется-то?!
На этот раз восклицание Аделхарда относилось к поведению Великого магистра. Если бы не Иллих, молодой человек выехал бы в Винрахт немедленно, а что еще важнее инкогнито. Еще в последний бунт он запланировал прибыть на место задолго до императорских отрядов, которые Ридагарх неизменно посылал для усмирения недовольных. Теперь же благодаря вмешательству Его святейшества придется плестись в сопровождении отрядов, а это значит, что Старгуха он заведомо упустил. Гулять тому и дальше неузнанным!
- Хотя! – хлопнув себя по лбу, Аделхард подскочил с кресла и торопливо покинул кабинет.
Несколько коротко брошенных слов привели в действие защитные заклинания, и Аделхард заспешил прочь. Ему предстояло выбрать себе достойную замену – человека не хуже него обученного носить разнообразные личины. А после в путь! При благоприятном стечении обстоятельств к концу недели в рядах бунтовщиков появится еще один ничем не примечательных сакхр.
«Скоро… - послал он мысленное обещание злополучному Старгуху, - Скоро мы познакомимся!»
5 гарха 846 года
у переправы Винрахта
- Три тильха. И не скупись, пошустрее! - подслеповатый седобородый мужик сунул под нос Аделхарду покореженную плошку.
Молодой человек сверкнул рябой улыбкой.
- Как скажешь, отец, - пробасил он и, порывшись в карманах латаных штанов, извлек на белый свет требуемые за проезд монеты. – Три, так три, - с усмешкой протянул Аделхард, намекая на явную обдираловку, но в открытую конфронтацию не пошел.
Разыскиваемым и беглым не резон враждовать с паромщиками Нрахты, иначе так и останешься куковать на берегу, дожидаясь прибытия сыскарей. Другого пути кроме официальной переправы на противоположную сторону реки не имелось. А там охрана и смотрящий нархтаги абы кого в город не пускают. Винрахт – один из двенадцати закрытых имперских городов, выстроенный вокруг цитадели Арухана, в темных подземельях которой томятся самые злостные преступники. Такова была народная молва.
Устроившись в лодке на одной лавке с таким же оборванцем, как и он сам, Аделхард извлек из голенища остро заточенный шип и принялся выковыривать грязь из под ногтей, ожидая, пока кто-нибудь первым подаст голос.
- Эй, паромщик! Что слышно о мятежных? Переправлялись уже? – заговорил его сосед по скамье, и Аделхард превратился в слух, не отрываясь от своего занятия. Ногти и в самом деле вычистить не мешало. Переусердствовал он с достоверностью.
- А то… Намедни шесть ходок сделал, а еще Станх и Урних не знай сколько, - деловито доложил седобородый, проворно работая веслами. – Но мне больше всех свезло. Самого Старгуха вез! - напыжился мужик, забавно шевеля топорщащимися усами.
- Так уж и самого? – недоверчиво протянул сосед Аделхарда, и молодой человек расслышал в его интонациях нотки зависти.
- А то! Важный такой. Глаза жгучие. Говорят из полукровок он огненных. Ежели чего не по его и подпалить может, - добавил старик не то для острастки, не то для важности.
- Вона как! Достопочтенный? – встрял в разговор совсем еще юный паренек, до того заинтересованно косящийся на паромщика.
- Не, из простых он. Непризнанный, - блеснул знаниями еще один участник тайной переправы. – Мы в Пихне у одного костра сиживали, - похвастался мужчина, утверждающе закивав головой.
ПРОЛОГ
Свиток Архрида, магистра Великого Дома, год 1743
Библиотека Лилехского акхара
И заскучала великая Акхэ – богиня созидания и дневного света, и спустилась с высот садов небесных на землю, приняв облик девы луноликой, и стала жить среди людей, обучая их искусствам Вышних и жизни в мире полном любви и гармонии. Прознал об этом Акхэн – бог разрушения и безлунной ночи, и поднялся из подземного царства, приняв облик юноши светозарного, чтобы свидится с сестрой своей возлюбленной.
Многие годы бродил Акхэн по земле в поисках сестры своей, сея распри и междоусобицы в людском стане, пока однажды не встретил девушку, что красотой своей покорила его не остывающее сердце. И забыл о сестре возлюбленной, плененный как никогда от начала времен, и оставил поиски…
И увидела великая Акхэ юношу, прекраснее которого не встречала. И полюбила его всем сердцем, не ведая, что это брат ее – Акхэн. И жили они на земле в любви и согласии долгие годы, и был мир на всем белом свете. И родила Акхэ возлюбленному четверых сыновей и одну дочь.
И полюбила Акхэ сыновей своих сильно и беззаветно. И одарила их властью особой, от себя отнятой. Старшему – Нархтаги – даровала власть над силою, что поит сушу. «Будешь знать прошлое и зреть будущее. Дух твой свободен», - сказала она. Второго сына – Сатхарги – наградила силою иссушать воду. «Как воздух оплетает все живое, так и ты сможешь пленить и освободить всякого имеющего плоть». Третьего сына – Ранхсаги – Акхэ наделила властью над самой твердью. «Каждого, кто решит нанести вред тебе и братьям твоим, сможешь остановить и одолеть», - сказала она. Младшему сыну - Сирхтаги – Акхэ даровала власть над огнем. «Свирепость палящего танца принадлежит тебе. Как он прекрасен, так и все сотворенное тобой будет прекрасно», - объявила она сыну.
Так наградила Акхэ каждого из сыновей и дала им строгий наказ отцу о подарках не рассказывать.
Долго жили они все вместе. Росли сыновья, и крепла их сила, дарованная матерью, и просыпалась в них кровь отцовская, и смеялись они над сестрой своей, сил не имеющей. И пожаловалась Алрхаги матери – богине созидания. И осерчала Акхэ на сыновей своих. И сказала она: «Не для того я вам силу давала, чтобы над слабыми смеяться», - и забрала у каждого понемногу, и отдала дочери.
Разобиделись тогда сыновья на мать, и нарушили свое обещание. И пошли к отцу, и рассказали ему о материнских подарках. Понял тогда Акхэн, кто его возлюбленная, и озлился на богиню созидания, сокрывшую свой истинный облик. И сказал братьям: «Не быть женщине сильнее сынов моих. Недолгой будет ее власть, иссякнут силы, сгинет род, и станут править людьми четыре брата».
И обрадовались братья подарку отца, и стали дразнить сестру. И пришла Алрхаги к матери, и рассказала о пророчестве бога разрушения. Поняла тогда Акхэ, кто возлюбленный ее, и сказала дочери: «Отныне сила сыновей моих в крови твоей. Хранить станут потомков сестры, ибо сгинут оные, иссякнут силы четырех братьев. Вернутся к матери одарившей их».
ГЛАВА 1
Народные волнения
27 ираха 846 года
- Слушаюсь, Ваше императорское сиятельство, - отчеканил Аделхард, втайне радуясь, что вынужден следовать этикету и согнуться в низком поклоне, ибо уверенность в собственной выдержке отсутствовала. Так и хотелось испепелить Великого магистра на месте, чтобы некому стало смущать отца всяческого рода провокациями. – Мобилизация начнется немедленно. В два дня отряды выступят.
- Сегодня же, - вкрадчивый голос Иллиха заставил Аделхарда вскинуть голову. - Его Сиятельство Лархид ожидает подкрепление у переправы Винрахта не позднее семнадцатого гарха, - любезно пояснил Его святейшество для недоумевающего императора. Давать какие-либо объяснения императорскому сыну мужчина явно считал излишним.
Молодой человек поджал губы.
- Это невозможно! Отряды в полном снаряжении не успеют достичь Винрахта за двадцать один день. Если конечно Великий магистр не собирается заново открыть туннели Лирх, - удержаться от саркастического высказывания не получилось.
Иллих на очевидный камень в свой огород не отреагировал. Во всяком случае, словесно. Только в глазах высокопоставленного барна взвился и погас недобрый огонь. Аделхард встретил предостережение со снисходительной заинтересованностью. В последние годы их противостояние с Великим магистром из открытой конфронтации перекочевало в подполье, ибо Его императорское сиятельство изволили приказать возлюбленному сыну и дражайшему другу найти, наконец, взаимопонимание. Вот они и нашли, - видимое, в тайне продолжая изыскивать возможности обличить противника, вменяя друг другу измену интересам империи.
- Если бы это было возможно, уверен, Иллих обязательно поспособствовал, - вступился за ближайшего советника Ридагарх, адресовав сыну долгий укоризненный взгляд, о смысле которого гадать не приходилось - Его императорское сиятельство расстроен очередной пикировкой.
Аделхард мысленно вздохнул и попытался изобразить раскаяние. Огорчать приемного отца в его планы не входило. Император слишком сильно сдал за последний год, чтобы молодой человек мог позволить себе попусту волновать его.
- Я приложу максимум усилий, чтобы выполнить поручение Его святейшества. Лично проследую до Винрахта, - в угоду отцу, пошел на попятную Аделхард, догадываясь, что возможность пожалеть об этом ему обязательно представится. – Надеюсь, погода будет к нам благосклонна, - на всякий случай добавил он, прозрачно намекнув тем самым, что не все в этой жизни зависит от него и императорских желаний, хоть и пришлось погасить пламя отцовской гордости, зажегшееся в глазах Ридагарха.
- Мы убеждены в ваших способностях. Для Мастера чудес и погода не помеха, - с должной любезностью Иллих вставил в разговор очередную шпильку, светясь уверенностью, что на этот раз последнее слово останется за ним.
Аделхард мысленно поморщился, признавая победу давнего противника, но внешне остался невозмутим. Зримого подтверждения он от него не дождется!
- Разрешите идти?
- Иди, сын мой. Мы будет ждать твоего скорейшего возвращения, - милостиво напутствовал молодого человека император, на последнем слове зайдясь в хриплом лающем кашле.
И Аделхард, и Иллих тут же подскочили к монарху. Один протягивал сияющий белизной платок, другой, упав на колени, схватил императора за руку.
- Вам лежать нужно, - взволнованно пожурил отца Аделхард, с тревогой всматриваясь в исказившиеся от боли черты.
Сердце беспокойно забухало в груди. Вновь присмотрелся к свидетельствам болезни – еще более помутневшие склеры, набрякшие веки, синяки под глазами, землистый цвет лица. По-всему выходило - жизненные силы императора стремительно иссякают, и если процесс не замедлится – скорое прощание неизбежно.
- Нельзя так нагружать себя. Ты очень быстро устаешь, - ласково укорил монарха Аделхард, наплевав на этикет и застывшего рядом магистра.
Здоровье приемного отца важнее пустых формальностей!
- Пустяки. Обычный кашель, - попытался отмахнуться Ридагарх, но грудь его вновь задрожала, рождая новую порцию лающих хрипов.
- Как же… кашель, - проворчал себе под нос Аделхард и, отстранив Иллиха, не оставляющего попыток облагодетельствовать императора платком, поднял того с монаршего кресла, чтобы помочь добраться до спальной комнаты.
Благо из зала заседаний они вернулись чуть ранее, решив продолжить разговор на императорской половине дворца.
- Вы можете быть свободны, Ваше Святейшество, - вместо отца отпустил Иллиха Аделхард. – Императору нездоровиться, - указал на очевидное он, надеясь, что Великий магистр в кои-то веки прислушается и без возражений уберется восвояси.
С тех пор как правителя подкосила неизвестная болезнь, главный из нархтаги практически не отходил от своего сюзерена.
- Их императорское сиятельство изволят отдыхать, - еще чуть поднажал, уловив тень недовольства в глазах нархтаги.
- Иди, Иллих. Иди. Я позову позже, - утомленным голосом разрешил назревающий спор Ридагарх, еще сильнее навалившись на плечо премного сына. – Прав Аделхард, что-то устал я сегодня, - будто в оправдание посетовал он. – Вечером обсудим Винрахт. На свежую голову.
Передав отца на попечение слуг, Аделхард покинул императорские покои, направившись в свои собственные апартаменты, в которых, к слову, в последнее время стал редким гостем. Заложник императорских поручений он беспрестанно мотался по империи, выполняя всевозможные указания в большинстве своем не требующие вмешательства ургаиха его уровня. Молодому человеку начинало казаться, что некто, и он догадывался кто именно, из кожи вон лезет обеспечивая его постоянное отсутствие во дворце.
- С этим нужно что-то делать, - в который раз сказал себе Аделхард, очутившись в тишине и покое рабочего кабинета. Он не был здесь чуть более месяца, но все оставалось на своих местах. Тщательным образом наложенные охранительные заклинания никому не позволили пробраться в святая святых, хотя попытка предпринималась. Молодой человек ощутил присутствие посторонней магии, когда снимал защиту. Оставалось разобраться чьей? И с какой целью? Но прежде…
Связавшись в Гхаром – своим ставленником в Воинской коллегии, Аделхард отдал необходимые распоряжения, вменив тому в обязанность проследить за сборами трех хорошо вооруженных отрядов в спешном порядке. Обозначив, что отбытие намечается с заходом солнца по его личному распоряжению и под его непосредственным командованием, молодой человек оборвал связь и склонился над разложенной на столе картой. Обозначенные красной линией границы империи бросались в глаза, так же как желтые точки выставленные тут и там рукою вдумчивого стратега. Взяв из коробки еще один яркий кубик, Аделхард расположил его поверх переправы Винрахта, придав новые очертания замысловатому узору народных восстаний.
- Четвертая вспышка за три недели, двадцать седьмая за полгода – многовато, - вслух озвучил собственные мысли, сосредоточено хмуря брови.
Было в людском недовольстве нечто странное, не дающее Аделхарду покоя. Все мятежи, как один, вмиг разгорались из ничего. Буквально за несколько дней волнения охватывали десятка два близлежащих селений, ютящихся вокруг большого города. Затем взбунтовавшаяся масса брала курс непосредственно на город, грозя расправиться с градоначальником и его сподручными, при этом не жалея и простых обывателей встречающихся на пути, будь то барны, сакрхы или иллиры без разницы. Но до крупного столкновения ни разу не доходило. Едва мятежники добирались до цели, восстание угасало. Причина всегда была одной и той же – бесследно исчезал зачинщик мятежа, а оставшиеся без предводителя массы утрачивали былой пыл и расходились по домам, в большинстве своем не в состоянии объяснить причины недавнего бунта.
- Кто же ты, безвестный смутьян? – в который раз задумчиво протянул Аделхард, вдумчиво ища ответ в тех обрывочных сведениях, которые ему, несмотря ни на что, удалось собрать.
Лишь единицы из баламутов были лично знакомы с предводителями восстаний, но никто из них не смог ни описать его внешность, ни назвать настоящего имени. Старгух – ведущий в бой - Аделхард именем не считал, числил единым прозвищем. Если конечно во главе мятежей стояли разные люди, а в этом приемный сын императора имел большие сомнения. Все говорило о том, что воду в империи мутит один и тот же человек. Недаром он исчезает, как только возникает вероятность столкнуться лицом к лицу с ургаихом Малого круга. Едва Аделхард оказывался в непосредственной близости от зачинщика смуты с целью разрешить возникшие с властью разногласия, тот незамедлительно растворялся в воздухе, оставляя за собой растерянный люд, слухи и пересуды. И это наталкивало молодого человека на вполне оправданную мысль – он и зачинщик восстаний близкие знакомцы, и последний предпочитает оставаться неузнанным.
- И что же тебе неймется-то?!
На этот раз восклицание Аделхарда относилось к поведению Великого магистра. Если бы не Иллих, молодой человек выехал бы в Винрахт немедленно, а что еще важнее инкогнито. Еще в последний бунт он запланировал прибыть на место задолго до императорских отрядов, которые Ридагарх неизменно посылал для усмирения недовольных. Теперь же благодаря вмешательству Его святейшества придется плестись в сопровождении отрядов, а это значит, что Старгуха он заведомо упустил. Гулять тому и дальше неузнанным!
- Хотя! – хлопнув себя по лбу, Аделхард подскочил с кресла и торопливо покинул кабинет.
Несколько коротко брошенных слов привели в действие защитные заклинания, и Аделхард заспешил прочь. Ему предстояло выбрать себе достойную замену – человека не хуже него обученного носить разнообразные личины. А после в путь! При благоприятном стечении обстоятельств к концу недели в рядах бунтовщиков появится еще один ничем не примечательных сакхр.
«Скоро… - послал он мысленное обещание злополучному Старгуху, - Скоро мы познакомимся!»
***
5 гарха 846 года
у переправы Винрахта
- Три тильха. И не скупись, пошустрее! - подслеповатый седобородый мужик сунул под нос Аделхарду покореженную плошку.
Молодой человек сверкнул рябой улыбкой.
- Как скажешь, отец, - пробасил он и, порывшись в карманах латаных штанов, извлек на белый свет требуемые за проезд монеты. – Три, так три, - с усмешкой протянул Аделхард, намекая на явную обдираловку, но в открытую конфронтацию не пошел.
Разыскиваемым и беглым не резон враждовать с паромщиками Нрахты, иначе так и останешься куковать на берегу, дожидаясь прибытия сыскарей. Другого пути кроме официальной переправы на противоположную сторону реки не имелось. А там охрана и смотрящий нархтаги абы кого в город не пускают. Винрахт – один из двенадцати закрытых имперских городов, выстроенный вокруг цитадели Арухана, в темных подземельях которой томятся самые злостные преступники. Такова была народная молва.
Устроившись в лодке на одной лавке с таким же оборванцем, как и он сам, Аделхард извлек из голенища остро заточенный шип и принялся выковыривать грязь из под ногтей, ожидая, пока кто-нибудь первым подаст голос.
- Эй, паромщик! Что слышно о мятежных? Переправлялись уже? – заговорил его сосед по скамье, и Аделхард превратился в слух, не отрываясь от своего занятия. Ногти и в самом деле вычистить не мешало. Переусердствовал он с достоверностью.
- А то… Намедни шесть ходок сделал, а еще Станх и Урних не знай сколько, - деловито доложил седобородый, проворно работая веслами. – Но мне больше всех свезло. Самого Старгуха вез! - напыжился мужик, забавно шевеля топорщащимися усами.
- Так уж и самого? – недоверчиво протянул сосед Аделхарда, и молодой человек расслышал в его интонациях нотки зависти.
- А то! Важный такой. Глаза жгучие. Говорят из полукровок он огненных. Ежели чего не по его и подпалить может, - добавил старик не то для острастки, не то для важности.
- Вона как! Достопочтенный? – встрял в разговор совсем еще юный паренек, до того заинтересованно косящийся на паромщика.
- Не, из простых он. Непризнанный, - блеснул знаниями еще один участник тайной переправы. – Мы в Пихне у одного костра сиживали, - похвастался мужчина, утверждающе закивав головой.
