Однако сколько ни сидела, ни вновь притронуться, ни, тем более, войти в туман девушка так и не решилась. Ощущение тяги также куда-то пропало. И становилось все более непонятно, для чего явилась сюда.
- Что ж… Мне пора, - наконец, приняв решение, Иссириль поднялась на ноги. – Нет. Сегодня в гости не зайду, - ответила отхлынувшему вглубь Пустоши туману. – И не смей заманивать, не прощу, - пригрозила спешно вернувшейся к границе белесоватой субстанции. – Лучше проводи, но по-честному. Ты - на своей стороне, я на своей.
Туман, ясное дело, не ответил, и Иссириль сделала единственное, что хоть как-то могло упрочить ее догадки о разумности бессловесного собеседника – пошла вдоль границы, ожидая, когда же та перестанет быть видимой. Но тоненькая белесая струйка текла и текла, опережая на несколько шагов и не позволяя забрать правее. И только в месте, где они с Торианом заходили с Пустошь, остановилась.
- Удивительно, - призналась самой себе девушка, сворачивая к пригорку и доставая планшет.
Продираться тернистым путем руководителя Северного подразделения она не собиралась. Слишком трудоемко и физически затратно. Еще и вечереет. Как-то незаметно пролетело время, и вернуться в становище засветло у нее вряд ли получится.
Вдоль и поперек изученное, свербящее внутри, ощущение алчущего магии прорыва Иссириль почувствовала, когда огни становища уже мелькали в просветах между деревьями. Так обычно ревет прорыв не ниже первого уровня – низко, гулко, удушающе. Ничего похожего на песнь свежеобразованной бреши!
Но таких размеров прорыв должны были заметить и связать давным-давно, с учетом непрекращающегося патрулирования территории. Еще и в непосредственной близости от становища!
Однако прорыв ревел, а никакой активности Связующих Иссириль не наблюдала. Девушка остановилась, пытаясь определиться с направлением, и неожиданно для себя поняла, что не может. Точно в окружение попала. Зов шел отовсюду! Справа, слева, сверху, снизу… Даже изнутри! Ничего подобного с ней раньше не случалось!
Стараясь не скатиться с панику, Иссириль крепко зажмурилась и сосредоточилась на сердцебиении. Толчок, другой, третий… Пульс молоточками бьет в виски. Тук-тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Тише, ровнее, спокойнее…
Ухватив, наконец, направление, девушка сорвалась с места. Но куда именно бежит, поняла, лишь достигнув точки непосредственной видимости. Скособоченная сторожка за пределами становища, а справа от нее губительное жерло с извивающимися щупальцами уриса. И одинокая фигура перед ним, шаг за шагом приближающая к прорыву, словно намеревается шагнуть внутрь.
Сердце оборвалось. Иссириль рванулась на помощь. Вроде совсем близко, но расстояние оказалось непреодолимым.
Что именно подвернулось ей под ногу, только Вышним ведомо. За что-то запнулась, оступилась, потеряла равновесие и начала падать. Долго падать, лететь в какую-то тьму. Лететь, лететь, лететь… И заново обрела себя сидящей на корточках перед Пустошью, с шариком тумана на ладони – точно время назад отмотали.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук-тук…
В ужасе отпрянув, Иссириль шлепнулась на спину, и уже как есть стала отползать еще дальше. Однако ни туман, ни Пустошь на столь позорное бегство никак не отреагировали. Только висящий в воздухе шарик вновь распался на части и белесыми хлопьями спустился к земле.
Тук-тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Поняв, наконец, что преследовать ее никто не станет, Иссириль замерла, затаилась. На самом деле хотелось вскочить на ноги и броситься прочь, но сердце и без того колотится на пределе возможностей, а дыхание болезненным хрипом срывается с губ – подняться просто нет сил. Встанет и рухнет обратно. Поэтому все, на что оказалась способна, это принять частично вертикальное положение.
Сидела и успокаивалась очень долго. В мыслях сумятица, сумбур, путаница. Все пережитое воспринимается реальностью, помнится до мельчайших подробностей, но… Она здесь, рядом с Пустошью, вдоль границы которой перетекает белесый туман. Солнечные лучи, продираясь сквозь облака и сосновые кроны, с упорством растапливают кучки грязного снега. И ни одного прорыва рядом, только тишина и умиротворение. И налетающий порывами ветерок, треплющий выбившуюся из пучка прядь.
Погода наладилась.
- О, Боги, что это было? – когда дыхание более или менее выровнялось, а сердце перестало выпрыгивать из груди, спросила у недостижимых богов Иссириль. – Это, ведь, не провиденье, правда? Мне этого не нужно… Я не хочу… Лучше сразу…
О подлежащем обязательной блокировке даре прорицания Иссириль знала немного. Исключительно из программы академического курса исторической ретроспективы. Очень редкий пласт одаренности. Исключительный даже. А еще губительный для мага, за считанные годы перемалывающий разум в кашицу. Собственно, все упоминания о данном пласте одаренности сводились к перечислению бесчинств творимых выжившими из ума провидцами, и настоятельной рекомендации незамедлительно сообщать в Высокий Магический Совет о любых подозрениях, касающихся дара прорицания.
Но самое страшное, что ни обуздать, ни спрятать провидческий дар не представлялось возможным. Он как проклятье - настигает в любом месте в любое время. Единственный выход – выжигание шейных каналов, но с их утратой происходит нарушение циркуляции в целом, и некогда сильнейший маг превращается в способного исключительно на фокусы слабосилку. Сама Иссириль личного знакомства не водила, но слышала историю профессора Дарноки. Спустя месяц после блокировки он покончил с собой на глазах у студентов. Запустил магический фейерверк прямо в аудитории и выпил яд. Тогда и профессора не спасли, и студентов много пострадало. Хотя, насколько Иссириль помнила, профессор сам сдался Магическому Совету, потому и сумел сохранить должность.
Перспектива оказаться опасным для окружающих сумасбродом настолько пугала, что Иссириль не сразу сообразила, в какой момент размышления завели ее не туда. А сообразив, испугалась еще сильнее.
- Но я больше не маг, я Связующая, - сказала самой себе девушка, однако успокоения это не принесло.
Как и то, что магом она была весьма посредственным. Даже на дизайнеркое направление поступила благодаря протекции дяди. А провидцы тем и опасны, что способны аккумулировать магию в огромном количестве. И ограничения на ее использование имеют лишь морально-этические. Собственно, потому провидцы и редкость, что уровень дара необходим соответствующий. И те, у кого он есть, практически всегда являются членами Высокого Магического совета. Из всех ее знакомых, только Виарон мог бы претендовать на вхождение в состав ВМС, но выбрал иную стезю – борьбу с прорывами. Брат даже на квалификационный экзамен пошел с подавителем в кармане, чтобы ненароком не привлечь внимание комиссии. Она забежала пожелать удачи, когда он собирался, и видела.
- О, Боги, - в который раз за последние дни шепнула Иссириль, спрятав лицо в ладонях.
Об этом она тоже забыла, как выясняется. Забыла, что брат был близок к тому, чтобы сталь одним из сильнейших магов. Близок настолько, что не хотел этого показывать!
В результате, именно мысли о брате, перевернув все с ног на голову, подорвали девушку с места. А еще треклятое видение, бред, галлюцинация или… Или что это было?!
Однако отсутствие ответов не меняло сути. Иссириль вдруг поняла, что беспокоится и должна убедиться. Убедиться, что рядом с ветхой сторожкой нет никакой опасности. Что Ториан Бравье не стоит перед голодным прорывом и не намеревается шагнуть в него! Что все пережитое не является правдой!
До становища Иссириль добредала выхолощенная, как физически, так и морально. Едва переставляя ноги. Даже присесть не могла себе позволить, потому что вряд ли встанет. Болело все, даже корни растрепавшихся волос.
Остаток сил после сумасшедшей гонки по лесу, девушка потратила на связывание крупной бреши, готовой переквалифицироваться в полноценный прорыв. Ее никак не могли пропустить столь близко от становища. Она не могла пропустить! И, все же, брешь была и на глазах напитывалась. Настолько быстро, что в крайний момент связывания Иссириль успела заметить высунувшееся щупальце уриса. И даже почувствовала, как он коснулся накладываемого ею шва. Ее силы. Осторожно, точно попробовал.
Впрочем, разбираться в случившемся не было не сил не желания. Цель заключалась в другом – дойти. Ноги слушались постольку-поскольку, перед глазами плыло и было совершенно непонятно, насколько ее хватит. И хватит ли…
На праздновании, посвященном пятидесятилетнему юбилею градоначальника, Ториана Бравье раздражало буквально все: стесняющий в движениях фрак, неудобные ботинки, бант на шее, многозначительные ухмылки, шепотки, обилие спиртного, разнообразие закусок, громкая музыка, требующие внимания дамы - перечислять можно долго. Но самое главное мужчину раздражал сам факт его присутствия здесь. А еще Бройс, столь несвоевременно и вовремя напомнивший о грядущем мероприятии.
- Лучше бы забыл, честное слово, - сквозь натужную улыбку процедил руководитель Северного подразделения, ответив наклоном головы на приветственный кивок стерегущего молодую жену начальника жандармерии.
И все же пропустить столь значимое мероприятие он не мог. Не поняли бы. Городская элита боготворила своего мэра, и пренебрежение с его стороны могло быть воспринято крайне негативно, а проблем на ровном месте Ториану не хотелось.
Именно поэтому мужчине пришлось менять планы и, сломя голову, нестись в Торжик, несмотря на обилие дел в становище. У него там вскрывающиеся прорывы, магический копатель, лезущие в Пустошь новобранцы, сестра бывшего напарника, а он вынужден потягивать шампанское из хрустального бокала и улыбаться, как ни в чем не бывало!
И самое противное – держать все в себе!
- Господин Бравье, мы так рады, что вы нашли для нас время… Так рады… - его все же выловил старательно избегаемый именинник.
- Разве могло быть иначе, господин мэр, - «расцвел» в ответной улыбке Ториан. – Мы оба трудимся на благо Торжика.
Лавьян Кале считал себя выдающимся градоправителем. И в некотором смысле был прав, если отталкиваться от невпечатляющей деятельности его предшественников. Во всяком случаем, городок расцветал на глазах – облагораживался, прихорашивался. Но самое существенное - с ним можно договориться, несмотря на довольно специфичное отношение местных жителей к магам.
В Торжике одаренных откровенно недолюбливали. Виной тому – попустительство его предшественника на должности руководителя Северного подразделения. А возможно, и тех, кто был до него: настолько глубоко Ториан не копал.
Кристан Левуар, сверх меры взыскательный в вопросах службы, не считал нужным как-то ограничивать подчиненных в свободное время. И молодые маги этим пользовались, уделяя чрезмерное внимание местным девицам. Причем, не всегда без последствий. Результат – стойкая неприязнь и недоверие к одаренным, сломать которые не удалось за все шесть лет службы.
Ему, конечно, любезно улыбались, всячески демонстрировали расположение, но меж собой, наверняка, полоскали похлеще грязного белья. Память у людей долгая, еще и страхами подогревается.
Поэтому все, чего смог добиться – облегчил жизнь городским служащим: одиноких стали заселять на постой, а семейным выделили дома для квартирования. Но то городским. Становищенских в Торжике по-прежнему терпели с большим трудом. Правда, те особо и не задерживались. Нахаживали мимоходом на день-два, но и этого оказывалось достаточно, чтобы приходилось разбираться с валом гневных петиций. Как только пополнение в городе, так чуть ли ни на каждой улице подозрение на прорыв и сгинувшие любимцы. Ощущение, что магам заняться больше нечем, как за домашней живностью охотиться!
Еще и поэтому Ториан сомневался, что в городе способен затеряться неучтенный одаренный. Свои слабосилки – это свои. Им простительно. А вот залетный маг – совсем другое дело.
- А у нас еще один повод для радости, - сияя начищенной монетой, сообщил мэр. - Разрешите представить – моя сестра Мирочка с супругом. Прибыли на праздник. Ну и погостить, конечно.
Ториан вежливо склонил голову перед молодящейся дамой.
- Ториан Бравье. Руководитель Северного подразделения Магического комитета, - представился он.
- Мира Лисовий. Мой супруг – Сарик, и внучка – Кайла.
- Рад знакомству, господин Бравье.
Сарик Лисовий протянул руку для рукопожатия, и оно оказалось довольно крепким для мужчины глубоко за шестьдесят, но это если судить по жене.
- Взаимно, господин Лисовий. Уж простите за вопрос, но вы не сандориец, не так ли?
- Все верно, господин Бравье, - с едва заметным акцентом подтвердил мужчина. – Но большую часть я жизни провел в Сандоре, поэтому искренне считаю себя сардонийцем.
- К сожалению, племянников не отпустила работа. А так хотелось бы... Мирочка говорит – замечательные мальчики выросли, - лопаясь от гордости, вклинился в разговор мэр, перетягивая внимание на себя. – Мы так редко видимся.
- Что ж, не буду вам мешать развлекать родственников, господин мэр, - решил воспользоваться моментом Ториан. – Еще раз… Был рад знакомству, господин Лисовий, госпожа Лисовий, Кайла. Уверен, в Торжике вам понравится.
Однако сбежать мужчине не удалось.
- Нет, нет… погодите… - отвлекшись от обожаемой сестры, остановил его мэр. - Я зачем подошел-то… У меня к вам просьба личного характера.
- Какая просьба? Все что в моих силах.
- Будьте столь любезны, устройте Сарику экскурсию с Пустошь. Я бы и сам мог, но столько дел – не вырваться. А вам ничего не стоит удовлетворить любопытство дорогого гостя.
- Удовлетворить что, простите? Любопытство? – буквально опешил Ториан.
Мало того, что сама просьба из ряда вон, так еще и формулировка вызывает вопросы. Его записали в мальчики на побегушках, исполняющие прихоти «дорогих гостей»?
- Не знаю, как в вашем, но в моем мире любопытство до добра не доводит, господин Лисовий. И это истина.
- Прошу прощения, господин Бравье, Я, по-видимому, некорректно выразился, - правильно считав изменившееся настроение, поспешил исправиться градоначальник. - У Сарика к Пустоши не праздный интерес, а дело. Важное дело. Сугубо профессиональное.
- Дело?.. И какова его цель, позвольте узнать? – господину Лисовий. – Вы одаренный? Маг? Связующий?
- Нет, нет… Что вы! – вновь опередил родственника мэр. – Мирочка никогда бы не вышла за одаренного. Господин Лисовий уважаемый человек – член Аптекарской гильдии. Его настойка от почечных колик широко известна. Вы наверняка слышали.
- Не доводилось, – Ториану пришлось отвернуться и прокашляться, прежде чем удалось совладать с собой.
Только сейчас сообразил, о чем еще Лавьян Кале заявил, озвучивая свою безрассудную просьбу! Если сухопарого, непритязательно выглядящего господина Лисовий хоть как-то можно представить в полевых условиях, то разодетого в пух и прах, лоснящегося от собственной значимости мэра просто невозможно!
- И все же… Какова цель, господин Лисовий? – в конце концов повторил ранее заданный вопрос мужчина. – Ни за что не поверю, что вам настолько не хватает острых ощущений, что готовы пройти через Мертвые земли, руководствуясь банальным любопытством.
- Что ж… Мне пора, - наконец, приняв решение, Иссириль поднялась на ноги. – Нет. Сегодня в гости не зайду, - ответила отхлынувшему вглубь Пустоши туману. – И не смей заманивать, не прощу, - пригрозила спешно вернувшейся к границе белесоватой субстанции. – Лучше проводи, но по-честному. Ты - на своей стороне, я на своей.
Туман, ясное дело, не ответил, и Иссириль сделала единственное, что хоть как-то могло упрочить ее догадки о разумности бессловесного собеседника – пошла вдоль границы, ожидая, когда же та перестанет быть видимой. Но тоненькая белесая струйка текла и текла, опережая на несколько шагов и не позволяя забрать правее. И только в месте, где они с Торианом заходили с Пустошь, остановилась.
- Удивительно, - призналась самой себе девушка, сворачивая к пригорку и доставая планшет.
Продираться тернистым путем руководителя Северного подразделения она не собиралась. Слишком трудоемко и физически затратно. Еще и вечереет. Как-то незаметно пролетело время, и вернуться в становище засветло у нее вряд ли получится.
Вдоль и поперек изученное, свербящее внутри, ощущение алчущего магии прорыва Иссириль почувствовала, когда огни становища уже мелькали в просветах между деревьями. Так обычно ревет прорыв не ниже первого уровня – низко, гулко, удушающе. Ничего похожего на песнь свежеобразованной бреши!
Но таких размеров прорыв должны были заметить и связать давным-давно, с учетом непрекращающегося патрулирования территории. Еще и в непосредственной близости от становища!
Однако прорыв ревел, а никакой активности Связующих Иссириль не наблюдала. Девушка остановилась, пытаясь определиться с направлением, и неожиданно для себя поняла, что не может. Точно в окружение попала. Зов шел отовсюду! Справа, слева, сверху, снизу… Даже изнутри! Ничего подобного с ней раньше не случалось!
Стараясь не скатиться с панику, Иссириль крепко зажмурилась и сосредоточилась на сердцебиении. Толчок, другой, третий… Пульс молоточками бьет в виски. Тук-тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Тише, ровнее, спокойнее…
Ухватив, наконец, направление, девушка сорвалась с места. Но куда именно бежит, поняла, лишь достигнув точки непосредственной видимости. Скособоченная сторожка за пределами становища, а справа от нее губительное жерло с извивающимися щупальцами уриса. И одинокая фигура перед ним, шаг за шагом приближающая к прорыву, словно намеревается шагнуть внутрь.
Сердце оборвалось. Иссириль рванулась на помощь. Вроде совсем близко, но расстояние оказалось непреодолимым.
Что именно подвернулось ей под ногу, только Вышним ведомо. За что-то запнулась, оступилась, потеряла равновесие и начала падать. Долго падать, лететь в какую-то тьму. Лететь, лететь, лететь… И заново обрела себя сидящей на корточках перед Пустошью, с шариком тумана на ладони – точно время назад отмотали.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук-тук…
В ужасе отпрянув, Иссириль шлепнулась на спину, и уже как есть стала отползать еще дальше. Однако ни туман, ни Пустошь на столь позорное бегство никак не отреагировали. Только висящий в воздухе шарик вновь распался на части и белесыми хлопьями спустился к земле.
Тук-тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…
Поняв, наконец, что преследовать ее никто не станет, Иссириль замерла, затаилась. На самом деле хотелось вскочить на ноги и броситься прочь, но сердце и без того колотится на пределе возможностей, а дыхание болезненным хрипом срывается с губ – подняться просто нет сил. Встанет и рухнет обратно. Поэтому все, на что оказалась способна, это принять частично вертикальное положение.
Сидела и успокаивалась очень долго. В мыслях сумятица, сумбур, путаница. Все пережитое воспринимается реальностью, помнится до мельчайших подробностей, но… Она здесь, рядом с Пустошью, вдоль границы которой перетекает белесый туман. Солнечные лучи, продираясь сквозь облака и сосновые кроны, с упорством растапливают кучки грязного снега. И ни одного прорыва рядом, только тишина и умиротворение. И налетающий порывами ветерок, треплющий выбившуюся из пучка прядь.
Погода наладилась.
- О, Боги, что это было? – когда дыхание более или менее выровнялось, а сердце перестало выпрыгивать из груди, спросила у недостижимых богов Иссириль. – Это, ведь, не провиденье, правда? Мне этого не нужно… Я не хочу… Лучше сразу…
О подлежащем обязательной блокировке даре прорицания Иссириль знала немного. Исключительно из программы академического курса исторической ретроспективы. Очень редкий пласт одаренности. Исключительный даже. А еще губительный для мага, за считанные годы перемалывающий разум в кашицу. Собственно, все упоминания о данном пласте одаренности сводились к перечислению бесчинств творимых выжившими из ума провидцами, и настоятельной рекомендации незамедлительно сообщать в Высокий Магический Совет о любых подозрениях, касающихся дара прорицания.
Но самое страшное, что ни обуздать, ни спрятать провидческий дар не представлялось возможным. Он как проклятье - настигает в любом месте в любое время. Единственный выход – выжигание шейных каналов, но с их утратой происходит нарушение циркуляции в целом, и некогда сильнейший маг превращается в способного исключительно на фокусы слабосилку. Сама Иссириль личного знакомства не водила, но слышала историю профессора Дарноки. Спустя месяц после блокировки он покончил с собой на глазах у студентов. Запустил магический фейерверк прямо в аудитории и выпил яд. Тогда и профессора не спасли, и студентов много пострадало. Хотя, насколько Иссириль помнила, профессор сам сдался Магическому Совету, потому и сумел сохранить должность.
Перспектива оказаться опасным для окружающих сумасбродом настолько пугала, что Иссириль не сразу сообразила, в какой момент размышления завели ее не туда. А сообразив, испугалась еще сильнее.
- Но я больше не маг, я Связующая, - сказала самой себе девушка, однако успокоения это не принесло.
Как и то, что магом она была весьма посредственным. Даже на дизайнеркое направление поступила благодаря протекции дяди. А провидцы тем и опасны, что способны аккумулировать магию в огромном количестве. И ограничения на ее использование имеют лишь морально-этические. Собственно, потому провидцы и редкость, что уровень дара необходим соответствующий. И те, у кого он есть, практически всегда являются членами Высокого Магического совета. Из всех ее знакомых, только Виарон мог бы претендовать на вхождение в состав ВМС, но выбрал иную стезю – борьбу с прорывами. Брат даже на квалификационный экзамен пошел с подавителем в кармане, чтобы ненароком не привлечь внимание комиссии. Она забежала пожелать удачи, когда он собирался, и видела.
- О, Боги, - в который раз за последние дни шепнула Иссириль, спрятав лицо в ладонях.
Об этом она тоже забыла, как выясняется. Забыла, что брат был близок к тому, чтобы сталь одним из сильнейших магов. Близок настолько, что не хотел этого показывать!
В результате, именно мысли о брате, перевернув все с ног на голову, подорвали девушку с места. А еще треклятое видение, бред, галлюцинация или… Или что это было?!
Однако отсутствие ответов не меняло сути. Иссириль вдруг поняла, что беспокоится и должна убедиться. Убедиться, что рядом с ветхой сторожкой нет никакой опасности. Что Ториан Бравье не стоит перед голодным прорывом и не намеревается шагнуть в него! Что все пережитое не является правдой!
До становища Иссириль добредала выхолощенная, как физически, так и морально. Едва переставляя ноги. Даже присесть не могла себе позволить, потому что вряд ли встанет. Болело все, даже корни растрепавшихся волос.
Остаток сил после сумасшедшей гонки по лесу, девушка потратила на связывание крупной бреши, готовой переквалифицироваться в полноценный прорыв. Ее никак не могли пропустить столь близко от становища. Она не могла пропустить! И, все же, брешь была и на глазах напитывалась. Настолько быстро, что в крайний момент связывания Иссириль успела заметить высунувшееся щупальце уриса. И даже почувствовала, как он коснулся накладываемого ею шва. Ее силы. Осторожно, точно попробовал.
Впрочем, разбираться в случившемся не было не сил не желания. Цель заключалась в другом – дойти. Ноги слушались постольку-поскольку, перед глазами плыло и было совершенно непонятно, насколько ее хватит. И хватит ли…
Прода от 19.10.2025, 20:31
ГЛАВА 7
На праздновании, посвященном пятидесятилетнему юбилею градоначальника, Ториана Бравье раздражало буквально все: стесняющий в движениях фрак, неудобные ботинки, бант на шее, многозначительные ухмылки, шепотки, обилие спиртного, разнообразие закусок, громкая музыка, требующие внимания дамы - перечислять можно долго. Но самое главное мужчину раздражал сам факт его присутствия здесь. А еще Бройс, столь несвоевременно и вовремя напомнивший о грядущем мероприятии.
- Лучше бы забыл, честное слово, - сквозь натужную улыбку процедил руководитель Северного подразделения, ответив наклоном головы на приветственный кивок стерегущего молодую жену начальника жандармерии.
И все же пропустить столь значимое мероприятие он не мог. Не поняли бы. Городская элита боготворила своего мэра, и пренебрежение с его стороны могло быть воспринято крайне негативно, а проблем на ровном месте Ториану не хотелось.
Именно поэтому мужчине пришлось менять планы и, сломя голову, нестись в Торжик, несмотря на обилие дел в становище. У него там вскрывающиеся прорывы, магический копатель, лезущие в Пустошь новобранцы, сестра бывшего напарника, а он вынужден потягивать шампанское из хрустального бокала и улыбаться, как ни в чем не бывало!
И самое противное – держать все в себе!
- Господин Бравье, мы так рады, что вы нашли для нас время… Так рады… - его все же выловил старательно избегаемый именинник.
- Разве могло быть иначе, господин мэр, - «расцвел» в ответной улыбке Ториан. – Мы оба трудимся на благо Торжика.
Лавьян Кале считал себя выдающимся градоправителем. И в некотором смысле был прав, если отталкиваться от невпечатляющей деятельности его предшественников. Во всяком случаем, городок расцветал на глазах – облагораживался, прихорашивался. Но самое существенное - с ним можно договориться, несмотря на довольно специфичное отношение местных жителей к магам.
В Торжике одаренных откровенно недолюбливали. Виной тому – попустительство его предшественника на должности руководителя Северного подразделения. А возможно, и тех, кто был до него: настолько глубоко Ториан не копал.
Кристан Левуар, сверх меры взыскательный в вопросах службы, не считал нужным как-то ограничивать подчиненных в свободное время. И молодые маги этим пользовались, уделяя чрезмерное внимание местным девицам. Причем, не всегда без последствий. Результат – стойкая неприязнь и недоверие к одаренным, сломать которые не удалось за все шесть лет службы.
Ему, конечно, любезно улыбались, всячески демонстрировали расположение, но меж собой, наверняка, полоскали похлеще грязного белья. Память у людей долгая, еще и страхами подогревается.
Поэтому все, чего смог добиться – облегчил жизнь городским служащим: одиноких стали заселять на постой, а семейным выделили дома для квартирования. Но то городским. Становищенских в Торжике по-прежнему терпели с большим трудом. Правда, те особо и не задерживались. Нахаживали мимоходом на день-два, но и этого оказывалось достаточно, чтобы приходилось разбираться с валом гневных петиций. Как только пополнение в городе, так чуть ли ни на каждой улице подозрение на прорыв и сгинувшие любимцы. Ощущение, что магам заняться больше нечем, как за домашней живностью охотиться!
Еще и поэтому Ториан сомневался, что в городе способен затеряться неучтенный одаренный. Свои слабосилки – это свои. Им простительно. А вот залетный маг – совсем другое дело.
- А у нас еще один повод для радости, - сияя начищенной монетой, сообщил мэр. - Разрешите представить – моя сестра Мирочка с супругом. Прибыли на праздник. Ну и погостить, конечно.
Ториан вежливо склонил голову перед молодящейся дамой.
- Ториан Бравье. Руководитель Северного подразделения Магического комитета, - представился он.
- Мира Лисовий. Мой супруг – Сарик, и внучка – Кайла.
- Рад знакомству, господин Бравье.
Сарик Лисовий протянул руку для рукопожатия, и оно оказалось довольно крепким для мужчины глубоко за шестьдесят, но это если судить по жене.
- Взаимно, господин Лисовий. Уж простите за вопрос, но вы не сандориец, не так ли?
- Все верно, господин Бравье, - с едва заметным акцентом подтвердил мужчина. – Но большую часть я жизни провел в Сандоре, поэтому искренне считаю себя сардонийцем.
- К сожалению, племянников не отпустила работа. А так хотелось бы... Мирочка говорит – замечательные мальчики выросли, - лопаясь от гордости, вклинился в разговор мэр, перетягивая внимание на себя. – Мы так редко видимся.
- Что ж, не буду вам мешать развлекать родственников, господин мэр, - решил воспользоваться моментом Ториан. – Еще раз… Был рад знакомству, господин Лисовий, госпожа Лисовий, Кайла. Уверен, в Торжике вам понравится.
Однако сбежать мужчине не удалось.
- Нет, нет… погодите… - отвлекшись от обожаемой сестры, остановил его мэр. - Я зачем подошел-то… У меня к вам просьба личного характера.
- Какая просьба? Все что в моих силах.
- Будьте столь любезны, устройте Сарику экскурсию с Пустошь. Я бы и сам мог, но столько дел – не вырваться. А вам ничего не стоит удовлетворить любопытство дорогого гостя.
- Удовлетворить что, простите? Любопытство? – буквально опешил Ториан.
Мало того, что сама просьба из ряда вон, так еще и формулировка вызывает вопросы. Его записали в мальчики на побегушках, исполняющие прихоти «дорогих гостей»?
- Не знаю, как в вашем, но в моем мире любопытство до добра не доводит, господин Лисовий. И это истина.
- Прошу прощения, господин Бравье, Я, по-видимому, некорректно выразился, - правильно считав изменившееся настроение, поспешил исправиться градоначальник. - У Сарика к Пустоши не праздный интерес, а дело. Важное дело. Сугубо профессиональное.
- Дело?.. И какова его цель, позвольте узнать? – господину Лисовий. – Вы одаренный? Маг? Связующий?
- Нет, нет… Что вы! – вновь опередил родственника мэр. – Мирочка никогда бы не вышла за одаренного. Господин Лисовий уважаемый человек – член Аптекарской гильдии. Его настойка от почечных колик широко известна. Вы наверняка слышали.
- Не доводилось, – Ториану пришлось отвернуться и прокашляться, прежде чем удалось совладать с собой.
Только сейчас сообразил, о чем еще Лавьян Кале заявил, озвучивая свою безрассудную просьбу! Если сухопарого, непритязательно выглядящего господина Лисовий хоть как-то можно представить в полевых условиях, то разодетого в пух и прах, лоснящегося от собственной значимости мэра просто невозможно!
- И все же… Какова цель, господин Лисовий? – в конце концов повторил ранее заданный вопрос мужчина. – Ни за что не поверю, что вам настолько не хватает острых ощущений, что готовы пройти через Мертвые земли, руководствуясь банальным любопытством.