— Обязательно. Ты же не можешь носить их варварскую одежду. Тебе подобает носить наряды, достойные дочери императора Серики.
Свадебный караван шёл из Серики до Тритонии целых шесть месяцев. Десятки тысяч вооружённых до зубов воинов обоих государств сопровождали Ланфен. Сотни слонов, тигров, обезьян и лошадей принимали участие в шествии. Принцесса в своих лучших одеждах торжественно вступала в города, лежащие на её пути. Бежавшие впереди каравана глашатаи, объявляли жителям того или иного населённого пункта, что им выпала честь созерцать, как дочь императора Серики, направляется к своему жениху королю Максенцию. Ланфен следовала тем указаниям, которые ей дал отец:
— Помни, что ты дочь императора Серики. Ты не должна покидать носилки и разговаривать с людьми. Это в обычае у варварских королей дружить с народом и быть своим в любой компании. На тебя должны смотреть, как на богиню. Потому что власть императоров Серики ведёт своё происхождение от небесных драконов.
— Хорошо, папа. А если я захочу спать или есть?
— Караван будет делать короткие привалы за пределами городских стен.
— Это неудобно.
— Я думаю о твоей безопасности, Ланфен. Ты должна мне посылать письма каждый день. Я хочу знать, что ты в полном порядке.
Принцесса благополучно добралась до Тритонии, о чём немедленно известила отца. Король Максенций встретил невесту со всеми почестями. Ему понравился её шёлковый халат, расшитый пионами и орхидеями, и высокая причёска, украшенная золотыми заколками с причудливыми подвесками. Ланфен поразил светлый цвет волос её жениха. Когда король собрался помочь невесте слезть со слона, то её слуги оттолкнули его. Они подхватили принцессу на руки и понесли во дворец. Церемониймейстер Лян Чжи, чьё имя означало «благомыслие, совесть», объяснил королю:
— Ноги членов императорской семьи никогда не касаются пола. Их несут специальные люди.
— Надеюсь, что в первую брачную ночь я смогу обойтись без помощников.
Лян Чжи с трудом скрыл улыбку и сказал:
— Ваше величество, войти к принцессе Серики вы сможете только в день, назначенный её астрологом. Она должна пройти обряд очищения вместе с вами. После этого надо будет дождаться благословения богов Серики, чтобы назначить благоприятный день для брачных игр. Государыня Ланфен имеет столь благородное происхождение, что вы сами должны будете просить её о любви. Она пришлёт вам приглашение на чайную церемонию. Вы нарядитесь в шёлковый халат и придёте в её покои, где вам предложат чай и приятную беседу. После чего принцесса откроет вам все тонкости любовного искусства Серики.
Поняв, что его оскорбили в его собственном доме, Максенций постарался быть спокойным:
— В нашей стране мужчина выбирает, когда и как ему любить жену. Либо твоя государыня Ланфен станет супругой на моих условиях, либо пусть убирается обратно.
— Но вы не можете так поступить с принцессой. Это было бы большим позором для неё. В этом случае император Серики объявил бы вам войну.
— Между Тритонией и Серикой лежит расстояние в несколько месяцев пути. Императорское войско замучается добираться сюда.
Лян Чжи только кланялся при каждом слове Максенция.
— Я могу в первый раз согласиться и на астролога, и на чайную церемонию. Но потом будет так, как я хочу.
Лян Чжи только бледнел, его тонкие усики и бородка тряслись от негодования, хотя вся его маленькая фигурка в шёлковом халате выражала почтение к королю. Максенций, выложив перед церемониймейстером два бархатных мешочка с золотыми монетами, сказал:
— Намекни астрологу, что мне не терпится вступить в супружеские права. Один для тебя, другой для звездочёта. Надеюсь на ваше понимание, а иначе ваши головы украсят рыночную площадь.
Лян Чжи незаметно спрятал мешочки в рукавах халата и начал пятиться задом к выходу, кланяясь всё ниже и ниже.
Через полчаса королю доложили, что сегодняшняя ночь благоприятна для зачатия наследника престола. Он не стал мешкать и отправился в покои принцессы. Его встретили женские вопли и визги. Прислужницы пытались заслонить от него Ланфен, которая сидела намыленная в ванне. Максенций разделся и залез в ванну к невесте:
— Твой церемониймейстер сказал мне, что мы должны вместе пройти обряд очищения. Потри мне, пожалуйста, спинку, а я помассирую тебе пяточки.
— Господин хочет, чтобы я приняла его сегодня? — видно было, что Ланфен с трудом сдерживает волнение. Её маленькие груди приподнялись над водой, и королю захотелось их коснуться. Но едва он протянул к ним руку, как был оглушён женским плачем.
Женщины рвали на себе волосы, царапали ногтями грудь, а кто-то заворачивал принцессу в шёлковый халат:
— Господин, меня нельзя касаться, пока не совершён обряд. Я и так позволила тебе многое. Теперь я считаюсь осквернённой, и ты можешь отослать меня назад.
— Пусть тогда свершится этот дурацкий обряд! Когда я смогу обнять свою жену без посторонних? Дата уже назначена.
— Добро пожаловать, мой господин.
С этими словами принцесса и её прислужницы пали на колени перед Максенцием. Тот с трудом вылез из ванны и начал искать во чтобы ему завернуться. Но был сбит с ног несколькими женщинами:
— Господин, принцесса Серики не может видеть обнажённых мужчин. Даже после свадьбы супруги любят друг друга в темноте.
— А как же ваше любовное искусство?
Женщины уставились на короля и засмеялись:
— Сегодня вечером, наш господин.
— Мне страшно представить, в чём заключается ваше искусство любви.
Он с трудом нашёл свою одежду и направился в свои покои. Никогда он не чувствовал себя таким униженным. Он призвал к себе главного советника Олдреда:
— Я совершил глупость, выбрав жену из страны лицемеров. Она со своими приближёнными способна прибрать к рукам всю Тритонию.
— Ваше величество, я готов дать объяснение людям из Серики. Вносите!
Королевские слуги внесли в комнату ковёр и, поставив его вертикально, начали разворачивать. Удивлённый Максенций узрел прелестную девушку из Серики. Красота её была настолько совершенна, что он захотел её погладить. Но его остановил бессмысленный и безумный взгляд девичьих глаз.
— Ваше величество, это принцесса Хо Яо, она слепая и сумасшедшая от рождения. Она и есть настоящая дочь императора. С ней вам предстояло вступить в брак. Она бы укусила и расцарапала бы вас под покровом ночи и убежала бы. Ланфен была бы признана виновной и понесла бы наказание.
— Какие обязанности лежат на Ланфен?
— Она глаза и уши принцессы Хо Яо. Ланфен — побочная дочь императора от бедной торговки фруктами, плод случайной страсти. Отец признал её и взял к себе во дворец нянькой для малолетней законной дочери.
— Откуда ты узнал, Олдред?
Главный советник выложил перед королём знакомые бархатные мешочки:
— Ваше величество, мы схватили мошенников с поличным, они во всём сознались под пыткой. Оба оказались придворными шутами.
— Казнить всех, кроме Ланфен. Ей можно и утром отрубить голову. Должна же у меня быть брачная ночь!
Олдред сочувственно посмотрел на монарха. Он столько лет мечтал занять трон Тритонии, а теперь впервые радовался, что у него нет на голове короны и подданные не шепчутся о его позоре.
Король велел позвать Ланфен, и она подтвердила рассказ главного советника.
— У тебя есть хороший шанс исправить проступок твоего отца, Ланфен. Ты оставишь при себе только уважаемых людей, а всех клоунов и шутов отправишь в Серику вместе с безумной сестрой. Сейчас ты пойдешь со мной в спальню, чтобы скрепить наш союз. И горе тебе, если ты меня обманешь.
— Господин, я девственница.
— Хорошо, раздевайся.
Девушка сняла с себя халат, распустила волосы и предстала перед королём абсолютно нагой. Тот провёл рукой по её волосам, лицу, груди и сказал:
— Твоя кожа напоминает молочный янтарь, мне нравится её цвет.
Утром король проснулся довольный проведённой ночью. Когда Ланфен ещё спала, он шепнул ей на ухо:
— Надеюсь, что твой липовый астролог не соврал, и в эту ночь мы зачали сына.
Женщина сделала вид, что его не слышит. Максенций оставил её, удалившись вершить государственные дела. Он приказал Олдреду повременить отправлять караван назад в Серику.
Так прошло три месяца, и дворцовые женщины доложили королю, что Ланфен ждёт мальчика.
— Даже если родиться девочка, я буду счастлив.
Через полгода под знаком Весы родился будущий король Одон. Ему было предначертано долго править страной в благоденствии и без войн. Но ему грозила опасность от любви.
Ланфен получила положенные подарки от короля, но на сердце у неё было неспокойно. Она догадывалась, что Максенций что-то задумал. Она кормила сына грудью нескольк месяцев, а потом его передали кормилицам и нянькам. Когда Одону исполнился год, и он начал ходить, король вызвал Ланфен к себе и сказал:
— Ты выполнила свой долг и можешь отправляться в Серику. Я устрою тебе проводы достойные дочери императора.
— Господин, но ты не можешь отправить меня домой. Я снова жду от тебя ребёнка.
— Прилежная малышка Ланфен старается во всём угодить своему господину: и в любовных играх, и в рождении детей. Оставайся Ланфен. Видно, нашим звёздам суждено было сойтись.
Максенций изменил отношение к Ланфен и стал с ней добрее и ласковее. Караван с обеими принцессами никогда не вернулся в Серику. Для полного счастья король сошёлся с Хо Яо, и она родила ему трёх детей. Она со временем стала спокойнее и ласковее, и хорошо его принимала.
Так прошло десять лет.
Ланфен совсем забыла про фарфоровый сервиз и чайную церемонию. Она вспомнила только однажды, когда простудилась на охоте. Максенций велел позвать лекарей к ложу принцессы, но та отказалась:
— Господин, Ланфен скоро уйдёт в страну теней. Я родила тебе трёх сыновей и четырёх дочерей, позаботься о них.
— Не забудь про свою безумную сестрицу.
Ланфен слабо улыбнулась глупой шутке короля:
— Господин, все эти годы я служила тебе, хоть между нами не возникало речи о любви. Я же искренне любила тебя.
— Не уходи, Ланфен, я тоже полюбил тебя в тот момент, как увидел тебя. Всё могло быть иначе, если бы твой отец был честен со мной.
— Он просил не раскрывать тайну Пороха. Имя моей сестры переводится с языка Серики как «порох».
— Я знаю. Я много раз спал с ней, и она всегда повторяла, что порох любит огонь.
— Огонь — это ты. Она не могла видеть тебя, но говорила, что твои объятья воспламеняют, как огонь.
— Ты ревновала меня к ней?
— Нет. В нашей стране женщина терпеливо принимает ласки своего господина.
— Церемониймейстер мне рассказывал совсем другое.
— Забудь о нём, ведь прошло уже десять лет. Нашему старшему сыну Одону уже исполнилось девять, а ты всё вспоминаешь старые дела.
Потом они долго ворковали и целовались, пока Ланфен не заснула в объятьях Максенция. Он тоже вздремнул, а когда открыл глаза, то его возлюбленная была мертва.
Король приказал похоронить принцессу Серики, как хоронили королев Тритонии. Он возложил на её холодный лоб королевский венец и завернул в пурпурную мантию. Своим придворным он объявил:
— Все эти годы Ланфен была моей женой и королевой, матерью наследника престола.
В ответ все почтительно склонили головы перед гробом Ланфен.
Неожиданно погребальную церемонию нарушили крики безумной принцессы. Хо Яо с плачем и воплем бросилась на тело сестры и попыталась поднять её. Служители, которые были к ней представлены, не могли её удержать.
— Мы не знаем, кто ей рассказал о смерти сестры. Она вырвалась из рук стражников.
— Всё в порядке, — успокоил их Максенций. Они с Ланфен любили друг друга.
Хо Яо издала несколько горестных воплей и упала бездыханной рядом с гробом сестры. Король возложил ей на голову изумрудный венец Эмеральдии и одел в пурпур.
Обеих женщин похоронили в общей могиле со всеми почестями. Люди, когда-то прибывшие с ними из Серики, горевали так, как было принято в их стране. После похорон король разрешил вернуться домой тем из них, кто пожелал. Император Серики, узнав о смерти дочерей, облачился в траур. Он также отправил гонца с письмом к Максенцию, сообщив, что у него ещё три дочери на выданье.
Максенций отказался, женившись на сорокалетней вдове купца из Гельба. Ему понравилось, что Констанция была мудрой и рассудительной женщиной. Она хорошо заботилась о его детях. Своих детей у неё не было, сын и дочь умерли во младенчестве. А дети Максенция соответствовали её представлениям о том, какими должны быть принцы и принцессы. Они же нашли в ней не мачеху, а нежную и любящую мать.
О любовных делах короля Одона.
Мачеха Одона была очень расторопной женщиной. Когда ему пришла пора вступить на престол, все его девять братьев и сестёр были женаты или замужем. Все они получили хорошие придворные должности и доход с плодородных земель. Только самого Одона Констанция никак не могла заставить жениться. Она предлагала ему разных принцесс, но тот не желал иметь с ними дело:
— До них нельзя дотронуться до свадьбы. А я хочу знать, что не покупаю кота в мешке.
— Возьми в жёны дочь вельможи или купца. У них более вольные нравы.
Провидению было угодно, чтобы Одон полюбил юную дочь рыбака, Юлию. Ему понравился её кроткий нрав и большие глаза на узком личике. Он выкупил её у отца за два мешка золота, и вскоре убедился, что она подходит ему в любовных делах. Он любил смотреть, как по утрам Юлия расчёсывает великолепные каштановые волосы. Они доходили ей до пят, а когда она их заплетала в тугую косу, которую король с трудом охватывал двумя руками. Юлия родила Одону шестерых детей. Старшей дочке Меркофледе исполнилось десять лет, когда обстоятельства заставили короля жениться на Ингеборге, дочери короля данов.
Одон бережно хранил память о своей маме Ланфен и всегда носил её портрет с собой. Ингеборга же, не горевшая желанием вступать в брак с ним, с презрением относилась к королю с жёлтой кожей и узкими глазами. Светловолосая и статная она выглядела с мужем настоящей великаншей. Датская принцесса была настолько холодна, что король с отвращением вспоминал первую брачную ночь. Не стесняясь Ингеборги, он продолжал навещать Юлию и детей.
Однажды королева заметила ему:
— Почему вы до сих пор не оставили свою любовницу и её щенков?
— Ингеборга, ты не должна так отзываться о Юлии и моих детях. Я люблю их больше жизни. Сможем ли мы ужиться с тобой под одной крышей — это большой вопрос. Роди мне наследника престола, и я с радостью вернусь к нашему разговору.
С тех пор Ингеборга перепробовала все способы, чтобы забеременеть. Однажды она известила короля, что ждёт ребёнка. Одон обрадовался, думая, что беременность изменит характер королевы. В тот день, когда родилась дочка Альбина, что означает «белая», король отправился к Юлии. Узнав об этом, королева затаила злобу на его любовницу и детей. Она поручила доверенному лицу выследить, где живёт соперница и убить её. Юлия вместе с детьми была вынуждена бежать в Королевский лес, где долго скрывалась.
Ингеборга, опечаленная неудавшейся местью, стала выжидать удобный случай. В один из дней король Одон отправился на войну, не догадываясь о злых замыслах королевы. Юлия тоже скрыла от него истинную причину переселения в Королевский лес. Не успел простыть след Одонова войска, как Ингеборга велела людям с собаками прочесать все окрестности вокруг Королевского замка. Королева сама возглавила поход против разлучницы.
Свадебный караван шёл из Серики до Тритонии целых шесть месяцев. Десятки тысяч вооружённых до зубов воинов обоих государств сопровождали Ланфен. Сотни слонов, тигров, обезьян и лошадей принимали участие в шествии. Принцесса в своих лучших одеждах торжественно вступала в города, лежащие на её пути. Бежавшие впереди каравана глашатаи, объявляли жителям того или иного населённого пункта, что им выпала честь созерцать, как дочь императора Серики, направляется к своему жениху королю Максенцию. Ланфен следовала тем указаниям, которые ей дал отец:
— Помни, что ты дочь императора Серики. Ты не должна покидать носилки и разговаривать с людьми. Это в обычае у варварских королей дружить с народом и быть своим в любой компании. На тебя должны смотреть, как на богиню. Потому что власть императоров Серики ведёт своё происхождение от небесных драконов.
— Хорошо, папа. А если я захочу спать или есть?
— Караван будет делать короткие привалы за пределами городских стен.
— Это неудобно.
— Я думаю о твоей безопасности, Ланфен. Ты должна мне посылать письма каждый день. Я хочу знать, что ты в полном порядке.
Принцесса благополучно добралась до Тритонии, о чём немедленно известила отца. Король Максенций встретил невесту со всеми почестями. Ему понравился её шёлковый халат, расшитый пионами и орхидеями, и высокая причёска, украшенная золотыми заколками с причудливыми подвесками. Ланфен поразил светлый цвет волос её жениха. Когда король собрался помочь невесте слезть со слона, то её слуги оттолкнули его. Они подхватили принцессу на руки и понесли во дворец. Церемониймейстер Лян Чжи, чьё имя означало «благомыслие, совесть», объяснил королю:
— Ноги членов императорской семьи никогда не касаются пола. Их несут специальные люди.
— Надеюсь, что в первую брачную ночь я смогу обойтись без помощников.
Лян Чжи с трудом скрыл улыбку и сказал:
— Ваше величество, войти к принцессе Серики вы сможете только в день, назначенный её астрологом. Она должна пройти обряд очищения вместе с вами. После этого надо будет дождаться благословения богов Серики, чтобы назначить благоприятный день для брачных игр. Государыня Ланфен имеет столь благородное происхождение, что вы сами должны будете просить её о любви. Она пришлёт вам приглашение на чайную церемонию. Вы нарядитесь в шёлковый халат и придёте в её покои, где вам предложат чай и приятную беседу. После чего принцесса откроет вам все тонкости любовного искусства Серики.
Поняв, что его оскорбили в его собственном доме, Максенций постарался быть спокойным:
— В нашей стране мужчина выбирает, когда и как ему любить жену. Либо твоя государыня Ланфен станет супругой на моих условиях, либо пусть убирается обратно.
— Но вы не можете так поступить с принцессой. Это было бы большим позором для неё. В этом случае император Серики объявил бы вам войну.
— Между Тритонией и Серикой лежит расстояние в несколько месяцев пути. Императорское войско замучается добираться сюда.
Лян Чжи только кланялся при каждом слове Максенция.
— Я могу в первый раз согласиться и на астролога, и на чайную церемонию. Но потом будет так, как я хочу.
Лян Чжи только бледнел, его тонкие усики и бородка тряслись от негодования, хотя вся его маленькая фигурка в шёлковом халате выражала почтение к королю. Максенций, выложив перед церемониймейстером два бархатных мешочка с золотыми монетами, сказал:
— Намекни астрологу, что мне не терпится вступить в супружеские права. Один для тебя, другой для звездочёта. Надеюсь на ваше понимание, а иначе ваши головы украсят рыночную площадь.
Лян Чжи незаметно спрятал мешочки в рукавах халата и начал пятиться задом к выходу, кланяясь всё ниже и ниже.
Через полчаса королю доложили, что сегодняшняя ночь благоприятна для зачатия наследника престола. Он не стал мешкать и отправился в покои принцессы. Его встретили женские вопли и визги. Прислужницы пытались заслонить от него Ланфен, которая сидела намыленная в ванне. Максенций разделся и залез в ванну к невесте:
— Твой церемониймейстер сказал мне, что мы должны вместе пройти обряд очищения. Потри мне, пожалуйста, спинку, а я помассирую тебе пяточки.
— Господин хочет, чтобы я приняла его сегодня? — видно было, что Ланфен с трудом сдерживает волнение. Её маленькие груди приподнялись над водой, и королю захотелось их коснуться. Но едва он протянул к ним руку, как был оглушён женским плачем.
Женщины рвали на себе волосы, царапали ногтями грудь, а кто-то заворачивал принцессу в шёлковый халат:
— Господин, меня нельзя касаться, пока не совершён обряд. Я и так позволила тебе многое. Теперь я считаюсь осквернённой, и ты можешь отослать меня назад.
— Пусть тогда свершится этот дурацкий обряд! Когда я смогу обнять свою жену без посторонних? Дата уже назначена.
— Добро пожаловать, мой господин.
С этими словами принцесса и её прислужницы пали на колени перед Максенцием. Тот с трудом вылез из ванны и начал искать во чтобы ему завернуться. Но был сбит с ног несколькими женщинами:
— Господин, принцесса Серики не может видеть обнажённых мужчин. Даже после свадьбы супруги любят друг друга в темноте.
— А как же ваше любовное искусство?
Женщины уставились на короля и засмеялись:
— Сегодня вечером, наш господин.
— Мне страшно представить, в чём заключается ваше искусство любви.
Он с трудом нашёл свою одежду и направился в свои покои. Никогда он не чувствовал себя таким униженным. Он призвал к себе главного советника Олдреда:
— Я совершил глупость, выбрав жену из страны лицемеров. Она со своими приближёнными способна прибрать к рукам всю Тритонию.
— Ваше величество, я готов дать объяснение людям из Серики. Вносите!
Королевские слуги внесли в комнату ковёр и, поставив его вертикально, начали разворачивать. Удивлённый Максенций узрел прелестную девушку из Серики. Красота её была настолько совершенна, что он захотел её погладить. Но его остановил бессмысленный и безумный взгляд девичьих глаз.
— Ваше величество, это принцесса Хо Яо, она слепая и сумасшедшая от рождения. Она и есть настоящая дочь императора. С ней вам предстояло вступить в брак. Она бы укусила и расцарапала бы вас под покровом ночи и убежала бы. Ланфен была бы признана виновной и понесла бы наказание.
— Какие обязанности лежат на Ланфен?
— Она глаза и уши принцессы Хо Яо. Ланфен — побочная дочь императора от бедной торговки фруктами, плод случайной страсти. Отец признал её и взял к себе во дворец нянькой для малолетней законной дочери.
— Откуда ты узнал, Олдред?
Главный советник выложил перед королём знакомые бархатные мешочки:
— Ваше величество, мы схватили мошенников с поличным, они во всём сознались под пыткой. Оба оказались придворными шутами.
— Казнить всех, кроме Ланфен. Ей можно и утром отрубить голову. Должна же у меня быть брачная ночь!
Олдред сочувственно посмотрел на монарха. Он столько лет мечтал занять трон Тритонии, а теперь впервые радовался, что у него нет на голове короны и подданные не шепчутся о его позоре.
Король велел позвать Ланфен, и она подтвердила рассказ главного советника.
— У тебя есть хороший шанс исправить проступок твоего отца, Ланфен. Ты оставишь при себе только уважаемых людей, а всех клоунов и шутов отправишь в Серику вместе с безумной сестрой. Сейчас ты пойдешь со мной в спальню, чтобы скрепить наш союз. И горе тебе, если ты меня обманешь.
— Господин, я девственница.
— Хорошо, раздевайся.
Девушка сняла с себя халат, распустила волосы и предстала перед королём абсолютно нагой. Тот провёл рукой по её волосам, лицу, груди и сказал:
— Твоя кожа напоминает молочный янтарь, мне нравится её цвет.
Утром король проснулся довольный проведённой ночью. Когда Ланфен ещё спала, он шепнул ей на ухо:
— Надеюсь, что твой липовый астролог не соврал, и в эту ночь мы зачали сына.
Женщина сделала вид, что его не слышит. Максенций оставил её, удалившись вершить государственные дела. Он приказал Олдреду повременить отправлять караван назад в Серику.
Так прошло три месяца, и дворцовые женщины доложили королю, что Ланфен ждёт мальчика.
— Даже если родиться девочка, я буду счастлив.
Через полгода под знаком Весы родился будущий король Одон. Ему было предначертано долго править страной в благоденствии и без войн. Но ему грозила опасность от любви.
Ланфен получила положенные подарки от короля, но на сердце у неё было неспокойно. Она догадывалась, что Максенций что-то задумал. Она кормила сына грудью нескольк месяцев, а потом его передали кормилицам и нянькам. Когда Одону исполнился год, и он начал ходить, король вызвал Ланфен к себе и сказал:
— Ты выполнила свой долг и можешь отправляться в Серику. Я устрою тебе проводы достойные дочери императора.
— Господин, но ты не можешь отправить меня домой. Я снова жду от тебя ребёнка.
— Прилежная малышка Ланфен старается во всём угодить своему господину: и в любовных играх, и в рождении детей. Оставайся Ланфен. Видно, нашим звёздам суждено было сойтись.
Максенций изменил отношение к Ланфен и стал с ней добрее и ласковее. Караван с обеими принцессами никогда не вернулся в Серику. Для полного счастья король сошёлся с Хо Яо, и она родила ему трёх детей. Она со временем стала спокойнее и ласковее, и хорошо его принимала.
Так прошло десять лет.
Ланфен совсем забыла про фарфоровый сервиз и чайную церемонию. Она вспомнила только однажды, когда простудилась на охоте. Максенций велел позвать лекарей к ложу принцессы, но та отказалась:
— Господин, Ланфен скоро уйдёт в страну теней. Я родила тебе трёх сыновей и четырёх дочерей, позаботься о них.
— Не забудь про свою безумную сестрицу.
Ланфен слабо улыбнулась глупой шутке короля:
— Господин, все эти годы я служила тебе, хоть между нами не возникало речи о любви. Я же искренне любила тебя.
— Не уходи, Ланфен, я тоже полюбил тебя в тот момент, как увидел тебя. Всё могло быть иначе, если бы твой отец был честен со мной.
— Он просил не раскрывать тайну Пороха. Имя моей сестры переводится с языка Серики как «порох».
— Я знаю. Я много раз спал с ней, и она всегда повторяла, что порох любит огонь.
— Огонь — это ты. Она не могла видеть тебя, но говорила, что твои объятья воспламеняют, как огонь.
— Ты ревновала меня к ней?
— Нет. В нашей стране женщина терпеливо принимает ласки своего господина.
— Церемониймейстер мне рассказывал совсем другое.
— Забудь о нём, ведь прошло уже десять лет. Нашему старшему сыну Одону уже исполнилось девять, а ты всё вспоминаешь старые дела.
Потом они долго ворковали и целовались, пока Ланфен не заснула в объятьях Максенция. Он тоже вздремнул, а когда открыл глаза, то его возлюбленная была мертва.
Король приказал похоронить принцессу Серики, как хоронили королев Тритонии. Он возложил на её холодный лоб королевский венец и завернул в пурпурную мантию. Своим придворным он объявил:
— Все эти годы Ланфен была моей женой и королевой, матерью наследника престола.
В ответ все почтительно склонили головы перед гробом Ланфен.
Неожиданно погребальную церемонию нарушили крики безумной принцессы. Хо Яо с плачем и воплем бросилась на тело сестры и попыталась поднять её. Служители, которые были к ней представлены, не могли её удержать.
— Мы не знаем, кто ей рассказал о смерти сестры. Она вырвалась из рук стражников.
— Всё в порядке, — успокоил их Максенций. Они с Ланфен любили друг друга.
Хо Яо издала несколько горестных воплей и упала бездыханной рядом с гробом сестры. Король возложил ей на голову изумрудный венец Эмеральдии и одел в пурпур.
Обеих женщин похоронили в общей могиле со всеми почестями. Люди, когда-то прибывшие с ними из Серики, горевали так, как было принято в их стране. После похорон король разрешил вернуться домой тем из них, кто пожелал. Император Серики, узнав о смерти дочерей, облачился в траур. Он также отправил гонца с письмом к Максенцию, сообщив, что у него ещё три дочери на выданье.
Максенций отказался, женившись на сорокалетней вдове купца из Гельба. Ему понравилось, что Констанция была мудрой и рассудительной женщиной. Она хорошо заботилась о его детях. Своих детей у неё не было, сын и дочь умерли во младенчестве. А дети Максенция соответствовали её представлениям о том, какими должны быть принцы и принцессы. Они же нашли в ней не мачеху, а нежную и любящую мать.
О любовных делах короля Одона.
Мачеха Одона была очень расторопной женщиной. Когда ему пришла пора вступить на престол, все его девять братьев и сестёр были женаты или замужем. Все они получили хорошие придворные должности и доход с плодородных земель. Только самого Одона Констанция никак не могла заставить жениться. Она предлагала ему разных принцесс, но тот не желал иметь с ними дело:
— До них нельзя дотронуться до свадьбы. А я хочу знать, что не покупаю кота в мешке.
— Возьми в жёны дочь вельможи или купца. У них более вольные нравы.
Провидению было угодно, чтобы Одон полюбил юную дочь рыбака, Юлию. Ему понравился её кроткий нрав и большие глаза на узком личике. Он выкупил её у отца за два мешка золота, и вскоре убедился, что она подходит ему в любовных делах. Он любил смотреть, как по утрам Юлия расчёсывает великолепные каштановые волосы. Они доходили ей до пят, а когда она их заплетала в тугую косу, которую король с трудом охватывал двумя руками. Юлия родила Одону шестерых детей. Старшей дочке Меркофледе исполнилось десять лет, когда обстоятельства заставили короля жениться на Ингеборге, дочери короля данов.
Одон бережно хранил память о своей маме Ланфен и всегда носил её портрет с собой. Ингеборга же, не горевшая желанием вступать в брак с ним, с презрением относилась к королю с жёлтой кожей и узкими глазами. Светловолосая и статная она выглядела с мужем настоящей великаншей. Датская принцесса была настолько холодна, что король с отвращением вспоминал первую брачную ночь. Не стесняясь Ингеборги, он продолжал навещать Юлию и детей.
Однажды королева заметила ему:
— Почему вы до сих пор не оставили свою любовницу и её щенков?
— Ингеборга, ты не должна так отзываться о Юлии и моих детях. Я люблю их больше жизни. Сможем ли мы ужиться с тобой под одной крышей — это большой вопрос. Роди мне наследника престола, и я с радостью вернусь к нашему разговору.
С тех пор Ингеборга перепробовала все способы, чтобы забеременеть. Однажды она известила короля, что ждёт ребёнка. Одон обрадовался, думая, что беременность изменит характер королевы. В тот день, когда родилась дочка Альбина, что означает «белая», король отправился к Юлии. Узнав об этом, королева затаила злобу на его любовницу и детей. Она поручила доверенному лицу выследить, где живёт соперница и убить её. Юлия вместе с детьми была вынуждена бежать в Королевский лес, где долго скрывалась.
Ингеборга, опечаленная неудавшейся местью, стала выжидать удобный случай. В один из дней король Одон отправился на войну, не догадываясь о злых замыслах королевы. Юлия тоже скрыла от него истинную причину переселения в Королевский лес. Не успел простыть след Одонова войска, как Ингеборга велела людям с собаками прочесать все окрестности вокруг Королевского замка. Королева сама возглавила поход против разлучницы.
