— К чему ты клонишь? — сухо переспросил Серафим, с каким-то жжением в сердце.
Сзади подошли остальные и прислушались к разговору.
— К тому, что сержант Василевский не так-то уж не прав. Я хорошо ориентируюсь в каталоге продукции компании и смогу подобрать всё необходимое для спецоперации по освобождению Максима. Выданная мне цифровая подпись архиепископии скорее всего аннулирована, но я знаю в компании человека, на которого можно воздействовать при наличии излучателя пси-энергии. В целях безопасности сделок я имею на этого человека все данные биометрии и качественный компромат. Страх, деньги и пси-контроль делают получение нескольких комплектов стелс-брони и современного оружия не таким уж безнадёжным делом.
Взгляд Серафима потеплел.
— Отец Вианор, ты... — у него перехватило дыхание. — Ты не предашь нас?
Вианор молча осмотрел стоящую перед ним горстку людей, каждому цепко вглядываясь в глаза. Потом посмотрел поверх их голов на опустевшую деревню.
Пёстрая козочка у забора с тихим остервенением рвала прямо с корешками молодую сочную траву и с аппетитом жевала её, отчего тонко позвякивал на её шее колокольчик. По тропинке к храму, обнаружив хоть каких-то людей, со всех ног летел пушистый серый кот.
Скрипели от весеннего ветра набухшие почками деревья. Ветер рвал в клочья седые облака, и солнце через разрывы обдавало теплом.
Эта земля опустела, и лишь эта горстка уцелевших стояла сейчас перед ним. Тоска сдавила сердце: эту землю опустошил именно он.
— Я совершил много зла и греха, — тихо произнёс Вианор. — Теперь всё значительно страшнее: если я предам вас, я окончательно предам Христа...
— И Божью Матерь! — быстро вставил Евангел и медленно с напором повторил:
— И Божью Матерь!!
Питирим глядел на них решительно с восхищением. Глаза его горели, губы смеялись, добродушно, весело смеялись. Вианор даже смутился – не ожидал после своих слов от него такого доброго выражения в лице.
— Человек начинается с плеча, — прочувствованно произнёс Питирим.
Серафим в порыве благодарности положил капеллану руку на плечо, а затем и крепко обнял его. От неожиданности Вианор сильно задышал, но затем тоже сомкнул руки на его спине. Дорофей и Евангел в шоке переглянулись: Серафим вторгся в личное пространство Наставника, а тот его не превратил в мясо, а наоборот в ответ проявил чувства! Возревновав, что всё достаётся Серафиму, они сами с обеих сторон накинулись на них и обнимали так долго, сколько было без наказания возможно.
---------------------
ПРИМЕЧАНИЕ
40 — Зен — мужское древне-греч. имя ??? означает «смерть».
----------------------
ПРИМЕЧАНИЕ
39 — Питирим рассказывает историю из книги Деяний святых апостолов, глава 19, стихи 11-20
Часть 4
Я образ божества, приблизиться мечтал,
Казалось – я быть смертным перестал
В сиянии небес и в славе бесконечной;
Превыше ангелов я был в своих мечтах,
Весь мир хотел обнять и, полный упоенья,
Как бог, хотел вкусить святого наслажденья -
И вот возмездие за дерзкие стремленья:
Я словом громовым повержен был во прах!
«Фауст», И.Ф. Гёте
(пер. Н.Холодковского)
Глава 1. Входящие, оставьте упованья
В доме Питирима Вианор провёл брифинг.
В армейском прошлом Серафим немало участвовал в разного рода брифингах, вводных инструктажах. Ему было с чем сравнить. Иногда представлялось совершенно невыносимым следить за мыслью штабных офицеров, содержащей массу логических ошибок.
Как боевой офицер Серафим знал: за каждую ошибку он расплатится жизнью своих бойцов. Лихо заложенные статистические потери – это цинковые гробы с теми, в чьи глаза сегодня он смотрел. Но не всегда стратегические планы являлись ошибкой. Иногда ему приходилось хмуро слушать и слышать то, что звучало между строк: «Нам тут неплохо заплатили, так что, парни, завтра вам придётся сдохнуть». В такие минуты Серафим с холодным презрением составлял свой план операции – план «Б», благодаря чему сохранял и свою жизнь, и жизнь вверенной ему роты.
В обители Серафиму как послушнику никогда не доводилось присутствовать при планировании спецопераций. Впервые он видел старшего капеллана Вианора в деле и был им восхищён. Организованная, дисциплинированная мысль, оптимальная стратегия и многоходовость тактики. Когда он всё успел продумать? Даже вечно невозмутимый Альберт, стоя по своей привычке у стены, слушая капеллана, приподнял брови с видимым удивлением.
Вианор чётко обозначил стратегическую цель, нарезал тактические задачи, а теперь скрупулёзно перечислял всё необходимое для достижения поставленной цели оснащение и вооружение.
Затем выделил этапы и фазы. Провал в каждой фазе означал провал спецоперации, и поэтому проработке деталей он уделил много времени.
Начал Вианор с участников спецоперации и назвал шесть имён, соединив их в боевые двойки: две штурмовые – он и Дорофей, Серафим и Евангел, а также двойка поддержки – Антоний и Альберт. Тут же без лишних эмоций предложил себя как командира группы, и все с некоторым облегчением согласились: Вианор действительно был этого достоин.
Всем своим счастливым видом Дорофей выражал, как он рад, что Наставник определил его в двойку к себе. Серафим с опаской глянул на Евангела, но напрасно: тот, воздев глаза к Небу, крестился и благодарил за предстоящий боевой опыт работы в двойке с избранником Пречистой, облечённым Божьей силой.
Антоний и Альберт смущённо промолчали – они совсем не знали друг друга. То впечатление, которое сложилось у обоих от знакомства, совсем не шло на пользу их отношениям. Антоний остерегался полицейского, припоминал его дерзкое сопротивление в ответ на мольбу дать хоть какую-то информацию о братьях; припоминал жестокость ударов, когда тот ногой выбивал у него из пальцев пистолет. Он понимал: Альберт защищал своих, кого любил, за что должно было бы его уважать. Но Антоний не мог до конца принять его расчётливой холодности по отношению к себе и сильно сомневался, что теперь удастся им сработаться в двойке.
К счастью для Антония, Альберт до сих пор находился в неведении относительно про его попытку расправиться с отцом Александром. Скоро полицейский обо всём узнает, и Антоний с мучением ждал этого момента. И когда всё откроется, совершенно логично было предположить, что Альберт добавит к образу Антония покушение на Кира, кровавую расправу с дельцами олимпоина и сложит о нём представление как о безжалостном убийце. Но в то же время, чем Антоний мог себя оправдать?
Чтобы избежать конфликта в боевой обстановке, необходимо инициировать конфликт прямо сейчас.
И Антоний Вианора перебил:
— Брат Вианор, у нас есть одна серьёзная проблема.
Вианор пристально посмотрел на него:
— Говори.
Антоний тяжело вздохнул.
— Сержант Василевский до сих пор не знает о причинах моего появления в Вознесенке. Не уверен, что после того, как он всё узнает, он спокойно разрешит мне прикрывать ему спину.
Повисло молчание. Альберт его прервал:
— Брат Антоний, наши отношения делятся на до Евхаристии и после. Каждый из нас действовал, исходя из собственных убеждений. У меня не было и нет причин для вражды к тебе.
— Не было причин для вражды, — глухо повторил Антоний, не поднимая глаз, — но были опасения. Брат Альберт, смею тебе заявить: твои опасения насчёт меня актуальны и сейчас.
Во взгляде Альберта появился вопрос. Антоний с сокрушённым вздохом поднял глаза и проговорил:
— Все боевые утилиты в проекции личности до сих пор при мне. Я не знаю, чего от себя ещё ждать, и не уверен в своей благонадёжности в боевой обстановке.
Вианор сжал губы. Он вдруг понял – то же самое может сказать и про себя, и про своих послушников.
— Брат Антоний прав, — напряжённо сказал он. — Мы не чисты от «червей». Нет никаких гарантий, что во время спецоперации в момент приближения к пси-контуру защиты Цитадели не произойдёт совпадения условий, которые запустят в нас боевые утилиты. Мы потеряем контроль над собой. Если это произойдёт, Альберту, как единственному свободному от этой беды, нас не остановить.
— Ничего, вас остановлю я, — улыбнулся Серафим. — Я чист от «червей».
Все с большим удивлением посмотрели на него. Евангел быстро спросил:
— И как же тебе удалось? Сие случилось путём благодатным, сверхъестественным?
Серафим рассмеялся:
— Конечно же сверхъестественным! Но мы готовились и худшему: альфа-центр; месяц трудов Ардена, чтобы очистить наши проекции личности; и бетатриновая инъекция, чтобы чистую проекцию личности подгрузить.
— Что я слышу? Вы бы все осознанно пошли на бетатрин?! — сиплым от волнения голосом проговорил Евангел.
— Свобода, брат, дороже.
Все в молчании уставились на Серафима, примеряя его слова на себя. Каждый спрашивал, готов ли он ради свободы от «червей» пройти через бетатрин, и поражался мужеству своих братьев. Вианор с некоторой досадой произнёс:
— Что ж, поздравляем группу Александра с обретённой свободой. У нас же таких возможностей нет: альфа-центры нам будут доступны в принудительном порядке только после ареста. Правда, вряд ли они избавят нас от «червей». Скорее, подсадят новых.
Он повернулся к Серафиму и медленно проговорил, обдумывая каждое слово:
— В связи с озвученными сомнениями я отказываюсь от командования нашей группой. Командиром должен стать единственный из нас свободный – Серафим. Альберт, прости: тебя в расчёт не беру. Боевые навыки Серафима мы знаем по многолетним совместным тренировкам. Возможно, мы не знаем его как командира, но уверяю: он великолепно справится – в армии Серафим командовал ротой. Мы же должны придумать, каким способом нашу волю передать ему в полное подчинение.
Серафим ужаснулся:
— Господи, о чём ты вообще говоришь?!
— Если увидишь, что сработала боевая программа и взяла меня под контроль, ты должен переподчинить меня себе.
— Но вдруг, приказывая тебе, я совершу ошибку и погублю тебя?! — вскричал Серафим.
Вианор ответил ему взглядом спокойным и сильным:
— Я доверю тебе свою жизнь и контроль над собой, пока буду в немощи бессознательного. И прошу Ардена как можно быстрее найти способ, как это осуществить.
— О, брат Вианор, мне будет невыносимо тошно делать с тобой то, что с нами делали в обители!
— Тогда меня пристрели.
Серафим застонал:
— Брат Вианор, ты заставляешь меня использовать зло!
Вианор немного подумал и повёл плечом.
— Я не вижу другого выхода.
Серафим зажал лицо руками и возбуждённо дышал, судорожно соображая. Наконец он отнял руки от лица и твёрдо мотнул головой:
— Нет! Мы уже проходили это с отцом Александром, когда он взял с нас клятвы убить его, если его разум окажется в плену противоречащего. Больше этого ада мы не должны допустить.
Вианор развёл руками.
— Твои предложения?
Серафим повернулся к как-то по-особому тихо сидящему Питириму и с мольбой в голосе спросил у него:
— Владыка Питирим, помоги! Скажи, пожалуйста, как нам по-Божески поступить?
Питирим вышел из задумчивости и ответил негромко, словно у него не было сил:
— Брат Серафим, скажу тебе только то, что ты знаешь сам: командир – не ты. Господь наш – Бог воинств. Он и есть ваш Командир. Пребывай в Божьем Присутствии каждую минуту. И тогда в самый трудный момент ты познаешь, как поступить – подскажет Он.
Серафим облегчённо вздохнул и утёр на виске пот. Пребывать в Божьем Присутствии было совершенно непонятным ему делом. Порабощение разума братьев представлялось делом гораздо более простым, но нравственно совершенно невыносимым. Он от всей души решил, что у него нет иного выхода, как понять, что есть Присутствие Божие, и как в Нём присутствовать, и ничего важнее этого нет.
Питирим же продолжил тихим и приятным голосом:
— Радостно видеть, как вы, братья, дорогие, стали заботиться друг о друге, но как же горько слышать, с какой лёгкостью вы готовы вернуться в плен пси-технологий, тогда как Господь вас от них освободил.
— Нас Господь и от «червей» освободил? — с большим удивлением произнёс Вианор и уставился на Питирима.
— Да, мой друг. Всех вас. И тебя. И Антония. И Евангела с Дорофеем. Любит Господь вас, Он исцеляет не часть – Он исцеляет всего человека. Я молился об освобождении каждого из вас, и Господь ответил, исцеление явил: в начатках братской любви между вами вижу плоды этого освобождения.
— Как это возможно? — нервно рассмеялась вдруг Вианор, обращаясь к нему. — В это трудно поверить!
— Я тебя понимаю... Но техногенная одержимость для Господа ничем не отличается от одержимости бесовской. Господь сильнее. Он своею кровью тебя исцелил. Прими это верой, но не верой сыновей Скевы, — с мольбой в голосе ответил Питирим.
Вианор был потрясён. Он посмотрел на Антония и братьев своих и увидел те же эмоции в их глазах.
— Я знал это... Я почувствовал освобождение... — с тихим восторгом сказал Дорофей и Евангел подхватил:
— Да, Наставник, ей-Богу внутри всё как-то по-другому!
Он положил руку себе на грудь и пробасил твёрдо и громко:
— Внутри радостно и сердце горит. Разве с тобою не так?
Да, у Вианора ещё недавно пылало сердце. Но от слов Антония, как вдруг ледяной водой окатило: он вспомнил, что случилось в доме Питирима, и сам себя сильно испугался.
Капеллан сощурился и с волнением опустил взгляд. Поверить, что «червей» нет? Но, если есть? Как, после того, что они тут, а, может быть, и не только тут творили, с верой приблизиться к пси-контору защиты Цитадели, зная, что он возьмёт под контроль любого солдата, ибо ни в обители, ни в армии нет ни одного человека без боевых утилит? Как сосредоточиться на выполнении задачи и быть спокойным за жизнь братьев своих?
А тут ещё вдруг Арден заговорил:
— Братья, возьмите меня седьмым. Вам в команде потребуется медик. Возможно, Максиму нужна будет квалифицированная медицинская помощь.
Вианор сдвинул брови:
— Доктор Фрейзер, при всём моём уважении к вам – останьтесь. Вы не вынесете физических и психоэмоциональных нагрузок.
Арден улыбнулся смиренно:
— Не посмотрите на мою гражданскую репутацию и внешность. Я – крепкий, хотя, конечно, и не такой как вы.
Вианор несколько секунд молчал, как будто его мозг обрабатывал и встраивал в сложившийся алгоритм новую задачу. Потом, ко всеобщему удивлению, согласно кивнул. Арден от радости прослезился.
* * * *
Начали готовиться к поездке. На парковку вывели второй магнекар, на котором Питирим и Арден привезли раненного Антония в Луговое. Антоний начал подготовку транспорта к скрытному передвижению. Воспользовавшись своим административным кодом, который он имел как капеллан обители, Антоний через консоль бортового компьютера заблокировал автопилот и обнулил идентификационные данные магнекаров. Помолившись, он ввёл новые номера, в надежде, что Господь не допустит задвоения идентификаторов в транспортной системе и сбоя движения.
Пока он этим занимался, остальные грузили необходимое оборудование. В маргнекар Ардена уложили компактные реанимационные системы и гибернатор с криораствором, но генератор направленной психической энергии Вианор попросил погрузить в магнекар к нему, вместе с двумя имеющимися в наличии пси-браслетами. Самому же Ардену Вианор внезапно предложил лететь вместе с ним. Арден согласился и передал управление своим магнекаром Серафиму.
