Онемевшие листья и ветер.
* * *
Тот миг, где мечта сбывается
В котором становится явью
Откуда-то появляется
Незримой дорогой тайною
Видением сна ожившего
Приходит она, окрыленная
Под обликом небожителя
Одетая во все черное
И длинные пальцы бледные
И взгляд ее – грустью полные
Проникнут тоской неведомой
Протянутся тенью томною
Коснувшись губами тонкими
Как раннее утро – прохладными
Знакомя глаза влюбленные
С незримой дороги тайнами
ТАМ, ГДЕ БЫЛА ЛЮБОВЬ
Убитый одним ударом –
Резким выпадом прямо в сердце!
Пылала душа пожаром –
Теперь лишь холодное тельце;
Теперь лишь земля, да черви
Вползают в пустые глазницы:
Они выгрызают нервы,
Желая их болью напиться,
Они разрывают вены,
Чтоб кровью застывшей нажраться,
И чернью отверзшейся скверны
В разрытой груди копошатся.
* * *
Мы во тьме
и всегда одиноки
и боимся в ней заблудиться
создавая себе исходы
представляя какой-то выход
Но мы ходим
стучимся в двери –
эти двери всегда закрыты
в нас усиливая тревоги
намекая что мы забыты
Укрепляя природу страха
глубоко запуская корни
в беспредельных владеньях мрака
черной тенью бредя за нами
уверяя что так и надо
И мы ходим
стучимся в двери –
эти двери всегда закрыты
только Тень тихо шепчет из мрака
что мы здесь навсегда забыты
ТА, КОГО УВИЖУ ПОСЛЕДНЕЙ
В воздухе пахнет смертью, –
Я чувствую это, поверьте:
Кому-то пора умереть, –
Я чувствую, чувствую Смерть.
Она словно тень за спиною
Трясущейся чёрной рукою
Откроет прикрытую дверь, –
Я вижу, я вижу, поверь.
Свои онемевшие длани
К опущенным векам протянет,
Приблизив исконный покой
Холодной, холодной рукой.
Осенние сумерки эти.
В них та, что всех ближе на свете,
Ушла, оставляя его
Совсем и совсем одного.
Он ждал её целыми днями,
Надеясь, что время настанет,
Но вместо неё вдруг пришла
Другая, другая Она.
Никто в тишине не услышит,
Как странно и сдавленно дышит,
Прощально взглянув на неё...
На этом, на этом всё.
ДЫХАНИЕ
Ты можешь не думать о смерти
Она о тебе не забудет
Придет в тишине незаметно
Лазурным весенним утром
А может быть в сумрак осенний
Под звуки дождя неспешно
Идущего по аллее
Несущего безответно
Дыхание неземное
Хранящее память мыслей
Стремящихся в бесконечность
К незнанию и покою
8 ПОМРАЧЕНИЕ
СУМРАЧНЫЙ ДЕЛИРИЙ
В пустоте за окном
Я смотрю в глаза луне,
За её бледным ртом
Ничего в тишине.
Ничего, никого,
Я кружусь с ней во сне,
Я целую её
Бледный рот в сизой мгле.
И осталось одно –
Я хожу взад-вперёд –
Белое полотно
И кривой бледный рот.
И бледнеет рассвет
Длинным строем теней,
Я смотрю на портрет
Над могилой твоей.
В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ТЫ НАЧАЛА СТАРЕТЬ
Как отвратительна бываешь ты, когда кричишь.
Как неприятен этот голос гадкий.
И делается страшно, что не замолчишь,
Что никогда, ни в чём
Не будет никакого смысла и порядка.
Ты тихо дышишь, двигаешь рукой,
В объятьях сна томна, полураздета...
И кажется, объял тебя покой:
Надеюсь – вечный и не ведающий света.
Мне непонятен этот полумрак,
Под звёздным небом явно неуместный:
Убить тебя, да постараться так,
Чтоб никогда уже ты не воскресла.
Безликий силуэт в немой тиши
Бледнеет, словно призрачное утро...
Вот так бы выпустить тебе кишки
И сделать вид,
Что всё само собой произошло как будто.
Не просыпайся, ни с рассветом – никогда,
Спи, спи спокойно в брезжащем сияньи.
Надеюсь, тень твоя не навестит меня,
Преследуя туманное сознанье.
УТРО, КОТОРОЕ Я ВСТРЕТИЛ ОДИН
Ночь
За окном темно –
Там, за окном, внутри,
А не снаружи, –
Семья:
Сегодня днем
Я видел их очаровательную дочь
Мы тайно проникаем в дом:
Сначала моя тень, затем и я, –
Где в темноте, все спят:
Отец и мать – в одной,
И дочь – в соседней комнате,
Одна...
Ее оставим на потом
Ей лет двенадцать,
Может быть, тринадцать,
Но не больше
Начнем с родителей,
А к ней зайдем попозже
Возьмемся за отца:
Ему перерезаем горло –
И все в крови, –
Как может быть так много крови в человеке?
А рядом просыпается его жена
Она немолода и некрасива
Мы с омерзением ей бьем в лицо,
По голове,
Удар, еще удар, еще!
Он – в судорогах,
А она словно застыла
Я посмотрел в окно –
В него глядит луна,
А там, за дверью
Тихо спит прелестное созданье
Я подхожу,
Дверь в комнату не заперта
Какое же видение:
Она юна, нежна,
И маленькая грудь ее упруга,
И кожа белая, как утренний туман
Я долго на нее смотрю,
Протягиваю руку, прикасаюсь к ней...
Какое наслажденье
Она прекрасна!
Но проснувшись, замирает от испуга
– Не бойся, девочка моя,
И раздевайся... –
"Нет, это должен сделать я:
Я воплощу все то, зачем пришел
И это будет длиться долго, сильно, страстно!"
Ее недвижный силуэт:
"Прелестное создание,
Ты так измучена и так несчастна,
Но чтобы все забыть, тебе поможет сон", –
И мы решили, не увеча тело, –
Что мне доставило так много удовольствий, –
Ее, почти что не сопротивляющуюся, задушить
Рассвет
Я встал с кровати:
Млечный отблеск света с туманом проникал через окно –
Как будто облака спустились вниз, на землю,
Чтобы забрать ее
И унести с собой, очистить и потом вернуть обратно
Я посмотрел вокруг, мне стало страшно:
Я здесь совсем один,
А тени моей нет
ХЭЛБЕР
Хэлбер
похищает
маленьких девочек
и прячет в подвал,
навещая их по ночам...
а потом
убивает,
слушая,
как они перед смертью кричат
Хэлбер
прекрасно знает,
прекрасно знает
финал
что значит
ад
и боль истязаний,
как страшно
они звучат
Хэлбера
манит их нежность,
нежность и красота,
ему
очень нужны
их глаза
и одежда –
невинность
и чистота
Хэлбера
Вряд ли что сдержит,
сможет остановить:
длинная тень
наклонится
над жертвой:
– Тсс!.. –
и она
молчит
ХЭЛБЕРХОЛЛ
Когда я был маленьким мальчиком,
Меня закрыли в подвале две девочки-сверстницы,
Я сидел в темноте, где лишь тени и запах земли...
А теперь у меня есть свой дом и подвал,
В который спускается лестница
Среди сумрачных стен и гнетущей глухой тишины.
Я держу там похищенных маленьких девочек,
По одной, иногда по две или три,
Навещая их по ночам и делая
С ними всё, что хочу...
А потом оставляю на ржавой цепи.
Они плачут, но всё, что скажу – делают,
Свет от лампы дрожит в их покорных глазах,
Они нравятся мне без одежды –
Невинные, юные, нежные...
Чьё сознанье и волю всецело окутал страх!
Я люблю заставлять их подолгу мучиться,
А потом наблюдать,
Как они перед смертью кричат!
Я последнее время встречаю девочку,
Светловолосую, очень юную...
Нужно будет её пригласить в Хэлберхолл на вечерний чай
ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ
Ты слышишь меня?..
Слышишь меня... Слышишь?
Я – голос Другой Вселенной,
Я – голос свыше.
Что делаешь здесь ты
И что будешь делать дальше,
Исчезнешь под мнимой идеей
Пустой и безликой фальши?
Во мгле растворишься,
Охваченной тьмой и тленом?
А мог бы проникнуть
В пределы иной Вселенной.
В пространстве у вас
Неизменный закон – боли:
Начала и обречённости
Всякой воли.
Во мне – беспредельно
Разлита лазурь рассвета,
И в звёздном сиянии
Тихо кружат планеты,
Созданий своих
Наделяя свободой знаний,
В сознание их
Не вселяя чужих страданий.
Их сущность чиста
И направлена к свету встречно,
А образы мыслей
Сливаются с Бесконечным,
Лазурный рассвет
Наполняя своим мерцаньем:
Мерцание их –
Глубина твоего сознания,
В котором есть всё,
Чтоб расшириться Новой Вселенной,
Оставив в забвении то,
Что здесь было когда-то бренно.
Ты слышишь меня?..
Слышишь меня... Слышишь?
Я – голос Твоей Вселенной,
Твой голос свыше.
Структурный распад
В непрерывности созидания,
Безбрежный раскат
В безмятежности мироздания...
И чувство, что мной
Заполняется всё пространство:
Пространство есть я
В неизбежности постоянства!
И только обрывками слов
Раздаётся, как будто
За сферами новых миров,
Отдалённо и смутно:
Восьмую палату...
Клиническая... С парафренным...
Распад... Онейроидный...
Пульс... Повторить внутривенно...
9 ПРОБУЖДЕНИЕ
ПТИЦА
Давайте посмотрим на птицу:
вот птица летит
вот на ветви садится
поет по утрам
а под вечер она засыпает...
и много птица о жизни совсем не знает
и вряд ли она вспоминает о том, что ей снится
когда в своем сне
была вовсе не птицей
и видела мир
который казался ей истиной
как пробуждение...
И птица поет и летает
летает
а вечером вновь на кленовую ветвь приземляется
и засыпает...
а утром опять забывает о том, что ей снится
и снова, вспорхнув, улетает...
И так от зимы и до лета она проживает
свой сон
и не вспоминает о нем
и о том, кто она...
Пока не умрет
* * *
В час бесцветного утра над сонной землёй
Проплывает дух неба приливной волной,
Обращающей мысли к далёким мирам,
Тихим эхо прильнувшим к немым берегам,
Тихим эхо прильнувшим к немым берегам
Она льётся туманом над белой рекой,
Разливая над нею безмолвный покой,
И покой тот покажется сказочным сном,
Тихим эхо парящим за быстрым дождём,
Тихим эхо парящим за быстрым дождём
Ты увидишь её и поверишь на миг,
Что безмолвную тайну покоя постиг,
Что осталась навеки с тобою она
Тихим эхо в тумане забытого сна,
Тихим эхо в тумане забытого сна
ПРИНЦЕССА ЗЕМЛИ ЮЖНОЙ АННИ
У южных земель,
Возле мглистого брега,
С морскою волной ветер-странник
Причалил на отдых
От быстрого бега,
Расплывшись в прибрежном тумане.
С ленивой волною
Плывя над водою,
Дремал он в час сумрачно-ранний...
Как к ней прикоснулась
Своею рукою
Принцесса земли южной Анни.
Но что за ладонь –
Лепесток белых лилий!
А волосы, волосы Анни –
Снег горной долины,
В глазах же застыли
Дождинки небесных литаний.
Так странно о вечном
Молчат её очи
Под тенью высот мирозданья...
Так нежно и тихо
Спадают на плечи
Прелестные локоны Анни.
И ветру хотелось
Ласкать эти кудри,
Их плавно нести над волнами...
И вихрем по морю
Увлёк он с собою
Принцессу земли южной Анни!..
ПРИЮТ
О, как грустна земля под тенью небосвода,
Когда волной дождя смиряется невзгода
Встревоженной души!
Ах, дождь ночной, прими рыдания мои!
Она всегда нежна в своей безмолвной тайне,
Как будто затая немое ожиданье
Взволнованной души!
Ах, мрак земной, прими стенания мои!
В ней тихий летний сад, грозою оживлённый,
Мой успокоит взгляд роптаньем крон зелёных,
Развеяв боль души!
Ах, тихий сад, прими страдания мои!
В саду есть старый дом под ясенем нависшим,
Измотанным дождём, ветвями льнущим к крыше, –
И нет в нем ни души...
Ах, старый дом, прими скитания мои!
Le Ciel
Луна...
как хочется пройтись по лунному пути,
идти в туманной дымке
шаг за шагом,
шаг
за шагом,
шаг,
еще один,
в просторах тишины...
Вы поднимаетесь в естественном ландшафте сада на холме,
в траве, что окружает деревянный мостик,
вниз от которого ведут ступени,
в зеленом окаймлении которых –
роса в прозрачной дымке предрассветного тумана
Вы видите недалеко внизу,
как мама с дочкой, что-то собирая,
а с ними, чуть поодаль, молодая женщина поют,
и музыка парит над ореолом сада песне в унисон
Звучит приятно, гармонично и красиво
Но вы решаете пройти чуть вверх
и, выйдя на такую же, как мостик,
деревянную площадку,
перед собою открываете прекрасный вид
ландшафта – с одной стороны
и выдающихся архитектурно зданий – с противоположной
Вы видите, как мимо вас проходят люди,
среди которых вы встречаете ее
Она так смотрит, словно вас давно ждала
и на лице ее улыбка
Она подходит не спеша,
и вы идете вместе
Вы говорите обо всем
и, взявшись за руки, вы начинаете кружиться
Ее зовут Софи...
И музыка звучит созвучно с вашим ритмом
Вы опустились на колени перед ней,
Затем от счастья переполнивших вас чувств легли на спину,
и от кого-то из прохожих,
наблюдающих картину, донеслось
сквозь непонятную французскую ласкающую речь:
– Еще один поклонник у Le Ciel
Софи... она прекрасна так,
что тонкость талии может растаять в нежности объятий
и хрупкость плеч – от легкости прикосновений губ,
а юная, столь чувственная грудь не выдержит взволнованного вздоха
И поцелуй...
в котором растворяешься, закрыв глаза,
что затмевает все и заставляет вмиг исчезнуть,
всецело и головокружительно неся в неведомую даль
Так кружатся желтеющие листья клена
и падают на плечи
под легкой чередою облаков в голубоглазом своде
последних солнечных сентябрьских дней...
Открыв глаза,
вы помните о ней,
но видите лишь белую плохо окрашенную стену
и серый пепел обвалившегося цвета за окном
в предутреннем молчании рассвета,
в котором отголоском сна
издалека доносится
и улетает в небо:
– Le Ciel
Sophie...
МЯТУЩАЯСЯ ДУША
Если душа моя когда-нибудь попадет в рай,
то только потому, что ее туда призовете Вы
ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ
Черный мой ангел
безмолвной печали
нежные крылья
скрыты под черной мантией
тянут за плечи
тянутся тенью отчаянья
обременяя
Вы так устали
Черный мой ангел
Вы одиноки
среди теней
не встретить родного взгляда
в светлых глазах
много любви
и боли
тонкая грань
между раем
и бездной ада
Черный мой ангел
Вы много страдали
много скитались
в поиске дня и света
но небеса
затворившись от Вас
молчали
Вашим мольбам
не внимая
и не давая ответа
Черный мой ангел
извечной печали
Вам бы снять мантию
расправить свободно крылья
выкинув боль
забыв про отчаянье
но крылья отнялись
и небеса закрыты
ОЧАРОВАННЫЙ САД
Очарованный сад. Тихий призрачный вечер.
И туманной волной млечный сказочный путь –
Безмятежны в нём сны и бессловны в нём речи –
Пеной лёгкой из звёзд освежит мою грудь.
Так метелит, играя небесною россыпью, вьюга,
И уносит куда-то незримою мглою мечты.
Ах, как жаль не иметь ни любви, ни старинного друга...
Как тоскливо услышать теперь зов туманной страны.
* * *
Вы знаете, моя любовь, что вы тогда мне совершенно точно написали,
Что все происходящее возможно только между нами!..
И это верно!
Даже больше вам скажу:
Подобное невероятно!
Такого же, конечно, быть не может у других –
Ни у кого из жителей Земли:
Таких волшебных, чувственных объятий,
Мистических прикосновений через время
И пространство,
В которых бесконечное
Желания быть вместе –
Невозможно повторить,
Представить
И, казалось бы, предвидеть...
Но возможно!
Я
Пожалуй что
Готов для дьявола
Отдать за это душу
И страдать извечно –
Только бы создать момент,
В котором буду вместе с вами!..
И если бы вы знали,
Милое созданье,
Как я люблю за это –
Воплощение моей мечты –
Вас,
Ваши чувства,
Наше провидение
И осязанье призрачной любви!..
* * *
Небесная улица,
Дом двенадцать.
Я расскажу,
Как мы вдвоем
Кружились в нем
В прощальном танце –
Небесная улица,
Двенадцатый дом.
Я расскажу,
Как в нем уютно,
Как в нем спокойно,
И как легко
Кружились мы,
Встречая утро,
Понуро глядя
В его окно.
А за окном
Густым туманом
Сочится осень
В прорехи крон,
Стирая цвет
В глазах усталых,
Напомнив нам
Забытый сон.
СТРАНА ДОЖДЕЙ
Там, где ропот слёз
Дымкой фимиама
* * *
Тот миг, где мечта сбывается
В котором становится явью
Откуда-то появляется
Незримой дорогой тайною
Видением сна ожившего
Приходит она, окрыленная
Под обликом небожителя
Одетая во все черное
И длинные пальцы бледные
И взгляд ее – грустью полные
Проникнут тоской неведомой
Протянутся тенью томною
Коснувшись губами тонкими
Как раннее утро – прохладными
Знакомя глаза влюбленные
С незримой дороги тайнами
ТАМ, ГДЕ БЫЛА ЛЮБОВЬ
Убитый одним ударом –
Резким выпадом прямо в сердце!
Пылала душа пожаром –
Теперь лишь холодное тельце;
Теперь лишь земля, да черви
Вползают в пустые глазницы:
Они выгрызают нервы,
Желая их болью напиться,
Они разрывают вены,
Чтоб кровью застывшей нажраться,
И чернью отверзшейся скверны
В разрытой груди копошатся.
* * *
Мы во тьме
и всегда одиноки
и боимся в ней заблудиться
создавая себе исходы
представляя какой-то выход
Но мы ходим
стучимся в двери –
эти двери всегда закрыты
в нас усиливая тревоги
намекая что мы забыты
Укрепляя природу страха
глубоко запуская корни
в беспредельных владеньях мрака
черной тенью бредя за нами
уверяя что так и надо
И мы ходим
стучимся в двери –
эти двери всегда закрыты
только Тень тихо шепчет из мрака
что мы здесь навсегда забыты
ТА, КОГО УВИЖУ ПОСЛЕДНЕЙ
В воздухе пахнет смертью, –
Я чувствую это, поверьте:
Кому-то пора умереть, –
Я чувствую, чувствую Смерть.
Она словно тень за спиною
Трясущейся чёрной рукою
Откроет прикрытую дверь, –
Я вижу, я вижу, поверь.
Свои онемевшие длани
К опущенным векам протянет,
Приблизив исконный покой
Холодной, холодной рукой.
Осенние сумерки эти.
В них та, что всех ближе на свете,
Ушла, оставляя его
Совсем и совсем одного.
Он ждал её целыми днями,
Надеясь, что время настанет,
Но вместо неё вдруг пришла
Другая, другая Она.
Никто в тишине не услышит,
Как странно и сдавленно дышит,
Прощально взглянув на неё...
На этом, на этом всё.
ДЫХАНИЕ
Ты можешь не думать о смерти
Она о тебе не забудет
Придет в тишине незаметно
Лазурным весенним утром
А может быть в сумрак осенний
Под звуки дождя неспешно
Идущего по аллее
Несущего безответно
Дыхание неземное
Хранящее память мыслей
Стремящихся в бесконечность
К незнанию и покою
8 ПОМРАЧЕНИЕ
СУМРАЧНЫЙ ДЕЛИРИЙ
В пустоте за окном
Я смотрю в глаза луне,
За её бледным ртом
Ничего в тишине.
Ничего, никого,
Я кружусь с ней во сне,
Я целую её
Бледный рот в сизой мгле.
И осталось одно –
Я хожу взад-вперёд –
Белое полотно
И кривой бледный рот.
И бледнеет рассвет
Длинным строем теней,
Я смотрю на портрет
Над могилой твоей.
В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА Я УВИДЕЛ, ЧТО ТЫ НАЧАЛА СТАРЕТЬ
Как отвратительна бываешь ты, когда кричишь.
Как неприятен этот голос гадкий.
И делается страшно, что не замолчишь,
Что никогда, ни в чём
Не будет никакого смысла и порядка.
Ты тихо дышишь, двигаешь рукой,
В объятьях сна томна, полураздета...
И кажется, объял тебя покой:
Надеюсь – вечный и не ведающий света.
Мне непонятен этот полумрак,
Под звёздным небом явно неуместный:
Убить тебя, да постараться так,
Чтоб никогда уже ты не воскресла.
Безликий силуэт в немой тиши
Бледнеет, словно призрачное утро...
Вот так бы выпустить тебе кишки
И сделать вид,
Что всё само собой произошло как будто.
Не просыпайся, ни с рассветом – никогда,
Спи, спи спокойно в брезжащем сияньи.
Надеюсь, тень твоя не навестит меня,
Преследуя туманное сознанье.
УТРО, КОТОРОЕ Я ВСТРЕТИЛ ОДИН
Ночь
За окном темно –
Там, за окном, внутри,
А не снаружи, –
Семья:
Сегодня днем
Я видел их очаровательную дочь
Мы тайно проникаем в дом:
Сначала моя тень, затем и я, –
Где в темноте, все спят:
Отец и мать – в одной,
И дочь – в соседней комнате,
Одна...
Ее оставим на потом
Ей лет двенадцать,
Может быть, тринадцать,
Но не больше
Начнем с родителей,
А к ней зайдем попозже
Возьмемся за отца:
Ему перерезаем горло –
И все в крови, –
Как может быть так много крови в человеке?
А рядом просыпается его жена
Она немолода и некрасива
Мы с омерзением ей бьем в лицо,
По голове,
Удар, еще удар, еще!
Он – в судорогах,
А она словно застыла
Я посмотрел в окно –
В него глядит луна,
А там, за дверью
Тихо спит прелестное созданье
Я подхожу,
Дверь в комнату не заперта
Какое же видение:
Она юна, нежна,
И маленькая грудь ее упруга,
И кожа белая, как утренний туман
Я долго на нее смотрю,
Протягиваю руку, прикасаюсь к ней...
Какое наслажденье
Она прекрасна!
Но проснувшись, замирает от испуга
– Не бойся, девочка моя,
И раздевайся... –
"Нет, это должен сделать я:
Я воплощу все то, зачем пришел
И это будет длиться долго, сильно, страстно!"
Ее недвижный силуэт:
"Прелестное создание,
Ты так измучена и так несчастна,
Но чтобы все забыть, тебе поможет сон", –
И мы решили, не увеча тело, –
Что мне доставило так много удовольствий, –
Ее, почти что не сопротивляющуюся, задушить
Рассвет
Я встал с кровати:
Млечный отблеск света с туманом проникал через окно –
Как будто облака спустились вниз, на землю,
Чтобы забрать ее
И унести с собой, очистить и потом вернуть обратно
Я посмотрел вокруг, мне стало страшно:
Я здесь совсем один,
А тени моей нет
ХЭЛБЕР
Хэлбер
похищает
маленьких девочек
и прячет в подвал,
навещая их по ночам...
а потом
убивает,
слушая,
как они перед смертью кричат
Хэлбер
прекрасно знает,
прекрасно знает
финал
что значит
ад
и боль истязаний,
как страшно
они звучат
Хэлбера
манит их нежность,
нежность и красота,
ему
очень нужны
их глаза
и одежда –
невинность
и чистота
Хэлбера
Вряд ли что сдержит,
сможет остановить:
длинная тень
наклонится
над жертвой:
– Тсс!.. –
и она
молчит
ХЭЛБЕРХОЛЛ
Когда я был маленьким мальчиком,
Меня закрыли в подвале две девочки-сверстницы,
Я сидел в темноте, где лишь тени и запах земли...
А теперь у меня есть свой дом и подвал,
В который спускается лестница
Среди сумрачных стен и гнетущей глухой тишины.
Я держу там похищенных маленьких девочек,
По одной, иногда по две или три,
Навещая их по ночам и делая
С ними всё, что хочу...
А потом оставляю на ржавой цепи.
Они плачут, но всё, что скажу – делают,
Свет от лампы дрожит в их покорных глазах,
Они нравятся мне без одежды –
Невинные, юные, нежные...
Чьё сознанье и волю всецело окутал страх!
Я люблю заставлять их подолгу мучиться,
А потом наблюдать,
Как они перед смертью кричат!
Я последнее время встречаю девочку,
Светловолосую, очень юную...
Нужно будет её пригласить в Хэлберхолл на вечерний чай
ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ
Ты слышишь меня?..
Слышишь меня... Слышишь?
Я – голос Другой Вселенной,
Я – голос свыше.
Что делаешь здесь ты
И что будешь делать дальше,
Исчезнешь под мнимой идеей
Пустой и безликой фальши?
Во мгле растворишься,
Охваченной тьмой и тленом?
А мог бы проникнуть
В пределы иной Вселенной.
В пространстве у вас
Неизменный закон – боли:
Начала и обречённости
Всякой воли.
Во мне – беспредельно
Разлита лазурь рассвета,
И в звёздном сиянии
Тихо кружат планеты,
Созданий своих
Наделяя свободой знаний,
В сознание их
Не вселяя чужих страданий.
Их сущность чиста
И направлена к свету встречно,
А образы мыслей
Сливаются с Бесконечным,
Лазурный рассвет
Наполняя своим мерцаньем:
Мерцание их –
Глубина твоего сознания,
В котором есть всё,
Чтоб расшириться Новой Вселенной,
Оставив в забвении то,
Что здесь было когда-то бренно.
Ты слышишь меня?..
Слышишь меня... Слышишь?
Я – голос Твоей Вселенной,
Твой голос свыше.
Структурный распад
В непрерывности созидания,
Безбрежный раскат
В безмятежности мироздания...
И чувство, что мной
Заполняется всё пространство:
Пространство есть я
В неизбежности постоянства!
И только обрывками слов
Раздаётся, как будто
За сферами новых миров,
Отдалённо и смутно:
Восьмую палату...
Клиническая... С парафренным...
Распад... Онейроидный...
Пульс... Повторить внутривенно...
9 ПРОБУЖДЕНИЕ
ПТИЦА
Давайте посмотрим на птицу:
вот птица летит
вот на ветви садится
поет по утрам
а под вечер она засыпает...
и много птица о жизни совсем не знает
и вряд ли она вспоминает о том, что ей снится
когда в своем сне
была вовсе не птицей
и видела мир
который казался ей истиной
как пробуждение...
И птица поет и летает
летает
а вечером вновь на кленовую ветвь приземляется
и засыпает...
а утром опять забывает о том, что ей снится
и снова, вспорхнув, улетает...
И так от зимы и до лета она проживает
свой сон
и не вспоминает о нем
и о том, кто она...
Пока не умрет
* * *
В час бесцветного утра над сонной землёй
Проплывает дух неба приливной волной,
Обращающей мысли к далёким мирам,
Тихим эхо прильнувшим к немым берегам,
Тихим эхо прильнувшим к немым берегам
Она льётся туманом над белой рекой,
Разливая над нею безмолвный покой,
И покой тот покажется сказочным сном,
Тихим эхо парящим за быстрым дождём,
Тихим эхо парящим за быстрым дождём
Ты увидишь её и поверишь на миг,
Что безмолвную тайну покоя постиг,
Что осталась навеки с тобою она
Тихим эхо в тумане забытого сна,
Тихим эхо в тумане забытого сна
ПРИНЦЕССА ЗЕМЛИ ЮЖНОЙ АННИ
У южных земель,
Возле мглистого брега,
С морскою волной ветер-странник
Причалил на отдых
От быстрого бега,
Расплывшись в прибрежном тумане.
С ленивой волною
Плывя над водою,
Дремал он в час сумрачно-ранний...
Как к ней прикоснулась
Своею рукою
Принцесса земли южной Анни.
Но что за ладонь –
Лепесток белых лилий!
А волосы, волосы Анни –
Снег горной долины,
В глазах же застыли
Дождинки небесных литаний.
Так странно о вечном
Молчат её очи
Под тенью высот мирозданья...
Так нежно и тихо
Спадают на плечи
Прелестные локоны Анни.
И ветру хотелось
Ласкать эти кудри,
Их плавно нести над волнами...
И вихрем по морю
Увлёк он с собою
Принцессу земли южной Анни!..
ПРИЮТ
О, как грустна земля под тенью небосвода,
Когда волной дождя смиряется невзгода
Встревоженной души!
Ах, дождь ночной, прими рыдания мои!
Она всегда нежна в своей безмолвной тайне,
Как будто затая немое ожиданье
Взволнованной души!
Ах, мрак земной, прими стенания мои!
В ней тихий летний сад, грозою оживлённый,
Мой успокоит взгляд роптаньем крон зелёных,
Развеяв боль души!
Ах, тихий сад, прими страдания мои!
В саду есть старый дом под ясенем нависшим,
Измотанным дождём, ветвями льнущим к крыше, –
И нет в нем ни души...
Ах, старый дом, прими скитания мои!
Le Ciel
Луна...
как хочется пройтись по лунному пути,
идти в туманной дымке
шаг за шагом,
шаг
за шагом,
шаг,
еще один,
в просторах тишины...
Вы поднимаетесь в естественном ландшафте сада на холме,
в траве, что окружает деревянный мостик,
вниз от которого ведут ступени,
в зеленом окаймлении которых –
роса в прозрачной дымке предрассветного тумана
Вы видите недалеко внизу,
как мама с дочкой, что-то собирая,
а с ними, чуть поодаль, молодая женщина поют,
и музыка парит над ореолом сада песне в унисон
Звучит приятно, гармонично и красиво
Но вы решаете пройти чуть вверх
и, выйдя на такую же, как мостик,
деревянную площадку,
перед собою открываете прекрасный вид
ландшафта – с одной стороны
и выдающихся архитектурно зданий – с противоположной
Вы видите, как мимо вас проходят люди,
среди которых вы встречаете ее
Она так смотрит, словно вас давно ждала
и на лице ее улыбка
Она подходит не спеша,
и вы идете вместе
Вы говорите обо всем
и, взявшись за руки, вы начинаете кружиться
Ее зовут Софи...
И музыка звучит созвучно с вашим ритмом
Вы опустились на колени перед ней,
Затем от счастья переполнивших вас чувств легли на спину,
и от кого-то из прохожих,
наблюдающих картину, донеслось
сквозь непонятную французскую ласкающую речь:
– Еще один поклонник у Le Ciel
Софи... она прекрасна так,
что тонкость талии может растаять в нежности объятий
и хрупкость плеч – от легкости прикосновений губ,
а юная, столь чувственная грудь не выдержит взволнованного вздоха
И поцелуй...
в котором растворяешься, закрыв глаза,
что затмевает все и заставляет вмиг исчезнуть,
всецело и головокружительно неся в неведомую даль
Так кружатся желтеющие листья клена
и падают на плечи
под легкой чередою облаков в голубоглазом своде
последних солнечных сентябрьских дней...
Открыв глаза,
вы помните о ней,
но видите лишь белую плохо окрашенную стену
и серый пепел обвалившегося цвета за окном
в предутреннем молчании рассвета,
в котором отголоском сна
издалека доносится
и улетает в небо:
– Le Ciel
Sophie...
МЯТУЩАЯСЯ ДУША
Если душа моя когда-нибудь попадет в рай,
то только потому, что ее туда призовете Вы
ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ
Черный мой ангел
безмолвной печали
нежные крылья
скрыты под черной мантией
тянут за плечи
тянутся тенью отчаянья
обременяя
Вы так устали
Черный мой ангел
Вы одиноки
среди теней
не встретить родного взгляда
в светлых глазах
много любви
и боли
тонкая грань
между раем
и бездной ада
Черный мой ангел
Вы много страдали
много скитались
в поиске дня и света
но небеса
затворившись от Вас
молчали
Вашим мольбам
не внимая
и не давая ответа
Черный мой ангел
извечной печали
Вам бы снять мантию
расправить свободно крылья
выкинув боль
забыв про отчаянье
но крылья отнялись
и небеса закрыты
ОЧАРОВАННЫЙ САД
Очарованный сад. Тихий призрачный вечер.
И туманной волной млечный сказочный путь –
Безмятежны в нём сны и бессловны в нём речи –
Пеной лёгкой из звёзд освежит мою грудь.
Так метелит, играя небесною россыпью, вьюга,
И уносит куда-то незримою мглою мечты.
Ах, как жаль не иметь ни любви, ни старинного друга...
Как тоскливо услышать теперь зов туманной страны.
* * *
Вы знаете, моя любовь, что вы тогда мне совершенно точно написали,
Что все происходящее возможно только между нами!..
И это верно!
Даже больше вам скажу:
Подобное невероятно!
Такого же, конечно, быть не может у других –
Ни у кого из жителей Земли:
Таких волшебных, чувственных объятий,
Мистических прикосновений через время
И пространство,
В которых бесконечное
Желания быть вместе –
Невозможно повторить,
Представить
И, казалось бы, предвидеть...
Но возможно!
Я
Пожалуй что
Готов для дьявола
Отдать за это душу
И страдать извечно –
Только бы создать момент,
В котором буду вместе с вами!..
И если бы вы знали,
Милое созданье,
Как я люблю за это –
Воплощение моей мечты –
Вас,
Ваши чувства,
Наше провидение
И осязанье призрачной любви!..
* * *
Небесная улица,
Дом двенадцать.
Я расскажу,
Как мы вдвоем
Кружились в нем
В прощальном танце –
Небесная улица,
Двенадцатый дом.
Я расскажу,
Как в нем уютно,
Как в нем спокойно,
И как легко
Кружились мы,
Встречая утро,
Понуро глядя
В его окно.
А за окном
Густым туманом
Сочится осень
В прорехи крон,
Стирая цвет
В глазах усталых,
Напомнив нам
Забытый сон.
СТРАНА ДОЖДЕЙ
Там, где ропот слёз
Дымкой фимиама
