- Работаю, разумеется, - ворчливо ответила гостья, сбрасывая со второго кресла отделанный мехом плащ и усаживаясь. – Но вот встретиться с тобой никак не ожидала. Хотя, если подумать, это закономерно, а? Ты и тогда…
- Чш-ш-ш! – маленькая ручка легла на её пальцы. – Даты – это излишне. Синьор суперинтендант, я довольна, - добавила певица, повернувшись к Кавальери. – Идите и займитесь делами. Во втором действии мне выходить не сразу, так что я могу поговорить со старинной знакомой.
Синьор суперинтендант беззвучно прикрыл за собой дверь.
- Итак? – спросила Лавиния, когда он вышел. – Маленькая воровка из Дербишира всё-таки стала оперной дивой?
- После того пинка, который я получила от одной старой ведьмы, мне ничего другого не оставалось, - со смешком ответила певица. – На самом деле, это ведь почти то же самое – я использую наследство от прабабушки, магию сирен, и облапошиваю доверчивых слушателей. Просто теперь я получаю во много раз больше!
- Ну, и опасности во много раз меньше, Люси, согласись!
- Брось, Лавиния, в опасности и была вся прелесть… - госпожа Дессау картинно вздохнула. – Ах, как вспомню шумные рынки с кипящей толпой, глупых покупателей, лопоухих стражников, ночи у костра или в повозке с любимым…
- Голод и побои, орихалковый ошейник, перекрывший магию, вечно мокрые ноги… - в тон ей продолжила госпожа Редфилд. – Брось, Люси, всё ты знаешь.
- Знаю.
- Ну вот, и не морочь мне голову. Мне – не надо.
- Ладно, не буду.
Они помолчали, потом Лавиния хмыкнула:
- Надо же, я и не предполагала, что под старинной саксонской фамилией Дессау я найду Люси Джонсон!
- Третий муж оставил в наследство, - пожала плечами примадонна. – Поскольку четвёртый оказался поляком, и его фамилию я бы не выговорила даже под угрозой немедленной смерти, пришлось оставить эту. Впрочем, она хорошо запоминается и отлично смотрится на афише.
- Понятно… Ну, мне наверное, надо идти, сколько у тебя до выхода на сцену?
Посмотрев на часы, синьора Дессау кивнула:
- У меня ещё двадцать минут или около того, но надо настроиться… Задержись после спектакля, всё-таки день рождения, этот смешной человечек, Кавальери, так старается! Кстати, а что тебя сюда привело? И суперинтендант на тебя молиться готов… Неужели в «Ла Фениче» что-то нечисто? – её маленькое личико стало встревоженным.
- Тебе ничто не угрожает, – успокаивающе ответила Лавиния. – А после спектакля я непременно зайду тебя поздравить…
Под раскаты баса мага Зарастро госпожа Редфилд прошла в ложу и села рядом с секретаршей.
- Ты чего так долго? – прошипела та. – Я уж думала, придётся тебя искать!
- Потом, – ответила Лавиния, откинулась на спинку кресла и стала размышлять.
На музыку отлично ложились мысли, выстраивались стройными рядами, брались за руки и двигались в нужном направлении. В какой-то момент она поняла, что происходит это всё во сне, и могучим усилием воли не вскинулась, а просто открыла глаза. На сцене Лючия Дессау о мести, которой жаждет её сердце…
Дослушав арию, Лавиния наклонилась к уху своей спутницы и шепнула:
- Спорим, что ты её не узнала? Это Люси Джонсон!
Марджори вскинула на неё изумлённый взгляд, но господа Редфилд прижала к губам палец, снова откинулась в кресле и стала слушать.
Главное фойе так украсили букетами, гирляндами и цветочными композициями, что за ними было почти невозможно разглядеть портреты композиторов, чьи оперы исполнялись на этой сцене. Синьора Дессау сменила сверкающий чёрный наряд Царицы ночи на столь же сверкающий белый, и, скромно улыбаясь, принимала поздравления.
Лавиния стояла над фойе, на ступенях лестницы, ведущей к бельэтажу, и разглядывала публику. Поначалу ей показалось, что фойе заполнено просто толпой, но, присмотревшись, она поняла, что собрание это чётко разделено на группы. Вокруг премьерши собрались певцы, чуть в сторонке, но всё же рядом – хор и оркестранты. В правом углу шушукались представители костюмерного и осветительного цехов, в левом спорили декораторы, рабочие сцены группировались возле выхода. Красные ливреи и круглые шапочки капельдинеров были везде, и госпожа Редфилд заподозрила, что основная их функция на сегодня – сохранение порядка. Ничто не должно испортить торжества.
Суперинтендант, раскрасневшийся и утирающий пот, подошёл к ней и выдохнул.
- Ну как вам? – спросил он с законной гордостью.
- Феерично! Надо полагать, синьора Дессау довольна.
- Мне так показалось, что да.
- Синьор Кавальери, мы с вами так и не поговорили сегодня. У меня короткий вопрос, но ответ на него важен, вы же хотите избавиться от этих приключений?
- Да, госпожа коммандер, спрашивайте, - Кавальери обречённо вздохнул.
- Вы сказали, что один из ваших предшественников, Массимо Корво, погиб, пытаясь справиться с огнём.
- Да, это так.
- Но забыли добавить, что именно он пытался спасти.
- О! Но, госпожа коммандер… Я не могу, не имею права…
«Тёмный тебя побери, – раздражённо подумала Лавиния. – Это у тебя в кладовке завелась какая-то пакость. Это ты просил о помощи! А теперь будешь тайны мадридского двора разводить?»
- Я знаю, что есть нечто, сохранившееся с очень давних времён, до постройки театра, до первого пожара. Я знаю, что этот секрет хранит суперинтендант театра. Кто ещё? Владельцы?
Кавальери помотал головой, но продолжал молчать.
- Если завтра вам на голову упадёт кирпич, как получит эту информацию ваш преемник? И самое главное – кто и когда ею может воспользоваться? Молчите? Вы симпатичны мне, Кавальери, но официальное расследование Службы магбезопасности открыто, и, если понадобится применить к вам методы магического дознания, я это сделаю! Где это? Под полом? Сваи?
Суперинтендант бледнел и вздрагивал с каждым её словом, и на слове «сваи» махнул рукой.
- Хорошо. Я покажу. Только так вам не пройти, - он показал взглядом на длинное платье. – И грязно, и вода может быть, испортите дорогую вещь.
- Вот уж что меня не остановит… - фыркнула Лавиния.
- И потом, в любом случае, мы с вами не можем сейчас уйти: я должен сказать речь и вручить подарок.
- Хорошо. Завтра утром, в десять.
- Да, госпожа коммандер.
- Но на вопрос о преемнике ответьте сейчас!
- Ах, да… - Кавальери бледно улыбнулся. - Если мне сегодня упадёт на голову тяжёлая декорация, в сейфе лежит конверт, он зачарован. Сработает по принципу магвестника, прямо в руки преемнику.
- То есть, имени вы не знаете?
- Нет.
- А кто знает?
Суперинтендант пожал плечами.
- Прошу меня извинить, - сказал он. – Вечер продолжается, и мои обязанности никто не выполнит, кроме меня.
Провожая взглядом его рыхлую фигуру, госпожа Редфилд почувствовала некоторую неловкость.
- Тебе не кажется, что ты пережала? В конце концов, это положительный персонаж, - негромко сказала за спиной подошедшая Марджори.
- Может быть, может быть… - пробормотала в ответ Лавиния. – У меня скверное предчувствие. Если всё обойдётся, завтра утром первое, что я сделаю – извинюсь перед ним.
- Предчувствие? Ты же говорила, что проклятие действует достаточно редко, примерно раз в две недели?
- Понимаешь, я начинаю думать, что дело не только и не столько в проклятии. Ладно, неважно. Пойдём и поздравим Люси. Где тут наливают шампанское?
Шум в фойе нарастал, все явно ожидали кульминации вечера.
Шампанское было настоящим, канапе с лангустом оказались разом солоноватыми, острыми и сладкими, и Лавиния начала, наконец, получать удовольствие от вечера. Она повернулась было к Марджори, чтобы поделиться этим удивительным ощущением, как увидела краем глаза синьора суперинтенданта. Белый как мел и будто даже похудевший, он сигналил ей жестами с верхней галереи, стараясь не привлечь внимания.
Госпожа Редфилд, не глядя, поставила бокал на поднос проходящему официанту, ухватила секретаршу за локоть и сказала:
- Ну-ка, пойдём, кажется, нас зовут.
Они поднялись по лестнице.
Кавальери отступил от перил и гримасничал от самой двери, ведущей в ложу бенуара. Лавиния подошла к нему почти вплотную и спросила негромко?
- Что и где?
- В моём кабинете. Опять!
- Ведите.
В молчании они дошли до знакомого кабинета. Впрочем, для разнообразия сегодня здесь был наведён порядок, серый кот сверкал глазами с книжного шкафа, а на столе, на том месте, где обычно возлежал Бартоло, рядом с букетом пармских фиалок стояла красивая шкатулка из алого и молочно-белого муранского стекла. Всем бы хорошая шкатулка, вот только сквозь неё можно было отчётливо разглядеть и вышитый шёлковый шарф, на который её поместили, и само содержимое коробочки. Иначе говоря, и стекло, и ювелирное изделие внутри находились в призрачном состоянии, и с каждой минутой таяли всё сильнее.
- Очень интересно, - пробормотала Лавиния, обходя вокруг стола. – Очень, очень интересно! Марджори, на вот, держи кристалл и зафиксируй картинку магоснимком со всех сторон. Получилось? Отлично! Кавальери, вы это трогали?
- Нет, госпожа коммандер! Не успел.
- Что вы хотите этим сказать?
- Вы видите, я подготовил сцену для вручения подарка синьоре Дессау. Её любимые цветы, шкатулка и шарф с монограммой, и главное – корона Царицы ночи работы самого Бучеллати. Мы собирались положить это в ящик, синьора Дессау бы выстрелила из ракетницы вверх, и ящик бы спустился с потолка главного фойе. Всё было готово, - тут суперинтендант всхлипнул, а Бартоло поддержал его жалобным мяуканьем.
- И что же? – поторопила синьора Кавальери бесстрастная Лавиния.
- Бартоло вспрыгнул на стол, хотя я ему запрещал! – суперинтендант послал коту укоризненный взгляд. – Он хотел понюхать фиалки, ну, и хвостом задел шкатулку. Она стала мерцать такой, знаете, радугой, а потом начала таять. Я испугался и кинулся за вами. Могу лишь благодарить Великую Матерь, что вы были в театре! Завтра же отнесу подарок в ближайший храм!
- Хорошо. Как я понимаю, это первый раз, когда проклятие начинает действовать на предмет в присутствии свидетелей?
- Да, госпожа коммандер.
- Хорошо, – повторила Лавиния. – Теперь замрите где-нибудь в углу и помолчите. К котам это тоже относится!
Следующие её действия были не слишком понятны не только для непосвящённых, к каковым можно отнести синьора Кавальери и серого кота, но и близкой соратнице Марджори.
Первым делом госпожа Редфилд раскурила трубку, и по кабинету поплыл аромат сладких яблок, рома и мёда. Суперинтендант уже совсем было собрался сказать, что во всем здании театра запрещено курить, но увидел кулак, исподтишка продемонстрированный ему Марджори, и захлопнул рот. Лавиния же для начала зафиксировала состояние шкатулки стазисом и теперь изучала все магические линии, которые были вокруг неё напутаны.
- Значит, тут у нас вектор? Минипортал, вектор направления, отключённая формула рандомизации выбора объекта, вплетённая иллюзия, сохраняющаяся до прикосновения… Вот интересно, зачем тебе это, а? Как ты собирался использовать спинку старого кресла или кусок доски из подмостков? Так, а посмотрим аурные следы… Ну, красота!
Госпожа Редфилд сунула руку в пространственный карман и достала оттуда небольшой голубой кристалл в сложной оплётке. Зрелище руки, чуть ли не по локоть исчезающей в нигде, видимо, было для синьора Кавальери новинкой. Он побледнел, сглотнул слюну и собрался уйти в обморок; впрочем, целительный пинок в колено, отпущенный ему Марджори, прекратил эти попытки.
Лавиния же тем временем несколько раз сжала кристалл, вызывая ярко-голубые вспышки, удовлетворённо хмыкнула и отряхнула руки.
- Синьор суперинтендант, какова примерно стоимость этого предмета? – она кивнула на шкатулку с её драгоценным содержимым.
- Ну-у… С учётом шкатулки…
- Примерно, Кавальери, не надо с точностью до медяшки!
- Восемнадцать тысяч дукатов.
Не удержавшись, Марджори присвистнула.
- То есть, это просто кража? – спросила она.
- Это – да, - кивнула госпожа Редфилд, непочтительно ткнув пальцем в накрытый стазисом подарок.
- А все предыдущие пропажи?
- До сего момента был запущен произвольный процесс выбора объекта воздействия. А конечной целью было вот это вот.
- И как же теперь? – уныло спросил суперинтендант. – Подарок… праздник…
- Праздник идёт вовсю, - пожала плечами Лавиния. – А корона… ну, подарите что-то бутафорское.
Тут уже секретарша возопила в один голос с Кавальери:
- Да как же можно?!
Госпожа Редфилд промолчала, осторожно снимая стазис.
- Синьора коммандер, - вкрадчиво сказал суперинтендант.
- А?
- Вы ведь хорошо знакомы с синьорой Дессау?
- И что?
- А давайте, вы с ней поговорите. Объясните ситуацию правильными словами – ну, там, оперативная необходимость, магическая безопасность, поимка опасного преступника… А я… - он обвёл глазами кабинет в поисках вдохновения. – А я выпишу вам бессрочно места в ложе! На любой спектакль до конца жизни!
Рассмеявшись, Лавиния милостиво кивнула.
Уже глубокой ночью, добравшись наконец до Ка’Тезено, она сбросила надоевшее платье, закуталась в тёплый халат и уселась возле камина со стаканчиком граппы. Марджори остановилась у неё за спиной, долго смотрела в огонь, потом спросила:
- Мы ведь не уезжаем завтра?
- Нет.
- А почему? Вроде бы дело раскрыто, параметры ауры можно передать Джан-Марко, это его вотчина.
- Можно.
- Так почему?
- Марджори, - госпожа Редфилд отставила стакан и повернулась, чтобы взглянуть на секретаршу. – Сколько лет ты со мной?
- Много, - ответила та уверенно.
- Тогда скажи сама, почему мы завтра не уедем домой?
- Ты считаешь, что кража шкатулки и драгоценностей – не главное?
- Подумай сама… Шкатулка с монограммой Люси не стоит почти ничего. Её не подарили, руки нашей великой певицы её не касались, значит, у неё нет истории. Провенанса, так сказать. И продать её задорого кому-то другому тоже невозможно.
- Из-за инициалов, - понятливо кивнула Марджори. – А корона?
- Корона – другое дело. Золото, платина, сапфиры, чёрные опалы... всё это стоит денег. Но таких ли денег, чтобы затевать столь сложную историю? Зачем нужно было именно проклятие, если этот неизвестный нам пока маг умел создавать мини-портаты? Да Тьма его побери, мог просто влезть в «Ла Фениче» вчера ночью и выкрасть драгоценность! Восемнадцать тысяч дукатов – не те деньги, чтобы из-за них всё это устраивать. Избыточно, понимаешь? А в совпадения мы не верим, - Лавиния одним глотком допила содержимое стакана, встала и погладила секретаршу по плечу. – Иди спать. Завтра утром нас ждёт визит к фундаменту театра, и мне очень интересно, что там найдётся.
- Там не фундамент, а сваи, - оставила за собой последнее слово педантичная секретарша.
- Чш-ш-ш! – маленькая ручка легла на её пальцы. – Даты – это излишне. Синьор суперинтендант, я довольна, - добавила певица, повернувшись к Кавальери. – Идите и займитесь делами. Во втором действии мне выходить не сразу, так что я могу поговорить со старинной знакомой.
Синьор суперинтендант беззвучно прикрыл за собой дверь.
- Итак? – спросила Лавиния, когда он вышел. – Маленькая воровка из Дербишира всё-таки стала оперной дивой?
- После того пинка, который я получила от одной старой ведьмы, мне ничего другого не оставалось, - со смешком ответила певица. – На самом деле, это ведь почти то же самое – я использую наследство от прабабушки, магию сирен, и облапошиваю доверчивых слушателей. Просто теперь я получаю во много раз больше!
- Ну, и опасности во много раз меньше, Люси, согласись!
- Брось, Лавиния, в опасности и была вся прелесть… - госпожа Дессау картинно вздохнула. – Ах, как вспомню шумные рынки с кипящей толпой, глупых покупателей, лопоухих стражников, ночи у костра или в повозке с любимым…
- Голод и побои, орихалковый ошейник, перекрывший магию, вечно мокрые ноги… - в тон ей продолжила госпожа Редфилд. – Брось, Люси, всё ты знаешь.
- Знаю.
- Ну вот, и не морочь мне голову. Мне – не надо.
- Ладно, не буду.
Они помолчали, потом Лавиния хмыкнула:
- Надо же, я и не предполагала, что под старинной саксонской фамилией Дессау я найду Люси Джонсон!
- Третий муж оставил в наследство, - пожала плечами примадонна. – Поскольку четвёртый оказался поляком, и его фамилию я бы не выговорила даже под угрозой немедленной смерти, пришлось оставить эту. Впрочем, она хорошо запоминается и отлично смотрится на афише.
- Понятно… Ну, мне наверное, надо идти, сколько у тебя до выхода на сцену?
Посмотрев на часы, синьора Дессау кивнула:
- У меня ещё двадцать минут или около того, но надо настроиться… Задержись после спектакля, всё-таки день рождения, этот смешной человечек, Кавальери, так старается! Кстати, а что тебя сюда привело? И суперинтендант на тебя молиться готов… Неужели в «Ла Фениче» что-то нечисто? – её маленькое личико стало встревоженным.
- Тебе ничто не угрожает, – успокаивающе ответила Лавиния. – А после спектакля я непременно зайду тебя поздравить…
Под раскаты баса мага Зарастро госпожа Редфилд прошла в ложу и села рядом с секретаршей.
- Ты чего так долго? – прошипела та. – Я уж думала, придётся тебя искать!
- Потом, – ответила Лавиния, откинулась на спинку кресла и стала размышлять.
На музыку отлично ложились мысли, выстраивались стройными рядами, брались за руки и двигались в нужном направлении. В какой-то момент она поняла, что происходит это всё во сне, и могучим усилием воли не вскинулась, а просто открыла глаза. На сцене Лючия Дессау о мести, которой жаждет её сердце…
Дослушав арию, Лавиния наклонилась к уху своей спутницы и шепнула:
- Спорим, что ты её не узнала? Это Люси Джонсон!
Марджори вскинула на неё изумлённый взгляд, но господа Редфилд прижала к губам палец, снова откинулась в кресле и стала слушать.
Главное фойе так украсили букетами, гирляндами и цветочными композициями, что за ними было почти невозможно разглядеть портреты композиторов, чьи оперы исполнялись на этой сцене. Синьора Дессау сменила сверкающий чёрный наряд Царицы ночи на столь же сверкающий белый, и, скромно улыбаясь, принимала поздравления.
Лавиния стояла над фойе, на ступенях лестницы, ведущей к бельэтажу, и разглядывала публику. Поначалу ей показалось, что фойе заполнено просто толпой, но, присмотревшись, она поняла, что собрание это чётко разделено на группы. Вокруг премьерши собрались певцы, чуть в сторонке, но всё же рядом – хор и оркестранты. В правом углу шушукались представители костюмерного и осветительного цехов, в левом спорили декораторы, рабочие сцены группировались возле выхода. Красные ливреи и круглые шапочки капельдинеров были везде, и госпожа Редфилд заподозрила, что основная их функция на сегодня – сохранение порядка. Ничто не должно испортить торжества.
Суперинтендант, раскрасневшийся и утирающий пот, подошёл к ней и выдохнул.
- Ну как вам? – спросил он с законной гордостью.
- Феерично! Надо полагать, синьора Дессау довольна.
- Мне так показалось, что да.
- Синьор Кавальери, мы с вами так и не поговорили сегодня. У меня короткий вопрос, но ответ на него важен, вы же хотите избавиться от этих приключений?
- Да, госпожа коммандер, спрашивайте, - Кавальери обречённо вздохнул.
- Вы сказали, что один из ваших предшественников, Массимо Корво, погиб, пытаясь справиться с огнём.
- Да, это так.
- Но забыли добавить, что именно он пытался спасти.
- О! Но, госпожа коммандер… Я не могу, не имею права…
«Тёмный тебя побери, – раздражённо подумала Лавиния. – Это у тебя в кладовке завелась какая-то пакость. Это ты просил о помощи! А теперь будешь тайны мадридского двора разводить?»
- Я знаю, что есть нечто, сохранившееся с очень давних времён, до постройки театра, до первого пожара. Я знаю, что этот секрет хранит суперинтендант театра. Кто ещё? Владельцы?
Кавальери помотал головой, но продолжал молчать.
- Если завтра вам на голову упадёт кирпич, как получит эту информацию ваш преемник? И самое главное – кто и когда ею может воспользоваться? Молчите? Вы симпатичны мне, Кавальери, но официальное расследование Службы магбезопасности открыто, и, если понадобится применить к вам методы магического дознания, я это сделаю! Где это? Под полом? Сваи?
Суперинтендант бледнел и вздрагивал с каждым её словом, и на слове «сваи» махнул рукой.
- Хорошо. Я покажу. Только так вам не пройти, - он показал взглядом на длинное платье. – И грязно, и вода может быть, испортите дорогую вещь.
- Вот уж что меня не остановит… - фыркнула Лавиния.
- И потом, в любом случае, мы с вами не можем сейчас уйти: я должен сказать речь и вручить подарок.
- Хорошо. Завтра утром, в десять.
- Да, госпожа коммандер.
- Но на вопрос о преемнике ответьте сейчас!
- Ах, да… - Кавальери бледно улыбнулся. - Если мне сегодня упадёт на голову тяжёлая декорация, в сейфе лежит конверт, он зачарован. Сработает по принципу магвестника, прямо в руки преемнику.
- То есть, имени вы не знаете?
- Нет.
- А кто знает?
Суперинтендант пожал плечами.
- Прошу меня извинить, - сказал он. – Вечер продолжается, и мои обязанности никто не выполнит, кроме меня.
Провожая взглядом его рыхлую фигуру, госпожа Редфилд почувствовала некоторую неловкость.
- Тебе не кажется, что ты пережала? В конце концов, это положительный персонаж, - негромко сказала за спиной подошедшая Марджори.
- Может быть, может быть… - пробормотала в ответ Лавиния. – У меня скверное предчувствие. Если всё обойдётся, завтра утром первое, что я сделаю – извинюсь перед ним.
- Предчувствие? Ты же говорила, что проклятие действует достаточно редко, примерно раз в две недели?
- Понимаешь, я начинаю думать, что дело не только и не столько в проклятии. Ладно, неважно. Пойдём и поздравим Люси. Где тут наливают шампанское?
Шум в фойе нарастал, все явно ожидали кульминации вечера.
Шампанское было настоящим, канапе с лангустом оказались разом солоноватыми, острыми и сладкими, и Лавиния начала, наконец, получать удовольствие от вечера. Она повернулась было к Марджори, чтобы поделиться этим удивительным ощущением, как увидела краем глаза синьора суперинтенданта. Белый как мел и будто даже похудевший, он сигналил ей жестами с верхней галереи, стараясь не привлечь внимания.
Госпожа Редфилд, не глядя, поставила бокал на поднос проходящему официанту, ухватила секретаршу за локоть и сказала:
- Ну-ка, пойдём, кажется, нас зовут.
Они поднялись по лестнице.
Кавальери отступил от перил и гримасничал от самой двери, ведущей в ложу бенуара. Лавиния подошла к нему почти вплотную и спросила негромко?
- Что и где?
- В моём кабинете. Опять!
- Ведите.
В молчании они дошли до знакомого кабинета. Впрочем, для разнообразия сегодня здесь был наведён порядок, серый кот сверкал глазами с книжного шкафа, а на столе, на том месте, где обычно возлежал Бартоло, рядом с букетом пармских фиалок стояла красивая шкатулка из алого и молочно-белого муранского стекла. Всем бы хорошая шкатулка, вот только сквозь неё можно было отчётливо разглядеть и вышитый шёлковый шарф, на который её поместили, и само содержимое коробочки. Иначе говоря, и стекло, и ювелирное изделие внутри находились в призрачном состоянии, и с каждой минутой таяли всё сильнее.
- Очень интересно, - пробормотала Лавиния, обходя вокруг стола. – Очень, очень интересно! Марджори, на вот, держи кристалл и зафиксируй картинку магоснимком со всех сторон. Получилось? Отлично! Кавальери, вы это трогали?
- Нет, госпожа коммандер! Не успел.
- Что вы хотите этим сказать?
- Вы видите, я подготовил сцену для вручения подарка синьоре Дессау. Её любимые цветы, шкатулка и шарф с монограммой, и главное – корона Царицы ночи работы самого Бучеллати. Мы собирались положить это в ящик, синьора Дессау бы выстрелила из ракетницы вверх, и ящик бы спустился с потолка главного фойе. Всё было готово, - тут суперинтендант всхлипнул, а Бартоло поддержал его жалобным мяуканьем.
- И что же? – поторопила синьора Кавальери бесстрастная Лавиния.
- Бартоло вспрыгнул на стол, хотя я ему запрещал! – суперинтендант послал коту укоризненный взгляд. – Он хотел понюхать фиалки, ну, и хвостом задел шкатулку. Она стала мерцать такой, знаете, радугой, а потом начала таять. Я испугался и кинулся за вами. Могу лишь благодарить Великую Матерь, что вы были в театре! Завтра же отнесу подарок в ближайший храм!
- Хорошо. Как я понимаю, это первый раз, когда проклятие начинает действовать на предмет в присутствии свидетелей?
- Да, госпожа коммандер.
- Хорошо, – повторила Лавиния. – Теперь замрите где-нибудь в углу и помолчите. К котам это тоже относится!
Следующие её действия были не слишком понятны не только для непосвящённых, к каковым можно отнести синьора Кавальери и серого кота, но и близкой соратнице Марджори.
Первым делом госпожа Редфилд раскурила трубку, и по кабинету поплыл аромат сладких яблок, рома и мёда. Суперинтендант уже совсем было собрался сказать, что во всем здании театра запрещено курить, но увидел кулак, исподтишка продемонстрированный ему Марджори, и захлопнул рот. Лавиния же для начала зафиксировала состояние шкатулки стазисом и теперь изучала все магические линии, которые были вокруг неё напутаны.
- Значит, тут у нас вектор? Минипортал, вектор направления, отключённая формула рандомизации выбора объекта, вплетённая иллюзия, сохраняющаяся до прикосновения… Вот интересно, зачем тебе это, а? Как ты собирался использовать спинку старого кресла или кусок доски из подмостков? Так, а посмотрим аурные следы… Ну, красота!
Госпожа Редфилд сунула руку в пространственный карман и достала оттуда небольшой голубой кристалл в сложной оплётке. Зрелище руки, чуть ли не по локоть исчезающей в нигде, видимо, было для синьора Кавальери новинкой. Он побледнел, сглотнул слюну и собрался уйти в обморок; впрочем, целительный пинок в колено, отпущенный ему Марджори, прекратил эти попытки.
Лавиния же тем временем несколько раз сжала кристалл, вызывая ярко-голубые вспышки, удовлетворённо хмыкнула и отряхнула руки.
- Синьор суперинтендант, какова примерно стоимость этого предмета? – она кивнула на шкатулку с её драгоценным содержимым.
- Ну-у… С учётом шкатулки…
- Примерно, Кавальери, не надо с точностью до медяшки!
- Восемнадцать тысяч дукатов.
Не удержавшись, Марджори присвистнула.
- То есть, это просто кража? – спросила она.
- Это – да, - кивнула госпожа Редфилд, непочтительно ткнув пальцем в накрытый стазисом подарок.
- А все предыдущие пропажи?
- До сего момента был запущен произвольный процесс выбора объекта воздействия. А конечной целью было вот это вот.
- И как же теперь? – уныло спросил суперинтендант. – Подарок… праздник…
- Праздник идёт вовсю, - пожала плечами Лавиния. – А корона… ну, подарите что-то бутафорское.
Тут уже секретарша возопила в один голос с Кавальери:
- Да как же можно?!
Госпожа Редфилд промолчала, осторожно снимая стазис.
- Синьора коммандер, - вкрадчиво сказал суперинтендант.
- А?
- Вы ведь хорошо знакомы с синьорой Дессау?
- И что?
- А давайте, вы с ней поговорите. Объясните ситуацию правильными словами – ну, там, оперативная необходимость, магическая безопасность, поимка опасного преступника… А я… - он обвёл глазами кабинет в поисках вдохновения. – А я выпишу вам бессрочно места в ложе! На любой спектакль до конца жизни!
Рассмеявшись, Лавиния милостиво кивнула.
Уже глубокой ночью, добравшись наконец до Ка’Тезено, она сбросила надоевшее платье, закуталась в тёплый халат и уселась возле камина со стаканчиком граппы. Марджори остановилась у неё за спиной, долго смотрела в огонь, потом спросила:
- Мы ведь не уезжаем завтра?
- Нет.
- А почему? Вроде бы дело раскрыто, параметры ауры можно передать Джан-Марко, это его вотчина.
- Можно.
- Так почему?
- Марджори, - госпожа Редфилд отставила стакан и повернулась, чтобы взглянуть на секретаршу. – Сколько лет ты со мной?
- Много, - ответила та уверенно.
- Тогда скажи сама, почему мы завтра не уедем домой?
- Ты считаешь, что кража шкатулки и драгоценностей – не главное?
- Подумай сама… Шкатулка с монограммой Люси не стоит почти ничего. Её не подарили, руки нашей великой певицы её не касались, значит, у неё нет истории. Провенанса, так сказать. И продать её задорого кому-то другому тоже невозможно.
- Из-за инициалов, - понятливо кивнула Марджори. – А корона?
- Корона – другое дело. Золото, платина, сапфиры, чёрные опалы... всё это стоит денег. Но таких ли денег, чтобы затевать столь сложную историю? Зачем нужно было именно проклятие, если этот неизвестный нам пока маг умел создавать мини-портаты? Да Тьма его побери, мог просто влезть в «Ла Фениче» вчера ночью и выкрасть драгоценность! Восемнадцать тысяч дукатов – не те деньги, чтобы из-за них всё это устраивать. Избыточно, понимаешь? А в совпадения мы не верим, - Лавиния одним глотком допила содержимое стакана, встала и погладила секретаршу по плечу. – Иди спать. Завтра утром нас ждёт визит к фундаменту театра, и мне очень интересно, что там найдётся.
- Там не фундамент, а сваи, - оставила за собой последнее слово педантичная секретарша.
