Ещё бы он не помнил женщину, у которой украли бриллиантовое колье стоимостью в особняк, свалив кражу на горничную. Расследование было коротким и не столько простым, сколько выматывающим.
- Так вот, Агнесса предупредила, что вы зададите массу неудобных вопросов, но дальше вас ничто не пойдёт. Это так? – и в детектива вонзился суровый сверкающий взгляд.
- Да.
- Хорошо, - из женщины как будто выпустили воздух, она обмякла, откинувшись на спинку кресла. – Дело вот в чём: у меня пропал муж.
- И вы бы хотели его отыскать и вернуть домой?
Одним движением левой брови клиентка сумела обозначить презрение, равнодушие и уверенность:
- Я хотела бы, чтобы вы выяснили, жив он или мёртв. Если умер… если умер, я желала бы получить тело для похорон в семейном склепе. Если жив – хочу знать, почему ушёл и куда.
Алекс открыл ящик стола и вытащил оттуда записывающий кристалл:
- Вы не возражаете? Я могу записывать в блокноте, но это немного отвлекает…
- Не возражаю.
- Итак, прошу, сударыня: ваше имя, имя супруга и обстоятельства его исчезновения.
Глубоко вздохнув, будто перед прыжком в холодную воду, она начала:
- Меня зовут Марина Владимировна Джаванширова, я дочь покойного камергера его величества. Мой муж Пётр Степанович Тропин, известный учёный, до недавнего времени директор главного ботанического сада университета.
- До недавнего времени?.. – уточнил детектив.
- С первого марта муж попросил отставки, и прошение было удовлетворено его величеством.
- Причины отставки вам известны?
- Разумеется! Пётр Степанович проходил ежегодное обследование, и его личный врач сообщил, что у него обнаружено непонятное образование в печени. Некая капсула неизвестного происхождения. Муж решил, что он не может в таких обстоятельствах брать на себя ответственность за работу ботанического сада, и подал в отставку. Он планировал с середины апреля вплотную заняться здоровьем, пройти полное обследование, но мэтр Виталион отправился на конференцию в Новый свет, и всё отложилось на две недели. Позавчера утром Пётр Степанович уехал в клинику на первый приём…
- Он сам вёл экипаж?
- Нет, у нас два водителя, его и мой.
- Прошу, продолжайте…
- Да уже почти всё… - в ровной, размеренной речи госпожи Джаваншировой прорвался длинный вздох. – Муж доехал до клиники, отправил Хальгридссона домой и приказал вернуться за ним к обеду. В час дня водитель приехал, но…
- Что сказали в клинике?
- Хальгридссон прождал полчаса, и спросил у секретаря в приёмной, когда освободится господин Тропин. Девушка очень удивилась и сообщила, что пациент неожиданно отменил приём и немедленно ушёл.
- Пешком?
- Не знаю. Как вы понимаете, я сама не ездила туда и не расспрашивала никого, кроме наших собственных служащих.
В голосе её прозвучало явственное продолжение фразы: «А иначе зачем бы я тебя нанимала?»
- Письма, записки на его имя приходили? – Алекс решил не замечать несказанное.
- Нет. То есть, мой секретарь разбирает почту, и писем по-прежнему много, но ничего необычного не было.
- А какого рода письма считаются обычными?
- Ну, например, из редакций научных журналов; от коллег по тем или иным биологическим сообществам; от бывших студентов или аспирантов. Пётр Степанович вёл очень активную научную работу…
- Понимаю. Ну что же, я готов взяться за ваше дело, но сразу должен предупредить вас о некоторых вещах…
- Меня не волнует стоимость ваших услуг.
- А я и не о стоимости. Во-первых, я доложу вам обо всех результатах расследования, вне зависимости от их, скажем так, лицеприятности. Во-вторых, я буду расспрашивать ваших домашних служащих и помощников господина Тропина в дирекции ботанического сада, персонал клиники, семейных друзей… Готовы ли вы к этому? – Клиентка молча кивнула, и он продолжил: - И наконец, докладывать вам о результатах я буду не ежедневно, а по мере поступления информации.
- Меня это устраивает.
- Оплата – пятьсот дукатов в день плюс расходы. Не думаю, что расследование займёт больше недели, если за семь дней мне не удастся выяснить чего-либо существенного, я попрошу встречи с вами, и мы обсудим, стоит ли продолжать.
- Я готова подписать договор.
Проводив госпожу Джаванширову, Алекс прослушал запись её рассказа, помечая в блокноте имена тех, с кем придётся поговорить, и места, которые нужно проверить. Постучал карандашом по столу, подумал и позвал:
- Аркадий!
- Да, хозяин! – откликнулся голос с подоконника.
- Не было ли каких-то новостей от Саши Весёлкина?
- Хозяин, почту ты читаешь, а не я! – голос домового прямо-таки сочился ехидством. – Мне известно только то, что ты считаешь нужным рассказать.
- Ага, не считая всей информации, которая плавает по вашему сообществу… Плохо, без помощника мне с этим делом не обойтись.
Александр Весёлкин, больше трёх лет проработавший ассистентом нашего героя, ещё в январе уехал в Тамбовскую губернию получать неожиданное наследство от двоюродного дедушки, да так там и застрял. Последнее письмо от него пришло по электронной почте десять дней назад, и никакого желания возвращаться в Москву там не просматривалось.
Домовой с помощником не то чтобы враждовали, но порою не могли поделить сферы влияния, поэтому в ответ Аркадий Феофилактович благоразумно промолчал.
- Придётся идти на биржу, - заключил Верещагин, хлопнул ладонью по столу и поднялся.
- А на рынок, хозяин? На рынок же собирались, и к Елисееву, мука кончилась, – забеспокоился домовой.
- Я оставлю заказ, привезут всё.
- Нет, не пойдёт так! – подбоченясь, Аркадий распушил бороду и волосы и стал казаться раза в полтора крупнее ростом.
- Твои предложения?
- А давай ты госпожу с нижнего этажа со мной познакомишь? Она и в магазин со мной сходит, и себе там закажет.
- Думаешь, Софья станет с тобой общаться?
- Дак она ж магичка, ты ж видел, почему бы и нет?
- Ну, не знаю… если она дома…
Аркадий пошевелил круглым кошачьим ухом и ответил:
- Дома. И никуда не собирается пока что.
С утра Софья отправила Макса за плюшками и кофе в магазин Перлова на Мясницкой, а сама села писать список.
Казалось бы, когда навсегда переезжаешь из города в город с двумя чемоданами, очень легко понять, что нужно приобрести для начала жизни, потому что покупать нужно всё. Вот только даже уже на стадии составления перечня начинаешь буксовать, поскольку непременно половину забудешь.
Два первых варианта были просмотрены и забракованы, теперь Софья положила на стол чистый лист, закрыла глаза и стала представлять себе начало утра.
Проснуться. Значит, нужен будильник. Или не нужен? Всегда можно поставить магический маячок, который заверещит в должное время. Или все-таки нужен?
Встала – умыться, почистить зубы, принять душ. Зубная паста и щётки есть, а вот шампунь и большие полотенца надо покупать.
Завтрак – тарелки, чашки, заварочный чайник, турка для кофе. Столовое серебро приедет через пару недель, так что пока можно купить по паре ложек, вилок и ножей.
К тому моменту, когда в дверь постучали, она дошла до приготовления обеда (сотейник, кастрюля, ковшик…).
Кстати, вот дверной молоток Софья привезла с собой. Просто сняла с двери дома и убрала в чемодан, пожертвовав местом, оставленным для любимой чашки. Но Павел Викентьевич, её бывший свекор, так хмыкал каждый раз, когда подходил к их двери, и так иронически поднимал бровь, что оставить там дельфина было бы просто нечестно.
Слышно было, как Максим открыл дверь, поздоровался и пригласил гостя пройти. В дверях появился, разумеется, домовладелец. Софья перевела на него взгляд и замерла: в какой-то момент на плече Алексея она явственно увидела того самого, виденного в полусне-полуяви, с бородой, заплетённой в косу.
- Это… кто? – спросила она, поперхнувшись.
- Ну вот, хозяин, я ж говорил – увидит!
Аркадий ловко спрыгнул с плеча и привычно устроился на подоконнике.
- Разрешите вам представить, наш домовой, Аркадий Феофилактович. Прошу любить и жаловать, - улыбнулся Алексей.
- Домовой, ага, – повторила она, словно пробуя слово на вкус. – Что же, рада познакомиться. Это вы… ты… Вы укрыли меня ночью?
- А как же, - кивнул степенно Аркадий. – Простудишься, чихать станешь, весь дом перебудишь.
- Дело вот в чём, Софья, - перебил его Верещагин. – Мне нужно уйти по делам, и когда вернусь, я не знаю. А у нас кончились продукты… да и у вас, как я посмотрю, есть некоторые планы? – он выразительно посмотрел на разбросанные по столу листки списков. – Обычно я иду в Елисеевский с Аркадием, мы всё заказываем и оплачиваем доставку.
- А…
- Нет, если он не пожелает, его никто не заметит. Так вот, как я сказал, мне нужно уйти по делам. Я предлагаю вам взять с собой ещё и мой список, а Аркадий покажет, где что лучше купить, ну, и присмотрит, чтобы чего попало не сунули.
- Здорово! – выразил своё мнение внимательно слушавший Максим. – А можно, я тоже пойду?
- Знаешь, к тебе у меня другая просьба… Софья, вы не возражаете? – она помотала головой, потом кивнула, зачарованно наблюдая, как её жизнь выливается в какую-то странную форму. – Может быть, ты мог бы, пока меня не будет, отвечать на звонки, отваживать незваных гостей и просматривать письма?
- То есть, поработать секретарём?
- Да.
- А куда вы своего секретаря дели?
Алексей слегка покраснел:
- Да ну… За последние четыре года у нас три секретарши вышли замуж и немедленно забеременели! Я уже поклялся, что отныне беру на работу только мужчин!
Через полчаса жильцы двухэтажного особнячка из красного кирпича, стоявшего давным-давно на углу Костянского и Селивёрстова переулков, разбежались по делам.
Верещагин, довольно насвистывая, шёл в сторону Панкратьевского переулка, где в неприметном особнячке в глубине двора, за коваными чугунными воротами, размещалась стража Устретенской слободы. Софья свернула со Сретенки на Рождественский бульвар; Аркадий Феофилактович, удобно устроившийся у неё на правом плече, на ухо рассказывал ей длинную и не всегда цензурную историю особняка княгини Голицыной. Максим, оставшийся временно за главного в доме, сдвинул брови, прошёлся по приёмной частного сыщика, сурово поглядел на полуразобранный дом напротив, вздохнул и сел читать детектив.
- Сергей Иванович на месте? – спросил Алекс у дежурного, с суровым лицом сидящего у входа в стражу.
- У себя, - тот кивнул наверх. – Паспорт давай, запишу.
Верещагин протянул ему паспорт и усмехнулся потихоньку: суровость лица дежурного сержанта была вызвана не столько необходимостью охранять родное учреждение от гипотетических врагов, сколько кроссвордом в газете, разгаданным меньше чем наполовину.
Кабинет начальника следственно-розыскной службы городской стражи по Устретенской слободе, секунд-майора Сергея Ивановича Бахтина, находился на верхнем, третьем этаже здания, и окнами обращён был к Сухаревской башне и кипящему вокруг неё рынку. Когда Алексей вошёл, хозяин кабинета стоял как раз возле окна и смотрел на площадь.
- Ты гляди, - сказал он с одобрением, - шар запускают. Каждый день теперь, ежели желаешь, можно подняться и осмотреть город с высоты.
- Да, я видел. Правда, покататься пока не получается. Здравствуй, Сергей Иванович!
- И тебе привет, господин частный сыщик!
Секунд-майор повернулся к посетителю и пожал протянутую ладонь. Надо заметить, что несмотря на могучую фигуру и суровую внешность (а обликом господин Бахтин напоминал более всего медведя), пожатие было в меру сильным, не стремился он сломать визитёру кости. Впрочем, обычно этим тешат себя те, кто в собственной силе не слишком уверен…
- Чай будешь, или ты только из дома?
- Из дома, - отказался Верещагин. – И по делу, так что надолго не задержу. У меня два вопроса.
- Давай, излагай.
- Первый – в доме напротив моего нашли вчера два тела…
- Знаю, - кивнул Бахтин.
- А почему расследуют не твои ребята, а кто-то незнакомый?
- Это ты про Никонова? - на утвердительный кивок секунд-майор хмыкнул. - Отстал ты, голубь мой, отстал от жизни! Данный офицер придан к моему подразделению для усиления на неопределённый срок.
Алексей длинно присвистнул: с такой формулировкой в районные отделения городской стражи отправляли исключительно проштрафившихся.
- За что его?
- За надо, - непонятно пояснил Бахтин. – Спроси его самого, захочет – расскажет. Я могу только сказать, что парень дельный и цепкий, работает толково. Второй вопрос?
- Понимаешь, остался я опять и без помощника, и без секретаря, - махнул рукой Верещагин. – Может, у тебя есть кто из отставников, чтобы мог мне, так сказать, ассистировать?
Секунд-майор потёр бритый затылок.
- Ну, те, кто по возрасту отставлен, тебе же не годится, волка ноги кормят?
- Да почему, мне нужно, чтоб соображать мог, а бегать я и сам в состоянии пока. Но не разорваться же, если надо и в архив, и с соседями, и вообще…
- Ладно, подумаю. Скажу, если что, но ты особо не рассчитывай. Сходи на биржу, оставь объявление, может, кто найдётся.
Выйдя из кабинета главы розыска, Алекс достал из кармана свой список. Дом клиентки, ботанический сад, клиника – это то, с чего надо начинать. Пожалуй, первым пунктом стоит поставить клинику, ушёл-то господин Тропин оттуда, мало ли что сможет вспомнить секретарь мэтра, если её спросить правильно.
После нескольких разговоров по коммуникатору к списку добавились пометки: приёмная Виталиона в половине первого, дирекция ботанического сада в четыре, значит, у госпожи Джаваншировой он сможет быть примерно в семь. Вот и отлично.
А сейчас…
На часах было одиннадцать.
Клиника знаменитого мага-медика Виталиона – Малый Харитоньевский переулок в Огородной слободе, десять минут неспешного хода. Домой зайти, что ли, чаю выпить? Оно и по дороге… Верещагин помотал головой, отгоняя соблазн, и решительно махнул экипажу-такси, дежурящему на углу.
- Биржевая площадь, - сказал он. – На углу Рыбного переулка остановишь.
Главным зданием на Биржевой площади во все века было казначейство его величества. Но и остальные дома здесь полагали себя не менее важными, гордо выпячивали фронтоны, сверкали мрамором высоких колонн, сияли большими окнами. Конечно, не отставал от соседей и Гостиный двор, где часть второго этажа была отдана под биржу труда.
Поднявшись по мраморной лестнице, Алекс спросил у улыбчивой девушки со значком «команда городского головы», какая именно комната ему нужна, и через пять минут уже заполнял подробный опросник, уточняющий, кого именно он хочет нанять и на каких условиях. Поставив точку и подписавшись, он собирался уже отдать анкету чиновнику на приёме документов, когда дверь кабинета открылась. Появившийся на пороге проситель также держал в руке заполненный лист; Алекс взглянул мельком, и взгляд его зацепился за слова «актёр», «любая работа», «Дар иллюзии».
- Давайте, - сказал чиновник. – Вы, Владимир Иванович, в третий раз уже пришли. Неужто никто из тех, кому я вашу анкету отправлял, ничего достойного не предложил?
Мужчина, названный Владимиром Ивановичем, махнул рукой.
- Предлагать-то предлагали, Аристарх Петрович, да только сами посудите – какой из меня гувернёр для шестилетнего мальчика? Или официант? Ещё вот листки рекламные на улице раздавать предложили, да только не берёт их никто…
- Позвольте, я взгляну? – спросил Алекс, забирая листы и быстро просматривая их. – Аристарх Петрович, вы не станете возражать, если мы с господином Суржиковым побеседуем? Я пока заявку свою забираю, если не сойдёмся, вернусь к вам.
- Так вот, Агнесса предупредила, что вы зададите массу неудобных вопросов, но дальше вас ничто не пойдёт. Это так? – и в детектива вонзился суровый сверкающий взгляд.
- Да.
- Хорошо, - из женщины как будто выпустили воздух, она обмякла, откинувшись на спинку кресла. – Дело вот в чём: у меня пропал муж.
- И вы бы хотели его отыскать и вернуть домой?
Одним движением левой брови клиентка сумела обозначить презрение, равнодушие и уверенность:
- Я хотела бы, чтобы вы выяснили, жив он или мёртв. Если умер… если умер, я желала бы получить тело для похорон в семейном склепе. Если жив – хочу знать, почему ушёл и куда.
Алекс открыл ящик стола и вытащил оттуда записывающий кристалл:
- Вы не возражаете? Я могу записывать в блокноте, но это немного отвлекает…
- Не возражаю.
- Итак, прошу, сударыня: ваше имя, имя супруга и обстоятельства его исчезновения.
Глубоко вздохнув, будто перед прыжком в холодную воду, она начала:
- Меня зовут Марина Владимировна Джаванширова, я дочь покойного камергера его величества. Мой муж Пётр Степанович Тропин, известный учёный, до недавнего времени директор главного ботанического сада университета.
- До недавнего времени?.. – уточнил детектив.
- С первого марта муж попросил отставки, и прошение было удовлетворено его величеством.
- Причины отставки вам известны?
- Разумеется! Пётр Степанович проходил ежегодное обследование, и его личный врач сообщил, что у него обнаружено непонятное образование в печени. Некая капсула неизвестного происхождения. Муж решил, что он не может в таких обстоятельствах брать на себя ответственность за работу ботанического сада, и подал в отставку. Он планировал с середины апреля вплотную заняться здоровьем, пройти полное обследование, но мэтр Виталион отправился на конференцию в Новый свет, и всё отложилось на две недели. Позавчера утром Пётр Степанович уехал в клинику на первый приём…
- Он сам вёл экипаж?
- Нет, у нас два водителя, его и мой.
- Прошу, продолжайте…
- Да уже почти всё… - в ровной, размеренной речи госпожи Джаваншировой прорвался длинный вздох. – Муж доехал до клиники, отправил Хальгридссона домой и приказал вернуться за ним к обеду. В час дня водитель приехал, но…
- Что сказали в клинике?
- Хальгридссон прождал полчаса, и спросил у секретаря в приёмной, когда освободится господин Тропин. Девушка очень удивилась и сообщила, что пациент неожиданно отменил приём и немедленно ушёл.
- Пешком?
- Не знаю. Как вы понимаете, я сама не ездила туда и не расспрашивала никого, кроме наших собственных служащих.
В голосе её прозвучало явственное продолжение фразы: «А иначе зачем бы я тебя нанимала?»
- Письма, записки на его имя приходили? – Алекс решил не замечать несказанное.
- Нет. То есть, мой секретарь разбирает почту, и писем по-прежнему много, но ничего необычного не было.
- А какого рода письма считаются обычными?
- Ну, например, из редакций научных журналов; от коллег по тем или иным биологическим сообществам; от бывших студентов или аспирантов. Пётр Степанович вёл очень активную научную работу…
- Понимаю. Ну что же, я готов взяться за ваше дело, но сразу должен предупредить вас о некоторых вещах…
- Меня не волнует стоимость ваших услуг.
- А я и не о стоимости. Во-первых, я доложу вам обо всех результатах расследования, вне зависимости от их, скажем так, лицеприятности. Во-вторых, я буду расспрашивать ваших домашних служащих и помощников господина Тропина в дирекции ботанического сада, персонал клиники, семейных друзей… Готовы ли вы к этому? – Клиентка молча кивнула, и он продолжил: - И наконец, докладывать вам о результатах я буду не ежедневно, а по мере поступления информации.
- Меня это устраивает.
- Оплата – пятьсот дукатов в день плюс расходы. Не думаю, что расследование займёт больше недели, если за семь дней мне не удастся выяснить чего-либо существенного, я попрошу встречи с вами, и мы обсудим, стоит ли продолжать.
- Я готова подписать договор.
Проводив госпожу Джаванширову, Алекс прослушал запись её рассказа, помечая в блокноте имена тех, с кем придётся поговорить, и места, которые нужно проверить. Постучал карандашом по столу, подумал и позвал:
- Аркадий!
- Да, хозяин! – откликнулся голос с подоконника.
- Не было ли каких-то новостей от Саши Весёлкина?
- Хозяин, почту ты читаешь, а не я! – голос домового прямо-таки сочился ехидством. – Мне известно только то, что ты считаешь нужным рассказать.
- Ага, не считая всей информации, которая плавает по вашему сообществу… Плохо, без помощника мне с этим делом не обойтись.
Александр Весёлкин, больше трёх лет проработавший ассистентом нашего героя, ещё в январе уехал в Тамбовскую губернию получать неожиданное наследство от двоюродного дедушки, да так там и застрял. Последнее письмо от него пришло по электронной почте десять дней назад, и никакого желания возвращаться в Москву там не просматривалось.
Домовой с помощником не то чтобы враждовали, но порою не могли поделить сферы влияния, поэтому в ответ Аркадий Феофилактович благоразумно промолчал.
- Придётся идти на биржу, - заключил Верещагин, хлопнул ладонью по столу и поднялся.
- А на рынок, хозяин? На рынок же собирались, и к Елисееву, мука кончилась, – забеспокоился домовой.
- Я оставлю заказ, привезут всё.
- Нет, не пойдёт так! – подбоченясь, Аркадий распушил бороду и волосы и стал казаться раза в полтора крупнее ростом.
- Твои предложения?
- А давай ты госпожу с нижнего этажа со мной познакомишь? Она и в магазин со мной сходит, и себе там закажет.
- Думаешь, Софья станет с тобой общаться?
- Дак она ж магичка, ты ж видел, почему бы и нет?
- Ну, не знаю… если она дома…
Аркадий пошевелил круглым кошачьим ухом и ответил:
- Дома. И никуда не собирается пока что.
С утра Софья отправила Макса за плюшками и кофе в магазин Перлова на Мясницкой, а сама села писать список.
Казалось бы, когда навсегда переезжаешь из города в город с двумя чемоданами, очень легко понять, что нужно приобрести для начала жизни, потому что покупать нужно всё. Вот только даже уже на стадии составления перечня начинаешь буксовать, поскольку непременно половину забудешь.
Два первых варианта были просмотрены и забракованы, теперь Софья положила на стол чистый лист, закрыла глаза и стала представлять себе начало утра.
Проснуться. Значит, нужен будильник. Или не нужен? Всегда можно поставить магический маячок, который заверещит в должное время. Или все-таки нужен?
Встала – умыться, почистить зубы, принять душ. Зубная паста и щётки есть, а вот шампунь и большие полотенца надо покупать.
Завтрак – тарелки, чашки, заварочный чайник, турка для кофе. Столовое серебро приедет через пару недель, так что пока можно купить по паре ложек, вилок и ножей.
К тому моменту, когда в дверь постучали, она дошла до приготовления обеда (сотейник, кастрюля, ковшик…).
Кстати, вот дверной молоток Софья привезла с собой. Просто сняла с двери дома и убрала в чемодан, пожертвовав местом, оставленным для любимой чашки. Но Павел Викентьевич, её бывший свекор, так хмыкал каждый раз, когда подходил к их двери, и так иронически поднимал бровь, что оставить там дельфина было бы просто нечестно.
Слышно было, как Максим открыл дверь, поздоровался и пригласил гостя пройти. В дверях появился, разумеется, домовладелец. Софья перевела на него взгляд и замерла: в какой-то момент на плече Алексея она явственно увидела того самого, виденного в полусне-полуяви, с бородой, заплетённой в косу.
- Это… кто? – спросила она, поперхнувшись.
- Ну вот, хозяин, я ж говорил – увидит!
Аркадий ловко спрыгнул с плеча и привычно устроился на подоконнике.
- Разрешите вам представить, наш домовой, Аркадий Феофилактович. Прошу любить и жаловать, - улыбнулся Алексей.
- Домовой, ага, – повторила она, словно пробуя слово на вкус. – Что же, рада познакомиться. Это вы… ты… Вы укрыли меня ночью?
- А как же, - кивнул степенно Аркадий. – Простудишься, чихать станешь, весь дом перебудишь.
- Дело вот в чём, Софья, - перебил его Верещагин. – Мне нужно уйти по делам, и когда вернусь, я не знаю. А у нас кончились продукты… да и у вас, как я посмотрю, есть некоторые планы? – он выразительно посмотрел на разбросанные по столу листки списков. – Обычно я иду в Елисеевский с Аркадием, мы всё заказываем и оплачиваем доставку.
- А…
- Нет, если он не пожелает, его никто не заметит. Так вот, как я сказал, мне нужно уйти по делам. Я предлагаю вам взять с собой ещё и мой список, а Аркадий покажет, где что лучше купить, ну, и присмотрит, чтобы чего попало не сунули.
- Здорово! – выразил своё мнение внимательно слушавший Максим. – А можно, я тоже пойду?
- Знаешь, к тебе у меня другая просьба… Софья, вы не возражаете? – она помотала головой, потом кивнула, зачарованно наблюдая, как её жизнь выливается в какую-то странную форму. – Может быть, ты мог бы, пока меня не будет, отвечать на звонки, отваживать незваных гостей и просматривать письма?
- То есть, поработать секретарём?
- Да.
- А куда вы своего секретаря дели?
Алексей слегка покраснел:
- Да ну… За последние четыре года у нас три секретарши вышли замуж и немедленно забеременели! Я уже поклялся, что отныне беру на работу только мужчин!
Через полчаса жильцы двухэтажного особнячка из красного кирпича, стоявшего давным-давно на углу Костянского и Селивёрстова переулков, разбежались по делам.
Верещагин, довольно насвистывая, шёл в сторону Панкратьевского переулка, где в неприметном особнячке в глубине двора, за коваными чугунными воротами, размещалась стража Устретенской слободы. Софья свернула со Сретенки на Рождественский бульвар; Аркадий Феофилактович, удобно устроившийся у неё на правом плече, на ухо рассказывал ей длинную и не всегда цензурную историю особняка княгини Голицыной. Максим, оставшийся временно за главного в доме, сдвинул брови, прошёлся по приёмной частного сыщика, сурово поглядел на полуразобранный дом напротив, вздохнул и сел читать детектив.
- Сергей Иванович на месте? – спросил Алекс у дежурного, с суровым лицом сидящего у входа в стражу.
- У себя, - тот кивнул наверх. – Паспорт давай, запишу.
Верещагин протянул ему паспорт и усмехнулся потихоньку: суровость лица дежурного сержанта была вызвана не столько необходимостью охранять родное учреждение от гипотетических врагов, сколько кроссвордом в газете, разгаданным меньше чем наполовину.
Кабинет начальника следственно-розыскной службы городской стражи по Устретенской слободе, секунд-майора Сергея Ивановича Бахтина, находился на верхнем, третьем этаже здания, и окнами обращён был к Сухаревской башне и кипящему вокруг неё рынку. Когда Алексей вошёл, хозяин кабинета стоял как раз возле окна и смотрел на площадь.
- Ты гляди, - сказал он с одобрением, - шар запускают. Каждый день теперь, ежели желаешь, можно подняться и осмотреть город с высоты.
- Да, я видел. Правда, покататься пока не получается. Здравствуй, Сергей Иванович!
- И тебе привет, господин частный сыщик!
Секунд-майор повернулся к посетителю и пожал протянутую ладонь. Надо заметить, что несмотря на могучую фигуру и суровую внешность (а обликом господин Бахтин напоминал более всего медведя), пожатие было в меру сильным, не стремился он сломать визитёру кости. Впрочем, обычно этим тешат себя те, кто в собственной силе не слишком уверен…
- Чай будешь, или ты только из дома?
- Из дома, - отказался Верещагин. – И по делу, так что надолго не задержу. У меня два вопроса.
- Давай, излагай.
- Первый – в доме напротив моего нашли вчера два тела…
- Знаю, - кивнул Бахтин.
- А почему расследуют не твои ребята, а кто-то незнакомый?
- Это ты про Никонова? - на утвердительный кивок секунд-майор хмыкнул. - Отстал ты, голубь мой, отстал от жизни! Данный офицер придан к моему подразделению для усиления на неопределённый срок.
Алексей длинно присвистнул: с такой формулировкой в районные отделения городской стражи отправляли исключительно проштрафившихся.
- За что его?
- За надо, - непонятно пояснил Бахтин. – Спроси его самого, захочет – расскажет. Я могу только сказать, что парень дельный и цепкий, работает толково. Второй вопрос?
- Понимаешь, остался я опять и без помощника, и без секретаря, - махнул рукой Верещагин. – Может, у тебя есть кто из отставников, чтобы мог мне, так сказать, ассистировать?
Секунд-майор потёр бритый затылок.
- Ну, те, кто по возрасту отставлен, тебе же не годится, волка ноги кормят?
- Да почему, мне нужно, чтоб соображать мог, а бегать я и сам в состоянии пока. Но не разорваться же, если надо и в архив, и с соседями, и вообще…
- Ладно, подумаю. Скажу, если что, но ты особо не рассчитывай. Сходи на биржу, оставь объявление, может, кто найдётся.
Выйдя из кабинета главы розыска, Алекс достал из кармана свой список. Дом клиентки, ботанический сад, клиника – это то, с чего надо начинать. Пожалуй, первым пунктом стоит поставить клинику, ушёл-то господин Тропин оттуда, мало ли что сможет вспомнить секретарь мэтра, если её спросить правильно.
После нескольких разговоров по коммуникатору к списку добавились пометки: приёмная Виталиона в половине первого, дирекция ботанического сада в четыре, значит, у госпожи Джаваншировой он сможет быть примерно в семь. Вот и отлично.
А сейчас…
На часах было одиннадцать.
Клиника знаменитого мага-медика Виталиона – Малый Харитоньевский переулок в Огородной слободе, десять минут неспешного хода. Домой зайти, что ли, чаю выпить? Оно и по дороге… Верещагин помотал головой, отгоняя соблазн, и решительно махнул экипажу-такси, дежурящему на углу.
- Биржевая площадь, - сказал он. – На углу Рыбного переулка остановишь.
Главным зданием на Биржевой площади во все века было казначейство его величества. Но и остальные дома здесь полагали себя не менее важными, гордо выпячивали фронтоны, сверкали мрамором высоких колонн, сияли большими окнами. Конечно, не отставал от соседей и Гостиный двор, где часть второго этажа была отдана под биржу труда.
Поднявшись по мраморной лестнице, Алекс спросил у улыбчивой девушки со значком «команда городского головы», какая именно комната ему нужна, и через пять минут уже заполнял подробный опросник, уточняющий, кого именно он хочет нанять и на каких условиях. Поставив точку и подписавшись, он собирался уже отдать анкету чиновнику на приёме документов, когда дверь кабинета открылась. Появившийся на пороге проситель также держал в руке заполненный лист; Алекс взглянул мельком, и взгляд его зацепился за слова «актёр», «любая работа», «Дар иллюзии».
- Давайте, - сказал чиновник. – Вы, Владимир Иванович, в третий раз уже пришли. Неужто никто из тех, кому я вашу анкету отправлял, ничего достойного не предложил?
Мужчина, названный Владимиром Ивановичем, махнул рукой.
- Предлагать-то предлагали, Аристарх Петрович, да только сами посудите – какой из меня гувернёр для шестилетнего мальчика? Или официант? Ещё вот листки рекламные на улице раздавать предложили, да только не берёт их никто…
- Позвольте, я взгляну? – спросил Алекс, забирая листы и быстро просматривая их. – Аристарх Петрович, вы не станете возражать, если мы с господином Суржиковым побеседуем? Я пока заявку свою забираю, если не сойдёмся, вернусь к вам.
