В их доме не было книг, телевизор включался только для просмотра программы “Время” (сериалов тогда еще не показы-вали - а интересно, как бы она на них отреагировала?). И отец, и мать моего тогдашнего мужа были фанатичными партийцами, но к этому добавлялась яростная религиозность свекрови. Сейчас я понимаю, что она была просто несчастна, и видеть чужое счастье было выше ее сил. Но тогда меня начинало трясти от ее бесцеремонных приходов в наш дом (мы жили в со-седних подъездах, муж дал ей ключи от нашей квартиры, и она приходила в любое время суток), от злобы, читавшейся в каждом ее взгляде на меня, от того, что после ее визитов мужу казалось, что я все делаю не так. Когда появилась Настя, мне приказано было бросать институт (погуляла - и хва-тит!) и сидеть дома. Я забрала ребенка и, оставив все вещи, взяв только учебники, просто сбежала к своим родителям.
Конечно, меня вернули бы со скандалом и с милицией, но за дело взялся мой отец. Я не знаю, что он делал - он до сих пор это скрывает, - но меня оставили в покое раз и навсегда. Даже разводиться я не ходила.
Конечно, свинство это было с моей стороны - замуж выходила я сама, а избавиться от этого состояния без родителей не смогла.
Телефонный звонок. Городской телефон - значит, это не шеф. А пора бы ему уже позвонить, половина восьмого.
- Алло!
- Сашка? Салют, - слышу я голос Андрея. - Хорошо, что застал тебя на работе, а то потом не смогу позвонить, времени не будет. Мы не все закон-чили у тебя там, я хотел, чтобы ты посмотрела. Сегодня не получится, а что у тебя завтра?
Ну и свинья же я - ведь совсем забыла, что ребята провели в моей квар-тире все выходные, возясь с моим ремонтом! И что ключи у них - тоже за-была. Поехала бы сегодня после приема к себе и стояла бы перед закрытой дверью. Ох, не доведут меня до добра очередные любовные приключения!
- Привет, дорогой! Как хорошо, что ты позвонил! Давай завтра. Во сколько? Рано-то я не смогу освободиться...
- К шести вырвешься?
- Черт его знает, лучше в полседьмого. Ты заедешь?
- Договорились. - И он кладет трубку.
Ну да, в жизни иногда случаются маленькие чудеса, и я не против, чтобы они случались со мной! Вот - новое платье, и неожиданно снятый с моей спины ремонт...
Снова телефонный звонок. На сей раз местный. И пора бы уже - без чет-верти восемь.
- Александра Андреевна? Вы готовы?
- Да.
- Хорошо, сейчас я зайду за Вами.
Шеф возникает в дверях моей комнатки через три минуты. За это время я успеваю упихать свои вещи в пакет и молча протягиваю его шефу.
- Вас не затруднит сунуть это в багажник, я заберу потом. А то завтра мне придется придти на работу в этом платье, я ночую у родителей.
Шеф берет пакет и молча выходит, придерживая передо мной дверь.
Чудесный мотор темно-синей “Вольво” мягко урчит, но сейчас час пик, и мы едем куда медленнее, чем накануне. Шеф сегодня непривычно молчалив - точнее говоря, до сего момента он не сказал мне ни одного слова. Он ведет машину, глядя прямо перед собой, сдвинув брови и о чем-то напряженно думая. А мне-то казалось, что я сегодня достаточно хороша, чтобы не забы-вать обо мне!
- У меня просьба к Вам, Александра Андреевна! - я даже вздрагиваю, так неожиданно прозвучал голос шефа. - Там, куда мы с Вами едем, будут очень важные для меня люди. Постарайтесь быть столь же очаровательной весь вечер, ладно? - и меня нежно берут за руку. Поскольку в этот момент нос нашей машины подрезает толстомордый джип, шеф весьма разборчиво ма-терится сквозь зубы. Так что эффект получается несколько смазанным.
Несмотря на пробки, мы все же добираемся до места. Охрана у ворот коттеджного поселка рядом с Кольцевой пропускает нашу машину, заглянув в какой-то список, и в половине девятого входим в двери симпатичного особнячка, окруженного липами и каштанами. Недлинный коридор выводит нас в просторный зал, довольно ярко освещенный. Группы людей, нарядные - женщины в вечерних платьях (прямо скажу, похуже моего!), мужчины в смокингах. Официанты с подносами, на подносах я вижу шампанское и ка-кие-то маленькие полубутербродные штучки, понятно, фуршет, терпеть не могу есть стоя. Один из мужчин в группе, стоящей ближе к дверям повора-чивается в нашу сторону и идет нам навстречу. Я вижу, как мгновенно на-прягается лицо шефа, и тут же на его губах появляется улыбка.
- Саша, добрый вечер! Рад, что ты выбрался сегодня, - приветствует его хозяин.
- Вадим, привет! Разреши представить тебе - моя тезка, Александра.
- Добрый вечер. Я очень рад Вас видеть, и надеюсь, Вы не будете скучать сегодня. Меня зовут Вадим, мы старые приятели с Сашей.
Я протягиваю руку.
Путем небольших экспериментов я научилась протягивать руку так, что мужчина, с которым я здороваюсь, может сам выбрать, поцелует ли он мне руку, или предпочтет ее пожать.
Вадим целует мне руку и отступает чуть в сторону, приглашая нас пройти в зал.
- Саша, ты хотел видеть Афонина. Он вон там справа, но я рекомендую тебе сначала поговорить с его женой. Все равно без ее одобрения он ничего не делает. Ты с ней знаком?
- Да, конечно. Спасибо тебе, - с чувством произносит А.Б. и растворяется в толпе.
Собственно, толпа не такая большая - человек пятьдесят. Но я отчего-то напряжена, цветные платья дам сливаются у меня в глазах в одно мучитель-ное пятно. Только головной боли мне сейчас и не хватало... Ну конечно, я же без очков. Глаза устали за день.
К действительности меня возвращает голос хозяина.
- Вы позволите мне быть Вашим кавалером на сегодня, пока Александр занят делами?
- Благодарю Вас, мне очень приятно.
- Выпьете что-нибудь? - Легкое движение руки, и официант с подносом напитков уже рядом с нами. - Шампанское, коктейль? Сок?
- Кампари с соком. Спасибо, - киваю я.
Мы неторопливо двигаемся по залу. Вообще группы в этом зале непо-стоянны, люди перетекают из одной в другую, совершая какое-то сложное движение, подобное па незнакомого танца. Дамы в основном остаются на местах, за исключением нескольких совсем молодых, очень профессио-нально хорошо выглядящих девушек, по первому впечатлению - из дорогого эскорта. Как бы услышав мои мысли, Вадим спрашивает:
- Для Вас вся эта публика, кажется, незнакома? Если хотите, я Вам о них расскажу.
- Да, действительно, я никого здесь не знаю - отвечаю я, украдкой раз-глядывая своего собеседника. Он высок, ростом не меньше Свентицкого. а может быть, и немного больше. Сегодня я заметила, что шеф носит обувь на довольно-таки высоких каблуках. Они, пожалуй, ровесники, оба хорошо сложены, подтянуты. На этом сходство кончается - А.Б. голубоглазый блондин, Вадим брюнет, глаза у него, кажется, серые - он поворачивается ко мне, и я всматриваюсь повнимательнее. Да, серо-стальные. Не очень прият-ный цвет. У Свентицкого почти квадратное, как бы рубленое лицо - привле-кательно-грубоватое. Лицо Вадима удлиненное, тонкое, но назвать его ли-цом интеллигентного человека, кажется, никто бы не рискнул - такой оно наполнено внутренней силой и даже жесткостью. Руки тонкие и с длинными пальцами, на безымянном пальце левой руки кольцо с темным камнем - агат?
Я не слишком внимательно слушаю, что он рассказывает мне о присут-ствующих, отмечая несколько знакомых фамилий. В общем, я была права в своих догадках - крупные бизнесмены, бывшие полукриминальные, а ныне банковские деятели, кое-кто с женами, кое-кто с постоянными дамами. За-меченные мною молодые девушки - действительно профессиональные эс-кортницы. Не мой круг, что называется, совершенно не из моего садика, можно расслабиться. Я этих людей, скорее всего, больше никогда и не уви-жу.
Вадим резко останавливается и заглядывает мне в лицо.
- Вам ведь все это не очень интересно? Я прав? - настойчиво сжимает он мой локоть.
- Да, Вы правы, - улыбаюсь я в ответ. - Я не думаю, что когда-нибудь еще увижу всех этих людей, но мне приятно Вас слушать.
- Ну, если Александр стал выводить Вас в свет, вы их еще увидите. А кстати, откуда Вы вдруг взялись с ним рядом?
- Все очень прозаично. Я у него работаю, уже почти полгода.
- Почему же раньше я не видел Вас с ним рядом?
- Во-первых, потому, что раньше он меня никуда не приглашал. И, по-моему, просто меня не замечал.
- Как? - искренне удивляется Вадим.
- Все-таки у него работает много народу, - удивляясь сама себе, защищаю я шефа, - И потом, я ношу очки. А это совсем не в его стиле.
- Сашенька, да я бы разглядел Вас даже в чадре, не то, что в очках!
- О, благодарю Вас. Я всегда подозревала, что слишком близорука, чтобы разглядеть собственную несказанную красоту! - усмехаюсь я. - Слушайте, может, хватит обо мне?
- Как прикажете, ваше величество! - смеется Вадим. - А хотите, я покажу Вам дом?
И он показал мне дом - больше всего мне понравилась большая веранда на втором этаже, с огромными окнами, открывающими прекрасный вид на поле и дальний темный лес. Спальни я осматривать не стала, решив, что это пока не актуально.
Через час меня нашел довольный и слегка раскрасневшийся АБ, чтобы я попереводила ему в разговоре с итальянцами. Итальянцы, представители крупного концерна, производящего отопительные приборы, не хотели от-крывать в Москве свое представительство, но шеф убеждал их, что без представительства объемы продаж будут существенно ниже. Я добросове-стно переводила, улыбалась итальянцам – один низенький, толстенький, с большим носом, явный южанин; второй длинный и весь какой-то серый, будто пылью присыпанный. Прощаясь, серый поцеловал мне руку и вдруг спросил на довольно приличном русском:
- А вы довольны вашей работой? Мы готовы предложить Вам должность главы нашего представительства.
Я взглянула на шефа, но он был занят прощанием с южанином, и не ус-лышал эту фразу.
- Благодарю Вас, это очень лестное предложение, но, по-моему, это долж-ность для мужчины. Такая серьезная техника…
Серый итальянец сразу потерял ко мне интерес и, распрощавшись с АБ, удалился. Только я открыла рот, чтобы рассказать шефу об этом странном предложении, как подошедший Вадим пригласил меня танцевать.
Играла томная, тягучая музыка, мы медленно двигались в танце среди кружащихся пар, и время, кажется, остановилось, только Вадим молча смотрел мне в глаза…
До дому я добралась, кажется, уже ближе к четырем часам утра. Слава богу, что шеф сообразил предложить мне придти на работу попозже, иначе бы я умерла, попытавшись встать рано. По дороге, в машине, шеф был бла-гостен, расслаблен, остроумен. Видимо, он нашел всех, кого хотел. На про-щание он поинтересовался, понравился ли мне вечер, и, не дожидаясь ответа, уехал. Вот вам и галантный кавалер...
Я проснулась оттого, что в глаза мне нахально забирался солнечный луч. Было около половины одиннадцатого утра. В доме было пусто - Настя в школе, отец на работе, мама смоталась к какой-нибудь подруге, она вообще легка на подъем. Я лениво поднимаюсь, набрасываю халат и плетусь на кухню. По дороге взглядываю в зеркало и чуть ли не отшатываюсь с криком: на меня из зеркала глядит чудище с глазами, обведенными черными кругами и с красной полосой на щеке. Ну, ясное дело: смывать косметику мне вчера было совсем не по силам. Какое счастье, что некому смотреть на меня по утрам!
На кухне, отчаянно зевая, ставлю кофе и читаю мамину записку: “Алек-сандра, я буду к часу дня. Завтрак в холодильнике, что найдешь. Сообщи, приедешь ли ты сегодня”. Так, судя по обращению “Александра”, барометр показывает бурю.
Вообще-то мне мое имя нравится. И когда меня называют полным име-нем, тоже нравится. Пожалуй, мне не по вкусу только, когда меня называют Шурой - а мама предпочитает именно так меня и называть, когда я ничем не провинилась. Ладно, пусть сердится. Неприятность эту мы переживем. В конце концов, я уже большая девочка, и довольно давно перестала писать в штанишки.
А, черт, кофе убежал, пока я заочно полемизировала с матушкой! Теперь еще и плиту мыть.
Есть не хочется совершенно, что странно - я вчера, в общем-то, и не пила ничего. Слишком уж сильное впечатление произвел на меня Вадим, не хо-телось рисковать и разрушать образ. Прощаясь, он еще раз поцеловал мне руку, слегка сжав ладонь - и, увы, не спросил, увидимся ли мы еще. То ли в обязанности хозяина дома это не входило, то ли решил, что найти меня не составит труда...
Я, не торопясь, одеваюсь. Роскошное синее платье аккуратно повешено на вешалку, туфли стоят рядом, шарф не менее аккуратно сложен на стуле. Мама, конечно - я вчера кинула все, как попало. Платье придется оставить пока тут - кто его знает, что творится в моей квартире...
К часу я приползаю на работу. На столе куча записок - звонили человек шестнадцать, большая часть по делам. А, вот записка - Алиса просила по-звонить. Алиса - моя давняя приятельница, мы познакомились сто лет назад, на югах, куда я в одиночестве уехала отдыхать, получив развод.
К сожалению или к счастью, характер мой похож на репейник: разные случайные знакомые зацепляются за меня, кто-то ненадолго, но чаще всего на годы. Иногда они бывают полезны, чаще нет; иногда мы не общаемся го-дами, порой встречаемся каждую неделю - по-разному. С Алисой мы виде-лись нечасто, но с обоюдным удовольствием. Она была певицей, довольно известной, с хорошим классическим голосом и столь же классическим ре-пертуаром. Конечно, по нынешним временам это не пользовалось особым спросом, но у Алисы был еще и муж, человек очень небедный и обожавший жену до коликов, благодаря нему Алиса могла позволить себе все, что ей хотелось. Все остальные перезвонят сами, а вот Алисе надо отзвониться.
- Алло! - Женский голос, домработница, наверное.
- Алису Константиновну, пожалуйста.
- Минуточку, - и через короткое время я слышу глубокий, слегка хриплый ее голос.
- Алиса? Это Саша, Вы мне звонили?
- Да, Сашенька, как Ваши дела?
- Ну, как всегда, лучше всех! - смеюсь я. - А у Вас что нового?
- Да вот, - она как-то заминается, видимо, говорить ей неудобно, и я при-хожу на помощь.
- Давайте я к Вам подъеду, и мы обо всем поговорим спокойно. Завтра Вам удобно? Я могу быть около половины восьмого.
- Прекрасно, - Алиса искренне обрадована. - Я Вас жду. Персиковое ва-ренье гарантировано!
Работы сегодня немного, в основном я все сделала еще вчера. Я отзвани-ваюсь по нескольким срочным телефонам и, блаженно потянувшись, ползу к Лариске трепаться и пить кофе. День заканчивается, в общем, быстро – да он и начался не рано; шеф не появляется и пред светлые очи не вызывает. Все спокойно и тихо, и только внутри меня слегка кусает ленивый червячок сомнения: вчерашний вечер был прекрасен, но зачем это понадобилось АБ?
Андрей ждал меня возле конторы в половине седьмого. Я села в его «де-вятку» (он человек простой и светиться не любит, хотя, насколько я знаю, мог бы купить и «шестисотый»). Как всегда в это время, в городе были страшные пробки, и до моей дыры мы доехали только около восьми. Усме-хаясь, Андрей покачивал на пальце кольцо с ключами, пока я выгружалась из машины и вытаскивала сумки. Он молчал всю дорогу и не ответил ни на один мой вопрос о том, что они сотворили в моей квартире, так что мне ос-тавалось только гадать, что же меня ждет – родное пепелище или евроре-монт.
Дверь квартиры была открыта настежь, и Мишка выволакивал гигант-ский мешок с мусором.
Конечно, меня вернули бы со скандалом и с милицией, но за дело взялся мой отец. Я не знаю, что он делал - он до сих пор это скрывает, - но меня оставили в покое раз и навсегда. Даже разводиться я не ходила.
Конечно, свинство это было с моей стороны - замуж выходила я сама, а избавиться от этого состояния без родителей не смогла.
Телефонный звонок. Городской телефон - значит, это не шеф. А пора бы ему уже позвонить, половина восьмого.
- Алло!
- Сашка? Салют, - слышу я голос Андрея. - Хорошо, что застал тебя на работе, а то потом не смогу позвонить, времени не будет. Мы не все закон-чили у тебя там, я хотел, чтобы ты посмотрела. Сегодня не получится, а что у тебя завтра?
Ну и свинья же я - ведь совсем забыла, что ребята провели в моей квар-тире все выходные, возясь с моим ремонтом! И что ключи у них - тоже за-была. Поехала бы сегодня после приема к себе и стояла бы перед закрытой дверью. Ох, не доведут меня до добра очередные любовные приключения!
- Привет, дорогой! Как хорошо, что ты позвонил! Давай завтра. Во сколько? Рано-то я не смогу освободиться...
- К шести вырвешься?
- Черт его знает, лучше в полседьмого. Ты заедешь?
- Договорились. - И он кладет трубку.
Ну да, в жизни иногда случаются маленькие чудеса, и я не против, чтобы они случались со мной! Вот - новое платье, и неожиданно снятый с моей спины ремонт...
Снова телефонный звонок. На сей раз местный. И пора бы уже - без чет-верти восемь.
- Александра Андреевна? Вы готовы?
- Да.
- Хорошо, сейчас я зайду за Вами.
Шеф возникает в дверях моей комнатки через три минуты. За это время я успеваю упихать свои вещи в пакет и молча протягиваю его шефу.
- Вас не затруднит сунуть это в багажник, я заберу потом. А то завтра мне придется придти на работу в этом платье, я ночую у родителей.
Шеф берет пакет и молча выходит, придерживая передо мной дверь.
Чудесный мотор темно-синей “Вольво” мягко урчит, но сейчас час пик, и мы едем куда медленнее, чем накануне. Шеф сегодня непривычно молчалив - точнее говоря, до сего момента он не сказал мне ни одного слова. Он ведет машину, глядя прямо перед собой, сдвинув брови и о чем-то напряженно думая. А мне-то казалось, что я сегодня достаточно хороша, чтобы не забы-вать обо мне!
- У меня просьба к Вам, Александра Андреевна! - я даже вздрагиваю, так неожиданно прозвучал голос шефа. - Там, куда мы с Вами едем, будут очень важные для меня люди. Постарайтесь быть столь же очаровательной весь вечер, ладно? - и меня нежно берут за руку. Поскольку в этот момент нос нашей машины подрезает толстомордый джип, шеф весьма разборчиво ма-терится сквозь зубы. Так что эффект получается несколько смазанным.
Несмотря на пробки, мы все же добираемся до места. Охрана у ворот коттеджного поселка рядом с Кольцевой пропускает нашу машину, заглянув в какой-то список, и в половине девятого входим в двери симпатичного особнячка, окруженного липами и каштанами. Недлинный коридор выводит нас в просторный зал, довольно ярко освещенный. Группы людей, нарядные - женщины в вечерних платьях (прямо скажу, похуже моего!), мужчины в смокингах. Официанты с подносами, на подносах я вижу шампанское и ка-кие-то маленькие полубутербродные штучки, понятно, фуршет, терпеть не могу есть стоя. Один из мужчин в группе, стоящей ближе к дверям повора-чивается в нашу сторону и идет нам навстречу. Я вижу, как мгновенно на-прягается лицо шефа, и тут же на его губах появляется улыбка.
- Саша, добрый вечер! Рад, что ты выбрался сегодня, - приветствует его хозяин.
- Вадим, привет! Разреши представить тебе - моя тезка, Александра.
- Добрый вечер. Я очень рад Вас видеть, и надеюсь, Вы не будете скучать сегодня. Меня зовут Вадим, мы старые приятели с Сашей.
Я протягиваю руку.
Путем небольших экспериментов я научилась протягивать руку так, что мужчина, с которым я здороваюсь, может сам выбрать, поцелует ли он мне руку, или предпочтет ее пожать.
Вадим целует мне руку и отступает чуть в сторону, приглашая нас пройти в зал.
- Саша, ты хотел видеть Афонина. Он вон там справа, но я рекомендую тебе сначала поговорить с его женой. Все равно без ее одобрения он ничего не делает. Ты с ней знаком?
- Да, конечно. Спасибо тебе, - с чувством произносит А.Б. и растворяется в толпе.
Собственно, толпа не такая большая - человек пятьдесят. Но я отчего-то напряжена, цветные платья дам сливаются у меня в глазах в одно мучитель-ное пятно. Только головной боли мне сейчас и не хватало... Ну конечно, я же без очков. Глаза устали за день.
К действительности меня возвращает голос хозяина.
- Вы позволите мне быть Вашим кавалером на сегодня, пока Александр занят делами?
- Благодарю Вас, мне очень приятно.
- Выпьете что-нибудь? - Легкое движение руки, и официант с подносом напитков уже рядом с нами. - Шампанское, коктейль? Сок?
- Кампари с соком. Спасибо, - киваю я.
Мы неторопливо двигаемся по залу. Вообще группы в этом зале непо-стоянны, люди перетекают из одной в другую, совершая какое-то сложное движение, подобное па незнакомого танца. Дамы в основном остаются на местах, за исключением нескольких совсем молодых, очень профессио-нально хорошо выглядящих девушек, по первому впечатлению - из дорогого эскорта. Как бы услышав мои мысли, Вадим спрашивает:
- Для Вас вся эта публика, кажется, незнакома? Если хотите, я Вам о них расскажу.
- Да, действительно, я никого здесь не знаю - отвечаю я, украдкой раз-глядывая своего собеседника. Он высок, ростом не меньше Свентицкого. а может быть, и немного больше. Сегодня я заметила, что шеф носит обувь на довольно-таки высоких каблуках. Они, пожалуй, ровесники, оба хорошо сложены, подтянуты. На этом сходство кончается - А.Б. голубоглазый блондин, Вадим брюнет, глаза у него, кажется, серые - он поворачивается ко мне, и я всматриваюсь повнимательнее. Да, серо-стальные. Не очень прият-ный цвет. У Свентицкого почти квадратное, как бы рубленое лицо - привле-кательно-грубоватое. Лицо Вадима удлиненное, тонкое, но назвать его ли-цом интеллигентного человека, кажется, никто бы не рискнул - такой оно наполнено внутренней силой и даже жесткостью. Руки тонкие и с длинными пальцами, на безымянном пальце левой руки кольцо с темным камнем - агат?
Я не слишком внимательно слушаю, что он рассказывает мне о присут-ствующих, отмечая несколько знакомых фамилий. В общем, я была права в своих догадках - крупные бизнесмены, бывшие полукриминальные, а ныне банковские деятели, кое-кто с женами, кое-кто с постоянными дамами. За-меченные мною молодые девушки - действительно профессиональные эс-кортницы. Не мой круг, что называется, совершенно не из моего садика, можно расслабиться. Я этих людей, скорее всего, больше никогда и не уви-жу.
Вадим резко останавливается и заглядывает мне в лицо.
- Вам ведь все это не очень интересно? Я прав? - настойчиво сжимает он мой локоть.
- Да, Вы правы, - улыбаюсь я в ответ. - Я не думаю, что когда-нибудь еще увижу всех этих людей, но мне приятно Вас слушать.
- Ну, если Александр стал выводить Вас в свет, вы их еще увидите. А кстати, откуда Вы вдруг взялись с ним рядом?
- Все очень прозаично. Я у него работаю, уже почти полгода.
- Почему же раньше я не видел Вас с ним рядом?
- Во-первых, потому, что раньше он меня никуда не приглашал. И, по-моему, просто меня не замечал.
- Как? - искренне удивляется Вадим.
- Все-таки у него работает много народу, - удивляясь сама себе, защищаю я шефа, - И потом, я ношу очки. А это совсем не в его стиле.
- Сашенька, да я бы разглядел Вас даже в чадре, не то, что в очках!
- О, благодарю Вас. Я всегда подозревала, что слишком близорука, чтобы разглядеть собственную несказанную красоту! - усмехаюсь я. - Слушайте, может, хватит обо мне?
- Как прикажете, ваше величество! - смеется Вадим. - А хотите, я покажу Вам дом?
И он показал мне дом - больше всего мне понравилась большая веранда на втором этаже, с огромными окнами, открывающими прекрасный вид на поле и дальний темный лес. Спальни я осматривать не стала, решив, что это пока не актуально.
Через час меня нашел довольный и слегка раскрасневшийся АБ, чтобы я попереводила ему в разговоре с итальянцами. Итальянцы, представители крупного концерна, производящего отопительные приборы, не хотели от-крывать в Москве свое представительство, но шеф убеждал их, что без представительства объемы продаж будут существенно ниже. Я добросове-стно переводила, улыбалась итальянцам – один низенький, толстенький, с большим носом, явный южанин; второй длинный и весь какой-то серый, будто пылью присыпанный. Прощаясь, серый поцеловал мне руку и вдруг спросил на довольно приличном русском:
- А вы довольны вашей работой? Мы готовы предложить Вам должность главы нашего представительства.
Я взглянула на шефа, но он был занят прощанием с южанином, и не ус-лышал эту фразу.
- Благодарю Вас, это очень лестное предложение, но, по-моему, это долж-ность для мужчины. Такая серьезная техника…
Серый итальянец сразу потерял ко мне интерес и, распрощавшись с АБ, удалился. Только я открыла рот, чтобы рассказать шефу об этом странном предложении, как подошедший Вадим пригласил меня танцевать.
Играла томная, тягучая музыка, мы медленно двигались в танце среди кружащихся пар, и время, кажется, остановилось, только Вадим молча смотрел мне в глаза…
До дому я добралась, кажется, уже ближе к четырем часам утра. Слава богу, что шеф сообразил предложить мне придти на работу попозже, иначе бы я умерла, попытавшись встать рано. По дороге, в машине, шеф был бла-гостен, расслаблен, остроумен. Видимо, он нашел всех, кого хотел. На про-щание он поинтересовался, понравился ли мне вечер, и, не дожидаясь ответа, уехал. Вот вам и галантный кавалер...
Я проснулась оттого, что в глаза мне нахально забирался солнечный луч. Было около половины одиннадцатого утра. В доме было пусто - Настя в школе, отец на работе, мама смоталась к какой-нибудь подруге, она вообще легка на подъем. Я лениво поднимаюсь, набрасываю халат и плетусь на кухню. По дороге взглядываю в зеркало и чуть ли не отшатываюсь с криком: на меня из зеркала глядит чудище с глазами, обведенными черными кругами и с красной полосой на щеке. Ну, ясное дело: смывать косметику мне вчера было совсем не по силам. Какое счастье, что некому смотреть на меня по утрам!
На кухне, отчаянно зевая, ставлю кофе и читаю мамину записку: “Алек-сандра, я буду к часу дня. Завтрак в холодильнике, что найдешь. Сообщи, приедешь ли ты сегодня”. Так, судя по обращению “Александра”, барометр показывает бурю.
Вообще-то мне мое имя нравится. И когда меня называют полным име-нем, тоже нравится. Пожалуй, мне не по вкусу только, когда меня называют Шурой - а мама предпочитает именно так меня и называть, когда я ничем не провинилась. Ладно, пусть сердится. Неприятность эту мы переживем. В конце концов, я уже большая девочка, и довольно давно перестала писать в штанишки.
А, черт, кофе убежал, пока я заочно полемизировала с матушкой! Теперь еще и плиту мыть.
Есть не хочется совершенно, что странно - я вчера, в общем-то, и не пила ничего. Слишком уж сильное впечатление произвел на меня Вадим, не хо-телось рисковать и разрушать образ. Прощаясь, он еще раз поцеловал мне руку, слегка сжав ладонь - и, увы, не спросил, увидимся ли мы еще. То ли в обязанности хозяина дома это не входило, то ли решил, что найти меня не составит труда...
Я, не торопясь, одеваюсь. Роскошное синее платье аккуратно повешено на вешалку, туфли стоят рядом, шарф не менее аккуратно сложен на стуле. Мама, конечно - я вчера кинула все, как попало. Платье придется оставить пока тут - кто его знает, что творится в моей квартире...
К часу я приползаю на работу. На столе куча записок - звонили человек шестнадцать, большая часть по делам. А, вот записка - Алиса просила по-звонить. Алиса - моя давняя приятельница, мы познакомились сто лет назад, на югах, куда я в одиночестве уехала отдыхать, получив развод.
К сожалению или к счастью, характер мой похож на репейник: разные случайные знакомые зацепляются за меня, кто-то ненадолго, но чаще всего на годы. Иногда они бывают полезны, чаще нет; иногда мы не общаемся го-дами, порой встречаемся каждую неделю - по-разному. С Алисой мы виде-лись нечасто, но с обоюдным удовольствием. Она была певицей, довольно известной, с хорошим классическим голосом и столь же классическим ре-пертуаром. Конечно, по нынешним временам это не пользовалось особым спросом, но у Алисы был еще и муж, человек очень небедный и обожавший жену до коликов, благодаря нему Алиса могла позволить себе все, что ей хотелось. Все остальные перезвонят сами, а вот Алисе надо отзвониться.
- Алло! - Женский голос, домработница, наверное.
- Алису Константиновну, пожалуйста.
- Минуточку, - и через короткое время я слышу глубокий, слегка хриплый ее голос.
- Алиса? Это Саша, Вы мне звонили?
- Да, Сашенька, как Ваши дела?
- Ну, как всегда, лучше всех! - смеюсь я. - А у Вас что нового?
- Да вот, - она как-то заминается, видимо, говорить ей неудобно, и я при-хожу на помощь.
- Давайте я к Вам подъеду, и мы обо всем поговорим спокойно. Завтра Вам удобно? Я могу быть около половины восьмого.
- Прекрасно, - Алиса искренне обрадована. - Я Вас жду. Персиковое ва-ренье гарантировано!
Работы сегодня немного, в основном я все сделала еще вчера. Я отзвани-ваюсь по нескольким срочным телефонам и, блаженно потянувшись, ползу к Лариске трепаться и пить кофе. День заканчивается, в общем, быстро – да он и начался не рано; шеф не появляется и пред светлые очи не вызывает. Все спокойно и тихо, и только внутри меня слегка кусает ленивый червячок сомнения: вчерашний вечер был прекрасен, но зачем это понадобилось АБ?
Андрей ждал меня возле конторы в половине седьмого. Я села в его «де-вятку» (он человек простой и светиться не любит, хотя, насколько я знаю, мог бы купить и «шестисотый»). Как всегда в это время, в городе были страшные пробки, и до моей дыры мы доехали только около восьми. Усме-хаясь, Андрей покачивал на пальце кольцо с ключами, пока я выгружалась из машины и вытаскивала сумки. Он молчал всю дорогу и не ответил ни на один мой вопрос о том, что они сотворили в моей квартире, так что мне ос-тавалось только гадать, что же меня ждет – родное пепелище или евроре-монт.
Дверь квартиры была открыта настежь, и Мишка выволакивал гигант-ский мешок с мусором.
