- Это Айгуль? - спросил он, отдышавшись. – Какая красавица выросла!
- Айгуль, конечно, - посмеиваясь, хозяин дома похлопал его по спине. – Да, хороша, женихов полотенцем отгонять приходится, словно ос от тарелки с медом. Ну что же, дорогой друг, давай смотреть, найдется ли среди моей скромной добычи что-то достойное твоего взгляда.
Судя по горделивым ноткам в его голосе, под платком таилась, как минимум, коллекция артефактов из тайной сокровищницы какого-нибудь короля. Но тут Бутрос сдернул платок, и Лавернье наклонился над подносом, разглядывая разложенные на нем сокровища и проводя над ними ладонью, чтобы уловить магию.
- Джу-джу? – спросил он, задержав руку над искривленной палочкой, увешанной разноцветными кистями, монетками и мелкими косточками. – И что, колдуны Квазулу так просто отдали священный посох?
Бутрос пожал плечами.
- Скажем так, нам удалось их заинтересовать настолько, что они согласились на обмен. Как ты видишь, здесь несколько предметов, привезенных из Барагваната. Разумеется, прежде чем их внести в дом, я проверил на всех уровнях наличие проклятий, сглаза, привязки к духу мертвеца и прочее.
- Ладно, посмотрим, - Лавернье кивнул, уже разглядывая следующий заинтересовавший его предмет, пергаментный свиток, замотанный шелковой красной лентой. - Судя по повреждениям, это нашли на помойке, а?
- Обижаешь, дорогой мой Пьер. Конечно, хранилась эта запись не в самых идеальных условиях, но ведь и лет пергаменту более шестисот!
Изучение и обсуждение раритетов, лежащих на подносе, продолжалось, и Лавернье все больше убеждался, что не напрасно предпринял это долгое путешествие. Конечно, купит он не все, это понятно. Да никаких денег не хватит, если покупать все, что притаскивают Бутросу его агенты со всех концов Черного континента! Кроме того, с черным колдовством Квазулу-Нгуни маг не желал связываться уже принципиально. Никакие деньги не стоят человеческой жизни и потерянной души, никакие.
После долгого изучения десяток заинтересовавших его предметов был отобран, и начался торг. Копт призывал в свидетели Единого и его братьев, клялся, что отдает раритеты почти даром, аккуратно рвал на себе волосы – в общем, делал все, что полагается делать хорошему продавцу, чтобы получить удовольствие самому и порадовать покупателя. Лавернье качал головой, выворачивал карманы, делал вид, будто уходит… Бутроса он любил и готов был подыграть давнему другу.
Все же, в конце концов, и это представление окончилось. Пьер достал из пространственного кармана два увесистых мешочка, которые положил на поднос. Продавец сложил выбранные артефакты на платок, завернул, с поклоном отдал новому владельцу, и шелковый сверток со всем его содержимым занял место в пространственном кармане.
- Ну, что же, а теперь самое время пообедать, - копт потер руки.
- Погоди минутку, - Лавернье достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги. – Что ты об этом думаешь?
Если бы в лучшей гостиной дома Бутроса Шенуды присутствовала Лидия Хаскелл, она бы догадалась, что это - то самое письмо, которое маг вытащил в темном переулке из кармана бесчувственного незнакомца. Но Лидии, ясное дело, в этой комнате не было.
Хозяин развернул письмо и внимательно его прочел. Потом перевернул лист и минуту поразглядывал оборотную его сторону. С кряхтением поднялся с подушек, достал из ящика комода довольно крупный кусок тигрового глаза в оправе из сплетенной медной и серебряной проволоки, и долго водил по бумаге. Наконец, хмыкнул и посмотрел на Пьера.
- Ну, и? Павсаний действительно умер десять дней назад. В его доме не нашли ни обола, и хоронили старика за счет общины, так что я знаю все подробности. Никакой тайнописи в записке нету, магия отсутствует. Что тебя в этой бумажке так заинтересовало?
- Ладно, меня, - улыбнулся Лавернье, - Вот что так заинтересовало в ней некоего неизвестного мне мага, что эту, как ты выражаешься, бумажку у меня трижды пытались выкрасть, начиная еще с Люнденвика. И последняя из попыток оказалась вполне успешной.
- Судя по тому, что письмо ты достал из своего кармана, похитителя ты догнал?
Лавернье не ответил, но улыбка его стала такой неприятной, что Бутрос даже поежился.
- И тем не менее я ничего интересного не могу тебе рассказать. Хотя… разве что, о завещании?
- Старый безумец оставил завещание? – удивился маг. – За последние сто лет это первое его разумное действие…
- Да, оставил. Согласно этому документу, все, что будет найдено в доме Павсания, сына Диодора, должно быть продано с аукциона. Из вырученных денег половина отойдет общине, а вторую он завещал на открытие лаборатории для изучения его наработок.
- Лаборатории? Однако, широко шагал покойник. И где он хотел, чтобы открыли эту лабораторию? Здесь, в Аль-Искандарии?
- Нет, - Бутрос покачал головой, - в Магической Академии Лютеции.
И он расхохотался, наслаждаясь безграничным изумлением, проступившим на лице собеседника.
Успокоившись, Лавернье спросил:
- И когда аукцион?
- Завтра на закате. Община предоставила свой зал собраний, так что все будет проходить здесь же, в Хан аль-Кади. Будешь участвовать?
Маг совсем по-простонародному почесал в затылке.
- Ты понимаешь, с одной стороны, если у меня так хотели это письмо забрать еще до прочтения, значит, кому-то нужно было предотвратить мое участие в аукционе. С другой… да я даже не знаю, чем занимался Павсаний в своем добровольном заточении!
- Ну, полным заточением это не было, - покачал головой копт. – Он выходил раз в неделю и шел в картинную галерею и на набережную, где работают живописцы.
- Куда? – Лавернье расхохотался. – Нет, ты меня сегодня решил уморить… В те времена, когда я встречался с Павсанием, он не представлял себе, чем отличается один конец кисти от другого.
- И, тем не менее, последние лет десять все было именно так.
- Странно… И никакой информации о его исследованиях, даже о направлении, ни у кого нет?
- Знаешь, - Бутрос почесал мизинцем левую бровь, и на пальце сверкнул темный рубин, - Я бы тебе посоветовал сходить и поговорить со старой Мариам. Она была служанкой у Павсания, а пока, до аукциона, присматривает за домом. Сейчас ты ее, конечно, уже не застанешь, а вот завтра от рассвета и до полудня она будет там.
- Понял, спасибо, - Пьер встал и поклонился, прижав руку к сердцу. – Завтра мы с тобой снова увидимся...
- И это бесконечно радует меня, дорогой друг, - копт повторил поклон и проводил гостя до выхода.
Тяжелая деревянная дверь захлопнулась за спиной, и Лавернье побрел по рынку, задумчиво подбрасывая на ладони серебряную монету. История с письмом была мутной, весьма мутной, а он такие ситуации очень не любил. Зачем и кому понадобилось красть письмо, уже прочитанное адресатом? Воришка, у которого он отобрал листок в том переулке в Массалии, не знал ничего о личности заказчика, поскольку всего лишь исполнял поручение местного ночного короля. А добраться до этого полумифического персонажа с тем, чтобы вытрясти из него информацию, маг уже не успевал, до отправления «Щита» оставалось совсем мало времени.
- Ладно, - пробормотал он, останавливаясь. – Буду решать проблемы по мере их срочности. А сейчас самый срочный вопрос: чем занять время до завтрашнего утра? Вот интересно, существует ли еще заведение мамаши Ургази? Эй, мальчик!..
Монетка перекочевала в грязные ладони мальчишки, и через несколько минут Пьер уже входил в благословенную прохладу внутреннего двора веселого дома, знакомого ему еще по прошлым приездам в Аль-Искандарию. Здесь всегда можно было найти холодные напитки и горячих девушек, готовых скрасить одиночество путешественника...
Валери обошла вокруг экипажа, попинала колесо носком босоножки и с сомнением заглянула внутрь. Панель управления не была такой уж страшной; собственно говоря, кроме руля, тормозной педали и кнопки включения, водитель мог видеть две шкалы, показывающие состояние элементалей. В данный момент обе они успокоительно светились зеленым. Впрочем, от этого Вэл спокойнее не стало. Когда она училась управлять экипажем, рядом всегда сидел инструктор, и можно было не волноваться, но теперь...
Толстый усач, хозяин арендной конторы, по-своему понял ее колебания:
- Да не сомневайтесь, госпожа, экипаж новенький, и месяца не проходил. И заряжали вот только вчера, как из рейса вернулся!
- Я поняла, - сухо ответила девушка и, воззвав мысленно к Абеоне и Адионе, покровительницам путешественников, открыла дверцу.
- Ого, какая красотка! – раздался за спиной Валери веселый мужской голос. Она уже приготовилась со всей возможной холодностью отшить наглеца, когда он продолжил. – Это ведь последняя модель «Франчия Мессер»?
- Да, господин Спенсер! Вот вы разбираетесь в экипажах! - отвечал усатый эллин. – А госпожа сомневается, чем-то ей не понравилась моя красавица.
Вэл наконец повернулась и увидела рядом с хозяином машины молодого человека, с восхищением глядящего на экипаж. Надо сказать, он был весьма хорош собой, а главное, лицо его было девушке откуда-то знакомо. Кажется, видела в Университете? Так что она вздохнула с облегчением и ответила:
- Знаете, я просто побаиваюсь. Никогда в жизни не управляла экипажем без инструктора рядом.
Усы эллина печально обвисли, а молодой человек радостно воскликнул:
- Хотите, я вас потренирую? Мой экипаж постоит здесь еще денек...
- Господин Закионис, мы в расчете? – увидев кивок, Валери повернулась к неожиданному инструктору и сказала, - Тогда давайте знакомиться. Я Валери Смит-Джонс, можно просто Вэл.
- А я вас знаю! Вы приходили на кафедру к профессору Магнуссону, да? Ох, простите, не представился. Кристофер Спенсер, Крис. Где вы остановились?
Через пять минут молодые люди выяснили, что встреча их была предопределена Гекатой, не иначе. Кто, кроме богини перекрестков, мог так свести пути? Через десять – уже чувствовали себя лучшими друзьями. Валери села в кресло водителя, Крис разместился рядом и торжественно сказал:
- Ну, в путь! А куда, кстати, мы едем?
Конечно, управлять экипажем, когда рядом сидит такой ас, было спокойно, даже можно сказать, весело. Вэл даже пожалела на минуту, что дорога быстро закончилась. Сожаления эти растаяли, как мороженое в жаркую погоду, когда молодой человек вышел из машины и увидел ее подруг.
- Это вы? – спросили он и Софи слаженным дуэтом.
- Вы что, знакомы? – удивилась Лидия.
Вэл добавила масла в огонь, сказав нарочито скучным голосом:
- Вообще-то, как я понимаю, Крис – родственник того самого археолога, которому ты должна передать посылку лорда Кресвелла. Спенсеров на Крите не так уж много, не так ли?
И в Капедиану компания отправилась немедленно.
Продолжение от 15 ноября.
Распрямившись, Роберт потянулся и взглянул на лежащие перед ним листы. Оба варианта надписи – орочий и критский – были сделаны силлабическим, слоговым письмом. В тексте на древнем языке орков пустыни было сто сорок шесть знаков в пятидесяти полях; в критском – сто шестьдесят семь в пятидесяти пяти полях. Каждый знак повторялся от трех до десяти раз, так что можно было с уверенностью предположить, что это не логографический способ передачи информации, то есть, каждый знак не означает слово или идею...
К сожалению, наличие предположительно параллельного текста на языке древних орков пустыни задачу облегчало слабо: этот народ практически не вел записей, предпочитая устную передачу чего угодно, от преданий до законов и текстов молитв. Роберт уже мозги сломал, пытаясь найти специалиста в этом наречии... да что там специалиста! Он бы согласился работать и с каким-нибудь впавшим в старческий маразм шаманом, если бы тот мог подсказать ему расшифровку еще хоть пары знаков.
Увы, не было такого шамана. Древний язык Степи знали многие, даже и в Старом свете были специалисты, а вот пустынный – нет. И те знаки, что совпадали у тех и других орков, ничем помочь не могли, поскольку не было никакой уверенности в том, что они сохранили свое значение после полной ассимиляции пустынных орков.
Дверь кельи распахнулась, и на пороге возник Крис. Из-за его плеча выглядывало хорошенькое личико Софи Тревеллиан, а за ее спиной в полутьме коридора смутно виднелись еще два женских лица.
- Бобби, а вот и мы! – воскликнул брат, делаю шаг вперед. – Ты как? Вот, я привез тебе Софи и таинственный артефакт, который должен поставить тебя на ноги!
- Добрый день, лорд Спенсер, - вежливо поздоровалась девушка. – Прошу прощения, что мы так вломились к вам, но мне хотелось как можно скорее передать пакет от лорда Кресвелла.
- Здравствуйте, - Роберт нашарил трость и встал. – Рад познакомиться с вами, мисс Тревеллиан, и спасибо, что приехали. Прошу вас, входите. Крис, может быть, ты представишь мне остальных дам?
- Ох, простите! – молодой человек искренне смутился, но тут же снова расцвел улыбкой. – Это подруги Софи, Лидия и Валери. Девушки, познакомьтесь, мой брат Роберт, великий и ужасный!
Высокая брюнетка вошла в комнату вслед за Софи, вежливо улыбнулась и села в предложенное кресло. Хрупкая голубоглазая блондинка – Валери, кажется? – одним взглядом окинула келью, Роберта, сад за окном, стол с рабочими материалами. «Ах, тьма, - выругался про себя Роберт, - рисунки-то я не убрал. Будут теперь пялиться и глупые вопросы задавать, чего ждать от блондинки?».
Вэл, заинтересовавшаяся лежащими на столе большими листами, и в самом деле подошла к ним поближе и стала всматриваться в надписи.
Тем временем Софи достала из небольшого кожаного рюкзака предмет, завернутый в синюю бумагу, и с улыбкой отдала его Роберту.
- Лорд Кресвелл, думаю, положил внутрь подробное описание техники работы с этим артефактом. Так что, я надеюсь, в ближайшее время вы полностью восстановитесь.
- Я тоже на это надеюсь. Сезон кончается, а я с июня не был на раскопках... Впрочем, здешний врач говорил, что это, - он покачал в руке пакет, - должно помочь.
- Скажите, лорд Спенсер, - раздался голос Валери, - метод позиционной статистики ведь здесь не применим? А матричное моделирование вы пробовали?
Рот лорда Роберта Френсиса Спенсера, виконта Элторп, доктора археологии, раскрылся сам собой. Его любящий младший братец фыркнул и сказал:
- Бобби, мы погуляем, я девушкам розовый сад покажу и эти... росписи, ага? - Не дожидаясь ответа, он вытянул за собой Лидию и Софи и плотно закрыл дверь в келью. – Первый раз в жизни вижу, чтоб Роб не нашел что сказать о своих обожаемых слоговых надписях!
Всего через пару часов после рассвета Лавернье шлепком выпроводил из отведенной ему комнаты девушку, умылся и расплатился с мадам Ургази. Шагнув под своды базара, он первым делом нашел лавочку, где варили кофе, и заказал три порции: первую, аль-каффир, для того, чтобы как следует проснуться; вторую, с медом, чтобы возместить потраченные ночью силы; и, наконец, третью, с кардамоном и корицей – чтобы как следует соображать.
Дом старого Павсания был от рынка недалеко, но Пьер все же взял экипаж: жара уже наваливалась на Аль-Александрию, и через час - полтора дышать будет совсем уже невозможно. Дав водителю пару серебряных в качестве задатка, Лавернье велел подъехать за ним к полудню и постучал в резную деревянную дверь. Потом постучал еще раз и еще; готов был уже повернуться спиной и начать долбить каблуком, но тут послышалось шарканье и недовольный голос:
- Айгуль, конечно, - посмеиваясь, хозяин дома похлопал его по спине. – Да, хороша, женихов полотенцем отгонять приходится, словно ос от тарелки с медом. Ну что же, дорогой друг, давай смотреть, найдется ли среди моей скромной добычи что-то достойное твоего взгляда.
Судя по горделивым ноткам в его голосе, под платком таилась, как минимум, коллекция артефактов из тайной сокровищницы какого-нибудь короля. Но тут Бутрос сдернул платок, и Лавернье наклонился над подносом, разглядывая разложенные на нем сокровища и проводя над ними ладонью, чтобы уловить магию.
- Джу-джу? – спросил он, задержав руку над искривленной палочкой, увешанной разноцветными кистями, монетками и мелкими косточками. – И что, колдуны Квазулу так просто отдали священный посох?
Бутрос пожал плечами.
- Скажем так, нам удалось их заинтересовать настолько, что они согласились на обмен. Как ты видишь, здесь несколько предметов, привезенных из Барагваната. Разумеется, прежде чем их внести в дом, я проверил на всех уровнях наличие проклятий, сглаза, привязки к духу мертвеца и прочее.
- Ладно, посмотрим, - Лавернье кивнул, уже разглядывая следующий заинтересовавший его предмет, пергаментный свиток, замотанный шелковой красной лентой. - Судя по повреждениям, это нашли на помойке, а?
- Обижаешь, дорогой мой Пьер. Конечно, хранилась эта запись не в самых идеальных условиях, но ведь и лет пергаменту более шестисот!
Изучение и обсуждение раритетов, лежащих на подносе, продолжалось, и Лавернье все больше убеждался, что не напрасно предпринял это долгое путешествие. Конечно, купит он не все, это понятно. Да никаких денег не хватит, если покупать все, что притаскивают Бутросу его агенты со всех концов Черного континента! Кроме того, с черным колдовством Квазулу-Нгуни маг не желал связываться уже принципиально. Никакие деньги не стоят человеческой жизни и потерянной души, никакие.
После долгого изучения десяток заинтересовавших его предметов был отобран, и начался торг. Копт призывал в свидетели Единого и его братьев, клялся, что отдает раритеты почти даром, аккуратно рвал на себе волосы – в общем, делал все, что полагается делать хорошему продавцу, чтобы получить удовольствие самому и порадовать покупателя. Лавернье качал головой, выворачивал карманы, делал вид, будто уходит… Бутроса он любил и готов был подыграть давнему другу.
Все же, в конце концов, и это представление окончилось. Пьер достал из пространственного кармана два увесистых мешочка, которые положил на поднос. Продавец сложил выбранные артефакты на платок, завернул, с поклоном отдал новому владельцу, и шелковый сверток со всем его содержимым занял место в пространственном кармане.
- Ну, что же, а теперь самое время пообедать, - копт потер руки.
- Погоди минутку, - Лавернье достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги. – Что ты об этом думаешь?
Если бы в лучшей гостиной дома Бутроса Шенуды присутствовала Лидия Хаскелл, она бы догадалась, что это - то самое письмо, которое маг вытащил в темном переулке из кармана бесчувственного незнакомца. Но Лидии, ясное дело, в этой комнате не было.
Хозяин развернул письмо и внимательно его прочел. Потом перевернул лист и минуту поразглядывал оборотную его сторону. С кряхтением поднялся с подушек, достал из ящика комода довольно крупный кусок тигрового глаза в оправе из сплетенной медной и серебряной проволоки, и долго водил по бумаге. Наконец, хмыкнул и посмотрел на Пьера.
- Ну, и? Павсаний действительно умер десять дней назад. В его доме не нашли ни обола, и хоронили старика за счет общины, так что я знаю все подробности. Никакой тайнописи в записке нету, магия отсутствует. Что тебя в этой бумажке так заинтересовало?
- Ладно, меня, - улыбнулся Лавернье, - Вот что так заинтересовало в ней некоего неизвестного мне мага, что эту, как ты выражаешься, бумажку у меня трижды пытались выкрасть, начиная еще с Люнденвика. И последняя из попыток оказалась вполне успешной.
- Судя по тому, что письмо ты достал из своего кармана, похитителя ты догнал?
Лавернье не ответил, но улыбка его стала такой неприятной, что Бутрос даже поежился.
- И тем не менее я ничего интересного не могу тебе рассказать. Хотя… разве что, о завещании?
- Старый безумец оставил завещание? – удивился маг. – За последние сто лет это первое его разумное действие…
- Да, оставил. Согласно этому документу, все, что будет найдено в доме Павсания, сына Диодора, должно быть продано с аукциона. Из вырученных денег половина отойдет общине, а вторую он завещал на открытие лаборатории для изучения его наработок.
- Лаборатории? Однако, широко шагал покойник. И где он хотел, чтобы открыли эту лабораторию? Здесь, в Аль-Искандарии?
- Нет, - Бутрос покачал головой, - в Магической Академии Лютеции.
И он расхохотался, наслаждаясь безграничным изумлением, проступившим на лице собеседника.
Успокоившись, Лавернье спросил:
- И когда аукцион?
- Завтра на закате. Община предоставила свой зал собраний, так что все будет проходить здесь же, в Хан аль-Кади. Будешь участвовать?
Маг совсем по-простонародному почесал в затылке.
- Ты понимаешь, с одной стороны, если у меня так хотели это письмо забрать еще до прочтения, значит, кому-то нужно было предотвратить мое участие в аукционе. С другой… да я даже не знаю, чем занимался Павсаний в своем добровольном заточении!
- Ну, полным заточением это не было, - покачал головой копт. – Он выходил раз в неделю и шел в картинную галерею и на набережную, где работают живописцы.
- Куда? – Лавернье расхохотался. – Нет, ты меня сегодня решил уморить… В те времена, когда я встречался с Павсанием, он не представлял себе, чем отличается один конец кисти от другого.
- И, тем не менее, последние лет десять все было именно так.
- Странно… И никакой информации о его исследованиях, даже о направлении, ни у кого нет?
- Знаешь, - Бутрос почесал мизинцем левую бровь, и на пальце сверкнул темный рубин, - Я бы тебе посоветовал сходить и поговорить со старой Мариам. Она была служанкой у Павсания, а пока, до аукциона, присматривает за домом. Сейчас ты ее, конечно, уже не застанешь, а вот завтра от рассвета и до полудня она будет там.
- Понял, спасибо, - Пьер встал и поклонился, прижав руку к сердцу. – Завтра мы с тобой снова увидимся...
- И это бесконечно радует меня, дорогой друг, - копт повторил поклон и проводил гостя до выхода.
Тяжелая деревянная дверь захлопнулась за спиной, и Лавернье побрел по рынку, задумчиво подбрасывая на ладони серебряную монету. История с письмом была мутной, весьма мутной, а он такие ситуации очень не любил. Зачем и кому понадобилось красть письмо, уже прочитанное адресатом? Воришка, у которого он отобрал листок в том переулке в Массалии, не знал ничего о личности заказчика, поскольку всего лишь исполнял поручение местного ночного короля. А добраться до этого полумифического персонажа с тем, чтобы вытрясти из него информацию, маг уже не успевал, до отправления «Щита» оставалось совсем мало времени.
- Ладно, - пробормотал он, останавливаясь. – Буду решать проблемы по мере их срочности. А сейчас самый срочный вопрос: чем занять время до завтрашнего утра? Вот интересно, существует ли еще заведение мамаши Ургази? Эй, мальчик!..
Монетка перекочевала в грязные ладони мальчишки, и через несколько минут Пьер уже входил в благословенную прохладу внутреннего двора веселого дома, знакомого ему еще по прошлым приездам в Аль-Искандарию. Здесь всегда можно было найти холодные напитки и горячих девушек, готовых скрасить одиночество путешественника...
Валери обошла вокруг экипажа, попинала колесо носком босоножки и с сомнением заглянула внутрь. Панель управления не была такой уж страшной; собственно говоря, кроме руля, тормозной педали и кнопки включения, водитель мог видеть две шкалы, показывающие состояние элементалей. В данный момент обе они успокоительно светились зеленым. Впрочем, от этого Вэл спокойнее не стало. Когда она училась управлять экипажем, рядом всегда сидел инструктор, и можно было не волноваться, но теперь...
Толстый усач, хозяин арендной конторы, по-своему понял ее колебания:
- Да не сомневайтесь, госпожа, экипаж новенький, и месяца не проходил. И заряжали вот только вчера, как из рейса вернулся!
- Я поняла, - сухо ответила девушка и, воззвав мысленно к Абеоне и Адионе, покровительницам путешественников, открыла дверцу.
- Ого, какая красотка! – раздался за спиной Валери веселый мужской голос. Она уже приготовилась со всей возможной холодностью отшить наглеца, когда он продолжил. – Это ведь последняя модель «Франчия Мессер»?
- Да, господин Спенсер! Вот вы разбираетесь в экипажах! - отвечал усатый эллин. – А госпожа сомневается, чем-то ей не понравилась моя красавица.
Вэл наконец повернулась и увидела рядом с хозяином машины молодого человека, с восхищением глядящего на экипаж. Надо сказать, он был весьма хорош собой, а главное, лицо его было девушке откуда-то знакомо. Кажется, видела в Университете? Так что она вздохнула с облегчением и ответила:
- Знаете, я просто побаиваюсь. Никогда в жизни не управляла экипажем без инструктора рядом.
Усы эллина печально обвисли, а молодой человек радостно воскликнул:
- Хотите, я вас потренирую? Мой экипаж постоит здесь еще денек...
- Господин Закионис, мы в расчете? – увидев кивок, Валери повернулась к неожиданному инструктору и сказала, - Тогда давайте знакомиться. Я Валери Смит-Джонс, можно просто Вэл.
- А я вас знаю! Вы приходили на кафедру к профессору Магнуссону, да? Ох, простите, не представился. Кристофер Спенсер, Крис. Где вы остановились?
Через пять минут молодые люди выяснили, что встреча их была предопределена Гекатой, не иначе. Кто, кроме богини перекрестков, мог так свести пути? Через десять – уже чувствовали себя лучшими друзьями. Валери села в кресло водителя, Крис разместился рядом и торжественно сказал:
- Ну, в путь! А куда, кстати, мы едем?
Конечно, управлять экипажем, когда рядом сидит такой ас, было спокойно, даже можно сказать, весело. Вэл даже пожалела на минуту, что дорога быстро закончилась. Сожаления эти растаяли, как мороженое в жаркую погоду, когда молодой человек вышел из машины и увидел ее подруг.
- Это вы? – спросили он и Софи слаженным дуэтом.
- Вы что, знакомы? – удивилась Лидия.
Вэл добавила масла в огонь, сказав нарочито скучным голосом:
- Вообще-то, как я понимаю, Крис – родственник того самого археолога, которому ты должна передать посылку лорда Кресвелла. Спенсеров на Крите не так уж много, не так ли?
И в Капедиану компания отправилась немедленно.
Продолжение от 15 ноября.
Распрямившись, Роберт потянулся и взглянул на лежащие перед ним листы. Оба варианта надписи – орочий и критский – были сделаны силлабическим, слоговым письмом. В тексте на древнем языке орков пустыни было сто сорок шесть знаков в пятидесяти полях; в критском – сто шестьдесят семь в пятидесяти пяти полях. Каждый знак повторялся от трех до десяти раз, так что можно было с уверенностью предположить, что это не логографический способ передачи информации, то есть, каждый знак не означает слово или идею...
К сожалению, наличие предположительно параллельного текста на языке древних орков пустыни задачу облегчало слабо: этот народ практически не вел записей, предпочитая устную передачу чего угодно, от преданий до законов и текстов молитв. Роберт уже мозги сломал, пытаясь найти специалиста в этом наречии... да что там специалиста! Он бы согласился работать и с каким-нибудь впавшим в старческий маразм шаманом, если бы тот мог подсказать ему расшифровку еще хоть пары знаков.
Увы, не было такого шамана. Древний язык Степи знали многие, даже и в Старом свете были специалисты, а вот пустынный – нет. И те знаки, что совпадали у тех и других орков, ничем помочь не могли, поскольку не было никакой уверенности в том, что они сохранили свое значение после полной ассимиляции пустынных орков.
Дверь кельи распахнулась, и на пороге возник Крис. Из-за его плеча выглядывало хорошенькое личико Софи Тревеллиан, а за ее спиной в полутьме коридора смутно виднелись еще два женских лица.
- Бобби, а вот и мы! – воскликнул брат, делаю шаг вперед. – Ты как? Вот, я привез тебе Софи и таинственный артефакт, который должен поставить тебя на ноги!
- Добрый день, лорд Спенсер, - вежливо поздоровалась девушка. – Прошу прощения, что мы так вломились к вам, но мне хотелось как можно скорее передать пакет от лорда Кресвелла.
- Здравствуйте, - Роберт нашарил трость и встал. – Рад познакомиться с вами, мисс Тревеллиан, и спасибо, что приехали. Прошу вас, входите. Крис, может быть, ты представишь мне остальных дам?
- Ох, простите! – молодой человек искренне смутился, но тут же снова расцвел улыбкой. – Это подруги Софи, Лидия и Валери. Девушки, познакомьтесь, мой брат Роберт, великий и ужасный!
Высокая брюнетка вошла в комнату вслед за Софи, вежливо улыбнулась и села в предложенное кресло. Хрупкая голубоглазая блондинка – Валери, кажется? – одним взглядом окинула келью, Роберта, сад за окном, стол с рабочими материалами. «Ах, тьма, - выругался про себя Роберт, - рисунки-то я не убрал. Будут теперь пялиться и глупые вопросы задавать, чего ждать от блондинки?».
Вэл, заинтересовавшаяся лежащими на столе большими листами, и в самом деле подошла к ним поближе и стала всматриваться в надписи.
Тем временем Софи достала из небольшого кожаного рюкзака предмет, завернутый в синюю бумагу, и с улыбкой отдала его Роберту.
- Лорд Кресвелл, думаю, положил внутрь подробное описание техники работы с этим артефактом. Так что, я надеюсь, в ближайшее время вы полностью восстановитесь.
- Я тоже на это надеюсь. Сезон кончается, а я с июня не был на раскопках... Впрочем, здешний врач говорил, что это, - он покачал в руке пакет, - должно помочь.
- Скажите, лорд Спенсер, - раздался голос Валери, - метод позиционной статистики ведь здесь не применим? А матричное моделирование вы пробовали?
Рот лорда Роберта Френсиса Спенсера, виконта Элторп, доктора археологии, раскрылся сам собой. Его любящий младший братец фыркнул и сказал:
- Бобби, мы погуляем, я девушкам розовый сад покажу и эти... росписи, ага? - Не дожидаясь ответа, он вытянул за собой Лидию и Софи и плотно закрыл дверь в келью. – Первый раз в жизни вижу, чтоб Роб не нашел что сказать о своих обожаемых слоговых надписях!
Всего через пару часов после рассвета Лавернье шлепком выпроводил из отведенной ему комнаты девушку, умылся и расплатился с мадам Ургази. Шагнув под своды базара, он первым делом нашел лавочку, где варили кофе, и заказал три порции: первую, аль-каффир, для того, чтобы как следует проснуться; вторую, с медом, чтобы возместить потраченные ночью силы; и, наконец, третью, с кардамоном и корицей – чтобы как следует соображать.
Дом старого Павсания был от рынка недалеко, но Пьер все же взял экипаж: жара уже наваливалась на Аль-Александрию, и через час - полтора дышать будет совсем уже невозможно. Дав водителю пару серебряных в качестве задатка, Лавернье велел подъехать за ним к полудню и постучал в резную деревянную дверь. Потом постучал еще раз и еще; готов был уже повернуться спиной и начать долбить каблуком, но тут послышалось шарканье и недовольный голос:
