Сам месье Аркур счел нужным пояснить свое внезапное присутствие дома с утра пораньше, тогда как обещал приехать лишь к обеду:
– Последняя встреча завершилась на пару часов раньше, и я вернулся еще вчера вечером. – Так вот, что за звук я слышала в полусне. – Но было уже поздно, потому не стал предупреждать. Прости меня за утренний инцидент. Я совершенно не желал напугать тебя или смутить, и конечно, никак не думал, что мои сыновья способны выкинуть такой номер. Они-то прекрасно знали, что я вернулся и слышали, что принимаю душ.
«Рассказала бы я вам про ваших сыновей!» – подумала молча, а вслух ответила:
– Все в порядке, месье Аркур. Вы тут абсолютно не при чем. Как и дети. Я сама могла быть сообразительнее и внимательнее. Видела, что кровать разобрана, но не придала значения.
При обращении «месье Аркур» меня наградили укоризненным взглядом, но ответить на него не имела ни сил, ни желания. Мне нужна была сейчас какая-то дистанция: слишком близко оказались мы друг к другу сегодняшним утром. Я не могла пока оставаться спокойной рядом с ним, переживая новые ощущения во время нашего общения. Они пугали меня и выбивали из-под ног почву.
В скором времени мы прибыли на парковку возле спортивного центра. Мальчишки, позабыв об утреннем приключении, пританцовывали рядом, возбужденно обсуждая предстоящее событие и поторапливая нас.
Вопреки моим опасениям, день рождения удался на славу. Одно из четырех футбольных полей внутри спорткомплекса гостеприимно встретило искусственной зеленой травкой ораву, насчитывающую почти два десятка пацанов. В широченном холле, перед входом за ограждение расположился праздничный стол с закусками, напитками, сладостями и долгожданным тортом.
Перед налетом на угощение мелковозрастная саранча сыграла матч века. То есть настоящий футбольный матч по всем правилам: полуторачасовой и с тайм-аутом. Себастьян вызвался быть арбитром, а мне пришлось присоединиться к команде Артюра, потому что в ней не хватило одного игрока.
Малышня броуновскими молекулами рассекала по полю. Поначалу я стеснялась в такой толпе мужиков, пусть пока маленьких, но уже достаточно бойких и острых на словцо. Да все переживала: как бы кого не сбить ненароком. Но потом втянулась… с азартом орала вместе с участниками моей команды, когда наш мяч оказывался в воротах соперника, носилась по полю весенним зайцем и даже исполнила важную роль – сделала удачный пас нападающему, который сумел с него забить так называемый «гол в раздевалку», который вышел решающим и принес команде Артюра победу. Мы долго и восторженно вопили, обнявшись, прыгали по кругу, и вообще я настолько прониклась, что казалось, будто вернулась лет на десять назад – в беззаботное детство, где любой выигрыщ ценится гораздо больше, чем все сокровища мира…
В себя я пришла, лишь когда Артюр подлетел и обнял меня за талию так, что я даже покачнулась. Он уткнулся лицом мне в солнечное сплетение и невнятно пробурчал:
– Спасибо, Люси! Это лучший день рождения в моей жизни!
А потом убежал к столу, оставив меня безмолвно смотреть ему вслед да смаргивать непрошеные слезы…
Внезапно я почувствовала легкое похлопывание по спине, аккурат между лопаток.
– Не плачь, малышка, все хорошо, праздник удался, и ты со всем справилась.
Я подняла глаза и утонула в тепле, который излучал улыбающийся взгляд Себастьяна. Зачарованная, пробормотала смятенно:
– Да что вы, пустяки…
Себастьян внезапно нахмурился и развернул меня к себе целиком, положив тяжелые, твердые ладони на мои плечи:
– Mais non, cherie… [1]
Вот… вот зачем он мне все это говорит именно сейчас?! Я же опять разрыдаюсь… Себастьян что-то еще вещал о моей самоотверженности, доброте и силе духа, но слова протекали в обход моего сознания, прямиком в сердце, образуя в нем уютную, тихую заводь, куда погрузились все чувства, все мысли о Себе…
Домой наша компания возвращалась в молчании, довольная и словно слегка «пришибленная» всепоглощающим счастьем и чувством единения, накрывшим нас под самый конец праздника…
Телефонный разговор где-то в Европе:
– Привет, придурок, ну что, ты приедешь на собрание?
– Здорово, страшилище, зачем переспрашиваешь, я же обещал. Во сколько, напомни?
– Ну ты даешь! Твоя секретарша работает вообще? Ты ей за какие заслуги деньги платишь?
– За ножки красивые, друг мой, и за сладкий язычок.
– Oh, mon Dieu, [2]
– Речи льет сладкие, говорю, а ты что подумал, пошляк?
– Ладно, кузен, хорош хохмить, я рассчитываю на тебя, правда!
– Понял я, не гунди… Слушай, как там твоя служаночка поживает?
– …Отлично поживает. А ты с какой целью интересуешься? Я-то тебя пригласить в субботу на фуршет хотел, а теперь даже не знаю, стоит ли… Не для тебя ее роза точно, друг мой, ой не для тебя…
– Так для тебя, может? Ты же всегда на невинных милашечек западал, брат.
– И не для меня… Ключевое слово «западал». Ты знаешь, что для меня все давно закончилось. Хотя она так мило смущается, что я почти всегда не могу сдержаться и не дразнить ее.
– Послушай, хватит себя хоронить, парень. Особенно на работе! Свет клином не сошелся на твоем расширении. Тебе денег мало, что ли? Я же знаю, для чего ты все затеял: чтобы отвлечься от…
– Не надо, прошу. Иначе я вешаю трубку.
– Да вешай! Все равно я прав, и ты это знаешь.
– Я не могу сейчас отвлекаться, слишком многое мы уже поставили на карту, и не только свое – других людей подставлять нет желания. Давай при личной встрече обсудим. Так ты придешь в субботу?
– Куда я денусь, братец, конечно, приду…
– Люси, в следующую субботу мы принимаем гостей, – именно так и сказал мне хозяин в понедельник вечером. Не «я позвал», не «приглашены», а именно «мы принимаем».
Я собирала тарелки со стола после ужина, и слова Себастьяна застали врасплох: чуть не выпустила из рук блюдо, но, слава Богу, успела среагировать, иначе одной битой единицей хозяйского имущества на моем счету было бы больше.
Кашлянула:
– Вот как? А что конкретно требуется от меня? – и, не удержавшись от шпильки, добавила: – Мы вроде бы решили, что повар – не мое призвание…
Себастьян благодушно усмехнулся:
– Не волнуйся, шери. Большую часть закусок привезут на заказ. Твоя задача – примерить на себя роль хозяйки вечера: красиво разложить на блюда, вовремя подать, следить, чтобы всем хватило напитков и еды. Я планирую познакомить тебя со своими друзьями и коллегами. Во-первых, полезно для общего развития и кругозора – не только же со мной одним общаться, учитывая то, как подстраиваюсь я под тебя, – Себастьян подмигнул мне, а я возмущенно засопела на такое наглое заявление: можно подумать, он со мной по слогам разговаривает или словами для дошколят!
Но он прав. За неполный месяц моего пребывания во Франции, кроме Себа и мальчиков, у меня не завязалось толковых знакомств (надоедливый Асур не считается). Булочник, наша экономка, бывшая няня ребят… Все общение с местным населением сводится к решению бытовых вопросов и совсем не располагает к душевному разговору, когда обсуждаются общие интересы. Поэтому всю неделю вечер субботы я ждала с растущим предвкушением.
В пятницу утром Себастьян сообщил, что сегодня не придется беспокоиться о малышне: после школы и до вечера воскресенья их заберут бабушка с дедушкой. Таким образом, у меня оставался целый день на подготовку.
Вечер я угробила на бесславные поиски подходящего наряда. Увы, в привезенном гардеробе «коктейльного» платья не наблюдалось. Ведь я никак не могла рассчитывать на бурную светскую жизнь, да и в целом, никогда не следила за модой, предпочитая спортивный стиль и одежду свободного кроя.
Вся в растрепанных чувствах решила не ходить на ужин в главный дом. Ужин стоит на плите, а с сервировкой стола, думаю, хозяин и сам разочек справится. Жил же он раньше как-то без меня?! Написав Себастьяну смс, что устала, ложусь спать и «кстати, завтра буду только готовить блюда на кухне», забралась в постель…
Ага. Дали заснуть одной такой, как же.
Нарисовалось мое голубоглазое счастье минуты через три…
В дверь настойчиво постучали.
Очень хотелось прикинуться шлангом и лежать себе по-прежнему в позе бухты, изображая спящую. А вот разбираться с хозяином хотелось не очень. Вернее, совсем не хотелось.
Но настырный босс продолжал колотить по дереву. Кажется, еще пара секунд, и он зайдет сам, перестав церемониться со строптивой прислугой.
– Люси, – послышалось с лестницы, – открой, я знаю, ты не успела заснуть.
Пришлось вставать… На сей раз халатик накинуть я догадалась.
Хозяин бесцеремонно протиснулся в приоткрытую дверь и с самым угрожающим видом навис над моей слегка взъерошенной персоной:
– Что за фокусы, Люси? – Себ хмурил широкие брови. – Кажется, мы с тобой уже все обговорили.
Я непроизвольно сглотнула. Впервые увидев хозяина таким решительным и даже грозным, я, признаться, струхнула. Из-за образа милого и обходительного парня, который мне ежедневно являли, выглянул «господин Директор», привыкший, что все кругом подчиняются его воле.
– Понимаете…
– «Понимаешь», – перебил он меня, напомнив вдруг о своей просьбе обращаться на «ты».
И сейчас я не посмела ослушаться:
– П… понимаешь, прозвучит банально, – нервный смешок, – но мне нечего надеть… И… я не хочу позорить вас… тебя перед гостями. Мои наряды не подходят для торжественного приема: слишком повседневные.
Себастьян выдохнул, плечи расслабились, брови перестали походить на стрелы.
– Что за ерунда, малышка, – проговорил он своим обычным, немного снисходительным тоном. – «Нечего надеть» – это из разряда бытовых проблем, и если не изменяет память, я велел обращаться за их решением ко мне. Завтра после работы отвезу тебя в приличный магазин.
Я с ужасом прикинула, что может означать «приличный магазин» для человека, на чьей банковской карте наверняка хранятся суммы с внушительным количеством нолей… Вспомнила свои жалкие «карманные» крохи и замотала головой:
– Спасибо, я, наверное, сама справлюсь! Слышала что-то о распродажах в «Аш-энд-эм» от Сесиль. Может, попрошу ее сходить со мной тогда…
Себастьян внезапно зажал мой рот рукой, тем самым прервав поток бессвязного бормотания:
– Хватит, Люси, – сказал тихо и весомо, – это я взвалил на тебя обязанности хозяйки вечера, расплачиваться за одежду тоже мне. Поэтому не придумывай отговорок и ничего не бойся. Твой наряд – моя забота.
Он смотрел на меня сверху вниз, стоя ближе, чем положено при обычном общении: вторгнувшись в мое личное пространство, окутав теплом своего тела, которое я чувствовала даже на расстоянии. Сухая, горячая ладонь словно жгла мои губы, посылая легкий импульс по коже. Глаза, ясные днем, в полумраке смотрели с гипнотическим, заставляющим нервничать вниманием.
Между нами внезапно возникло напряжение, будоражащее кровь и отключающее мозг со всеми его благими мыслями и намерениями…
Как же опасно...
Как опасно оставаться с ним наедине.
Я мотнула головой, стряхивая одновременно его ладонь и наваждение. Пару раз глубоко вздохнула… (мне послышалось, или Себ тоже как-то странно выдохнул?..) отошла от хозяина на безопасное расстояние и кивнула:
– Хорошо, Себ. Давай сходим в магазин.
Себастьян молча кивнул, развернулся и быстро вышел…
Мне же оставалось лишь дышать…
Никак не могла надышаться…
Поняла, что сдерживала дыхание все время его пребывания в комнате…
***
Субботу я встречала в компании с пылесосом и метелкой. Вылизала лишний раз весь первый этаж: гостиную, столовую, кухню и прихожую, – растягивая сие «удовольствие», лишь бы не думать о вчерашнем.
«Сколько можно?!» – ругала я себя, тихонько стучась головой о ножку стола, пока отдирала прилипший к ковру леденец. Нельзя нам окончательно влюбляться, сердце мое, нельзя!.. А уж тем более нельзя желать! Без разницы что – отношений с этим мужчиной, его ласк, его любви… Ничем хорошим эти желания не обернутся. К тому же парень у нас есть, слышишь? А ну встала с колен и пошла Максу звонить, коза беспамятная!
Встала и пошла. Позвонила. И снова «абонент не в сети»…
«Сколько можно?!» – рассерженно смахивая пыль с комода, пыхтела я гневно, но уже не на себя. Возмущение неотвеченным вот уже который раз звонком благополучно вытеснило из головы все былые мысли и переживания. «Загадочные существа женщины, –отстраненно размышляла я, полируя ручки кресла, – стоит кавалеру начать игнорировать нас, как мы тут же вспоминаем о его существовании…» На самом же деле, молчание Макса давно не давало покоя: ни ответа, ни привета с его стороны почти месяц. Ладно, не звонит – дорого, понимаю. Мне действительно дешевле позвонить ему с карточки, чем принять его вызов на сотовый. Но смс?! Хотя бы пару раз в неделю. Хотя бы один раз…
Неутешительный вывод напрашивался сам собой: Максим, кажется, принял на вооружение собственные слова об отсутствии обязательств и проверке чувств на прочность. Видимо, с его стороны чувства проверку не прошли.
Подобные мысли так же нарушали душевное равновесие, как и предшествующие. Я понимала, что пусть не фактически, но де-юре изменила сама. Изменила своим обещаниям и убеждениям. Потому что мои чувства проверку не прошли еще две недели назад, когда Себастьян мягко, но бескомпромиссно проник в самую глубь сердца. Так имела ли я моральное право сердиться либо обижаться на Макса?
Нет, не имела. И все же меня весь день не покидали грусть и тревога. Все оказалось таким зыбким, поверхностным, неужели и история с Себастьяном будет такая же? Появится на горизонте новый интересный субъект (может, даже сегодня вечером среди гостей, кто знает…) и вытеснит новорожденную любовь к хозяину… Одна моя часть кричала «невозможно», другая же боялась заглянуть под поверхность и увидеть, что глубины-то и нет, что есть лишь легкомыслие, ветреность или хуже того – эмоциональная ригидность.
Вот в таком состоянии полного душевного раздрая и застал меня вернувшийся Себастьян. Наверное, он интуитивно почувствовал мое смятение по расфокусированному взгляду и ответам невпопад, но не стал ни о чем расспрашивать и задавать глупые вопросы: «Все ли в порядке?» Он просто развил бурную деятельность, вовлекая меня в тайфун стремительно меняющихся задач: пообедать, пронестись по элитным бутикам торгового центра, поручить мою безучастную тушку на растерзание консультантам, вернуться домой с пятью комплектами одежды вместо одного, отправить меня в салон красоты (когда только успел записать?!), а потом загрузить подготовкой к вечеру – сервировкой и прочим…
В общем, к восьми часам, когда начали съезжаться первые гости, я была без нижних конечностей, без верхних, но самое главное – без головы с ее чертовыми мыслями о Себе, Максе и собственной никчемности.
Мы встречали гостей у парадной, как самая настоящая супружеская пара, бок о бок: он – в белых брюках, светлом классическом жилете и темно-лиловой рубашке с галстуком на два тона светлее, и я – в коктейльном лавандовом кружевном платье до колена…
– Последняя встреча завершилась на пару часов раньше, и я вернулся еще вчера вечером. – Так вот, что за звук я слышала в полусне. – Но было уже поздно, потому не стал предупреждать. Прости меня за утренний инцидент. Я совершенно не желал напугать тебя или смутить, и конечно, никак не думал, что мои сыновья способны выкинуть такой номер. Они-то прекрасно знали, что я вернулся и слышали, что принимаю душ.
«Рассказала бы я вам про ваших сыновей!» – подумала молча, а вслух ответила:
– Все в порядке, месье Аркур. Вы тут абсолютно не при чем. Как и дети. Я сама могла быть сообразительнее и внимательнее. Видела, что кровать разобрана, но не придала значения.
При обращении «месье Аркур» меня наградили укоризненным взглядом, но ответить на него не имела ни сил, ни желания. Мне нужна была сейчас какая-то дистанция: слишком близко оказались мы друг к другу сегодняшним утром. Я не могла пока оставаться спокойной рядом с ним, переживая новые ощущения во время нашего общения. Они пугали меня и выбивали из-под ног почву.
В скором времени мы прибыли на парковку возле спортивного центра. Мальчишки, позабыв об утреннем приключении, пританцовывали рядом, возбужденно обсуждая предстоящее событие и поторапливая нас.
***
Вопреки моим опасениям, день рождения удался на славу. Одно из четырех футбольных полей внутри спорткомплекса гостеприимно встретило искусственной зеленой травкой ораву, насчитывающую почти два десятка пацанов. В широченном холле, перед входом за ограждение расположился праздничный стол с закусками, напитками, сладостями и долгожданным тортом.
Перед налетом на угощение мелковозрастная саранча сыграла матч века. То есть настоящий футбольный матч по всем правилам: полуторачасовой и с тайм-аутом. Себастьян вызвался быть арбитром, а мне пришлось присоединиться к команде Артюра, потому что в ней не хватило одного игрока.
Малышня броуновскими молекулами рассекала по полю. Поначалу я стеснялась в такой толпе мужиков, пусть пока маленьких, но уже достаточно бойких и острых на словцо. Да все переживала: как бы кого не сбить ненароком. Но потом втянулась… с азартом орала вместе с участниками моей команды, когда наш мяч оказывался в воротах соперника, носилась по полю весенним зайцем и даже исполнила важную роль – сделала удачный пас нападающему, который сумел с него забить так называемый «гол в раздевалку», который вышел решающим и принес команде Артюра победу. Мы долго и восторженно вопили, обнявшись, прыгали по кругу, и вообще я настолько прониклась, что казалось, будто вернулась лет на десять назад – в беззаботное детство, где любой выигрыщ ценится гораздо больше, чем все сокровища мира…
В себя я пришла, лишь когда Артюр подлетел и обнял меня за талию так, что я даже покачнулась. Он уткнулся лицом мне в солнечное сплетение и невнятно пробурчал:
– Спасибо, Люси! Это лучший день рождения в моей жизни!
А потом убежал к столу, оставив меня безмолвно смотреть ему вслед да смаргивать непрошеные слезы…
Внезапно я почувствовала легкое похлопывание по спине, аккурат между лопаток.
– Не плачь, малышка, все хорошо, праздник удался, и ты со всем справилась.
Я подняла глаза и утонула в тепле, который излучал улыбающийся взгляд Себастьяна. Зачарованная, пробормотала смятенно:
– Да что вы, пустяки…
Себастьян внезапно нахмурился и развернул меня к себе целиком, положив тяжелые, твердые ладони на мои плечи:
– Mais non, cherie… [1]
Закрыть
Не пустяки. Я все вижу и все понимаю: то, как ты стараешься сблизиться с мальчиками, сколько усилий прикладываешь, чтобы они занимались в школе. Ты могла бы пожаловаться сто тысяч раз и в два раза больше – попросить о помощи. Но ты предпочла справляться сама, и я ценю и уважаю тебя за это.Ну нет, милая
Вот… вот зачем он мне все это говорит именно сейчас?! Я же опять разрыдаюсь… Себастьян что-то еще вещал о моей самоотверженности, доброте и силе духа, но слова протекали в обход моего сознания, прямиком в сердце, образуя в нем уютную, тихую заводь, куда погрузились все чувства, все мысли о Себе…
Домой наша компания возвращалась в молчании, довольная и словно слегка «пришибленная» всепоглощающим счастьем и чувством единения, накрывшим нас под самый конец праздника…
Глава 11. Ночь, день, вечер и снова ночь…
Телефонный разговор где-то в Европе:
– Привет, придурок, ну что, ты приедешь на собрание?
– Здорово, страшилище, зачем переспрашиваешь, я же обещал. Во сколько, напомни?
– Ну ты даешь! Твоя секретарша работает вообще? Ты ей за какие заслуги деньги платишь?
– За ножки красивые, друг мой, и за сладкий язычок.
– Oh, mon Dieu, [2]
Закрыть
ты неисправим, мужик…Боже
– Речи льет сладкие, говорю, а ты что подумал, пошляк?
– Ладно, кузен, хорош хохмить, я рассчитываю на тебя, правда!
– Понял я, не гунди… Слушай, как там твоя служаночка поживает?
– …Отлично поживает. А ты с какой целью интересуешься? Я-то тебя пригласить в субботу на фуршет хотел, а теперь даже не знаю, стоит ли… Не для тебя ее роза точно, друг мой, ой не для тебя…
– Так для тебя, может? Ты же всегда на невинных милашечек западал, брат.
– И не для меня… Ключевое слово «западал». Ты знаешь, что для меня все давно закончилось. Хотя она так мило смущается, что я почти всегда не могу сдержаться и не дразнить ее.
– Послушай, хватит себя хоронить, парень. Особенно на работе! Свет клином не сошелся на твоем расширении. Тебе денег мало, что ли? Я же знаю, для чего ты все затеял: чтобы отвлечься от…
– Не надо, прошу. Иначе я вешаю трубку.
– Да вешай! Все равно я прав, и ты это знаешь.
– Я не могу сейчас отвлекаться, слишком многое мы уже поставили на карту, и не только свое – других людей подставлять нет желания. Давай при личной встрече обсудим. Так ты придешь в субботу?
– Куда я денусь, братец, конечно, приду…
***
– Люси, в следующую субботу мы принимаем гостей, – именно так и сказал мне хозяин в понедельник вечером. Не «я позвал», не «приглашены», а именно «мы принимаем».
Я собирала тарелки со стола после ужина, и слова Себастьяна застали врасплох: чуть не выпустила из рук блюдо, но, слава Богу, успела среагировать, иначе одной битой единицей хозяйского имущества на моем счету было бы больше.
Кашлянула:
– Вот как? А что конкретно требуется от меня? – и, не удержавшись от шпильки, добавила: – Мы вроде бы решили, что повар – не мое призвание…
Себастьян благодушно усмехнулся:
– Не волнуйся, шери. Большую часть закусок привезут на заказ. Твоя задача – примерить на себя роль хозяйки вечера: красиво разложить на блюда, вовремя подать, следить, чтобы всем хватило напитков и еды. Я планирую познакомить тебя со своими друзьями и коллегами. Во-первых, полезно для общего развития и кругозора – не только же со мной одним общаться, учитывая то, как подстраиваюсь я под тебя, – Себастьян подмигнул мне, а я возмущенно засопела на такое наглое заявление: можно подумать, он со мной по слогам разговаривает или словами для дошколят!
Но он прав. За неполный месяц моего пребывания во Франции, кроме Себа и мальчиков, у меня не завязалось толковых знакомств (надоедливый Асур не считается). Булочник, наша экономка, бывшая няня ребят… Все общение с местным населением сводится к решению бытовых вопросов и совсем не располагает к душевному разговору, когда обсуждаются общие интересы. Поэтому всю неделю вечер субботы я ждала с растущим предвкушением.
В пятницу утром Себастьян сообщил, что сегодня не придется беспокоиться о малышне: после школы и до вечера воскресенья их заберут бабушка с дедушкой. Таким образом, у меня оставался целый день на подготовку.
Вечер я угробила на бесславные поиски подходящего наряда. Увы, в привезенном гардеробе «коктейльного» платья не наблюдалось. Ведь я никак не могла рассчитывать на бурную светскую жизнь, да и в целом, никогда не следила за модой, предпочитая спортивный стиль и одежду свободного кроя.
Вся в растрепанных чувствах решила не ходить на ужин в главный дом. Ужин стоит на плите, а с сервировкой стола, думаю, хозяин и сам разочек справится. Жил же он раньше как-то без меня?! Написав Себастьяну смс, что устала, ложусь спать и «кстати, завтра буду только готовить блюда на кухне», забралась в постель…
Ага. Дали заснуть одной такой, как же.
Нарисовалось мое голубоглазое счастье минуты через три…
В дверь настойчиво постучали.
Очень хотелось прикинуться шлангом и лежать себе по-прежнему в позе бухты, изображая спящую. А вот разбираться с хозяином хотелось не очень. Вернее, совсем не хотелось.
Но настырный босс продолжал колотить по дереву. Кажется, еще пара секунд, и он зайдет сам, перестав церемониться со строптивой прислугой.
– Люси, – послышалось с лестницы, – открой, я знаю, ты не успела заснуть.
Пришлось вставать… На сей раз халатик накинуть я догадалась.
Хозяин бесцеремонно протиснулся в приоткрытую дверь и с самым угрожающим видом навис над моей слегка взъерошенной персоной:
– Что за фокусы, Люси? – Себ хмурил широкие брови. – Кажется, мы с тобой уже все обговорили.
Я непроизвольно сглотнула. Впервые увидев хозяина таким решительным и даже грозным, я, признаться, струхнула. Из-за образа милого и обходительного парня, который мне ежедневно являли, выглянул «господин Директор», привыкший, что все кругом подчиняются его воле.
– Понимаете…
– «Понимаешь», – перебил он меня, напомнив вдруг о своей просьбе обращаться на «ты».
И сейчас я не посмела ослушаться:
– П… понимаешь, прозвучит банально, – нервный смешок, – но мне нечего надеть… И… я не хочу позорить вас… тебя перед гостями. Мои наряды не подходят для торжественного приема: слишком повседневные.
Себастьян выдохнул, плечи расслабились, брови перестали походить на стрелы.
– Что за ерунда, малышка, – проговорил он своим обычным, немного снисходительным тоном. – «Нечего надеть» – это из разряда бытовых проблем, и если не изменяет память, я велел обращаться за их решением ко мне. Завтра после работы отвезу тебя в приличный магазин.
Я с ужасом прикинула, что может означать «приличный магазин» для человека, на чьей банковской карте наверняка хранятся суммы с внушительным количеством нолей… Вспомнила свои жалкие «карманные» крохи и замотала головой:
– Спасибо, я, наверное, сама справлюсь! Слышала что-то о распродажах в «Аш-энд-эм» от Сесиль. Может, попрошу ее сходить со мной тогда…
Себастьян внезапно зажал мой рот рукой, тем самым прервав поток бессвязного бормотания:
– Хватит, Люси, – сказал тихо и весомо, – это я взвалил на тебя обязанности хозяйки вечера, расплачиваться за одежду тоже мне. Поэтому не придумывай отговорок и ничего не бойся. Твой наряд – моя забота.
Он смотрел на меня сверху вниз, стоя ближе, чем положено при обычном общении: вторгнувшись в мое личное пространство, окутав теплом своего тела, которое я чувствовала даже на расстоянии. Сухая, горячая ладонь словно жгла мои губы, посылая легкий импульс по коже. Глаза, ясные днем, в полумраке смотрели с гипнотическим, заставляющим нервничать вниманием.
Между нами внезапно возникло напряжение, будоражащее кровь и отключающее мозг со всеми его благими мыслями и намерениями…
Как же опасно...
Как опасно оставаться с ним наедине.
Я мотнула головой, стряхивая одновременно его ладонь и наваждение. Пару раз глубоко вздохнула… (мне послышалось, или Себ тоже как-то странно выдохнул?..) отошла от хозяина на безопасное расстояние и кивнула:
– Хорошо, Себ. Давай сходим в магазин.
Себастьян молча кивнул, развернулся и быстро вышел…
Мне же оставалось лишь дышать…
Никак не могла надышаться…
Поняла, что сдерживала дыхание все время его пребывания в комнате…
***
Субботу я встречала в компании с пылесосом и метелкой. Вылизала лишний раз весь первый этаж: гостиную, столовую, кухню и прихожую, – растягивая сие «удовольствие», лишь бы не думать о вчерашнем.
«Сколько можно?!» – ругала я себя, тихонько стучась головой о ножку стола, пока отдирала прилипший к ковру леденец. Нельзя нам окончательно влюбляться, сердце мое, нельзя!.. А уж тем более нельзя желать! Без разницы что – отношений с этим мужчиной, его ласк, его любви… Ничем хорошим эти желания не обернутся. К тому же парень у нас есть, слышишь? А ну встала с колен и пошла Максу звонить, коза беспамятная!
Встала и пошла. Позвонила. И снова «абонент не в сети»…
«Сколько можно?!» – рассерженно смахивая пыль с комода, пыхтела я гневно, но уже не на себя. Возмущение неотвеченным вот уже который раз звонком благополучно вытеснило из головы все былые мысли и переживания. «Загадочные существа женщины, –отстраненно размышляла я, полируя ручки кресла, – стоит кавалеру начать игнорировать нас, как мы тут же вспоминаем о его существовании…» На самом же деле, молчание Макса давно не давало покоя: ни ответа, ни привета с его стороны почти месяц. Ладно, не звонит – дорого, понимаю. Мне действительно дешевле позвонить ему с карточки, чем принять его вызов на сотовый. Но смс?! Хотя бы пару раз в неделю. Хотя бы один раз…
Неутешительный вывод напрашивался сам собой: Максим, кажется, принял на вооружение собственные слова об отсутствии обязательств и проверке чувств на прочность. Видимо, с его стороны чувства проверку не прошли.
Подобные мысли так же нарушали душевное равновесие, как и предшествующие. Я понимала, что пусть не фактически, но де-юре изменила сама. Изменила своим обещаниям и убеждениям. Потому что мои чувства проверку не прошли еще две недели назад, когда Себастьян мягко, но бескомпромиссно проник в самую глубь сердца. Так имела ли я моральное право сердиться либо обижаться на Макса?
Нет, не имела. И все же меня весь день не покидали грусть и тревога. Все оказалось таким зыбким, поверхностным, неужели и история с Себастьяном будет такая же? Появится на горизонте новый интересный субъект (может, даже сегодня вечером среди гостей, кто знает…) и вытеснит новорожденную любовь к хозяину… Одна моя часть кричала «невозможно», другая же боялась заглянуть под поверхность и увидеть, что глубины-то и нет, что есть лишь легкомыслие, ветреность или хуже того – эмоциональная ригидность.
Вот в таком состоянии полного душевного раздрая и застал меня вернувшийся Себастьян. Наверное, он интуитивно почувствовал мое смятение по расфокусированному взгляду и ответам невпопад, но не стал ни о чем расспрашивать и задавать глупые вопросы: «Все ли в порядке?» Он просто развил бурную деятельность, вовлекая меня в тайфун стремительно меняющихся задач: пообедать, пронестись по элитным бутикам торгового центра, поручить мою безучастную тушку на растерзание консультантам, вернуться домой с пятью комплектами одежды вместо одного, отправить меня в салон красоты (когда только успел записать?!), а потом загрузить подготовкой к вечеру – сервировкой и прочим…
В общем, к восьми часам, когда начали съезжаться первые гости, я была без нижних конечностей, без верхних, но самое главное – без головы с ее чертовыми мыслями о Себе, Максе и собственной никчемности.
***
Мы встречали гостей у парадной, как самая настоящая супружеская пара, бок о бок: он – в белых брюках, светлом классическом жилете и темно-лиловой рубашке с галстуком на два тона светлее, и я – в коктейльном лавандовом кружевном платье до колена…
