Перелетные чайки

На автомате я добрела до виллы, перелезла через забор и вернулась в комнату тем же путем, тщательно закрыв все запоры. Переоделась в пижаму, избавилась от привкуса горечи во рту и, еле волоча ноги, заползла в кровать. Перед закрытыми глазами светлые барашки черных волн выбегали один за другим на песок под моими ногами, а я продолжала идти навстречу океану, вот уже погружаясь в его непроглядные глубины, вовсе не холодные, как мне думалось, а теплые и уютные…
       
       ______________________
       С этой главы книга начала писаться, но фактически она является серединной, дальше динамика отношений пойдет по нарастающей.
       ______________________
       

       Глава 14. «Gros bisous» ^[1]

Закрыть

Целую, обнимаю». Обычно говорят в конце разговора или пишут в конце письма (неформальный стиль)

       
       А с утра началась суматоха. Едва не проспав, я бегом бежала из своего подвала, чтобы приготовить белковый завтрак и поднять детишек вовремя. Себастьян спустился на несколько минут позже и молча, но оперативно включился в процесс подготовки.
       К регистрации мы, слава Богу, успели! Погода стояла теплая, но пасмурная. Легкий бриз трепал волосы, а предвкушение – нервы. Ребята, затянутые в синтетическое термобелье с яркими надписями спонсоров и лейблом спортивного клуба и города, радовались, что солнце не будет слепить глаза на море. Каждому прикрепили номер на предплечье. На набережную в центре города народ все прибывал: спортсмены-участники триатлона, болельщики, волонтеры, персонал… Охватила тревога: я боялась потеряться, хотя окружающая обстановка все-таки не располагала к серьезному беспокойству. Ну в крайнем случае, дойду по пляжу пешком и буду ждать под дверью виллы. Как она выглядит и в каком направлении идти, я запомнила.
       При свете дня Ла-Боль оказалась весьма уютным местечком, где викторианская архитектура гармонично разбавляли современные многоэтажки. Наверное, сочетание сосновой зелени, высокого синего неба и выбеленных стен окружающих зданий примиряла все мыслимые и немыслимые инженерные закидоны. И все же я искренне обрадовалась, различив в толпе знакомые лица – Клоэ и ее родителей. Ален уже ушел на старт, куда отправились и мои ребята с Себом.
       Девушка улыбнулась и приветственно обняла, чмокнув воздух рядом с моей щекой:
       – Привет, Люси! Иди за мной, будем вместе болеть за ребят. C’est superbeau! ^[2]
       Не иначе как чудом мы нашли местечко у заграждений почти возле самой линии старта. Напротив располагалось здание мэрии. Триатлон начинался с заплыва. У малышей – всего пятьдесят метров, потом забег на четыреста, и велосипедная гонка до финиша на двухкилометровом отрезке. Юниоры преодолевали гораздо большие расстояния. Среди моря затянутых в пестрый полиэстер спортсменов я не сразу смогла разглядеть своих мальчишек, пока Клоэ не толкнула локтем в бок, указывая влево. Именно в этот момент над толпой раздался голос из громкоговорителя: «Attention! La course va demarrer dans une minute». ^[3] Я узнала наконец костюмы ребят и больше не отводила глаз, боясь потерять из виду.
       Через минуту над пляжем разнеслось: «A vos marques! Prets? Partez!» ^[4] И людская лавина хлынула по белоснежному пляжу в море, взбивая сначала песчаные, а потом и пенные облака. Зрелище одновременно захватывающее и жуткое. Не хотела бы я оказаться на пути этого бурного потока из людей, но с другой стороны, немного завидовала Артюру и Симону, которым с детства выпал шанс участвовать в таких серьезных и интересных соревнованиях, где все по-взрослому. Такие состязания требуют большой силы воли и духа, терпения и упорной подготовки. Но и результат того стоит – не какая-то школьная грамотка, а настоящее национальное признание и перспективы роста в спортивной карьере.
       Разноцветные шапочки участников триатлона вскоре рассеялись вдоль маршрута, уже не походя на мешанину. А вскоре на берег вернулся первый спортсмен. К огромной удовольствию, я заметила, что мои детки покинули кромку воды почти сразу после него. Дальше я уже не могла уследить за ними, оставаясь на своем месте, – они должны пробежать четыреста метров по набережной до точки, где садились на велосипеды. И уже на них финишировать. Я поняла, что проследить за каждым этапом не смогу физически – просто не получится передвигаться так быстро. Поэтому решила перебираться потихоньку к судейским столам на финише…
       Клоэ со мной не пошла, дожидаясь второго старта, в котором участвовал брат. Кое-как протиснувшись среди болельщиков, я оказалась позади шатров с судейскими столами. Поскольку они были без стен, мне открывался довольно сносный вид на велосипедную трассу и финишную черту. Себастьяна я потеряла из виду еще в начале соревнований и даже успела забыть о его присутствии, потому вздрогнула, когда справа раздалось громкое:
       – Vas-y, Arthur, go! Simon, accelere-toi! ^[5]
       Повернув голову, я увидела знакомый профиль хозяина в двух шагах от места, где остановилась. Себ напряженно следил за тем, что происходит на самом последнем отрезке пути. Всмотревшись вместе с ним, выхватила взглядом мчащегося на всех парах к финишу Симона, а через пару участников за ним – Артюра. Напряженные, сосредоточенные лица делали моих ребят такими взрослыми и серьезными… Настоящие мужчины, которые никогда не сдаются! Я на несколько мгновений задержала дыхание… и победно закричала, едва Симон пересек черту. Себастьян радостно присвистнул рядом и стал пробиваться к судейскому представительству, чтобы узнать окончательные результаты.
       В скором времени финишировали все участники. Я не двигалась с места. При виде толпы, скопившейся у палаток, моя решимость отправиться на поиски семьи Аркур растаяла. Оставалось надеяться, что они найдут меня сами, когда вспомнят. В крайнем случае, позвоню, ну или план B – доберусь сама.
       Сколько бы ни прилагала усилий, рассмотреть знакомые фигуры среди мельтешения чужих тел не удавалось. Рассеянно перевела взгляд на пляж. Сейчас там готовились к старту участники следующей возрастной категории. Среди них должен быть и Ален. Интересно, сумеет ли он подобраться к призовым местам…
       Не успела я додумать мысль, которая напомнила о вчерашнем нелепом пари, меня тронули за плечо. Я обернулась и увидела ликующие глаза Себастьяна. Довольно улыбаясь во весь рот, он произнес хрипло:
       – Они сделали это! Вошли в первую десятку: Симон на пятом месте, Артюр на восьмом.
       Я восторженно вскрикнула, рассмеялась и от избытка чувств повисла на шее у Себа, привстав на цыпочки и запрокинув руки ему на плечи...
       Как только смелости хватило! Видимо, уже сказывается пагубное влияние французской легкости в общении. Но внезапное напряжение тела в моих объятиях напомнило о непозволительной вольности порыва. Я разжала объятия, неловко произнося:
       – Изви…
       Договорить, равно как и отпрянуть в смущении, мне не дали. Себастьян прижал к себе и, склонившись, смачно поцеловал в губы. По-дружески – крепко и коротко.
       Наверное, по-дружески… Так ведь?..
       Но я замерла, ненадолго выпав из реальности, продолжая ощущать тепло твердых губ хозяина, когда сам он уже отпустил руки и отстранился. И даже отвлекся на разговор с нечаянно встреченным знакомым.
       Что… Почему… Не отдавая себе отчета, как заправская героиня сёдзё, прижала пальцы ко рту. И выглядела, наверное, не лучше – глаза в пол-лица, брови затерялись в волосах. Но одно дело целоваться в темноте комнаты с тем, кто понятия не имеет, что творит. И совсем другое – при свете дня, в людном месте, с полностью осознающим происходящее хозяином… Правда же? Нет-нет, не надумывай, Люси! Просто это и есть те самые «gros bisous», которыми французы обмениваются налево-направо и добавляют в разговорах на расстоянии и в письмах. Обнимашки от избытка чувств, вот.
       Хотя мне показалось, в самый последний момент Себастьян чуть смягчил поцелуй, на долю секунды прихватив и задержав мою нижнюю губу. Возможно, действительно показалось…
       Мои философские размышления о природе внезапного поцелуя бесцеремонно прервали обхватившие бока с обеих сторон мальчишеские руки в количестве четырех штук:
       – Люси-и-и! Ca y est! ^[6] – вопил Симон. – Мы вошли в десятку!
       – Йу-ху-у! It’s a bowling time! ^[7] – вторил Артюр. – Теперь Ален не отвертится!
       Ну как всегда: кому чего, а лысому расческа. Ох уж этот Артюр… Внутренне вздохнув, я со смехом присела на корточки, обнимая мокрые и взъерошенные после велосипедных шлемов головы и целуя разгоряченные лбы:
       – Поздравляю, poussins! Вы такие молодцы! Мы с папой вами ужасно гордимся! – тут я осеклась, поняв, что последняя фраза прозвучала как-то странно. Но никто не обратил внимания. Дети умчались прочь, крикнув, что пойдут встречать Алена, а Себастьян продолжал разговаривать с приятелем. Тихонько перевела дух. Совершенно не хотелось разрушить такой радостный момент неуместным словом, которое могло быть понято двусмысленно: будто я претендую на место Элоди.
       Ален пришел седьмым. Мы встретили его у финиша вместе с Бернарами. Юноша казался вполне довольным своим результатом, как и его семья. Учитывая огромное количество участников забега среди взрослых, действительно, весьма достойное место. От отца и Себастьяна ему достались дружеский хлопок по плечу, а вот сестра, мать и наши мальчишки восторженно затискали бедного парня, который никак не мог отдышаться. Потом все отправились на парковку, чтобы переодеться в машинах. Решили отпраздновать успех в одном из ресторанов на авеню Женераль-де-Голь. Пока взрослые убирали велосипеды в багажник, Артюр бесцеремонно вывалил стоявшему рядом Алену:
       – А все равно боулинг за тобой! Симон-то на пятой строке, а ты всего лишь на седьмой.
       Я в голос застонала, а Клоэ воскликнула, закатив глаза:
       – О-ля-ля! Этот ребенок когда-нибудь угомонится?
       – Не дождетесь, – нагло ткнул пальцем в друга наш маленький спорщик и показал язык.
       Ален крякнул от неожиданности и сделал шутливый захват, с силой ероша волосы Артюру и приговаривая:
       – Ты как со старшими разговариваешь, сопля? Давно на плюху не нарывался?!
       На помощь брату ринулся Симон, прыгнув Алену на спину. Завязалась шутливая потасовка, в результате которой меня чуть не сбили с ног. Клоэ прикрикнула, призывая брата к порядку, но мальчишки даже ухом не повели. В итоге Алена загнали в угол между машиной и заграждением. Нарочито громко ойкая и забавно прикрываясь ладонями от острых детских кулачков, парень воззвал, наконец, к милости:
       – Сдаюсь! Сдаюсь! Только не бейте, изверги! Будет вам боулинг сегодня.
       Мои подопечные издали победный клич в духе Тарзана и заскакали ранеными в одно место бабуинами по бетонному покрытию.
       – Только, чур, и я хочу получить свой приз, – безапелляционно добавил Ален. – Я ведь тоже вошел в десятку. Значит, ваша прекрасная няня должна мне поцелуй, – и его ресницы игриво затрепетали, а губы шутливо вытянулись в трубочку в мою сторону.
       Симон на это театрально всплеснул руками и захлопал глазками в ответ:
       – Ах… Но что же делать… Кажется, папа забрал уже твой трофей!
       Впервые в жизни мне так сильно захотелось провалиться сквозь землю. Господи, дети же все видели… И как я бросилась на их отца с объятиями… И как он потом меня поцеловал… Но они не подали виду и ведут себя, как обычно. Значит ли это, что их не смущает возможное романтическое развитие наших дальнейших отношений, или люди здесь действительно настолько привыкли целоваться со всеми подряд?!..
       Додумать мысль я не успела, потому что Артюр подскочил ко мне, схватил за руку и потащил в направлении Алена.
       – Ладно, не убудет с нее, – пропыхтел мальчик, – подумаешь, поцелуем больше, поцелуем меньше.
       Я возмущенно щелкнула языком, вырывая руку:
       – Нет, опять он за меня все решил, а! Ты в кого смелый такой?
       Упираться дальше не было смысла, меня уже успели дотащить до Алена. Вынужденно улыбнулась:
       – А я ведь тебя еще не поздравила. Ты молодец, хорошо справился, – привстала на цыпочки и быстро чмокнула в щеку, отстраняясь.
       Не тут-то было! Этот… вероломный засранец... обхватил мой затылок и талию, прижал обратно и настойчиво вцепился в губы, пытаясь раздвинуть их языком. Мелкие бандерлоги восторженно улюлюкали за моей спиной, Клоэ изумленно присвистнула. А я сопела, упираясь Алену в плечи, но разве мне хватит сил вырваться из лап крепкого парня... Поэтому оставалось лишь зажмуриться и терпеть, не отвечая на поцелуй, или что это такое было вообще…
       Едва он ослабил захват, тут же высвободилась, непроизвольно вытирая губы тыльной стороной руки:
       – Эй, мы так не договаривались!
       На довольном лице Алена не наблюдалось ни капли раскаяния.
       – Прости, конфетка, ты слишком сладкая, – хохотнул наглец.
       Я сердито выдохнула, показав ему кулак, и отвернулась…
       …Упираясь взглядом в ледяные глаза хозяина. Он не мигая смотрел на меня, сложив руки на груди и привалившись к боку машины. Я не знаю, как это возможно, но меня обожгло холодом. Я мгновенно взмокла и одновременно покрылась тысячью мурашек. В груди полыхнул пожар, а ладони заледенели. Сколько он так простоял, наблюдая развернувшийся на парковке спектакль?..
       За что мне все это… Сначала Жерар. Потом Асур… Теперь еще Ален! Уже молчу про то, что где-то в России меня якобы ждет парень (уже, естественно, и не ждет, но откуда бы Себу об этом знать). Я испытала к самой себе такое презрение, что хотелось волком взвыть. И откусить кому-нибудь голову от бессильной злости. Почему любимый человек постоянно застает меня в подобных провокационных ситуациях?! Пусть он не знает, что я его люблю, но это не умаляет моей внутренней боли от осознания того, кем он может меня посчитать.
       Я зажмурилась на секунду, пытаясь успокоиться:
       «Ну с чего ты решила, дурочка, что он вообще хотя бы что-то думает о тебе? Кто ты для него, чтобы переживать из-за твоих связей и поступков? Пустое место…»
       Разум требовал здравомыслия, а пресловутая женская интуиция орала во все уши, что Себастьяну не понравилось происходящее. Ни в случае с Жераром, ни с Асуром, ни с Аленом…
       Но что остается делать?
       Я подхватила мальчишек за руки и повела переодеваться. Проходя мимо Себа, прошептала по-русски:
       – Прости. Это все не я.
       Себастьян вздрогнул, а я затолкала ребят в салон машины...
       _______________
       
       

***

       Позже мы всей компанией шли по шумному проспекту Генерала де Голля. Светлый камень мостовых в окружении нормандских невысоких особнячков, ярко-синее небо и зелень пихтовых крон на фоне, краснолиственные тоненькие деревца, похожие овальными листьями на кусты барабриса, яркое солнце и прогуливающиеся по тротуарам туристы – вместе создавали атмосферу неги, достатка и элитного курорта.
       – «Пятая авеню», вариация «Ла-Боль», – хмыкнула Клоэ.
       Здесь располагались брендовые магазины, фешенебельные бутики авторской одежды и роскошные рестораны. «Marine Blue», «LaCoste», «Ives Rocher», «La phare de la baleine» ^[8] – я читала названия, увлеченно рассматривая витрины, в которых вся одежда была из натуральных тканей, исключительно «морских» цветов: синий, белый и красный, – словно вся улица скинулась в свое время на работу одного дизайнера-оформителя. Совершенно забыв о своих обязанностях няни, я зависла перед не слишком большой, но очень уютной витриной «Comptoir Marin».