— Я вам очень благодарна за отсутствие почесуна, — хмыкнула я. И отражение в зеркале показало мне, что Мэри самодовольно усмехнулась. Правда, уже в следующий миг радость на ее лице померкла.
— Вас отравить хотели?
— Уже все знают? — Я удивленно вздернула брови.
— Слухи во дворце распространяются быстрее солнечного света, — протянула Мэри. — Но мне Труденс вестника отправила. Я у тет… у госпожи Марты была.
Я сделала вид, что оговорку не заметила, хотя подтверждение собственной гипотезы было приятно слышать.
— А про Фелицию что-нибудь известно? — Я закинула удочку и чуть не лишилась клока волос, так резко Мэри сжала пальцы.
— Завистливая дрянь, — процедила сквозь зубы Мэри и заверила: — Его величество во всем разберется и выставит ее из дворца. Нельзя клеветать на ни в чем не повинную леди!
Я промолчала. Ни в чем не повинной я себя не считала, но едва ли мои мелкие прегрешения за пределами дворца, да и внутри, могли бы переубедить Мэри.
— Они все вам завидуют, — продолжала меж тем служанка, аккуратно подбирая мои волосы в высокую прическу.
— Мне казалось, Ариналия и Вивьен здесь по иной причине. Ари хочет продолжить учебу, а Вивьен…
— Леди Сарли постоянно витает в облаках и ночами не спит, — хмыкнула горничная. — Но кому бы ни польстило внимание короля? А уделяет он его пока лишь вам.
Несмотря на собственные попытки убедить себя, что внимание короля связано лишь с моей работой на герцога, я все равно покраснела. Мэри, заметившая это, самодовольно, будто знала какую-то тайну, улыбнулась.
Больше горничная ни о чем не спрашивала, а я… пыталась понять, что же со мной происходит. Ведь какой-никакой, но опыт общения с противоположным полом у меня был. Хоть и не такой обширный: моя брезгливость не могла долго терпеть отношения с деревенскими жителями, не признававшими новомодных средств для чистки зубов и в лучшем случае перед тем, как полезть с поцелуями, жевавшими гвоздику, перебивавшую запах изо рта. Но даже с самым приятным из них, с Бруно, который ради меня не только гвоздику жевал, но и мылся раз в неделю — перед тем как идти со мной на ярмарку, — я никогда не чувствовала себя так, как с его величеством.
— Мэри? — тихо позвала я, пряча взгляд.
— Да, моя леди? — с готовностью отозвалась горничная, опуская руки. Она обошла меня, и теперь придирчиво разглядывала деяния рук своих. Судя по блеску в глазах, она была довольна.
— Ты когда-нибудь влюблялась? — Я хотела спросить другое, но вопрос сам сорвался с губ. Я бросила быстрый взгляд на Мэри и… она отвела глаза. Закусила губу, будто решая, стоит ли проявлять откровенность, и быстро кивнула. Правда, мне показалось, что прежде, чем она мне ответила, убедилась в отсутствии посторонних в комнате.
— А в кого? — во мне проснулось неуместное любопытство. Точнее, желание подтвердить свою гипотезу, ведь после перепалки Мэри и Генри у меня сложилось однозначное впечатление об их симпатиях.
— В напыщенного индюка! — Девушка погрозила кулачком двери и разом как-то сникла, посмотрела на меня с грустью и добавила: — Но у вас все будет лучше. Его величество — совсем не такой. Он умнее и намеки понимает.
— А Генри не понимает? — собственные проблемы незаметно отступили на второй план перед чужими.
— А Генри — тугодум и тетушкин племянник! — Раздражения в голосе Мэри прибавилось, вот только в следующую минуту она тяжело вздохнула и, прикрыв глаза, призналась: — Но я не могу выкинуть его из головы, не могу заставить себя забыть о нем и, каждый раз оказываясь неподалеку от королевской приемной, останавливаю себя уже у самой двери, с занесенной для стука рукой. И если бы не его светлость, все так бы и продолжалось. А у меня сердце замирало всякий раз, когда его величество отправлял Генри в родовое поместье. Каждую неделю, в четверг. Тетушка ругаться изволила: никакого покоя, ревизия за ревизией, будто король нам доверять перестал. А Генри стоял, улыбался и будто вовсе не слышал ее криков. И я не слышала: любовалась издалека, а порой, — лицо Мэри приобрело странное, мечтательное выражение, — приносила ему чаю. Будто бы от тетушки, чтобы ему было легче ждать. А он мне букет дарил — в знак признательности за чай. Садовник всякий раз ругался, но…
Мэри покраснела.
— А пару дней назад он меня на прогулку пригласил. Здесь недалеко. У старого парка. И бабочки летали. Яркие-яркие, будто светящиеся изнутри.
— Светлячки? — задумчиво уточнила я.
— Нет, — Мэри покачала головой. — Светлячков я после видела, они другие. А это бабочки. Я поймать хотела, но они высоко кружили и будто сквозь пальцы проходили. И после заката дело было… — Девушка закусила губу, будто сама заметила некоторую нестыковку. — А какие бывают ночные виды?
— Такие, о которых следует сразу сообщать в службу безопасности. И никогда не пытаться взять в руки, — хмыкнула я и поднялась со стула. — Нужно найти герцога. Или короля.
Мэри побледнела, а я кивнула, подтверждая ее нерадужные догадки. Но, как бы мне ни хотелось избежать скорой встречи с королем, поделиться своими соображениями и навестить место свидания следовало. Увы, из всех ночных видов бабочек, я знала лишь один, способный проходить сквозь преграды. И бабочками эти паразиты лишь казались.
— Нужно сказать королю, — пробормотала я. — Леди Элизабет может подождать, а это — нет.
Я взяла Мэри за руку, заглянула в глаза и чуть сжала пальцы, ободряя. Еще недавно горничная упрекала в молчании Генри, а меньше чем через час стала виновна в том же. Оправдывало ее разве что то, что ведьмой Мэри не была и, похоже, специалистом по демонам тоже. А мне однажды довелось слышать от наставницы историю Вероники, одной из последних служанок дома Тарлан.
Девушке, возвращавшейся в родную деревню после ярмарки, не повезло точно так же, как и Мэри, увидеть в ночной мгле сияющую бабочку. Не зная об опасности, она пошла за ней и ушла с дороги. Чем глубже в лес она заходила, тем больше бабочек слетало с деревьев к ней, начинало садиться на ее волосы, на платье, кожу. Последнего нельзя было допускать ни в коем случае. Высвободившиеся после смерти предыдущего носителя, крииды искали для себя новую жертву. Того, кто станет кормить их своей жизненной силой и кого они подчинят воле своего хозяина. Того из Тарланов, кто породил крииду из собственной крови и силы.
Но Вероника об этом не знала. Как не знала и Мэри об истории исчезнувшей в полночь Вероники и о том, что лишь в одном случае криида могла проигнорировать ее прикосновение. В случае, когда одна из них уже нашла хозяина и готовила новое тело для остальных.
— Дамиан? — требовательно уточнил король, когда смущенная Мэри и не менее красный от общественного обсуждения их свидания Генри поведали свою историю, а я поделилась собственными знаниями о криидах.
— Это возможно, — нехотя признал герцог. — О Тарланах мало известно, Аг… наши добрые друзья отослали их прежде, чем инквизиция сумела поймать хоть одного. О других кланах нам известно больше. Я свяжусь с Виктором и попрошу его посетить дворец в ближайшее время.
— В ближайшее время нужно пойти туда, где видели криид, — не согласилась я, потом поняла, кого перебила, и прикусила язык, но… король кивнул мне, давая понять, что услышал. Да и герцог нехорошо так улыбнулся.
— Хотите, чтобы они избавили нас от короля? — нехорошо поинтересовался герцог.
— Нет, — чересчур громко, отчего тут же втянула голову в плечи, ответила я. И уже тише добавила: — Если Мэри и Генри не врали, — названные торопливо помотали головами, — то крииды уже нашли нового носителя и для других людей безопасны. Но… с каждым часом у нас все меньше шансов проследить, куда они полетят. Чем больше времени проходит, тем сильнее тускнеют их крылья и тем больше они похожи на обычных бабочек. И не поймешь — кого ты видишь за окном: крииду или обычного мотылька.
— А иначе можно выявить носителя паразита? — нахмурился герцог, вероятно, просчитывая все варианты. — Менталист?
Я отрицательно качнула головой.
— Наставница говорила лишь об одном способе, но для него нужна ведьма и несколько часов времени: зелье не самое простое.
— Ты сможешь его сварить? — От этого «ты» из уст короля у меня внутри стало удивительно тепло.
— Не знаю, — не стала врать. — Я могу попробовать. Но я не помню пропорций, возможно в книге…
Я замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
— Продолжай, — попросил Георг и я, помедлив, закончила:
— Я нашла один гримуар. И, возможно, там есть нужные пропорции. Но… сначала лучше поискать криид, зелье, которое ни разу не готовил, не лучший вариант.
— Тогда пойдем. — Георг поднялся и протянул мне руку. — Генри составит нам компанию, а Мэри дождется и расскажет все Виктору. Дамиан, пригласи его во дворец.
— Возьми с собой кого-то еще, — напряженно попросил герцог.
— Это будет выглядеть странно, ты не находишь? — заметил король и пояснил недоумевающему другу: — Мы с Оливией идем на свидание в парк. Досадные мелочи не должны мешать проведению отбора и получению главного приза самой достойной, — с усмешкой пояснил король.
— Однако, — хмыкнул герцог и, кивнув, покинул кабинет.
Мэри передернула плечами. Кажется, ее пугала перспектива в одиночестве остаться в кабинете короля.
— Здесь самое безопасное место, — шепнула я ей на ухо, подойдя ближе и касаясь холодной от нервного напряжения руки.
— Я скоро вернусь. — Генри потянулся, чтобы обнять девушку, но стушевался под взглядом короля.
— Мы подождем тебя в приемной, — милостиво сказал король и потянул меня на выход. Вот только, если Генри и Мэри определенно нуждались в том, чтобы остаться наедине, я почувствовала себя крайне неуютно, оказываясь в подобном же положении с королем в его приемной.
— К-красивая карта, — попыталась отвлечься я, поворачиваясь к карте и рассматривая четкие линии.
— Я приказал повесить ее здесь в день, когда занял кабинет отца, — тихо сообщил Георг, и я вздрогнула, поняв, как близко он находится. Щеки сами собой запылали, хотя его величество даже кончиком пальца не коснулся меня.
— Ее создатель — весьма талантлив.
Моя взгляд нет-нет да и соскальзывал в сторону, пытаясь найти короля.
— Благодарю за комплимент, — насмешливо сообщил Георг, а я… я подавилась воздухом, осознав, кто является автором привлекшего меня творения. Перевела тему, называется!
Впрочем, сморозить еще что-нибудь столь же «безопасное» я не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и прямо там, заставив всю делегацию стремительно тормозить, застыла леди Элизабет. В повисшей тишине, которую решался нарушить лишь Жан-Батист, яростно гавкая на свою бессменную носильщицу, леди Элизабет цепко оглядела меня с ног до головы и, мне показалось, разочаровано вздохнула.
— Георг? — начала было ведьма, но король жестом ее остановил.
— Что бы вы ни хотели обсудить, я занят. Мы с Оливией собираемся в парк.
— Вот как? — Брови леди взметнулись так высоко, что скрылись под волосами. — И ты не найдешь ни минутки, чтобы…
— Нет, — отрезал король, но его тетушка лишь расплылась в понимающей улыбке, вовсе не оскорбленная таким пренебрежением племянника.
— Хорошо, — покладисто сказала она и отступила на шаг, вызвав в рядах своей свиты поспешное бегство. — Не будем вам мешать.
И ведьма тихо, совсем не так, как входила, покинула приемную, аккуратно притворив за собой дверь. Если бы не удаляющийся лай Жана-Батиста, я бы даже подумала, что тетушка короля осталась за дверью в попытке подслушать, о чем мы говорим.
— Вы могли попросить ее?.. — аккуратно начала я, глядя на его величество. Георг нахмурился, отчего брови сошлись на переносице, но спустя минуту уже отрицательно покачал головой.
— Нет. Моя тетушка пусть и ведьма, но называют ее так чаще за характер, чем за достижения на магическом поприще. Но леди Элизабет не сможет остаться в стороне, если узнает о происходящем. И тогда ее придется спасать. А спасение моей любимой тетушки чаще всего оборачивается полным провалом в любых делах, куда она сунула свой нос.
— Но зелье…
— Зелье может и не понадобиться, — напомнил король, беря меня за руки и согревая. — Это один из запасных планов. Лишь один из них, — повторил, убеждая меня Георг.
Я рассеяно кивнула, завороженная звучанием его голоса.
В дверь постучали. Дверь приемной. Из королевского кабинета. Кажется, Мэри и Генри наконец договорили, и, сделавший правильные выводы из своего предыдущего провала секретарь, учел допущенные ранее ошибки.
— Ты не помешаешь, — хмыкнул его величество, отстраняясь.
Высунувшийся в дверной проем Генри уже не увидел ничего предосудительного. Выдохнул с облегчением и, извинившись за задержку, повел нас к месту своего свидания.
Мы шли через парк. И пусть ветер был совсем не холодным, я ежилась, словно он пробирал до костей. Кажется, последний раз я так нервничала, когда ночью лезла в кабинет приказчика, не зная, сэкономил ли тот на охранных чарах или напротив — так хорошо их замаскировал. Липкий пот покрывал все тело, отчего даже уютное по утру платье стало причинять неудобства. А еще я чувствовала чужие взгляды. Не видела их — но чувствовала.
Наверное, если бы не локоть его величества, за который держалась, я бы уже с десяток раз оступилась и упала в размякшую землю. Но король раз за разом удерживал меня от падения, не говоря ни слова, и… в какой-то момент я успокоилась. Стало безразлично, что подумают те, кто увидит нас идущих под ручку, что они скажут, изрыгая проклятия или завистливо вздыхая, кому пожалуются и о чем попросят, готовые отдать годы своей жизни ради глупого желания отомстить.
— Ваше величество, — тихо позвала я, и король чуть склонил в голову в мою сторону. — Если это допустимо… — Я замялась, вспомнив о запрете, связывавшем аристократов, прикусила было язык, но Георг и из моей заминки сделал правильные выводы:
— Вам интересно, почему я избегаю ведьм? Или судьба бедняжки Ниэль? Признаться, о последнем я плохо осведомлен, — признался Георг, а я отвела взгляд. Слова мужчины можно было трактовать по-разному: они могли быть и свидетельством душевной боли, и незатейливым фактом, если дальнейшую судьбу девушки определял суд, и его величество не стал интересоваться его вердиктом. Впрочем, едва ли тех, кто покушался на монарха, пощадили.
— Я вас разочаровал? — Георг наклонился ко мне. И пусть говорил он тихо, разобравший слова повелителя, Генри ускорился, увеличивая расстояние между нами: подслушивать беседы сюзерена он не желал.
— Боюсь, чтобы в ком-то разочароваться, сначала нужно поддаться его очарованию, — попыталась уклониться от ответа, но, кажется, весьма неудачно. На лицо короля упала тень, будто он услышал что-то лично для себя неприятное и пытался понять причины.
— Вам не нравится дворец? — нейтрально уточнил король.
— Нравится, — вздохнула я. Перед глазами встала картина величественного здания. И да, оно мне нравилось. Своей красотой, величием и тем, что не я платила слугам за содержание его в пригодном для обитания состоянии, а магам за зарядку артефактов. — Но жить в нем — быть вечным заложником чужих желаний.
— И каких же? — фыркнул король. И так это странно выглядело, что я снова едва не оступилась, ошарашенно на него глядя. — Я сделал что-то не так?
— Все так. — Я потупилась и попыталась объяснить свое мнение о дворце.
— Вас отравить хотели?
— Уже все знают? — Я удивленно вздернула брови.
— Слухи во дворце распространяются быстрее солнечного света, — протянула Мэри. — Но мне Труденс вестника отправила. Я у тет… у госпожи Марты была.
Я сделала вид, что оговорку не заметила, хотя подтверждение собственной гипотезы было приятно слышать.
— А про Фелицию что-нибудь известно? — Я закинула удочку и чуть не лишилась клока волос, так резко Мэри сжала пальцы.
— Завистливая дрянь, — процедила сквозь зубы Мэри и заверила: — Его величество во всем разберется и выставит ее из дворца. Нельзя клеветать на ни в чем не повинную леди!
Я промолчала. Ни в чем не повинной я себя не считала, но едва ли мои мелкие прегрешения за пределами дворца, да и внутри, могли бы переубедить Мэри.
— Они все вам завидуют, — продолжала меж тем служанка, аккуратно подбирая мои волосы в высокую прическу.
— Мне казалось, Ариналия и Вивьен здесь по иной причине. Ари хочет продолжить учебу, а Вивьен…
— Леди Сарли постоянно витает в облаках и ночами не спит, — хмыкнула горничная. — Но кому бы ни польстило внимание короля? А уделяет он его пока лишь вам.
Несмотря на собственные попытки убедить себя, что внимание короля связано лишь с моей работой на герцога, я все равно покраснела. Мэри, заметившая это, самодовольно, будто знала какую-то тайну, улыбнулась.
Больше горничная ни о чем не спрашивала, а я… пыталась понять, что же со мной происходит. Ведь какой-никакой, но опыт общения с противоположным полом у меня был. Хоть и не такой обширный: моя брезгливость не могла долго терпеть отношения с деревенскими жителями, не признававшими новомодных средств для чистки зубов и в лучшем случае перед тем, как полезть с поцелуями, жевавшими гвоздику, перебивавшую запах изо рта. Но даже с самым приятным из них, с Бруно, который ради меня не только гвоздику жевал, но и мылся раз в неделю — перед тем как идти со мной на ярмарку, — я никогда не чувствовала себя так, как с его величеством.
— Мэри? — тихо позвала я, пряча взгляд.
— Да, моя леди? — с готовностью отозвалась горничная, опуская руки. Она обошла меня, и теперь придирчиво разглядывала деяния рук своих. Судя по блеску в глазах, она была довольна.
— Ты когда-нибудь влюблялась? — Я хотела спросить другое, но вопрос сам сорвался с губ. Я бросила быстрый взгляд на Мэри и… она отвела глаза. Закусила губу, будто решая, стоит ли проявлять откровенность, и быстро кивнула. Правда, мне показалось, что прежде, чем она мне ответила, убедилась в отсутствии посторонних в комнате.
— А в кого? — во мне проснулось неуместное любопытство. Точнее, желание подтвердить свою гипотезу, ведь после перепалки Мэри и Генри у меня сложилось однозначное впечатление об их симпатиях.
— В напыщенного индюка! — Девушка погрозила кулачком двери и разом как-то сникла, посмотрела на меня с грустью и добавила: — Но у вас все будет лучше. Его величество — совсем не такой. Он умнее и намеки понимает.
— А Генри не понимает? — собственные проблемы незаметно отступили на второй план перед чужими.
— А Генри — тугодум и тетушкин племянник! — Раздражения в голосе Мэри прибавилось, вот только в следующую минуту она тяжело вздохнула и, прикрыв глаза, призналась: — Но я не могу выкинуть его из головы, не могу заставить себя забыть о нем и, каждый раз оказываясь неподалеку от королевской приемной, останавливаю себя уже у самой двери, с занесенной для стука рукой. И если бы не его светлость, все так бы и продолжалось. А у меня сердце замирало всякий раз, когда его величество отправлял Генри в родовое поместье. Каждую неделю, в четверг. Тетушка ругаться изволила: никакого покоя, ревизия за ревизией, будто король нам доверять перестал. А Генри стоял, улыбался и будто вовсе не слышал ее криков. И я не слышала: любовалась издалека, а порой, — лицо Мэри приобрело странное, мечтательное выражение, — приносила ему чаю. Будто бы от тетушки, чтобы ему было легче ждать. А он мне букет дарил — в знак признательности за чай. Садовник всякий раз ругался, но…
Мэри покраснела.
— А пару дней назад он меня на прогулку пригласил. Здесь недалеко. У старого парка. И бабочки летали. Яркие-яркие, будто светящиеся изнутри.
— Светлячки? — задумчиво уточнила я.
— Нет, — Мэри покачала головой. — Светлячков я после видела, они другие. А это бабочки. Я поймать хотела, но они высоко кружили и будто сквозь пальцы проходили. И после заката дело было… — Девушка закусила губу, будто сама заметила некоторую нестыковку. — А какие бывают ночные виды?
— Такие, о которых следует сразу сообщать в службу безопасности. И никогда не пытаться взять в руки, — хмыкнула я и поднялась со стула. — Нужно найти герцога. Или короля.
Мэри побледнела, а я кивнула, подтверждая ее нерадужные догадки. Но, как бы мне ни хотелось избежать скорой встречи с королем, поделиться своими соображениями и навестить место свидания следовало. Увы, из всех ночных видов бабочек, я знала лишь один, способный проходить сквозь преграды. И бабочками эти паразиты лишь казались.
— Нужно сказать королю, — пробормотала я. — Леди Элизабет может подождать, а это — нет.
Я взяла Мэри за руку, заглянула в глаза и чуть сжала пальцы, ободряя. Еще недавно горничная упрекала в молчании Генри, а меньше чем через час стала виновна в том же. Оправдывало ее разве что то, что ведьмой Мэри не была и, похоже, специалистом по демонам тоже. А мне однажды довелось слышать от наставницы историю Вероники, одной из последних служанок дома Тарлан.
Девушке, возвращавшейся в родную деревню после ярмарки, не повезло точно так же, как и Мэри, увидеть в ночной мгле сияющую бабочку. Не зная об опасности, она пошла за ней и ушла с дороги. Чем глубже в лес она заходила, тем больше бабочек слетало с деревьев к ней, начинало садиться на ее волосы, на платье, кожу. Последнего нельзя было допускать ни в коем случае. Высвободившиеся после смерти предыдущего носителя, крииды искали для себя новую жертву. Того, кто станет кормить их своей жизненной силой и кого они подчинят воле своего хозяина. Того из Тарланов, кто породил крииду из собственной крови и силы.
Но Вероника об этом не знала. Как не знала и Мэри об истории исчезнувшей в полночь Вероники и о том, что лишь в одном случае криида могла проигнорировать ее прикосновение. В случае, когда одна из них уже нашла хозяина и готовила новое тело для остальных.
***
— Дамиан? — требовательно уточнил король, когда смущенная Мэри и не менее красный от общественного обсуждения их свидания Генри поведали свою историю, а я поделилась собственными знаниями о криидах.
— Это возможно, — нехотя признал герцог. — О Тарланах мало известно, Аг… наши добрые друзья отослали их прежде, чем инквизиция сумела поймать хоть одного. О других кланах нам известно больше. Я свяжусь с Виктором и попрошу его посетить дворец в ближайшее время.
— В ближайшее время нужно пойти туда, где видели криид, — не согласилась я, потом поняла, кого перебила, и прикусила язык, но… король кивнул мне, давая понять, что услышал. Да и герцог нехорошо так улыбнулся.
— Хотите, чтобы они избавили нас от короля? — нехорошо поинтересовался герцог.
— Нет, — чересчур громко, отчего тут же втянула голову в плечи, ответила я. И уже тише добавила: — Если Мэри и Генри не врали, — названные торопливо помотали головами, — то крииды уже нашли нового носителя и для других людей безопасны. Но… с каждым часом у нас все меньше шансов проследить, куда они полетят. Чем больше времени проходит, тем сильнее тускнеют их крылья и тем больше они похожи на обычных бабочек. И не поймешь — кого ты видишь за окном: крииду или обычного мотылька.
— А иначе можно выявить носителя паразита? — нахмурился герцог, вероятно, просчитывая все варианты. — Менталист?
Я отрицательно качнула головой.
— Наставница говорила лишь об одном способе, но для него нужна ведьма и несколько часов времени: зелье не самое простое.
— Ты сможешь его сварить? — От этого «ты» из уст короля у меня внутри стало удивительно тепло.
— Не знаю, — не стала врать. — Я могу попробовать. Но я не помню пропорций, возможно в книге…
Я замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
— Продолжай, — попросил Георг и я, помедлив, закончила:
— Я нашла один гримуар. И, возможно, там есть нужные пропорции. Но… сначала лучше поискать криид, зелье, которое ни разу не готовил, не лучший вариант.
— Тогда пойдем. — Георг поднялся и протянул мне руку. — Генри составит нам компанию, а Мэри дождется и расскажет все Виктору. Дамиан, пригласи его во дворец.
— Возьми с собой кого-то еще, — напряженно попросил герцог.
— Это будет выглядеть странно, ты не находишь? — заметил король и пояснил недоумевающему другу: — Мы с Оливией идем на свидание в парк. Досадные мелочи не должны мешать проведению отбора и получению главного приза самой достойной, — с усмешкой пояснил король.
— Однако, — хмыкнул герцог и, кивнув, покинул кабинет.
Мэри передернула плечами. Кажется, ее пугала перспектива в одиночестве остаться в кабинете короля.
— Здесь самое безопасное место, — шепнула я ей на ухо, подойдя ближе и касаясь холодной от нервного напряжения руки.
— Я скоро вернусь. — Генри потянулся, чтобы обнять девушку, но стушевался под взглядом короля.
— Мы подождем тебя в приемной, — милостиво сказал король и потянул меня на выход. Вот только, если Генри и Мэри определенно нуждались в том, чтобы остаться наедине, я почувствовала себя крайне неуютно, оказываясь в подобном же положении с королем в его приемной.
— К-красивая карта, — попыталась отвлечься я, поворачиваясь к карте и рассматривая четкие линии.
— Я приказал повесить ее здесь в день, когда занял кабинет отца, — тихо сообщил Георг, и я вздрогнула, поняв, как близко он находится. Щеки сами собой запылали, хотя его величество даже кончиком пальца не коснулся меня.
— Ее создатель — весьма талантлив.
Моя взгляд нет-нет да и соскальзывал в сторону, пытаясь найти короля.
— Благодарю за комплимент, — насмешливо сообщил Георг, а я… я подавилась воздухом, осознав, кто является автором привлекшего меня творения. Перевела тему, называется!
Впрочем, сморозить еще что-нибудь столь же «безопасное» я не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и прямо там, заставив всю делегацию стремительно тормозить, застыла леди Элизабет. В повисшей тишине, которую решался нарушить лишь Жан-Батист, яростно гавкая на свою бессменную носильщицу, леди Элизабет цепко оглядела меня с ног до головы и, мне показалось, разочаровано вздохнула.
— Георг? — начала было ведьма, но король жестом ее остановил.
— Что бы вы ни хотели обсудить, я занят. Мы с Оливией собираемся в парк.
— Вот как? — Брови леди взметнулись так высоко, что скрылись под волосами. — И ты не найдешь ни минутки, чтобы…
— Нет, — отрезал король, но его тетушка лишь расплылась в понимающей улыбке, вовсе не оскорбленная таким пренебрежением племянника.
— Хорошо, — покладисто сказала она и отступила на шаг, вызвав в рядах своей свиты поспешное бегство. — Не будем вам мешать.
И ведьма тихо, совсем не так, как входила, покинула приемную, аккуратно притворив за собой дверь. Если бы не удаляющийся лай Жана-Батиста, я бы даже подумала, что тетушка короля осталась за дверью в попытке подслушать, о чем мы говорим.
— Вы могли попросить ее?.. — аккуратно начала я, глядя на его величество. Георг нахмурился, отчего брови сошлись на переносице, но спустя минуту уже отрицательно покачал головой.
— Нет. Моя тетушка пусть и ведьма, но называют ее так чаще за характер, чем за достижения на магическом поприще. Но леди Элизабет не сможет остаться в стороне, если узнает о происходящем. И тогда ее придется спасать. А спасение моей любимой тетушки чаще всего оборачивается полным провалом в любых делах, куда она сунула свой нос.
— Но зелье…
— Зелье может и не понадобиться, — напомнил король, беря меня за руки и согревая. — Это один из запасных планов. Лишь один из них, — повторил, убеждая меня Георг.
Я рассеяно кивнула, завороженная звучанием его голоса.
В дверь постучали. Дверь приемной. Из королевского кабинета. Кажется, Мэри и Генри наконец договорили, и, сделавший правильные выводы из своего предыдущего провала секретарь, учел допущенные ранее ошибки.
— Ты не помешаешь, — хмыкнул его величество, отстраняясь.
Высунувшийся в дверной проем Генри уже не увидел ничего предосудительного. Выдохнул с облегчением и, извинившись за задержку, повел нас к месту своего свидания.
***
Мы шли через парк. И пусть ветер был совсем не холодным, я ежилась, словно он пробирал до костей. Кажется, последний раз я так нервничала, когда ночью лезла в кабинет приказчика, не зная, сэкономил ли тот на охранных чарах или напротив — так хорошо их замаскировал. Липкий пот покрывал все тело, отчего даже уютное по утру платье стало причинять неудобства. А еще я чувствовала чужие взгляды. Не видела их — но чувствовала.
Наверное, если бы не локоть его величества, за который держалась, я бы уже с десяток раз оступилась и упала в размякшую землю. Но король раз за разом удерживал меня от падения, не говоря ни слова, и… в какой-то момент я успокоилась. Стало безразлично, что подумают те, кто увидит нас идущих под ручку, что они скажут, изрыгая проклятия или завистливо вздыхая, кому пожалуются и о чем попросят, готовые отдать годы своей жизни ради глупого желания отомстить.
— Ваше величество, — тихо позвала я, и король чуть склонил в голову в мою сторону. — Если это допустимо… — Я замялась, вспомнив о запрете, связывавшем аристократов, прикусила было язык, но Георг и из моей заминки сделал правильные выводы:
— Вам интересно, почему я избегаю ведьм? Или судьба бедняжки Ниэль? Признаться, о последнем я плохо осведомлен, — признался Георг, а я отвела взгляд. Слова мужчины можно было трактовать по-разному: они могли быть и свидетельством душевной боли, и незатейливым фактом, если дальнейшую судьбу девушки определял суд, и его величество не стал интересоваться его вердиктом. Впрочем, едва ли тех, кто покушался на монарха, пощадили.
— Я вас разочаровал? — Георг наклонился ко мне. И пусть говорил он тихо, разобравший слова повелителя, Генри ускорился, увеличивая расстояние между нами: подслушивать беседы сюзерена он не желал.
— Боюсь, чтобы в ком-то разочароваться, сначала нужно поддаться его очарованию, — попыталась уклониться от ответа, но, кажется, весьма неудачно. На лицо короля упала тень, будто он услышал что-то лично для себя неприятное и пытался понять причины.
— Вам не нравится дворец? — нейтрально уточнил король.
— Нравится, — вздохнула я. Перед глазами встала картина величественного здания. И да, оно мне нравилось. Своей красотой, величием и тем, что не я платила слугам за содержание его в пригодном для обитания состоянии, а магам за зарядку артефактов. — Но жить в нем — быть вечным заложником чужих желаний.
— И каких же? — фыркнул король. И так это странно выглядело, что я снова едва не оступилась, ошарашенно на него глядя. — Я сделал что-то не так?
— Все так. — Я потупилась и попыталась объяснить свое мнение о дворце.
