В противном случае, Густав не смог бы уничтожить их на месте. А мы теперь лишены возможности узнать, принадлежал ли яд с вашей иглы именно этим змеям.
— И были ли у этих змей ядовитые железы, — мрачно пробормотал король.
— Думаешь?.. — Его светлость покосился на меня, будто был не уверен, стоит ли говорить в моем присутствии.
— Довольно уже. — Усталость в голосе короля мешалась с осуждением. — Мы оба знаем, что девушка связана с тобой. И если я доверяю тебе, вынужден терпеть и ее присутствие во дворце, несмотря на собственную неприязнь к таким, как она.
Прямо называть меня ведьмой его величество не стал, но намек был слишком прозрачным, чтобы его кто-то не понял.
— Что ж, — его светлость не выглядел расстроенным. — В таком случае, — он покосился на меня, — вы более не обязаны скрывать подробности своей биографии от его величества, Эвильен.
И он подтвердил собственные слова многоступенчатой вербальной конструкцией, снимавшей с меня часть ограничений из-за клятвы. Я с облегчением выдохнула, что не укрылось от короля. Он хмыкнул удовлетворенно и поинтересовался:
— Какая вы ведьма, Оливия?
— Природница, разумеется, — ответил за меня герцог и занял пустовавшее гостевое кресло. — Кого бы еще я к тебе привел. Но, — он кивнул в мою сторону, — особый дар девочки позволяет ей врать о себе. Так что Карэн как бы ни старался, уличить ее во лжи о себе не смог бы. А индариум ты использовать не дал.
Георг поморщился, но от комментариев воздержался. Я же мысленно чуть не прокляла герцога за длинный язык. Зачем он лез на рожон, напоминая его величеству о неприятном? Хотел меня лишний раз подставить? Чтобы не расслаблялась, потеряв часть груза с шеи?
— Узнай, кто из посторонних заходил в покои… Эвильен? — Георг вздернул бровь, и я кивнула. — Леди…
— Я не леди, — тихо призналась, отводя взгляд. Теперь, когда я могла говорить совсем уж открыто, нарушать лишний раз закон не хотелось.
— Пока вы здесь — для меня вы будете леди, — пояснил его величество, а я отчего-то смутилась, будто король не вежливость проявил, а мне комплимент сделал. — Но вернемся к делам. Дамиан, в первую очередь удели внимание покоям Эвильен. После нашего ужина, принимая во внимание благосклонность Элизабет и твое покровительство, девочку могли посчитать угрозой и сменить цель приложения своих сил в сторону ее уничтожения.
— А раньше?.. — хриплым от волнения голосом спросила я.
— Раньше вы не были столь интересны окружающим, — заверил герцог и добавил: — Мэри и Труденс прекрасно справлялись. Даже слишком хорошо. Несколько дней сыпи могли бы слегка остудить ненависть ваших новых поклонниц, но девочки слишком к вам привязались, не пропуская ничего из «шалостей» конкуренток.
Я не сдержала улыбки. Я тоже успела привязаться к Мэри, Труденс и Деби и слышать о том, что и я для них не просто работа, было приятно. Да и ничтожность сыпи… Это лишь для тех, кто никогда не покрывался коркой и не хотел содрать с себя кожу, чтобы хоть немного облегчить свое состояние, подобное кажется мелочью. А я через это проходила. Потому больше никогда таких зелий и не варю!
— Ваша радость неуместна, — одернул меня герцог. — Попытки избавиться от вас будут продолжаться.
— Но вы же именно для этого меня сюда и, хм, пригласили, — напомнила я. Герцог скривился, а вот король…
— Эвильен, я не хочу, чтобы вы пострадали, даже несмотря на условия вашей сделки с Дамианом. — Георг нахмурился, перевел взгляд на друга и добавил: — О ее подробностях доложишь мне по возвращении.
— Ты меня выгоняешь?
— Всего лишь напоминаю о необходимости действовать, пока у нас есть еще шансы что-то найти. Если он рискнул действовать открыто, значит не боится проиграть. Пригласи Карэна, пусть посмотрит на всех участниц. Нельзя исключать, что и среди них есть его союзники. — Дамиан недовольно поджал губы, но промолчал. Определенно, герцог графа недолюбливал. — Также к вечеру жду доклад о перемещениях слуг, кому разрешен вход в восточное крыло, за пределами дворца.
— И я должен все это успеть? — едко уточнил герцог, видимо, не простив предложения привлечь менталиста к работе.
— Именно, — усмехнулся Георг и добавил: — Эвильен провожать не нужно.
— Как быстро меняется твое настроение, — хмыкнул отчего-то довольный герцог.
— Не быстрее, чем вы с Элизабет договорились.
— И это знаешь, — фыркнул Дамиан и, не прощаясь, покинул королевский кабинет.
— Можете дышать, — спустя какое-то время напомнил мне король, и я поняла, что действительно затаила дыхание, не зная, как уместно себя теперь вести: просто слиться со стеной или испросить на то позволение. Закашлялась, подавившись воздухом, словно бы с непривычки. Подняла взгляд на короля, отдышавшись, и вновь подавилась.
Его величество смотрел с тревогой. И это отчего-то вселяло в меня больший страх, чем его гнев.
— Простите… — шепотом проговорила, разглядывая носки туфель.
— Если вы в свою очередь примете мои извинения. — Я вскинула голову в удивлении и натолкнулась на мимолетную улыбку на лице короля. — Как я уже сказал, подвергать вас, или любую другую участницу, опасности не входило в мои планы. — Георг приложил палец к губам, на корню обрывая мою попытку возразить. — Не нужно мне напоминать о Дамиане и его самодеятельности. Вы вошли во дворец как моя гостья, и раз я позволил вам остаться, то несу ответственность за все, что с вами здесь происходит. И обещаю, — он усмехнулся, — компенсировать ваши страдания. Но этот вопрос мы обсудим после, — вновь не дал вставить мне и слова король.
Я тяжело вздохнула. Неизвестность пугала больше, чем манила обещанной наградой. Я бы предпочла знать, сколько компенсация будет в монетах, раз уж его величество сам об этом заговорил, но прикусила язык, чтобы не показаться слишком меркантильной. Разве что пообещала самой себе уехать из Билена, едва появится такая возможность.
— Вы голодны? — прервал мои размышления король, незаметно оказываясь слишком близко, чтобы я не вздрогнула.
— Нет, — покачала головой. Попыталась увеличить расстояние между нами, но предательская стена помешала. Еще и попыталась отомстить за мою забывчивость, вот только король был быстрее: успел подставить руку, уберегая мой затылок от столкновения с препятствием.
— Вы… неосторожны, — выдохнул он, оказываясь слишком близко для того, чтобы я не чувствовала его дыхание. По коже пробежали мурашки, то ли страха, то ли странного предвкушения. И дыхание сбилось. Мое… Его… Я не могла понять. Сорвавшееся на бег сердце заглушало все звуки, а я не могла оторвать взгляда от напряженного лица короля.
— В-ваше величество…
Шепот — все, на что хватило моих сил, и окрик, который должен был вернуть здравость рассудка нам обоим, более походил на бессильную просьбу. Просьбу, отказать в которой он не смел. Просьбу, которую мог исполнить он один.
И, завороженно глядя в серые глаза мужчины, чувствуя жар его тела, ощущая прерывистое дыхание, гулкие удары сердца, я потянулась к нему… Или он склонился ко мне… Кто был первым, на ком должна была лежать вина за случившееся, стали ли мы заложником пережитого напряжения — в этот миг все было не важно.
Все — кроме нашего ставшего общим дыхания, кроме губ, шершавых, обветренных, будто бы принадлежавших не коронованной особе, а обычному парню, чьи прикосновения будили во мне бурю незнакомых эмоций. Ураган, сметавший робкие попытки сознания напомнить, где я, с кем и чего это будет мне стоить. Все было неважно, пока рядом был этот мужчина, пока его пальцы освобождали мои волосы от заколок, зарываясь в них и массируя голову, пока я тонула в его запахе, тепле, уверенности, отвечая на поцелуй…
— Ваше величество, к вам… Я передам, что вы заняты, — скороговоркой закончил секретарь, исчезая в приемной.
Исчезая и унося с собой наваждение, которому мы поддались.
— Демоны… — сорвалось с моих губ.
Я пыталась отдышаться и… найти место, где могла бы спрятать взгляд. Щеки, уши, все лицо пылало, будто сам воздух накалился и обжигал кожу. Я не находила себе места, но боялась сделать хоть шаг в сторону. Тело меня не слушалось, будто кто-то другой — гадкий и подлый — решил лишить меня возможности укрыться, переждать, хоть немного прийти в себя. От невозможности сбежать перед глазами все поплыло, предвещая обморок — единственный способ сбежать от реальности, который был мне сейчас доступен.
— Я должен извиниться. — Голос короля был стерильно сухим. — Прошу простить меня за недостойное поведение и обещаю приложить все усилия, чтобы ваша репутация не пострадала.
Репутация была последним, о чем я думала сейчас, но вздох облегчения непроизвольно сорвался с губ. Я ждала совсем других слов. Хлестких, жестоких, обвиняющих, какие легко было услышать на улице, пробегая мимо ссорившихся пар. Неподходящих пар, с признаками явного мезальянса, когда молодой аристократ решил немного развеяться и увлекся.
— Я… Это не ваша вина, что… — Я не могла подобрать слова, мысли путались, но противная слабость немного отступила. Страх, охвативший меня, после слов короля начал стихать. И пусть не сразу, но я смогла заставить себя поднять взгляд и благодарно, насколько могла, улыбнуться. — Спасибо, что… Я никому не…
Георг взял меня за руку, и я поняла, насколько холодные у меня пальцы. Холодные, непослушные, негнущиеся…
— Эви. — От его протяжного «э» все внутри меня сжалось. — Эвильен, я повторяю, ответственность за произошедшее на мне. Как на мужчине, как на более сильном, как на аристократе, в конце концов, — медленно и четко сказал мне его величество, глядя прямо в глаза. И я кивнула, показывая, что услышала. — Понимаю, что просить вас остаться здесь будет верхом наглости, но, надеюсь, вы не станете меня избегать.
Последние слова короля заставили меня вновь отвести взгляд. Именно так я и хотела поступить. И чем бы ни грозила леди Элизабет, как бы ни стращал герцог — я не собиралась больше привлекать к себе внимание его величества.
— Обещайте мне, — потребовал король, сжимая мою ладонь.
— Обещаю, — тихо ответила. Наверное, я бы все, что угодно, ему сейчас пообещала, лишь бы… Лишь бы что? Сбежать? Закрыться в своих покоях, накрывшись с головой одеялом? Уехать из столицы? Или еще раз ощутить его дыхание на своих губах?
— Вы покраснели, — заметил без тени насмешки король.
— Здесь очень жарко, — попыталась перевести тему, но попытка была жалкой. Я и сама это понимала, но ничего не могла с собой поделать.
— Хорошо, я вас отпускаю, — с каким-то непонятным сожалением сказал король и, повысив голос, позвал: — Генри, проводи Оливию к тетушке.
— Я бы предпочла вернуться в свои покои, — не поднимая глаз, все же рискнула возразить я.
— Боюсь, что если сейчас я вам это позволю, то более никогда не испытаю радости вновь прикоснуться к вам, — шепотом, будто крамолу, произнес его величество и, отступив на шаг, отвернулся.
Стук в дверь дал понять, что секретарь успел сделать выводы и ожидает меня в приемной.
Кое-как пригладив волосы, я ушла, сжимая в руках заколки. Уже знакомый юноша цепко оглядел меня с ног до головы и, покачав головой, бросил:
— Идемте. Прежде чем показывать вас тетушке, нужно привести в порядок.
— Но его величество… — Я покосилась на закрытую дверь.
— Все сделаем в точности, — заверил меня Генри и подмигнул. — Просто пойдем длинным путем.
И мы действительно шли долго. И, слава богам, тайными переходами, чтобы лишний раз не смущать придворных моим видом. Наконец, Генри свернул в узкий коридор и остановился, приоткрыл дверь, огляделся там и махнул мне рукой. Дескать, выходим.
Выйти, как подобает, не получилось. Хозяин комнаты определенно знал о наличии второго входа и заблаговременно позаботился о том, чтобы гости не могли явиться бесшумно. Стоило Генри попытаться открыть дверь пошире, как она уперлась в кресло и заклинила. А сверху еще и поток холодной воды хлынул. Вместе с ярким солнечным светом, заставившим прищуриться, чтобы хоть что-то увидеть с непривычки.
— Мэри! — простонал мокрый юноша. — Я же не просто так. Я к тебе твою подопечную привел!
— Привел — а теперь уходи! — заявила моя горничная. Я выглянула из-за плеча пострадавшего и с укором посмотрела на девушку, но та лишь еще выше вздернула носик.
— Не могу. Его величество требовал, чтобы я Оливию отвел к тетушке, а я к тебе привел, чтобы ты помогла своей леди. А ты так меня встречаешь!..
— А нечего было с Герти флиртовать! — с упреком заявила Мэри и в три шага оказалась рядом.
— Я ни с кем не флиртовал! — обиженно отозвался парень и отпрянул, будто боялся, что девушка не удержится и перейдет от словесных аргументов к более тяжелым.
Поглядывая наверх, не осталось ли там сюрпризов, я аккуратно протиснулась мимо Генри и отошла от скандала подальше, к противоположной стене. Выглянула в окно, поняла, что не знаю ту часть дворцового комплекса, на которую оно выходило, и притихла, следя за развитием событий здесь. Даже, кажется, забыла о собственной недавней проблеме на том же фронте.
— А мне так не показалось! — Тонкий пальчик ткнулся в грудь собеседника.
— Чем угодно клянусь — показалось. Герти пропуск свой потеряла, я успокаивал. Знала бы ты, сколько носовых платков извел, а чая ей сколько заварил?! И все, чтобы твоя подруга успокоилась и ее не выгнали из дворца.
— Она потеряла пропуск? — Мэри помрачнела.
— Нет, в комнате оставила, — покачал головой Генри. — Я проводил ее до комнаты, помог с поисками. Пропуск между матрасом и спинкой кровати оказался. Завалился, видимо. Я и не стал докладывать королю…
— Доложи, — потребовала Мэри. И уточнила: — Немедленно. А Оливию я сама провожу.
— Но приказ… — Таким пришибленным секретаря мне видеть не доводилось
— Это важнее, — твердо сказала девушка. И Генри… подчинился. Кивнул мне виновато и исчез в дверном проеме, замаскированном под нишу в стене для картины или зеркала.
— Глупый мальчишка! — погрозила ему в след Мэри. И я с трудом удержалась от улыбки. Эти двое казались мне ровесниками, но, впрочем, возраст порой ни о чем не говорит. — Ему не Герти сочувствовать следовало, а герцогу доложить, если короля не хотел отвлекать. Или госпоже Марте. На худой конец — тетушке, — продолжила разоряться Мэри, кивая мне на одинокий стул у зеркала.
— Он хотел как лучше… — протянула я, усаживаясь и чувствуя, как расческа касается волос.
— А получилось — как всегда, — фыркнула Мэри и шепотом спросила: — Что случилось с вашими волосами?
Я залилась краской, вспомнив, что именно с ними случилось. Дернула головой, чтобы пряди закрыли заалевшие щеки, и… промолчала. Мэри понятливо фыркнула, не став развивать эту тему.
— Сейчас все исправим и отведу вас к леди, — пообещала горничная и принялась за работу, а я… я разглядывала ее комнату. Небольшую, с узкой кроватью, изголовьем к окну, небольшим столиком с зеркалом, за которым я сидела. Единственным креслом, приставленным ко второму входу, и сундуком, куда следовало складывать одежду. Почти как в моем подвале, если забыть про широкое окно и столик с зеркалом.
— Вы же уже знаете?.. — осторожно начала Мэри, пропуская мои волосы между пальцев и начиная что-то плести.
— Что вы в том числе и на герцога работаете? — уточнила я.
— Да, — тихо выдохнула горничная. А мне в ее тоне послышались виноватые нотки.
— И были ли у этих змей ядовитые железы, — мрачно пробормотал король.
— Думаешь?.. — Его светлость покосился на меня, будто был не уверен, стоит ли говорить в моем присутствии.
— Довольно уже. — Усталость в голосе короля мешалась с осуждением. — Мы оба знаем, что девушка связана с тобой. И если я доверяю тебе, вынужден терпеть и ее присутствие во дворце, несмотря на собственную неприязнь к таким, как она.
Прямо называть меня ведьмой его величество не стал, но намек был слишком прозрачным, чтобы его кто-то не понял.
— Что ж, — его светлость не выглядел расстроенным. — В таком случае, — он покосился на меня, — вы более не обязаны скрывать подробности своей биографии от его величества, Эвильен.
И он подтвердил собственные слова многоступенчатой вербальной конструкцией, снимавшей с меня часть ограничений из-за клятвы. Я с облегчением выдохнула, что не укрылось от короля. Он хмыкнул удовлетворенно и поинтересовался:
— Какая вы ведьма, Оливия?
— Природница, разумеется, — ответил за меня герцог и занял пустовавшее гостевое кресло. — Кого бы еще я к тебе привел. Но, — он кивнул в мою сторону, — особый дар девочки позволяет ей врать о себе. Так что Карэн как бы ни старался, уличить ее во лжи о себе не смог бы. А индариум ты использовать не дал.
Георг поморщился, но от комментариев воздержался. Я же мысленно чуть не прокляла герцога за длинный язык. Зачем он лез на рожон, напоминая его величеству о неприятном? Хотел меня лишний раз подставить? Чтобы не расслаблялась, потеряв часть груза с шеи?
— Узнай, кто из посторонних заходил в покои… Эвильен? — Георг вздернул бровь, и я кивнула. — Леди…
— Я не леди, — тихо призналась, отводя взгляд. Теперь, когда я могла говорить совсем уж открыто, нарушать лишний раз закон не хотелось.
— Пока вы здесь — для меня вы будете леди, — пояснил его величество, а я отчего-то смутилась, будто король не вежливость проявил, а мне комплимент сделал. — Но вернемся к делам. Дамиан, в первую очередь удели внимание покоям Эвильен. После нашего ужина, принимая во внимание благосклонность Элизабет и твое покровительство, девочку могли посчитать угрозой и сменить цель приложения своих сил в сторону ее уничтожения.
— А раньше?.. — хриплым от волнения голосом спросила я.
— Раньше вы не были столь интересны окружающим, — заверил герцог и добавил: — Мэри и Труденс прекрасно справлялись. Даже слишком хорошо. Несколько дней сыпи могли бы слегка остудить ненависть ваших новых поклонниц, но девочки слишком к вам привязались, не пропуская ничего из «шалостей» конкуренток.
Я не сдержала улыбки. Я тоже успела привязаться к Мэри, Труденс и Деби и слышать о том, что и я для них не просто работа, было приятно. Да и ничтожность сыпи… Это лишь для тех, кто никогда не покрывался коркой и не хотел содрать с себя кожу, чтобы хоть немного облегчить свое состояние, подобное кажется мелочью. А я через это проходила. Потому больше никогда таких зелий и не варю!
— Ваша радость неуместна, — одернул меня герцог. — Попытки избавиться от вас будут продолжаться.
— Но вы же именно для этого меня сюда и, хм, пригласили, — напомнила я. Герцог скривился, а вот король…
— Эвильен, я не хочу, чтобы вы пострадали, даже несмотря на условия вашей сделки с Дамианом. — Георг нахмурился, перевел взгляд на друга и добавил: — О ее подробностях доложишь мне по возвращении.
— Ты меня выгоняешь?
— Всего лишь напоминаю о необходимости действовать, пока у нас есть еще шансы что-то найти. Если он рискнул действовать открыто, значит не боится проиграть. Пригласи Карэна, пусть посмотрит на всех участниц. Нельзя исключать, что и среди них есть его союзники. — Дамиан недовольно поджал губы, но промолчал. Определенно, герцог графа недолюбливал. — Также к вечеру жду доклад о перемещениях слуг, кому разрешен вход в восточное крыло, за пределами дворца.
— И я должен все это успеть? — едко уточнил герцог, видимо, не простив предложения привлечь менталиста к работе.
— Именно, — усмехнулся Георг и добавил: — Эвильен провожать не нужно.
— Как быстро меняется твое настроение, — хмыкнул отчего-то довольный герцог.
— Не быстрее, чем вы с Элизабет договорились.
— И это знаешь, — фыркнул Дамиан и, не прощаясь, покинул королевский кабинет.
— Можете дышать, — спустя какое-то время напомнил мне король, и я поняла, что действительно затаила дыхание, не зная, как уместно себя теперь вести: просто слиться со стеной или испросить на то позволение. Закашлялась, подавившись воздухом, словно бы с непривычки. Подняла взгляд на короля, отдышавшись, и вновь подавилась.
Его величество смотрел с тревогой. И это отчего-то вселяло в меня больший страх, чем его гнев.
— Простите… — шепотом проговорила, разглядывая носки туфель.
— Если вы в свою очередь примете мои извинения. — Я вскинула голову в удивлении и натолкнулась на мимолетную улыбку на лице короля. — Как я уже сказал, подвергать вас, или любую другую участницу, опасности не входило в мои планы. — Георг приложил палец к губам, на корню обрывая мою попытку возразить. — Не нужно мне напоминать о Дамиане и его самодеятельности. Вы вошли во дворец как моя гостья, и раз я позволил вам остаться, то несу ответственность за все, что с вами здесь происходит. И обещаю, — он усмехнулся, — компенсировать ваши страдания. Но этот вопрос мы обсудим после, — вновь не дал вставить мне и слова король.
Я тяжело вздохнула. Неизвестность пугала больше, чем манила обещанной наградой. Я бы предпочла знать, сколько компенсация будет в монетах, раз уж его величество сам об этом заговорил, но прикусила язык, чтобы не показаться слишком меркантильной. Разве что пообещала самой себе уехать из Билена, едва появится такая возможность.
— Вы голодны? — прервал мои размышления король, незаметно оказываясь слишком близко, чтобы я не вздрогнула.
— Нет, — покачала головой. Попыталась увеличить расстояние между нами, но предательская стена помешала. Еще и попыталась отомстить за мою забывчивость, вот только король был быстрее: успел подставить руку, уберегая мой затылок от столкновения с препятствием.
— Вы… неосторожны, — выдохнул он, оказываясь слишком близко для того, чтобы я не чувствовала его дыхание. По коже пробежали мурашки, то ли страха, то ли странного предвкушения. И дыхание сбилось. Мое… Его… Я не могла понять. Сорвавшееся на бег сердце заглушало все звуки, а я не могла оторвать взгляда от напряженного лица короля.
— В-ваше величество…
Шепот — все, на что хватило моих сил, и окрик, который должен был вернуть здравость рассудка нам обоим, более походил на бессильную просьбу. Просьбу, отказать в которой он не смел. Просьбу, которую мог исполнить он один.
И, завороженно глядя в серые глаза мужчины, чувствуя жар его тела, ощущая прерывистое дыхание, гулкие удары сердца, я потянулась к нему… Или он склонился ко мне… Кто был первым, на ком должна была лежать вина за случившееся, стали ли мы заложником пережитого напряжения — в этот миг все было не важно.
Все — кроме нашего ставшего общим дыхания, кроме губ, шершавых, обветренных, будто бы принадлежавших не коронованной особе, а обычному парню, чьи прикосновения будили во мне бурю незнакомых эмоций. Ураган, сметавший робкие попытки сознания напомнить, где я, с кем и чего это будет мне стоить. Все было неважно, пока рядом был этот мужчина, пока его пальцы освобождали мои волосы от заколок, зарываясь в них и массируя голову, пока я тонула в его запахе, тепле, уверенности, отвечая на поцелуй…
— Ваше величество, к вам… Я передам, что вы заняты, — скороговоркой закончил секретарь, исчезая в приемной.
Исчезая и унося с собой наваждение, которому мы поддались.
— Демоны… — сорвалось с моих губ.
Я пыталась отдышаться и… найти место, где могла бы спрятать взгляд. Щеки, уши, все лицо пылало, будто сам воздух накалился и обжигал кожу. Я не находила себе места, но боялась сделать хоть шаг в сторону. Тело меня не слушалось, будто кто-то другой — гадкий и подлый — решил лишить меня возможности укрыться, переждать, хоть немного прийти в себя. От невозможности сбежать перед глазами все поплыло, предвещая обморок — единственный способ сбежать от реальности, который был мне сейчас доступен.
— Я должен извиниться. — Голос короля был стерильно сухим. — Прошу простить меня за недостойное поведение и обещаю приложить все усилия, чтобы ваша репутация не пострадала.
Репутация была последним, о чем я думала сейчас, но вздох облегчения непроизвольно сорвался с губ. Я ждала совсем других слов. Хлестких, жестоких, обвиняющих, какие легко было услышать на улице, пробегая мимо ссорившихся пар. Неподходящих пар, с признаками явного мезальянса, когда молодой аристократ решил немного развеяться и увлекся.
— Я… Это не ваша вина, что… — Я не могла подобрать слова, мысли путались, но противная слабость немного отступила. Страх, охвативший меня, после слов короля начал стихать. И пусть не сразу, но я смогла заставить себя поднять взгляд и благодарно, насколько могла, улыбнуться. — Спасибо, что… Я никому не…
Георг взял меня за руку, и я поняла, насколько холодные у меня пальцы. Холодные, непослушные, негнущиеся…
— Эви. — От его протяжного «э» все внутри меня сжалось. — Эвильен, я повторяю, ответственность за произошедшее на мне. Как на мужчине, как на более сильном, как на аристократе, в конце концов, — медленно и четко сказал мне его величество, глядя прямо в глаза. И я кивнула, показывая, что услышала. — Понимаю, что просить вас остаться здесь будет верхом наглости, но, надеюсь, вы не станете меня избегать.
Последние слова короля заставили меня вновь отвести взгляд. Именно так я и хотела поступить. И чем бы ни грозила леди Элизабет, как бы ни стращал герцог — я не собиралась больше привлекать к себе внимание его величества.
— Обещайте мне, — потребовал король, сжимая мою ладонь.
— Обещаю, — тихо ответила. Наверное, я бы все, что угодно, ему сейчас пообещала, лишь бы… Лишь бы что? Сбежать? Закрыться в своих покоях, накрывшись с головой одеялом? Уехать из столицы? Или еще раз ощутить его дыхание на своих губах?
— Вы покраснели, — заметил без тени насмешки король.
— Здесь очень жарко, — попыталась перевести тему, но попытка была жалкой. Я и сама это понимала, но ничего не могла с собой поделать.
— Хорошо, я вас отпускаю, — с каким-то непонятным сожалением сказал король и, повысив голос, позвал: — Генри, проводи Оливию к тетушке.
— Я бы предпочла вернуться в свои покои, — не поднимая глаз, все же рискнула возразить я.
— Боюсь, что если сейчас я вам это позволю, то более никогда не испытаю радости вновь прикоснуться к вам, — шепотом, будто крамолу, произнес его величество и, отступив на шаг, отвернулся.
Стук в дверь дал понять, что секретарь успел сделать выводы и ожидает меня в приемной.
Кое-как пригладив волосы, я ушла, сжимая в руках заколки. Уже знакомый юноша цепко оглядел меня с ног до головы и, покачав головой, бросил:
— Идемте. Прежде чем показывать вас тетушке, нужно привести в порядок.
— Но его величество… — Я покосилась на закрытую дверь.
— Все сделаем в точности, — заверил меня Генри и подмигнул. — Просто пойдем длинным путем.
И мы действительно шли долго. И, слава богам, тайными переходами, чтобы лишний раз не смущать придворных моим видом. Наконец, Генри свернул в узкий коридор и остановился, приоткрыл дверь, огляделся там и махнул мне рукой. Дескать, выходим.
Выйти, как подобает, не получилось. Хозяин комнаты определенно знал о наличии второго входа и заблаговременно позаботился о том, чтобы гости не могли явиться бесшумно. Стоило Генри попытаться открыть дверь пошире, как она уперлась в кресло и заклинила. А сверху еще и поток холодной воды хлынул. Вместе с ярким солнечным светом, заставившим прищуриться, чтобы хоть что-то увидеть с непривычки.
— Мэри! — простонал мокрый юноша. — Я же не просто так. Я к тебе твою подопечную привел!
— Привел — а теперь уходи! — заявила моя горничная. Я выглянула из-за плеча пострадавшего и с укором посмотрела на девушку, но та лишь еще выше вздернула носик.
— Не могу. Его величество требовал, чтобы я Оливию отвел к тетушке, а я к тебе привел, чтобы ты помогла своей леди. А ты так меня встречаешь!..
— А нечего было с Герти флиртовать! — с упреком заявила Мэри и в три шага оказалась рядом.
— Я ни с кем не флиртовал! — обиженно отозвался парень и отпрянул, будто боялся, что девушка не удержится и перейдет от словесных аргументов к более тяжелым.
Поглядывая наверх, не осталось ли там сюрпризов, я аккуратно протиснулась мимо Генри и отошла от скандала подальше, к противоположной стене. Выглянула в окно, поняла, что не знаю ту часть дворцового комплекса, на которую оно выходило, и притихла, следя за развитием событий здесь. Даже, кажется, забыла о собственной недавней проблеме на том же фронте.
— А мне так не показалось! — Тонкий пальчик ткнулся в грудь собеседника.
— Чем угодно клянусь — показалось. Герти пропуск свой потеряла, я успокаивал. Знала бы ты, сколько носовых платков извел, а чая ей сколько заварил?! И все, чтобы твоя подруга успокоилась и ее не выгнали из дворца.
— Она потеряла пропуск? — Мэри помрачнела.
— Нет, в комнате оставила, — покачал головой Генри. — Я проводил ее до комнаты, помог с поисками. Пропуск между матрасом и спинкой кровати оказался. Завалился, видимо. Я и не стал докладывать королю…
— Доложи, — потребовала Мэри. И уточнила: — Немедленно. А Оливию я сама провожу.
— Но приказ… — Таким пришибленным секретаря мне видеть не доводилось
— Это важнее, — твердо сказала девушка. И Генри… подчинился. Кивнул мне виновато и исчез в дверном проеме, замаскированном под нишу в стене для картины или зеркала.
— Глупый мальчишка! — погрозила ему в след Мэри. И я с трудом удержалась от улыбки. Эти двое казались мне ровесниками, но, впрочем, возраст порой ни о чем не говорит. — Ему не Герти сочувствовать следовало, а герцогу доложить, если короля не хотел отвлекать. Или госпоже Марте. На худой конец — тетушке, — продолжила разоряться Мэри, кивая мне на одинокий стул у зеркала.
— Он хотел как лучше… — протянула я, усаживаясь и чувствуя, как расческа касается волос.
— А получилось — как всегда, — фыркнула Мэри и шепотом спросила: — Что случилось с вашими волосами?
Я залилась краской, вспомнив, что именно с ними случилось. Дернула головой, чтобы пряди закрыли заалевшие щеки, и… промолчала. Мэри понятливо фыркнула, не став развивать эту тему.
— Сейчас все исправим и отведу вас к леди, — пообещала горничная и принялась за работу, а я… я разглядывала ее комнату. Небольшую, с узкой кроватью, изголовьем к окну, небольшим столиком с зеркалом, за которым я сидела. Единственным креслом, приставленным ко второму входу, и сундуком, куда следовало складывать одежду. Почти как в моем подвале, если забыть про широкое окно и столик с зеркалом.
— Вы же уже знаете?.. — осторожно начала Мэри, пропуская мои волосы между пальцев и начиная что-то плести.
— Что вы в том числе и на герцога работаете? — уточнила я.
— Да, — тихо выдохнула горничная. А мне в ее тоне послышались виноватые нотки.
