-Вот мы и приехали, - возвестил неожиданно колдун, глядя поверх головы Ёжки и уже обращаясь, по-видимому, к Хмуричу произнёс. – Здравствуй, друг! Сдаю с рук на руки. Береги её!
-И тебе здравствуй! – послышался чуть насмешливый голос лешего. – Поберегу, будь покоен.
-Пора прощаться, Златослава, - снова посмотрев на девушку, произнёс мужчина. – Я должен ехать дальше.
Баба Яга посмотрела на учителя, глянула на ярко красное закатное солнышко, коснувшееся краем горизонта, прикинула в уме время. Почему-то она была совершенно уверена, что в Карповку устраиваться на ночлег мужчина не вернётся, а до другой ближайшей деревушки даже на лошади ехать придётся до утра. Это они с Хмуричем пешком через лесные буреломы путь срезали порядочно, а колдуну верхом двигаться придётся по тракту и сделать большой крюк.
-Да, куда же вы, на ночь глядя поедете? – Златка только что руками не всплеснула от нахлынувшего негодования. – Может, в Избушке переночуете? Место есть…
Вот тут Златка поняла, что именно и кому всё это сказала. Покраснела. Побледнела и уже была готова понести какой-то несуразный лепет, но мужчина вовремя заговорил.
-Спасибо за предложение, но я действительно тороплюсь! – сказал он без тени улыбки и спокойно добавил. – А если приглашение останется в силе, то на обратно пути я загляну. Давненько я не был в Избушке.
-Да, конечно, - запинаясь, согласно закивала Ёжка.
-Вот и договорились, - подытожил учитель Святозар. – Ну, до встречи!
-До встречи! – подал голос до того момента молчащий Хмурич.
-До встречи! – эхом повторила Златка, наблюдая, как колдун заворачивает коня и направляет его в сторону тракта.
Златослава следила за удаляющимся всадником до того момента, пока ей на плечо не опустилась тяжёлая ладонь лешего. Девушка вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом с карими глазами Хмурича.
-Пойдём, Злата! Там Ивушка, наверное, соскучилась, да и Марфа с Терентием заждались, - мягко проговорил хозяин леса, осторожно потянув её за собой.
-Ивушка? - растеряно переспросила Ёжка и последний раз глянула на едущего верхом по тракту колдуна.
-Да, - подтвердил мужчина, уже настойчиво тяня Ягу за собою вслед. – Весь день ребёнок без тебя….
-Ивушка! Доченька! – неожиданно встрепенулась Баба Яга, словно кто-то сбросил с неё оцепенение. – Что же мы стоим? Пошли быстрее!
Теперь уже Злата потянула Хмурича вглубь леса, совершенно забыв, что сквозь этот бурьян не она сама шла, леший её провожал. Рвения Ёжки хватило на двадцать шагов. Дальше она в растерянности остановилась возле двух громадных поваленных крест на крест стволов сосен. За спиной раздался едва слышный смешок хозяина леса, и мужчина вдруг одним неуловимым для глаз движением скользнул вперёд, увлекая девушку за собой. Он поднырнул под мохнатую сосновую лапу, и оказалось, что за ней есть вполне большой лаз, в который без труда протиснулся и широкоплечий мужчина, и уж тем более невысокая девушка.
Дальнейший путь слился для Златки в сплошную сероватую линию. Солнце уже село за горизонт и лес погрузился в сумерки, лишая возможности разглядеть окружающую обстановку. У Хмурича же с этим проблем не было, он целеустремленно вёл Ягу в сторону Избушки, не давая той замедлить шаг. Ведь остановишься и сразу усталость почувствуешь, идти труднее станет. А Златослава, как уже отметил для себя леший, и так вымотана. Ей бы теперь быстрее вернуться в родную Избушку, поесть и спать лечь, чтобы силы восстановить, а уж завтра можно и о делах поговорить. Мужчине было, что сообщить Бабе Яге, только вот она была не в том состоянии, чтобы слушать внимательно и сделать правильные выводы.
Когда наконец-то впереди стал виден свет из окон Избушки, а Хмурич чуть сбавил шаг, Ёжка почувствовала, как сильно умаялась. Ноги едва держали Злату, в голове звенело, и единственным желанием было упасть и уснуть. Последние три десятка шагов дались царевне особенно трудно. Тело просто взбунтовалось, отказываясь передвигаться и настаивая на том, что снег тоже вполне удобен для отдыха. Пришлось идти через «не могу».
Леший, задумчиво наблюдавший за борьбой Златки с собственными непослушными конечностями, решил, что неожиданно открывшееся знание о человеке, чуть не лишившим Иву жизни, лучше поведать Бабе Яге на свежую головушку, то есть завтра утром. Поймав, в очередной раз споткнувшуюся о корень, Златославу, мужчина только уверился в своём решении. Доведя Ягусю до крыльца и сославшись на кучу не переделанных лесных дел, Хмурич поспешил откланяться, прежде предупредив девушку:
-Утром завтра жди меня в гости! Потолковать надо. Ну, Ёжка, доброй ночки!
-И тебе доброй! – отозвалась сонная Златка, прикрывая ладошкой очередной зевок.
Не успела она и глазом моргнуть, как леший буквально растворился в редком подлеске. Ещё раз зевнув, на этот раз открыто и с наслаждением, ведь стесняться больше было некого, Злата поднялась по ступеням и вошла в родную Избушку. В сенях теплился огарочек свечи, зажжённый заботливой Марфой. Перед дверью в кухню Баба Яга остановилась и прислушалась. По ту сторону двери текла неспешная тихая беседа, перемежающаяся Василисиными вескими «агу» и тихой колыбельной. На душе у Ёжки сразу стало так спокойно и радостно, забылись все неприятности дня, и захотелось обнять не только своих домочадцев, но и весь белый свет.
Задув свечу, царевна осторожно открыла дверь и скользнула в тепло кухоньки. Сидевшие за столом, Терентий и Марфа обернулись на тихий скрип половиц. Домовушка тут же расплылась в доброй улыбке, пушистый подхалим Ренька спрыгнул с лавки и как простой кот принялся тереться о ноги девушки.
-Как у вас тут дела были? – тихонечко спросила Златка, нагнувшись и принявшись чесать фамильяра за ухом.
-Муррр! Дела неплохо! – утробно урча сообщил жмурящийся кот и, плюхнувшись на спину, подставил белое круглое пузико. – Мы ели и спали. Спали и ели. И даже немного поиграли. Муррр! Сейчас вот засыпаем.
-Молодцы! – похвалила Баба Яга и, напоследок почесав кошачье брюшко, поднялась и направилась к Марфе.
Ещё собираясь в Карповку, Златослава уложила маленькую Василису в корзинку, чтобы домовушке было проще приглядывать за ребёнком, кормить его и при необходимости переодеть. Несмотря на свой крошечный рост, Марфа пока ещё могла самостоятельно справить с младенчиком, к тому же ей была подвластна и всякая бытовая волошба, так что особого труда приглядывать за малюткой ей не составляло.
По пути девушка стянула тулупчик. Сапожки и мешок с покупками она оставила ещё в сенях, а теперь разматывала платок. Разобравшись, наконец, с верхней одеждой Яга осторожно положила её на лавку и на цыпочках подкралась к корзине.
Василиса уже сладко спала, засунув пальцы в рот, и скорее всего уже видела десятый сон. Злата полюбовалась чуток своей малышкой и поняла, что ещё немного и её саму сморит сон, прямо здесь, в кухне. Подавив зевок, Ёжка нашла-таки в себе силы оторвать взгляд от ребёнка, по которому успела ужасно соскучиться и направилась в спальню. Переоделась, умылась, расстелила постель и вернулась за ребёнком.
-Хозяюшка, может, отужинаешь? – осторожно обратилась к девушке Марфа. – Умаялась, поди, проголодалась.
-Ага, весь день не жрамши, - вторил ей Терентий, – так и отощать не долго.
-Спать хочу, есть не хочу, - подмигнув коту и домовушке, сообщила Златка, аккуратно взяла в руки корзину и направилась с ней в спальню. – Всем спокойной ночи!
-Доброй ночи, хозяюшка! – пожелала Марфа и тихо добавила. – Если что – на столе пирожки с капусточкой и молочко тёпленькое.
-Ох, Златка, поела бы ты, - едва слышно хмыкнул фамильяр. – Мужики же не собаки, на кости не кидаются.
Услышав слова Терентия, царевна только усмехнулась. В спальне Ёжка взяла Василису из корзинки на руки и, стараясь не разбудить, уложила на кровать, сама прилегла рядом, привычно положив между ребёнком и собой большую подушку. Заснула Златослава быстро, и снились ей серебристые очи учителя Святозара.
Утро у Бабы Яги как обычно началось рано. На рассвете проснулась довольная и бодрая Василиса, заворочалась, захныкала, требуя внимания матери. Златка проснулась тут же, не поднимая головы, открыла глаза и улыбнулась малютке Иве, чья светловолосая головка с насупленной как у котёнка мордашкой виднелась поверх лежащей между ними подушкой. Укоризненный взгляд больших синих глаз виделся Яге не долго, девочка быстро устала держать голову так высоко. Схватив за уголок и кинув подушку за спину, девушка подползла ближе к уже перевернувшемуся на спину ребёнку и чмокнула в нос. Дочка наморщила носишко и чихнула, а потом цепко ухватила ладошкой прядь волос Златки, выбившуюся из косы, сжала в кулачок, повертела туда-сюда и дальше без каких-либо сомнений потянула в рот.
-Э-э-э, нет, милая! Мамины волосы жевать не надо, - разжав пальчики и вынув собственный локон, произнесла Ёжка.
-У-у-у! – громко озвучила свои претензии Василиса и, строго сдвину брови, глянула на мать.
-Держи лучше это, - царевна вручила крохе погремушку взамен своих волос и поспешила подняться с постели.
Время от времени поглядывая на ребёнка увлёкшегося погремушкой, Златослава умылась, оделась и переплела косу. Когда она закончила и уже собиралась позвать Терентия, чтобы присмотрел за ребёнком пока она сходит на кухню за молоком, фамильяр вошёл в спальню сам.
Рыжий кот вальяжно прошёлся до центра комнаты, уселся на пол и принялся с независимым видом умывать лапой усатую морду. Златка хихикнула наблюдая за Ренькой. Старательно намывая лапой нос, кот так и не смог утереть оставшуюся после завтрака сметану на подбородке, склеившую пушистый мех в сосульки.
-Рень, я очень надеюсь, что сметану ты без спроса Марфы не брал, а то боюсь даже представить, что она тебе в отместку учинит, - тихонько сказала Баба Яга, перекидывая за плечо косу.
-Обижа-а-аешь! – хитро прищурившись, протянул кот и тут лихо стёр лапкой сметанные капельки на подбородке. – Марфа мне сама наложила, и блинчиков с мя-а-аском тоже. Ох, Ягуся, и как только мы без Марфушки жили? – на этом месте кот горестно взвыл и упал пластом на пол изображая видимо как именно они жили до того момента как в Избушке появилась домовушка. – Голодненькие, холодненькие, не приласка-а-аные…
-Терентий, не перегибай палку! – царевна строго погрозила пальцем фамильяру, больше всего в тот момент напоминавшего ярмарочного скомороха, только шапки с бубенцами не хватало.
-Злая, ты, Златка! – завёл свою любимую песню кот и, быстро приняв сидячее положение и обвив передние лапы хвостом, уже обыденным тоном добавил. – Кстати, молоко для маленькой готово. Иди, забирай, а я за ней пока пригляжу.
Девушка проследила за тем, как Реня легко пробежав несколько шагов, лихо запрыгнул на постель. Василиса, завидев любимого пушистого няня, восторженно взвизгнула и радостно потрясла погремушкой. Кот насмешливо фыркнул, демонстративно помял лапами одеяло и после этого улёгся напротив ребёнка.
Златослава к этому моменту уже вошла на кухню, где деловито хозяйничала домовушка, пожелала ей доброго утра, получила молоко и направилась кормить дочку. Вернувшись в спальню, ей предстала забавная картина.
Василиса самозабвенно пыталась поймать мелькавший вблизи кончик кошачьего хвоста. Фамильяру приходилось быть крайне осторожным, чтобы его драгоценный хвост не попал в крохотные цепкие пальчики. Со стороны могло показаться, что ребёнок просто пытается дёрнуть кота за хвост. На самом же деле это была ещё одна любимая игра малышки Ивы. Терентию впрочем, тоже нравилось так дурачиться, если судить по лукаво блестевшим зелёным глазам.
-Всё! Хорошего понемножку, - возвестила Злата и, присев на край постели, непреклонно добавила. – Пора завтракать, маленькая.
После того как ребёнок подкрепился, её стало клонить в сон. Движения Ивушки стали вялыми, а глазки так и норовили закрыть. Яга перенесла дочку в колыбель и принялась тихонько ей напевать:
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою
Для малютки, я для дочки,
Что не спит в такую ночку.
Спи, малышка, засыпай!
Раньше солнца не вставай!
Сны чудесные смотри!
Всем на радость ты расти!
Баю-баюшки-баю, колыбельную спою
Про чудные жарки страны,
Про моря и океаны.
Я спою про стольный град
Со дворцом во сто палат,
Чудо-юдо там живёт,
Сласти деткам раздает.
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою.
Глазки ты скорей закрой,
Маме дай своей покой!
Отдохнуть нам нынче нужно,
Ну, а завтра будем дружно
Вместе мы с тобой играть,
А теперь пора нам спать!
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою
Для малютки, я для дочки,
Что б спала спокойно ночкой.
Старая колыбельная, которую маленькой царевне пела мать, не раз выручала Злату в нелёгком деле успокоения и убаюкивания ребёнка. Правда слова песни девушка помнила смутно и, поэтому в каких-то местах приходилось их сочинить самой, так что поручиться за точность спетой колыбельной Ёжка не могла. Впрочем, и такая песенка ей нравилась, а главное она нравилась Иве.
-Хозяюшка! – сквозь задумчивую полудрёму услышала она голос Марфы. – Хозяюшка, кушать идите! Лялечка наша заснула, а вам подкрепиться нужно. Вы же так вчера и не поели.
-Да, - пробормотала Баба Яга, стряхивая с себя оцепенение и проследовав за домовушкой в кухню прямиком к накрытому столу.
После появления в Избушке-на-Курьих-Ножках Марфы завтраки, обеды и ужины превратились в самый настоящий праздник живота. Домовушка умудрялась наготовить разнообразных и очень вкусных яств ровно столько, сколько могут за раз съесть худенькая девушка, особо прожорливый кот, а время от времени и не особо прожорливый, но всё же имеющий хороший аппетит леший. Златка только дивилась этому умению, а Терентий умилялся и в моменты высшего благолепия называл домовую «кормилицей» или «душенькой». Марфа грозила подхалиму кухонным полотенцем, а Ёжка смеялась, ловя себя на мысли, что теперь Избушка стала не просто убежищем, а уютным, родным и по-настоящему любимым домом.
И сейчас наблюдала за очередной «отрепетированной» за многие дни сценой, а именно как Реня, заискивающе заглядывая в глаза Марфе, клянчит ещё блюдечко сливок, а она с напускным возмущением стращает кота попеременно то скалкой, то веником, то полотенцем, а в особом запале даже ухватом. Царевна смотрела, слушала и думала о своём. О том, что уже скоро должен появиться отец. О то, что нужно сесть и написать письма матушке и братьям. Что необходимо снова сесть за изучение колдовских книг и найти ту самую Летопись, о которой говорил учитель Святозар.
Баба Яга так задумалась над делами насущными, что не сразу заметила, что за окошком Избушки велась оживлённая беседа, порой переходившая на повышенные тона. Один из двух голосов был девушке знаком и принадлежал лешему. Второй хриплый, отрывистый и раскатисто произносящий букву «р», узнать не получалось.
-Хорошо, добуду, - услышала Златослава слова Хмурича.
-И потроха, - потребовал нагловатый голос.
-Ладно, - сквозь зубы выдавил леший. – Что ещё?
-Мяса с кровью, - ответил ему всё тот же голос, потом на мгновение задумался и выдал. – Два!
-Чего два? – задал вопрос мужчина, судя по интонации едва сдерживая раздражение.
-Два куска, - пояснили ему и принялись дальше перечислять, - сердце тоже два и печёнку свежую…, - снова поразмыслил и добавил, - и потроха. Много!
-И тебе здравствуй! – послышался чуть насмешливый голос лешего. – Поберегу, будь покоен.
-Пора прощаться, Златослава, - снова посмотрев на девушку, произнёс мужчина. – Я должен ехать дальше.
Баба Яга посмотрела на учителя, глянула на ярко красное закатное солнышко, коснувшееся краем горизонта, прикинула в уме время. Почему-то она была совершенно уверена, что в Карповку устраиваться на ночлег мужчина не вернётся, а до другой ближайшей деревушки даже на лошади ехать придётся до утра. Это они с Хмуричем пешком через лесные буреломы путь срезали порядочно, а колдуну верхом двигаться придётся по тракту и сделать большой крюк.
-Да, куда же вы, на ночь глядя поедете? – Златка только что руками не всплеснула от нахлынувшего негодования. – Может, в Избушке переночуете? Место есть…
Вот тут Златка поняла, что именно и кому всё это сказала. Покраснела. Побледнела и уже была готова понести какой-то несуразный лепет, но мужчина вовремя заговорил.
-Спасибо за предложение, но я действительно тороплюсь! – сказал он без тени улыбки и спокойно добавил. – А если приглашение останется в силе, то на обратно пути я загляну. Давненько я не был в Избушке.
-Да, конечно, - запинаясь, согласно закивала Ёжка.
-Вот и договорились, - подытожил учитель Святозар. – Ну, до встречи!
-До встречи! – подал голос до того момента молчащий Хмурич.
-До встречи! – эхом повторила Златка, наблюдая, как колдун заворачивает коня и направляет его в сторону тракта.
Глава 4. Чёрный ворон, что ж ты вьёшься…
Златослава следила за удаляющимся всадником до того момента, пока ей на плечо не опустилась тяжёлая ладонь лешего. Девушка вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом с карими глазами Хмурича.
-Пойдём, Злата! Там Ивушка, наверное, соскучилась, да и Марфа с Терентием заждались, - мягко проговорил хозяин леса, осторожно потянув её за собой.
-Ивушка? - растеряно переспросила Ёжка и последний раз глянула на едущего верхом по тракту колдуна.
-Да, - подтвердил мужчина, уже настойчиво тяня Ягу за собою вслед. – Весь день ребёнок без тебя….
-Ивушка! Доченька! – неожиданно встрепенулась Баба Яга, словно кто-то сбросил с неё оцепенение. – Что же мы стоим? Пошли быстрее!
Теперь уже Злата потянула Хмурича вглубь леса, совершенно забыв, что сквозь этот бурьян не она сама шла, леший её провожал. Рвения Ёжки хватило на двадцать шагов. Дальше она в растерянности остановилась возле двух громадных поваленных крест на крест стволов сосен. За спиной раздался едва слышный смешок хозяина леса, и мужчина вдруг одним неуловимым для глаз движением скользнул вперёд, увлекая девушку за собой. Он поднырнул под мохнатую сосновую лапу, и оказалось, что за ней есть вполне большой лаз, в который без труда протиснулся и широкоплечий мужчина, и уж тем более невысокая девушка.
Дальнейший путь слился для Златки в сплошную сероватую линию. Солнце уже село за горизонт и лес погрузился в сумерки, лишая возможности разглядеть окружающую обстановку. У Хмурича же с этим проблем не было, он целеустремленно вёл Ягу в сторону Избушки, не давая той замедлить шаг. Ведь остановишься и сразу усталость почувствуешь, идти труднее станет. А Златослава, как уже отметил для себя леший, и так вымотана. Ей бы теперь быстрее вернуться в родную Избушку, поесть и спать лечь, чтобы силы восстановить, а уж завтра можно и о делах поговорить. Мужчине было, что сообщить Бабе Яге, только вот она была не в том состоянии, чтобы слушать внимательно и сделать правильные выводы.
Когда наконец-то впереди стал виден свет из окон Избушки, а Хмурич чуть сбавил шаг, Ёжка почувствовала, как сильно умаялась. Ноги едва держали Злату, в голове звенело, и единственным желанием было упасть и уснуть. Последние три десятка шагов дались царевне особенно трудно. Тело просто взбунтовалось, отказываясь передвигаться и настаивая на том, что снег тоже вполне удобен для отдыха. Пришлось идти через «не могу».
Леший, задумчиво наблюдавший за борьбой Златки с собственными непослушными конечностями, решил, что неожиданно открывшееся знание о человеке, чуть не лишившим Иву жизни, лучше поведать Бабе Яге на свежую головушку, то есть завтра утром. Поймав, в очередной раз споткнувшуюся о корень, Златославу, мужчина только уверился в своём решении. Доведя Ягусю до крыльца и сославшись на кучу не переделанных лесных дел, Хмурич поспешил откланяться, прежде предупредив девушку:
-Утром завтра жди меня в гости! Потолковать надо. Ну, Ёжка, доброй ночки!
-И тебе доброй! – отозвалась сонная Златка, прикрывая ладошкой очередной зевок.
Не успела она и глазом моргнуть, как леший буквально растворился в редком подлеске. Ещё раз зевнув, на этот раз открыто и с наслаждением, ведь стесняться больше было некого, Злата поднялась по ступеням и вошла в родную Избушку. В сенях теплился огарочек свечи, зажжённый заботливой Марфой. Перед дверью в кухню Баба Яга остановилась и прислушалась. По ту сторону двери текла неспешная тихая беседа, перемежающаяся Василисиными вескими «агу» и тихой колыбельной. На душе у Ёжки сразу стало так спокойно и радостно, забылись все неприятности дня, и захотелось обнять не только своих домочадцев, но и весь белый свет.
Задув свечу, царевна осторожно открыла дверь и скользнула в тепло кухоньки. Сидевшие за столом, Терентий и Марфа обернулись на тихий скрип половиц. Домовушка тут же расплылась в доброй улыбке, пушистый подхалим Ренька спрыгнул с лавки и как простой кот принялся тереться о ноги девушки.
-Как у вас тут дела были? – тихонечко спросила Златка, нагнувшись и принявшись чесать фамильяра за ухом.
-Муррр! Дела неплохо! – утробно урча сообщил жмурящийся кот и, плюхнувшись на спину, подставил белое круглое пузико. – Мы ели и спали. Спали и ели. И даже немного поиграли. Муррр! Сейчас вот засыпаем.
-Молодцы! – похвалила Баба Яга и, напоследок почесав кошачье брюшко, поднялась и направилась к Марфе.
Ещё собираясь в Карповку, Златослава уложила маленькую Василису в корзинку, чтобы домовушке было проще приглядывать за ребёнком, кормить его и при необходимости переодеть. Несмотря на свой крошечный рост, Марфа пока ещё могла самостоятельно справить с младенчиком, к тому же ей была подвластна и всякая бытовая волошба, так что особого труда приглядывать за малюткой ей не составляло.
По пути девушка стянула тулупчик. Сапожки и мешок с покупками она оставила ещё в сенях, а теперь разматывала платок. Разобравшись, наконец, с верхней одеждой Яга осторожно положила её на лавку и на цыпочках подкралась к корзине.
Василиса уже сладко спала, засунув пальцы в рот, и скорее всего уже видела десятый сон. Злата полюбовалась чуток своей малышкой и поняла, что ещё немного и её саму сморит сон, прямо здесь, в кухне. Подавив зевок, Ёжка нашла-таки в себе силы оторвать взгляд от ребёнка, по которому успела ужасно соскучиться и направилась в спальню. Переоделась, умылась, расстелила постель и вернулась за ребёнком.
-Хозяюшка, может, отужинаешь? – осторожно обратилась к девушке Марфа. – Умаялась, поди, проголодалась.
-Ага, весь день не жрамши, - вторил ей Терентий, – так и отощать не долго.
-Спать хочу, есть не хочу, - подмигнув коту и домовушке, сообщила Златка, аккуратно взяла в руки корзину и направилась с ней в спальню. – Всем спокойной ночи!
-Доброй ночи, хозяюшка! – пожелала Марфа и тихо добавила. – Если что – на столе пирожки с капусточкой и молочко тёпленькое.
-Ох, Златка, поела бы ты, - едва слышно хмыкнул фамильяр. – Мужики же не собаки, на кости не кидаются.
Услышав слова Терентия, царевна только усмехнулась. В спальне Ёжка взяла Василису из корзинки на руки и, стараясь не разбудить, уложила на кровать, сама прилегла рядом, привычно положив между ребёнком и собой большую подушку. Заснула Златослава быстро, и снились ей серебристые очи учителя Святозара.
Утро у Бабы Яги как обычно началось рано. На рассвете проснулась довольная и бодрая Василиса, заворочалась, захныкала, требуя внимания матери. Златка проснулась тут же, не поднимая головы, открыла глаза и улыбнулась малютке Иве, чья светловолосая головка с насупленной как у котёнка мордашкой виднелась поверх лежащей между ними подушкой. Укоризненный взгляд больших синих глаз виделся Яге не долго, девочка быстро устала держать голову так высоко. Схватив за уголок и кинув подушку за спину, девушка подползла ближе к уже перевернувшемуся на спину ребёнку и чмокнула в нос. Дочка наморщила носишко и чихнула, а потом цепко ухватила ладошкой прядь волос Златки, выбившуюся из косы, сжала в кулачок, повертела туда-сюда и дальше без каких-либо сомнений потянула в рот.
-Э-э-э, нет, милая! Мамины волосы жевать не надо, - разжав пальчики и вынув собственный локон, произнесла Ёжка.
-У-у-у! – громко озвучила свои претензии Василиса и, строго сдвину брови, глянула на мать.
-Держи лучше это, - царевна вручила крохе погремушку взамен своих волос и поспешила подняться с постели.
Время от времени поглядывая на ребёнка увлёкшегося погремушкой, Златослава умылась, оделась и переплела косу. Когда она закончила и уже собиралась позвать Терентия, чтобы присмотрел за ребёнком пока она сходит на кухню за молоком, фамильяр вошёл в спальню сам.
Рыжий кот вальяжно прошёлся до центра комнаты, уселся на пол и принялся с независимым видом умывать лапой усатую морду. Златка хихикнула наблюдая за Ренькой. Старательно намывая лапой нос, кот так и не смог утереть оставшуюся после завтрака сметану на подбородке, склеившую пушистый мех в сосульки.
-Рень, я очень надеюсь, что сметану ты без спроса Марфы не брал, а то боюсь даже представить, что она тебе в отместку учинит, - тихонько сказала Баба Яга, перекидывая за плечо косу.
-Обижа-а-аешь! – хитро прищурившись, протянул кот и тут лихо стёр лапкой сметанные капельки на подбородке. – Марфа мне сама наложила, и блинчиков с мя-а-аском тоже. Ох, Ягуся, и как только мы без Марфушки жили? – на этом месте кот горестно взвыл и упал пластом на пол изображая видимо как именно они жили до того момента как в Избушке появилась домовушка. – Голодненькие, холодненькие, не приласка-а-аные…
-Терентий, не перегибай палку! – царевна строго погрозила пальцем фамильяру, больше всего в тот момент напоминавшего ярмарочного скомороха, только шапки с бубенцами не хватало.
-Злая, ты, Златка! – завёл свою любимую песню кот и, быстро приняв сидячее положение и обвив передние лапы хвостом, уже обыденным тоном добавил. – Кстати, молоко для маленькой готово. Иди, забирай, а я за ней пока пригляжу.
Девушка проследила за тем, как Реня легко пробежав несколько шагов, лихо запрыгнул на постель. Василиса, завидев любимого пушистого няня, восторженно взвизгнула и радостно потрясла погремушкой. Кот насмешливо фыркнул, демонстративно помял лапами одеяло и после этого улёгся напротив ребёнка.
Златослава к этому моменту уже вошла на кухню, где деловито хозяйничала домовушка, пожелала ей доброго утра, получила молоко и направилась кормить дочку. Вернувшись в спальню, ей предстала забавная картина.
Василиса самозабвенно пыталась поймать мелькавший вблизи кончик кошачьего хвоста. Фамильяру приходилось быть крайне осторожным, чтобы его драгоценный хвост не попал в крохотные цепкие пальчики. Со стороны могло показаться, что ребёнок просто пытается дёрнуть кота за хвост. На самом же деле это была ещё одна любимая игра малышки Ивы. Терентию впрочем, тоже нравилось так дурачиться, если судить по лукаво блестевшим зелёным глазам.
-Всё! Хорошего понемножку, - возвестила Злата и, присев на край постели, непреклонно добавила. – Пора завтракать, маленькая.
После того как ребёнок подкрепился, её стало клонить в сон. Движения Ивушки стали вялыми, а глазки так и норовили закрыть. Яга перенесла дочку в колыбель и принялась тихонько ей напевать:
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою
Для малютки, я для дочки,
Что не спит в такую ночку.
Спи, малышка, засыпай!
Раньше солнца не вставай!
Сны чудесные смотри!
Всем на радость ты расти!
Баю-баюшки-баю, колыбельную спою
Про чудные жарки страны,
Про моря и океаны.
Я спою про стольный град
Со дворцом во сто палат,
Чудо-юдо там живёт,
Сласти деткам раздает.
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою.
Глазки ты скорей закрой,
Маме дай своей покой!
Отдохнуть нам нынче нужно,
Ну, а завтра будем дружно
Вместе мы с тобой играть,
А теперь пора нам спать!
Баю-баюшки-баю, колыбельную пою
Для малютки, я для дочки,
Что б спала спокойно ночкой.
Старая колыбельная, которую маленькой царевне пела мать, не раз выручала Злату в нелёгком деле успокоения и убаюкивания ребёнка. Правда слова песни девушка помнила смутно и, поэтому в каких-то местах приходилось их сочинить самой, так что поручиться за точность спетой колыбельной Ёжка не могла. Впрочем, и такая песенка ей нравилась, а главное она нравилась Иве.
-Хозяюшка! – сквозь задумчивую полудрёму услышала она голос Марфы. – Хозяюшка, кушать идите! Лялечка наша заснула, а вам подкрепиться нужно. Вы же так вчера и не поели.
-Да, - пробормотала Баба Яга, стряхивая с себя оцепенение и проследовав за домовушкой в кухню прямиком к накрытому столу.
После появления в Избушке-на-Курьих-Ножках Марфы завтраки, обеды и ужины превратились в самый настоящий праздник живота. Домовушка умудрялась наготовить разнообразных и очень вкусных яств ровно столько, сколько могут за раз съесть худенькая девушка, особо прожорливый кот, а время от времени и не особо прожорливый, но всё же имеющий хороший аппетит леший. Златка только дивилась этому умению, а Терентий умилялся и в моменты высшего благолепия называл домовую «кормилицей» или «душенькой». Марфа грозила подхалиму кухонным полотенцем, а Ёжка смеялась, ловя себя на мысли, что теперь Избушка стала не просто убежищем, а уютным, родным и по-настоящему любимым домом.
И сейчас наблюдала за очередной «отрепетированной» за многие дни сценой, а именно как Реня, заискивающе заглядывая в глаза Марфе, клянчит ещё блюдечко сливок, а она с напускным возмущением стращает кота попеременно то скалкой, то веником, то полотенцем, а в особом запале даже ухватом. Царевна смотрела, слушала и думала о своём. О том, что уже скоро должен появиться отец. О то, что нужно сесть и написать письма матушке и братьям. Что необходимо снова сесть за изучение колдовских книг и найти ту самую Летопись, о которой говорил учитель Святозар.
Баба Яга так задумалась над делами насущными, что не сразу заметила, что за окошком Избушки велась оживлённая беседа, порой переходившая на повышенные тона. Один из двух голосов был девушке знаком и принадлежал лешему. Второй хриплый, отрывистый и раскатисто произносящий букву «р», узнать не получалось.
-Хорошо, добуду, - услышала Златослава слова Хмурича.
-И потроха, - потребовал нагловатый голос.
-Ладно, - сквозь зубы выдавил леший. – Что ещё?
-Мяса с кровью, - ответил ему всё тот же голос, потом на мгновение задумался и выдал. – Два!
-Чего два? – задал вопрос мужчина, судя по интонации едва сдерживая раздражение.
-Два куска, - пояснили ему и принялись дальше перечислять, - сердце тоже два и печёнку свежую…, - снова поразмыслил и добавил, - и потроха. Много!
