Прочитав небольшую приписку после записей о клубке да обряде поиска, Злата долго не могла прекратить весело похихикивать. «Дабы не ронять в глазах люда простого славу нашу ягушенскую, надобно просителя от дум насущных отвлечь: накормить, напоить, в баньке попарить, да спать уложить, - гласила запись Яги Парфирьи. – Пока он всем этим занят будет, можно успеть и обряд поиска справить, и клубочек зачаровать, а самое важное, что никто не догадается, что Яга про его беду первый раз слышит. После этого люд уверен будет, что нет никаких тайн для Бабы Яги».
Наткнулась Златослава и на другую, совсем уж не смешную запись, повествующую о Исподнем Мире и сущностях, его населяющих. Говорилось ещё и то, что каждая Баба Яга является разом и ключом, и вратами, и привратницей в этот мир, но самой туда ей хода нет, как и любому живому существу. В то же время обязана Ёжка в Исподний Мир провожать тех, чей срок под Отцом-Небом и на Матери-Земле истёк, но что-то или кто-то мешает им с белым светом проститься. Представила себе это Злата и даже поёжилась от холодка, по спине пробежавшего, но пропускать написанное не стала, прочла всё. Вдруг да понадобится знание!
-Златка, ау! Ты чего не слышишь что ли?! – оторвал Ягу от изучения новых знаний, так и лучащийся радостью Руслан.
-А ну-ка, цыц! Ребёнка разбудишь! – в полголоса прикрикнула на него девушка, не поднимая головы.
-Мама! – внятно и совсем не сонно произнесла Василиса.
-Ой! – растеряно выдала Ёжка, когда подняв голову, увидела, что дочка на руках у Змея сидит.
-Вот тебе и «ой», - с задорной усмешкой выдал княжич и, наклонившись к уху малышки, принялся тихим голосом объяснять. – Заучилась Лисёнок твоя мама, ничего вокруг не замечает, право с левом путает…
-Ты как её назвал? – опешила Злата. – Какой ещё Лисёнок?!
-Так Баба Яга, не возмущайся! У ребёнка должно быть прозвище домашнее, - принялся шутливо отчитывать Ягу Руслан, - у всех детей такое есть. Скажешь, у тебя не было?
-Было, - нехотя созналась Златослава
-Какое? – тут же проявил любопытство Змей.
-Не твоё дело, - хмуро отрезала Бабка Ёжка и сразу же потребовала от парня ответа. – Почему лисёнок? Она не рыжая же?
-Потому что Лиска-Василиска, потому и Лисёнок, - самодовольно скалясь, выдал он. – К тому же племяшка у меня ещё та хитруля, словом настоящий лисёнок. Что не нравится, что ли? А я так старался…
-Ой, замолчи уж балабол! – фыркнула Ягуся, как-то вмиг успокоившись и благодушно, но, тем не менее, с долей ехидства произнесла. – Зато я догадываюсь, какое прозвище было у тебя в детстве.
-Не Балабол, уж точно! – показав девушке язык, отозвался княжич.
-Не об этом я подумала, - хихикнула Златка, наблюдая за тем, как нахмурился в недоумении родич.
-А о каком ты подумала? – с опаской и подозрением решил уточнить он.
-Бредко (прим. бредкий – болтливый), очень уж тебе подходит! – прыснула в кулачок Ёжка.
-Я даже почти не обиделся, - скроив кислую мину, проговорил Руслан и, вдруг хитро подмигнув, огорошил Ягу откровением. – А твоё прозвище я и так знаю…
-Ну-ну, - недоверчиво фыркнула она.
-Малуша (прим. младшая, малая), - коротко произнёс Змей и широко улыбнулся.
-Откуда знаешь? – опять нахмурилась Баба Яга и вдруг её озарило. – Терентий сдал, да?!
Змей Лиходольский только загадочно улыбнулся и пожал плечами, а Златослава сразу поняла, что фамильяр не причём, даже стыдно чуток стало, что усомнилась в нём. Но вот откуда тогда он это узнал?! И ведь не скажет змеюка зловредная!
-Не пыхти, Златка! – примирительно попросил княжич и, подмигнув, заговорщицки пообещал. – Как-нибудь потом я тебе расскажу, откуда узнал, хорошо?
-Хорошо, - нехотя согласилась девушка и со вздохом поинтересовалась. – С Будимиром Давыдовичем поговорил?
-Ага, - охотно кивнул родич. – Дед пообещал, что уже завтра поутру братики прилетят, да не трое, а целых пятеро.
-Что совсем наши дела плохи? – напряглась она.
-Не полошись понапрасну Ёжка! – рассмеялся он ей в ответ. – Дед их не только для твоей охраны отправил, а колдунам на подмогу. Он посчитал, что когда колдуны-воители пещеру осмотрят, да всё нужное оттуда вынесут, если конечно найдётся такое, то пещеру енту надо огнём очистить, чтобы и следа от тёмной волошбы не осталось. Этим-то братишки и займутся опосля.
-Точно? – подозрительно прищурилась Яга, решив, что ей чего-то не договаривают.
-Точнее не куда, - заверил её Руслан и поспешил пояснить. – То место где колдовство тёмное творилось, ежели огнём не очистить, потом может большой проблемой стать, тьма, словно чума, разрастаться будет, мёртвые подниматься станут, мирная лесная нечисть перерождаться начнёт. Многого от ентой гадости ожидать можно, так что негоже её просто взять, и оставить так, как есть.
-Понятно, - задумчиво протянула Златка и спросила новое. – А Якова предупредил?
-Предупредил, Ёжка, - хмыкнул парень и, подмигнув, добавил. – Все знаки колдовские, защитные к нашему прибытию он начертает. Словом, дело за тобой остаётся – Избушку в нужное место довести.
В ответ на его слова Баба Яга только кивнула и вздохнула тяжко. Не особо была в своих силах Ягуся уверенна, да ещё и мысль о том, что братья Зареслава тут завтра будут и возможно увидят её позор, что не смогла Яга свой чудной домик сдвинуть. Будут промеж собой потом говорить, что де жена-то у Зареслава совсем бестолковая. Ну, уже нет! Она всё сделает как надо! Стараться изо всех сил будет!
Остаток дня в Избушке прошёл тихо и мирно. Руслан если не развлекал Василису, то читал недавно найденную на чердаке книгу о печатях колдовских, порой так зачитываясь, что не замечал, что вокруг творится. Марфа на кухне яства разные стряпала, чтобы завтра гостей хозяюшки своей потчевать вдосталь. Терентий разрывался между кухней, где домовая угощала его разными вкусностями, и златкиной кроватью, откуда он мог нежась на мягком покрывале наблюдать за всеми находившимися в спальне. Василиса же была бодра и жаждала общения со всеми взрослыми разом и с каждым по отдельности. Совсем недавно у неё показали свои белые краешки два молочных зуба, но благодаря отварам, сваренным по рецептам прежних Яг, никакие болезненные ощущения малышку не мучили, потому-то видимо кроха и была так весела. Ну, а Златослава старалась занять себя любыми делами лишь бы не думать о дне следующем.
Когда время стало неуклонно приближаться к полуночи и Василиса, наконец, вдосталь наигравшись, уснула прямо на маминой постели. И Злата, и Руслан вздохнули с облегчением, когда маленькая непоседа закрыла сонные глазища и тихонько засопела, прижимая ручонками тряпичную куклу. Терентий, который последним развлекал кроху, спрыгнул с кровати, прошёлся по комнате и, смерив свою Ёжку и Змея Лиходольского строгим взором, скомандовал:
-И вы оба давайте-ка спать быстро! Завтра день тяжёлый, да долгий будет, надобно вам сил подкопить впрок. Бросайте свои книжки и записульки и спать!
-Ох, и раскомандовался ты, я посмотрю! – протяжно зевнув, сообщила коту Яга.
-Кому, как не мне командовать! – фыркнул насмешливо фамильяр и боднул лобастой головой ёжкину коленку, выпрашивая ласку и признание, что он действительно может изредка распоряжаться своей Ягусей.
-И то верно, - покладисто согласилась Злата и рассеяно почесала кота за ухом.
-И впрямь спать пора, - подтвердил Руслан, потирая уставшие от чтения глаза, и пожелал всем. – Доброй ночи!
-И тебе доброй ночи! – отозвались Баба Яга и Ёжкин кот одновременно.
Княжич отложил книгу и, сонно моргая, направился в свою постель, устроенную на печи. Миновав порог кухни, Змей осторожно прикрыл за собой дверь. Было слышно, как протопал до печи и с нарочитыми стонами и кряхтением забрался на своё лежбище. Златка тихонько хихикала, слушая причитания родича и укладывая спящую дочку в колыбельку, потом и сама быстренько в ночную рубаху переоделась, да под одеяло юркнула, потеснив уже спящего почти в центре постели Терентия.
Отступление.
Коридор, выложенный крупными из цельного камня плитами, был узок, холоден и сыр, человек, что шёл по нему уверенным шагом, брезгливо морщил красивые губы, и то и дело хмурился, словно размышляя над чем-то неприятным. Над ладонью его вытянутой перед собой руки висел светящийся тусклым зеленоватым светом колдовской огонёк, он освещал коридор всего-то шагов на пять вперёд, но это ничуть не смущало мужчину и уж тем более не заставило его, сбавит шаг. Колдун стремительно двигался вперёд, и было сразу понятно, что путь ему знаком и никаких опасений не вызывает. Оставив за спиной несколько поворотов и одну лестницу, мужчина, наконец-то, достиг цели.
Довольно просторный подземный зал с высоким куполообразным потолком был освещён развешенными по стенам факелами. Часть зала была занята большим каменным столом, напоминавшим алтарь, на котором в невероятном нагромождении, казалось бы, беспорядочно располагались склянки, пузырьки и бутыли с неизвестным содержимым, небольшие деревянные коробы, металлический шкатулки, ступки, мерный весы, разнообразные ножи и глиняная утварь всевозможных форм. Рядом со столом располагались громадные шкафы со столь омерзительным содержимым, что вызвало бы оторопь у любого человека. На полках шкафов находились банки с плавающими в мутноватой жидкости глазами животных, человеческими конечностями и органами, в корзинках и на блюдах лежали сушенные крысиные головы, целые тушки ящериц и змей, крупные неизвестного вида насекомые, а так же груды разнообразных костей, в том числе и явно человеческих.
У противоположной от стоящих у стены шкафов находилась клетка, в одном из углов которой лежал пук слежавшейся отсыревшей соломы и пустая миска. В клетке никого не было и было довольно трудно определить, кого же там когда-то удерживали. Чуть поодаль клети на полу были начертаны колдовские знаки, образующие правильный круг с вписанным в него символом Смерти. Рисунок слабо светился таким же зеленоватым светом, что и огонёк над ладонью колдуна, выдавая их сходное происхождение. В центре круга возвышалась закутанная в плащ с ног до головы фигура, совсем никак не реагирующая на появление в зале колдуна.
-Как успехи? – разорвал тишину звонкий молодой голос колдуна.
Фигура в плаще чуть качнулась, но поворачиваться к говорившему, видимо не посчитала необходимым.
-Пять печатей снято, оставшиеся четыре мне не по силе, - отозвался хриплый, словно после затяжной болезни, голос. – Лиходольские и Белояжские колдуны охраняют оставшиеся печати, так что теперь к ним очень сложно подобраться.
-А что твой братец? – почти участливо поинтересовался колдун.
-Как я и рассчитывал, он пошёл по ложному следу, - последовал слишком сухой ответ. – Зареслав, как впрочем и другие, свято верят в то, что ведутся поиски оставшихся ключей. Не думаю, что они подозревают истинную причину появившегося интереса к печатям.
-Славно! – в голосе говорившего были слышны нотки удовлетворения. – А как с поиском Златы, дела обстоят?
-Не нашёл пока, - спокойно ответил человек в плаще и не меняя интонации продолжил, - но до меня дошёл слух, что юная княжна Лиходольская с мужем и дочерью, собирается навестить родителей в первый день весны в царском тереме Белояжска.
-Значит и впрямь замуж выскочила, паскуда! – тон колдуна в миг из благостного сделался злым и ядовитым. – Ну, ничего, овдовеет скоро с нашей-то помощью.
Избушка-на-Курьих-Ножках. За четыре часа до полудня.
Златослава как раз доплетала косу, когда услышала странный шум доносившейся снаружи. Сперва она никак не могла понять, что это, но по мере приближения источника звуков, Ёжка наконец поняла, что ей это напоминало. Создавалось ощущение, что на сильном ветру хлопает вывешенное для просушки мокрое бельё. Яга невольно нахмурилась, пытаясь сообразить, что же может так странно шуметь. Звук всё нарастал и нарастал, теперь он был отчётливо слышен всем. Малютка Василиса даже прекратила попытки поймать кончик кошачьего хвоста, мелькавший поблизости от её ручек, и, чуть приоткрыв ротик, вслушивалась в странный звук.
-А вот и братишки летят! – радостно сообщил Бабе Яге Руслан только для этого выглянувший из кухни. – Я пошёл их встречать!
Не успела Злата даже слова молвить, а княжич натянул сапоги, накинул на плечи плащ и вбежал вон из Избушки. Девушка тоже поспешила. Быстро закрепила косу шнурком и к окошку подбежала, глянуть, что снаружи творится. Любопытно же ведь!
-Ратибор, прекрати! – внезапно услышала Яга громоподобный мужской голос. – Прекрати, кому говорю! Радим, да выплюнь ты его хвост, ради Богов! Шеи же свернёте полудурошные!
-Фыфы хах фыфел! – был на это ему странный ответ.
-Бажен, да ну их! Хотят крылья переломать – пусть ломают! Мы няньками этим балбесам не нанимались, - посоветовал столь же громкий, но всё же несколько отличающийся от первого, голос.
Вот тут Златка до окна-то и добралась и удостоилась поистине потрясающего зрелища. На полянку перед Избушкой-на-Курьих-Ножках мерно махая громадными перепончатыми, как у нетопыря, крыльями медленно садился Змей. Хотя на Змея громадный ящер с медной чешуей был меньше всего похож. Бабке Ёжке он напоминал шипастых ящериц, что водятся на Ковыльных холмах, что близь Белояжска располагаются. У этого Змея Лиходольского была разве что похожая на змеиную голова, да гибкий чересчур длинный хвост. Туловище Змея было худощавое, даже какое-то поджарое, четыре мощные лапы с крупными загнутыми как у хищной птицы когтями и ряды острых шипов широкой полосой идущие от самого носа до кончика хвоста давали понять каждому, что перед ним предстал смертельно опасный соперник, с таким даже самый сильный колдун воитель не справится. Но больше всего восторга у Ягуси вызвали крылья, громадные и на первый взгляд какие-то хрупкие, тонкие с переливающимися медными отблесками перепонками, поверить было сложно, что им под силу поднять тело Змея в воздух.
К сожалению, долго полюбоваться на себя Змей не дал, подёрнулся, словно маревом полуденным, и вот уже на снегу вытоптанном стоит рослый парень с тугими кудрями каштановых волос, чью худощавую фигуру не скрыл даже длинный тёплый плащ. Парень глянул на небо, чуть прикрыв глаза ладонью от яркого зимнего солнца, что-то пробубнил себе под нос и поспешил к стоявшему у самой Избушки Руслану, чья светлая макушка маячила прямо под окном, у которого стояла Злата.
Стоило только княжичу отойти, как на то же самое место широко раскинув крылья, приземлился уже другой Змей, чешуя которого была подобна чернёному золоту. Только успели коснуться когтистые лапы снега, как тут же превратился Змей в смуглого черноволосого юношу, сразу же поспешившего в сторону Избушки. На его место уже садился третий Змей. Этот представитель Рода Лиходольского был на много крупнее двух предыдущих и полянка как-то сразу стала казаться совсем крошечной, когда он там оказался. Шкура его отливала то золотом, то багрянцем, а шипы на спине больше напоминали частокол из мечей богатырских. И обернулся Змей крупным мужчиной, высоким – вот уж где точно косая сажень, широкоплечим, да справным, волос его золотился точь-в-точь как у Руслана, с чего Ягуся решила, что видимо этот родной брат приставленного к ней княжича.
Не так много времени прошло, а под окошком у Златославы собрались аж четыре Змея Лиходольских, а значит, где-то ещё двое летают. Яга повертела головой, пытаясь рассмотреть тот клочок неба, что был доступен ей из окна, но так ничего и не углядела.
Наткнулась Златослава и на другую, совсем уж не смешную запись, повествующую о Исподнем Мире и сущностях, его населяющих. Говорилось ещё и то, что каждая Баба Яга является разом и ключом, и вратами, и привратницей в этот мир, но самой туда ей хода нет, как и любому живому существу. В то же время обязана Ёжка в Исподний Мир провожать тех, чей срок под Отцом-Небом и на Матери-Земле истёк, но что-то или кто-то мешает им с белым светом проститься. Представила себе это Злата и даже поёжилась от холодка, по спине пробежавшего, но пропускать написанное не стала, прочла всё. Вдруг да понадобится знание!
-Златка, ау! Ты чего не слышишь что ли?! – оторвал Ягу от изучения новых знаний, так и лучащийся радостью Руслан.
-А ну-ка, цыц! Ребёнка разбудишь! – в полголоса прикрикнула на него девушка, не поднимая головы.
-Мама! – внятно и совсем не сонно произнесла Василиса.
-Ой! – растеряно выдала Ёжка, когда подняв голову, увидела, что дочка на руках у Змея сидит.
-Вот тебе и «ой», - с задорной усмешкой выдал княжич и, наклонившись к уху малышки, принялся тихим голосом объяснять. – Заучилась Лисёнок твоя мама, ничего вокруг не замечает, право с левом путает…
-Ты как её назвал? – опешила Злата. – Какой ещё Лисёнок?!
-Так Баба Яга, не возмущайся! У ребёнка должно быть прозвище домашнее, - принялся шутливо отчитывать Ягу Руслан, - у всех детей такое есть. Скажешь, у тебя не было?
-Было, - нехотя созналась Златослава
-Какое? – тут же проявил любопытство Змей.
-Не твоё дело, - хмуро отрезала Бабка Ёжка и сразу же потребовала от парня ответа. – Почему лисёнок? Она не рыжая же?
-Потому что Лиска-Василиска, потому и Лисёнок, - самодовольно скалясь, выдал он. – К тому же племяшка у меня ещё та хитруля, словом настоящий лисёнок. Что не нравится, что ли? А я так старался…
-Ой, замолчи уж балабол! – фыркнула Ягуся, как-то вмиг успокоившись и благодушно, но, тем не менее, с долей ехидства произнесла. – Зато я догадываюсь, какое прозвище было у тебя в детстве.
-Не Балабол, уж точно! – показав девушке язык, отозвался княжич.
-Не об этом я подумала, - хихикнула Златка, наблюдая за тем, как нахмурился в недоумении родич.
-А о каком ты подумала? – с опаской и подозрением решил уточнить он.
-Бредко (прим. бредкий – болтливый), очень уж тебе подходит! – прыснула в кулачок Ёжка.
-Я даже почти не обиделся, - скроив кислую мину, проговорил Руслан и, вдруг хитро подмигнув, огорошил Ягу откровением. – А твоё прозвище я и так знаю…
-Ну-ну, - недоверчиво фыркнула она.
-Малуша (прим. младшая, малая), - коротко произнёс Змей и широко улыбнулся.
-Откуда знаешь? – опять нахмурилась Баба Яга и вдруг её озарило. – Терентий сдал, да?!
Змей Лиходольский только загадочно улыбнулся и пожал плечами, а Златослава сразу поняла, что фамильяр не причём, даже стыдно чуток стало, что усомнилась в нём. Но вот откуда тогда он это узнал?! И ведь не скажет змеюка зловредная!
-Не пыхти, Златка! – примирительно попросил княжич и, подмигнув, заговорщицки пообещал. – Как-нибудь потом я тебе расскажу, откуда узнал, хорошо?
-Хорошо, - нехотя согласилась девушка и со вздохом поинтересовалась. – С Будимиром Давыдовичем поговорил?
-Ага, - охотно кивнул родич. – Дед пообещал, что уже завтра поутру братики прилетят, да не трое, а целых пятеро.
-Что совсем наши дела плохи? – напряглась она.
-Не полошись понапрасну Ёжка! – рассмеялся он ей в ответ. – Дед их не только для твоей охраны отправил, а колдунам на подмогу. Он посчитал, что когда колдуны-воители пещеру осмотрят, да всё нужное оттуда вынесут, если конечно найдётся такое, то пещеру енту надо огнём очистить, чтобы и следа от тёмной волошбы не осталось. Этим-то братишки и займутся опосля.
-Точно? – подозрительно прищурилась Яга, решив, что ей чего-то не договаривают.
-Точнее не куда, - заверил её Руслан и поспешил пояснить. – То место где колдовство тёмное творилось, ежели огнём не очистить, потом может большой проблемой стать, тьма, словно чума, разрастаться будет, мёртвые подниматься станут, мирная лесная нечисть перерождаться начнёт. Многого от ентой гадости ожидать можно, так что негоже её просто взять, и оставить так, как есть.
-Понятно, - задумчиво протянула Златка и спросила новое. – А Якова предупредил?
-Предупредил, Ёжка, - хмыкнул парень и, подмигнув, добавил. – Все знаки колдовские, защитные к нашему прибытию он начертает. Словом, дело за тобой остаётся – Избушку в нужное место довести.
В ответ на его слова Баба Яга только кивнула и вздохнула тяжко. Не особо была в своих силах Ягуся уверенна, да ещё и мысль о том, что братья Зареслава тут завтра будут и возможно увидят её позор, что не смогла Яга свой чудной домик сдвинуть. Будут промеж собой потом говорить, что де жена-то у Зареслава совсем бестолковая. Ну, уже нет! Она всё сделает как надо! Стараться изо всех сил будет!
Остаток дня в Избушке прошёл тихо и мирно. Руслан если не развлекал Василису, то читал недавно найденную на чердаке книгу о печатях колдовских, порой так зачитываясь, что не замечал, что вокруг творится. Марфа на кухне яства разные стряпала, чтобы завтра гостей хозяюшки своей потчевать вдосталь. Терентий разрывался между кухней, где домовая угощала его разными вкусностями, и златкиной кроватью, откуда он мог нежась на мягком покрывале наблюдать за всеми находившимися в спальне. Василиса же была бодра и жаждала общения со всеми взрослыми разом и с каждым по отдельности. Совсем недавно у неё показали свои белые краешки два молочных зуба, но благодаря отварам, сваренным по рецептам прежних Яг, никакие болезненные ощущения малышку не мучили, потому-то видимо кроха и была так весела. Ну, а Златослава старалась занять себя любыми делами лишь бы не думать о дне следующем.
Когда время стало неуклонно приближаться к полуночи и Василиса, наконец, вдосталь наигравшись, уснула прямо на маминой постели. И Злата, и Руслан вздохнули с облегчением, когда маленькая непоседа закрыла сонные глазища и тихонько засопела, прижимая ручонками тряпичную куклу. Терентий, который последним развлекал кроху, спрыгнул с кровати, прошёлся по комнате и, смерив свою Ёжку и Змея Лиходольского строгим взором, скомандовал:
-И вы оба давайте-ка спать быстро! Завтра день тяжёлый, да долгий будет, надобно вам сил подкопить впрок. Бросайте свои книжки и записульки и спать!
-Ох, и раскомандовался ты, я посмотрю! – протяжно зевнув, сообщила коту Яга.
-Кому, как не мне командовать! – фыркнул насмешливо фамильяр и боднул лобастой головой ёжкину коленку, выпрашивая ласку и признание, что он действительно может изредка распоряжаться своей Ягусей.
-И то верно, - покладисто согласилась Злата и рассеяно почесала кота за ухом.
-И впрямь спать пора, - подтвердил Руслан, потирая уставшие от чтения глаза, и пожелал всем. – Доброй ночи!
-И тебе доброй ночи! – отозвались Баба Яга и Ёжкин кот одновременно.
Княжич отложил книгу и, сонно моргая, направился в свою постель, устроенную на печи. Миновав порог кухни, Змей осторожно прикрыл за собой дверь. Было слышно, как протопал до печи и с нарочитыми стонами и кряхтением забрался на своё лежбище. Златка тихонько хихикала, слушая причитания родича и укладывая спящую дочку в колыбельку, потом и сама быстренько в ночную рубаху переоделась, да под одеяло юркнула, потеснив уже спящего почти в центре постели Терентия.
Отступление.
Коридор, выложенный крупными из цельного камня плитами, был узок, холоден и сыр, человек, что шёл по нему уверенным шагом, брезгливо морщил красивые губы, и то и дело хмурился, словно размышляя над чем-то неприятным. Над ладонью его вытянутой перед собой руки висел светящийся тусклым зеленоватым светом колдовской огонёк, он освещал коридор всего-то шагов на пять вперёд, но это ничуть не смущало мужчину и уж тем более не заставило его, сбавит шаг. Колдун стремительно двигался вперёд, и было сразу понятно, что путь ему знаком и никаких опасений не вызывает. Оставив за спиной несколько поворотов и одну лестницу, мужчина, наконец-то, достиг цели.
Довольно просторный подземный зал с высоким куполообразным потолком был освещён развешенными по стенам факелами. Часть зала была занята большим каменным столом, напоминавшим алтарь, на котором в невероятном нагромождении, казалось бы, беспорядочно располагались склянки, пузырьки и бутыли с неизвестным содержимым, небольшие деревянные коробы, металлический шкатулки, ступки, мерный весы, разнообразные ножи и глиняная утварь всевозможных форм. Рядом со столом располагались громадные шкафы со столь омерзительным содержимым, что вызвало бы оторопь у любого человека. На полках шкафов находились банки с плавающими в мутноватой жидкости глазами животных, человеческими конечностями и органами, в корзинках и на блюдах лежали сушенные крысиные головы, целые тушки ящериц и змей, крупные неизвестного вида насекомые, а так же груды разнообразных костей, в том числе и явно человеческих.
У противоположной от стоящих у стены шкафов находилась клетка, в одном из углов которой лежал пук слежавшейся отсыревшей соломы и пустая миска. В клетке никого не было и было довольно трудно определить, кого же там когда-то удерживали. Чуть поодаль клети на полу были начертаны колдовские знаки, образующие правильный круг с вписанным в него символом Смерти. Рисунок слабо светился таким же зеленоватым светом, что и огонёк над ладонью колдуна, выдавая их сходное происхождение. В центре круга возвышалась закутанная в плащ с ног до головы фигура, совсем никак не реагирующая на появление в зале колдуна.
-Как успехи? – разорвал тишину звонкий молодой голос колдуна.
Фигура в плаще чуть качнулась, но поворачиваться к говорившему, видимо не посчитала необходимым.
-Пять печатей снято, оставшиеся четыре мне не по силе, - отозвался хриплый, словно после затяжной болезни, голос. – Лиходольские и Белояжские колдуны охраняют оставшиеся печати, так что теперь к ним очень сложно подобраться.
-А что твой братец? – почти участливо поинтересовался колдун.
-Как я и рассчитывал, он пошёл по ложному следу, - последовал слишком сухой ответ. – Зареслав, как впрочем и другие, свято верят в то, что ведутся поиски оставшихся ключей. Не думаю, что они подозревают истинную причину появившегося интереса к печатям.
-Славно! – в голосе говорившего были слышны нотки удовлетворения. – А как с поиском Златы, дела обстоят?
-Не нашёл пока, - спокойно ответил человек в плаще и не меняя интонации продолжил, - но до меня дошёл слух, что юная княжна Лиходольская с мужем и дочерью, собирается навестить родителей в первый день весны в царском тереме Белояжска.
-Значит и впрямь замуж выскочила, паскуда! – тон колдуна в миг из благостного сделался злым и ядовитым. – Ну, ничего, овдовеет скоро с нашей-то помощью.
Избушка-на-Курьих-Ножках. За четыре часа до полудня.
Златослава как раз доплетала косу, когда услышала странный шум доносившейся снаружи. Сперва она никак не могла понять, что это, но по мере приближения источника звуков, Ёжка наконец поняла, что ей это напоминало. Создавалось ощущение, что на сильном ветру хлопает вывешенное для просушки мокрое бельё. Яга невольно нахмурилась, пытаясь сообразить, что же может так странно шуметь. Звук всё нарастал и нарастал, теперь он был отчётливо слышен всем. Малютка Василиса даже прекратила попытки поймать кончик кошачьего хвоста, мелькавший поблизости от её ручек, и, чуть приоткрыв ротик, вслушивалась в странный звук.
-А вот и братишки летят! – радостно сообщил Бабе Яге Руслан только для этого выглянувший из кухни. – Я пошёл их встречать!
Не успела Злата даже слова молвить, а княжич натянул сапоги, накинул на плечи плащ и вбежал вон из Избушки. Девушка тоже поспешила. Быстро закрепила косу шнурком и к окошку подбежала, глянуть, что снаружи творится. Любопытно же ведь!
-Ратибор, прекрати! – внезапно услышала Яга громоподобный мужской голос. – Прекрати, кому говорю! Радим, да выплюнь ты его хвост, ради Богов! Шеи же свернёте полудурошные!
-Фыфы хах фыфел! – был на это ему странный ответ.
-Бажен, да ну их! Хотят крылья переломать – пусть ломают! Мы няньками этим балбесам не нанимались, - посоветовал столь же громкий, но всё же несколько отличающийся от первого, голос.
Вот тут Златка до окна-то и добралась и удостоилась поистине потрясающего зрелища. На полянку перед Избушкой-на-Курьих-Ножках мерно махая громадными перепончатыми, как у нетопыря, крыльями медленно садился Змей. Хотя на Змея громадный ящер с медной чешуей был меньше всего похож. Бабке Ёжке он напоминал шипастых ящериц, что водятся на Ковыльных холмах, что близь Белояжска располагаются. У этого Змея Лиходольского была разве что похожая на змеиную голова, да гибкий чересчур длинный хвост. Туловище Змея было худощавое, даже какое-то поджарое, четыре мощные лапы с крупными загнутыми как у хищной птицы когтями и ряды острых шипов широкой полосой идущие от самого носа до кончика хвоста давали понять каждому, что перед ним предстал смертельно опасный соперник, с таким даже самый сильный колдун воитель не справится. Но больше всего восторга у Ягуси вызвали крылья, громадные и на первый взгляд какие-то хрупкие, тонкие с переливающимися медными отблесками перепонками, поверить было сложно, что им под силу поднять тело Змея в воздух.
К сожалению, долго полюбоваться на себя Змей не дал, подёрнулся, словно маревом полуденным, и вот уже на снегу вытоптанном стоит рослый парень с тугими кудрями каштановых волос, чью худощавую фигуру не скрыл даже длинный тёплый плащ. Парень глянул на небо, чуть прикрыв глаза ладонью от яркого зимнего солнца, что-то пробубнил себе под нос и поспешил к стоявшему у самой Избушки Руслану, чья светлая макушка маячила прямо под окном, у которого стояла Злата.
Стоило только княжичу отойти, как на то же самое место широко раскинув крылья, приземлился уже другой Змей, чешуя которого была подобна чернёному золоту. Только успели коснуться когтистые лапы снега, как тут же превратился Змей в смуглого черноволосого юношу, сразу же поспешившего в сторону Избушки. На его место уже садился третий Змей. Этот представитель Рода Лиходольского был на много крупнее двух предыдущих и полянка как-то сразу стала казаться совсем крошечной, когда он там оказался. Шкура его отливала то золотом, то багрянцем, а шипы на спине больше напоминали частокол из мечей богатырских. И обернулся Змей крупным мужчиной, высоким – вот уж где точно косая сажень, широкоплечим, да справным, волос его золотился точь-в-точь как у Руслана, с чего Ягуся решила, что видимо этот родной брат приставленного к ней княжича.
Не так много времени прошло, а под окошком у Златославы собрались аж четыре Змея Лиходольских, а значит, где-то ещё двое летают. Яга повертела головой, пытаясь рассмотреть тот клочок неба, что был доступен ей из окна, но так ничего и не углядела.
