С этими словами колдовское зеркало пошло рябью, словно водяное зерцало, а когда поверхность разгладилась, Ростислав Кощей в нём уже более не отражался. Княжичи отчего-то дружно вздохнули, а Златослава только сейчас осознала одну немаловажную для себя вещь, а именно, что муж перед ней почти нагишом сидит, только бёдра простынкой стыдливо обёрнуты. Вспыхнули у Ягуси щёки, да так сильно, что уши аж обожгло.
-Горим? – задумчиво поглядывая на потолок и, бросив на Ягу лишь один насмешливый взгляд, вопросил Руслан.
-Догораем, - хмуро произнесла Ёжка, с которой вмиг всякое смущение сошло, заменившись возмущением.
-То есть тушить не надо? – с усмешкой уточнил Змей. – А то я мигом за водицей сбегаю.
-Сбегай, сделай милость! – распорядилась Златка, быстро взявшая себя в руки и уразумевшая, что Руслан её специально раззадоривает, что бы она о смущении меньше думала. – Вёдра с коромыслом в кладовой, река сам знаешь где, так что вперёд!
-Эй! Какие ещё вёдра?! Какое коромысло?! – возмутился княжич, скрестив руки на груди. – У тебя вода в кадушках вообще колдовством появляется!
-Сам вызвался – вот и иди! – ехидно выдала девушка, победоносно улыбаясь.
-Ладно, уговорила, - подозрительно покладисто произнёс Руслан и направился прочь из спальни, только у самых дверей насмешливо проговорил. – Так бы сразу и сказали, что уединиться хотите, я бы уже ушёл!
-Руслан! – возмущённо воскликнула Баба Яга и тут же рот обеими ладошка закрыла, да проверить поспешила, спит ли ребёнок.
-Вот и я о том! – откровенно потешался змей Лиходольский. – Вы себя потише только ведите, а то дитё разбудите! Зарик, до кровати сам доберёшься!
-Руслан! – угрожающе прорычал Зареслав, до того мгновения с улыбкой любующийся своей женой.
-Ухожу! Ухожу! – тихонько расхохотавшись, выскочил за дверь парень, не забыв плотно прикрыть её за собой.
Почти сразу нарочито громко хлопнула дверь в сени, дробно простучали шаги по ступеням, под окном раздалось молодецкое гиканье, а затем всё удаляющийся заливистый смех. Злата только головой покачала. Как дитё малое!
-Порой мне за него становится стыдно, - неожиданно признался Зареслав, отрешённо глядя на своё отражение в зеркале. – Но одного у него не отнять, он очень тонко чует, когда нужно вмешаться и когда необходимо отступить.
-Я тоже это заметила, - улыбнувшись, отозвалась Златослава, украдкой поглядывая на мужа. – Поначалу его выкрутасы вызывали только одно желание – огреть ентого болтуна чем-нибудь тяжёлым по темечку, но потом, чуть остыв сразу понимала, что он специально раззадоривал, отвлекая. Тут ему конечно большая благодарность, о которой я ему никогда не скажу.
-Это почему же? – слова Ёжки так озадачили Змея Лиходольского, что он прекратил гладь зеркальную взором пронзать и обернулся, чтобы на жену свою взглянуть.
-А что бы нос задирать не смел! – тихонько прыснув в кулачок, сообщила ему Баба Яга. – Будет ещё важничать, раздуется, как жаба!
-Как жаба? – растеряно переспросил Добролюбов, потом на мгновение прикрыл глаза, видимо представляя себе этот, а потом, зажав себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос, простонал. – Ох, Златушка, повеселила ты меня! Как жаба!
Видно очень уж живо себе княжич представил, как братец его словно жаба раздувается от гордости, что никак не мог прекратить смеяться. Ягуся даже беспокоиться было начала, как бы дурно мужу не стало после такого веселья. К тому времени, как Златка уж было хотела попросить Зареслава успокоиться, он сам смех оборвал, ладонью утёр глаза от проступивших слёз и с такой нежностью на неё взглянул, что лицо снова жаром опалило. А ещё Ёжка вдруг поймала себя на том, что тот самый поцелуй случившейся во время обряда свадебного вспоминает, да эдак явственно, что не заметила, как пальцы к губам невольно потянулись. Она-то не заметила, а вот супруг ейный приметил тотчас, и как пальчики тонкие по устам алым скользнули да замерли, едва касаясь, будто то давнее прикосновение сохранить пытались. А ещё не укрылось от взора Змея Лиходольского, как глазки Златославы заблестели, как улыбка мечтательная появилась. Тогда, наконец, поверил Зареслав, словам Матери-Земли на обряде произнесённым: «Ну-ну, не переживай так княжич! Тебя она больше жизни любить будет, будущее мне видно отчётливо…». И Баба Яга видимо об этом же вспомнила, потому как охнула тихонько и с тревогой в голосе прошептала:
-Ох, совсем про наказ Матушки-Земли забыла! Она же нам запретила встречи искать, покуда мы с тобой не познакомимся через письма. Что же будет?!
-Ну, чего-то всполошилась Ёжка? – с непередаваемой нежность произнёс княжич, …вот чудо!.. поднялся сам, без чужой помощи, и хоть и с трудом, но до Ягусяи своей добрёл, да рядышком с нею присел, чтобы обнять, успокаивая. – Ничего не будет, не трясись!
-Да, как же это так – не будет!? – возмутилась Злата, глянув в мужнины серые глаза. – Мы же против её слова пошли.
-Так-таки против слова? – чуть насмешливо переспросил Зареслав, чуть крепче обняв жену и ласково по её щеке ладонью свободной руки провёл. – Разве мы письма друг другу не писали? – спросил он и тут же на свой вопрос и ответил. – Писали. Узнавали друг о дружке? Узнавали.
-Да что мы там писали?! – возмутилась Златка, всё ещё тревожась. – Раз, два и обчёлся!
-Ох, Ёжка, что же ты трусишка такая, а? – усмехнулся мужчина и, наклонившись, чмокнул нахохлившуюся, словно воробышек, девушку в кончик носа. – Не уж-то ты думаешь, что без ведома Матери-Земли я у дверей твоей Избушки появился? Думаешь, допустила бы она этого ежели бы против была? Ну, же Златослава Ростиславовна, отвечай как на духу!
-Нет, - смущённо прошептала Яга и, зажмурив глаза, прижалась к мужу теснее.
-Вот и я тебе о том же говорю, - зарывшись лицом в её волосы на макушке, столь же тихо произнёс княжич.
-Но мы ведь так друг о друге ничего толком и не выяснили, - со вздохом молвила Баба Яга, осторожно поглаживая кончиками пальцев широкую мужскую ладонь, что её за талию обнимала.
-Разве?! – делано удивился Зареслав, не спеша выпутывать свой нос из ёжкиной шевелюры и опаляя её своим горячим дыханием. – А по-моему всё-то мы выяснили. Я, как уже сообщал, о тебе родная знаю почти всё. Ну, а ты с Руслановой помощью наверняка про меня многое узнала. Этот обалдуй, я более чем уверен, всё растрезвонить успел. Зря я, что ли именно его сюда направил?!
-То есть ты хочешь сказать, что этого балабола ко мне специально приставил, чтобы он про тебя разболтать всё успел? – опешила Ягуся и попыталась, голову поднять, чтобы в глаза мужнины поглядеть, да только не получилось у неё ничего. – Зареслав, ты его сам попросил всё рассказать? Отвечай!
-Ну, напрямик я ему ничего не говорил, - тихонько рассмеялся в её макушку Змей Лиходольский, - так намекнул немного, что буду не против, если он с тобой кое-что обо мне поведает. А Руслану-то что? Ему только намекни – он и рад стараться!
-Ну, ты..., - Златослава не знала смеяться ей или злиться. – Вот ты Змей хитрючий! Самый настоящий Змей!
-Так я же это и не отрицаю, - продолжая веселиться, подтвердил ёжкины слова княжич. – Мы Змеи без хитрости, что печка без дров!
-Вот обидеться бы на тебя! – вспомнив о ягушенской вредности, пригрозила Баба Яга, но тут же со вздохом призналась. – Да только как-то не получается, - затем немного помолчав решилась Злата задать мужу давно мучающий её вопрос. – А почему у тебя в промежуточной ипостаси шрамов нет?
-Ах, это, - чуть невпопад ответил Зареслав, и с тихим вздохом хотел было разжать объятья, но тут воспротивилась Яга, сама для надёжности обхватившая мужа за талию и спрятавшая лицо на его груди.
-Ты, давай на вопрос отвечай и не вздумай мне тут дергаться! Я только привыкать начала, что у меня муж есть, а он тут сбежать пытается, - возмущённо пробурчала Ягуся, не отрывая лица от груди супруга, хотя и испытывала при этом смущение сильное, но отступать уже не хотела. – Всё равно далеко не убежишь. Отвечай лучше!
-Связался же с Бабой Ягой, так тебе и надо! – снова тихо и даже с облегчением рассмеялся мужчина, прижался щекой к светлой златкиной макушке и попытался уйти от разговора. – Чтобы ответить на твой вопрос мне многое нужно будет рассказать и объяснить, это займёт много времени.
-Так я не тороплюсь, - стояла на своём Ёжка. – Рассказывай, не увёртывайся!
-Как скажешь, - девушка снова почувствовала, как он улыбается. – Начну я издалече, - предупредил Зареслав, потом вдруг замолчал на какое-то время и уже глухо и как-то отстранённо принялся рассказывать. – Мне шестнадцать лет всего минуло, когда последняя битва с лесными воителями состоялась. Это был мой первый военный поход, который мог стать последним в моей короткой жизни. Матушка, как чувствовала, что дурное должно произойти и не хотела меня отпускать, а отец сдался, согласился оставить меня дома. И я возможно даже не пожалел бы о его решении, если бы не брошенные моим старшим братом напоследок презрительные слова, что трус не достоин быть наследником Рода. Каюсь, эти слова задели мою мальчишескую гордость, переросшую почти мгновенно в гордыню. Я знал, что дед выбрал наследником Рода меня исключительно потому, что именно в моей крови ярче всего горел огонь Первозданного Пламени. Тогда мне казалось, что этого мало и я должен доказать всем, что не только благодаря родовой волошбе, но с помощью воинской доблести смогу добиться уважения. И тогда я сбежал вслед за идущими на бой родичами. Обмануть матушкину волошбу не составило труда и, обернувшись Змеем я очень быстро догнал отряд, который возглавлял мой отец. Отсылать меня назад не стали, разумно полагая, что если я сбежал один раз, сбегу и вновь, и поэтому решили, что под приглядом старшего брата мне ничего не грозит. Ошиблись…
…Редкий, искорёженные лес остался за спиной, впереди на много вёрст простирались непроходимые топи, которые в обычное время всякий путник постарался бы обойти десятой дорогой, но они не беспечные путники, к сожалению. Позади враг и отступать больше не куда, ещё немного и на эту узкую полосу твёрдой почвы выйдут преследователи, а подмоги всё нет. Воины стремительно осматривают местность, прикидывая, принять бой здесь или всё же попробовать пройти через болота. Два выживших в ходе стремительного отступления лекаря сноровисто бинтуют раненых, раздают зелья укрепляющие силы и обезболивающие отвары. На самой границе леса вглядываясь в просвет между уродливо изогнутыми деревьями, стоит высокий юноша лет двадцати, подле него, весь изнывая от нетерпения и нервозности, вертится мальчишка лет шестнадцати, а в двух шагах от них приземистый воевода ведёт подсчёт выживших воинов.
-Мир, нам надо обратиться! – твердит не первый раз мальчишка, нервно похлопывая ладонью по стволу ближайшей чахлой сосны. – Мы атакуем их с воздуха и…
-… и их колдуны, развеют твой прах по ветру, прежде чем ты сможешь убить хоть одного врага, - хмуро закончил за него юноша, надевая на голову шлем, который до того момента держал в руках. – Нашими силами их не победить!
-Ты даже не хочешь попробовать! – возмущается мальчик, ударив кулаком ни в чём не повинное деревце, тут же переломившееся пополам. – Это может твой прах они, и развеют, ты же слабее…
Юноша бледнеет, на его лице явственно виднеются ходящие ходуном желваки, а мальчишка только тогда понимает, что сказал лишнего. Он краснеет, затем бледнеет и пытается извиниться, но старший не хочет его выслушать.
-Княжичи, сейчас не время для подобной свары! – хмуро прикрикивает на них воевода и, обращаясь к старшему из братьев, просит. – Велимир, давай отойдём!
-Я с вами! – снова встревает в разговор младший, но его быстро осаживает хмурый взгляд отцовского воеводы.
Мальчишке не остаётся ничего другого, как остаться на месте и, совсем по-детски насупившись, наблюдать, как его старший брат и воевода отходят ото всех подальше, дабы обсудить план дальнейших действий. Обида, злость и желание доказать, что он тоже может сделать что-то полезное в этой безвыходной ситуации, так и подтачивают и без того хрупкое терпение мальчика. В какой-то момент, когда на него не смотрит пристальным взглядом воевода, поклявшийся отцу, что сбережёт младшего княжича от глупых поступков, мальчишка срывается на бег, а через некоторое время и вовсе оборачивается Змеем и устремляется ввысь.
-Зареслав, вернись, бестолочь такая! – несётся вслед голос старшего брата. – Я приказываю!
Небольшой ещё Змей в алой чешуе с золотыми переливами даже не обернулся, уносясь прочь от отряда, туда где мчалась сквозь покорёженный лес отставшая погоня. Он увидел их скоро. Долговязых, слишком резких в движении, лесных воителей, чьи светлые, словно седые, волосы шёлком развевались под порывами ветра. Его враг заметил столь же быстро, молниеносно готовясь дать отпор. Тонкие фигуры вражеских колдунов, укутанных в серые плащи, выступили перед обычными воинами. Они в едином порыве вскинули руки по направлению к Зареславу, но выпустить нечто смертоубийственное попросту не успели сметённые огненным валом, появившегося, словно ниоткуда, более крупного золотистого Змея.
«Велимир!» - пронеслось в голове у мальчишки. Зареслав не ожидал, что старший брат кинется к нему на выручку и, презрев собственное решение, пойдёт в атаку на недруга. Между ними уже давно не было той далёкой детской дружбы, что когда-то связывала покрепче братских уз. Пропала она в тот момент, когда на одном из советов рода, дед объявил Зареслава своим наследником, после этого между братьями и наметился разлад, с каждым годом всё больше и больше увеличивающий расстояние между ними. Потому-то и удивился младший, что Велимир к нему на выручку явился. И вот стоило только зазеваться, как получил волошбой лесных прямо в грудь. Последнее, что увидел мальчик, перед тем как его сознание скатилось во тьму, это второй громадный и матёрый Змей, кинувшийся в бой вместе с братом.
Очнулся Зареслав уже в плену у какого-то странного лесного. Не столь странно, что ушастый воитель был один, сколько то, что разговаривал он с пленённым мальчишкой без малейшего иноязычного выговора. Закрой глаза и не поверишь, что перед тобою большеглазый и ушастый лесной воин.
-Что Змеиный выродок, очухался? – с мерзким оскалом спросил лесной с отвращением разглядывая мальчика. – А я уж надеялся, что сам помрёшь, и руки о тебя марать не придётся. Ну, да ладно, сам избавлю мир от тебя, так уж и быть, но прежде немного поиграюсь!
Лесной со смешком вынул из-за голенища высокого сапога тонкий кинжал, блеснувший тёмной вязью странных символов. Зареслав таких клинков прежде не видел, но сразу догадался, что кинжал этот явно из проклятых. Заметив внимательный взгляд юного Змея, ушастый снова хищно оскалился и решил объяснить:
-Этот клинок не простой, он заговорённый специально, таких, как ты убивать. Если им сердце проткнуть смерть будет мгновенной даже для Змея, я бы даже сказал, тем более для Змея.
-Еже ли любому сердце кинжалом проткнуть, помрёт тут же, - не удержался и нервно фыркнул мальчишка. – И тут уже неважно заговорённый клинок или не заговорённый.
-Тут ты прав, чешуйчатый червячок! – расхохотался безумным смехом лесной и со злорадной улыбкой полоснул мальчишку по лицу. – Но только для вас Змеев этот клинок подобен серебру для оборотня.
-Горим? – задумчиво поглядывая на потолок и, бросив на Ягу лишь один насмешливый взгляд, вопросил Руслан.
-Догораем, - хмуро произнесла Ёжка, с которой вмиг всякое смущение сошло, заменившись возмущением.
-То есть тушить не надо? – с усмешкой уточнил Змей. – А то я мигом за водицей сбегаю.
-Сбегай, сделай милость! – распорядилась Златка, быстро взявшая себя в руки и уразумевшая, что Руслан её специально раззадоривает, что бы она о смущении меньше думала. – Вёдра с коромыслом в кладовой, река сам знаешь где, так что вперёд!
-Эй! Какие ещё вёдра?! Какое коромысло?! – возмутился княжич, скрестив руки на груди. – У тебя вода в кадушках вообще колдовством появляется!
-Сам вызвался – вот и иди! – ехидно выдала девушка, победоносно улыбаясь.
-Ладно, уговорила, - подозрительно покладисто произнёс Руслан и направился прочь из спальни, только у самых дверей насмешливо проговорил. – Так бы сразу и сказали, что уединиться хотите, я бы уже ушёл!
-Руслан! – возмущённо воскликнула Баба Яга и тут же рот обеими ладошка закрыла, да проверить поспешила, спит ли ребёнок.
-Вот и я о том! – откровенно потешался змей Лиходольский. – Вы себя потише только ведите, а то дитё разбудите! Зарик, до кровати сам доберёшься!
-Руслан! – угрожающе прорычал Зареслав, до того мгновения с улыбкой любующийся своей женой.
-Ухожу! Ухожу! – тихонько расхохотавшись, выскочил за дверь парень, не забыв плотно прикрыть её за собой.
Почти сразу нарочито громко хлопнула дверь в сени, дробно простучали шаги по ступеням, под окном раздалось молодецкое гиканье, а затем всё удаляющийся заливистый смех. Злата только головой покачала. Как дитё малое!
-Порой мне за него становится стыдно, - неожиданно признался Зареслав, отрешённо глядя на своё отражение в зеркале. – Но одного у него не отнять, он очень тонко чует, когда нужно вмешаться и когда необходимо отступить.
-Я тоже это заметила, - улыбнувшись, отозвалась Златослава, украдкой поглядывая на мужа. – Поначалу его выкрутасы вызывали только одно желание – огреть ентого болтуна чем-нибудь тяжёлым по темечку, но потом, чуть остыв сразу понимала, что он специально раззадоривал, отвлекая. Тут ему конечно большая благодарность, о которой я ему никогда не скажу.
-Это почему же? – слова Ёжки так озадачили Змея Лиходольского, что он прекратил гладь зеркальную взором пронзать и обернулся, чтобы на жену свою взглянуть.
-А что бы нос задирать не смел! – тихонько прыснув в кулачок, сообщила ему Баба Яга. – Будет ещё важничать, раздуется, как жаба!
-Как жаба? – растеряно переспросил Добролюбов, потом на мгновение прикрыл глаза, видимо представляя себе этот, а потом, зажав себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос, простонал. – Ох, Златушка, повеселила ты меня! Как жаба!
Видно очень уж живо себе княжич представил, как братец его словно жаба раздувается от гордости, что никак не мог прекратить смеяться. Ягуся даже беспокоиться было начала, как бы дурно мужу не стало после такого веселья. К тому времени, как Златка уж было хотела попросить Зареслава успокоиться, он сам смех оборвал, ладонью утёр глаза от проступивших слёз и с такой нежностью на неё взглянул, что лицо снова жаром опалило. А ещё Ёжка вдруг поймала себя на том, что тот самый поцелуй случившейся во время обряда свадебного вспоминает, да эдак явственно, что не заметила, как пальцы к губам невольно потянулись. Она-то не заметила, а вот супруг ейный приметил тотчас, и как пальчики тонкие по устам алым скользнули да замерли, едва касаясь, будто то давнее прикосновение сохранить пытались. А ещё не укрылось от взора Змея Лиходольского, как глазки Златославы заблестели, как улыбка мечтательная появилась. Тогда, наконец, поверил Зареслав, словам Матери-Земли на обряде произнесённым: «Ну-ну, не переживай так княжич! Тебя она больше жизни любить будет, будущее мне видно отчётливо…». И Баба Яга видимо об этом же вспомнила, потому как охнула тихонько и с тревогой в голосе прошептала:
-Ох, совсем про наказ Матушки-Земли забыла! Она же нам запретила встречи искать, покуда мы с тобой не познакомимся через письма. Что же будет?!
-Ну, чего-то всполошилась Ёжка? – с непередаваемой нежность произнёс княжич, …вот чудо!.. поднялся сам, без чужой помощи, и хоть и с трудом, но до Ягусяи своей добрёл, да рядышком с нею присел, чтобы обнять, успокаивая. – Ничего не будет, не трясись!
-Да, как же это так – не будет!? – возмутилась Злата, глянув в мужнины серые глаза. – Мы же против её слова пошли.
-Так-таки против слова? – чуть насмешливо переспросил Зареслав, чуть крепче обняв жену и ласково по её щеке ладонью свободной руки провёл. – Разве мы письма друг другу не писали? – спросил он и тут же на свой вопрос и ответил. – Писали. Узнавали друг о дружке? Узнавали.
-Да что мы там писали?! – возмутилась Златка, всё ещё тревожась. – Раз, два и обчёлся!
-Ох, Ёжка, что же ты трусишка такая, а? – усмехнулся мужчина и, наклонившись, чмокнул нахохлившуюся, словно воробышек, девушку в кончик носа. – Не уж-то ты думаешь, что без ведома Матери-Земли я у дверей твоей Избушки появился? Думаешь, допустила бы она этого ежели бы против была? Ну, же Златослава Ростиславовна, отвечай как на духу!
-Нет, - смущённо прошептала Яга и, зажмурив глаза, прижалась к мужу теснее.
-Вот и я тебе о том же говорю, - зарывшись лицом в её волосы на макушке, столь же тихо произнёс княжич.
-Но мы ведь так друг о друге ничего толком и не выяснили, - со вздохом молвила Баба Яга, осторожно поглаживая кончиками пальцев широкую мужскую ладонь, что её за талию обнимала.
-Разве?! – делано удивился Зареслав, не спеша выпутывать свой нос из ёжкиной шевелюры и опаляя её своим горячим дыханием. – А по-моему всё-то мы выяснили. Я, как уже сообщал, о тебе родная знаю почти всё. Ну, а ты с Руслановой помощью наверняка про меня многое узнала. Этот обалдуй, я более чем уверен, всё растрезвонить успел. Зря я, что ли именно его сюда направил?!
-То есть ты хочешь сказать, что этого балабола ко мне специально приставил, чтобы он про тебя разболтать всё успел? – опешила Ягуся и попыталась, голову поднять, чтобы в глаза мужнины поглядеть, да только не получилось у неё ничего. – Зареслав, ты его сам попросил всё рассказать? Отвечай!
-Ну, напрямик я ему ничего не говорил, - тихонько рассмеялся в её макушку Змей Лиходольский, - так намекнул немного, что буду не против, если он с тобой кое-что обо мне поведает. А Руслану-то что? Ему только намекни – он и рад стараться!
-Ну, ты..., - Златослава не знала смеяться ей или злиться. – Вот ты Змей хитрючий! Самый настоящий Змей!
-Так я же это и не отрицаю, - продолжая веселиться, подтвердил ёжкины слова княжич. – Мы Змеи без хитрости, что печка без дров!
-Вот обидеться бы на тебя! – вспомнив о ягушенской вредности, пригрозила Баба Яга, но тут же со вздохом призналась. – Да только как-то не получается, - затем немного помолчав решилась Злата задать мужу давно мучающий её вопрос. – А почему у тебя в промежуточной ипостаси шрамов нет?
-Ах, это, - чуть невпопад ответил Зареслав, и с тихим вздохом хотел было разжать объятья, но тут воспротивилась Яга, сама для надёжности обхватившая мужа за талию и спрятавшая лицо на его груди.
-Ты, давай на вопрос отвечай и не вздумай мне тут дергаться! Я только привыкать начала, что у меня муж есть, а он тут сбежать пытается, - возмущённо пробурчала Ягуся, не отрывая лица от груди супруга, хотя и испытывала при этом смущение сильное, но отступать уже не хотела. – Всё равно далеко не убежишь. Отвечай лучше!
-Связался же с Бабой Ягой, так тебе и надо! – снова тихо и даже с облегчением рассмеялся мужчина, прижался щекой к светлой златкиной макушке и попытался уйти от разговора. – Чтобы ответить на твой вопрос мне многое нужно будет рассказать и объяснить, это займёт много времени.
-Так я не тороплюсь, - стояла на своём Ёжка. – Рассказывай, не увёртывайся!
-Как скажешь, - девушка снова почувствовала, как он улыбается. – Начну я издалече, - предупредил Зареслав, потом вдруг замолчал на какое-то время и уже глухо и как-то отстранённо принялся рассказывать. – Мне шестнадцать лет всего минуло, когда последняя битва с лесными воителями состоялась. Это был мой первый военный поход, который мог стать последним в моей короткой жизни. Матушка, как чувствовала, что дурное должно произойти и не хотела меня отпускать, а отец сдался, согласился оставить меня дома. И я возможно даже не пожалел бы о его решении, если бы не брошенные моим старшим братом напоследок презрительные слова, что трус не достоин быть наследником Рода. Каюсь, эти слова задели мою мальчишескую гордость, переросшую почти мгновенно в гордыню. Я знал, что дед выбрал наследником Рода меня исключительно потому, что именно в моей крови ярче всего горел огонь Первозданного Пламени. Тогда мне казалось, что этого мало и я должен доказать всем, что не только благодаря родовой волошбе, но с помощью воинской доблести смогу добиться уважения. И тогда я сбежал вслед за идущими на бой родичами. Обмануть матушкину волошбу не составило труда и, обернувшись Змеем я очень быстро догнал отряд, который возглавлял мой отец. Отсылать меня назад не стали, разумно полагая, что если я сбежал один раз, сбегу и вновь, и поэтому решили, что под приглядом старшего брата мне ничего не грозит. Ошиблись…
…Редкий, искорёженные лес остался за спиной, впереди на много вёрст простирались непроходимые топи, которые в обычное время всякий путник постарался бы обойти десятой дорогой, но они не беспечные путники, к сожалению. Позади враг и отступать больше не куда, ещё немного и на эту узкую полосу твёрдой почвы выйдут преследователи, а подмоги всё нет. Воины стремительно осматривают местность, прикидывая, принять бой здесь или всё же попробовать пройти через болота. Два выживших в ходе стремительного отступления лекаря сноровисто бинтуют раненых, раздают зелья укрепляющие силы и обезболивающие отвары. На самой границе леса вглядываясь в просвет между уродливо изогнутыми деревьями, стоит высокий юноша лет двадцати, подле него, весь изнывая от нетерпения и нервозности, вертится мальчишка лет шестнадцати, а в двух шагах от них приземистый воевода ведёт подсчёт выживших воинов.
-Мир, нам надо обратиться! – твердит не первый раз мальчишка, нервно похлопывая ладонью по стволу ближайшей чахлой сосны. – Мы атакуем их с воздуха и…
-… и их колдуны, развеют твой прах по ветру, прежде чем ты сможешь убить хоть одного врага, - хмуро закончил за него юноша, надевая на голову шлем, который до того момента держал в руках. – Нашими силами их не победить!
-Ты даже не хочешь попробовать! – возмущается мальчик, ударив кулаком ни в чём не повинное деревце, тут же переломившееся пополам. – Это может твой прах они, и развеют, ты же слабее…
Юноша бледнеет, на его лице явственно виднеются ходящие ходуном желваки, а мальчишка только тогда понимает, что сказал лишнего. Он краснеет, затем бледнеет и пытается извиниться, но старший не хочет его выслушать.
-Княжичи, сейчас не время для подобной свары! – хмуро прикрикивает на них воевода и, обращаясь к старшему из братьев, просит. – Велимир, давай отойдём!
-Я с вами! – снова встревает в разговор младший, но его быстро осаживает хмурый взгляд отцовского воеводы.
Мальчишке не остаётся ничего другого, как остаться на месте и, совсем по-детски насупившись, наблюдать, как его старший брат и воевода отходят ото всех подальше, дабы обсудить план дальнейших действий. Обида, злость и желание доказать, что он тоже может сделать что-то полезное в этой безвыходной ситуации, так и подтачивают и без того хрупкое терпение мальчика. В какой-то момент, когда на него не смотрит пристальным взглядом воевода, поклявшийся отцу, что сбережёт младшего княжича от глупых поступков, мальчишка срывается на бег, а через некоторое время и вовсе оборачивается Змеем и устремляется ввысь.
-Зареслав, вернись, бестолочь такая! – несётся вслед голос старшего брата. – Я приказываю!
Небольшой ещё Змей в алой чешуе с золотыми переливами даже не обернулся, уносясь прочь от отряда, туда где мчалась сквозь покорёженный лес отставшая погоня. Он увидел их скоро. Долговязых, слишком резких в движении, лесных воителей, чьи светлые, словно седые, волосы шёлком развевались под порывами ветра. Его враг заметил столь же быстро, молниеносно готовясь дать отпор. Тонкие фигуры вражеских колдунов, укутанных в серые плащи, выступили перед обычными воинами. Они в едином порыве вскинули руки по направлению к Зареславу, но выпустить нечто смертоубийственное попросту не успели сметённые огненным валом, появившегося, словно ниоткуда, более крупного золотистого Змея.
«Велимир!» - пронеслось в голове у мальчишки. Зареслав не ожидал, что старший брат кинется к нему на выручку и, презрев собственное решение, пойдёт в атаку на недруга. Между ними уже давно не было той далёкой детской дружбы, что когда-то связывала покрепче братских уз. Пропала она в тот момент, когда на одном из советов рода, дед объявил Зареслава своим наследником, после этого между братьями и наметился разлад, с каждым годом всё больше и больше увеличивающий расстояние между ними. Потому-то и удивился младший, что Велимир к нему на выручку явился. И вот стоило только зазеваться, как получил волошбой лесных прямо в грудь. Последнее, что увидел мальчик, перед тем как его сознание скатилось во тьму, это второй громадный и матёрый Змей, кинувшийся в бой вместе с братом.
Очнулся Зареслав уже в плену у какого-то странного лесного. Не столь странно, что ушастый воитель был один, сколько то, что разговаривал он с пленённым мальчишкой без малейшего иноязычного выговора. Закрой глаза и не поверишь, что перед тобою большеглазый и ушастый лесной воин.
-Что Змеиный выродок, очухался? – с мерзким оскалом спросил лесной с отвращением разглядывая мальчика. – А я уж надеялся, что сам помрёшь, и руки о тебя марать не придётся. Ну, да ладно, сам избавлю мир от тебя, так уж и быть, но прежде немного поиграюсь!
Лесной со смешком вынул из-за голенища высокого сапога тонкий кинжал, блеснувший тёмной вязью странных символов. Зареслав таких клинков прежде не видел, но сразу догадался, что кинжал этот явно из проклятых. Заметив внимательный взгляд юного Змея, ушастый снова хищно оскалился и решил объяснить:
-Этот клинок не простой, он заговорённый специально, таких, как ты убивать. Если им сердце проткнуть смерть будет мгновенной даже для Змея, я бы даже сказал, тем более для Змея.
-Еже ли любому сердце кинжалом проткнуть, помрёт тут же, - не удержался и нервно фыркнул мальчишка. – И тут уже неважно заговорённый клинок или не заговорённый.
-Тут ты прав, чешуйчатый червячок! – расхохотался безумным смехом лесной и со злорадной улыбкой полоснул мальчишку по лицу. – Но только для вас Змеев этот клинок подобен серебру для оборотня.
