Первые робкие лучики солнышка разгоняли туман над водой, в прибрежных кустах заливался песней соловей, а узкая тропка вела меня всё дальше. Я миновала мостки, где обычно полоскали белье, обошла по краю густые заросли волчьего лыка, что тянулись до небольшой полянки плавно переходящей в песчаный берег, туда-то мне и надо было. Остановившись у последнего куста, близь самой воды, стянула через голову платье, оставшись в сорочке на тонких лямках, и повесила его на ветки, где до того полотенце бросила, а гребень аккуратно сверху положила. Постояла, привыкая к прохладному ещё не нагревшемуся воздуху, и, осторожно ступая, побрела к воде. Потрогав ступней теплую, намного теплее воздуха, водичку и больше не колеблясь, задрала подол сорочки выше колен, чтобы с визгом рвануть по мелководью, а уже через несколько саженей оттолкнуться от дна и нырнуть.
Плавала я отлично, спасибо надобно сказать русалке Верее, что мне чуть ли не второй мамкой была, и водяному Просту, ныряла тоже получше многих, этим и собиралась всё утро заниматься. Выбралась на берег я, только когда полностью взошло солнце, вода вокруг нестерпимо заблестела, а кожа на моих пальчиках сморщилась, ещё немного и, наверное, сама в русалку превратилась бы.
Солнышко светило ярко, но свежий ветер, выстудив мокрую ткань, быстро напомнил мне, что до летней жары ещё далеко. Я уселась на траву, обхватила согнутые коленки руками и принялась живенько дрожать, пытаясь согреться. По-хорошему, нужно было снять сорочку и повесить её просушиться, но мысль о том, что совсем недалеко обретается один не в меру наглый лесной княжич, не давала мне так поступить, потому сидела и дрожала.
Постепенно под тёплыми лучиками солнца я согрелась, а сорочка высохла, теперь можно было разогнуться, лечь и вытянуться во весь рост. Прикрыв глаза, закинув руки за голову, я разомлела и даже задремала, умиротворённая тихим шелестом листьев и трав, плеском, играющей рыбы, и шепотком ветра. И этак было чyдно, что дрёма перешла в глубокий сон, из которого меня выдернул громкий всплеск. Такой крупной рыбки в озере точно не водилось.
Я вздрогнула и резко села, обратив свой взор на искрящуюся, водную гладь, чтобы озадачиться ещё больше – вода была возмутительно спокойна, даже ветерок волны не гнал. Что сказать? Это было подозрительно! Поднявшись во весь рост, пристально осмотрела озеро, но ничего странного не увидела, обернулась, окинула взглядом берег, но и там никого не было. Странно всё. За спиной снова что-то плеснуло, заставив меня резко повернуться, но заметить удалось только что-то тёмное мелькнувшее над поверхностью воды и ушедшее на глубину.
-Так-так, - зловеще пробормотала я, неспешно направляясь к зазывно блестевшей водичке.
У самой кромки подобрала подол сорочки, подтянула его, чтобы не замочить, и медленно побрела по мелководью, настороженно вглядываясь в озерную гладь. Время шло, а вода была вопиюще спокойной, ни волн, ни кругов. Да, что же это такое?! Даже я так долго без воздуха не смогу обойтись. В душе заскреблась тревога, я сделала два шага вперёд, туда, где дно резко уходило вниз, и уже было собралась нырнуть, чтобы поискать на дне того, кто тут плескался, но меня бесцеремонно остановили.
Как я не заметила подкравшегося со спины лесного, ума не приложу. А он не просто подкрался, умудрился меня, уже собравшуюся нырнуть, почти в полёте поймать, за талию резко к себе притянув, и нахлобучил мне на макушку лохматый венок из трав и цветов луговых. От неожиданности на мгновение замерла, тупо отмечая, что вся моя спина вымокла, в том месте, где я к княжичу прижата была, а рука, меня удерживающая, хоть и мокрая, но жутко горячая. Вторая рука на мне веночек поправила и к первой присоединилась, на талии замерев. Я нервно сглотнула, пытаясь собрать мысли в кучку, но они разбегались, как горошины из высохшего стручка.
-Помнишь, вчера ты спросила, с каких это пор я тебе указывать начал? – наклонившись к моему уху, шепнул Эльгарэн, обдав горячим дыханием.
-П-помню, - опять сглотнула, кивнула и попыталась отстраниться.
-Нет, сердце моё, мы будем разговаривать именно так, иначе у тебя появится соблазн сбежать, - я прямо-таки почувствовала, что на его губах появилась усмешка. – Просто постой спокойно и узнаешь много нового. Готова слушать?
-Угу, - я замерла, боясь даже дышать, ощущая какой-то трепет от того, что княжич так близко ко мне.
-Я начну с того, что сообщу одну тонкость, которую ты не потрудилась выяснить сама, - продолжая придерживать меня за талию и говорить на ухо, принялся за объяснение парень. – На моей родине есть традиция, которой ни одна тысяча лет, что со дня весеннего равноденствия и до летнего солнцестояния каждый юноша может сделать предложение любой девушке, даже той, которая будет выше его по положению, стать его женой, надев на её голову венок из цветов. Если девушка согласна, она одаривает юношу таким же даром, после чего ни его, ни её родители не смеют противиться их браку, боясь прогневить Великую Матерь.
-Эй! – я возмутилась, осознав, к чему он клонит. – Ты сказал, юноша должен первым быть! А на голову венок я тебе первая надела, так что…
-От перемены действующих лиц, традиция не меняется, сердце моё, - мелодично рассмеялся княжич, коснувшись губами моего виска.
-Ты чего творишь, бесяка?! – взвыла, возмущённая его выходкой, и принялась яростно вырываться.
-Только то, что ты сама мне позволила, надев на мою голову тот венок, - крепко удерживая меня в объятьях, серьёзно припечатал лесной.
-От чего же ты мне только сегодня веночек нацепил? – прорычала я, не прекращая попыток вырваться. – Обдумывал предложение?!
-Да когда бы я ещё успел, а? – тут и Эльгарэна на возмущение пробрало. – В тот день, когда ты мне венок одела, я с твоими родичами поговорил, подтвердил, что давно хочу тебя в жёны взять, и у меня, знаешь ли, не было времени по саду бегать и венок плести! Собирался вчера на ярмарке тебе его вручить, так тебя украли, прежде чем мы туда добрались! Собирался после обеда поговорить по душам, так тут ты сбежала, царевну Белояжскую красть! Вечером сорвалась и сюда, на озеро поскакала! Когда мне было, скажи?!
-Ты давно хочешь на мне жениться? – из всей его прочувствованной речи я только это поняла и с замиранием сердца переспросила.
Кто бы мне ещё объяснил, почему это самое сердце замерло! И почему сильнее забилось, когда Эльгарэн выдохнул мне на ухо только одно слово – «да».
* * *
Я опять сбежала и снова недалеко, до домика охотничьего, да в горенке заперлась, за сундуком схоронившись. Сколько я там сидела не ведомо, но чую долго. За это время к двери моей всякий кому не лень наведался. Холопки все отметились, ключница, повариха тоже, каждая из них сперва спрашивала всё ли со мной хорошо, а потом вкрадчивым голоском просила выйти, откушать чего Боги послали. Ага, я им прямо так и поверила! Это их лесной подослал, знаю. Потом погодя и сам княжич под моей дверью объявился.
-Сердце моё, выйди, будь добра, - тихонько постучав, попросил Эльгарэн.
-Нет, - я была непреклонна.
Можно было бы и смолчать, понадеявшись, что уйдёт он, как и остальные, но что-то подсказывало – лучше так не делать. Если смолчу, не поверит лесной, что в горнице нет никого, дверь-то изнутри заперта.
-Почему нет? – вкрадчиво поинтересовался парень.
-Потому что! – не сдавала позиции я, отказываясь вступать в переговоры.
Не знаю я, что ему после всего сказать, потому и убежала в одной сорочке, бросив все вещи на берегу, стоило только ему прошептать – «да». Как удалось вырваться из его хватки, ума не приложу, только подозреваю, сам он выпустил.
-Содержательно, - со вздохом произнёс княжич и попросил. – Открой дверь, пожалуйста. Нам надо поговорить.
-Поговорили уже, - возразила, ещё крепче обняв прижатые к груди колени.
-Вообще-то я не успел сказать тебе всего, что хотел, - попытался пристыдить меня лесной, - бегаешь больно быстро.
Чего же он ещё сказать хотел? Тут то, что услышать довелось, расхлебать бы!
-Лиса, если ты не откроешь дверь, её открою я, - скатился до угроз Эльгарэн, чуть толкнув оную, словно проверяя, где именно запор стоит.
-Она заперта, - решила всё же предупредить его об очевидном.
-Думаешь, меня это остановит? – в голосе лесного княжича прорезались какие-то нехорошие интонации.
-Выломаешь дверь, я деду расскажу! – попыталась пригрозить, авось испугается гнева Змея Горыныча. – Он потом тебя заставить новую ставить.
-Ничего, надо будет, и новую дверь поставлю, - «утешил» меня чернявый и с явным злорадством сообщил. – Но у меня имеется другой способ, как к тебе попасть.
Эльгарэн замолчал и, как я не прислушивалась, понять не удавалось там он стоит или уйти умудрился. Лесные бесшумно ходить везде могут, даже по самым скрипучим доскам пола, но княжич, зная, что обычно многим не по нраву, когда он незаметно подкрадывается, потому обычно своим умением не пользовался. Ох, чую, задумал этот бесяка что-то!
Не решаясь шевелиться, я вся превратилась в слух, напрасно пытаясь отследить, откуда раздастся голос или шаги княжича. Очень быстро мне надоело сидеть на одном месте, и я поднялась, ступая осторожными шажками, прокралась к двери и приложилась к ней ухом, но услышала лишь тихий разговор кого-то из дворни, да собачий лай. Не может же такое быть, что он плюнул на это гиблое дело и ушёл! А я как же?!
-Что слышно? – неожиданный шепот в свободное ушко, чуть не довёл меня до заикания.
-Ты?! Как ты тут очутился?! – взвизгнула я, подпрыгивая и одновременно с этим поворачиваясь лицом парню.
-Через окно, - княжич был честен и до возмущения весел.
-Ты что творишь, бесяка?! А ну, ручонки убери! – взвыла и принялась отбиваться, когда ушастый выхухоль, попытался обнять меня за талию.
-Всё-всё, не дерись! – со смехом попросил лесной, руки свои за спину убрав и на шаг от меня отступив. – Развоевалась-то!
-Развоюешься тут, пожалуй, - шмыгнула я носом и тоже на шаг отступила, спиной к двери прислонившись. – Чего ты сказать ещё хотел? Говори, раз пожаловал.
-А сказать я вот что хотел, - вмиг став дюже серьёзным и как будто бы ещё взрослее, проговорил Эльгарэн. – Я люблю тебя, Василиса Зареславовна. Люблю, кажется, всю свою жизнь, потому что до того, как я узнал тебя – и не жил толком. Мой народ живёт слишком долго, чтобы понять – настоящая любовь встречается очень редко, но если такое случается, за неё не жаль и умереть…
-Ты…, ты, что лопочешь?! Умереть?! Да только попробуй, ушастый выхухоль! – уж не знаю, почему меня так его слова о смерти задели, но подскочила я к нему сама и сама своей ладошкой рот чужой накрыла, чтобы чепуху не молол.
Губы, прикрытые моей ладонью, расползлись в счастливой улыбке, чуть ли до острых ушей не дотянувшись. Я долю мгновения смотрела на свою ладонь, не в силах опустить руку, а после перевела растерянный взгляд выше, чтобы утонуть в бездонных чёрных глазах. В глазах плясали серебристые искры и смотрели дивные очи ласково-ласково, что я упустила из виду, как узкая ладонь Эльгарэна накрыла мою, ещё чуть прижав к его губам в нежном поцелуе.
-Ты станешь моей женой? – шепнул он мне в ладошку, опаляя жаром дыхания.
Только и смогла, что охнуть, руку отдёрнуть от него и снова отшатнуться к двери. Щёки горели, уши пылали, а сердце билось так часто, будто на всю жизнь вперёд ударов запасти пыталось, сказать что-либо у меня не получалось, не находились правильные слова.
-Чего ты испугалась, сердце моё? – княжич же смущён не был и улыбочка у него на губах так и осталась.
-Что я мамке с папкой скажу? – вдруг всхлипнув растерянно прошептала, сползая по двери вниз и усаживаясь на пол, ноги меня держать отказывались.
-Сдаётся мне, что они будут рады, - Эльгарэн тоже присел передо мною на корточки.
-А учёба моя как же? – снова всхлипнула я, радуясь уже тому, что слёзы пока не текли, хотя явно желали.
-Ну, Лиска, я же тебя не прямо сейчас к волхву тащу! – весело, но нисколечко не обидно рассмеялся парень. – У нас много времени впереди, а для меня главное знать, что я нужен тебе. Ведь нужен?
Вновь всхлипнув, я с интересом уставилась на лесного княжича, стараясь найти правильный ответ на его вопрос. Ягушенская вредность, доставшаяся в наследство от мамки, иногда, например, как сейчас, нашёптывала гадости и требовала сказать «нет», чтоб помучился ушастый и больше любил потом. Рассудительность, что видать от папки да деда досталась, настаивала попросить времени подумать да решить. Только сердце вдруг сжалось в комочек, как котёныш маленький, мурлыкнуло и шепнуло-спросило: «Сможешь без него?». И тут я сразу как-то поняла, что сказать хочу.
-Нужен, - шепнула я отчаянно и зажмурилась невесть с чего.
-Люблю! – на выдохе прошептал Эльгарэн и вдруг поднялся сам, поднял меня на руки, прижал к груди и закружил радостно смеясь.
-Я тебя вроде тоже, - шмыгнув в последний раз, доверительно сообщила ему и снова покраснела.
* * *
Через дюжину дней я засобиралась в путь-дорогу. В Академии у меня должна была начаться практика, а такое дело пропускать не следует – папка по головке не погладит, да и самой уже друзей-подруг увидеть хочется.
Вещи, те какие забрать хотела, ещё утром отправили, так что до обеда, когда папка мне проход откроет, времени немного есть. Зря его тратить я не желала, да и кто бы мне дал!
Сидела я в садике на траве-мураве, цветами любовалась и осторожно перебирала тёмные пряди волос одного наглого ушастого выхухоля, который умостил свою буйную головушку на моих коленях. За эти дни, казавшиеся мне вечностью, я так привыкла к тому, что Эльгарэн всегда рядом и мне становилось не по себе от мысли, что скоро его придётся покинуть на долгий месяц. Нет, я до сих пор не была уверена, люблю его или нет, но в сердце поселилось такое щемяще-нежное чувство к нему, которое свои позиции сдавать было не намеренно. Это чувство выросло из приязни, что я всегда питала к княжичу, даже несмотря на наши с ним ссоры, что раньше случались очень часто, а сейчас их не хотелось даже вспоминать. А ещё росточек проклюнулся из восхищения. У Эльгарэна было много черт характера, которыми я восхищалась. Не обошлось без благодарности за его отношение ко мне, за его помощь. Ну, наконец, он был по-своему красив, что для меня было не особо важно, ведь любить за красоту – это не любить вовсе.
-Будешь отвечать на мои письма? – спросил лесной, приоткрыв один глаз и лукаво улыбнувшись.
-Что думаешь, я сама тебе не напишу? – вопросом на вопрос ответила я и насмешливо фыркнула, из вредности пытаясь намотать локон чёрных волос на нос моего выхухоля.
-Вдруг у тебя времени не будет первой написать, - выкрутился этот хитрец, - а я, как только проход пройдёшь, сразу отправлюсь письмо сочинять. Уже даже знаю, что напишу.
-И что же? – полюбопытствовала я, всё же сделав пару витков на остром кончике чужого носа.
-Прочтёшь – узнаешь, - безмятежно улыбнулся он.
-Так не честно! – заныла я и, надувшись, как мышь на крупу, сообщила. – Я сейчас хочу!
-Эй, голубки, заканчивайте ворковать! – наглая, рыжая, усатая морда появилась на тропинке, но к нам разумно остерегалась подходить. – Лиска, поторопись!
Что ж делать-то? Пришлось торопиться. Мы бегом вбежали в дедулину переднюю, где меня провожать собрались всем нашим большушим Лиходольским семейством.
Плавала я отлично, спасибо надобно сказать русалке Верее, что мне чуть ли не второй мамкой была, и водяному Просту, ныряла тоже получше многих, этим и собиралась всё утро заниматься. Выбралась на берег я, только когда полностью взошло солнце, вода вокруг нестерпимо заблестела, а кожа на моих пальчиках сморщилась, ещё немного и, наверное, сама в русалку превратилась бы.
Солнышко светило ярко, но свежий ветер, выстудив мокрую ткань, быстро напомнил мне, что до летней жары ещё далеко. Я уселась на траву, обхватила согнутые коленки руками и принялась живенько дрожать, пытаясь согреться. По-хорошему, нужно было снять сорочку и повесить её просушиться, но мысль о том, что совсем недалеко обретается один не в меру наглый лесной княжич, не давала мне так поступить, потому сидела и дрожала.
Постепенно под тёплыми лучиками солнца я согрелась, а сорочка высохла, теперь можно было разогнуться, лечь и вытянуться во весь рост. Прикрыв глаза, закинув руки за голову, я разомлела и даже задремала, умиротворённая тихим шелестом листьев и трав, плеском, играющей рыбы, и шепотком ветра. И этак было чyдно, что дрёма перешла в глубокий сон, из которого меня выдернул громкий всплеск. Такой крупной рыбки в озере точно не водилось.
Я вздрогнула и резко села, обратив свой взор на искрящуюся, водную гладь, чтобы озадачиться ещё больше – вода была возмутительно спокойна, даже ветерок волны не гнал. Что сказать? Это было подозрительно! Поднявшись во весь рост, пристально осмотрела озеро, но ничего странного не увидела, обернулась, окинула взглядом берег, но и там никого не было. Странно всё. За спиной снова что-то плеснуло, заставив меня резко повернуться, но заметить удалось только что-то тёмное мелькнувшее над поверхностью воды и ушедшее на глубину.
-Так-так, - зловеще пробормотала я, неспешно направляясь к зазывно блестевшей водичке.
У самой кромки подобрала подол сорочки, подтянула его, чтобы не замочить, и медленно побрела по мелководью, настороженно вглядываясь в озерную гладь. Время шло, а вода была вопиюще спокойной, ни волн, ни кругов. Да, что же это такое?! Даже я так долго без воздуха не смогу обойтись. В душе заскреблась тревога, я сделала два шага вперёд, туда, где дно резко уходило вниз, и уже было собралась нырнуть, чтобы поискать на дне того, кто тут плескался, но меня бесцеремонно остановили.
Как я не заметила подкравшегося со спины лесного, ума не приложу. А он не просто подкрался, умудрился меня, уже собравшуюся нырнуть, почти в полёте поймать, за талию резко к себе притянув, и нахлобучил мне на макушку лохматый венок из трав и цветов луговых. От неожиданности на мгновение замерла, тупо отмечая, что вся моя спина вымокла, в том месте, где я к княжичу прижата была, а рука, меня удерживающая, хоть и мокрая, но жутко горячая. Вторая рука на мне веночек поправила и к первой присоединилась, на талии замерев. Я нервно сглотнула, пытаясь собрать мысли в кучку, но они разбегались, как горошины из высохшего стручка.
-Помнишь, вчера ты спросила, с каких это пор я тебе указывать начал? – наклонившись к моему уху, шепнул Эльгарэн, обдав горячим дыханием.
-П-помню, - опять сглотнула, кивнула и попыталась отстраниться.
-Нет, сердце моё, мы будем разговаривать именно так, иначе у тебя появится соблазн сбежать, - я прямо-таки почувствовала, что на его губах появилась усмешка. – Просто постой спокойно и узнаешь много нового. Готова слушать?
-Угу, - я замерла, боясь даже дышать, ощущая какой-то трепет от того, что княжич так близко ко мне.
-Я начну с того, что сообщу одну тонкость, которую ты не потрудилась выяснить сама, - продолжая придерживать меня за талию и говорить на ухо, принялся за объяснение парень. – На моей родине есть традиция, которой ни одна тысяча лет, что со дня весеннего равноденствия и до летнего солнцестояния каждый юноша может сделать предложение любой девушке, даже той, которая будет выше его по положению, стать его женой, надев на её голову венок из цветов. Если девушка согласна, она одаривает юношу таким же даром, после чего ни его, ни её родители не смеют противиться их браку, боясь прогневить Великую Матерь.
-Эй! – я возмутилась, осознав, к чему он клонит. – Ты сказал, юноша должен первым быть! А на голову венок я тебе первая надела, так что…
-От перемены действующих лиц, традиция не меняется, сердце моё, - мелодично рассмеялся княжич, коснувшись губами моего виска.
-Ты чего творишь, бесяка?! – взвыла, возмущённая его выходкой, и принялась яростно вырываться.
-Только то, что ты сама мне позволила, надев на мою голову тот венок, - крепко удерживая меня в объятьях, серьёзно припечатал лесной.
-От чего же ты мне только сегодня веночек нацепил? – прорычала я, не прекращая попыток вырваться. – Обдумывал предложение?!
-Да когда бы я ещё успел, а? – тут и Эльгарэна на возмущение пробрало. – В тот день, когда ты мне венок одела, я с твоими родичами поговорил, подтвердил, что давно хочу тебя в жёны взять, и у меня, знаешь ли, не было времени по саду бегать и венок плести! Собирался вчера на ярмарке тебе его вручить, так тебя украли, прежде чем мы туда добрались! Собирался после обеда поговорить по душам, так тут ты сбежала, царевну Белояжскую красть! Вечером сорвалась и сюда, на озеро поскакала! Когда мне было, скажи?!
-Ты давно хочешь на мне жениться? – из всей его прочувствованной речи я только это поняла и с замиранием сердца переспросила.
Кто бы мне ещё объяснил, почему это самое сердце замерло! И почему сильнее забилось, когда Эльгарэн выдохнул мне на ухо только одно слово – «да».
* * *
Я опять сбежала и снова недалеко, до домика охотничьего, да в горенке заперлась, за сундуком схоронившись. Сколько я там сидела не ведомо, но чую долго. За это время к двери моей всякий кому не лень наведался. Холопки все отметились, ключница, повариха тоже, каждая из них сперва спрашивала всё ли со мной хорошо, а потом вкрадчивым голоском просила выйти, откушать чего Боги послали. Ага, я им прямо так и поверила! Это их лесной подослал, знаю. Потом погодя и сам княжич под моей дверью объявился.
-Сердце моё, выйди, будь добра, - тихонько постучав, попросил Эльгарэн.
-Нет, - я была непреклонна.
Можно было бы и смолчать, понадеявшись, что уйдёт он, как и остальные, но что-то подсказывало – лучше так не делать. Если смолчу, не поверит лесной, что в горнице нет никого, дверь-то изнутри заперта.
-Почему нет? – вкрадчиво поинтересовался парень.
-Потому что! – не сдавала позиции я, отказываясь вступать в переговоры.
Не знаю я, что ему после всего сказать, потому и убежала в одной сорочке, бросив все вещи на берегу, стоило только ему прошептать – «да». Как удалось вырваться из его хватки, ума не приложу, только подозреваю, сам он выпустил.
-Содержательно, - со вздохом произнёс княжич и попросил. – Открой дверь, пожалуйста. Нам надо поговорить.
-Поговорили уже, - возразила, ещё крепче обняв прижатые к груди колени.
-Вообще-то я не успел сказать тебе всего, что хотел, - попытался пристыдить меня лесной, - бегаешь больно быстро.
Чего же он ещё сказать хотел? Тут то, что услышать довелось, расхлебать бы!
-Лиса, если ты не откроешь дверь, её открою я, - скатился до угроз Эльгарэн, чуть толкнув оную, словно проверяя, где именно запор стоит.
-Она заперта, - решила всё же предупредить его об очевидном.
-Думаешь, меня это остановит? – в голосе лесного княжича прорезались какие-то нехорошие интонации.
-Выломаешь дверь, я деду расскажу! – попыталась пригрозить, авось испугается гнева Змея Горыныча. – Он потом тебя заставить новую ставить.
-Ничего, надо будет, и новую дверь поставлю, - «утешил» меня чернявый и с явным злорадством сообщил. – Но у меня имеется другой способ, как к тебе попасть.
Эльгарэн замолчал и, как я не прислушивалась, понять не удавалось там он стоит или уйти умудрился. Лесные бесшумно ходить везде могут, даже по самым скрипучим доскам пола, но княжич, зная, что обычно многим не по нраву, когда он незаметно подкрадывается, потому обычно своим умением не пользовался. Ох, чую, задумал этот бесяка что-то!
Не решаясь шевелиться, я вся превратилась в слух, напрасно пытаясь отследить, откуда раздастся голос или шаги княжича. Очень быстро мне надоело сидеть на одном месте, и я поднялась, ступая осторожными шажками, прокралась к двери и приложилась к ней ухом, но услышала лишь тихий разговор кого-то из дворни, да собачий лай. Не может же такое быть, что он плюнул на это гиблое дело и ушёл! А я как же?!
-Что слышно? – неожиданный шепот в свободное ушко, чуть не довёл меня до заикания.
-Ты?! Как ты тут очутился?! – взвизгнула я, подпрыгивая и одновременно с этим поворачиваясь лицом парню.
-Через окно, - княжич был честен и до возмущения весел.
-Ты что творишь, бесяка?! А ну, ручонки убери! – взвыла и принялась отбиваться, когда ушастый выхухоль, попытался обнять меня за талию.
-Всё-всё, не дерись! – со смехом попросил лесной, руки свои за спину убрав и на шаг от меня отступив. – Развоевалась-то!
-Развоюешься тут, пожалуй, - шмыгнула я носом и тоже на шаг отступила, спиной к двери прислонившись. – Чего ты сказать ещё хотел? Говори, раз пожаловал.
-А сказать я вот что хотел, - вмиг став дюже серьёзным и как будто бы ещё взрослее, проговорил Эльгарэн. – Я люблю тебя, Василиса Зареславовна. Люблю, кажется, всю свою жизнь, потому что до того, как я узнал тебя – и не жил толком. Мой народ живёт слишком долго, чтобы понять – настоящая любовь встречается очень редко, но если такое случается, за неё не жаль и умереть…
-Ты…, ты, что лопочешь?! Умереть?! Да только попробуй, ушастый выхухоль! – уж не знаю, почему меня так его слова о смерти задели, но подскочила я к нему сама и сама своей ладошкой рот чужой накрыла, чтобы чепуху не молол.
Губы, прикрытые моей ладонью, расползлись в счастливой улыбке, чуть ли до острых ушей не дотянувшись. Я долю мгновения смотрела на свою ладонь, не в силах опустить руку, а после перевела растерянный взгляд выше, чтобы утонуть в бездонных чёрных глазах. В глазах плясали серебристые искры и смотрели дивные очи ласково-ласково, что я упустила из виду, как узкая ладонь Эльгарэна накрыла мою, ещё чуть прижав к его губам в нежном поцелуе.
-Ты станешь моей женой? – шепнул он мне в ладошку, опаляя жаром дыхания.
Только и смогла, что охнуть, руку отдёрнуть от него и снова отшатнуться к двери. Щёки горели, уши пылали, а сердце билось так часто, будто на всю жизнь вперёд ударов запасти пыталось, сказать что-либо у меня не получалось, не находились правильные слова.
-Чего ты испугалась, сердце моё? – княжич же смущён не был и улыбочка у него на губах так и осталась.
-Что я мамке с папкой скажу? – вдруг всхлипнув растерянно прошептала, сползая по двери вниз и усаживаясь на пол, ноги меня держать отказывались.
-Сдаётся мне, что они будут рады, - Эльгарэн тоже присел передо мною на корточки.
-А учёба моя как же? – снова всхлипнула я, радуясь уже тому, что слёзы пока не текли, хотя явно желали.
-Ну, Лиска, я же тебя не прямо сейчас к волхву тащу! – весело, но нисколечко не обидно рассмеялся парень. – У нас много времени впереди, а для меня главное знать, что я нужен тебе. Ведь нужен?
Вновь всхлипнув, я с интересом уставилась на лесного княжича, стараясь найти правильный ответ на его вопрос. Ягушенская вредность, доставшаяся в наследство от мамки, иногда, например, как сейчас, нашёптывала гадости и требовала сказать «нет», чтоб помучился ушастый и больше любил потом. Рассудительность, что видать от папки да деда досталась, настаивала попросить времени подумать да решить. Только сердце вдруг сжалось в комочек, как котёныш маленький, мурлыкнуло и шепнуло-спросило: «Сможешь без него?». И тут я сразу как-то поняла, что сказать хочу.
-Нужен, - шепнула я отчаянно и зажмурилась невесть с чего.
-Люблю! – на выдохе прошептал Эльгарэн и вдруг поднялся сам, поднял меня на руки, прижал к груди и закружил радостно смеясь.
-Я тебя вроде тоже, - шмыгнув в последний раз, доверительно сообщила ему и снова покраснела.
* * *
Через дюжину дней я засобиралась в путь-дорогу. В Академии у меня должна была начаться практика, а такое дело пропускать не следует – папка по головке не погладит, да и самой уже друзей-подруг увидеть хочется.
Вещи, те какие забрать хотела, ещё утром отправили, так что до обеда, когда папка мне проход откроет, времени немного есть. Зря его тратить я не желала, да и кто бы мне дал!
Сидела я в садике на траве-мураве, цветами любовалась и осторожно перебирала тёмные пряди волос одного наглого ушастого выхухоля, который умостил свою буйную головушку на моих коленях. За эти дни, казавшиеся мне вечностью, я так привыкла к тому, что Эльгарэн всегда рядом и мне становилось не по себе от мысли, что скоро его придётся покинуть на долгий месяц. Нет, я до сих пор не была уверена, люблю его или нет, но в сердце поселилось такое щемяще-нежное чувство к нему, которое свои позиции сдавать было не намеренно. Это чувство выросло из приязни, что я всегда питала к княжичу, даже несмотря на наши с ним ссоры, что раньше случались очень часто, а сейчас их не хотелось даже вспоминать. А ещё росточек проклюнулся из восхищения. У Эльгарэна было много черт характера, которыми я восхищалась. Не обошлось без благодарности за его отношение ко мне, за его помощь. Ну, наконец, он был по-своему красив, что для меня было не особо важно, ведь любить за красоту – это не любить вовсе.
-Будешь отвечать на мои письма? – спросил лесной, приоткрыв один глаз и лукаво улыбнувшись.
-Что думаешь, я сама тебе не напишу? – вопросом на вопрос ответила я и насмешливо фыркнула, из вредности пытаясь намотать локон чёрных волос на нос моего выхухоля.
-Вдруг у тебя времени не будет первой написать, - выкрутился этот хитрец, - а я, как только проход пройдёшь, сразу отправлюсь письмо сочинять. Уже даже знаю, что напишу.
-И что же? – полюбопытствовала я, всё же сделав пару витков на остром кончике чужого носа.
-Прочтёшь – узнаешь, - безмятежно улыбнулся он.
-Так не честно! – заныла я и, надувшись, как мышь на крупу, сообщила. – Я сейчас хочу!
-Эй, голубки, заканчивайте ворковать! – наглая, рыжая, усатая морда появилась на тропинке, но к нам разумно остерегалась подходить. – Лиска, поторопись!
Что ж делать-то? Пришлось торопиться. Мы бегом вбежали в дедулину переднюю, где меня провожать собрались всем нашим большушим Лиходольским семейством.