Родительница смотрит с подозрением. Снимаю Тиффани и беру в руки коробочку-панду и открываю её.
– Ну, вот есть золотые серёжки… – демнстрирую. – Вот их точно можно продать.
– Что за серёжки? – настораживается мама.
Наверно, если бы была возможность залеть рукой в дисплей, то она бы точно так и сделала.
– Подарили, – мой голос звучит интригующе, и я это знаю.
– Кто? – резкий вопрос от мамы.
Делаю паузу и жеманничаю.
– Парень, – стараюсь говорить непринуждённо, но волнуюсь, и получается плохо.
– Какой парень? – тихо, но с вызовом спрашивает она.
– Так, познакомилась…
Ой, батюшки! Кажется, сейчас будет что-то невероятное! Мама задерживает дыхание. Потом медленно выдыхает. Снова набирает в лёгкие воздуха.
– Так, Лера! Какой парень?! Где ты его взяла?! Что там у тебя происходит?! Что ему от тебя, беременной, понадобилось этому парню?! Куда ты опять вляпалась?! Давай по порядку! Быстро и чётко! – требует мать, но всё ещё сохраняет спокойствие.
Я немного расслабляюсь. Когда мама так чеканит вопросы, не впадая в панику, то с ней можно говорить вполне откровенно. Всё, что бы не случилось, она теперь воспримет адекватно. Но мне волнительно. Собираюсь с духом. И, блин! Не знаю, с чего начать! Ах, да! Лучше по порядку.
– Ну, в общем, я познакомилась с парнем. И он подарил мне золотые серёжки…
– Что?! – глаза матери округляются, лицо вытягивается. – Что за парень? И за какие заслуги он делает такие подарки? И как у тебя хватило ума принять это? Я же не раз тебе говорила, что не все презенты можно принимать?!
Ох! Опять нотации!
– Да, говорила, – соглашаюсь я. – Но, послушай! Там всё так получилось…
Я начинаю выкладывать исторю знакомства с Эмилем. Мама слушает предельно внимательно. Не перебивает. Вдумывается. Естественно, я говорю только те факты, которые вызовут меньше всего вопросов. Без всякой дичи. Но и этого хватит, чтобы мать завалила меня расспросами.
¬– Значит так, – мама запускает руку в волосы. – Вопрос первый: этот Эмиль русский?
– Да, - киваю утвердительно.
– Точно? А то имя у него больше на восточное походит: Эмиль – Шамиль…
– Мама, он русский! – встаю на защиту парня.
– Ладно, допустим. Второй вопрос: какая у него фамилия?
– Комаров.
– Отлично! – слышу, как она клацает по клаве. – Третий вопрос: где я могу на него посмотреть?
– В инстаграме.
– У меня нет инстаграма, – озадачивается родительница. – И фэйсбука тоже нет. Но я обзаведусь этим нехитрым хозяйством ради такого дела.
– Эмиль Комаров, – повторяет она, набирая что-то в своём ноутбуке. – Дурацкое сочетание имени и фамилии. Ну это не моё дело.
Она усердно что-то ищет.
– Этот? – мне на телефон падает фотка.
Открываю изображение. Пацан лет десяти-одинадцати, пухлый такой с каким-то военным дядькой на военной машине. Всматриваюсь и не могу понять. Мальчик очень отдалённо похож на Эмиля. Вероятнее всего, это и есть он. В детстве.
– Ну! – поторапливает мама. – Пока нашла только такую фотку. В одноклассниках. Эмиль Комаров. Двадцать два года. Кстати, вчера исполнилось. Сейчас ещё посмотрю. Тут и другие аккаунты есть.
– Похож, – бормочу я, уже сомневаясь, что это Эмиль. Возраст не тот. – Но Эмилю двадцать четыре. Ой, то есть уже двадцать пять.
– Опять двадцать пять, – мать укоризненно поджимает губы. – Я тебе говорю то, что вижу своими глазами. Вот открыла другие аккаунты. Всё тоже самое. Тот же мальчик, но на других фотках. И ему сейчас двадцать два года!
Кринж! Я смотрю на присланные скриншоты и охреневаю! Реально двацать два?
– Ну, что зависла? Или не признаёшь своего нового бойфренда? – она ждёт моей реакции.
– Ну, может, он неправильно дату поставил? Специально… – мычу что-то невнятное.
– Послушай! Я прекрасно знаю, что одноклассники – это сайт для пенсов, как вы любите выражаться. Но когда-то он был в топе. И там регистрировались многие. Некоторые по нескольку раз, потому что забывали пароль. Потом появился «В контакте». Вся молодёжь ринулась туда. А сейчас в моде – фэйс и инстаграм. А! И ТикТок до кучи…
Я бы могла добавить ещё пару-тройку соцсетей. Но молча перевариваю инфу.
– У твоего Эмиля целых семь аккаунтов. Три из них с фотками. Три пустые. И ещё один с фотками, но там ему сто четыре года. Понятно, что последний аккаунт он регистрировал лет в шестнадцать, когда хочется поприкалываться. Но на всех остальных его страницах год рождения и дата одинаковы. Ну сама подумай: если бы мальчишка лет десяти-двенадцати решил соврать про свой возраст, стал бы он его занижать? – мама делает паузу. – Врял ли! Завысить – да! Но тогда бы он поставил год рождения более ранний. И эта инфа совпала на сегодняшний день. Но она не совпадает. Сомневаюсь, что ребёнку пришло бы в голову вдруг стать на два-три года младше. Он же не хочет, чтоб над ним смеялись. Больше, чем уверена, что ему сейчас двадцать два!
Мне хочется крикнуть: «Мама, ты совсем не знаешь Эмиля! Ему вообще пофиг, что над ним ржут. Он сам может так прикалываться, что капец!» Но об этом лучше не надо. И в то же время в маминых словах есть резон. Вот, кто у меня прирождённый детектив! В момент вычислила косяк! То ли ещё будет…
– Мам, но как ты?.. – до меня доходит смысл доводов.
– Элементарно! Ты видела его документы? – снова напирает мать.
– Нет, как-то неловко спрашивать, – оправдываюсь я.
– Теперь будет повод заглянуть в доки! – она выставляет на меня два указательных пальца. – А мне теперь очень интересно, зачем он тебе соврал? Не важно, двадцать два или двадцать пять? Вопрос: зачем врать?
– Хорошо, я у него спрошу, – обещаю я.
– Обязательно! – успокайвается мама. – Теперь скажи, чем он занимается, если может себе позволить такие подарки?
– У него своя фирма. Он директор. Продаёт машины.
– Хрен не слаще редьки, – выдыхает она. – Ещё и перекуп. Тогда меня не удивляет, что финансово он в норме. А кто его родители? Не так просто новичку вклиниться в ряды автомобильного бизнеса. Его туда стопудово кто-то пристроил.
– Папа у него моряк, а мама… она умерла, – произношу скорбно.
– Ужас какой! – ахает мама. – А что случилось?
– Ой, мам, я не стала уточнять.
– Ну ладно. Это потом…
– Это ещё не всё, – перебиваю. – Он волонтёр на Украине.
– О, Боже! – восклицает мать. – Этого ещё не хватало. Туда-то он как попал?
– Не знаю, он числится волонтёром и продаёт машины там, – выкладываю я.
– Ах, вот оно что! – её голос звучит протяжно и приобретает стальные нотки. – Теперь ясно, откуда ветер дует. Значит так! Слушай сюда внимательно! Этот мальчик не так прост. И его следует опасаться. Общаться ты с ним можешь, но будь предельно осторожна и не вздумай пойти у него на поводу, если он вдруг начнёт просить тебя чем-то помочь. Куда-то сходить по его делам или что-то подписать. Даже если это вопрос жизни и смерти! Ты поняла меня?!
Я послушно киваю.
– Прилечу через две недели, и будем разбирать всё подробнее, – даёт наставления мама. – А пока скинь мне название его фирмы и его страницу в инстаграме. Я изучу, – она переводит дух. – И скажи, как обстоят дела с учёбой! Учебный год длится уже второй месяц! Какие результаты? Оценки?
– Всё отлично, мам, – заверяю я.
– Пришли-ка мне выписку оценок!
Да, легко! Ну вот ни разу не стыдно показать матери свои отметки. Она сейчас просто обалдеет, как я продвинулась в учёбе. Захожу в свой личный виртуальный кабинет, скачиваю журнал с отметками и отправляю маме. Краем глаза вижу, что в исходящих висят три подряд новых выполненных задания. Это странно, потому что так часто задания не поступают. А последние были совсем недавно, и все были приняты и оценены. А эти три ещё даже не приняты. Отметки о прочтении нет. То чувство, что что-то не так.
– Лерочка! У тебя девятка по математике! Как тебе удалось?! Ты наконец-то начала понимать предмет!
Пока мать восхищается моими достижениями, я открвываю исходящие…
Твою мать! Что я вижу!!! И это не трэш! Это… это лютый кринж! Нет – полный капец!
– Да, мам, я понимаю математику. Ну всё! У меня тут новые задания! Пойду решать! – отвечаю на автомате, стараясь скорее закончить нашу беседу, потому что перечитываю исходящие и не верю своим глазам.
Три подряд исходящих… Первое отправлено сегодня утром. Остальные – с интервалом в два часа. Как под копирку. Слово в слово, ничего лишнего: «Добрый день, уважаемая администрация школы! Хочу сообщить вам, что все задания вместо Валерии Куприяновой выполняет совсем другой человек. Подобная практика в корне противоречит правилам вашей школы! Данное обстоятельство идет вразрез с политикой честности и академической добросовестности и нарушает установленные школой требования».
Протираю глаза. Может, мне чудится эта жесть? Нет. Реально, кто-то, а, скорее всего, тот самый умный чел, знакомый Эмиля, решил вдруг мне нагадить. И конкретно так напакостить. Целенаправленно. Но за что?! Строчит систематично. Судя по времени, очень скоро появится четвёртое сообщение.
Хватаю свой макбук и мчусь к брату. Тот сидит за компом, сосредоточенный на своей работе. График у него свободный, поэтому трудится, когда ему удобно или когда реальная запара. Сейчас ему точно не до меня.
– Игореш! – трясу его за плечо.
– Валери-Бэрри, пять мин, – отмахивается он. – Отвали!
– Не могу, это срочно, – воплю я, подсовывая ему под нос свой гаджет.
– Ну что там у тебя? – раздражается Игорь. – Не видишь, я занят!
На нашу возню в комнату заходит Лика. Она, в отличие от Игоря, с интересом заглядывает в монитор.
– Ну нихрена себе! – восклицает девушка. – И кто это такой мастер кляуз?
Игорь наконец-то отвлекается от своей работы и внимательно читает анонимный донос.
– Я без понятия, кто! – вся на нервяке ору я. – Лучше скажите, что мне с этим делать?!
– Стирать! – резко выпаливает Лика. – Или уже поздно?
Я снова тыкаю на сообщения. Фух! Их пока никто не читал. Отметки о получении и прочтении нет. Наверное, в этой школе не спешат рассматривать электронные письма, если нет новых заданий. Кликаю на значок «удалить», и очищаю «отправленные» за сегодня.
– Проверь, которые до этого были отправлены, – рекомендует Игореха.
– Там вроде только выполненные задания были, – бормочу себе под нос, но проверяю на всякий пожарный. – Да, остальные – норма.
– И пароль быстро смени, – советует брат.
Меняю пароль для входа. Захожу снова, чтобы удостовериться, что всё подчистилось.
– Ох, Божечки! – сажусь на диван и кладу на колени макбук. – Неужели обошлось?
Меня всё ещё трясёт, как в лихорадке. Нервно притоптываю ногой. Ногти судорожно отбивают дробь по крышке компа. Чувствую, как внутри всё просто дребезжит от пережитого страха. Я чуть не вылетела из школы! Со скандалом!
– Так, успокойся, – садится рядом со мной Лика. – Будем надеется, что никто ничего не успел увидеть.
Она гладит меня по спине, и я начинаю дышать ровнее. Появляется способность анализировать.
– Блин! Я убью этого Эмиля! Пусть только явится со своей Украины! Я ему такое устрою, мало не покажется! – слова выплёвываю с дикой злостью и негодованием.
– А он-то причём? – спрашивает Лика. – Он заплатил, вот пусть и претензии предъявляет. Мало ли какие у них там тёрки между собой, – она замолкает и хмурится. – Или он не заплатил? Такое может быть?
– Чёрт! – ругаюсь я. – Если этот придурок не заплатил, и так подставил меня, то я точно его пошлю!
– Логично, – соглашается Лика. – Только для начала выясни, как такое могло произойти.
Возвращаюсь к себе в комнату. Злось ещё бурлит во мне, как кипяток в адском котле.
«Эмиль!», «Чё за хрень?», «Что за подстава?» – набираю я ему по горячим следам, пока не остыла.
В ответ получаю вопросительный смайлик и вопрос: «Что случилось, солнце?»
Вероятно, для него это тоже неожиданность. Но с этим надо что-то делать. Не оставлять же без внимания. Эмиль обязательно должен об этом знать.
«Твой чел, который выполняет задания, вчера и сегодня отправил три сообщения в администрацию школы, что за меня делают задания!»
«Да ладно?», «Не может быть!» – Эмиль, кажется, удивлён не меньше моего. – «Что там было?», «Пришли скрин».
«Ты думаешь, что я это с неба взяла?» – злюсь ещё сильнее. – «Это не рофл!» «Меня чуть не выперли с дистанта! С позором!», «Не могу тебе ничего прислать», «Я сразу всё удалила», «Чтоб не спалиться».
«Так, не нервничай», «Я скоро приеду и во всём разберусь», «Отвечаю».
«Когда ты приедешь?» – не знаю, зачем задаю этот вопрос, потому что никакой поспешности в этих разборках уже, в принципе, нет.
«Буду выезжать завтра поздно ночью», «или послезавтра утром», «как пойдёт», «постараюсь быстрее», «через три дня точно буду». «У тебя». «С тобой».
«Хорошо», – отвечаю сухо.
«Обнимаю», «Целую своё солнышко».
Надо же, как сразу запел. Соловьём заливается, чтобы только меня умаслить. Но ничего, прикатит, и я спрошу с него по полной программе. Или, может, не стоит поднимать эту тему? Главное, что доносы не дошли до адресата. И теперь больше никто ни при каких обстоятельствах не получит пароль от моего школьного аккаунта. Мне пофиг, какие деньги заплатил или не заплатил Эмиль. Я не просила. Если он лох, то может распрощаться с этой суммой. Хотя, как он выразился, для него это копейки. Но это уже не имеет никакого значения, потому что так подставляться повторно я не собираюсь, даже если он отстегнёт миллион. Пусть лучше включит свою уникальную способность всё забывать, и забьёт на мою школу. Сыта по горло такой его медвежьей услугой!
Только вот учиться мне снова предстоит самой. А это значит, что я опять скачусь по математике. Да и остальные предметы я не вывезу на отлично.
Утром по наставлению Лики снова проверяю свой виртуальный кабинет. Всё хорошо. Кажется, приколы закончились.
– Лера, какие у тебя на сегодня планы? – спрашивает девушка.
Я с кислой миной задерживаю свой взгляд на мокром оконном стекле. На улице уже существенно похолодало и зарядили дожди. Выходить совсем никуда не хочется. Каждый день думаю, что тяжесть моего живота достигла предела, но, видимо, ему ещё расти и расти. Как-то совсем не жалею, что не попёрлась за тридевять земель покупать Эмилю подарок. Днюха уже прошла, да и за такие проделки его товарищей он не заслуживает моего внимания.
– Никаких, – морщу нос. – Погода ваще не айс!
– Ну да, – соглашается Лики.
Она подходит к окну и тяжело вздыхает, гдяля на ненастную погоду.
– А давай тогда соберём сегодня детскую кроватку, – вдруг предлагает она.
– Сами? Вдвоём? – искренне удивляюсь я.
– А что тут такого? Это же не какая-нибудь гиперсложная конструкция. Справимся. Если что, Игоря подрядим. Хотя… – она хитро улыбается. – Твой брат бытовой инвалид. В компах шарит, как настоящий профи, а в быту нуждается в чутком руководстве.
Это правда! Игорешка у нас такой! Папа его многому учил, брал с собой на монтаж и демонтаж электрики и покладку кабеля. Игорь всё делал, но без особого энтузиазма. Не нравится ему этим заниматься. Вот программирование – это его!
– Ну, Игорёша не совсем профан… – мне немного обидно за брата.
– Я не говорю, что профан, – поясняет Лика. – Ему проще нанять кого-то и заплатить деньги, чем самому ковыряться. А здесь ничего особенного. Так что не будем отвлекать Игоря. Ты придержишь, а я соединю все элементы.
– Ну, вот есть золотые серёжки… – демнстрирую. – Вот их точно можно продать.
– Что за серёжки? – настораживается мама.
Наверно, если бы была возможность залеть рукой в дисплей, то она бы точно так и сделала.
– Подарили, – мой голос звучит интригующе, и я это знаю.
– Кто? – резкий вопрос от мамы.
Делаю паузу и жеманничаю.
– Парень, – стараюсь говорить непринуждённо, но волнуюсь, и получается плохо.
– Какой парень? – тихо, но с вызовом спрашивает она.
– Так, познакомилась…
Ой, батюшки! Кажется, сейчас будет что-то невероятное! Мама задерживает дыхание. Потом медленно выдыхает. Снова набирает в лёгкие воздуха.
– Так, Лера! Какой парень?! Где ты его взяла?! Что там у тебя происходит?! Что ему от тебя, беременной, понадобилось этому парню?! Куда ты опять вляпалась?! Давай по порядку! Быстро и чётко! – требует мать, но всё ещё сохраняет спокойствие.
Я немного расслабляюсь. Когда мама так чеканит вопросы, не впадая в панику, то с ней можно говорить вполне откровенно. Всё, что бы не случилось, она теперь воспримет адекватно. Но мне волнительно. Собираюсь с духом. И, блин! Не знаю, с чего начать! Ах, да! Лучше по порядку.
– Ну, в общем, я познакомилась с парнем. И он подарил мне золотые серёжки…
– Что?! – глаза матери округляются, лицо вытягивается. – Что за парень? И за какие заслуги он делает такие подарки? И как у тебя хватило ума принять это? Я же не раз тебе говорила, что не все презенты можно принимать?!
Ох! Опять нотации!
– Да, говорила, – соглашаюсь я. – Но, послушай! Там всё так получилось…
Я начинаю выкладывать исторю знакомства с Эмилем. Мама слушает предельно внимательно. Не перебивает. Вдумывается. Естественно, я говорю только те факты, которые вызовут меньше всего вопросов. Без всякой дичи. Но и этого хватит, чтобы мать завалила меня расспросами.
¬– Значит так, – мама запускает руку в волосы. – Вопрос первый: этот Эмиль русский?
– Да, - киваю утвердительно.
– Точно? А то имя у него больше на восточное походит: Эмиль – Шамиль…
– Мама, он русский! – встаю на защиту парня.
– Ладно, допустим. Второй вопрос: какая у него фамилия?
– Комаров.
– Отлично! – слышу, как она клацает по клаве. – Третий вопрос: где я могу на него посмотреть?
– В инстаграме.
– У меня нет инстаграма, – озадачивается родительница. – И фэйсбука тоже нет. Но я обзаведусь этим нехитрым хозяйством ради такого дела.
– Эмиль Комаров, – повторяет она, набирая что-то в своём ноутбуке. – Дурацкое сочетание имени и фамилии. Ну это не моё дело.
Она усердно что-то ищет.
– Этот? – мне на телефон падает фотка.
Открываю изображение. Пацан лет десяти-одинадцати, пухлый такой с каким-то военным дядькой на военной машине. Всматриваюсь и не могу понять. Мальчик очень отдалённо похож на Эмиля. Вероятнее всего, это и есть он. В детстве.
– Ну! – поторапливает мама. – Пока нашла только такую фотку. В одноклассниках. Эмиль Комаров. Двадцать два года. Кстати, вчера исполнилось. Сейчас ещё посмотрю. Тут и другие аккаунты есть.
– Похож, – бормочу я, уже сомневаясь, что это Эмиль. Возраст не тот. – Но Эмилю двадцать четыре. Ой, то есть уже двадцать пять.
– Опять двадцать пять, – мать укоризненно поджимает губы. – Я тебе говорю то, что вижу своими глазами. Вот открыла другие аккаунты. Всё тоже самое. Тот же мальчик, но на других фотках. И ему сейчас двадцать два года!
Кринж! Я смотрю на присланные скриншоты и охреневаю! Реально двацать два?
– Ну, что зависла? Или не признаёшь своего нового бойфренда? – она ждёт моей реакции.
– Ну, может, он неправильно дату поставил? Специально… – мычу что-то невнятное.
– Послушай! Я прекрасно знаю, что одноклассники – это сайт для пенсов, как вы любите выражаться. Но когда-то он был в топе. И там регистрировались многие. Некоторые по нескольку раз, потому что забывали пароль. Потом появился «В контакте». Вся молодёжь ринулась туда. А сейчас в моде – фэйс и инстаграм. А! И ТикТок до кучи…
Я бы могла добавить ещё пару-тройку соцсетей. Но молча перевариваю инфу.
– У твоего Эмиля целых семь аккаунтов. Три из них с фотками. Три пустые. И ещё один с фотками, но там ему сто четыре года. Понятно, что последний аккаунт он регистрировал лет в шестнадцать, когда хочется поприкалываться. Но на всех остальных его страницах год рождения и дата одинаковы. Ну сама подумай: если бы мальчишка лет десяти-двенадцати решил соврать про свой возраст, стал бы он его занижать? – мама делает паузу. – Врял ли! Завысить – да! Но тогда бы он поставил год рождения более ранний. И эта инфа совпала на сегодняшний день. Но она не совпадает. Сомневаюсь, что ребёнку пришло бы в голову вдруг стать на два-три года младше. Он же не хочет, чтоб над ним смеялись. Больше, чем уверена, что ему сейчас двадцать два!
Мне хочется крикнуть: «Мама, ты совсем не знаешь Эмиля! Ему вообще пофиг, что над ним ржут. Он сам может так прикалываться, что капец!» Но об этом лучше не надо. И в то же время в маминых словах есть резон. Вот, кто у меня прирождённый детектив! В момент вычислила косяк! То ли ещё будет…
– Мам, но как ты?.. – до меня доходит смысл доводов.
– Элементарно! Ты видела его документы? – снова напирает мать.
– Нет, как-то неловко спрашивать, – оправдываюсь я.
– Теперь будет повод заглянуть в доки! – она выставляет на меня два указательных пальца. – А мне теперь очень интересно, зачем он тебе соврал? Не важно, двадцать два или двадцать пять? Вопрос: зачем врать?
– Хорошо, я у него спрошу, – обещаю я.
– Обязательно! – успокайвается мама. – Теперь скажи, чем он занимается, если может себе позволить такие подарки?
– У него своя фирма. Он директор. Продаёт машины.
– Хрен не слаще редьки, – выдыхает она. – Ещё и перекуп. Тогда меня не удивляет, что финансово он в норме. А кто его родители? Не так просто новичку вклиниться в ряды автомобильного бизнеса. Его туда стопудово кто-то пристроил.
– Папа у него моряк, а мама… она умерла, – произношу скорбно.
– Ужас какой! – ахает мама. – А что случилось?
– Ой, мам, я не стала уточнять.
– Ну ладно. Это потом…
– Это ещё не всё, – перебиваю. – Он волонтёр на Украине.
– О, Боже! – восклицает мать. – Этого ещё не хватало. Туда-то он как попал?
– Не знаю, он числится волонтёром и продаёт машины там, – выкладываю я.
– Ах, вот оно что! – её голос звучит протяжно и приобретает стальные нотки. – Теперь ясно, откуда ветер дует. Значит так! Слушай сюда внимательно! Этот мальчик не так прост. И его следует опасаться. Общаться ты с ним можешь, но будь предельно осторожна и не вздумай пойти у него на поводу, если он вдруг начнёт просить тебя чем-то помочь. Куда-то сходить по его делам или что-то подписать. Даже если это вопрос жизни и смерти! Ты поняла меня?!
Я послушно киваю.
– Прилечу через две недели, и будем разбирать всё подробнее, – даёт наставления мама. – А пока скинь мне название его фирмы и его страницу в инстаграме. Я изучу, – она переводит дух. – И скажи, как обстоят дела с учёбой! Учебный год длится уже второй месяц! Какие результаты? Оценки?
– Всё отлично, мам, – заверяю я.
– Пришли-ка мне выписку оценок!
Да, легко! Ну вот ни разу не стыдно показать матери свои отметки. Она сейчас просто обалдеет, как я продвинулась в учёбе. Захожу в свой личный виртуальный кабинет, скачиваю журнал с отметками и отправляю маме. Краем глаза вижу, что в исходящих висят три подряд новых выполненных задания. Это странно, потому что так часто задания не поступают. А последние были совсем недавно, и все были приняты и оценены. А эти три ещё даже не приняты. Отметки о прочтении нет. То чувство, что что-то не так.
– Лерочка! У тебя девятка по математике! Как тебе удалось?! Ты наконец-то начала понимать предмет!
Пока мать восхищается моими достижениями, я открвываю исходящие…
Твою мать! Что я вижу!!! И это не трэш! Это… это лютый кринж! Нет – полный капец!
– Да, мам, я понимаю математику. Ну всё! У меня тут новые задания! Пойду решать! – отвечаю на автомате, стараясь скорее закончить нашу беседу, потому что перечитываю исходящие и не верю своим глазам.
Глава 38
Три подряд исходящих… Первое отправлено сегодня утром. Остальные – с интервалом в два часа. Как под копирку. Слово в слово, ничего лишнего: «Добрый день, уважаемая администрация школы! Хочу сообщить вам, что все задания вместо Валерии Куприяновой выполняет совсем другой человек. Подобная практика в корне противоречит правилам вашей школы! Данное обстоятельство идет вразрез с политикой честности и академической добросовестности и нарушает установленные школой требования».
Протираю глаза. Может, мне чудится эта жесть? Нет. Реально, кто-то, а, скорее всего, тот самый умный чел, знакомый Эмиля, решил вдруг мне нагадить. И конкретно так напакостить. Целенаправленно. Но за что?! Строчит систематично. Судя по времени, очень скоро появится четвёртое сообщение.
Хватаю свой макбук и мчусь к брату. Тот сидит за компом, сосредоточенный на своей работе. График у него свободный, поэтому трудится, когда ему удобно или когда реальная запара. Сейчас ему точно не до меня.
– Игореш! – трясу его за плечо.
– Валери-Бэрри, пять мин, – отмахивается он. – Отвали!
– Не могу, это срочно, – воплю я, подсовывая ему под нос свой гаджет.
– Ну что там у тебя? – раздражается Игорь. – Не видишь, я занят!
На нашу возню в комнату заходит Лика. Она, в отличие от Игоря, с интересом заглядывает в монитор.
– Ну нихрена себе! – восклицает девушка. – И кто это такой мастер кляуз?
Игорь наконец-то отвлекается от своей работы и внимательно читает анонимный донос.
– Я без понятия, кто! – вся на нервяке ору я. – Лучше скажите, что мне с этим делать?!
– Стирать! – резко выпаливает Лика. – Или уже поздно?
Я снова тыкаю на сообщения. Фух! Их пока никто не читал. Отметки о получении и прочтении нет. Наверное, в этой школе не спешат рассматривать электронные письма, если нет новых заданий. Кликаю на значок «удалить», и очищаю «отправленные» за сегодня.
– Проверь, которые до этого были отправлены, – рекомендует Игореха.
– Там вроде только выполненные задания были, – бормочу себе под нос, но проверяю на всякий пожарный. – Да, остальные – норма.
– И пароль быстро смени, – советует брат.
Меняю пароль для входа. Захожу снова, чтобы удостовериться, что всё подчистилось.
– Ох, Божечки! – сажусь на диван и кладу на колени макбук. – Неужели обошлось?
Меня всё ещё трясёт, как в лихорадке. Нервно притоптываю ногой. Ногти судорожно отбивают дробь по крышке компа. Чувствую, как внутри всё просто дребезжит от пережитого страха. Я чуть не вылетела из школы! Со скандалом!
– Так, успокойся, – садится рядом со мной Лика. – Будем надеется, что никто ничего не успел увидеть.
Она гладит меня по спине, и я начинаю дышать ровнее. Появляется способность анализировать.
– Блин! Я убью этого Эмиля! Пусть только явится со своей Украины! Я ему такое устрою, мало не покажется! – слова выплёвываю с дикой злостью и негодованием.
– А он-то причём? – спрашивает Лика. – Он заплатил, вот пусть и претензии предъявляет. Мало ли какие у них там тёрки между собой, – она замолкает и хмурится. – Или он не заплатил? Такое может быть?
– Чёрт! – ругаюсь я. – Если этот придурок не заплатил, и так подставил меня, то я точно его пошлю!
– Логично, – соглашается Лика. – Только для начала выясни, как такое могло произойти.
Возвращаюсь к себе в комнату. Злось ещё бурлит во мне, как кипяток в адском котле.
«Эмиль!», «Чё за хрень?», «Что за подстава?» – набираю я ему по горячим следам, пока не остыла.
В ответ получаю вопросительный смайлик и вопрос: «Что случилось, солнце?»
Вероятно, для него это тоже неожиданность. Но с этим надо что-то делать. Не оставлять же без внимания. Эмиль обязательно должен об этом знать.
«Твой чел, который выполняет задания, вчера и сегодня отправил три сообщения в администрацию школы, что за меня делают задания!»
«Да ладно?», «Не может быть!» – Эмиль, кажется, удивлён не меньше моего. – «Что там было?», «Пришли скрин».
«Ты думаешь, что я это с неба взяла?» – злюсь ещё сильнее. – «Это не рофл!» «Меня чуть не выперли с дистанта! С позором!», «Не могу тебе ничего прислать», «Я сразу всё удалила», «Чтоб не спалиться».
«Так, не нервничай», «Я скоро приеду и во всём разберусь», «Отвечаю».
«Когда ты приедешь?» – не знаю, зачем задаю этот вопрос, потому что никакой поспешности в этих разборках уже, в принципе, нет.
«Буду выезжать завтра поздно ночью», «или послезавтра утром», «как пойдёт», «постараюсь быстрее», «через три дня точно буду». «У тебя». «С тобой».
«Хорошо», – отвечаю сухо.
«Обнимаю», «Целую своё солнышко».
Надо же, как сразу запел. Соловьём заливается, чтобы только меня умаслить. Но ничего, прикатит, и я спрошу с него по полной программе. Или, может, не стоит поднимать эту тему? Главное, что доносы не дошли до адресата. И теперь больше никто ни при каких обстоятельствах не получит пароль от моего школьного аккаунта. Мне пофиг, какие деньги заплатил или не заплатил Эмиль. Я не просила. Если он лох, то может распрощаться с этой суммой. Хотя, как он выразился, для него это копейки. Но это уже не имеет никакого значения, потому что так подставляться повторно я не собираюсь, даже если он отстегнёт миллион. Пусть лучше включит свою уникальную способность всё забывать, и забьёт на мою школу. Сыта по горло такой его медвежьей услугой!
Только вот учиться мне снова предстоит самой. А это значит, что я опять скачусь по математике. Да и остальные предметы я не вывезу на отлично.
Утром по наставлению Лики снова проверяю свой виртуальный кабинет. Всё хорошо. Кажется, приколы закончились.
– Лера, какие у тебя на сегодня планы? – спрашивает девушка.
Я с кислой миной задерживаю свой взгляд на мокром оконном стекле. На улице уже существенно похолодало и зарядили дожди. Выходить совсем никуда не хочется. Каждый день думаю, что тяжесть моего живота достигла предела, но, видимо, ему ещё расти и расти. Как-то совсем не жалею, что не попёрлась за тридевять земель покупать Эмилю подарок. Днюха уже прошла, да и за такие проделки его товарищей он не заслуживает моего внимания.
– Никаких, – морщу нос. – Погода ваще не айс!
– Ну да, – соглашается Лики.
Она подходит к окну и тяжело вздыхает, гдяля на ненастную погоду.
– А давай тогда соберём сегодня детскую кроватку, – вдруг предлагает она.
– Сами? Вдвоём? – искренне удивляюсь я.
– А что тут такого? Это же не какая-нибудь гиперсложная конструкция. Справимся. Если что, Игоря подрядим. Хотя… – она хитро улыбается. – Твой брат бытовой инвалид. В компах шарит, как настоящий профи, а в быту нуждается в чутком руководстве.
Это правда! Игорешка у нас такой! Папа его многому учил, брал с собой на монтаж и демонтаж электрики и покладку кабеля. Игорь всё делал, но без особого энтузиазма. Не нравится ему этим заниматься. Вот программирование – это его!
– Ну, Игорёша не совсем профан… – мне немного обидно за брата.
– Я не говорю, что профан, – поясняет Лика. – Ему проще нанять кого-то и заплатить деньги, чем самому ковыряться. А здесь ничего особенного. Так что не будем отвлекать Игоря. Ты придержишь, а я соединю все элементы.
