огненными волнами, закручивалось в спирали, похожие на огненные цветы, и, добравшись почти до потолка, рассыпалось и таяло, оставляя после себя лишь тонкую дымку и нежный аромат пионов и лилий.
Танец саламандр иссушил все слёзы и, пробравшись в душу, принёс с собой толику облегчения. Ком, застрявший в горле Маркуса, растворился, а тяжесть, упавшая на грудь, перестала давить на лёгкие. Лишь сердце всё ещё не оставляли болезненные спазмы, впрочем, некоторым ранам не суждено было затянуться. Примириться, приспособиться к новой жизни с вечной брешью в душе — вот удел потерявших дорогих для себя близких.
Саламандры аккуратно собрали весь пепел и бережно пересыпали его в подготовленный Самантой кувшин. От кострища остались только обожжённые камни и едва уловимый аромат цветов.
— Что думаешь делать дальше? — вновь взглянув на сестру, спросил Маркус.
— Спрашиваешь так, будто у меня есть какие-то варианты, — хмыкнула она, быстро пряча под плащ кувшин.
— Если хочешь, можешь вернуться вместе со мной в Волшебный город, — предложил Маркус. На мгновение он подумал, что общение угрюмой и весьма серьёзной Саманты с жизнерадостной и беззаботной Джэйн могло бы благотворно повлиять на обеих девочек. Однако его скромные мечты были тут же смыты, словно замок из песка приливной волной.
— Ты не сможешь вернуться, во всяком случае до того, как Найиль закончит то, что собиралась сделать, — отрезала Саманта, и в её лунных глазах загорелся недобрый огонёк.
— И что же ей нужно ещё? — переспросил Маркус, ощущая, как скользкие щупальца недоброго предчувствия уже подползают к нему. — Разве главный виновник не наказан?
— Боюсь тебя разочаровать, братец, вот только Нэриэл никогда не был главной целью Найиль. Конечно, ему полагалось возмездие, как и нашему отцу, но корень зла она всегда видела в другом…
В пещере будто бы подул холодный ветер, и по коже Маркуса пробежали мурашки. Он сглотнул, собираясь озвучить волнующий вопрос, однако Саманта его опередила:
«Наследный дар Редианов — вот причина всех бед!» — В голосе сестры прозвучало мрачное торжество, а на Маркуса будто бы вылили ведро ледяной воды.
«Джэйн!» — Он безотчётно потянулся к ней и запоздало осознал, что натворил. Неосторожно выпущенное пламя саламандр сожгло все выставленные барьеры, и магия вновь окружила его истинную пару. Будь она в тот момент в сознании, всё бы уже вскрылась и всем тайнам пришёл бы конец, вот только судьба вновь решила над ними подшутить. Джэйн крепко спала, напоенная большой дозой снотворного. Маркус выловил в памяти смутные воспоминания: похоже, мальчишки всё же догадались дотащить её до Зелёного дома. Хоть какая-то польза от этих лоботрясов! Осторожно, стараясь не разбудить Джэйн, он вновь отгородил её сознание от себя, но, начав выстраивать барьер против магии, наткнулся на сопротивление. Вырвавшиеся наружу потоки больше не желали подчиняться: они вихрились внутри, словно стая вёртких бабочек, и при всякой попытке их поймать ловко ускользали. Нужно было срочно возвращаться: мало того, что Джэйн вновь грозила опасность, в виде его матери, так ещё неизвестно, чем закончится внезапное обретение магии! Нестабильные потоки чреваты стихийными выбросами и непредсказуемым результатом.
— Ты всё же подумай над моим предложением, — посоветовал Маркус сестре и принялся задумчиво оглядываться, ища подходящее место для призыва Врат. — Оставаться тут не дело.
— Я бы и рада отсюда сбежать, вот только сомневаюсь, что выйдет, — призналась Саманта.
Маркус хмыкнул и шагнул к стене, показавшейся ему самой ровной. Привычными жестами он принялся выводить знакомые линии и руны. Магия сразу наполняла их мягким таинственным свечением. И вот уже спустя пару минут в центре заклубился знакомый туман. Маркус уверенно направился в возникшую арку и уже собрался позвать с собой сестру, как вдруг наткнулся на препятствие. Что-то не просто не дало ему сделать шаг, оно ещё и вытолкнуло его обратно! Нахмурившись, Маркус спешно дорисовал в воздухе ещё несколько рун, но туман переноса стал редеть, а под конец и вовсе рассеялся. За спиной раздалась ехидная ухмылка Саманты, которая лишь укрепила желание непременно разгадать, что же такое использовала матушка, сумев закрыть Врата для мастера Привратника! Раздражение и беспокойство мешались с азартом. Маркус старался не выпускать из внимания мирно спящую Джэйн, но следующие одна за одной неудачи всё больше злили. Он уже собрался использовать магию крови, чтобы вызвать Врата Тьмы, как вдруг остановился от возникшей в голове догадке. Маркус повернулся к кривящей губы Саманте и, ощущая холодок на затылке, тихо начал:
— Так Нэриэл — это жертва…
Сестра дрогнула, и ухмылка мигом сползла с её хмурого лица.
— Как и должен был стать отец, — закончил он под мрачный взгляд Саманты.
С минуту они молчали, переваривая произнесённые слова. Мысли Маркуса бежали, как оголтелые, складывая разрозненные факты в новую картину. Однако, несмотря на то что, в целом, рисунок уже угадывался, в нескольких значимых местами зияли лакуны.
— Ты понимаешь, что сделала, ослушавшись? — переспросил Маркус и уставился на сестру пристальным взглядом. Уголки её губ дёрнулись, а голос вдруг потерял всякую насмешливость, став слабым и печальным.
— Вероятно, немного расстроила её планы. Если я поняла правильно, то, закрыв нас с тобой, она и себя лишила возможности вернуться. Пожалуй, это единственное хорошее во всём случившемся. — Саманта подняла наполнившиеся слезами глаза и посильнее прижала к груди кувшин с пеплом. — Но я не могла поступить иначе… Это было слишком жестоко! Мы были близки, отец часто защищал меня от материнских истерик, а потом и вовсе доверил свою тайну. После всего, что между нами было и что мы узнали, я не могла его предать!
— Тайну? Что за тайна? — зацепился за появившуюся новую соломинку Маркус.
— У нас есть только догадки… — с горечью призналась она. — Мы так и не успели во всём разобраться, но… — Её голос внезапно оборвался, а тело застыло в нерешительности: — «Ты ведь не встанешь на её сторону?» — прозвучал настороженный вопрос.
«Она тебе угрожала?» — снова перешёл на мысленную речь Маркус.
Короткий кивок в очередной раз заставил внутренне содрогнуться.
«Если предложенных смертей окажется недостаточно, она планирует использовать меня». — Он скорее почувствовал, чем услышал эти слова. Дело принимало весьма скверный оборот, и главная беда заключалась в том, что Саманта никак не могла ему довериться. Напуганная сверх меры, она продолжала его испытывать, выдавая крохи знаний и тем самым лишь упуская важные секунды, необходимые для решения проблемы.
«Жертвы было недостаточно. Пока осталась брешь, в которую смогли пробраться саламандры. Я должен разобраться во всём до того, как она исчезнет и что-то случится с тобой!» — кратко пояснил Маркус и, чтобы показать свою искренность, на миг полностью снял барьеры, открыв сознание. Глаза Саманты расширились от удивления, но такой неосторожный шаг всё же принёс плоды. Сестра внезапно принялась что-то доставать из-под плаща, а затем, наконец, выудила небольшую записную книжку и протянула ему. Магия плотной паутиной окутывала тёмную кожаную обложку. Маркусу не часто доводилось встречаться со столь искусной защитой. Книжку мог обнаружить лишь тот, кто о ней знал или же передал лично. Вдобавок большинство страниц оставались пустыми, а на тех немногих, на которых были надписи, сообщали о экспериментальных рецептах. Однако, начав читать о приготовлении скорпиона, Маркус ощутил магический отклик и без размышлений нырнул в тайный омут. Его сознание тут же подхватил неистовый поток чужих воспоминаний и мыслей. Сотни образов и голосов разом окружили Маркуса. Они мелькали так быстро, что ему потребовалось время, чтобы хоть что-то начать различать. Вот перед ним пролетело недовольной материнское лицо, а затем его тут же сменил молодой мастер Иллюзий, следом пронеслись ещё с десяток незнакомых людей, а затем внимание Маркуса привлёк чей-то жизнерадостный хохот. Оглянувшись в поисках смеющегося, он наткнулся на моложавого мужчину, в котором с большим трудом узнал Нэриэла. То был словно другой человек — открытый, энергичный и добродушный. Столь резкая перемена настолько удивила Маркуса, что он мысленно потянулся к видению, и то, подлетев ближе, накрыло его с головой.
Открытый балкончик был красиво увит розами, а солёный бриз мягко обдувал лица сидящих, даруя приятную прохладу в жаркий летний вечер. Внизу, на узкой полоске пляжа носились, играя в воде, дети и подростки. Сидевший напротив в уютном кресле молодой Нэриэл улыбался, наблюдая за этой забавой и, казалось, и сам был бы не прочь спуститься и присоединиться. На небольшой столике стояла тарелка черешни и два стакана с мятной водой. Нэриэл потянулся к стакану, но внезапно остановился на полпути. Его взгляд устремился к розовым кустам, а на щеках вдруг яснее проявился румянец.
— Ты посмотри, кто пожаловал! — резко хлопнув по подлокотникам, воскликнул он.
Маркус невольно покосился к указанную сторону, и сердце его, вопреки всему, вдруг сбилось с ритма. К пляжу соблазнительной походкой спускалась совсем ещё юная Джелита. На ней было тонкое шифоновое платье, и ветер беззастенчиво играл с просторной юбкой, порой задирая подол намного выше допустимого. Любая другая бы уже давно смутилась и попыталась как-то поправить наряд, но Джелита лишь смеялась. Вокруг неё вилось с десяток молодых волшебников, и каждого она щедро одаривала очаровательной улыбкой и кокетливым взглядом. Вылитая Джэйн! Вот только в голове почему-то появилось совсем другое сравнение: дерзкая красотка, смеясь, щёлкнула его по носу. Образ черноволосой незнакомки родил в глубине печаль.
— Слышал, что она в этот раз учудила? — Нэриэл заелозил в кресле. Его явно переполняли эмоции, с которыми он не в силах был бороться.
Губы Маркуса невольно растянулись в улыбке:
— Ты же знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы следить за веяниями молодых, — прозвучал мягкий баритон отца.
— А вот и зря! — Нэриэл подскочил в кресле от явного нетерпения. — Представляешь, Джелита выдала, что выйдет за того, кто пройдёт больше всех Врат на испытании мастера! Весь город об этом только и говорит!
— Какой кошмар! Испытания для неё шутка что ли? — неодобрительно высказался Семерик, в чьём сознании оказался Маркус, но вопреки строгой отповеди, выданной другу, внутри него что-то встрепенулось. Взгляд вновь направился к молодой красотке, и всё его существо затрепетало, словно в ранней юности. Неужели он ещё способен на такие эмоции? Чушь какая-то! Однако порыв в душе всё никак не угасал, а Нэриэл, словно назло, принялся подначивать:
— Хочешь сказать, что не заинтересовался? Да ладно тебе! — Он всё-таки вскочил и со всего размаха хлопнул его по плечу. — Да не такие мы уж и старики, чтобы себе отказывать! Ты посмотри на неё, она не такая, как разбившая тебе сердце её благонравная мамаша! Джелита настоящая Редиан! Та ещё сумасбродка!
— Джойс моложе нас с тобой — поправил Семерик. — И едва ли стоит называть благонравием традицию не смешивать рода.
— Она давно устарела! — В голосе Нэриэла прозвенела обида. — Иначе бы я не оказался в таком отчаянном положении — ни одного наследника!
— Подожди, разве ты не признал в последней девочке наличие дара? — Семерик насторожился.
— Дара, как же! — Нэриэл разом погрустнел. — Нет у неё ничего, как и у всех остальных. Я просто решил прекратить эту пытку, так как вскрылись кое-какие обстоятельства…
— У тебя неприятности? Почему ты ничего не говорил?! — Семерик резко покинул кресло.
— Потому что не хотел тревожить, да и надеялся, что мы сможем разойтись, как взрослые люди. — Нэриэл нервно заходил по полупустой мансарде. — Мы же не истинная пара, и я не собираюсь отказываться и выгонять девочек…
— Подожди, я что-то совсем не понимаю. Почему вы с Илларией решили развестись. Разве это не ты сходил по ней с ума? — принялся допытываться Семерик. Ветер, будто почувствовав эту перемену, заметно усилился, обещая ночную грозу. Голоса с моря доносились уже не так ярко — дети убежали к заливу, и Джелита, видимо, последовала за ними.
— Вот это и должно было тебя насторожить, — буркнул недовольно Нэриэл, — тогда бы я не попал в такой переплёт…
— Хочешь сказать, она тебя опоила? — ужаснулся Семерик, на что тот печально кивнул. — Но это же преступление. Вам грозит разбирательство!
— Поэтому я и предложил ей разойтись мирно. Пусть считают виноватым меня, что я чрезмерно увлекся… — он на миг бросил взгляд в окно, но не нашёл там Джелиты и ещё сильнее погрустнел.
— Её нельзя вплетать в семейные дрязги! — Семерик загородил ему вид из окна. — Ни одна девушка такого не заслуживает!
— Но только Редиан не посмотрит на то, что я разведён! Другие же будут держаться от меня, как от чумного! — Нэриэл из прошлого был чрезмерно эмоционален. Он размахивал руками и весь раскраснелся. Его голос гудел, как огромная морская труба, служащая сигналом к непогоде.
— Ты ещё не развёлся! — возразил Семерик. — Да и Джелите всего шестнадцать! Рано ещё говорить о свадьбе!
— Так я же её насильно за себя замуж и не тащу. Просто тоже хочу поучаствовать. В конце концов, Глава города уже совсем старик, всё равно скоро нас с тобой погонят проверять способности, как наследников, почему бы не сделать это заранее?
— Надеюсь, среди почитателей Джелиты найдутся достойные люди. Быть может, нам повезёт, и кто-то, наконец, сможет стать Привратником, — примирительно ответил Семерик, однако в душе его уже разгорелся настоящий пожар. Невинная влюблённость, которую он питал к Джелите, вдруг приобрела большую значимость. Как мужчина, Семерик желал уберечь юную девушку от недобросовестных кавалеров и прочих неприятностей, а потому в нём родилась непоколебимая решимость непременно выиграть. Он знал, что мог пройти достаточно далеко, тогда как Нэриэлу, который никогда особо не увлекался обучением, едва ли сладить со стихийными Вратами. Разве что, в пику ему, тот сейчас возьмётся за ум.
На этих мыслях видение начало таять и рассеиваться, Маркус принялся судорожно искать продолжение и уцепился за первое же, где увидел Нэриэла. Но если в прошлый раз тот выглядел беззаботным, то теперь его лицо больше напоминало застывшую маску.
— Если ты не скажешь мне, где ты был, я не смогу тебя оправдать!!! — Семерик буквально не находил себе места. Он кружил вокруг оцепеневшего Нэриэла, который, казалось, и вовсе разучился говорить.
«Да скажи ты хоть что-нибудь!» — от бессилия Семерик ворвался к нему в сознание и удивлённо замер, поняв, что его так просто, без всякого сопротивления пустили.
«Я правда ничего не помню», — прошелестел потерянным голосом Нэриэл и, как бы чудовищно это ни звучало, он не врал. Семерик ещё никогда не чувствовал себя настолько беспомощным. Он не мог помочь и в то же время чувствовал какой-то подвох. Ну не мог его добродушный друг убить собственную жену!
— Ты понимаешь, как это выглядит? Мы не можем найти тело, а у тебя нет алиби! — В сердцах воскликнул Семерик.
— А девочки? Они тоже ничего не помнят?
Нэриэл выглядел настолько жалко, что у Семерика разрывалось сердце от боли за друга.
— Старшая сказала, что в последнее время вы часто ссорились, средняя — что мать без конца запиралась в мастерской и что-то там варила. Так что взрыву ещё можно найти хоть какое-то объяснение.
Танец саламандр иссушил все слёзы и, пробравшись в душу, принёс с собой толику облегчения. Ком, застрявший в горле Маркуса, растворился, а тяжесть, упавшая на грудь, перестала давить на лёгкие. Лишь сердце всё ещё не оставляли болезненные спазмы, впрочем, некоторым ранам не суждено было затянуться. Примириться, приспособиться к новой жизни с вечной брешью в душе — вот удел потерявших дорогих для себя близких.
Саламандры аккуратно собрали весь пепел и бережно пересыпали его в подготовленный Самантой кувшин. От кострища остались только обожжённые камни и едва уловимый аромат цветов.
— Что думаешь делать дальше? — вновь взглянув на сестру, спросил Маркус.
— Спрашиваешь так, будто у меня есть какие-то варианты, — хмыкнула она, быстро пряча под плащ кувшин.
— Если хочешь, можешь вернуться вместе со мной в Волшебный город, — предложил Маркус. На мгновение он подумал, что общение угрюмой и весьма серьёзной Саманты с жизнерадостной и беззаботной Джэйн могло бы благотворно повлиять на обеих девочек. Однако его скромные мечты были тут же смыты, словно замок из песка приливной волной.
— Ты не сможешь вернуться, во всяком случае до того, как Найиль закончит то, что собиралась сделать, — отрезала Саманта, и в её лунных глазах загорелся недобрый огонёк.
— И что же ей нужно ещё? — переспросил Маркус, ощущая, как скользкие щупальца недоброго предчувствия уже подползают к нему. — Разве главный виновник не наказан?
— Боюсь тебя разочаровать, братец, вот только Нэриэл никогда не был главной целью Найиль. Конечно, ему полагалось возмездие, как и нашему отцу, но корень зла она всегда видела в другом…
В пещере будто бы подул холодный ветер, и по коже Маркуса пробежали мурашки. Он сглотнул, собираясь озвучить волнующий вопрос, однако Саманта его опередила:
«Наследный дар Редианов — вот причина всех бед!» — В голосе сестры прозвучало мрачное торжество, а на Маркуса будто бы вылили ведро ледяной воды.
«Джэйн!» — Он безотчётно потянулся к ней и запоздало осознал, что натворил. Неосторожно выпущенное пламя саламандр сожгло все выставленные барьеры, и магия вновь окружила его истинную пару. Будь она в тот момент в сознании, всё бы уже вскрылась и всем тайнам пришёл бы конец, вот только судьба вновь решила над ними подшутить. Джэйн крепко спала, напоенная большой дозой снотворного. Маркус выловил в памяти смутные воспоминания: похоже, мальчишки всё же догадались дотащить её до Зелёного дома. Хоть какая-то польза от этих лоботрясов! Осторожно, стараясь не разбудить Джэйн, он вновь отгородил её сознание от себя, но, начав выстраивать барьер против магии, наткнулся на сопротивление. Вырвавшиеся наружу потоки больше не желали подчиняться: они вихрились внутри, словно стая вёртких бабочек, и при всякой попытке их поймать ловко ускользали. Нужно было срочно возвращаться: мало того, что Джэйн вновь грозила опасность, в виде его матери, так ещё неизвестно, чем закончится внезапное обретение магии! Нестабильные потоки чреваты стихийными выбросами и непредсказуемым результатом.
— Ты всё же подумай над моим предложением, — посоветовал Маркус сестре и принялся задумчиво оглядываться, ища подходящее место для призыва Врат. — Оставаться тут не дело.
— Я бы и рада отсюда сбежать, вот только сомневаюсь, что выйдет, — призналась Саманта.
Маркус хмыкнул и шагнул к стене, показавшейся ему самой ровной. Привычными жестами он принялся выводить знакомые линии и руны. Магия сразу наполняла их мягким таинственным свечением. И вот уже спустя пару минут в центре заклубился знакомый туман. Маркус уверенно направился в возникшую арку и уже собрался позвать с собой сестру, как вдруг наткнулся на препятствие. Что-то не просто не дало ему сделать шаг, оно ещё и вытолкнуло его обратно! Нахмурившись, Маркус спешно дорисовал в воздухе ещё несколько рун, но туман переноса стал редеть, а под конец и вовсе рассеялся. За спиной раздалась ехидная ухмылка Саманты, которая лишь укрепила желание непременно разгадать, что же такое использовала матушка, сумев закрыть Врата для мастера Привратника! Раздражение и беспокойство мешались с азартом. Маркус старался не выпускать из внимания мирно спящую Джэйн, но следующие одна за одной неудачи всё больше злили. Он уже собрался использовать магию крови, чтобы вызвать Врата Тьмы, как вдруг остановился от возникшей в голове догадке. Маркус повернулся к кривящей губы Саманте и, ощущая холодок на затылке, тихо начал:
— Так Нэриэл — это жертва…
Сестра дрогнула, и ухмылка мигом сползла с её хмурого лица.
— Как и должен был стать отец, — закончил он под мрачный взгляд Саманты.
С минуту они молчали, переваривая произнесённые слова. Мысли Маркуса бежали, как оголтелые, складывая разрозненные факты в новую картину. Однако, несмотря на то что, в целом, рисунок уже угадывался, в нескольких значимых местами зияли лакуны.
— Ты понимаешь, что сделала, ослушавшись? — переспросил Маркус и уставился на сестру пристальным взглядом. Уголки её губ дёрнулись, а голос вдруг потерял всякую насмешливость, став слабым и печальным.
— Вероятно, немного расстроила её планы. Если я поняла правильно, то, закрыв нас с тобой, она и себя лишила возможности вернуться. Пожалуй, это единственное хорошее во всём случившемся. — Саманта подняла наполнившиеся слезами глаза и посильнее прижала к груди кувшин с пеплом. — Но я не могла поступить иначе… Это было слишком жестоко! Мы были близки, отец часто защищал меня от материнских истерик, а потом и вовсе доверил свою тайну. После всего, что между нами было и что мы узнали, я не могла его предать!
— Тайну? Что за тайна? — зацепился за появившуюся новую соломинку Маркус.
— У нас есть только догадки… — с горечью призналась она. — Мы так и не успели во всём разобраться, но… — Её голос внезапно оборвался, а тело застыло в нерешительности: — «Ты ведь не встанешь на её сторону?» — прозвучал настороженный вопрос.
«Она тебе угрожала?» — снова перешёл на мысленную речь Маркус.
Короткий кивок в очередной раз заставил внутренне содрогнуться.
«Если предложенных смертей окажется недостаточно, она планирует использовать меня». — Он скорее почувствовал, чем услышал эти слова. Дело принимало весьма скверный оборот, и главная беда заключалась в том, что Саманта никак не могла ему довериться. Напуганная сверх меры, она продолжала его испытывать, выдавая крохи знаний и тем самым лишь упуская важные секунды, необходимые для решения проблемы.
«Жертвы было недостаточно. Пока осталась брешь, в которую смогли пробраться саламандры. Я должен разобраться во всём до того, как она исчезнет и что-то случится с тобой!» — кратко пояснил Маркус и, чтобы показать свою искренность, на миг полностью снял барьеры, открыв сознание. Глаза Саманты расширились от удивления, но такой неосторожный шаг всё же принёс плоды. Сестра внезапно принялась что-то доставать из-под плаща, а затем, наконец, выудила небольшую записную книжку и протянула ему. Магия плотной паутиной окутывала тёмную кожаную обложку. Маркусу не часто доводилось встречаться со столь искусной защитой. Книжку мог обнаружить лишь тот, кто о ней знал или же передал лично. Вдобавок большинство страниц оставались пустыми, а на тех немногих, на которых были надписи, сообщали о экспериментальных рецептах. Однако, начав читать о приготовлении скорпиона, Маркус ощутил магический отклик и без размышлений нырнул в тайный омут. Его сознание тут же подхватил неистовый поток чужих воспоминаний и мыслей. Сотни образов и голосов разом окружили Маркуса. Они мелькали так быстро, что ему потребовалось время, чтобы хоть что-то начать различать. Вот перед ним пролетело недовольной материнское лицо, а затем его тут же сменил молодой мастер Иллюзий, следом пронеслись ещё с десяток незнакомых людей, а затем внимание Маркуса привлёк чей-то жизнерадостный хохот. Оглянувшись в поисках смеющегося, он наткнулся на моложавого мужчину, в котором с большим трудом узнал Нэриэла. То был словно другой человек — открытый, энергичный и добродушный. Столь резкая перемена настолько удивила Маркуса, что он мысленно потянулся к видению, и то, подлетев ближе, накрыло его с головой.
Открытый балкончик был красиво увит розами, а солёный бриз мягко обдувал лица сидящих, даруя приятную прохладу в жаркий летний вечер. Внизу, на узкой полоске пляжа носились, играя в воде, дети и подростки. Сидевший напротив в уютном кресле молодой Нэриэл улыбался, наблюдая за этой забавой и, казалось, и сам был бы не прочь спуститься и присоединиться. На небольшой столике стояла тарелка черешни и два стакана с мятной водой. Нэриэл потянулся к стакану, но внезапно остановился на полпути. Его взгляд устремился к розовым кустам, а на щеках вдруг яснее проявился румянец.
— Ты посмотри, кто пожаловал! — резко хлопнув по подлокотникам, воскликнул он.
Маркус невольно покосился к указанную сторону, и сердце его, вопреки всему, вдруг сбилось с ритма. К пляжу соблазнительной походкой спускалась совсем ещё юная Джелита. На ней было тонкое шифоновое платье, и ветер беззастенчиво играл с просторной юбкой, порой задирая подол намного выше допустимого. Любая другая бы уже давно смутилась и попыталась как-то поправить наряд, но Джелита лишь смеялась. Вокруг неё вилось с десяток молодых волшебников, и каждого она щедро одаривала очаровательной улыбкой и кокетливым взглядом. Вылитая Джэйн! Вот только в голове почему-то появилось совсем другое сравнение: дерзкая красотка, смеясь, щёлкнула его по носу. Образ черноволосой незнакомки родил в глубине печаль.
— Слышал, что она в этот раз учудила? — Нэриэл заелозил в кресле. Его явно переполняли эмоции, с которыми он не в силах был бороться.
Губы Маркуса невольно растянулись в улыбке:
— Ты же знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы следить за веяниями молодых, — прозвучал мягкий баритон отца.
— А вот и зря! — Нэриэл подскочил в кресле от явного нетерпения. — Представляешь, Джелита выдала, что выйдет за того, кто пройдёт больше всех Врат на испытании мастера! Весь город об этом только и говорит!
— Какой кошмар! Испытания для неё шутка что ли? — неодобрительно высказался Семерик, в чьём сознании оказался Маркус, но вопреки строгой отповеди, выданной другу, внутри него что-то встрепенулось. Взгляд вновь направился к молодой красотке, и всё его существо затрепетало, словно в ранней юности. Неужели он ещё способен на такие эмоции? Чушь какая-то! Однако порыв в душе всё никак не угасал, а Нэриэл, словно назло, принялся подначивать:
— Хочешь сказать, что не заинтересовался? Да ладно тебе! — Он всё-таки вскочил и со всего размаха хлопнул его по плечу. — Да не такие мы уж и старики, чтобы себе отказывать! Ты посмотри на неё, она не такая, как разбившая тебе сердце её благонравная мамаша! Джелита настоящая Редиан! Та ещё сумасбродка!
— Джойс моложе нас с тобой — поправил Семерик. — И едва ли стоит называть благонравием традицию не смешивать рода.
— Она давно устарела! — В голосе Нэриэла прозвенела обида. — Иначе бы я не оказался в таком отчаянном положении — ни одного наследника!
— Подожди, разве ты не признал в последней девочке наличие дара? — Семерик насторожился.
— Дара, как же! — Нэриэл разом погрустнел. — Нет у неё ничего, как и у всех остальных. Я просто решил прекратить эту пытку, так как вскрылись кое-какие обстоятельства…
— У тебя неприятности? Почему ты ничего не говорил?! — Семерик резко покинул кресло.
— Потому что не хотел тревожить, да и надеялся, что мы сможем разойтись, как взрослые люди. — Нэриэл нервно заходил по полупустой мансарде. — Мы же не истинная пара, и я не собираюсь отказываться и выгонять девочек…
— Подожди, я что-то совсем не понимаю. Почему вы с Илларией решили развестись. Разве это не ты сходил по ней с ума? — принялся допытываться Семерик. Ветер, будто почувствовав эту перемену, заметно усилился, обещая ночную грозу. Голоса с моря доносились уже не так ярко — дети убежали к заливу, и Джелита, видимо, последовала за ними.
— Вот это и должно было тебя насторожить, — буркнул недовольно Нэриэл, — тогда бы я не попал в такой переплёт…
— Хочешь сказать, она тебя опоила? — ужаснулся Семерик, на что тот печально кивнул. — Но это же преступление. Вам грозит разбирательство!
— Поэтому я и предложил ей разойтись мирно. Пусть считают виноватым меня, что я чрезмерно увлекся… — он на миг бросил взгляд в окно, но не нашёл там Джелиты и ещё сильнее погрустнел.
— Её нельзя вплетать в семейные дрязги! — Семерик загородил ему вид из окна. — Ни одна девушка такого не заслуживает!
— Но только Редиан не посмотрит на то, что я разведён! Другие же будут держаться от меня, как от чумного! — Нэриэл из прошлого был чрезмерно эмоционален. Он размахивал руками и весь раскраснелся. Его голос гудел, как огромная морская труба, служащая сигналом к непогоде.
— Ты ещё не развёлся! — возразил Семерик. — Да и Джелите всего шестнадцать! Рано ещё говорить о свадьбе!
— Так я же её насильно за себя замуж и не тащу. Просто тоже хочу поучаствовать. В конце концов, Глава города уже совсем старик, всё равно скоро нас с тобой погонят проверять способности, как наследников, почему бы не сделать это заранее?
— Надеюсь, среди почитателей Джелиты найдутся достойные люди. Быть может, нам повезёт, и кто-то, наконец, сможет стать Привратником, — примирительно ответил Семерик, однако в душе его уже разгорелся настоящий пожар. Невинная влюблённость, которую он питал к Джелите, вдруг приобрела большую значимость. Как мужчина, Семерик желал уберечь юную девушку от недобросовестных кавалеров и прочих неприятностей, а потому в нём родилась непоколебимая решимость непременно выиграть. Он знал, что мог пройти достаточно далеко, тогда как Нэриэлу, который никогда особо не увлекался обучением, едва ли сладить со стихийными Вратами. Разве что, в пику ему, тот сейчас возьмётся за ум.
На этих мыслях видение начало таять и рассеиваться, Маркус принялся судорожно искать продолжение и уцепился за первое же, где увидел Нэриэла. Но если в прошлый раз тот выглядел беззаботным, то теперь его лицо больше напоминало застывшую маску.
— Если ты не скажешь мне, где ты был, я не смогу тебя оправдать!!! — Семерик буквально не находил себе места. Он кружил вокруг оцепеневшего Нэриэла, который, казалось, и вовсе разучился говорить.
«Да скажи ты хоть что-нибудь!» — от бессилия Семерик ворвался к нему в сознание и удивлённо замер, поняв, что его так просто, без всякого сопротивления пустили.
«Я правда ничего не помню», — прошелестел потерянным голосом Нэриэл и, как бы чудовищно это ни звучало, он не врал. Семерик ещё никогда не чувствовал себя настолько беспомощным. Он не мог помочь и в то же время чувствовал какой-то подвох. Ну не мог его добродушный друг убить собственную жену!
— Ты понимаешь, как это выглядит? Мы не можем найти тело, а у тебя нет алиби! — В сердцах воскликнул Семерик.
— А девочки? Они тоже ничего не помнят?
Нэриэл выглядел настолько жалко, что у Семерика разрывалось сердце от боли за друга.
— Старшая сказала, что в последнее время вы часто ссорились, средняя — что мать без конца запиралась в мастерской и что-то там варила. Так что взрыву ещё можно найти хоть какое-то объяснение.
