Вероятно, эльф пытался добиться от противника каких-то конкретных шагов, но как это было несправедливо, как унизительно и больно! Неужели он не понимал, что после таких слов ей никогда не оправдаться? Но Этьен на неё даже не смотрел, потому понять наверняка, что же творилось в голове у эльфа, было трудно.
— Ну что, так и будешь на него молиться? — фыркнул рядом Дюлан и саркастично продолжил: — Похоже, он уже потерял к тебе интерес, что, впрочем, предсказуемо.
— Ты как-то слишком торопишься с выводами, Дюлан, — подходя ближе, усмехнулся Этьен. — Как бы ни волновала меня юная сэйлини, встретиться сегодня я хотел с тобой!
— Какая неожиданность! — На лице Дюлана заиграла совсем недобрая улыбка. — Похоже, наши планы в кои-то веки совпали! — Его рука потянулась к ножнам.
И… Рена успела только моргнуть, прежде чем зазвенела сталь. Этьен был ловок и находчив, но Дюлан явно превосходил его в мастерстве. Отточенными движениями он теснил врага, заставляя того всё больше уворачиваться и отбиваться.
— С меня причитается за царапину, — делая очередной резкий выпад, напомнил Дюлан, и его меч срезал прядь волос у эльфа.
— И только? — продолжил дразнить соперника Этьен. — Ничего не скажешь о своей невесте? Или ты проповедуешь свободу нравов, как демоны?
Ответом послужила новая серия ожесточённых ударов. Слов эльф так и не удостоился, хотя не оставлял попыток поддеть Дюлана. Этьен будто бы дергал за ниточки, ища слабое место противника, однако тот оставался непоколебим и всё стремительней наступал.
Они кружили, словно в неистовом танце, и Рена с замиранием сердец смотрела на них, страшась окончания поединка. Она не могла желать победы ни одному из противников. Этьен больно ранил её своим поведением, подтвердив своими словами правоту Дюлана. Эльф — вор! Он совершенно точно украл у неё медальон, и, похоже, вполне мог совершить кражу в Храме! Хотя Рена ещё сомневалась, в сердцах пылала обида. Эльф своими намёками безжалостно уничтожил её репутацию! И теперь она просто не представляла, что говорить Дюлану. Этьен не оставил ей ни одного шанса для оправдания! Но удача явно благоволила жениху: эльф начал выдыхаться, и Дюлан, загнав его в угол, выбил меч.
— Нет! — Рена кинулась вперёд. До конца не осознавая, что делает, она закрыла собой эльфа. Уж лучше умереть прямо сейчас от руки Дюлана, чем позволить ему выиграть! Эта мысль обожгла сознание. Дюлан, точнее Даркал Д’хас Медити никогда её не простит! Его победа принесёт лишь позор, смерть и войну.
— Какого демона ты творишь?! — хватая за плечо и отбрасывая Рену в сторону, прошипел разгневанный Дюлан.
Полёт оказался недолгим. Рена врезалась в кого-то мягкого. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Марселу. Когда он появился здесь? Похоже, Рена слишком увлеклась поединком, не заметив, что вокруг начали собираться люди. У входа стоял Дамиан, за ним во главе с каким-то эльфийским принцем виднелся отряд стражи. Рена скользнула взглядом по Этьену. Её секундного вмешательства вполне хватило, чтобы он вернул себе оружие. Вновь зазвенели мечи.
— Сэйлини Рена, с вами всё в порядке? — осторожно беря её за плечи, спросил Марселу. В его голосе было столько заботы и переживания, а в карих глазах плескался страх.
Она кивнула, хотя от жёсткой хватки Дюлана, скорее всего, останутся синяки.
— Сэйлини, — с придыханием проговорил Марселу. — Я должен вам кое-что отдать. Обещайте, что вернёте это царю!
Рена с удивлением уставилась на него, но Марселу уже убрал руки с её плеч и завозился с замками походной сумки. Спустя миг он вытащил богато украшенное яйцо — символ веры, нечто подобное красовалось на алтаре каждого дома нага, только это было чуть крупнее и больше походило на произведение искусства — и протянул его. Но стоило Рене только приблизить палец к драгоценной инкрустации, как их обожгло, полоснув словно злым пламенем. Она поспешно опустила руку, прижимая её к бедру. Марселу с недоумением посмотрел на неё. Он держал подарок одной рукой, и, похоже, не испытывал ничего странного. Рена вновь потянулась к яйцу.
— Не смей это трогать! — Раздалось позади неё. Дюлан нарочно отступил от Этьена. Рена нервно обернулась, но увидела только спину жениха. Эльф одним прыжком ликвидировал возникшую дистанцию и впервые перехватил инициативу, заставляя Дюлана всё внимание уделить ему.
— Вы должны нам помочь, — чуть тише продолжил Марселу, настойчиво предлагая яйцо.
Его просьба заставляла сжиматься сердца. Рена осторожно поднесла руку. Жар усиливался, но уже не обжигал. Однако едва пальцы легли на горячую поверхность, что-то внутри яйца вспыхнуло. От неожиданности Рена отпрянула. «Не может быть!» — пронеслось у неё в голове.
— Я же сказал тебе прочь! — взревел рядом Дюлан. Он, успешно уворачиваясь от атак Этьена, толкнул Рену в сторону, так что она вновь налетела на Марселу. Яйцо выпало и покатилось.
— Отстань от девушки! — крикнул Этьен, нарочно уводя его в сторону.
— С чего бы вдруг?! — Дюлан явно настаивал на своём. Он нарочно встал между Реной и укатившимся яйцом, и вновь прокричал ей: — Оставь это им! Преображайся, надо уходить!
Но она не послушалась. Как можно было оставить эльфам Священное Яйцо?! О да, Рена уже не сомневалось, что это было именно оно! Его свет, молочно-белый, манящий, завораживающий, продолжал литься сквозь узоры, будто пламя свечи в резном фонаре. «Не касаться!» — стучало в мозгу. Но Марселу ведь смог! Значит, роскошная оболочка-чехол хорошо защищает священную сердцевину. «Надо рискнуть!» — эта мысль пришла к Рена откуда-то извне, и она оказалась не в силах ей противиться. Мельком заметив стягивающую их в полукольцо стражу, Рена опустилась и быстро, пока Дюлан отвлёкся, подтянула к себе яйцо. Тёплое. Оно больше не обжигало руки, хотя его свет стал значительно ярче. Рядом что-то снова кричал Дюлан, но Рена не стала утруждать себя разбирать его слова. Она очарованно смотрела на яйцо, и всё происходящее виделось уже в ином свете. Рена сквозь призрачный свет видела суть каждого из противников.
Этьену нужен был Дюлан, так же как и Дюлану нужен был Этьен. Каждый желал обвинить во всём произошедшем другого. Вот только Этьен даже не касался яйца! Да, он украл медальон, потому что узнал его. Эльф был знаком с Дюланом и не без оснований полагал, что заговор его рук дело. И не ошибся! Дюлану нужна была война. Очень нужна. Так сильно, что не остановил грех святотатства. Подобно плащу его укутывало нечто чёрное и опасное, и это нечто жаждало крови. Не просило, а требовало, словно озверевший от голода вампир. Был ли он только слугой или же верным соратником, узнать Рена не успела. Толкнувший в сторону Этьена, Дюлан вновь схватил её руку. Стража почти сомкнула круг, оставив лишь небольшой проём, в который жених и потащил Рену.
— Бросай это и преображайся! — вскакивая на парапет, приказал он.
— Не упустите его! — закричал кто-то из стражи, и построение сделало ещё пару шагов, остановившись буквально на драконью лапу от Рены.
— Ну же! Быстрее! — поторопил Дюлан, протягивая руку.
— Нет! — Рена отшатнулась, осознавая: ей нельзя домой. И уж тем более с ним!
— Да будь ты проклята, Рена Р’хан Эйлос! — с ненавистью выплюнул Дюлан, срывая с себя медальон. Он бросил его ей под ноги и что-то прошипел, прежде чем откинулся назад и полетел вниз.
Сердца вздрогнули и замерли. На краткий миг Рене показалось, что она оглохла и ослепла. Ужас, подобно стреле вошёл в тело, сковывая его. Не из-за Дюлана, а из-за его слов и того, что последовало за ними.
Медальон остановился подле её ног, и что-то тёмное поползло из него. Плотная дымка мгновенно окутала ноги, словно верёвка, и устремилось наверх. В нос ударил запах гнили и смерти. Рена почти задыхалась, лёгкие уже резало от недостатка воздуха. Ещё чуть-чуть и она упадёт прямо здесь замертво. И, наверное, так бы и произошло, если бы яйцо вновь не вспыхнуло, прогоняя чёрный дым. «У меня не два пути», — осознала Рена, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Она не вернётся домой с позором и не пойдёт к демонам. Она… доверится Полозу. Сила Священного Яйца, без сомнения убьёт её, но прежде Рена могла успеть сделать нечто очень важное. То, чему её учили в Храме. То, о чём говорилось в легендах и то, что могло спасти её мир от войны. Танец. Она исполнит Танец. Последний и самый важный танец в своей жизни. В конце концов, она уже совершила непоправимое, держа в руках Священное Яйцо. У неё накопилось слишком много грехов, чтобы пытаться спастись. Отчаяние захлестнуло Рену, и она решительно прошлась пальцами по яйцу, ища замок. Ноготь зацепился за небольшой выступ, затем пальцы нащупали скрытый механизм. Рена ловко поддела тончайшую защёлку, и… красивая инкрустированная оболочка грохнулась на пол.
В руках ярким пламенем горело яйцо, и этот огонь стремительно рос. Словно в отдалении Рена услышала крики паники. Стража ринулась к выходу. И не зря. Пламя почти мгновенно окрутило Рену и принялось расширяться. Оно было подобно вихрю, неистово крутилось и завивалось, стремясь в высоту, а потом, достигнув потолка, вдруг выстроилось в одну большую огненную нить. Совсем, как струна у рианты. Рука Рены сама потянулась к ней. Раздавшийся звук пробрал до костей. Огненная полоса осыпалась искрами, и сотни огней прямо в воздухе вспыхнули с новой силой. Вокруг было только пламя, но теперь оно слушалось Рену. Его языки были её струнами, на которых она исполняла свой невероятный последний танец. Бешеный ритм, причудливая, стремительная мелодия и бесконечное пламя, превратившееся в огромную огненную воронку от земли до неба. Рена не просто стояла в эпицентре бушующей в безумной пляске стихии, она сама превратилась в пламя и растворялась в нём. Казалось, она сгорит вместе с ним до горстки пепла, но ритм и мелодия стали меняться. Что-то новое, загадочное, вплеталось в этот танец. Сначала осторожно, а потом уже не таясь. Огонь стал уплотняться, приобретая отчётливую форму. Огромная голова змеи смотрела на Рену с небес. Сам Полоз пришёл почтить её танец. Его глаза влекли и приковывали к себе. Теперь не пламя, а его огненное тело окружало Рену, оно обвивало её вместе с остатками прогоревшей башни.
— С-с-с-следуй з-за мной, — вырвалось из открывшейся пасти.
И она пошла. Рена шагала прямо к нему, ближе, чувствуя, как его огненные чешуйки жалят кожу. Но для неё это было сродни поцелуям.
— З-з-за мной, — повторил пламенный змей.
Она не останавливалась, его зов был для неё самой чистой, самой желанной музыкой. Рена шла в эти огненные объятья без страха, даже более того, пылая, подобно окружавшему её пламени, любовью. Она жаждала, чтобы он поглотил её, ведь именно в этом ей виделось истинное счастье. Каждый шаг стал подобен сладкому ожиданию прекрасного. Сердца разрывались от внутреннего огня. Шаг… остался ещё один. Всего один. И… почему-то нога не нашла опоры, и Рена, не устояв, стремительно полетела в разверзшуюся бездну. Пламенные глаза удалялись, сердца отчаянно заныли, всё ещё не оставляя шанса дотянуться до огненного змея. А потом всё поглотила темнота.
Марселу:
— Плохо выглядишь, Ди! — заметил Марселу за завтраком. Дамиан и правда выглядел крайне неважно. Лицо осунулось и посерело, под глазами залегли тени, взгляд потух. — Тоже мучила бессонница?
— Боюсь, отныне она мой верный спутник, — мрачно сказал Дамиан. — А ты почему не спал?
— Хочу «его» отдать, — похлопав по дорожной сумке, которую навесил на плечо, ответил Марселу. — Мне кажется, эта ноша слишком тяжела для меня.
— И на кого ты хочешь переложить это дело? — хмуро осведомился Дамиан. — Надеюсь, не на Этьена.
— Нет! Разумеется, нет! Ему лучше держаться подальше от этой вещицы. Просто я подумал, что вдруг рядом с Дюланом окажется кто-то ещё из нагов…
— Рассчитываешь увидеть дочь посла? — поинтересовался Этьен, и по его лицу было сразу видно, что он-то отдохнул прекрасно.
— Необязательно её, — буркнул Марселу.
— А я бы не отказался! — признал Этьен.
— Зачем? Хочешь извиниться за свои слова? — удивился Марселу.
— Вот ещё! — фыркнул эльф. — Просто любопытно, какие у неё с Дюланом отношения.
— Ты ужасен! — не сдержался Марселу.
— Извините, что отвлекаю вас от увлекательной беседы, — вновь подал голос Дамиан. — Но, Этьен, ты не мог бы извиниться за меня перед Императором. Я просто не в состоянии сейчас смотреть казни.
— Так вам с Лу и не нужно! — с улыбкой заявил Этьен. — Я уже обо всём договорился. Вы двое как раз и будете главными наблюдателями!
— Это как? — переспросил Марселу.
— А так. Я снял со всех подходящих обзорных башен, кроме тайной, всю охрану. Дюлан вряд ли настолько хорошо знает Шат-ми, чтобы воспользоваться какими-то более неожиданными местами.
— Но почему ты думаешь, что он придёт смотреть казнь? — Марселу сомневался. Лично он точно бы не пошёл.
— Ну какой наг откажется от лицезрения смерти пары десятков полукровок? — Этьен был настолько уверен, что с ним даже не хотелось спорить. — И, так как я неплохо знаю Дюлана, думаю, он будет искать встречи со мной. Этот наг не привык проигрывать!
— Он, похоже, полный безумец раз готов лезть на рожон в эльфийском городе, — подивился Дамиан.
— Не без этого. — Эльф вновь улыбнулся.
— Мне кажется, что Этьен вчера рассказал нам не всё, — тихо проговорил Марселу, обращаясь к Дамиану. — Зная его, я больше чем уверен, что в этом их странном конфликте с Дюланом не обошлось без женщины.
— Очень похоже на то, — согласился Дамиан, смерив Этьена задумчивым взглядом.
Завтрак был поздним. Солнце уже давно встало, и время казни стремительно приближалось. Этьен повёл друзей к наблюдательному пункту.
— А ты уверен, что Дюлан не знает то место, куда ты нас ведёшь? — спросил Марселу, устав кружить в узких коридорах потайных ходов.
— Даже если и знает, для него оно самое неудобное.
— Почему?
— Оттуда не видно Императора!
— Весьма любезно с твоей стороны избавить нас от этого зрелища, — с толикой яда высказался Дамиан.
— Ты ведь сейчас избегаешь жестокости, к чему такая ирония? — Голос Этьена окрасился в недовольные тона.
— Наоборот, я весьма ценю твою проницательность! — возразил Дамиан.
Этьен устроил их в небольшой каморке под шпилем основной башни. Вид с такой высоты открывался просто изумительный. Внизу расстилался белокаменный город, с мощёными улицами, парками, скверами и садами, арками и мостами. К сожалению, виднелись и последствия вчерашней бури, сдернутые крыши, поваленные деревья и разбитые акведуки. За воротами виднелись леса, а ещё дальше пляжи и тёмное море. Выдав друзьям по мощному биноклю, Этьен показал все ближайшие дозорные башни. Поначалу Марселу отнесся к делу с большим интересом. Он принялся изучать город, наводя бинокль то на красивое здание, то на полуразрушенный вчерашней бурей фонтан или статую. Но время тянулось, солнце припекало, а возле глаз уже виднелись следы от окуляров. Марселу попросту устал. Прежде чем убрать бинокль, он скользнул взглядом в сторону площади и, убедившись, что казнь идёт полным ходом, уселся на заботливо оставленный стул.
— Это всё равно, что искать комара в птичьей стае, — пробубнил он и откинулся на спинку, уставившись в прозрачный потолок.
Над ними расстилалась безграничная гладь неба, по которой большими пузатыми кораблями скользили кучевые облака.
— Ну что, так и будешь на него молиться? — фыркнул рядом Дюлан и саркастично продолжил: — Похоже, он уже потерял к тебе интерес, что, впрочем, предсказуемо.
— Ты как-то слишком торопишься с выводами, Дюлан, — подходя ближе, усмехнулся Этьен. — Как бы ни волновала меня юная сэйлини, встретиться сегодня я хотел с тобой!
— Какая неожиданность! — На лице Дюлана заиграла совсем недобрая улыбка. — Похоже, наши планы в кои-то веки совпали! — Его рука потянулась к ножнам.
И… Рена успела только моргнуть, прежде чем зазвенела сталь. Этьен был ловок и находчив, но Дюлан явно превосходил его в мастерстве. Отточенными движениями он теснил врага, заставляя того всё больше уворачиваться и отбиваться.
— С меня причитается за царапину, — делая очередной резкий выпад, напомнил Дюлан, и его меч срезал прядь волос у эльфа.
— И только? — продолжил дразнить соперника Этьен. — Ничего не скажешь о своей невесте? Или ты проповедуешь свободу нравов, как демоны?
Ответом послужила новая серия ожесточённых ударов. Слов эльф так и не удостоился, хотя не оставлял попыток поддеть Дюлана. Этьен будто бы дергал за ниточки, ища слабое место противника, однако тот оставался непоколебим и всё стремительней наступал.
Они кружили, словно в неистовом танце, и Рена с замиранием сердец смотрела на них, страшась окончания поединка. Она не могла желать победы ни одному из противников. Этьен больно ранил её своим поведением, подтвердив своими словами правоту Дюлана. Эльф — вор! Он совершенно точно украл у неё медальон, и, похоже, вполне мог совершить кражу в Храме! Хотя Рена ещё сомневалась, в сердцах пылала обида. Эльф своими намёками безжалостно уничтожил её репутацию! И теперь она просто не представляла, что говорить Дюлану. Этьен не оставил ей ни одного шанса для оправдания! Но удача явно благоволила жениху: эльф начал выдыхаться, и Дюлан, загнав его в угол, выбил меч.
— Нет! — Рена кинулась вперёд. До конца не осознавая, что делает, она закрыла собой эльфа. Уж лучше умереть прямо сейчас от руки Дюлана, чем позволить ему выиграть! Эта мысль обожгла сознание. Дюлан, точнее Даркал Д’хас Медити никогда её не простит! Его победа принесёт лишь позор, смерть и войну.
— Какого демона ты творишь?! — хватая за плечо и отбрасывая Рену в сторону, прошипел разгневанный Дюлан.
Полёт оказался недолгим. Рена врезалась в кого-то мягкого. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Марселу. Когда он появился здесь? Похоже, Рена слишком увлеклась поединком, не заметив, что вокруг начали собираться люди. У входа стоял Дамиан, за ним во главе с каким-то эльфийским принцем виднелся отряд стражи. Рена скользнула взглядом по Этьену. Её секундного вмешательства вполне хватило, чтобы он вернул себе оружие. Вновь зазвенели мечи.
— Сэйлини Рена, с вами всё в порядке? — осторожно беря её за плечи, спросил Марселу. В его голосе было столько заботы и переживания, а в карих глазах плескался страх.
Она кивнула, хотя от жёсткой хватки Дюлана, скорее всего, останутся синяки.
— Сэйлини, — с придыханием проговорил Марселу. — Я должен вам кое-что отдать. Обещайте, что вернёте это царю!
Рена с удивлением уставилась на него, но Марселу уже убрал руки с её плеч и завозился с замками походной сумки. Спустя миг он вытащил богато украшенное яйцо — символ веры, нечто подобное красовалось на алтаре каждого дома нага, только это было чуть крупнее и больше походило на произведение искусства — и протянул его. Но стоило Рене только приблизить палец к драгоценной инкрустации, как их обожгло, полоснув словно злым пламенем. Она поспешно опустила руку, прижимая её к бедру. Марселу с недоумением посмотрел на неё. Он держал подарок одной рукой, и, похоже, не испытывал ничего странного. Рена вновь потянулась к яйцу.
— Не смей это трогать! — Раздалось позади неё. Дюлан нарочно отступил от Этьена. Рена нервно обернулась, но увидела только спину жениха. Эльф одним прыжком ликвидировал возникшую дистанцию и впервые перехватил инициативу, заставляя Дюлана всё внимание уделить ему.
— Вы должны нам помочь, — чуть тише продолжил Марселу, настойчиво предлагая яйцо.
Его просьба заставляла сжиматься сердца. Рена осторожно поднесла руку. Жар усиливался, но уже не обжигал. Однако едва пальцы легли на горячую поверхность, что-то внутри яйца вспыхнуло. От неожиданности Рена отпрянула. «Не может быть!» — пронеслось у неё в голове.
— Я же сказал тебе прочь! — взревел рядом Дюлан. Он, успешно уворачиваясь от атак Этьена, толкнул Рену в сторону, так что она вновь налетела на Марселу. Яйцо выпало и покатилось.
— Отстань от девушки! — крикнул Этьен, нарочно уводя его в сторону.
— С чего бы вдруг?! — Дюлан явно настаивал на своём. Он нарочно встал между Реной и укатившимся яйцом, и вновь прокричал ей: — Оставь это им! Преображайся, надо уходить!
Но она не послушалась. Как можно было оставить эльфам Священное Яйцо?! О да, Рена уже не сомневалось, что это было именно оно! Его свет, молочно-белый, манящий, завораживающий, продолжал литься сквозь узоры, будто пламя свечи в резном фонаре. «Не касаться!» — стучало в мозгу. Но Марселу ведь смог! Значит, роскошная оболочка-чехол хорошо защищает священную сердцевину. «Надо рискнуть!» — эта мысль пришла к Рена откуда-то извне, и она оказалась не в силах ей противиться. Мельком заметив стягивающую их в полукольцо стражу, Рена опустилась и быстро, пока Дюлан отвлёкся, подтянула к себе яйцо. Тёплое. Оно больше не обжигало руки, хотя его свет стал значительно ярче. Рядом что-то снова кричал Дюлан, но Рена не стала утруждать себя разбирать его слова. Она очарованно смотрела на яйцо, и всё происходящее виделось уже в ином свете. Рена сквозь призрачный свет видела суть каждого из противников.
Этьену нужен был Дюлан, так же как и Дюлану нужен был Этьен. Каждый желал обвинить во всём произошедшем другого. Вот только Этьен даже не касался яйца! Да, он украл медальон, потому что узнал его. Эльф был знаком с Дюланом и не без оснований полагал, что заговор его рук дело. И не ошибся! Дюлану нужна была война. Очень нужна. Так сильно, что не остановил грех святотатства. Подобно плащу его укутывало нечто чёрное и опасное, и это нечто жаждало крови. Не просило, а требовало, словно озверевший от голода вампир. Был ли он только слугой или же верным соратником, узнать Рена не успела. Толкнувший в сторону Этьена, Дюлан вновь схватил её руку. Стража почти сомкнула круг, оставив лишь небольшой проём, в который жених и потащил Рену.
— Бросай это и преображайся! — вскакивая на парапет, приказал он.
— Не упустите его! — закричал кто-то из стражи, и построение сделало ещё пару шагов, остановившись буквально на драконью лапу от Рены.
— Ну же! Быстрее! — поторопил Дюлан, протягивая руку.
— Нет! — Рена отшатнулась, осознавая: ей нельзя домой. И уж тем более с ним!
— Да будь ты проклята, Рена Р’хан Эйлос! — с ненавистью выплюнул Дюлан, срывая с себя медальон. Он бросил его ей под ноги и что-то прошипел, прежде чем откинулся назад и полетел вниз.
Сердца вздрогнули и замерли. На краткий миг Рене показалось, что она оглохла и ослепла. Ужас, подобно стреле вошёл в тело, сковывая его. Не из-за Дюлана, а из-за его слов и того, что последовало за ними.
Медальон остановился подле её ног, и что-то тёмное поползло из него. Плотная дымка мгновенно окутала ноги, словно верёвка, и устремилось наверх. В нос ударил запах гнили и смерти. Рена почти задыхалась, лёгкие уже резало от недостатка воздуха. Ещё чуть-чуть и она упадёт прямо здесь замертво. И, наверное, так бы и произошло, если бы яйцо вновь не вспыхнуло, прогоняя чёрный дым. «У меня не два пути», — осознала Рена, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Она не вернётся домой с позором и не пойдёт к демонам. Она… доверится Полозу. Сила Священного Яйца, без сомнения убьёт её, но прежде Рена могла успеть сделать нечто очень важное. То, чему её учили в Храме. То, о чём говорилось в легендах и то, что могло спасти её мир от войны. Танец. Она исполнит Танец. Последний и самый важный танец в своей жизни. В конце концов, она уже совершила непоправимое, держа в руках Священное Яйцо. У неё накопилось слишком много грехов, чтобы пытаться спастись. Отчаяние захлестнуло Рену, и она решительно прошлась пальцами по яйцу, ища замок. Ноготь зацепился за небольшой выступ, затем пальцы нащупали скрытый механизм. Рена ловко поддела тончайшую защёлку, и… красивая инкрустированная оболочка грохнулась на пол.
В руках ярким пламенем горело яйцо, и этот огонь стремительно рос. Словно в отдалении Рена услышала крики паники. Стража ринулась к выходу. И не зря. Пламя почти мгновенно окрутило Рену и принялось расширяться. Оно было подобно вихрю, неистово крутилось и завивалось, стремясь в высоту, а потом, достигнув потолка, вдруг выстроилось в одну большую огненную нить. Совсем, как струна у рианты. Рука Рены сама потянулась к ней. Раздавшийся звук пробрал до костей. Огненная полоса осыпалась искрами, и сотни огней прямо в воздухе вспыхнули с новой силой. Вокруг было только пламя, но теперь оно слушалось Рену. Его языки были её струнами, на которых она исполняла свой невероятный последний танец. Бешеный ритм, причудливая, стремительная мелодия и бесконечное пламя, превратившееся в огромную огненную воронку от земли до неба. Рена не просто стояла в эпицентре бушующей в безумной пляске стихии, она сама превратилась в пламя и растворялась в нём. Казалось, она сгорит вместе с ним до горстки пепла, но ритм и мелодия стали меняться. Что-то новое, загадочное, вплеталось в этот танец. Сначала осторожно, а потом уже не таясь. Огонь стал уплотняться, приобретая отчётливую форму. Огромная голова змеи смотрела на Рену с небес. Сам Полоз пришёл почтить её танец. Его глаза влекли и приковывали к себе. Теперь не пламя, а его огненное тело окружало Рену, оно обвивало её вместе с остатками прогоревшей башни.
— С-с-с-следуй з-за мной, — вырвалось из открывшейся пасти.
И она пошла. Рена шагала прямо к нему, ближе, чувствуя, как его огненные чешуйки жалят кожу. Но для неё это было сродни поцелуям.
— З-з-за мной, — повторил пламенный змей.
Она не останавливалась, его зов был для неё самой чистой, самой желанной музыкой. Рена шла в эти огненные объятья без страха, даже более того, пылая, подобно окружавшему её пламени, любовью. Она жаждала, чтобы он поглотил её, ведь именно в этом ей виделось истинное счастье. Каждый шаг стал подобен сладкому ожиданию прекрасного. Сердца разрывались от внутреннего огня. Шаг… остался ещё один. Всего один. И… почему-то нога не нашла опоры, и Рена, не устояв, стремительно полетела в разверзшуюся бездну. Пламенные глаза удалялись, сердца отчаянно заныли, всё ещё не оставляя шанса дотянуться до огненного змея. А потом всё поглотила темнота.
Марселу:
— Плохо выглядишь, Ди! — заметил Марселу за завтраком. Дамиан и правда выглядел крайне неважно. Лицо осунулось и посерело, под глазами залегли тени, взгляд потух. — Тоже мучила бессонница?
— Боюсь, отныне она мой верный спутник, — мрачно сказал Дамиан. — А ты почему не спал?
— Хочу «его» отдать, — похлопав по дорожной сумке, которую навесил на плечо, ответил Марселу. — Мне кажется, эта ноша слишком тяжела для меня.
— И на кого ты хочешь переложить это дело? — хмуро осведомился Дамиан. — Надеюсь, не на Этьена.
— Нет! Разумеется, нет! Ему лучше держаться подальше от этой вещицы. Просто я подумал, что вдруг рядом с Дюланом окажется кто-то ещё из нагов…
— Рассчитываешь увидеть дочь посла? — поинтересовался Этьен, и по его лицу было сразу видно, что он-то отдохнул прекрасно.
— Необязательно её, — буркнул Марселу.
— А я бы не отказался! — признал Этьен.
— Зачем? Хочешь извиниться за свои слова? — удивился Марселу.
— Вот ещё! — фыркнул эльф. — Просто любопытно, какие у неё с Дюланом отношения.
— Ты ужасен! — не сдержался Марселу.
— Извините, что отвлекаю вас от увлекательной беседы, — вновь подал голос Дамиан. — Но, Этьен, ты не мог бы извиниться за меня перед Императором. Я просто не в состоянии сейчас смотреть казни.
— Так вам с Лу и не нужно! — с улыбкой заявил Этьен. — Я уже обо всём договорился. Вы двое как раз и будете главными наблюдателями!
— Это как? — переспросил Марселу.
— А так. Я снял со всех подходящих обзорных башен, кроме тайной, всю охрану. Дюлан вряд ли настолько хорошо знает Шат-ми, чтобы воспользоваться какими-то более неожиданными местами.
— Но почему ты думаешь, что он придёт смотреть казнь? — Марселу сомневался. Лично он точно бы не пошёл.
— Ну какой наг откажется от лицезрения смерти пары десятков полукровок? — Этьен был настолько уверен, что с ним даже не хотелось спорить. — И, так как я неплохо знаю Дюлана, думаю, он будет искать встречи со мной. Этот наг не привык проигрывать!
— Он, похоже, полный безумец раз готов лезть на рожон в эльфийском городе, — подивился Дамиан.
— Не без этого. — Эльф вновь улыбнулся.
— Мне кажется, что Этьен вчера рассказал нам не всё, — тихо проговорил Марселу, обращаясь к Дамиану. — Зная его, я больше чем уверен, что в этом их странном конфликте с Дюланом не обошлось без женщины.
— Очень похоже на то, — согласился Дамиан, смерив Этьена задумчивым взглядом.
Завтрак был поздним. Солнце уже давно встало, и время казни стремительно приближалось. Этьен повёл друзей к наблюдательному пункту.
— А ты уверен, что Дюлан не знает то место, куда ты нас ведёшь? — спросил Марселу, устав кружить в узких коридорах потайных ходов.
— Даже если и знает, для него оно самое неудобное.
— Почему?
— Оттуда не видно Императора!
— Весьма любезно с твоей стороны избавить нас от этого зрелища, — с толикой яда высказался Дамиан.
— Ты ведь сейчас избегаешь жестокости, к чему такая ирония? — Голос Этьена окрасился в недовольные тона.
— Наоборот, я весьма ценю твою проницательность! — возразил Дамиан.
Этьен устроил их в небольшой каморке под шпилем основной башни. Вид с такой высоты открывался просто изумительный. Внизу расстилался белокаменный город, с мощёными улицами, парками, скверами и садами, арками и мостами. К сожалению, виднелись и последствия вчерашней бури, сдернутые крыши, поваленные деревья и разбитые акведуки. За воротами виднелись леса, а ещё дальше пляжи и тёмное море. Выдав друзьям по мощному биноклю, Этьен показал все ближайшие дозорные башни. Поначалу Марселу отнесся к делу с большим интересом. Он принялся изучать город, наводя бинокль то на красивое здание, то на полуразрушенный вчерашней бурей фонтан или статую. Но время тянулось, солнце припекало, а возле глаз уже виднелись следы от окуляров. Марселу попросту устал. Прежде чем убрать бинокль, он скользнул взглядом в сторону площади и, убедившись, что казнь идёт полным ходом, уселся на заботливо оставленный стул.
— Это всё равно, что искать комара в птичьей стае, — пробубнил он и откинулся на спинку, уставившись в прозрачный потолок.
Над ними расстилалась безграничная гладь неба, по которой большими пузатыми кораблями скользили кучевые облака.
