— Воздадим же почести нашему славному князю, навеки ушедшему в Великий Сон! — Достаточно было одной лишь этой фразы, чтобы Рена поняла, что прибывший драконеанин — шаман. Его выдавал голос: низкий, хрипловатый и немного пугающий. В нём чувствовалась некая власть, а ещё нечто непостижимое и опасное. Даже не видя, Рена с почти непоколебимой уверенностью предположила, что этот драконеанин совсем не прост, и ей стоило быть весьма осторожной с ним. Тщетно она, конечно, пыталась вывернуться в руках державшего её стражника, но так и не смогла хотя бы краем глаза увидеть таинственного шамана.
— Да хватит уже дёргаться! — раздражённо проворчал драконеанин и больно дёрнул Рену за руку. Пришлось оставить свои попытки и довериться только слуху. Вот только дало это немного. Шаман, вероятно, и вовсе не касался земли: Рене так и не удалось услышать шороха шагов, лишь лёгкий, едва различимый шелест крыльев. А потом он запел. Грустная и в то же время торжественная песня понеслась над долиной, и было в ней нечто магическое, отчего даже природа вдруг стихла. Ни одна птица или насекомое не вплелись в эту мелодию своим случайным присутствием, разве что далёкий рокот водопада служил глухим неизменным сопровождением. И песня вилась между гор, словно плетя ажурную паутину, с виду совсем невесомую, а на деле — плотную и неразрывную. Звуки становились всё ниже и утробнее, невольно вызывая дрожь во всём теле. Они действовали гипнотически, заставляя следовать за ними, полностью подчиняя всё внимание и ощущения. Рена буквально тонула в этом голосе, хотя и с трудом различала слова, нередко из-за длинных распевов, многие же и вовсе были ей незнакомы, но всё же общий смысл она уловила. Шаман воспевал былые подвиги князя и прощался с ним от лица всей Долины, обещая тому благословенный сон в ином мире. Захваченная этой мелодией в плен, Рена не сразу поняла, когда же она закончилась. Над долиной всё ещё властвовала давящая тишина, хриплый шёпот в которой раздался гулким набатом:
— Зачем же ты отняла у нашего князя последние дни, Золотая Жрица?
Рена судорожно подняла глаза — и когда только шаман успел к ней подойти? — и замерла. Никогда прежде ей не доводилось видеть столь устрашающих глаз: кроваво-красные с тонким крестиком-зрачком. Не знай она, кто стоит перед ней, решила бы, что встретилась с демоном, но никак не с драконеанином! И всё же за спиной виднелись алые крылья, да и черты лица были несколько резковаты для представителей Фацуки. Тело шамана пряталось в просторных чёрных одеждах, а длинные красные волосы стягивал агатовый обруч.
— Или, может, вы выполняли чей-то приказ? — вновь спросил он чуть громче.
Рену словно окатили холодной водой от осознания, в какую ловушку её совершенно бессовестным образом толкал шаман. Ей достаточно было только покоситься в сторону Артмаэйя, чтобы драконеане уверились в их виновности! Чувство справедливости кольнуло сердца: она не сдастся так просто! Нет, не для себя — в конце концов, в ней было слишком много сомнений, — но ради других, тех, кто точно ни в чём не повинен!
— Я не понимаю, о чём вы! — Голос её предательски дрогнул, но Рена заставила себя храбро смотреть в глаза шаману.
Лицо драконеанина исказила усмешка, а взгляд блеснул опасными искрами.
— Я о том, смелая Жрица, что мы, драконеане, обладаем удивительной способностью видеть Вещие Сны, — вкрадчиво начал он, — и сегодня ночью каждый второй из нашей Долины видел твои злодеяния!
— Мой народ тоже умеет видеть вещие сны, вот только никто не верит им буквально. Любой сон нуждается в трактовании! — возразила Рена, чем вызывала волну негодования у толпы. Однако шаман жестом остановил гул голосов, и драконеане послушно смолкли.
— И что же в нашем сне можно трактовать, если всё очевидно? — с коварной улыбкой задал он новый вопрос. — Ещё вчера вечером наш князь был вполне жив, а сегодня на рассвете его шея украшена следами удушья!
— Но зачем мне убивать кого-то, кого я даже не знаю?! — Рена и не надеялась на понимание, но чувствовала необходимость это сказать.
— Возможно, потому, что Жрицу об этом попросили! — Улыбка на лице шамана стала шире. Он снова всё вывернул в свою сторону. Мысли Рены метались в поисках убедительных оправданий, но ситуация явно была не на её стороне. Если только…
— Или же я исполняю драконье пророчество! — патетично провозгласила Рена, нервно улыбнувшись. Идея воспользоваться словами самих драконеан пришла к ней внезапно, и показалась вполне удачной. Всё-таки умирать здесь, от рук этого жуткого шамана ей совсем не хотелось. Где-то на краю сознания ещё теплилась надежда, что их с Марселу отыщет Этьен или Маркус, и кто-то из них непременно поможет им выбраться. А значит, ей нужно лишь выгадать немного времени. И, судя по гневному взгляду шамана, расчёт оказался верным. Толпа вновь загудела, и в этот раз жеста, чтобы её утихомирить, было явно недостаточно.
— Золотая Жрица придёт перед Золотой Эпохой!
— Да-да, она изменит мир!
— Драконы, конечно, те ещё сказочники, но их легенды никогда не врут!
Одни предположения сменялись другими, всё более фантастичными и нелепыми. На какой-то момент даже показалось, что драконеане уже и позабыли о своём почившем князе, а его внезапная мученическая смерть перестала видеться им ужасным преступлением.
— Довольно! — Шаману потребовалось повысить голос, чтобы толпа его услышала. — Как бы там ни было, мы не можем отрицать убийство нашего князя, но… — он сделал упреждающий жест, видя, что толпа готова разразиться возражениями, — если это касается драконов… Легенды и в самом деле не лгут! И всё же, мы не можем верить какой-то незнакомке на слово! Потому, я, как шаман этой Долины, предлагаю доверить этот суд Ловцу Снов. Пусть он решает, истинны ли твои намерения, Золотая Жрица, или же ты просто прикрываешься ими!
Толпа взревела. Похоже, такой исход устроил всех, точнее почти всех. Пребывая в некоторой растерянности, Рена осторожно покосилась в сторону Артмаэйя. По его реакции легко было понять, действительно ли ей удалось избежать опасности, или же она только что лично подписала себе приговор. Увидев его хмурое лицо, оба сердца Рены ухнули вниз. Стоявшая рядом Аин тоже качала головой и поджимала губы, и лишь толпа продолжала ликовать.
— Несите её в Храм Снов! — приказал шаман, и к Рене тут же шагнуло ещё несколько драконеан.
— Что вы собрались со мной делать? — напрасно пытаясь сопротивляться их хватке, вскричала она.
— Ничего особенного, — насмешливо заметил подлетевший Гвол. — Доставим в Храм, в котором тебе всего лишь надо будет дожить до рассвета!
Совсем недобрые предчувствия закрались от этих слов, но поделиться ими было решительно не с кем. Подхватившие Рену драконеане взлетели и устремились к видневшимся на горизонте вершинам. Шаман остался на площади и что-то продолжил вещать взволнованной толпе. Лишь трое ещё взлетели следом, и командующий и Гвол им был явно не рад. Он поморщился и нервно прищёлкнул языком.
— Эй вы! — обернувшись, прокричал Гвол сородичам. — Мы и сами справимся!
— Мы тоже Хранители Храма! — хором возразили Триста и Аин.
— А всё, что касается Храма, решают все Хранители! — добавил незнакомый драконеанин.
— Без разницы! — недовольно фыркнул Гвол и, прибавив скорости, бросил своему отряду: — Давайте живее, ребята! Отправим к Ловцу Снов эту мерзкую тварь!
Полёт оказался не очень долгим, хотя Рена успела замёрзнуть на обжигающем холодном утреннем ветру. Глаза слезились, и потому сам Храм не удалось хорошо рассмотреть. Блестящий полукруглый купол, казалось, был словно выткан из тончайшей паутины. Он едва заметно колыхался на ветру, поддерживаемый рядом витых, ажурных колонн. Глядя на столь простое и открытое помещение, Рена недоумевала. Какая же опасность может ждать её в этом месте, в котором даже стен нет?! Внешние колонны соединялись полотнами полупрозрачной ткани, которые вздымались подобно белоснежным волнам, отчего Храм казался ещё более эфемерным и издали немного напоминал круглую кровать с балдахином.
Однако приземлились они не где-то среди колышущихся тканей, а гораздо ниже, у подножья, напротив чернеющего входа в пещеру. О том, что эта часть скалы имеет какое-то отношение к Храму, свидетельствовало не многое. Белый камень, которыми была выложена главная арка, потрескался и местами начал крошиться. Сквозь кладку пробивались чахлые корни растений, большая же часть скрылась за серым лишайником. Узоры, некогда высеченные на выщербленных временем плитах, почти истерлись от дождя и ветра. По-видимому, этим входом пользовались нечасто, и не считали нужным поддерживать чистоту и порядок.
— Туда! — Гвол кивнул в сторону пещеры, и драконеане подпихнули Рену к зияющей черноте входа. Тот находился с северной стороны и потому почти не освещался. Буквально пара шагов разделяла сумеречную полосу от полного мрака. Рена замерла, напрягая зрение, но кроме поросших лишайником стен разглядеть всё равно ничего не смогла. Но вот её снова настойчиво толкнули, и она неуклюже спотыкнулась о ближайший камень, только чудом удержавшись на ногах. Гвол хмыкнул и вновь сделал знак своим собратьям, явно намереваясь как можно быстрее затащить пленницу в глубь горы.
— Подожди! — прервала их подлетевшая Триста. Они с Аин и ещё одним драконеанином только собирались приземляться.
— Ну что ещё! — раздражённо начал Гвол. Он даже сморщился от досады.
— Ей нужно дать факел и хоть что-то объяснить! Нельзя же просто бросать на произвол судьбы! — заявил драконеанин.
— Руэй прав! — подтвердила Триста.
— Вот ещё! Чего переживать об убийце! — Гвол был непреклонен.
— Но того требуют правила, — Руэй тоже оказался таким же упрямцем и вовсе не собирался отступать.
— Как будто это что-то изменит! — фыркнул недовольно Гвол, а потом, пронзив Рену острым недобрым взглядом, нарочито небрежно добавил: — Всё равно никто, кроме шаманов, ещё ни разу не выбирался из пещер Храма живым!
— Вот именно! — согласилась с ним Аин. — Потому и нет причин спешить!
— Как и возиться с убийцей, — бросил кто-то из отряда Гвола, но Рена так и не поняла кто. Драконеане неохотно отступили, а вместо них её окружили Хранители.
Руэй вытащил откуда-то из-под алых одежд какое-то странное круглое украшение из причудливым образом переплетённых нитей, перьев и лент.
— Это карта внутреннего Храма, — пояснил он, вручая необычный предмет. — Вот смотри, обод — внешний круг Храма, но он никуда не ведёт, потому тебе он и не нужен. Твоя цель — попасть наверх, к алтарю, — Руэй коснулся большим пальцем белой бусины, украшавшей сердцевину украшения. — А это значит, что придётся двигаться по лабиринту, — и палец заскользил по витиеватому путаному узору нитей.
— Мы можем дать тебе только флягу с водой и факел на первое время, — сообщила Триста, протягивая небольшую сумку и довольно удобную палку, щедро обмотанную тканью. — Но если ты поторопишься и не заплутаешь, тебе должно хватить его до верхних ярусов. Там будет уже не так темно.
Рена кивнула и забрала свой скромный инвентарь. Подошедшая со спины Аин помогла зажечь факел и под пристальным взглядом Гвола с его отрядом сделала пару шагов в сторону пещеры.
— Если хочешь здесь выжить — не спи! — шепнула она, чуть подтолкнув Рену в глубину.
Свет факела озарил темные своды, обнажая новые следы запустения. Почти весь потолок и большую часть стены украшала паутина, пол почти весь зарос плотным серым лишайником, который едва слышно хрустел под ногами. Рена быстро удалялась в темноту, совершенно не чувствуя страха. Бродить по подземельям ей уже доводилось, так что напугать её лабиринтами тёмных ходов драконеанам вряд ли удастся! И всё же она испытывала некое волнение. Слова Гвола и Аин заставляли насторожиться и не делать поспешных выводов. Потому, едва за спиной окончательно погас тусклый свет входа, Рена остановилась и принялась изучать полученное украшение. Внешний обод представлял собой переплетение грубых толстых нитей, внутренний же узор составляли более легкие и тонкие, порой настолько, что в неверном свете факела их было трудно различить. Пытаясь проследить за какой-то отдельной «тропой», Рена неуклонно натыкалась либо на узелки, значение которых ей пока было не ясно, либо на ажурные сплетения, нити в которых так плотно прилегали друг к другу, что выделить в них одну определённую казалось просто невозможным. Лишь то, что главная бусина находилась в подобной же путанице, несколько успокаивало. Вероятно, в этом лабиринте не было одной единственной правильной дороги: глядя на затейливое кружево, Рена предположила, что к алтарю ведёт сразу несколько путей, многие из которых пересекались друг с другом. В конечном счёте, она решила двигаться только вперёд, подчиняясь известному закону держаться правой стороны, что годился для любого лабиринта. Вот только не для лабиринта драконеан! Порядок нарушился сразу же, едва Рена покинула главную просторную дорогу и вступила в более узкий проход. Коснувшись стены, она чуть не вскрикнула. Рука не нашла опоры, ведь под ней оказалась не твёрдая стена, а ткань! Тяжёлая и плотная она вырастала из пола и уходила куда-то вглубь потолка. Соседняя стена оказалась такой же. Обеспокоенная Рена присела и ощупала пол. Отковыряв кусок бледного мха, она с облегчением заметила под ним камень. Но радость эта была преждевременной. Едва Рена достигла первого узла, о надёжности пола оставалось только мечтать. Это действительно был самый настоящий узел: сплетение нескольких видов тканей, плотных и лёгких. Они же служили неким перекрёстком, из которого тянулись покачивающиеся туннели. Но если первый узел слегка напугал, ноги не почувствовав должной опоры задрожали, и всё-таки натяжение ткани оказалось достаточно крепким, чтобы удержать равновесие, то в следующий Рена попросту провалилась. Оказавшись в подобной ловушке-мешке, подняться она так и не смогла. Отчаянно жалея, что сменить облик так опасно, Рена поползла к ближайшему тоннелю. Она старалась держать чудом уцелевший факел повыше и подальше от колышущихся стен и пола, опасаясь пожара.
Сплетение нитей тоже оказалось не самым приятным местом: Рена будто бы угодила за сцену театра в царство занавесов и портьер. Она отдергивала одни, подлезала под другие, искала окончания третьих, но перед ней вновь и вновь появлялись новые. Они висели, казалось, повсюду, и Рена уже не была уверена, что не сбилась с пути. Это ужасное чувство возникло у неё в тот момент, когда за очередной портьерой появилась каменная стена! Та тянулась так долго, что Рене пришлось признать своё поражение: она вновь очутилась на краю лабиринта. Впрочем, каменные стены порой встречались и в глубине, но они обычно напоминали широкие колонны, и при желании их вполне можно было измерить обхватом рук. Более протяжённые встречались куда реже, и рядом с ними Рена чувствовала себя спокойнее и надёжней.
Сражение с тканями ужасно утомляло. Рена не имела ни малейшего понятия о времени и своём местоположении, но если за сохранность света она не беспокоилась — несколько раз ей уже довелось оборвать лёгкие материи и обкрутить ими факел, то крохотные запасы воды её беспокоили. Хуже всего было осознание того, что это не обычные пещеры, в которых можно найти ручей или реку, в конце концов, собрать влагу со стен.
— Да хватит уже дёргаться! — раздражённо проворчал драконеанин и больно дёрнул Рену за руку. Пришлось оставить свои попытки и довериться только слуху. Вот только дало это немного. Шаман, вероятно, и вовсе не касался земли: Рене так и не удалось услышать шороха шагов, лишь лёгкий, едва различимый шелест крыльев. А потом он запел. Грустная и в то же время торжественная песня понеслась над долиной, и было в ней нечто магическое, отчего даже природа вдруг стихла. Ни одна птица или насекомое не вплелись в эту мелодию своим случайным присутствием, разве что далёкий рокот водопада служил глухим неизменным сопровождением. И песня вилась между гор, словно плетя ажурную паутину, с виду совсем невесомую, а на деле — плотную и неразрывную. Звуки становились всё ниже и утробнее, невольно вызывая дрожь во всём теле. Они действовали гипнотически, заставляя следовать за ними, полностью подчиняя всё внимание и ощущения. Рена буквально тонула в этом голосе, хотя и с трудом различала слова, нередко из-за длинных распевов, многие же и вовсе были ей незнакомы, но всё же общий смысл она уловила. Шаман воспевал былые подвиги князя и прощался с ним от лица всей Долины, обещая тому благословенный сон в ином мире. Захваченная этой мелодией в плен, Рена не сразу поняла, когда же она закончилась. Над долиной всё ещё властвовала давящая тишина, хриплый шёпот в которой раздался гулким набатом:
— Зачем же ты отняла у нашего князя последние дни, Золотая Жрица?
Рена судорожно подняла глаза — и когда только шаман успел к ней подойти? — и замерла. Никогда прежде ей не доводилось видеть столь устрашающих глаз: кроваво-красные с тонким крестиком-зрачком. Не знай она, кто стоит перед ней, решила бы, что встретилась с демоном, но никак не с драконеанином! И всё же за спиной виднелись алые крылья, да и черты лица были несколько резковаты для представителей Фацуки. Тело шамана пряталось в просторных чёрных одеждах, а длинные красные волосы стягивал агатовый обруч.
— Или, может, вы выполняли чей-то приказ? — вновь спросил он чуть громче.
Рену словно окатили холодной водой от осознания, в какую ловушку её совершенно бессовестным образом толкал шаман. Ей достаточно было только покоситься в сторону Артмаэйя, чтобы драконеане уверились в их виновности! Чувство справедливости кольнуло сердца: она не сдастся так просто! Нет, не для себя — в конце концов, в ней было слишком много сомнений, — но ради других, тех, кто точно ни в чём не повинен!
— Я не понимаю, о чём вы! — Голос её предательски дрогнул, но Рена заставила себя храбро смотреть в глаза шаману.
Лицо драконеанина исказила усмешка, а взгляд блеснул опасными искрами.
— Я о том, смелая Жрица, что мы, драконеане, обладаем удивительной способностью видеть Вещие Сны, — вкрадчиво начал он, — и сегодня ночью каждый второй из нашей Долины видел твои злодеяния!
— Мой народ тоже умеет видеть вещие сны, вот только никто не верит им буквально. Любой сон нуждается в трактовании! — возразила Рена, чем вызывала волну негодования у толпы. Однако шаман жестом остановил гул голосов, и драконеане послушно смолкли.
— И что же в нашем сне можно трактовать, если всё очевидно? — с коварной улыбкой задал он новый вопрос. — Ещё вчера вечером наш князь был вполне жив, а сегодня на рассвете его шея украшена следами удушья!
— Но зачем мне убивать кого-то, кого я даже не знаю?! — Рена и не надеялась на понимание, но чувствовала необходимость это сказать.
— Возможно, потому, что Жрицу об этом попросили! — Улыбка на лице шамана стала шире. Он снова всё вывернул в свою сторону. Мысли Рены метались в поисках убедительных оправданий, но ситуация явно была не на её стороне. Если только…
— Или же я исполняю драконье пророчество! — патетично провозгласила Рена, нервно улыбнувшись. Идея воспользоваться словами самих драконеан пришла к ней внезапно, и показалась вполне удачной. Всё-таки умирать здесь, от рук этого жуткого шамана ей совсем не хотелось. Где-то на краю сознания ещё теплилась надежда, что их с Марселу отыщет Этьен или Маркус, и кто-то из них непременно поможет им выбраться. А значит, ей нужно лишь выгадать немного времени. И, судя по гневному взгляду шамана, расчёт оказался верным. Толпа вновь загудела, и в этот раз жеста, чтобы её утихомирить, было явно недостаточно.
— Золотая Жрица придёт перед Золотой Эпохой!
— Да-да, она изменит мир!
— Драконы, конечно, те ещё сказочники, но их легенды никогда не врут!
Одни предположения сменялись другими, всё более фантастичными и нелепыми. На какой-то момент даже показалось, что драконеане уже и позабыли о своём почившем князе, а его внезапная мученическая смерть перестала видеться им ужасным преступлением.
— Довольно! — Шаману потребовалось повысить голос, чтобы толпа его услышала. — Как бы там ни было, мы не можем отрицать убийство нашего князя, но… — он сделал упреждающий жест, видя, что толпа готова разразиться возражениями, — если это касается драконов… Легенды и в самом деле не лгут! И всё же, мы не можем верить какой-то незнакомке на слово! Потому, я, как шаман этой Долины, предлагаю доверить этот суд Ловцу Снов. Пусть он решает, истинны ли твои намерения, Золотая Жрица, или же ты просто прикрываешься ими!
Толпа взревела. Похоже, такой исход устроил всех, точнее почти всех. Пребывая в некоторой растерянности, Рена осторожно покосилась в сторону Артмаэйя. По его реакции легко было понять, действительно ли ей удалось избежать опасности, или же она только что лично подписала себе приговор. Увидев его хмурое лицо, оба сердца Рены ухнули вниз. Стоявшая рядом Аин тоже качала головой и поджимала губы, и лишь толпа продолжала ликовать.
— Несите её в Храм Снов! — приказал шаман, и к Рене тут же шагнуло ещё несколько драконеан.
— Что вы собрались со мной делать? — напрасно пытаясь сопротивляться их хватке, вскричала она.
— Ничего особенного, — насмешливо заметил подлетевший Гвол. — Доставим в Храм, в котором тебе всего лишь надо будет дожить до рассвета!
Совсем недобрые предчувствия закрались от этих слов, но поделиться ими было решительно не с кем. Подхватившие Рену драконеане взлетели и устремились к видневшимся на горизонте вершинам. Шаман остался на площади и что-то продолжил вещать взволнованной толпе. Лишь трое ещё взлетели следом, и командующий и Гвол им был явно не рад. Он поморщился и нервно прищёлкнул языком.
— Эй вы! — обернувшись, прокричал Гвол сородичам. — Мы и сами справимся!
— Мы тоже Хранители Храма! — хором возразили Триста и Аин.
— А всё, что касается Храма, решают все Хранители! — добавил незнакомый драконеанин.
— Без разницы! — недовольно фыркнул Гвол и, прибавив скорости, бросил своему отряду: — Давайте живее, ребята! Отправим к Ловцу Снов эту мерзкую тварь!
Полёт оказался не очень долгим, хотя Рена успела замёрзнуть на обжигающем холодном утреннем ветру. Глаза слезились, и потому сам Храм не удалось хорошо рассмотреть. Блестящий полукруглый купол, казалось, был словно выткан из тончайшей паутины. Он едва заметно колыхался на ветру, поддерживаемый рядом витых, ажурных колонн. Глядя на столь простое и открытое помещение, Рена недоумевала. Какая же опасность может ждать её в этом месте, в котором даже стен нет?! Внешние колонны соединялись полотнами полупрозрачной ткани, которые вздымались подобно белоснежным волнам, отчего Храм казался ещё более эфемерным и издали немного напоминал круглую кровать с балдахином.
Однако приземлились они не где-то среди колышущихся тканей, а гораздо ниже, у подножья, напротив чернеющего входа в пещеру. О том, что эта часть скалы имеет какое-то отношение к Храму, свидетельствовало не многое. Белый камень, которыми была выложена главная арка, потрескался и местами начал крошиться. Сквозь кладку пробивались чахлые корни растений, большая же часть скрылась за серым лишайником. Узоры, некогда высеченные на выщербленных временем плитах, почти истерлись от дождя и ветра. По-видимому, этим входом пользовались нечасто, и не считали нужным поддерживать чистоту и порядок.
— Туда! — Гвол кивнул в сторону пещеры, и драконеане подпихнули Рену к зияющей черноте входа. Тот находился с северной стороны и потому почти не освещался. Буквально пара шагов разделяла сумеречную полосу от полного мрака. Рена замерла, напрягая зрение, но кроме поросших лишайником стен разглядеть всё равно ничего не смогла. Но вот её снова настойчиво толкнули, и она неуклюже спотыкнулась о ближайший камень, только чудом удержавшись на ногах. Гвол хмыкнул и вновь сделал знак своим собратьям, явно намереваясь как можно быстрее затащить пленницу в глубь горы.
— Подожди! — прервала их подлетевшая Триста. Они с Аин и ещё одним драконеанином только собирались приземляться.
— Ну что ещё! — раздражённо начал Гвол. Он даже сморщился от досады.
— Ей нужно дать факел и хоть что-то объяснить! Нельзя же просто бросать на произвол судьбы! — заявил драконеанин.
— Руэй прав! — подтвердила Триста.
— Вот ещё! Чего переживать об убийце! — Гвол был непреклонен.
— Но того требуют правила, — Руэй тоже оказался таким же упрямцем и вовсе не собирался отступать.
— Как будто это что-то изменит! — фыркнул недовольно Гвол, а потом, пронзив Рену острым недобрым взглядом, нарочито небрежно добавил: — Всё равно никто, кроме шаманов, ещё ни разу не выбирался из пещер Храма живым!
— Вот именно! — согласилась с ним Аин. — Потому и нет причин спешить!
— Как и возиться с убийцей, — бросил кто-то из отряда Гвола, но Рена так и не поняла кто. Драконеане неохотно отступили, а вместо них её окружили Хранители.
Руэй вытащил откуда-то из-под алых одежд какое-то странное круглое украшение из причудливым образом переплетённых нитей, перьев и лент.
— Это карта внутреннего Храма, — пояснил он, вручая необычный предмет. — Вот смотри, обод — внешний круг Храма, но он никуда не ведёт, потому тебе он и не нужен. Твоя цель — попасть наверх, к алтарю, — Руэй коснулся большим пальцем белой бусины, украшавшей сердцевину украшения. — А это значит, что придётся двигаться по лабиринту, — и палец заскользил по витиеватому путаному узору нитей.
— Мы можем дать тебе только флягу с водой и факел на первое время, — сообщила Триста, протягивая небольшую сумку и довольно удобную палку, щедро обмотанную тканью. — Но если ты поторопишься и не заплутаешь, тебе должно хватить его до верхних ярусов. Там будет уже не так темно.
Рена кивнула и забрала свой скромный инвентарь. Подошедшая со спины Аин помогла зажечь факел и под пристальным взглядом Гвола с его отрядом сделала пару шагов в сторону пещеры.
— Если хочешь здесь выжить — не спи! — шепнула она, чуть подтолкнув Рену в глубину.
Свет факела озарил темные своды, обнажая новые следы запустения. Почти весь потолок и большую часть стены украшала паутина, пол почти весь зарос плотным серым лишайником, который едва слышно хрустел под ногами. Рена быстро удалялась в темноту, совершенно не чувствуя страха. Бродить по подземельям ей уже доводилось, так что напугать её лабиринтами тёмных ходов драконеанам вряд ли удастся! И всё же она испытывала некое волнение. Слова Гвола и Аин заставляли насторожиться и не делать поспешных выводов. Потому, едва за спиной окончательно погас тусклый свет входа, Рена остановилась и принялась изучать полученное украшение. Внешний обод представлял собой переплетение грубых толстых нитей, внутренний же узор составляли более легкие и тонкие, порой настолько, что в неверном свете факела их было трудно различить. Пытаясь проследить за какой-то отдельной «тропой», Рена неуклонно натыкалась либо на узелки, значение которых ей пока было не ясно, либо на ажурные сплетения, нити в которых так плотно прилегали друг к другу, что выделить в них одну определённую казалось просто невозможным. Лишь то, что главная бусина находилась в подобной же путанице, несколько успокаивало. Вероятно, в этом лабиринте не было одной единственной правильной дороги: глядя на затейливое кружево, Рена предположила, что к алтарю ведёт сразу несколько путей, многие из которых пересекались друг с другом. В конечном счёте, она решила двигаться только вперёд, подчиняясь известному закону держаться правой стороны, что годился для любого лабиринта. Вот только не для лабиринта драконеан! Порядок нарушился сразу же, едва Рена покинула главную просторную дорогу и вступила в более узкий проход. Коснувшись стены, она чуть не вскрикнула. Рука не нашла опоры, ведь под ней оказалась не твёрдая стена, а ткань! Тяжёлая и плотная она вырастала из пола и уходила куда-то вглубь потолка. Соседняя стена оказалась такой же. Обеспокоенная Рена присела и ощупала пол. Отковыряв кусок бледного мха, она с облегчением заметила под ним камень. Но радость эта была преждевременной. Едва Рена достигла первого узла, о надёжности пола оставалось только мечтать. Это действительно был самый настоящий узел: сплетение нескольких видов тканей, плотных и лёгких. Они же служили неким перекрёстком, из которого тянулись покачивающиеся туннели. Но если первый узел слегка напугал, ноги не почувствовав должной опоры задрожали, и всё-таки натяжение ткани оказалось достаточно крепким, чтобы удержать равновесие, то в следующий Рена попросту провалилась. Оказавшись в подобной ловушке-мешке, подняться она так и не смогла. Отчаянно жалея, что сменить облик так опасно, Рена поползла к ближайшему тоннелю. Она старалась держать чудом уцелевший факел повыше и подальше от колышущихся стен и пола, опасаясь пожара.
Сплетение нитей тоже оказалось не самым приятным местом: Рена будто бы угодила за сцену театра в царство занавесов и портьер. Она отдергивала одни, подлезала под другие, искала окончания третьих, но перед ней вновь и вновь появлялись новые. Они висели, казалось, повсюду, и Рена уже не была уверена, что не сбилась с пути. Это ужасное чувство возникло у неё в тот момент, когда за очередной портьерой появилась каменная стена! Та тянулась так долго, что Рене пришлось признать своё поражение: она вновь очутилась на краю лабиринта. Впрочем, каменные стены порой встречались и в глубине, но они обычно напоминали широкие колонны, и при желании их вполне можно было измерить обхватом рук. Более протяжённые встречались куда реже, и рядом с ними Рена чувствовала себя спокойнее и надёжней.
Сражение с тканями ужасно утомляло. Рена не имела ни малейшего понятия о времени и своём местоположении, но если за сохранность света она не беспокоилась — несколько раз ей уже довелось оборвать лёгкие материи и обкрутить ими факел, то крохотные запасы воды её беспокоили. Хуже всего было осознание того, что это не обычные пещеры, в которых можно найти ручей или реку, в конце концов, собрать влагу со стен.
