Жаль только такой способ действовал исключительно на мелкие раны и царапины. С переломами, пулевыми ранениями и... похмельем такой метод справиться отказывался.
- Кстати о похмелье, - оставил заметочку в памяти оперативник, - попробовать напоить девчонок. По пьяни бабы особенно разговорчивые, могут сболтнуть лишнего.
Линзы уже помещены в контейнер, нужные команды введены, а прибор все не спешил считывать запись. Возмущенный писк терминала, и выданная на экран надпись 'Повреждение носителя', заставили Вереса попробовать повторить операцию заново. Вторая и третья попытки результатов не принесли.
Шел четвертый час утра, спать оперативнику уже не хотелось, зато разобраться с прибором и победить технику стало делом чести.
Сам терминал, судя по датчикам, работал как часы - уровень приема сигнала отличный, тестовая передача данных прошла успешно.
- Неужели хваленые магические линзы дали сбой? - и выражаясь русским отборным матом, оперативник полез в контейнер извлекать артефакт.
Достал, посмотрел - два обычных силиконовых кругляшка. С первого взгляда никаких повреждений на них не было, однако поднеся их к свету, Верес все же рассмотрел ряд мелких трещинок, которые словно изморозь, прошлись по наружной поверхности оптики.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Продвинутые технологии не вынесли встречи с древним неизученным явлением.
Будучи в теле обычного человека Верес не смог почувствовать сильнейшего возмущения магического фона во время видения, зато его ощутили на себе линзы.
Холод в помещении был, ни чем иным как, побочным действием 'памяти стен', и если приборы в нестабильном электромагнитном поле перегорали, то артефактная оптика - перемёрзла.
Верес тихо и мысленно взвыл, теперь по приезду в столицу, придется писать рапорт о порче государственной дорогостоящей магической техники. Причем, ладно бы дешевая 'игрушка' была, так нет же, секретная разработка, протестированная во всех мыслимых и не мыслимых условиях. Предвкушаю бюрократическую волокиту, через которую ему предстоит пройти, оперативник схватился за голову, запустив пальцы в рыжие волосы.
Хорошо, хоть терминал выключен был, а то ему бы тоже досталось. А перспектива остаться вообще без связи Вереса не прельщала.
Закинув ставшие бесполезными линзы в контейнер, оперативник принялся составлять рапорт об увиденной 'памяти стен', так сказать, вручную на клавиатуре.
Графоманией он никогда не страдал, но сухо, четко, не предвзято и безэмоционально представшие картины на официальную бумагу перенести не удавалось. То и дело, хотелось дополнить это сочинение на рабочую тематику, парой ярких эпитетов, которые выразят отношение оперативника ко всему происходящему.
Протянув в неравной битве с клавиатурой еще около часа, лже-Олежка оглядел свое творение и довольно хмыкнул, теперь его рапорт был вполне похож на официальный документ, который будет не стыдно, если что, положить даже на стол президенту.
Дело оставалось за малым - дописать пару строк, о том как в ходе наблюдения за малоизученным явлением пострадали дорогостоящие магические линзы, и теперь, вероятнее всего, починке не подлежат. Финансисты придут в бешенство, списывая это силиконовое оборудование в утиль.
Но в данный момент, Вересу были по барабану, что подумают финансисты, хотелось поскорее отправить отчет, и уложить слабое, не подготовленное к таким нагрузкам, тело на раскладушку.
До начала рабочего дня в Шкрябинке оставалось не так много времени, к девяти утра в администрацию, на разбор своих архивных залежей, должны явиться девчонки, и за оставшиеся несколько часов оперативнику надо умудриться, хотя бы чуть-чуть выспаться.
На этот раз складывать терминал Верес не стал - просто оттащил прибор в угол комнаты и накрыл тентом от палатки. Даже если кто-то неожиданно войдет, внимание на тряпье в углу не обратит.
Около семи утра по местному времени должен прийти ответ из столицы - поэтому смысла сворачивать-разворачивать прибор туда-сюда оперативник не видел. Хотя на всякий случай предусмотрительно отключил его от питания, мало ли какие еще таинственные явления могут появиться в этом доме. Сломанных линз оперативнику вполне хватило в качестве урока бережного отношения за казенной собственностью.
Через несколько минут Верес во всю храпел на своей скрипучей раскладушке, сон пришел к нему на удивление быстро. Нервы опытного оперативника сумели восстановить свою нерушимую целостность, несмотря на увиденные картины странного прошлого.
Война войной, а как говорится, сон и обед по расписанию.
****
Спутниковый терминал, даже не смотря на отсутствие внешнего питания, ожил через полтора часа, дистанционный запуск и внутренняя батарея позволяли совершать ему такие самостоятельные шалости.
На экране прибор выдал одну короткую фразу: 'Продолжать наблюдение, в события не вмешиваться'.
Матрена торопливо шагала по ночной неосвещенной улице. Ее шаги были быстрыми и суетливыми, однако по точности чеканки, можно смело предположить - любому строевому солдату она бы выдала фору, и еще ехидно посмеялась над ним в конце, когда тот не смог ее догнать.
Вот и я не могла. Мне хотелось отрастить два, а лучше четыре крыла, чтобы угнаться за ней. Мало того что приходилось огибать огромные грязевые лужи, на которые старушка вообще не обращая внимания, шагала в резиновых ботах и перла подобно тарану, так еще дождь умудрялся капать мне прямо за шиворот. Волосы уже напитались влагой словно губка, дело оставалось за малым, чтобы вся одежда на мне вымокла до трусов.
Зонт бабуся брать запретила, сказав, что в лесу от него толку все равно не будет.
Идея шуровать в темную чащу за полночь, была выдвинута Матреной,ею же поддержана и обсуждению не подлежала. Загадочная Оксана, как выяснилось, живет отшельницей, как и положено таинственной ведьме, в темном-темном лесу и попасть к ней удобнее всего темной-темной ночью.
Моё воображение честно нарисовало эдакую старую каргу, которая чтобы не пугать мирный люд своим безобразным внешним видом, поведением и грязными делишками, ушла жить в чащу.
На мои любопытствующие вопросы о том, кто такая эта Оксана, почему ночью, и почему в лес, прародительница Терентьева тактично отмалчивалась, мол, сама все увидишь.
А увидеть я готовилась как минимум избушку на курьих ножках.
Не, ну а что? Антураж располагал.
Дождь. Грязь. Лес. Где-то ухает сова. Атмосферно.
Собственно подойдя к лесу, и забегая туда вслед за Матреной, ничего хорошего я не ожидала. Мало того что я ничего не видела в этой кромешной тьме, так еще каждая встречная ветка норовила отхлестать меня по лицу, да так чтобы посильнее - чтобы жизнь медом ни казалась. Вот чем-чем, а им она точно не кажется. Максимум просроченной прошлогодней твердокаменной ириской.
- Баб Матрен, - заныла я, - я ничего не вижу и не успеваю за вами.
- Цыц, дурында, чего в лесу орешь. Оксанку спугнешь! - вдруг раздался голос бабуси прямо за моей спиной. От неожиданности, мое сердце чуть в пятки не ушло.
- Кого-кого спугну? - пролепетала уже гораздо тише я, офигевая от сказанного.
- Ведьмарку нашу, - голосом, не терпящим возражений и новых вопросов, отдернула бабуля.
А мне становилось все грустнее, мало того что Шкрябинка еще тот сумасшедший дом, так еще и лес, к ней примыкающий, явно дружбой с головой не страдает.
Матрена все так же шла позади меня, подталкивая мою тушку вперед, придавая тем самым ей нужное направление. Бабуся в отличие от меня в кромешной мгле ориентировалась прекрасно, а я же грустила, толку иметь кошачьи глаза, если в темноте как кошка видеть не можешь. Вот же природная несправедливость.
Около десяти минут непрерывного хождения 'по мукам' леса, и мы вышли на полянку. То, что это именно полянка, без света мне видно не было, но отсутствие вокруг меня кучи хлыстающихся веток, внушало оптимизм.
- Вот и пришли, - подтвердила мою догадку бабуся, - а теперь будем ждать. Она обычно не задерживается, минут через двадцать-тридцать прилетит.
- Что-что она сделает? - выронила я челюсть. Точно к старой карге приперлись, сейчас явиться такая, с помелом и в ступе.
- Прилетит, птицы они летают, чтобы ты знала, - умным голосом заявила старушка.
- Баба Матрена, а давайте начистоту? - начала звереть я. - Может всё-таки расскажите, кто такая эта Оксана, и с какого перепуга мы поперлись посреди ночи в лес.
- О, а я думала, ты еще полгода вежливой будешь, - почему-то засмеялась та. - Все "спасибо", "пожалуйста", на "вы" обращалась. Стоило в лес завести, вот они зубки Василисы показались.
- Вам действительно весело? - от ее слов, мой боевой пыл мгновенно растерялся.
- Конечно, должно же быть у меня, старухи, хоть какое-то развлечение на старости лет. Я тебя и так вывожу, и эдак, а ты все терпишь, да терпишь. С таким подходом к жизни далеко не уедешь, бойчее надо быть, Василиска, ловчее и наглее. Иначе на шею сядут.
- Это вы так тему переводите?
- Вот еще, совет мудрый даю. Послушаешься, и жить сразу намного легче станет.
- Так вы расскажете про Оксану?
- Чего б ни рассказать - оборотница она. Лесная сова - днем спит, ночью летает, лес охраняет. Знаешь, сколько браконьеров за шкирку выволокла из чащи. Не пересчитать.
Теперь я уже ничего не понимала. Ну ладно оборотень. Да, такие еще встречаться, редко, но не настолько, чтобы удивляться. Но ведь все жители в деревне говорили, что вторая ведьма Шкрябинки древняя немощная старуха, а тут что, выходит, сова-Оксана и живее всех живых.
Эту мысль я решила высказать Матрене. Раз втравили меня в это ночное лесное путешествие, так рассказывайте, что к чему.
- По человеческому возрасту Ксанке сейчас около восьмидесяти, и в человеческом облике выглядит крайне не презентабельно. Дряхлая и немощная, а вот в зверином... - Матрена намеренно протянула последнее слово, - откуда сила берется непонятно, видимо сама мать-природа выдает. Вот и проводит основное время она в совиных перьях.
- А почему народ в деревне об этом не говорит ничего? Они бы точно о таком не умолчали?
А это факт, за ту неделю, что я пробыла в этом чудесном населенном пункте, от местного населения я узнала все последние сплетни за сто лет - кто с кем оженился, кто куда переехал, у кого, сколько детей, кто вчера забор новый выкрасил, а проставиться забыл. Местные бабки и дедки считали своим моральным долгом утолить во мне информационный голод, и рассказывали мне, всё и обо всех.
- Ха,ха, - четко и с сарказмом произнесла Матрена, - если бы они знали, то конечно бы рассказали. А так, Оксанка раз в неделю выйдет из своей лачужки, она, кстати, на другом конце деревни стоит, пройдется, бренча костями по деревне, посыплет песочком улицы, покажет всем, что живая еще, и обратно в домик спрячется. А в ночи опять на неделю в лес улетит.
- Мда уж почти гениальный план. Только у меня еще один вопрос, - не успокаивалась я, - а чем нам может помочь сова?
- Может тем, что она непросто сова, а сильный менталист? - раздался вдруг где-то рядом новый незнакомый голос. - Вы очень громко думаете, Василиса. На подлете слышно.
Я торопливо озиралась по сторонам, в поисках источника голоса. Мало того что вокруг ни черта не видно, так еще и слух подводить начал - отказываясь определять, откуда шло вещание. Голос тем временем неуловимо и бесшумно перемещался из стороны в сторону, видимо издеваясь над моим восприятием.
- Ух-ух-ух, - послышался, подозрительно похожий на совиный клич, смех. - Матрена, старая ты перечница, зачем в мою тайну молодняк посвятить решила?
- А что б тебе жизнь медом не казалась, кляча театральная, - отвечала в тон бабуся, - Давай приземляйся, ишь устроила цирк на выгуле!
- Стерва старая!
Слушая эту словесную перепалку, мне оставалось только невинно хлопать своими желтыми глазищами, и успевать подымать отвисшую челюсть. Нормально так бабки светскую беседу ведут, вот что значит, интеллигентное воспитание!
Тем временем сова-Оксанка судя по прекращению мельтешения голоса, все же приземлилась. Где-то в стороне послышался шуршащий звук, свидетельствовавший об идущей трансформации. Хм, а как она тогда разговаривала, будучи птицей?
- Мысленно, деточка, мысленно. Ловкость мозга и никакого мошенничества, - прозвучал абсолютно другой по тембру и высоте голос, теперь он стал скрипучим, словно старое допотопное радио, - Или ты думала, что у сов человеческий речевой аппарат? А может Винни Пуха пересмотрела?
Кажется, теперь надо мной будут издеваться аж две бабки. Одной Матрены мне было мало, к ней присоединилась еще и Оксана. Тут в Шкрябинке, что у всех женщин после семидесяти крышу рвет?
- Не обязательно, если у нас жить останешься, мы тебя к пятидесяти до нужной кондиции доведем, - продолжала считывать мои мысли и сразу отвечать оборотница.
- Аааааа, - взвыла я в голос, - Прекратите!!!
Вот и приехали! Кто бы мог подумать, что меня так легко вывести из себя!
Матрена, стоящая рядом со мной, так вообще, в голос ржет уже. Нашли бесплатного клоуна.
- Баба Матрена, - укоризненно начала я, и решила сразу надавить на главную тему вечера, - Мы, вообще-то, по делу сюда пришли. Для Кассандры.
Последнее говорю с особым нажимом, в надежде что у Ежки наконец взыграет совесть и она проникнется серьезностью ситуации.
А еще пытаюсь выставить вокруг себя ментальный блок - быть открытой мысленной книгой мне не нравится.
Сила архимага, ау! Помогай мне! Должен же от тебя быть хоть какой-то толк в повседневной жизни.
Вообще у меня еще днем мелькнула мысль, таскать с собой шприц с адреналином.
Если сила завязана на нем, то авось и пригодится. Сейчас бы, не задумываясь, всандалила себе в бедро пару кубиков, зато вокруг мыслей крепостную стену возвела и ров выкопала, желательно с крокодилами.
- Ты главное про бочки с горящей смолой не забудь, и лучников побольше сверху посади. Так оно эффективнее будет, - не успокаивалась сова-менталистка.
В разговор решила вмешаться Матрена, все еще давящая смех:
- Ладно, сворачиваем балаган. Оксана, мы к тебе действительно по делу.
- А то я не догадалась. Ни один нормальный человек в дождливую ночь, в лес не попрется.
- Ты же знаешь, зачем мы здесь. Так чего зря комедию ломаешь. Поможешь или нет? - вполне миролюбивым тоном спросила бабуся.
- Нет, - категорично отказала нам скрипучая старушка. - Сейчас вы пришли просто воспоминания подправить, а потом что? А если Кассандра со своим хахалем еще раз поругается? Или вы думаете, что он от нее так просто отстанет. Несколько подобных ссор и какую бы вокруг вашей эльфийки стену я ни возвела, она все равно рухнет. Человеческий мозг, это вам не игрушка. Одно дело, просто мысли считывать, а другое копаться и изменять их.
Пока Матрена уговаривала Оксанку нам помочь, я судорожно вспоминала лекции по теории магии, что я вообще знала о менталистах.
Мозг обычного человека или мага - сложная структура, мириады нервных клеточек, непрерывно передающих друг дружке информацию с помощью микроимпульсов. У каждой клеточки свои частоты, свой диапазон, и все вместе они постоянно работают и функционируют. Мозг менталиста - это дешифратор.
- Кстати о похмелье, - оставил заметочку в памяти оперативник, - попробовать напоить девчонок. По пьяни бабы особенно разговорчивые, могут сболтнуть лишнего.
Линзы уже помещены в контейнер, нужные команды введены, а прибор все не спешил считывать запись. Возмущенный писк терминала, и выданная на экран надпись 'Повреждение носителя', заставили Вереса попробовать повторить операцию заново. Вторая и третья попытки результатов не принесли.
Шел четвертый час утра, спать оперативнику уже не хотелось, зато разобраться с прибором и победить технику стало делом чести.
Сам терминал, судя по датчикам, работал как часы - уровень приема сигнала отличный, тестовая передача данных прошла успешно.
- Неужели хваленые магические линзы дали сбой? - и выражаясь русским отборным матом, оперативник полез в контейнер извлекать артефакт.
Достал, посмотрел - два обычных силиконовых кругляшка. С первого взгляда никаких повреждений на них не было, однако поднеся их к свету, Верес все же рассмотрел ряд мелких трещинок, которые словно изморозь, прошлись по наружной поверхности оптики.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Продвинутые технологии не вынесли встречи с древним неизученным явлением.
Будучи в теле обычного человека Верес не смог почувствовать сильнейшего возмущения магического фона во время видения, зато его ощутили на себе линзы.
Холод в помещении был, ни чем иным как, побочным действием 'памяти стен', и если приборы в нестабильном электромагнитном поле перегорали, то артефактная оптика - перемёрзла.
Верес тихо и мысленно взвыл, теперь по приезду в столицу, придется писать рапорт о порче государственной дорогостоящей магической техники. Причем, ладно бы дешевая 'игрушка' была, так нет же, секретная разработка, протестированная во всех мыслимых и не мыслимых условиях. Предвкушаю бюрократическую волокиту, через которую ему предстоит пройти, оперативник схватился за голову, запустив пальцы в рыжие волосы.
Хорошо, хоть терминал выключен был, а то ему бы тоже досталось. А перспектива остаться вообще без связи Вереса не прельщала.
Закинув ставшие бесполезными линзы в контейнер, оперативник принялся составлять рапорт об увиденной 'памяти стен', так сказать, вручную на клавиатуре.
Графоманией он никогда не страдал, но сухо, четко, не предвзято и безэмоционально представшие картины на официальную бумагу перенести не удавалось. То и дело, хотелось дополнить это сочинение на рабочую тематику, парой ярких эпитетов, которые выразят отношение оперативника ко всему происходящему.
Протянув в неравной битве с клавиатурой еще около часа, лже-Олежка оглядел свое творение и довольно хмыкнул, теперь его рапорт был вполне похож на официальный документ, который будет не стыдно, если что, положить даже на стол президенту.
Дело оставалось за малым - дописать пару строк, о том как в ходе наблюдения за малоизученным явлением пострадали дорогостоящие магические линзы, и теперь, вероятнее всего, починке не подлежат. Финансисты придут в бешенство, списывая это силиконовое оборудование в утиль.
Но в данный момент, Вересу были по барабану, что подумают финансисты, хотелось поскорее отправить отчет, и уложить слабое, не подготовленное к таким нагрузкам, тело на раскладушку.
До начала рабочего дня в Шкрябинке оставалось не так много времени, к девяти утра в администрацию, на разбор своих архивных залежей, должны явиться девчонки, и за оставшиеся несколько часов оперативнику надо умудриться, хотя бы чуть-чуть выспаться.
На этот раз складывать терминал Верес не стал - просто оттащил прибор в угол комнаты и накрыл тентом от палатки. Даже если кто-то неожиданно войдет, внимание на тряпье в углу не обратит.
Около семи утра по местному времени должен прийти ответ из столицы - поэтому смысла сворачивать-разворачивать прибор туда-сюда оперативник не видел. Хотя на всякий случай предусмотрительно отключил его от питания, мало ли какие еще таинственные явления могут появиться в этом доме. Сломанных линз оперативнику вполне хватило в качестве урока бережного отношения за казенной собственностью.
Через несколько минут Верес во всю храпел на своей скрипучей раскладушке, сон пришел к нему на удивление быстро. Нервы опытного оперативника сумели восстановить свою нерушимую целостность, несмотря на увиденные картины странного прошлого.
Война войной, а как говорится, сон и обед по расписанию.
****
Спутниковый терминал, даже не смотря на отсутствие внешнего питания, ожил через полтора часа, дистанционный запуск и внутренняя батарея позволяли совершать ему такие самостоятельные шалости.
На экране прибор выдал одну короткую фразу: 'Продолжать наблюдение, в события не вмешиваться'.
Глава 10.
Матрена торопливо шагала по ночной неосвещенной улице. Ее шаги были быстрыми и суетливыми, однако по точности чеканки, можно смело предположить - любому строевому солдату она бы выдала фору, и еще ехидно посмеялась над ним в конце, когда тот не смог ее догнать.
Вот и я не могла. Мне хотелось отрастить два, а лучше четыре крыла, чтобы угнаться за ней. Мало того что приходилось огибать огромные грязевые лужи, на которые старушка вообще не обращая внимания, шагала в резиновых ботах и перла подобно тарану, так еще дождь умудрялся капать мне прямо за шиворот. Волосы уже напитались влагой словно губка, дело оставалось за малым, чтобы вся одежда на мне вымокла до трусов.
Зонт бабуся брать запретила, сказав, что в лесу от него толку все равно не будет.
Идея шуровать в темную чащу за полночь, была выдвинута Матреной,ею же поддержана и обсуждению не подлежала. Загадочная Оксана, как выяснилось, живет отшельницей, как и положено таинственной ведьме, в темном-темном лесу и попасть к ней удобнее всего темной-темной ночью.
Моё воображение честно нарисовало эдакую старую каргу, которая чтобы не пугать мирный люд своим безобразным внешним видом, поведением и грязными делишками, ушла жить в чащу.
На мои любопытствующие вопросы о том, кто такая эта Оксана, почему ночью, и почему в лес, прародительница Терентьева тактично отмалчивалась, мол, сама все увидишь.
А увидеть я готовилась как минимум избушку на курьих ножках.
Не, ну а что? Антураж располагал.
Дождь. Грязь. Лес. Где-то ухает сова. Атмосферно.
Собственно подойдя к лесу, и забегая туда вслед за Матреной, ничего хорошего я не ожидала. Мало того что я ничего не видела в этой кромешной тьме, так еще каждая встречная ветка норовила отхлестать меня по лицу, да так чтобы посильнее - чтобы жизнь медом ни казалась. Вот чем-чем, а им она точно не кажется. Максимум просроченной прошлогодней твердокаменной ириской.
- Баб Матрен, - заныла я, - я ничего не вижу и не успеваю за вами.
- Цыц, дурында, чего в лесу орешь. Оксанку спугнешь! - вдруг раздался голос бабуси прямо за моей спиной. От неожиданности, мое сердце чуть в пятки не ушло.
- Кого-кого спугну? - пролепетала уже гораздо тише я, офигевая от сказанного.
- Ведьмарку нашу, - голосом, не терпящим возражений и новых вопросов, отдернула бабуля.
А мне становилось все грустнее, мало того что Шкрябинка еще тот сумасшедший дом, так еще и лес, к ней примыкающий, явно дружбой с головой не страдает.
Матрена все так же шла позади меня, подталкивая мою тушку вперед, придавая тем самым ей нужное направление. Бабуся в отличие от меня в кромешной мгле ориентировалась прекрасно, а я же грустила, толку иметь кошачьи глаза, если в темноте как кошка видеть не можешь. Вот же природная несправедливость.
Около десяти минут непрерывного хождения 'по мукам' леса, и мы вышли на полянку. То, что это именно полянка, без света мне видно не было, но отсутствие вокруг меня кучи хлыстающихся веток, внушало оптимизм.
- Вот и пришли, - подтвердила мою догадку бабуся, - а теперь будем ждать. Она обычно не задерживается, минут через двадцать-тридцать прилетит.
- Что-что она сделает? - выронила я челюсть. Точно к старой карге приперлись, сейчас явиться такая, с помелом и в ступе.
- Прилетит, птицы они летают, чтобы ты знала, - умным голосом заявила старушка.
- Баба Матрена, а давайте начистоту? - начала звереть я. - Может всё-таки расскажите, кто такая эта Оксана, и с какого перепуга мы поперлись посреди ночи в лес.
- О, а я думала, ты еще полгода вежливой будешь, - почему-то засмеялась та. - Все "спасибо", "пожалуйста", на "вы" обращалась. Стоило в лес завести, вот они зубки Василисы показались.
- Вам действительно весело? - от ее слов, мой боевой пыл мгновенно растерялся.
- Конечно, должно же быть у меня, старухи, хоть какое-то развлечение на старости лет. Я тебя и так вывожу, и эдак, а ты все терпишь, да терпишь. С таким подходом к жизни далеко не уедешь, бойчее надо быть, Василиска, ловчее и наглее. Иначе на шею сядут.
- Это вы так тему переводите?
- Вот еще, совет мудрый даю. Послушаешься, и жить сразу намного легче станет.
- Так вы расскажете про Оксану?
- Чего б ни рассказать - оборотница она. Лесная сова - днем спит, ночью летает, лес охраняет. Знаешь, сколько браконьеров за шкирку выволокла из чащи. Не пересчитать.
Теперь я уже ничего не понимала. Ну ладно оборотень. Да, такие еще встречаться, редко, но не настолько, чтобы удивляться. Но ведь все жители в деревне говорили, что вторая ведьма Шкрябинки древняя немощная старуха, а тут что, выходит, сова-Оксана и живее всех живых.
Эту мысль я решила высказать Матрене. Раз втравили меня в это ночное лесное путешествие, так рассказывайте, что к чему.
- По человеческому возрасту Ксанке сейчас около восьмидесяти, и в человеческом облике выглядит крайне не презентабельно. Дряхлая и немощная, а вот в зверином... - Матрена намеренно протянула последнее слово, - откуда сила берется непонятно, видимо сама мать-природа выдает. Вот и проводит основное время она в совиных перьях.
- А почему народ в деревне об этом не говорит ничего? Они бы точно о таком не умолчали?
А это факт, за ту неделю, что я пробыла в этом чудесном населенном пункте, от местного населения я узнала все последние сплетни за сто лет - кто с кем оженился, кто куда переехал, у кого, сколько детей, кто вчера забор новый выкрасил, а проставиться забыл. Местные бабки и дедки считали своим моральным долгом утолить во мне информационный голод, и рассказывали мне, всё и обо всех.
- Ха,ха, - четко и с сарказмом произнесла Матрена, - если бы они знали, то конечно бы рассказали. А так, Оксанка раз в неделю выйдет из своей лачужки, она, кстати, на другом конце деревни стоит, пройдется, бренча костями по деревне, посыплет песочком улицы, покажет всем, что живая еще, и обратно в домик спрячется. А в ночи опять на неделю в лес улетит.
- Мда уж почти гениальный план. Только у меня еще один вопрос, - не успокаивалась я, - а чем нам может помочь сова?
- Может тем, что она непросто сова, а сильный менталист? - раздался вдруг где-то рядом новый незнакомый голос. - Вы очень громко думаете, Василиса. На подлете слышно.
Я торопливо озиралась по сторонам, в поисках источника голоса. Мало того что вокруг ни черта не видно, так еще и слух подводить начал - отказываясь определять, откуда шло вещание. Голос тем временем неуловимо и бесшумно перемещался из стороны в сторону, видимо издеваясь над моим восприятием.
- Ух-ух-ух, - послышался, подозрительно похожий на совиный клич, смех. - Матрена, старая ты перечница, зачем в мою тайну молодняк посвятить решила?
- А что б тебе жизнь медом не казалась, кляча театральная, - отвечала в тон бабуся, - Давай приземляйся, ишь устроила цирк на выгуле!
- Стерва старая!
Слушая эту словесную перепалку, мне оставалось только невинно хлопать своими желтыми глазищами, и успевать подымать отвисшую челюсть. Нормально так бабки светскую беседу ведут, вот что значит, интеллигентное воспитание!
Тем временем сова-Оксанка судя по прекращению мельтешения голоса, все же приземлилась. Где-то в стороне послышался шуршащий звук, свидетельствовавший об идущей трансформации. Хм, а как она тогда разговаривала, будучи птицей?
- Мысленно, деточка, мысленно. Ловкость мозга и никакого мошенничества, - прозвучал абсолютно другой по тембру и высоте голос, теперь он стал скрипучим, словно старое допотопное радио, - Или ты думала, что у сов человеческий речевой аппарат? А может Винни Пуха пересмотрела?
Кажется, теперь надо мной будут издеваться аж две бабки. Одной Матрены мне было мало, к ней присоединилась еще и Оксана. Тут в Шкрябинке, что у всех женщин после семидесяти крышу рвет?
- Не обязательно, если у нас жить останешься, мы тебя к пятидесяти до нужной кондиции доведем, - продолжала считывать мои мысли и сразу отвечать оборотница.
- Аааааа, - взвыла я в голос, - Прекратите!!!
Вот и приехали! Кто бы мог подумать, что меня так легко вывести из себя!
Матрена, стоящая рядом со мной, так вообще, в голос ржет уже. Нашли бесплатного клоуна.
- Баба Матрена, - укоризненно начала я, и решила сразу надавить на главную тему вечера, - Мы, вообще-то, по делу сюда пришли. Для Кассандры.
Последнее говорю с особым нажимом, в надежде что у Ежки наконец взыграет совесть и она проникнется серьезностью ситуации.
А еще пытаюсь выставить вокруг себя ментальный блок - быть открытой мысленной книгой мне не нравится.
Сила архимага, ау! Помогай мне! Должен же от тебя быть хоть какой-то толк в повседневной жизни.
Вообще у меня еще днем мелькнула мысль, таскать с собой шприц с адреналином.
Если сила завязана на нем, то авось и пригодится. Сейчас бы, не задумываясь, всандалила себе в бедро пару кубиков, зато вокруг мыслей крепостную стену возвела и ров выкопала, желательно с крокодилами.
- Ты главное про бочки с горящей смолой не забудь, и лучников побольше сверху посади. Так оно эффективнее будет, - не успокаивалась сова-менталистка.
В разговор решила вмешаться Матрена, все еще давящая смех:
- Ладно, сворачиваем балаган. Оксана, мы к тебе действительно по делу.
- А то я не догадалась. Ни один нормальный человек в дождливую ночь, в лес не попрется.
- Ты же знаешь, зачем мы здесь. Так чего зря комедию ломаешь. Поможешь или нет? - вполне миролюбивым тоном спросила бабуся.
- Нет, - категорично отказала нам скрипучая старушка. - Сейчас вы пришли просто воспоминания подправить, а потом что? А если Кассандра со своим хахалем еще раз поругается? Или вы думаете, что он от нее так просто отстанет. Несколько подобных ссор и какую бы вокруг вашей эльфийки стену я ни возвела, она все равно рухнет. Человеческий мозг, это вам не игрушка. Одно дело, просто мысли считывать, а другое копаться и изменять их.
Пока Матрена уговаривала Оксанку нам помочь, я судорожно вспоминала лекции по теории магии, что я вообще знала о менталистах.
Мозг обычного человека или мага - сложная структура, мириады нервных клеточек, непрерывно передающих друг дружке информацию с помощью микроимпульсов. У каждой клеточки свои частоты, свой диапазон, и все вместе они постоянно работают и функционируют. Мозг менталиста - это дешифратор.
