Однако, когда лес расступился, Майя увидела большой незнакомый дом на заснеженной поляне. Никогда раньше она здесь не была и не представляла, кому этот дом принадлежит. Вокруг лес, темно, и только под крышей над крыльцом горит неяркий желтый фонарь.
- Куда ты меня привел? - спросила Майя медведя.
Тот не ответил. Отошел немного в сторону и отряхнулся от воды. Разделяющего их с Майей расстояния не хватило, и девушка, не успев опомниться, оказалась забрызгана ледяными каплями с макушки до ног.
- Фу! Нельзя! - отпрыгнула она подальше, морщась. - Плохой мальчик...
Мальчик недовольство проигнорировал. Отряхнувшись, как ни в чём не бывало зашел на крыльцо и толкнул лапой дверь. Та открылась без скрипа. Миша выразительно мотнул головой и отступил от дверного проема, приглашая войти внутрь.
С неба посыпался колкий снег и подул пронизывающий до костей ледяной ветер, будто подталкивая Майю в спину. Холодные капли стекали по лицу, стягивая кожу.
Больше не мешкая, она шагнула в дом.
Что сказать, у хозяина определенно имелись вкус и денежные средства. Мало того, его вкус полностью совпадал с Майиным. Незваную гостью окутало тепло и уют. В просторной прихожей стоял удобный диван, у стены шкаф с раздвижными зеркальными створками. Стены до середины покрыты деревянными панелями, дальше идут бежевые обои. Мягкий свет дает лампа в форме желудя.
Подняв голову к потолку, Майя залюбовалась игрой света в стеклянных кругляшках на «шапочке».
Дальше прихожей она заходить не рискнула, вдруг хозяин или хозяйка будут против. Подождет лучше возвращения Миши тут.
Дверь и в этот раз отворилась бесшумно, только холодный воздух обдал спину. Майя развернулась и чуть не упала от увиденного. Пошатнулась ощутимо, схватившись ладонью за стену рядом.
- Т-ты чего?! - опешила она, во все глаза уставившись на абсолютно, то есть, совсем, голого Мишку. Без единой тряпочки, полотенчика... Вид похлеще, чем в ее ночных фантазиях. Бьет наповал.
- Чего? - как ни в чем ни бывало уточнил Миша, закрыв за собой дверь на замок.
Майя не могла говорить, не могла не смотреть. И смотреть не могла. Она по-детски зажмурилась и закрыла красное от смущения лицо ладонями. Нет, от холода оно красное, конечно от холода!
- Ты что голый приперся? Совсем что-ли...? - что «совсем» Майя и сама не понимала. Она пятилась назад, пока спина не уперлась в противоположную стену.
Миша кивнул, соглашаясь с обвинением. Хотя Майя не могла этого видеть, если только не подглядывала сквозь пальцы.
- Я перекинулся. Ты что, думаешь, одежда в это время на мне остается? - спросил недовольным тоном.
- Нет, но... Раньше... - Майя замолчала, не договорив.
Миша не отвечал и не отводил выразительного взгляда, мол, сама додумайся.
Майя додумалась и покраснела еще больше, если такое возможно.
Он уже тогда думал об «этом»? Боги, какая же она наивная! Он на год ее младше, но ощущение, что это она лет на пять отстала в развитии.
- Стеснялся? - попытка перевести все в шутку не удалась, голос предательски хрипел, мысли в голове походили на рой пчел.
- Мне нечего стесняться. Мм... Ты заигрываешь со мной? - в голосе слышалась улыбка.
- Нет, нет! - чересчур поспешно воскликнула. - Это ты заигрываешь! Голый!
Обвинение озвучено.
Ну точно детсад! Это еще мягко сказано. Поразительная наглость! Мишка всегда таким был или обнаглел за время ее отсутствия? Или раньше удачно скрывал это скверное качество?
- Мы в чужом доме, вообще-то. Неприлично ходить в гости нагишом.
Она отняла ладони от лица и смотрела целенаправленно только на лицо бесстыжего друга.
- Я у себя дома, как хочу, так и хожу, - последовал невозмутимый ответ.
- Твой дом? - еще больше растерялась Майя. Когда она уезжала, никакого собственного жилья у Миши не наблюдалось. Когда успел?
- Два года это очень долго, Майя, - ответил он на незаданный вслух вопрос.
Майя упорно пялилась Мише в переносицу, огромным усилием воли удерживая взгляд от скольжения вниз по сильному телу мужчины. Его короткие светлые волосы мокрые, капельки льда тают на бровях, стекают по шее, мерцают, отражая свет, на коже груди, на плечах, стекают по животу вниз, по светлой узкой дорожке волос... Дальше вниз...
Вверх. Майя судорожно вздохнула и вскинула взгляд на его переносицу.
Миша усмехнулся и стал медленно приближаться.
- Мои намерения куда серьезнее всяких игр.
- Намерения... - растерянно повторила Майя. - Серьезные намерения? Ты меня пугаешь.
- Второй раз я тебя не отпущу, Майя, - голос Миши стал низким, веселость и смех исчезли из глаз. Снова обжигающий лед, он поглощает и подчиняет все чувства и мысли. Замораживает, не позволяя двинуться с места.
Майя не верила своим ушам. И глазам недоверяла. Наверно, она ударилась головой и находится в коме. Или спит и видит один из своих жарких снов с Мишкой в главной роли. Вскоре, исходя из привычного сценария, должна последовать эротика. Постель, обнимашки, поцелуи... дальше, даже в снах, Майя пока не заходила.
Она протянула ладонь, чтобы остановить приближение мужчины. Пальцы коснулись бледной гладкой кожи на его груди. Майя хотела отдернуть руку, ощущение, будто обожглась, но вместо этого проехалась короткими ногтями по его коже, сжала пальцы в кулак.
Миша тяжело дышал, как и она сама. Его тело под ее пальцами заметно вздрогнуло.
- Майя... - он приблизился вплотную, наклонился и прижался лицом к ее шее. Шумно втянул носом воздух. - Никто не значит для меня больше, чем ты. Останься со мной. Или я пойду за тобой, куда бы ты не сбежала.
Признание, похожее на угрозу.
- Я не смогу. Не смогу быть временной подругой, жить с тобой, и постоянно ждать, что вот ты встретишь истинную. Оборотня, которая сможет родить тебе детей. Это страшно, я...
- Глупая. Никого я не встречу. До сих пор не поняла?
- Что?! Это всем известно! - в отчаянии крикнула Майя, заглядывая в любимые глаза.
- Всем, кроме тебя! Ты моя истинная! - вспылив, повысил голос Миша. В его словах прорывались и злость, и нетерпение, и рык зверя. И что-то еще, что-то такое, отчего у Майи тяжелело внизу живота и хотелось прервать этот, бесспорно, важный разговор, и накинуться на Мишку. Не с кулаками, с поцелуями. Инстинкты, они во всех сильны, даже если ты не оборотень.
- Ты моя истинная пара, - уже тише повторил Мишка, с щемящей нежностью коснулся кончиками пальцев ее щеки. - Я понял это много лет назад, только ты всегда относилась ко мне как к маленькому приставучему пареньку. Лучший друг, соседский мальчишка, напарник для игр, ха!
- Я тебя поцеловала, - тихо произнесла Майя, словно кидаясь с обрыва. Пути назад не будет.
- Да! И убежала. Оставила одного на целых два года, мучиться воспоминанием о том единственном поцелуе. Два проклятых года, один поцелуй. По-твоему это честно? Ты хоть представляешь, что со мной творилось?
- Ты не ответил тогда, и не остановил, - слабо возразила Майя, все еще не веря. Желая слушать эту нечаянную исповедь, желая еще доказательств, что он - ее.
- Сперва я двинуться не мог, я терял контроль над зверем. Когда ты меня коснулась, я... Это сложно объяснить. Грубо говоря, я чуть не кончил, и не был уверен, что если пойду за тобой, то смогу сдержаться и не взять тебя так, как того требовал зверь. В первый раз... с парой, это... дико. А ты молоденькая совсем, неопытная, пугливая...
Лицо Майи пылало. По ощущениям, горело не только лицо, но и шея, грудь, да что там, - все тело.
- Твой зверь принял меня?
Майя неосознанно обхватила Мишу ладонями за шею, удерживая, будто он мог отвернуться и уйти. Его руки тоже удерживали Майю, только куда крепче. Хватка на ее талии как железный капкан. Живой не выберешься.
- Сразу, - короткий ответ и Миша наклоняется ниже.
Разговаривать становится невозможно, прерывистые возбужденные дыхания смешиваются. Кожа Майи под холодящей сырой одеждой сверхчувствительная. От одного лишь ощущения на шее горячего Мишиного дыхания подгибаются колени.
Но Майя пока держалась. Нельзя перейти грань, за которой самая желанная сказка превратится в кошмар. Полет с обрыва все длится. Окажется ли приземление смертельным, или она воспарит вместе с Мишей?
- Стой... Объясни? - просьба почти неслышна, пересохшие губы жаждут вовсе не слов.
- Я был нестабилен - первый оборот, желания зверя, ты... Я должен был быть очень осторожным, чтобы не навредить никому. Тебе, в первую очередь.
- А потом?
- Потом меня остановила моя и твоя семьи. Они думали, что ты не хочешь жить здесь, в закрытых землях, в отсталой глухомани. Все видели, и я тоже, что ты несчастна. Они убедили дать тебе время. Но, Боги свидетели, если бы не отчеты Володи о твоей жизни там, я бы плюнул на все обещания, и вернул тебя через месяц!
Миша рассказывал с закрытыми глазами, приглушенным шепотом, в котором прорывалось рычание зверя. Уперевшись лбом в стену рядом с головой Майи. А она слушала, не перебивая.
- Отец отправил меня на границу, служил там год. Строгий режим и нагрузки помогли продержаться. Вернулся, строил дом, - лаконичные слова, за ними бесконечная череда дней, наполненных одиночеством и тоской.
- И ждал. Каждую ночь сны о тебе, на губах память о том касании. Ты знаешь, как этого мало?
О, да! Майя знала. По себе знала, насколько этих воспоминаний ничтожно мало.
- Черт.
- Именно.
- Ты хочешь сказать, что за два года у тебя никого не было? - с трудом смогла выговорить.
Не то, чтобы это был самый важный вывод из услышанного. Нет, но... И этот момент был для нее важен. Как и для Миши. Его глаза опасно сверкнули.
- А ты хочешь сказать, что у тебя кто-то был? - обманчиво спокойно спросил он.
Майя только пискнуть успела, как оказалась лежащей на диване, придавленная голым - совсем и абсолютно! - Мишей.
Они никогда не были так близко друг к другу. Глаза в глаза, яростный и ревнивый взгляд его зверя и ее - шальной, с невыразимым желанием, тлеющим в глубине.
- Ты мне расскажешь поминутно, чем занималась и с кем встречалась.
- И о снах? - поддавшись, наконец, дикому желанию, Майя первая приникла к его упрямо сжатым губам. Покрыла легкими поцелуями скулы, немного колючий подбородок. Добравшись до уха, жарко шепнула:
- В них ты и я. Рассказать?
- И показать, - низко простонал Миша и поймал в сладкий плен ее рот, не давая больше говорить, искушать и дразнить.
Отстранившись всего на миг, слитным движением стянул с Майи куртку, свитер и футболку. Ткань затрещала от такого обращения. Миша жадно, слегка кусая, стал покрывать поцелуями ее шею и плечи. Спускаясь ниже, нетерпеливо стягивая мешающее белье с груди и обхватывая нежную плоть ладонями, лаская языком.
Майя не заметила, как лишилась джинс и трусиков, только каждой своей частичкой чувствовала и принимала, что ей так щедро давал Миша. Реальность ошеломляла несравнимо больше самых откровенных фантазий.
Его напор с каждым движением становился все сильнее. Они оба торопились, жадничали, хотели всего и сразу. Наверстать и получить все, о чем грезилось два долгих года. Слияние настолько долгожданное и полное, что прошло до смешного мало времени, прежде чем оба достигли вершины.
- Ты как? - невнятно спросил Миша.
- Мгм, - еще более непонятно промычала Майя у него подмышкой. На губах блаженная улыбка, глаза закрыты. Шевелиться, думать, говорить - лень.
Потные, переплетясь руками и ногами, они еще некоторое время лежали на диване в прихожей.
Какой Миша молодец, что поставил сюда такую мягкую удобную мебель, а не какую-нибудь скамеечку или пуфик... - лениво подумала Майя.
- Диван придется менять... - произнесла вслух.
Что за глупые мелкие мысли лезут в голову? Подумаешь, проблема. По сравнению с тем, что только что произошло, испорченная обшивка сущий пустяк. Но мысли о глобальном в голову не приходили, маячили в неуловимо изменившемся пространстве вокруг. Вселенная уже не та, что прежде.
Магия свидетель - она истинная пара своего Мишки.
- Неа, ни за что. Он теперь мой любимый. И ты забыла, магия гораздо лучше химчистки.
- Как не романтично, - фыркнула Майя.
- По-моему наоборот, очень даже!
От его счастливого голоса и смеха, у Майи как-то странно ёкнуло сердце. Она отчетливо поняла - в этой изменившейся вселенной они с Мишей смогут существовать только вдвоем.
Приподнялась, нависая над ним, и близко-близко посмотрела в родные серые глаза. В них отражалось то же, что чувствовала она сама. Их новая вечность на двоих.
- Люблю тебя, мой Мишка, - прошептала, не отводя взгляд.
Мишка открыл было рот для ответного признания, но Майя перебила нетерпеливым поцелуем, спеша утолить свою и его жажду, хоть немного утихомирить вспыхнувшее с новой силой желание. Она без слов знала - он любит. Его руки, губы, потемневшие глаза говорили лучше слов.
Радужный барьер, ограждающий Лапилаипоиалпоисисуурунемаамеретагаляндию от остального мира, вспыхнул как никогда ярко и переливался вместе с северным сиянием, серебряные вспышки дополняли их дуэт.
За невероятно красивым и необычным зрелищем могли наблюдать даже жители ближайших человеческих городов.
Волшебная страна приветствовала новую соединившуюся пару, та самая пресловутая истинная любовь - главная сила этого скрытого от реальности мира.
*
На праздники всю деревню завалило снегом. Деревья превратились в толстенькие снеговики, дома в гигантские сугробы, с верхушек которых, из труб, шел дым. Выглянув в окно можно увидеть лишь белую стену из кружащих на ветру снежинок.
Дороги никто не чистил, для столь бессмысленной работы даже упорства и честолюбия домовых не хватало. Редкие прохожие передвигались на лыжах или в снегоступах, а скорее предпочитали вообще на улицу не высовываться. По прогнозам снежных Фей такая погодя затянется на «долгое время». Насколько долгое, неизвестно. Феи никогда не отличались точностью.
Деревня замерла, но и под толщей снега жизнь шла своим чередом. В окнах домов, через слой наледи, пробивался желтый свет, в печах и каминах уютно потрескивал огонь. Наконец-то пришло время ничегонеделания.
Пользуясь своими «домовскими» каналами, Кузьма переправил в новый дом Миши все Майины вещи. Она спросонья не поверила собственным глазам, обнаружив в полупустой доселе спальне весь свой немногочисленный гардероб, безделушки, старые зачитанные книги на полках. Недосчиталась только плюшевой детской игрушки - медвежонка Гунда.
Тихо выбралась из объятий спящего Миши и пошла в ванную комнату проверять догадку. Там, на полках, стояла ее косметичка и остальные банные принадлежности.
Похоже, из родительского дома Майю окончательно выселили...
Умывшись, надев футболку и шерстяные носки, она прошла на первый этаж. Помпон, как ни в чем не бывало, спал на коврике перед камином и грелся от огня. Будто у себя дома! Увидев Майю, зевнул во всю пасть, вяло повилял хвостом и продолжил спать.
Еще посередине гостиной появилась пушистая ель, источавшая ни с чем не сравнимый смолистый аромат. На кухне ждал празднично накрытый стол, забитый под завязку холодильник и целый ящик мандарин. Рядом, в корзине поменьше, гостинцы с поздравительной открыткой от Шермана Эра.
- Куда ты меня привел? - спросила Майя медведя.
Тот не ответил. Отошел немного в сторону и отряхнулся от воды. Разделяющего их с Майей расстояния не хватило, и девушка, не успев опомниться, оказалась забрызгана ледяными каплями с макушки до ног.
- Фу! Нельзя! - отпрыгнула она подальше, морщась. - Плохой мальчик...
Мальчик недовольство проигнорировал. Отряхнувшись, как ни в чём не бывало зашел на крыльцо и толкнул лапой дверь. Та открылась без скрипа. Миша выразительно мотнул головой и отступил от дверного проема, приглашая войти внутрь.
С неба посыпался колкий снег и подул пронизывающий до костей ледяной ветер, будто подталкивая Майю в спину. Холодные капли стекали по лицу, стягивая кожу.
Больше не мешкая, она шагнула в дом.
Что сказать, у хозяина определенно имелись вкус и денежные средства. Мало того, его вкус полностью совпадал с Майиным. Незваную гостью окутало тепло и уют. В просторной прихожей стоял удобный диван, у стены шкаф с раздвижными зеркальными створками. Стены до середины покрыты деревянными панелями, дальше идут бежевые обои. Мягкий свет дает лампа в форме желудя.
Подняв голову к потолку, Майя залюбовалась игрой света в стеклянных кругляшках на «шапочке».
Дальше прихожей она заходить не рискнула, вдруг хозяин или хозяйка будут против. Подождет лучше возвращения Миши тут.
Дверь и в этот раз отворилась бесшумно, только холодный воздух обдал спину. Майя развернулась и чуть не упала от увиденного. Пошатнулась ощутимо, схватившись ладонью за стену рядом.
- Т-ты чего?! - опешила она, во все глаза уставившись на абсолютно, то есть, совсем, голого Мишку. Без единой тряпочки, полотенчика... Вид похлеще, чем в ее ночных фантазиях. Бьет наповал.
- Чего? - как ни в чем ни бывало уточнил Миша, закрыв за собой дверь на замок.
Майя не могла говорить, не могла не смотреть. И смотреть не могла. Она по-детски зажмурилась и закрыла красное от смущения лицо ладонями. Нет, от холода оно красное, конечно от холода!
- Ты что голый приперся? Совсем что-ли...? - что «совсем» Майя и сама не понимала. Она пятилась назад, пока спина не уперлась в противоположную стену.
Миша кивнул, соглашаясь с обвинением. Хотя Майя не могла этого видеть, если только не подглядывала сквозь пальцы.
- Я перекинулся. Ты что, думаешь, одежда в это время на мне остается? - спросил недовольным тоном.
- Нет, но... Раньше... - Майя замолчала, не договорив.
Миша не отвечал и не отводил выразительного взгляда, мол, сама додумайся.
Майя додумалась и покраснела еще больше, если такое возможно.
Он уже тогда думал об «этом»? Боги, какая же она наивная! Он на год ее младше, но ощущение, что это она лет на пять отстала в развитии.
- Стеснялся? - попытка перевести все в шутку не удалась, голос предательски хрипел, мысли в голове походили на рой пчел.
- Мне нечего стесняться. Мм... Ты заигрываешь со мной? - в голосе слышалась улыбка.
- Нет, нет! - чересчур поспешно воскликнула. - Это ты заигрываешь! Голый!
Обвинение озвучено.
Ну точно детсад! Это еще мягко сказано. Поразительная наглость! Мишка всегда таким был или обнаглел за время ее отсутствия? Или раньше удачно скрывал это скверное качество?
- Мы в чужом доме, вообще-то. Неприлично ходить в гости нагишом.
Она отняла ладони от лица и смотрела целенаправленно только на лицо бесстыжего друга.
- Я у себя дома, как хочу, так и хожу, - последовал невозмутимый ответ.
- Твой дом? - еще больше растерялась Майя. Когда она уезжала, никакого собственного жилья у Миши не наблюдалось. Когда успел?
- Два года это очень долго, Майя, - ответил он на незаданный вслух вопрос.
Майя упорно пялилась Мише в переносицу, огромным усилием воли удерживая взгляд от скольжения вниз по сильному телу мужчины. Его короткие светлые волосы мокрые, капельки льда тают на бровях, стекают по шее, мерцают, отражая свет, на коже груди, на плечах, стекают по животу вниз, по светлой узкой дорожке волос... Дальше вниз...
Вверх. Майя судорожно вздохнула и вскинула взгляд на его переносицу.
Миша усмехнулся и стал медленно приближаться.
- Мои намерения куда серьезнее всяких игр.
- Намерения... - растерянно повторила Майя. - Серьезные намерения? Ты меня пугаешь.
- Второй раз я тебя не отпущу, Майя, - голос Миши стал низким, веселость и смех исчезли из глаз. Снова обжигающий лед, он поглощает и подчиняет все чувства и мысли. Замораживает, не позволяя двинуться с места.
Майя не верила своим ушам. И глазам недоверяла. Наверно, она ударилась головой и находится в коме. Или спит и видит один из своих жарких снов с Мишкой в главной роли. Вскоре, исходя из привычного сценария, должна последовать эротика. Постель, обнимашки, поцелуи... дальше, даже в снах, Майя пока не заходила.
Она протянула ладонь, чтобы остановить приближение мужчины. Пальцы коснулись бледной гладкой кожи на его груди. Майя хотела отдернуть руку, ощущение, будто обожглась, но вместо этого проехалась короткими ногтями по его коже, сжала пальцы в кулак.
Миша тяжело дышал, как и она сама. Его тело под ее пальцами заметно вздрогнуло.
- Майя... - он приблизился вплотную, наклонился и прижался лицом к ее шее. Шумно втянул носом воздух. - Никто не значит для меня больше, чем ты. Останься со мной. Или я пойду за тобой, куда бы ты не сбежала.
Признание, похожее на угрозу.
- Я не смогу. Не смогу быть временной подругой, жить с тобой, и постоянно ждать, что вот ты встретишь истинную. Оборотня, которая сможет родить тебе детей. Это страшно, я...
- Глупая. Никого я не встречу. До сих пор не поняла?
- Что?! Это всем известно! - в отчаянии крикнула Майя, заглядывая в любимые глаза.
- Всем, кроме тебя! Ты моя истинная! - вспылив, повысил голос Миша. В его словах прорывались и злость, и нетерпение, и рык зверя. И что-то еще, что-то такое, отчего у Майи тяжелело внизу живота и хотелось прервать этот, бесспорно, важный разговор, и накинуться на Мишку. Не с кулаками, с поцелуями. Инстинкты, они во всех сильны, даже если ты не оборотень.
- Ты моя истинная пара, - уже тише повторил Мишка, с щемящей нежностью коснулся кончиками пальцев ее щеки. - Я понял это много лет назад, только ты всегда относилась ко мне как к маленькому приставучему пареньку. Лучший друг, соседский мальчишка, напарник для игр, ха!
- Я тебя поцеловала, - тихо произнесла Майя, словно кидаясь с обрыва. Пути назад не будет.
- Да! И убежала. Оставила одного на целых два года, мучиться воспоминанием о том единственном поцелуе. Два проклятых года, один поцелуй. По-твоему это честно? Ты хоть представляешь, что со мной творилось?
- Ты не ответил тогда, и не остановил, - слабо возразила Майя, все еще не веря. Желая слушать эту нечаянную исповедь, желая еще доказательств, что он - ее.
- Сперва я двинуться не мог, я терял контроль над зверем. Когда ты меня коснулась, я... Это сложно объяснить. Грубо говоря, я чуть не кончил, и не был уверен, что если пойду за тобой, то смогу сдержаться и не взять тебя так, как того требовал зверь. В первый раз... с парой, это... дико. А ты молоденькая совсем, неопытная, пугливая...
Лицо Майи пылало. По ощущениям, горело не только лицо, но и шея, грудь, да что там, - все тело.
- Твой зверь принял меня?
Майя неосознанно обхватила Мишу ладонями за шею, удерживая, будто он мог отвернуться и уйти. Его руки тоже удерживали Майю, только куда крепче. Хватка на ее талии как железный капкан. Живой не выберешься.
- Сразу, - короткий ответ и Миша наклоняется ниже.
Разговаривать становится невозможно, прерывистые возбужденные дыхания смешиваются. Кожа Майи под холодящей сырой одеждой сверхчувствительная. От одного лишь ощущения на шее горячего Мишиного дыхания подгибаются колени.
Но Майя пока держалась. Нельзя перейти грань, за которой самая желанная сказка превратится в кошмар. Полет с обрыва все длится. Окажется ли приземление смертельным, или она воспарит вместе с Мишей?
- Стой... Объясни? - просьба почти неслышна, пересохшие губы жаждут вовсе не слов.
- Я был нестабилен - первый оборот, желания зверя, ты... Я должен был быть очень осторожным, чтобы не навредить никому. Тебе, в первую очередь.
- А потом?
- Потом меня остановила моя и твоя семьи. Они думали, что ты не хочешь жить здесь, в закрытых землях, в отсталой глухомани. Все видели, и я тоже, что ты несчастна. Они убедили дать тебе время. Но, Боги свидетели, если бы не отчеты Володи о твоей жизни там, я бы плюнул на все обещания, и вернул тебя через месяц!
Миша рассказывал с закрытыми глазами, приглушенным шепотом, в котором прорывалось рычание зверя. Уперевшись лбом в стену рядом с головой Майи. А она слушала, не перебивая.
- Отец отправил меня на границу, служил там год. Строгий режим и нагрузки помогли продержаться. Вернулся, строил дом, - лаконичные слова, за ними бесконечная череда дней, наполненных одиночеством и тоской.
- И ждал. Каждую ночь сны о тебе, на губах память о том касании. Ты знаешь, как этого мало?
О, да! Майя знала. По себе знала, насколько этих воспоминаний ничтожно мало.
- Черт.
- Именно.
- Ты хочешь сказать, что за два года у тебя никого не было? - с трудом смогла выговорить.
Не то, чтобы это был самый важный вывод из услышанного. Нет, но... И этот момент был для нее важен. Как и для Миши. Его глаза опасно сверкнули.
- А ты хочешь сказать, что у тебя кто-то был? - обманчиво спокойно спросил он.
Майя только пискнуть успела, как оказалась лежащей на диване, придавленная голым - совсем и абсолютно! - Мишей.
Они никогда не были так близко друг к другу. Глаза в глаза, яростный и ревнивый взгляд его зверя и ее - шальной, с невыразимым желанием, тлеющим в глубине.
- Ты мне расскажешь поминутно, чем занималась и с кем встречалась.
- И о снах? - поддавшись, наконец, дикому желанию, Майя первая приникла к его упрямо сжатым губам. Покрыла легкими поцелуями скулы, немного колючий подбородок. Добравшись до уха, жарко шепнула:
- В них ты и я. Рассказать?
- И показать, - низко простонал Миша и поймал в сладкий плен ее рот, не давая больше говорить, искушать и дразнить.
Отстранившись всего на миг, слитным движением стянул с Майи куртку, свитер и футболку. Ткань затрещала от такого обращения. Миша жадно, слегка кусая, стал покрывать поцелуями ее шею и плечи. Спускаясь ниже, нетерпеливо стягивая мешающее белье с груди и обхватывая нежную плоть ладонями, лаская языком.
Майя не заметила, как лишилась джинс и трусиков, только каждой своей частичкой чувствовала и принимала, что ей так щедро давал Миша. Реальность ошеломляла несравнимо больше самых откровенных фантазий.
Его напор с каждым движением становился все сильнее. Они оба торопились, жадничали, хотели всего и сразу. Наверстать и получить все, о чем грезилось два долгих года. Слияние настолько долгожданное и полное, что прошло до смешного мало времени, прежде чем оба достигли вершины.
- Ты как? - невнятно спросил Миша.
- Мгм, - еще более непонятно промычала Майя у него подмышкой. На губах блаженная улыбка, глаза закрыты. Шевелиться, думать, говорить - лень.
Потные, переплетясь руками и ногами, они еще некоторое время лежали на диване в прихожей.
Какой Миша молодец, что поставил сюда такую мягкую удобную мебель, а не какую-нибудь скамеечку или пуфик... - лениво подумала Майя.
- Диван придется менять... - произнесла вслух.
Что за глупые мелкие мысли лезут в голову? Подумаешь, проблема. По сравнению с тем, что только что произошло, испорченная обшивка сущий пустяк. Но мысли о глобальном в голову не приходили, маячили в неуловимо изменившемся пространстве вокруг. Вселенная уже не та, что прежде.
Магия свидетель - она истинная пара своего Мишки.
- Неа, ни за что. Он теперь мой любимый. И ты забыла, магия гораздо лучше химчистки.
- Как не романтично, - фыркнула Майя.
- По-моему наоборот, очень даже!
От его счастливого голоса и смеха, у Майи как-то странно ёкнуло сердце. Она отчетливо поняла - в этой изменившейся вселенной они с Мишей смогут существовать только вдвоем.
Приподнялась, нависая над ним, и близко-близко посмотрела в родные серые глаза. В них отражалось то же, что чувствовала она сама. Их новая вечность на двоих.
- Люблю тебя, мой Мишка, - прошептала, не отводя взгляд.
Мишка открыл было рот для ответного признания, но Майя перебила нетерпеливым поцелуем, спеша утолить свою и его жажду, хоть немного утихомирить вспыхнувшее с новой силой желание. Она без слов знала - он любит. Его руки, губы, потемневшие глаза говорили лучше слов.
Радужный барьер, ограждающий Лапилаипоиалпоисисуурунемаамеретагаляндию от остального мира, вспыхнул как никогда ярко и переливался вместе с северным сиянием, серебряные вспышки дополняли их дуэт.
За невероятно красивым и необычным зрелищем могли наблюдать даже жители ближайших человеческих городов.
Волшебная страна приветствовала новую соединившуюся пару, та самая пресловутая истинная любовь - главная сила этого скрытого от реальности мира.
*
На праздники всю деревню завалило снегом. Деревья превратились в толстенькие снеговики, дома в гигантские сугробы, с верхушек которых, из труб, шел дым. Выглянув в окно можно увидеть лишь белую стену из кружащих на ветру снежинок.
Дороги никто не чистил, для столь бессмысленной работы даже упорства и честолюбия домовых не хватало. Редкие прохожие передвигались на лыжах или в снегоступах, а скорее предпочитали вообще на улицу не высовываться. По прогнозам снежных Фей такая погодя затянется на «долгое время». Насколько долгое, неизвестно. Феи никогда не отличались точностью.
Деревня замерла, но и под толщей снега жизнь шла своим чередом. В окнах домов, через слой наледи, пробивался желтый свет, в печах и каминах уютно потрескивал огонь. Наконец-то пришло время ничегонеделания.
Пользуясь своими «домовскими» каналами, Кузьма переправил в новый дом Миши все Майины вещи. Она спросонья не поверила собственным глазам, обнаружив в полупустой доселе спальне весь свой немногочисленный гардероб, безделушки, старые зачитанные книги на полках. Недосчиталась только плюшевой детской игрушки - медвежонка Гунда.
Тихо выбралась из объятий спящего Миши и пошла в ванную комнату проверять догадку. Там, на полках, стояла ее косметичка и остальные банные принадлежности.
Похоже, из родительского дома Майю окончательно выселили...
Умывшись, надев футболку и шерстяные носки, она прошла на первый этаж. Помпон, как ни в чем не бывало, спал на коврике перед камином и грелся от огня. Будто у себя дома! Увидев Майю, зевнул во всю пасть, вяло повилял хвостом и продолжил спать.
Еще посередине гостиной появилась пушистая ель, источавшая ни с чем не сравнимый смолистый аромат. На кухне ждал празднично накрытый стол, забитый под завязку холодильник и целый ящик мандарин. Рядом, в корзине поменьше, гостинцы с поздравительной открыткой от Шермана Эра.
