Пролог
Свежий, напоенный росой и терпким запахом прелых листьев ветерок ворвался в распахнутое окно, принеся с собой птичий гомон, редкие, а потому особенно громкие гудки автомобилей и собачий лай. Распластавшийся в позе звезды на разгромленной, словно в неё снаряд попал, кровати молодой мужчина досадливо поморщился и сделал попытку накрыться подушкой. Подушка, оказавшаяся приятно тёплой и удивительно лохматой, протестующе взвизгнула и попыталась удрать. Поскольку прежде спальные принадлежности такого своеволия не позволяли, мужчина вяло открыл один глаз, лениво огляделся и досадливо поморщился, садясь на кровати и с силой растирая лицо.
- Ты куда, котик? – сонно пролепетала лохматая блондинка, зябко передёргивая круглыми плечами и сворачиваясь клубочком.
Котик, которого на работе благоговейно, а женская часть коллектива сплошь влюблено величала Александром Фёдоровичем, а друзья называли просто Сашкой, поморщился и накинул на красотку одеяло:
- Спи, я сейчас вернусь.
С наслаждением потягиваясь и звучно, со смаком, как говорится, зевая, Сашка вышел в коридор, немного постоял, прислушиваясь к ощущениям. Спать больше не хотелось, кипучая энергия, которой он, маг жизни, был награждён даже с избытком, требовала действий, а лихая, гусарская, как называли друзья, душа жаждала подвигов и свершений. Вновь задремавшая под тёплым одеялом блондиночка ни к действиям, ни тем более к подвигам уже не побуждала, Сашка вообще быстро терял интерес к девушкам, оказавшимся в его постели, но выгонять девицу рано утром из своей квартиры всё-таки не стал. Во-первых, расставаться с красотками он предпочитал полюбовно, во-вторых, согласитесь, глупо избавляться от нежных женских ручек, которые способны и в квартире чистоту навести, и завтраком вкусным накормить. Сашка усмехнулся, поправил висящую на груди на кожаном шнуре подвеску, стилизованное изображение расправившего крылья орла, и насвистывая весёлый мотивчик направился в ванную.
Как истинный маг жизни, Сашка обожал уют и комфорт, а потому ванная комната его размерами могла поспорить с небольшой квартиркой и обставлена была по последнему слову науки и техники. Продолжая негромко насвистывать, мужчина залез в душ и с удовольствием подставил лицо горячим струям воды. Остатки сна и вчерашнего хмеля (не подумайте дурного, повод был весьма уважительным: лучший друг стал счастливым папашей упитанной и горластой двойни!) окончательно выветрились, Сашка энергично, едва ли не до скрипа, растёрся жёсткой мочалкой, вылез из душа и принялся вытираться большущим банным полотенцем, довольно порыкивая и жмурясь от удовольствия. Воду он любил, пожалуй, ничуть не меньше, чем женское внимание, друзья даже в шутку называли его морским котиком и пророчили в жёны русалку. Вспомнив вчерашнее весёлое и шумное застолье, Сашка хохотнул, бросил полотенце на пол и шагнул к зеркалу, дабы сбрить щетину, которая, по его стойкому убеждению шла только партизанам и исключительно в военное время. Рука мужчины уже тянулась к лежащей на полке электробритве, когда сознание зацепилось за какую-то странность, настолько нелепую, что разум даже не сразу смог понять, что не так. Сашка тряхнул головой, сбрасывая с глаз потемневшие от воды светло-русые волосы, и недоверчиво посмотрел в зеркало, после чего моментально (полученные на войне рефлексы продолжали жить и здравствовать в глубинах памяти) отпрыгнул к стене, инстинктивно пригибаясь и окидывая помещение острым взглядом. Ванная комната была пуста и тиха, с любого угла просматривалась полностью, а потому и спрятаться в ней было невозможно.
- Что за чёрт? - Сашка озадаченно потёр лоб, передёрнул плечами. - Не так много я вчера и выпил, чтобы с утра галюны мучали. Может, приблазнилось?
Мужчина основательно протёр глаза (мало ли, может, не проснулся ещё толком) и посмотрел в зеркало. На него со смесью изумления, недоверия и тщательно скрываемого испуга смотрели бездонной синевы глаза. И всё бы ничего, только располагались эти глаза на прелестном девичьем личике, красотой которого при иных обстоятельствах Сашка не преминул бы восхититься.
- Ты кто? - хрипло выдохнул мужчина, облизнув резко пересохшие губы.
Незнакомка хлопнула длинными вьющимися ресницами, нахмурила изящные брови, которые так и хотелось назвать соболиными и, судя по шевелению алых губ, разразилась бурной тирадой, которую Сашка как ни старался, так и не смог услышать.
- Допил, - резюмировал маг жизни, медленно сползая по стеночке, - уже белочка прискакала. Пора санитаров звать.
Сашка громко вздохнул, прикрыл глаза, направил на самого себя свою магию и тут же удивленно распахнул глаза и едва не подскочил на месте, не обнаружив никаких (лёгкое похмелье не считается) нарушений!
- Не понял…
В этот раз маг жизни обследовал себя основательно, даже капля пота от усердия по виску поползла, а в ушах тоненько и противно зазвенело. Нарушений не было, даже лёгкое похмелье исчезло, не оставив и следа. Сашка почесал кончик носа, взъерошил волосы на голове, превратив их в гнездо, которому только ворон и не хватало, и громко вопросил, ни к кому конкретному не обращаясь:
- И что за фигня происходит?!
Красавица в зазеркалье опять что-то заголосила, ещё и руками размахивая, точно мечтая развеять происходящее или хотя бы улететь, но голоса незнакомки по-прежнему слышно не было. Зато стал слышен голос другой девицы, которая, услышав Сашкин последний вопрос, решила покинуть тёплую кроватку и узнать, куда её разлюбезный запропастился и с кем разговоры ведёт.
- Котик, ты где? – томно протянула девушка, заглядывая в ванную комнату так, чтобы стала видна аппетитная грудь.
Сашка потёр лоб, пытаясь вспомнить имя любовницы, понял, что столь незначительная информация в глубине его памяти просто не задержалась и призывно махнул рукой, не забыв соблазнительно улыбнуться:
- Заходи.
- Хочешь потереть мне спинку? – с готовностью захихикала девушка, подходя ближе, соблазнительно покачивая бёдрами.
Сашка посмотрел на зеркало. Синеглазка из зазеркалья стояла широко открыв рот и выпучив глаза, о её пунцовые щёки можно было не только спички зажигать, а целый сигнальный костёр разводить.
«Не исчезла, - с досадой отметил маг огня, чувствуя, как ручка любовницы начинает выводить узоры на груди, постепенно спускаясь всё ниже, - значит, не призрак. А кто тогда? Домовуха? А в зеркале чего забыла, стекло изнутри помыть решила?»
- Мы прекрасная пара, - страстно выдохнула на ухо благополучно забытая любовница, прижимаясь к Сашке и тоже глядя в зеркало.
- А… ты ничего не замечаешь?
Девушка удивлённо приподняла брови, затем с воодушевлением огляделась по сторонам и разочарованно надула пушистые губки:
- Нет, ничего. А что я должна заметить? Ты мне что-то приготовил?
«В некотором роде, - хмыкнул Сашка, глядя на отвернувшуюся, но так и не исчезнувшую зазеркальную незнакомку, - только вот не тебе, а себе. И уж точно не сам. У меня бы эта красотулечка не в зеркале торчала, а в постельке бы со мной разминалась. И ух, что бы я с ней сделал!»
Реальная красотка переступила босыми ногами по полу, картинно поёжилась, лукаво поглядывая на Сашку:
- Ух, знобко, я вся замёрзла! Погреешь меня?
И прильнула к груди, ничуть не сомневаясь в ответе и пальчиком по обнажённому торсу узоры выводя. Сашка улыбнулся, притиснул звонко вскрикнувшую девицу к себе, но тут увидел полный бесконечного возмущения взор синих глаз из глубины зеркала и, мысленно чертыхнувшись, любовницу в сторону отодвинул:
- Прости, лапушка, но мне пора на работу собираться.
Лапушка губки опять капризно надула, вздохнула тягостно, безмолвно сетуя на то, что её, всю такую расчудесную, на работу променяли, но всё же спорить не стала, к выходу пошла, проворковав негромко:
- Что ж, работа – это святое. Пойду завтрак тебе приготовлю.
Сообразительность и послушание маг жизни ценил особо, а потому девушку в висок поцеловал, наградив бархатистым и многообещающим: «Умница моя, обожаю тебя». Красавица расцвела маковым цветом, засмеялась серебристо и из ванны выпорхнула, точно мотылёк за нектаром. Сашка же шагнул к зеркалу, пристально взглянул на синеглазую незнакомку и выдохнул, старательно шевеля губами:
- Ты кто?
Девушка всплеснула руками, глазами сверкнула и зачастила, но, увы, по-прежнему беззвучно. Сашка досадливо вздохну, ладони к стеклу прижал, сам толком не понимая, что и для чего делает. Он же маг жизни, а не артефактор и не телепат, чёрт побери! Внезапно в мозгу мужчины словно что-то щёлкнуло. А ведь есть у него знакомый артефактор, да и телепат имеется, как же он сразу о них не подумал! Сашка ободряюще подмигнул синеглазке и выскочил из ванной, на ходу придерживая полотенце, дабы не слетело и в ногах не запуталось. Конечно, можно и без него, в конце концов, красотулечка, шебуршащая сейчас на кухне (чёрт, как же её зовут-то?) вряд ли смутится его обнажённым видом, но тогда убедить её в собственной деловитости и занятости будет куда сложнее. А время, как это ни прискорбно, бежит вперёд и на работу сегодня действительно надо. И хоть начальство искренне гордится своим прекрасным врачом и многое ему позволяет, борзеть всё же не стоит, любому терпению есть предел, особенно начальственному. И как показывает опыт, терпение руководства имеет дурную привычку заканчиваться в самый неподходящий момент.
Сашка вбежал в комнату, поспешно схватил телефон и набрал номер, который помнил до последней циферки, хотя с детства не любил запоминать ни даты, ни цифры, ни формулы. Ну их, в самом деле, скучные они, сухие, словно галеты позапрошлогодние. На том конце ответили сразу, словно только этого звонка и ждали. Впрочем, учитывая, способности того, кому Сашка звонил, вполне возможно, ранний звонок действительно не был неожиданным.
- Слушаю.
Голос у ответившего был ровным, без малейших признаков удивления или раздражения, сильного воздушника, а именно таким и был Никита Князев, вообще удивить сложно.
- Никит, у меня ерунда какая-то творится, - Сашка взъерошил влажные волосы, дёрнул уголком рта, - девка какая-то в зеркале отражается. Приезжай, а?
- Через пятнадцать минут буду, - по-военному чётко отозвался Никита, не вдаваясь в расспросы и, после короткой паузы, добавил. – Лёшу с Лизой тоже позовёшь?
- Ага, - Сашка не сдержал проказливой улыбки. – Заодно продолжим отмечать.
- Вообще-то, сегодня понедельник, рабочий день.
- Для праздника не нужны даты, важен настрой, - беззаботно отмахнулся Саша, к которому вернулась бесшабашная лихость. – А от работы, как известно, кони дохнут. Наукой доказано!
Никита негромко хмыкнул, что могло в равной степени означать и согласие, и несогласие со словами друга и повторил:
- Буду через пятнадцать минут. Постарайся за это время ни во что не влипнуть.
- Ты же меня знаешь! – возмутился Сашка, гордо выпячивая грудь.
- Вот потому так и говорю.
Маг жизни скептически фыркнул на уже погасший экран телефона и принялся набирать другой номер, второй из тех, что верно хранила в своей глубине память. Третьим и последним номером, затверженным до последней цифры, был номер больницы, в которой Сашка верой и правдой трудился уже несколько лет.
В этот раз ждать ответа пришлось дольше. Сашка, любое ожидание, даже самое краткое, считающий невыносимым, успел одеться и шарил по столу в поисках невесть куда в очередной раз засунутой расчески, когда гудки в телефоне сменились негромким хрипловатым: «Алло?»
- Лёшка, до тебя как до господа Бога, не дозвониться!
- Не знал, что ты сменил медицину на религию и теперь исцеляешь не тела, а души людей, регулярно общаясь с небесами, - иронично откликнулся Алексей, и Сашка отчётливо представил, как приятель насмешливо приподнимает брови и улыбается самым краешком губ. А ведь не так и давно, около двух лет назад, друзья всерьёз опасались, что Алексей никогда больше не будет улыбаться.
Сашка коротко хохотнул, вспомнив, какую изящную комбинацию они с Никитой разыграли, чтобы вернуть другу вкус к жизни. Впрочем, откровенно говоря, роль мага жизни в авантюре была скромной: подпитывать Алексея жизненной силой, не давая ему скатиться в чёрную парализующую и убивающую безысходность. Все основные труды взял на себя Никита: именно он нашёл способ перебросить друга в прошлое, дабы дать ему шанс начать жизнь с чистого листа. В глубине души Саша подозревал, что и время, и место, куда перебросило Лёшку, было выбрано не случайно, но доказательств никаких не было, а сам Никита неустанно повторял, что он над завихрениями чужих судеб не властен. Ага, не властен он, как же!
- Саш, ты там уснул или уже не один? – Алексею надоело ждать ответа.
- Да нет, я здесь, - Сашка машинально взъерошил волосы, скривился, вспомнив, что расчёску так и не нашёл и сделал неубедительную попытку пригладить воронье гнездо у себя на голове. – Задумался просто.
- И что у тебя произошло? – моментально подобрался, словно почуявшая добычу гончая, Алексей.
- А почему сразу произошло-то?! – искренне обиделся Сашка, - Что я, просто так и подумать уже не могу?
- Тебе честно или вежливо?
- Злой ты, - фыркнул Сашка, растерянно вертя в руках расчёску, выуженную из-под валяющейся на полу подушки. – А ещё друг называется.
- Я не злой, я честный. Так что у тебя случилось?
Саша озадаченно кашлянул, почесал щёку расчёской (не зря же её нашёл в самом-то деле!), потёр кончик носа:
- Да знаешь… Я и сам толком не понял. Приезжай, так будет проще и быстрее, чем по телефону всё рассказывать. И да, Лизу возьми.
На краткий миг повисла тяжёлая, как могильная плита тишина. Алексей лихорадочно просчитывал, что такого невероятного мог натворить его друг, что ему резко понадобилась не только дружеская помощь, но ещё и дар артефактора.
- Никите ты уже звонил.
Сашка покаянно вздохнул, чувствуя себя нашкодившим щенком (мерзкое ощущение, стоит отметить!):
- Ага, сразу же.
- Через десять минут будем. Нет, пятнадцать, надо ещё соседку попросить за малышами в наше отсутствие присмотреть.
Сашка согласно кивнул. Семья – это святое, причём для Алексея, чья история прошлой любви закончилась трагедией, эти слова были отнюдь не метафорой. Когда голос друга сменили равнодушные короткие гудки, Саша нажал кнопку отбоя и отбросил телефон на кровать. Постоял немного, покачиваясь с носка на пятку, сжимая расчёску, затем глубоко вздохнул, надув щёки так, словно собирался задувать свечи на торте и опять развил бурную активность, со скоростью наскипидаренного электровеника приводя комнату в порядок. Аккуратистом Сашка не был, наоборот, чистоту и порядок он признавал только в операционной да реанимации, но перед друзьями, а особенно Лизой, хотелось выглядеть достойно.
- Котик, иди завтракать! – позвала с кухни красотка, о которой Сашка грешным делом даже подзабыть успел.
- Уже бегу, зайка, - откликнулся маг жизни, гадая, как бы так потактичнее (а главное, побыстрее!) выставить девицу из квартиры.
Ссориться с любовницей не хотелось, откровенничать в её присутствии – тоже, ещё меньше хотелось знакомить её с друзьями. Ладно Никита и Лёшка всё поймут без лишних вопросов, чай, эта не первая красотка в жизни Сашки (и видит бог, не последняя!), но Лиза-то наверняка решит, что это как минимум серьёзное увлечение. А какое, в пень берёзовый, серьёзное, если он даже имени её вспомнить не может?! Саша раздосадовано фыркнул и устав терзаться неизвестностью, бухнул прямо с порога:
