Введение
Глубокоуважаемая принцесса, щедро наделённая своими феями-крёстными всевозможными дарами и благами! От всего своего переплёта, немного потрёпанного за годы долгой и верной службы особам королевской крови, поздравляю Вас с успешным прохождением церемонии признания, после коей Ваша матушка или же иная особа, взявшая на себя важнейшую для королевства миссию по воспитанию прекрасной принцессы, торжественно вручила Вам меня, Справочник для Настоящих сказочных принцесс. Смею надеяться, что наше знакомство перерастёт в крепкую дружбу, я стану Вам верным помощником и советчиком в любом деле, а Вы будете неукоснительно соблюдать все проверенные долгими поколениями предшественниц правила. Результатом же нашего плодотворного союза станет обретение Вами Настоящего прекрасного принца, вступление с оным в законный брак и рождение прекрасной принцессы, коей Вы, в свой черёд, непременно передадите меня с самыми тёплыми и душевными словами, кои только сможете отыскать в глубине своей милосердной души…
Я звучно протяжно зевнула, рискуя вывихнуть челюсть, и протёрла так и норовящие закрыться глаза. Не знаю, как обстояли дела у моих предшественниц (надо будет у матушки обязательно поинтересоваться), но лично мне Справочник для Настоящих сказочных принцесс кажется редким занудством. Читать сие произведение лучше всего перед сном и исключительно в тёплой кроватке, чтобы утром не охать, распрямляя затёкшие за время сна в неудобном месте и неподобающей позе конечности. Я с тоской посмотрела на висящие точно напротив меня часы, с безжалостностью судьи отмеряющие время, отведённое для обязательного чтения. Матушка сказала, что изучению Справочника я должна посвящать каждый день не менее часа, а прошло уже… десять минут. Я глубоко вздохнула, придвинула к себе книгу, полная решимости увлечься чтением, но тут за окном предательски-призывно заржал конь. Я подскочила с кресла так, словно сидение превратилось в раскалённую сковороду, и быстрее вихря подлетела к окну, прижалась к нему, расплющив кончик носа о стекло. Ну и пусть настоящие принцессы так не поступают, кто меня здесь, кроме Справочника этого занудного, увидит-то? Во дворе, конечно, людей толпится больше, но они в мою сторону и не смотрят, к охоте готовятся. Я с лёгкой завистью (да знаю я, знаю, что сие чувство принцессе не подобает, а куда деваться?!) смотрела на горячего, норовящего взвиться на дыбы и призывно ржущего вороного, подаренного моему самому старшему брату в тот же день, когда мне вручили Справочник принцесс. И-эх, хорош конь, прямо конь-огонь, на таком далеко не каждый удержаться сможет. И всадник ему под стать, Эдвин, мой самый старший из трёх братьев, настоящий красавец: брови чёрные вразлёт, кудри смоляные надо лбом вихрятся, глаза бездонно-синие, словно небо, а в минуты гнева темнеют и такие молнии пускают, что только держись! Эдмунд, мой второй брат, тоже лицом пригож, но при этом красой своей он не кичится, мудр и проницателен безмерно, время предпочитает проводить в Королевском совете или же библиотеке. А Эдгар, который всего на год старше меня, чистое бедствие, честное королевское слово! Ни единого часу спокойно посидеть не может, манят его дороги дальние, страны заповедные, разбойники непуганые, драконы нещипаные. До церемонии признания братья меня часто с собой брали, никогда не тыкали, что я, мол, девчонка, наоборот, умениями своими щедро делились. Эдвин научил верхом на любом, самом горячем, скакуне ездить, на мечах рубиться, из лука да арбалета стрелять, из любой самой глухой чащи леса путь найти. Последнее мне, правда, вообще не далось, я порой и в розовом садике перед замком заплутать ухитряюсь. Эдмунд тот всё проницательность во мне пестовал, чтобы я с каждым разумным существом могла договориться. Вынуждена признать, что на длительные переговоры терпения у меня не хватает, но при необходимости, когда надо нянюшке голову задурить или от наставниц убежать, уроки братца-разумника мне, ох, как пригождаются! Самый же близкий мне по духу (к вящему огорчению матушки) – это, конечно же, Эдгар. Я всё время хвостиком бегала за ним сзади, бестрепетно ползла следом в самые глубокие лужи и непролазные кусты. Эх, вот было же время, а теперь… Я решительно отвернулась от окна, так что даже угрожающе свистнул тяжёлый накосник, призванный хоть немного укротить буйство моих волос. Ладно, как любит повторять Эдмунд, глупо сожалеть о минувшем, оно не вернётся, лучше попробовать найти плюсы в событиях, сейчас происходящих. Итак, что у нас есть из плюсов? Я посмотрела на распахнутый на введении Справочник, на часы, так и не соизволившие ускорить свой бег. Мда, здесь радостного немного. А может, проверим слова матушки, которая утверждает, что для принцессы нет ничего более увлекательного, как в новых нарядах перед зеркалом красоваться? Я решительно подошла к зеркалу, привычно, как Эдвин учил, встала так, чтобы выпущенная из зазеркалья стрела не смогла меня задеть. Тьфу, вот ведь, действительно, привычка – вторая натура. Я досадливо дёрнула себя за кончик косы и нечаянно сорвала массивный и так-то некрепко державшийся накосник. Ну и ладно, всё равно он мне никогда не нравился, только волосы дерёт безжалостно да голову назад оттягивает. Я засунула массивный накосник в потайной кармашек на платье, выпрямила спину и с мягкой и одновременно величественной улыбкой, как непрестанно учила меня наставница виконтесса Лилиана, заглянула в зеркало. Зазеркалье явило моего взору угловатую девицу в пышном платье в мелкий цветочек, которое шло ей, словно корове седло. Безжалостный корсет, призванный придать фигуре необходимую величественность, стягивал рёбра так, что они едва не трещали, стальные обручи кринолина, чьей обязанностью было создать приятную глазу округлость в районе бёдер, непонятно почему топорщились, точно иглы ежа. Пышные кружева, украшающие декольте, тоже никак не желали лежать белоснежными волнами, не скрывая, а наоборот, подчёркивая недостаточно оформленную грудь. Да и личико, откровенно говоря, не больно-то подходило деве, гордо именуемой настоящей сказочной принцессой. Всевозможные предания, легенды, сказы и прочие официальные, полуофициальные и далёкие от достоверности документы в один голос твердят, что настоящая принцесса белокурая и синеглазая, её личико белизной соперничает с самым бесценным фарфором, а румянец подобен утренней заре. Ручки и ножки настоящей принцессы миниатюрны, голосок нежен, а каждое движение преисполнено грациозной величественности. Я ничего не упустила? Вроде бы, нет. Так вот, официально заявляю, что я на сей портрет не похожа. Совсем. Волосы у меня чёрные и блестящие, словно смола, вдобавок ко всему жёсткие и вьются так, как хочется им, а не всевозможным куафёрам. Лицо у меня загорелое и даже слегка обветренное (я же говорила, что много времени с братьями проводила), брови густые, гордого, унаследованного от батюшки, излома. А вот глаза у меня не синие, как у папеньки и братьев, а орехово-карие, с зелёным отливом. Руки, спору нет, формы изящной, но сильные, под оружие тренированные, да и ножки… Я приподняла подол юбки, посмотрела на выглядывающие из-под обручей кринолина кожаные башмаки. Да, ноги у меня тоже отнюдь не миниатюрны. Что ж, как говорится, позвольте представиться, принцесса Эсмира, четвёртый отпрыск и единственная дочь короля Эдварда Грозного и королевы Виолетты Прекрасной. Я опустилась перед своим отражением в реверансе и не успела порадоваться тому, что в кои-то веки раз движение получилось элегантным, как юбка за что-то зацепилась, и я едва не упала. Гр-р-р, дорого бы я дала, чтобы увидеть того, кто придумал такую сбрую, прошу прощения, наряд для принцесс! Уж я бы этому фантазёру - мучителю! Кое-как выпрямившись и одёрнув юбку, я, в который уже раз, посмотрела на часы и вернулась к книге. Бегло пробежала взглядом введение, суть которого сводилась к многочисленным витиеватым славословиям бесконечной плеяде принцесс предыдущих и построениям радужных планов в отношении принцесс будущих. Что ж, будем считать, с введением я разобралась, а значит, можно смело идти дальше.
Бесценная принцесса, Вы, вне всякого сомнения, трепетно сохраняете в душе воспоминания о том счастливом дне, когда Вас, тщательно закутанную в тончайшие атласные пелёнки и перевязанную блестящей шёлковой лентой, уложили в кроватку из изысканного золотистого орешника под перламутрово-розовым балдахином. И хоть были Вы совсем ещё крошкой, но Ваша королевская память, вне всякого сомнения, сохранила воспоминания о пышном торжестве, устроенном в честь Вашего рождения. И Вы, само собой разумеется, помните ласковые взоры и тёплые улыбки прибывших на торжество фей-крёстных, которые выстроились в очередь, дабы щедро оделить Вас всеми достоинствами Настоящей сказочной принцессы.
Можете не сомневаться, торжество, которое почтили своим визитом две феи-крёстные, я до самой смерти не забуду. И дело отнюдь не в исключительной королевской памяти, батюшка мой, между прочим, двух секретарей при себе непрестанно держит, дабы они ему напоминали о важных и срочных делах, никоего отлагательства не терпящих. Запомнился мне праздник лишь потому, что более безумного дня у меня не было и очень хочется надеяться, что и не будет. Братья, конечно, насмешливо пророчат, что свадьба у меня тоже будет не самая спокойная и уж совершенно точно не идеальная, но поскольку ни у меня жениха, ни у моих родителей (что, согласитесь, важнее) желания выдать меня замуж пока нет и в ближайшем будущем не предвидится, я по этому поводу ни капельки не переживаю. Так вот, что касается праздника. Напомню, я родилась после трёх мальчиков, когда родители уже почти смирились с мыслью о том, что дочери у них не будет. Стоит ли удивляться тому, что моё появление на свет было встречено бурей восторга, громогласными, здорово мешающими уснуть, рукоплесканиями, охапками душистых цветов, потоками славословий и прочими изъявлениями верноподданнических чувств. Братья, кстати, к моему появлению отнеслись довольно равнодушно, они потом, когда я уже на ножки встала, оценили, какое счастье на них свалилось. Так вот, счастливые родители, естественно, вознамерились устроить пышный праздник, но тут моя матушка, вообще-то довольно благоразумная особа, в каком-то справочнике прочитала, что девочку до годика лучше никому не показывать, дабы красоту не сглазили и судьбу не испортили. Не знаю, какая может быть неземная красота у краснолицего, то вопящего, то сопящего карапуза, пускающего слюни и регулярно пачкающего пелёнки, но спорить с книгой, источником мудрости, не стану. Так вот, в честь моего рождения праздник был скромный, можно даже сказать, почти семейный. На нём и не было-то почти никого, лишь представители трёх соседних королевств, две пожилые ведьмы, компания гномов, табун кентавров, дюжина русалок и три привидения, которым так понравилось у нас в замке, что они у нас и остались.
Когда мне исполнился год, родители начали подготовку к пышному торжеству, разослали во все соседние и даже дальние королевства написанные на шёлковой бумаге с золотыми уголками приглашения, пригласили в замок дюжину поваров и целые толпы полотёров, трубочистов, лакеев, посудомоек, швей и прочей челяди, призванной превратить наш небольшой фамильный замок в самое настоящее ЧУДО. Да-да, именно так и никак иначе! Благие намерения, как это чаще всего и бывает, неожиданно привели совсем не туда, куда хотелось бы. Скорее всего от слуг, хотя, учитывая, какой он непоседа, иных вариантов тоже предостаточно, мой брат Эдвин подхватил болезнь чихучку и будучи мальчиком щедрым поделился ею сначала с братьями и мной, потом родителями, а потом и всеми, кого встречал на своём пути. Не прошло и пяти дней, как наш замок превратился в оглушительно чихающую лечебницу. Самым же неприятным было то, что чихучку, в отличие от многих других недугов, магией не одолеть, да и снадобья с мазями, отварами и примочками от неё помогают слабо. Пока две недели оглушительно не прочихаешь, хворь не отступит. Одно радует: переболев чихучкой один раз, второй её уже не подхватишь, даже чихательное проклятие (да, есть такое) на тебя действовать не будет. Тем не менее, эпидемия чихучки, поразившая наш замок, вынудила моих родителей отложить торжество в честь моего триумфального появления. Матушка, конечно, страшно огорчилась, даже расплакалась, но всё же согласилась подождать с пышным торжеством до моего пятилетия, папенька её горячо заверил, что пятилетние принцессы никаким болезням не подвластны.
Не стану вас долго томить в неведении, скажу сразу: роскошный праздник с бесчисленным количеством гостей из даже самых отдалённых уголков сказочного мира, сладкими фонтанами и незабываемыми фейерверками у меня всё-таки был. И поскольку для моей матушки было чрезвычайно важно, чтобы торжество прошло в точности с инструкцией Справочника для настоящих королев, отец согласился пригласить ко мне фей. Да что там, лично с приглашением в Заповедную страну фей отправился! Однако избалованные вниманием и поклонением крылатые красотки не сразу согласились почтить наше королевство своим визитом. Сначала они долго и нудно расспрашивали батюшку о том, что у нас за страна, где расположена, за сколько дней её можно пересечь. Затем достали волшебную карту и принялись придирчиво изучать её в поисках нашей сказочной страны, даже вооружились зачарованными увеличивающими стёклами, ведь, откровенно говоря, королевство у нас небольшое.
- Фи, даже моря нет, – разочарованно прощебетала водная фея, капризно надувая губки и пренебрежительно отворачиваясь от карты.
- А крошечное-то какое, нам сие посещать совсем не по статуту, - прошамкала почтенная фея, которая многих из собравшихся феечек ещё совсем неразумными малышками-искорками помнила.
- Магии-то как мало, - протянула красивая, кокетливо одетая фея, чьи крылья отливали розовым перламутром.
Мой батюшка, чьё королевство так презрительно и одновременно снисходительно обсуждали, чувствовал себя детским игрушечным флажком, треплемым сильным холодным дождём. Восторженный трепет перед феями, старательно прививаемый всем принцам и принцессам всевозможными справочниками, подёрнулся горькой дымкой обиды, источаемым пока ещё незаметно тлеющим угольком гнева. Папенька как-то обмолвился, что слушая ехидные смешки избалованных капризных крылатых чародеек, он всерьёз начинал задумываться над тем, чтобы пригласить ко мне на праздник злых ведьм. Они-то, вниманием не избалованные, уж точно капризничать да привередничать не станут! Честное слово, уж лучше бы он так и сделал, с ведьмами-то я без проблем общий язык нахожу, спасибо моему братцу Эдмунду. Ой, простите, отвлеклась.
Крылатые чародейки ещё долго красовались бы друг перед другом и моим батюшкой своей изысканностью и остроумием, но тут в дело вмешалась фея-властительница, свято чтущая кодекс фей.
- Дамы, прекратите, - негромко пророкотала властительница, и все феи моментально умолкли и застыли, низко склонив легкомысленные хорошенькие головы.
Фея-властительница подлетела к моему отцу, одарила его милостивой улыбкой и великодушно кивнула:
Глубокоуважаемая принцесса, щедро наделённая своими феями-крёстными всевозможными дарами и благами! От всего своего переплёта, немного потрёпанного за годы долгой и верной службы особам королевской крови, поздравляю Вас с успешным прохождением церемонии признания, после коей Ваша матушка или же иная особа, взявшая на себя важнейшую для королевства миссию по воспитанию прекрасной принцессы, торжественно вручила Вам меня, Справочник для Настоящих сказочных принцесс. Смею надеяться, что наше знакомство перерастёт в крепкую дружбу, я стану Вам верным помощником и советчиком в любом деле, а Вы будете неукоснительно соблюдать все проверенные долгими поколениями предшественниц правила. Результатом же нашего плодотворного союза станет обретение Вами Настоящего прекрасного принца, вступление с оным в законный брак и рождение прекрасной принцессы, коей Вы, в свой черёд, непременно передадите меня с самыми тёплыми и душевными словами, кои только сможете отыскать в глубине своей милосердной души…
***
Я звучно протяжно зевнула, рискуя вывихнуть челюсть, и протёрла так и норовящие закрыться глаза. Не знаю, как обстояли дела у моих предшественниц (надо будет у матушки обязательно поинтересоваться), но лично мне Справочник для Настоящих сказочных принцесс кажется редким занудством. Читать сие произведение лучше всего перед сном и исключительно в тёплой кроватке, чтобы утром не охать, распрямляя затёкшие за время сна в неудобном месте и неподобающей позе конечности. Я с тоской посмотрела на висящие точно напротив меня часы, с безжалостностью судьи отмеряющие время, отведённое для обязательного чтения. Матушка сказала, что изучению Справочника я должна посвящать каждый день не менее часа, а прошло уже… десять минут. Я глубоко вздохнула, придвинула к себе книгу, полная решимости увлечься чтением, но тут за окном предательски-призывно заржал конь. Я подскочила с кресла так, словно сидение превратилось в раскалённую сковороду, и быстрее вихря подлетела к окну, прижалась к нему, расплющив кончик носа о стекло. Ну и пусть настоящие принцессы так не поступают, кто меня здесь, кроме Справочника этого занудного, увидит-то? Во дворе, конечно, людей толпится больше, но они в мою сторону и не смотрят, к охоте готовятся. Я с лёгкой завистью (да знаю я, знаю, что сие чувство принцессе не подобает, а куда деваться?!) смотрела на горячего, норовящего взвиться на дыбы и призывно ржущего вороного, подаренного моему самому старшему брату в тот же день, когда мне вручили Справочник принцесс. И-эх, хорош конь, прямо конь-огонь, на таком далеко не каждый удержаться сможет. И всадник ему под стать, Эдвин, мой самый старший из трёх братьев, настоящий красавец: брови чёрные вразлёт, кудри смоляные надо лбом вихрятся, глаза бездонно-синие, словно небо, а в минуты гнева темнеют и такие молнии пускают, что только держись! Эдмунд, мой второй брат, тоже лицом пригож, но при этом красой своей он не кичится, мудр и проницателен безмерно, время предпочитает проводить в Королевском совете или же библиотеке. А Эдгар, который всего на год старше меня, чистое бедствие, честное королевское слово! Ни единого часу спокойно посидеть не может, манят его дороги дальние, страны заповедные, разбойники непуганые, драконы нещипаные. До церемонии признания братья меня часто с собой брали, никогда не тыкали, что я, мол, девчонка, наоборот, умениями своими щедро делились. Эдвин научил верхом на любом, самом горячем, скакуне ездить, на мечах рубиться, из лука да арбалета стрелять, из любой самой глухой чащи леса путь найти. Последнее мне, правда, вообще не далось, я порой и в розовом садике перед замком заплутать ухитряюсь. Эдмунд тот всё проницательность во мне пестовал, чтобы я с каждым разумным существом могла договориться. Вынуждена признать, что на длительные переговоры терпения у меня не хватает, но при необходимости, когда надо нянюшке голову задурить или от наставниц убежать, уроки братца-разумника мне, ох, как пригождаются! Самый же близкий мне по духу (к вящему огорчению матушки) – это, конечно же, Эдгар. Я всё время хвостиком бегала за ним сзади, бестрепетно ползла следом в самые глубокие лужи и непролазные кусты. Эх, вот было же время, а теперь… Я решительно отвернулась от окна, так что даже угрожающе свистнул тяжёлый накосник, призванный хоть немного укротить буйство моих волос. Ладно, как любит повторять Эдмунд, глупо сожалеть о минувшем, оно не вернётся, лучше попробовать найти плюсы в событиях, сейчас происходящих. Итак, что у нас есть из плюсов? Я посмотрела на распахнутый на введении Справочник, на часы, так и не соизволившие ускорить свой бег. Мда, здесь радостного немного. А может, проверим слова матушки, которая утверждает, что для принцессы нет ничего более увлекательного, как в новых нарядах перед зеркалом красоваться? Я решительно подошла к зеркалу, привычно, как Эдвин учил, встала так, чтобы выпущенная из зазеркалья стрела не смогла меня задеть. Тьфу, вот ведь, действительно, привычка – вторая натура. Я досадливо дёрнула себя за кончик косы и нечаянно сорвала массивный и так-то некрепко державшийся накосник. Ну и ладно, всё равно он мне никогда не нравился, только волосы дерёт безжалостно да голову назад оттягивает. Я засунула массивный накосник в потайной кармашек на платье, выпрямила спину и с мягкой и одновременно величественной улыбкой, как непрестанно учила меня наставница виконтесса Лилиана, заглянула в зеркало. Зазеркалье явило моего взору угловатую девицу в пышном платье в мелкий цветочек, которое шло ей, словно корове седло. Безжалостный корсет, призванный придать фигуре необходимую величественность, стягивал рёбра так, что они едва не трещали, стальные обручи кринолина, чьей обязанностью было создать приятную глазу округлость в районе бёдер, непонятно почему топорщились, точно иглы ежа. Пышные кружева, украшающие декольте, тоже никак не желали лежать белоснежными волнами, не скрывая, а наоборот, подчёркивая недостаточно оформленную грудь. Да и личико, откровенно говоря, не больно-то подходило деве, гордо именуемой настоящей сказочной принцессой. Всевозможные предания, легенды, сказы и прочие официальные, полуофициальные и далёкие от достоверности документы в один голос твердят, что настоящая принцесса белокурая и синеглазая, её личико белизной соперничает с самым бесценным фарфором, а румянец подобен утренней заре. Ручки и ножки настоящей принцессы миниатюрны, голосок нежен, а каждое движение преисполнено грациозной величественности. Я ничего не упустила? Вроде бы, нет. Так вот, официально заявляю, что я на сей портрет не похожа. Совсем. Волосы у меня чёрные и блестящие, словно смола, вдобавок ко всему жёсткие и вьются так, как хочется им, а не всевозможным куафёрам. Лицо у меня загорелое и даже слегка обветренное (я же говорила, что много времени с братьями проводила), брови густые, гордого, унаследованного от батюшки, излома. А вот глаза у меня не синие, как у папеньки и братьев, а орехово-карие, с зелёным отливом. Руки, спору нет, формы изящной, но сильные, под оружие тренированные, да и ножки… Я приподняла подол юбки, посмотрела на выглядывающие из-под обручей кринолина кожаные башмаки. Да, ноги у меня тоже отнюдь не миниатюрны. Что ж, как говорится, позвольте представиться, принцесса Эсмира, четвёртый отпрыск и единственная дочь короля Эдварда Грозного и королевы Виолетты Прекрасной. Я опустилась перед своим отражением в реверансе и не успела порадоваться тому, что в кои-то веки раз движение получилось элегантным, как юбка за что-то зацепилась, и я едва не упала. Гр-р-р, дорого бы я дала, чтобы увидеть того, кто придумал такую сбрую, прошу прощения, наряд для принцесс! Уж я бы этому фантазёру - мучителю! Кое-как выпрямившись и одёрнув юбку, я, в который уже раз, посмотрела на часы и вернулась к книге. Бегло пробежала взглядом введение, суть которого сводилась к многочисленным витиеватым славословиям бесконечной плеяде принцесс предыдущих и построениям радужных планов в отношении принцесс будущих. Что ж, будем считать, с введением я разобралась, а значит, можно смело идти дальше.
Глава первая. Рождение принцессы и дары фей-крёстных
Бесценная принцесса, Вы, вне всякого сомнения, трепетно сохраняете в душе воспоминания о том счастливом дне, когда Вас, тщательно закутанную в тончайшие атласные пелёнки и перевязанную блестящей шёлковой лентой, уложили в кроватку из изысканного золотистого орешника под перламутрово-розовым балдахином. И хоть были Вы совсем ещё крошкой, но Ваша королевская память, вне всякого сомнения, сохранила воспоминания о пышном торжестве, устроенном в честь Вашего рождения. И Вы, само собой разумеется, помните ласковые взоры и тёплые улыбки прибывших на торжество фей-крёстных, которые выстроились в очередь, дабы щедро оделить Вас всеми достоинствами Настоящей сказочной принцессы.
***
Можете не сомневаться, торжество, которое почтили своим визитом две феи-крёстные, я до самой смерти не забуду. И дело отнюдь не в исключительной королевской памяти, батюшка мой, между прочим, двух секретарей при себе непрестанно держит, дабы они ему напоминали о важных и срочных делах, никоего отлагательства не терпящих. Запомнился мне праздник лишь потому, что более безумного дня у меня не было и очень хочется надеяться, что и не будет. Братья, конечно, насмешливо пророчат, что свадьба у меня тоже будет не самая спокойная и уж совершенно точно не идеальная, но поскольку ни у меня жениха, ни у моих родителей (что, согласитесь, важнее) желания выдать меня замуж пока нет и в ближайшем будущем не предвидится, я по этому поводу ни капельки не переживаю. Так вот, что касается праздника. Напомню, я родилась после трёх мальчиков, когда родители уже почти смирились с мыслью о том, что дочери у них не будет. Стоит ли удивляться тому, что моё появление на свет было встречено бурей восторга, громогласными, здорово мешающими уснуть, рукоплесканиями, охапками душистых цветов, потоками славословий и прочими изъявлениями верноподданнических чувств. Братья, кстати, к моему появлению отнеслись довольно равнодушно, они потом, когда я уже на ножки встала, оценили, какое счастье на них свалилось. Так вот, счастливые родители, естественно, вознамерились устроить пышный праздник, но тут моя матушка, вообще-то довольно благоразумная особа, в каком-то справочнике прочитала, что девочку до годика лучше никому не показывать, дабы красоту не сглазили и судьбу не испортили. Не знаю, какая может быть неземная красота у краснолицего, то вопящего, то сопящего карапуза, пускающего слюни и регулярно пачкающего пелёнки, но спорить с книгой, источником мудрости, не стану. Так вот, в честь моего рождения праздник был скромный, можно даже сказать, почти семейный. На нём и не было-то почти никого, лишь представители трёх соседних королевств, две пожилые ведьмы, компания гномов, табун кентавров, дюжина русалок и три привидения, которым так понравилось у нас в замке, что они у нас и остались.
Когда мне исполнился год, родители начали подготовку к пышному торжеству, разослали во все соседние и даже дальние королевства написанные на шёлковой бумаге с золотыми уголками приглашения, пригласили в замок дюжину поваров и целые толпы полотёров, трубочистов, лакеев, посудомоек, швей и прочей челяди, призванной превратить наш небольшой фамильный замок в самое настоящее ЧУДО. Да-да, именно так и никак иначе! Благие намерения, как это чаще всего и бывает, неожиданно привели совсем не туда, куда хотелось бы. Скорее всего от слуг, хотя, учитывая, какой он непоседа, иных вариантов тоже предостаточно, мой брат Эдвин подхватил болезнь чихучку и будучи мальчиком щедрым поделился ею сначала с братьями и мной, потом родителями, а потом и всеми, кого встречал на своём пути. Не прошло и пяти дней, как наш замок превратился в оглушительно чихающую лечебницу. Самым же неприятным было то, что чихучку, в отличие от многих других недугов, магией не одолеть, да и снадобья с мазями, отварами и примочками от неё помогают слабо. Пока две недели оглушительно не прочихаешь, хворь не отступит. Одно радует: переболев чихучкой один раз, второй её уже не подхватишь, даже чихательное проклятие (да, есть такое) на тебя действовать не будет. Тем не менее, эпидемия чихучки, поразившая наш замок, вынудила моих родителей отложить торжество в честь моего триумфального появления. Матушка, конечно, страшно огорчилась, даже расплакалась, но всё же согласилась подождать с пышным торжеством до моего пятилетия, папенька её горячо заверил, что пятилетние принцессы никаким болезням не подвластны.
Не стану вас долго томить в неведении, скажу сразу: роскошный праздник с бесчисленным количеством гостей из даже самых отдалённых уголков сказочного мира, сладкими фонтанами и незабываемыми фейерверками у меня всё-таки был. И поскольку для моей матушки было чрезвычайно важно, чтобы торжество прошло в точности с инструкцией Справочника для настоящих королев, отец согласился пригласить ко мне фей. Да что там, лично с приглашением в Заповедную страну фей отправился! Однако избалованные вниманием и поклонением крылатые красотки не сразу согласились почтить наше королевство своим визитом. Сначала они долго и нудно расспрашивали батюшку о том, что у нас за страна, где расположена, за сколько дней её можно пересечь. Затем достали волшебную карту и принялись придирчиво изучать её в поисках нашей сказочной страны, даже вооружились зачарованными увеличивающими стёклами, ведь, откровенно говоря, королевство у нас небольшое.
- Фи, даже моря нет, – разочарованно прощебетала водная фея, капризно надувая губки и пренебрежительно отворачиваясь от карты.
- А крошечное-то какое, нам сие посещать совсем не по статуту, - прошамкала почтенная фея, которая многих из собравшихся феечек ещё совсем неразумными малышками-искорками помнила.
- Магии-то как мало, - протянула красивая, кокетливо одетая фея, чьи крылья отливали розовым перламутром.
Мой батюшка, чьё королевство так презрительно и одновременно снисходительно обсуждали, чувствовал себя детским игрушечным флажком, треплемым сильным холодным дождём. Восторженный трепет перед феями, старательно прививаемый всем принцам и принцессам всевозможными справочниками, подёрнулся горькой дымкой обиды, источаемым пока ещё незаметно тлеющим угольком гнева. Папенька как-то обмолвился, что слушая ехидные смешки избалованных капризных крылатых чародеек, он всерьёз начинал задумываться над тем, чтобы пригласить ко мне на праздник злых ведьм. Они-то, вниманием не избалованные, уж точно капризничать да привередничать не станут! Честное слово, уж лучше бы он так и сделал, с ведьмами-то я без проблем общий язык нахожу, спасибо моему братцу Эдмунду. Ой, простите, отвлеклась.
Крылатые чародейки ещё долго красовались бы друг перед другом и моим батюшкой своей изысканностью и остроумием, но тут в дело вмешалась фея-властительница, свято чтущая кодекс фей.
- Дамы, прекратите, - негромко пророкотала властительница, и все феи моментально умолкли и застыли, низко склонив легкомысленные хорошенькие головы.
Фея-властительница подлетела к моему отцу, одарила его милостивой улыбкой и великодушно кивнула:
