Через два дня после того, как мне исполнилось одиннадцать, родилась Лина, моя родная сестра. Она была чудесным ребенком. Я обожал ее. Мать, к тому времени уже окончательно сошла с ума, благодаря моему папаше. А сам этот урод не обращал на ребенка совершенно никакого внимания. Мы на пару с Марселем стали воспитывать Лину. Она очень быстро развивалась и уже в семь лет была настоящей цельной личностью, даже смогла научить восемнадцатилетнего меня уважению. Однажды, когда мы вечером гуляли с ней в саду нашего поместья, и я в очередной раз нагрубил кому-то из персонала, она взяла меня за руку, отвела в сторону и сказала: «Они не виноваты в том, что вынуждены работать здесь, чтобы прокормить себя и свою семью. Очень многое в нашем мире определяет удача. Пожалуйста, не говори с моими друзьями так словно ты выше них». Слова семилетней девочки заставили меня задуматься. Истина, открывшаяся мне в ходе моих долгих размышлений, поразила меня: «Все в нашей жизни определяет удача, но с помощью упорного труда человек может изменить свою судьбу, разрушить оковы, которыми мир связал его при рождении». С тех пор я стал смотреть на людей иначе, теперь любой трудящийся вызывал во мне огромное уважение, ведь он собственноручно повышал свои шансы на счастливый исход событий.
Громкие ритмичные шаги в коридоре вернули меня в реальность. Только один человек так ходит – Чистюля. Он отвечает за техническое состояние всех трех башен38 - После того как Аркадий Аркадиевич стал министром, он продал две из трех башен, принадлежащих правительству.. Я приметил его, когда он еще был простым ассенизатором или, как говорят в народе, – говночистом. Парень выделялся своей внешностью, привычками и необычным взглядом на мир. Чистюлей его прозвали еще до встречи со мной за его необычайную способность «сохранять лицо»: идеальная укладка, аккуратная бородка, очки авиаторы, красная роба, выглаженная настолько, что на ней незаметно ни единой складки, и ухмылка полностью уверенного в себе человека. Впервые увидев его, я впал в ступор. Помню, как несколько раз переспрашивал у всех присутствующих, точно ли мы вызвали ассенизатора. Они улыбались мне, потому что испытывали такие же чувства. Я сразу понял, что хочу, чтобы этот человек стал частью моей организации. Сначала, я дал парню порулить небольшой командой уборщиков при башне, он справился, да так, что я больше никогда не видел ни одного полного мусорного ведра на своем этаже. После я повысил Чистюлю до главы клининга, поручив управлять всеми уборщиками при башне, и с тех пор я забыл о том, как выглядит мусор, даже фантики сами собой испарялись из урн, стоило только на секунду отвернуться. Возможно, дело в том, что мы, сросшиеся с большими проблемами, совсем не замечаем маленьких людей, суетящихся нам на благо, а, возможно, Чистюля – действительно мастер в своем деле. В любом случае, недавно я повысил парня до главы всего, что связано с обслуживающим персоналом и дал ему карт-бланш. Сегодня я сделаю Чистюле первый серьезный вызов, чтобы посмотреть, как он справится с новой должностью. У меня большие планы на него, и я очень надеюсь, что парень оправдает мое доверие и докажет, что одинаково хорош в любом виде работы.
Самый главный человек в башне, после меня, конечно, был высоким блондином, примерно моего возраста. Чистюля, даже став боссом, не перестал носить красную, идеально выглаженную, робу и очки авиаторы. Войдя, он широко улыбнулся своими белоснежными зубами, кивнул мне и уверенно проследовал к креслу, развалился в нем, сложив ногу на ногу, и внимательно уставился на меня.
– Привет, главному человеку в башне. Прости за столь поздний вызов.
– И тебе привет, РО. В этом городе тот, кто отдыхает, всегда в проигрыше.
Я пожал протянутую мне руку.
– Я вызвал тебя…
– Насчет вентиляции. И, скорее всего, у тебя есть еще какое-то персональное поручение для меня. Я прав?
– Именно. Как ты догадался?
– Вентиляцию мы уже делаем. Тут же невозможно спать без пяти одеял, по ночам холодрыга, а что зимой будет даже представить страшно. Надеюсь, ты не разозлишься, что я начал работу без твоего приказа. А по поводу персонального поручения, я думаю, оно связано с улучшением системы безопасности на твоем этаже. Я хотел сам об этом поговорить, но я рад, что мы мыслим на одной волне.
– Всем бы твой энтузиазм. Удивительно! Может, сразу моим замом станешь? К чему все эти промежуточные должности.
– О, нет! Спасибо, конечно, но я в душе, если позволишь мне грубость, – говночист. Говночистом и умру, – Чистюля расплылся в улыбке. – Я готов на любую работу, но только в сфере обслужки я действительно могу раскрыться на все сто: уборка, прочистка, починка, иногда строительство – это пожалуйста, но где надо с законами контачить или головой шибко работать – увольте, скучно это. Я могу, но мне будет не особо интересно, а, следовательно, и КПД работы упадет. Зачем нам с тобой такое несчастье?
– Как скажешь. Главное, чтобы тебя все устраивало.
– Я обязательно подумаю над твоим предложением, РО. Честное слово, ты знаешь, я на ветер ничего не бросаю. Пока что, мне нужно порядок хотя бы в башнях навести, а потом за другие дела браться.
– Вот тут я с тобой полностью согласен. Занимайся вентиляцией и что-то подсказывает мне, что у тебя уже есть готовое предложение по поводу улучшения системы безопасности. Я прав?
– В точку, РО. Сейчас найду, секунду, – Чистюля кинул на стол свою большую сумку и стал рыться в ней. Прежде чем в моих руках оказалась искомая папка, он успел выложить несколько разводных ключей, пару контейнеров с едой и четыре запасных комплекта униформы.
– Тут страниц сто, не меньше. Когда ты успел?
– Время тоже валюта, я к своему очень бережно отношусь, поэтому его на все хватает. В документе я детально расписал свой взгляд на недочеты текущей системы охраны и позволил себе дать некоторые рекомендации. Ознакомься, если тебя не затруднит, и скажи, что ты об этом думаешь.
– Ох, мне теперь стыдно к тебе со своим персональным поручением лезть. Пожалуй, я сначала прочитаю твои записи, а потом мы вернемся к теме безопасности.
– Ты главный, РО. Я всегда на связи, ты знаешь.
– Вот хороший ты человек, на остальных смотреть иногда тошно, а тебя не могу отпустить без презента.
Я достал бутылку вина и протянул ее Чистюле. Сейчас я пью вино той же марки, но большей выдержки. Моя бутылка стоит около миллиона, а эта, думаю, не меньше пятисот тысяч. Ужасное расточительство, я это прекрасно понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Коллекционирование – единственное хобби, которое позволяет мне хотя бы на время отвлечься от работы и снова ощутить себя подростком. Без этого я бы давно сошел с ума.
– Ну спасибо, РО. Думаю, жене понравится, она любит всякие редкости собирать и пробовать.
– Выпейте с ней на досуге, расслабьтесь. Это вино старше нас с тобой в несколько раз, очень вкусное. Ты, по-моему, знакомил меня с женой? Да? Вспомнил. Давно это было, помню, она произвела на меня очень хорошее впечатление. Как она поживает?
– Теперь бы она произвела на тебя диаметрально противоположное впечатление, честное слово. Мне неловко о таком говорить, но тебе, РО, признаюсь, от тебя у меня секретов быть не может. Мила теперь ничему дешевле ста тысяч не радуется, – Чистюля меланхолично уставился на свои ноги, очки сползли с его ушей и полетели вниз, одним ловким движением он поймал их в миллиметре от пола и продолжил говорить, – когда я нищим еще был, перебивался от зарплаты до зарплаты, она сама мастерила себе платья, халатики, бусы всякие. И готовила невероятно вкусно. А теперь вот, собирает драгоценности редкие, вина пьет дорогие, на повара кричит… иногда я думаю, что лучше бы ты не замечал меня никогда, РО. Богатство весь вкус к жизни убивает, особенно если человек был к нему не готов.
Чистюля посмотрел на меня, я впервые заглянул в его глаза и увидел там то, что обычно вижу в глазах всех своих подчиненных: меланхолию человека, который больше ничего в своей жизни не желает. Богатство вещь хорошая, но только если ты был готов к нему, стремился и искал его с какой-то определенной целью. Как я. Случайно же свалившийся достаток почти всегда отражается на человеке крайне негативно.
Я хотел сказать парню, что понимаю его, что он не одинок в своем горе, но вместо этого изо рта вырвались дежурные, подбадривающие фразы:
– Ну ты чего, Чистюля? Выкинь это из головы, смирись с тем, что ты теперь в высшем эшелоне и найди себе новую цель. Я серьезно, если не найдешь, то свихнешься. А за жену лучше бы порадовался, не каждый может кричать на повара и драгоценности коллекционировать.
– Прости мне мою откровенность, РО. Кроме тебя, мне этим и поделиться больше не с кем, у всех на уме один лутум. Только ты в этой башне остался человеком. И я… по крайней мере, мне хочется так думать. Остальные помешались на цифрах и собственном Эго. Без тебя Тенебрис умрет. Каждое утро я просыпаюсь в холодном поту, сразу проверяю сводку новостей. И всегда радуюсь, как ребенок, тому факту, что ты еще жив… Я, наверное, пойду, пока еще чего лишнего не наболтал?
– Иди, конечно, и постарайся расслабиться. Завтра поговорим насчет твоих бумаг и моего предложения.
– Тогда до завтра, РО. Было приятно поговорить.
– Взаимно.
Чистюля вышел, оставив своими словами странное послевкусие в моем сознании. Ведь он отчасти прав насчет своей жены. У меня тоже есть жена – Света, она немного младше меня, из семьи потомственных врачей, умная и красивая девушка. Когда я только встретил Свету, она была совсем другим человеком – целеустремленная и волевая, с очень живым умом. А что теперь? Мы не видимся с ней месяцами, она забросила все свои дела: только ест, спит и читает. Во время наших редких встреч Света холодна, она ни в чем меня не обвиняет, но я всегда вижу упрек в ее глазах: «Что ты сделал со мной?». Дал тебе шанс на нормальную жизнь, мать твою… но она этого не понимает, ей нужно все мое внимание. Она хочет обычных человеческих отношений, чтобы я с ней за ручку вдоль пруда гулял, ходил в кино по выходным… но больше всего она хочет детей. Этой дуре невдомек, что я тут пытаюсь мир заново отстроить, и не дать всяким психам разрушить то, что уже отстроено. В который раз убеждаюсь, что большинство людей ужасные эгоисты, неспособные даже секундой своей жизни пожертвовать ради блага других, им непонятно мое стремление отдать все свое время мечте. Они хотят только плодиться и потреблять, оправдывая свое никчемное существование первым пунктом. К черту мою жену, ей не дано понять настоящих, живых стремящихся к благу людей.
Быть руководителем – сложное бремя, но кто-то должен его нести. Я согласился на такую участь добровольно, уже в самом раннем детстве я знал, кем хочу быть и ясно понимал, что ради своей мечты пойду до самого конца. Я не хвалю себя, но, мне кажется, что это редкое явление, особенно в таком возрасте. Обычно, люди ищут себя на протяжении огромного количества времени: долго и скрупулезно перебирают книги, меняют профессии и бывает, что не находят своего призвания за всю жизнь. Может быть, у таких людей его и нет? Или так не бывает? Думаю, что призвание есть у каждого, только не каждый способен понять, что уже занимается тем, чем должен. Мне кажется, что я так рано нашел свое из-за отца. Каждый день я наблюдал за ним, видел, как он ведет дела и мечтал, что однажды займу его место и покажу всем, что может быть иначе. Покажу, что руководитель – такой же человек, насколько высоко он бы не забрался. Покажу как нужно… докажу, что все люди равны. Доказал? Ни разу, стал таким же черствым уродом, пошел по стопам, что называется. Я честно пытался, но никто не воспринимал меня всерьез. Все хотели, чтобы я ставил себя выше них и не понимали, когда я пытался быть равным. Рассуждали за спиной о моей слабости, отказывались выполнять приказы. Были и те, кто понимал меня, понимал, что я хочу построить свою империю не на крови, а на взаимопонимании, но таких людей оказалось слишком мало. И со временем я стал точной копией своего душевнобольного отца психопата. Разве что не насилую никого и все-таки стараюсь поступать с людьми по совести.
Я редко себе признаюсь в этом сходстве, обычно я отрицаю свою похожесть на отца, но сегодня чего-то нашло. Наверное, это из-за ситуации с Дмитрием и Лины. Завтра у нее день рождения, ей могло бы исполниться двадцать пять. Она была бы настоящей красоткой. Я не удержался и подготовил подарок заранее, сегодня я подарю его ей. Кулончик в виде мышки. В детстве она их обожала, у нас даже жила одна ручная, мы назвали мышонка Сильвер, в честь персонажа Острова сокровищ, потому что он немного хромал на заднюю лапку.
Несмотря на действие стимуляторов, глаза продолжают слипаться, еще и эти гадкие мысли, от которых я все никак не могу избавиться. Кажется, от недосыпа и постоянного стресса я совсем измотался. После поездки выделю три часа на сон, потом приму красный лед и все будет хорошо. Точно. Будет. Нужно съесть хоть что-то, я не ел с самого утра, хотя обычно никогда не пропускаю приемы пищи.
Еще днем мне принесли бульон, пасту в сливочном соусе с курицей и фруктовый салат, в качестве напитка зеленый чай. Я всегда начинаю трапезу с бокала вина. Вино освежает разум. Выпив бокал белого сладкого, я приступил к бульону. Не понимаю, почему многие исключают из своего рациона столь приятное блюдо, заменяя его более тяжелыми супами и борщом. Я считаю, что бульон – это поистине удивительная вещь, не насыщая организм, он балует лишь одни рецепторы. После него не остается тяжести в желудке, бульон – хорошая разминка перед основными упражнениями. Жирную пасту с курицей я съел очень быстро, сливки делают это блюдо таким нежным и вкусным, что невольно забываешься и начинаешь набивать живот. Стоило мне только поднести кусочек киви к своим губам, как в дверь постучали. Я был уже сыт, и как любой сытый человек пребывал в некой умственной коме, которая обычно распространяется почти на весь процесс переваривания пищи, поэтому лениво бросил:
– Входите.
– Машина давно ждет, РО. Ты не забыл? – снова Роган. Сегодня он необычайно назойлив.
– Я ел. Имею же я на это право?
– Конечно, имеешь, я всего лишь напоминаю.
– Ладно. Пойдем, проводишь меня.
Я встал из-за стола, выключил свет в кабинете и вышел вместе с Роганом в коридор. Он ведет себя немного странно, обычно после отчета, он практически сразу уезжает домой, а сегодня задержался лишь для того, чтобы напомнить мне, что пора ехать к сестре. Подлизывается? Или затеял что-то? Люди никогда ничего не делают для других просто так, это главное, что следует запомнить в своей жизни.
Мы зашли в лифт, Роган протянул мне сигарету:
– Ты в последнее время совсем не отдыхаешь.
– Спасибо за заботу, – я затянулся, – но мне лучше знать, когда следует отдыхать, а когда работать.
– Банальная забота, РО. Не горячись.
– Я и не горячусь, – мы вышли на минус первом этаже.
– Приятной тебе поездки, – Роган захлопнул дверь WMB N7, эту машину сделали на заказ лично для меня, за основу взят четырехдверный Линкольн Континенталь 1963 года. В детстве у меня были картинки с оригинальной машиной, я всегда мечтал прокатиться на ней. И можно сказать, исполнил свою мечту, частично правда, это все же обычная копия, очень качественная, но копия.
