– Этот портсигар принадлежал моему деловому партнеру, у него была меньшая доля в бизнесе, но он вел себя так, словно владел всем делом, в конце концов, подонок кинул меня и свалил в закат. Думал, что там начнет новую жизнь. Идиот. Видишь стекляшку на портсигаре?
– Ну и?
– Внутри его зрачки.
– Тебе нужно меньше пиздеть, Большеголовый. Твои истории пахнут жидким, ага.
– Думай как хочешь. На, возьми этот портсигар, когда снова решишь кинуть Трехглазого, посмотри на него и спроси себя: стоит ли это моей жизни?
– Лучше я спрошу себя, стоят ли твои истории моего времени. Адьос.
– Удачи в осмыслении, Стильный.
Весь этот тухлый пиздеж Большеголового никак не испортил мне впечатление от умопомрачительно вкусных сигарет, что лежали внутри «живого» портсигара. Закурил. Снова этот аромат! Дал легким наполниться дымом, а разуму немного уплыть. Я обязан стать шишкой хотя бы ради своих людей, должен постараться вырваться из рабства, сделать что-то свое.
Катерина распахнула мою дверь и впустила внутрь Исмаила. Помимо заказов, она занимается гостями, у нее настоящий талант, может даже самого неприятного говнюка к себе расположить, ага.
– Здравствуй, Стильный, – Исмаил похромал к моему столу, засранцу уже, наверное, лет семьдесят, если не больше. Седой и хромой, но все еще цепко держащийся за свою власть, король всего подпольного Тенебриса. Слышал, что его собственная дочурка пытается подсидеть. Изабелла. Я с ней работал пару раз, ее подход мне куда больше нравится. Если с Трехглазым выгорит, попробую провернуть еще одну авантюрку. Хотя есть еще парень по имени Людвиг, прямой конкурент Исмаила, но он совсем безумный, сидит в огромном отеле с кучей охранников и никогда не выходит наружу. Раньше я и с Людвигом работал, но Дмитрий нас рассорил. Да и хрен с ним. Изабелла в роли партнера мне импонирует намного больше.
– Здравствуй. Два месяца пытались с тобой встретиться и обсудить смету на год, два месяца ты был занят, и вот сегодня, когда занят я, ты свободен. Приятно с тобой работать, Исмаил.
– Раньше ты был надежным покупателем и твой кредит был безграничным, поэтому я не торопился. Но, понимаешь ли, с учетом некоторых твоих обстоятельств я вынужден потребовать плату за все предыдущие партии сегодня.
– Не юли, какие такие обстоятельства вдруг сделали меня ненадежным покупателем?
– Я торговец, мне по профессии положено юлить. А что до обстоятельств, раньше никто не принимал ставки на то, сможешь ли ты дожить до вечера.
– И какие прогнозы?
– Поверь, лучше тебе этого не знать.
– Пожалуй, поверю. А что до лутума, монет не хватит. А переводы ты не принимаешь. В сейфе миллионов двадцать есть, не больше.
– Давай сколько есть, а остальное я тебе прощаю.
– Теперь это больше похоже на оскорбление, ага.
– Ни в коем разе, дорогой. Считай это моей личной поддержкой.
– Мне почему-то кажется, что ты больше всех на мою смерть поставил. Но да ладно, когда мне еще просто так прощали долг в семьдесят миллионов, отказываться не буду, хотя, признаюсь, несколько обидно от твоего неверия.
– Все мы крутимся как можем. Я торговец, мне больше других вращаться нужно. Тут не подсуетишься, тут упустишь момент и вот уже в лужу сел. Прости, Стильный, мне было приятно с тобой работать. Правда. Ты был мне, как сын. Точнее, не был, есть. Извини старика.
– Какой же ты урод.
– Только если внешне, в душе я настоящий агнец. Молюсь шесть раз в день, мясо животных не кушаю.
Я встал с кресла, открыл сейф и стал сгребать золотые монеты в сумку.
– Тут сумки две выйдет, справишься?
– Обижаешь, Стильный. Чтобы я свой лутум не унес. Земля скорее вращаться перестанет.
– Ну тогда держи, – я бросил сумки на пол.
– Как звенят! Песня для ушей! – взяв сумки в руки, Исмаил вдруг перестал хромать. Удивительные вещи с торгашами происходят.
– Иди уже, и так настроение было паршивое, а после твоего визита только напиться остается.
– Надеюсь, еще увидимся, Стильный, – Исмаил толкнул дверь плечом и скрылся со всем моим лутумом. Торгаш прожженный, если счета заблокируют, мне даже кофе не на что купить будет, ага.
Ставки они на меня делают, суки. Как все закончится каждую мразь, что в этом участие принимала, найду. Я закурил и достал бутылку отменного виски из шкафчика. Сделал пару глотков и растекся по креслу. Головная боль отступила. Забавный факт: половину армии Трехглазого составляют лояльные мне люди. Никто не станет пытаться меня убить, пока у меня есть такая поддержка, это очень глупо, потому что может привести к огромной войне. Ну, торгаши на то и торгаши, что умом не блещут, им лишь бы тотализатор запустить, ага. Кстати, еще один не менее забавный факт: двадцать процентов акций ЗАО «НОВА» принадлежат нашему министру, Аркадию Аркадьевичу, который до Второй войны16 - Продолжалась с 66 по 70 годы по календарю де Индра. был мелкой сошкой. Каждая более-менее большая правительственная шишка хочет себе СН-чип, за ними очередь лет на десять вперед выстроилась. В общем, я клоню к тому, что никто в здравом уме не станет начинать войну с кем-то вроде меня. Это настолько опасно и невыгодно всему синдикату, что у Трехглазого и мысли о нападении на меня возникнуть не должно. Я не дурак и долго готовился к своей авантюре. Единственное чего я не понимаю, почему засранец тянет время. Хочет, чтобы я испугался?
В дверь постучали. Короткий тук-тук. Надежда затеплилась в моем сердце, вдруг ошиблись, но нет, за коротким тук-тук последовала барабанная дробь. Я бросил в пустоту кабинета усталое: «Да?». Катерина спросила, может ли войти Темный. Не успел я ответить, как в кабинет ввалилась сгорбленная фигура. На грифа чем-то похож. Азиатский гриф. Темный был одет точно так же, как и другие мои офицеры, за одним исключением, он носил фуражку. Старую, потрепанную фуражку времен другого мира. Я много раз просил его от нее избавиться, но Темный лишь отмахивался от меня.
– Доброе утро, Стильный. Надо поговорить, – голосом Темного можно зачитывать библию у алтаря: монотонный, глухой и безразличный. А эта его манера говорить короткими предложениями меня доконала еще при первой нашей встрече, ага.
– После того как ты вошел, весь день перестал быть добрым, не только утро.
– Шутка стара, как мир. Но не старше тебя. Хотя ты хорошо сохранился.
– Сочту это за комплимент. О чем говорить собрался?
– Ты знаешь.
– Ни малейшего понятия, Темный. Я не чтец человеческих душ, иначе министром бы был, а не с вами, идиотами, возился тут, ага.
– Хорошо. Я буду говорить начистоту. Великий назначил за твою голову большую награду. Хочу знать почему.
– У тебя тоже есть информаторы? Растешь, Темный. Я сам еще таких подробностей не знаю. Много платит, если не секрет?
– Миллион золотом, – мой ручной гриф достал из нагрудного кармана свои вонючие папиросы, раскурил одну и присел на стул, – так что ты сделал?
– На миллион можно всю жизнь прожить, но мы оба знаем, что никто не рискнет. Великий сейчас – это последнее, что меня волнует, есть и более серьезная проблема, насчет отношений внутри синдиката, ага.
– Так что ты сделал? Не вихляй.
– Дмитрий. Закончил нашу с ним давнюю историю.
– Ясно. Старый скупердяй. Получил по заслугам. А ты поступил, – Темный сделал паузу, ему сложно давался подбор слов, – неосмотрительно.
– А дальше? Кто будет объяснять почему?
– Потому что сделал это своими руками. Разве не понятно?
– Спасибо, Темный, очень интересно, но главный здесь я. Решения принимаю тоже я. А тебе пора идти работать, ага.
Мой ручной гриф закатил свои безразличные глаза к потолку и выпустил колечко дыма:
– То, во что ты ввязываешься. Тебе это не по зубам, Стильный.
– Иди к черту, у меня нет времени на твой скепсис, ага.
– Я хочу, чтобы ты кое-что понял, – Темный затушил папиросу и заговорил почти без пауз, – достижение нашей общей цели оправдывает любые жертвы. Люди – всего лишь расходный материал. Мы должны работать на благо синдиката, расширять его влияние, а не подрывать его работу изнутри дурацкими выходками. Мы международная организация, а не кучка клоунов. Мы не твоя персональная банда. Все это осталось в прошлом. Правила игры изменились. Прими ты это уже наконец. И двигайся дальше. Ты можешь править миром, но сам противишься этому, выпуская наружу свою слабость. Своими руками разрушаешь памятник себе, не позволяя его даже достроить. Я считаю это вершиной глупости.
– Заранее готовил речь?
– Да. Много лет. Все никак повода не находил.
– Херня твоя речь, ага.
– Как скажешь. Я своего мнения не изменю.
Темный, на самом деле, был тем, кто выбрал одну позицию в самом начале своей жизни и продолжал ей следовать до самой смерти. Я был таким же… долгое время. Хорошо, что теперь я стал копать глубже. Понял, что нет только правильных и неправильных вещей, ага. Темный страшный, Темный опасный, Темный проницательный – все это безусловно, но в то же время он тупоголовый. Сложно объяснить, это скорее внутреннее ощущение. Я всегда чувствую, насколько умен человек и наоборот. В Темном я вижу только силу и принципы, не ум.
– В любом случае, если ты не планируешь убить меня прямо здесь, и исправить все мои чудовищные ошибки, то нам обоим пора идти работать, – я посмотрел в его глаза, вложив всю силу в этот взгляд, – разговоры подождут.
– В твоей ситуации. Каждая минута на счету. Я бы посоветовал тебе собрать вещи. Собрать весь лутум и родственников. И бежать.
– Это угроза? Прошу, скажи, что да. В списке моих заноз ты на третьем месте. Второе место уже в морге, первое окажется там в ближайшие дни. Могу и тебе экскурсию устроить, ага.
– Я не стану угрожать тебе. Я прямолинейный человек. Не дурак.
– Ну тогда выметайся из моего кабинета ко всем чертям, остолоп заторможенный. И фуражку свою не забудь.
Темный усмехнулся, закурил следующую папиросу и встал:
– Забавный ты человек, Стильный. Мне будет тебя не хватать.
– Выметайся, говна кусок! – я схватил со стола стакан и кинул его в Темного. Пока я тянулся за бутылкой, чтобы запустить и ее, гриф успел сбежать. Бутылка с моим любимым виски разбилась о дверь. Обидно.
Засранец при каждом удобном случае пытается меня поддеть, но делает это настолько аккуратно, что у меня не получается найти повод, чтобы от него избавиться. Если я сейчас убью Темного, все посчитают, что я окончательно рехнулся и стал параноиком. Честно говоря, я и не хочу убивать этого членососа, живым он приносит намного больше пользы. Пусть треплется. Пока Темный меня боится, он мне не конкурент.
– Катерина, – я нажал на кнопку громкоговорителя.
– Да, генерал?
– Задание есть для тебя. Зайди в кабинет.
– Уже бегу, генерал.
Вот это человек, не то, что ушлепок Темный. Я сказал – она сделала. Всем бы такой настрой.
– Я быстро? – Катерина захлопнула за собой двери.
– Очень. Пугающе быстро. Твоя целеустремленность меня иногда поражает, ага.
– Стараюсь, генерал, – девушка вытянулась и отдала мне честь, скорее в шутку, чем серьезно.
– Значит, насчет задания. Ты у меня, как разнорабочая: и наемник, и секретарь, и персональный психолог для трудной девочки, только недавно прошедшей подростковый этап. Одним словом, пупсик. Самый полезный член коллектива. Ладно, ближе к сути, задание касается последней твоей должности. В синдикате назревают перемены, важные перемены. Но вместе с этим и опасные, ага. Вам переживать не о чем, все заботы лягут на мои плечи. И в период особого напряжения я хочу немного обезопасить тылы, поручить это я могу только тебе. Возьмешь Лилию, ее двух телохранителей, себя, Свету и Виктора, он будет охранять уже вас двоих. Поедете на мою конспиративную квартиру. Там будете находиться до моего распоряжения. Если что-то случится, в сейфе почти шесть миллионов лутума. Берите их и уезжайте из города. Последнее озвучиваю в информационных целях, сама знаешь, как в этом бизнесе бывает, ага.
– Я вас поняла, генерал. Когда приступать?
– Прямо сейчас. Хочу, чтобы вы покинули театр в течение получаса.
– Есть. Можно идти выполнять?
– Конечно, мой пупсик. Верю в тебя и надеюсь, что ты не подведешь, ага.
– Лучше умру, чем подведу вас.
– Лучше не умирай и не подводи.
– Буду стараться.
– Иди уже. Мы так можем до посинения любезностями обмениваться, сама же знаешь.
– Иду уже, – Катерина улыбнулась мне и практически растворилась в воздухе. То есть не буквально, конечно, просто девочка двигается, как ниндзя: стремительно и бесшумно. Я ей завидую немного, ага.
Теперь кушать. Я включил приятный «Лунный свет» Дебюсси и вытащил из стола упаковку сэндвичей. Налил виски в последний целый стакан, главное его ни в кого не кинуть или придется пить из горла. Только я откусил кусочек, даже пережевать не успел, как завибрировали наручные часы. Я тыкнул на них жирным пальцем и вывел проекцию звонившего, им оказался Марсель, еще более жирный, чем мой палец.
– Стой, – я не дал ему открыть рот, – если ты звонишь не по поручению Трехглазого, то мне такой разговор неинтересен. Не трать ни мое, ни свое время, ага.
– Я звоню именно по его поручению. Поверь, мне разговор с тобой не импонирует ни в каком ключе. Я бы лучше на свидание с козой сходил, чем с тобой парой слов перекинулся.
– Взаимно. Тогда давай сразу к делу.
– Я уже еду. Со мной Римс. Решим вопрос мирно. Много болтать по телефону не стану, скажу только, что наш общий друг знает, чего ты хочет и готов дать тебе это на определенных условиях.
– Через сколько вас ждать?
– Полчаса, может, быстрее.
– Я распоряжусь, чтобы вас пропустили на всех пунктах.
– Добро.
Я отключил звонок. Не зря я доверился интуиции. Я знал, что Трехглазый не станет со мной воевать. Сука. Нельзя, конечно, радоваться раньше времени, примета плохая, но что-то мне подсказывает, что я смогу выторговать свободу на приемлемых для меня условиях. Начну все сначала, возможно, еще лучше свои дела обустрою, ага. Мои условия простые: во-первых, полная автономность, я постепенно сдаю им театр, могу даже их человека всем превратностям этого ремесла обучить, а они возвращают мне права на мою собственность и не лезут в мои деловые операции; во-вторых, я хочу, чтобы Трехглазый оплатил все незакрытые сделки, на мне висит не только долг Исмаилу, но и много других; в-третьих, хочу получить часть лутума со всех последних дел, сейчас он в общем банке. Если я выйду из игры, то и мой доступ туда перекроют, а без лутума меня мои же люди сожрут, проверено многими засранцами до меня, ага. Если бы я был менее крупным игроком, то стал бы просить еще и гарантию безопасности, но моя гарантия в размерах моего влияния. Для любого другого человека подобная авантюра закончилась бы смертным приговором, ага.
Если все получится, останется только вопрос с Великим уладить, как только я выйду из синдиката, он вместо угроз и липовых наград за мою голову может перейти к серьезным действиям, хотя это тоже под большим сомнением. Дмитрий не такой важный игрок, чтобы из-за него начинать войну. В общем, мне кажется, Великий спустит ситуацию на тормозах, как немного остынет. Говнюкам вроде Исмаила и Темного не хватает мозгов и умения видеть общую картину, они смотрят на серьезных игроков и сразу мочатся в штанишки.
