А так как артефактор без помощника, как без рук, то я тоже ему необходима. Разумеется, истина, на самом деле, заключалась только в словах «жена помощника», и то с какой стороны на это посмотреть. Хоть я и не отказывалась от Юриной фамилии, но официально-то мы с ним в разводе. Но, даже если б у нас с Юрой было свидетельство о браке, его бы никто не смог прочитать. А по законам Сатра мы браком не сочетались. Это-то и заметила Тайра – повариха, отвечающая за приобретение продуктов питания. И для того, чтобы это понять ей хватило одного взгляда на мои запястья.
– Боги Сатра, да ты во грехе живёшь, деточка! Ой-ой-ой, как же так?
Было немного странно слышать ласковое и трепетное обращение «деточка» от женщины, которая ниже меня на две головы, но Тайра сама в какой-то момент решила взять на себя шефство над моей скромной персоной, словно я не простая незнакомка, а горячо любимая племянница.
Что тут началось…
Вооружившись двумя половниками и закатав рукава, Тайра побежала к крылу артефактора, расталкивая локтями мешающих слуг. Я не успела догнать её и остановить, но отстала не так сильно, а потому получила возможность всё видеть и слышать.
Как я была зла!
Как ей вообще пришло в голову бить моего мужчину поварёшкой? Ну и что, что я раньше этого не делала и никогда не собиралась делать – это только моё право. А если б её мужа так стукнули, что бы она тогда сказала?
– Лжец! Негодяй! – бушевала повариха. – Обманул бедную девочку. Насочинял сказочек, а бедняжка и рада думать, что уже замуж вышла. А на деле-то всё не так. Старуху Тайру не проведёшь.
– Остановитесь немедленно, – я как раз добежала. Но слушать меня никто не стал.
– Либо женись по совести, либо проваливай, пока я тебя не зашибла!
Ничего не понимающему Юре только и оставалось уворачиваться от грозных взмахов. Наконец, я тихо подошла из-за спины и быстро выхватила поварёшку из правой руки. Тайра не расстроилась – стукнула Юру, когда он немного расслабился, поварёшкой, которую держала в левой руке. Вот неугомонная.
И пришлось нам… да-да, пожениться.
Церемония прошла крайне скромно: никаких накоплений у нас, разумеется, не было, хоть Юре и начислили небольшое жалованье как второстепенному работнику. Но Тайра всё предусмотрела и организовала так, чтобы нам и не пришлось особо тратиться. Она под впечатлением от нашего согласия на свадьбу – что нам ещё оставалось делать? – пригласила всех работников кухни, которые сначала приготовили наше скромное застолье, а потом переквалифицировались в гостей. Позвала артефактора и неизвестно откуда притащила «регистратора» ¬– поддатого испуганного мужичка средних лет. Эх, такие организаторские способности за зря пропадают. Вот поставить бы Тайру во главе какой-нибудь небольшой фирмы, сколько б пользы было.
«Регистратор» полчаса проповедовал нам о ценности любви и важности детей как основного составляющего семейного счастья, а после предложил нам обменяться брачными «татуировками». Я до сих пор под впечатлением от последних. На самом деле, эти «татуировки» не представили собой ничего особенного – обыкновенный порез на запястье. Но в дополнение к порезу шло клеймо, которое выжигалось на коже раскалённой кочергой. Саму кочергу за несколько минут до использования привели в надлежащий вид, чтобы она оставила нам идентичные отпечатки.
– Да что б я… ещё хоть раз на что-нибудь согласился!.. Да ни за какие деньги! – возмущался Юра местным произволом, глядя на обожжённую руку, и я была с ним солидарна.
– Галя, давай сбежим отсюда, пока не поздно…
Да, Галей меня Юра только в особых случаях называет. Есть, над чем задуматься.
– Запомни, женщина: ни одного развода больше не получишь. Нет никакого желания повторять свадьбу.
– Зря я не верил мужикам, что женитьба – зло. Эх, и ведь предупреждали меня умные люди.
Я невозмутимо пожимала плечами, баюкая горящую от боли руку, и с нетерпением ждала окончания дня. Однако под конец Юриных высказываний не смогла промолчать:
– Ах, ты, значит, не хотел на мне жениться? Женитьба – зло. Может, ты ещё и разводу радовался?
Юра тяжело покрутил головой, о от намёка на мои пониженные умственные способности, я едва не взорвалась. Как будто мне одной всё нравится!
К окончанию знаменательного события мы с Юрой были готовы порвать всех и вся, кто мог нам помешать. Единственное, чего хотелось – уткнуться носом в подушку и забыть про все традиции простых жителей Сатра. Где это видано, чтобы невеста на протяжении всей свадьбы кормила жениха с ложечки, словно он не самостоятельный мужчина, способный позаботиться о своей семье, а малое дитя, нуждающееся в няньке? И так как следовать менее адекватным традициям мы с Юрой наотрез отказались, Тайра уговорила нас соблюсти хотя бы эту. Счастливые гости радостно поддержали её. Не знаю, что думает Юра, но лично у меня до сих пор ощущение глупости и неловкости не проходит.
– Чувствую себя клоуном, – подытожил Юра.
– Они такие влюблённые, – умилялась Тайра и украдкой вытирала скатывающиеся слезинки.
Мы с… вновь обретённым мужем переглянулись. Где только Тайра прочла эту информацию, если Юра сидит за столом с лицом безжалостного бандита, способного в любой момент убить. Полагаю, я выгляжу не лучше.
Рассвет мы с мужем встречали на кухне. Выпив всё спиртное и доев трехдневные бутерброды, все гости постепенно удались. Но заметила я это тогда, когда из-за тяжёлой двери до нас донеслись постепенно затихающие обрывки смеха.
Сил ни что не осталось. Мы просто сидели за столами с остатками еды и глупо улыбались друг другу.
Таким образом, второй раз в жизни я вышла замуж за одного и того же мужчину. И только это меня и спасло.
Знакомая, но до ужаса неприятная ситуация повторилась: стражники ворвались, когда мы спали, втроём скрутили Юру, не дав ему ни единого шанса на сопротивление, и забрали меня. Случилось это приблизительно через неделю после нашей свадьбы. Надо было этот мир не Сатром назвать, а миром повторов, так как:
а) опять на сюда попала;
б) вновь оказалась во дворце Повелителя, несмотря на то что и не мечтала об этом;
в) вторую собственную свадьбу пережила здесь же;
г) оказалась в «лапах» стражников, слепо следующих указаниям ненаглядного Повелителя.
В который раз у меня душа в пятки ушла. Только тогда я знала причину, по которой меня искали, а в сейчас не понимала ничего. Разве мог Повелитель (даже сомневаться не приходится, что в этом переполохе виноват именно он) понять, что я – это я? Что подтолкнуло его к этой светлой мысли, если моего настоящего лица и всего к нему прилагающегося он не видел? И саму меня с настоящим лицом тоже не видел. А ведь озеро Отторжения так изменило внешность, что меня не только мать родная не узнала бы, я сама себя не узнала бы, если б не находилась в этом теле и не чувствовала конечностей.
Вывод один: кто-то сдал. Но кто? Кто обо всём знал, был в курсе мельчайших подробностей и мог меня предать?.. Получается, только смерть и Юра всё знали. Нет, смерть не стала бы меня сдавать, иначе не просила бы о помощи, и сама б не помогала. Юра… Нет, Юра точно не мог. Не мог, и всё. Я верю ему, так что можно поставить уверенную жирную точку. Смерть тоже не могла… Тьфу, опять одни повторы. Выходит, какой-то замкнутый круг.
– Осторожнее! Не бревно несёшь.
Я прикрикнула на стражника, который нёс меня своём на плече, предварительно спутав верёвкой руки и ноги. А нечего бить меня головой о стены. И пусть моя головушка не всегда работает так плодотворно, как мне хочется, но она мне ещё нужна, а значит, её нужно поберечь. К удивлению, моё недовольство на стражника подействовало, и он даже отошел ближе к центру коридора, чтобы я не травмировала ненароком другие части тела. Двое сопровождающих встали по бокам. Конечно, куда без них. А то, в противном случае, несущий меня бедолага заблудится.
Пришли мы в какой-то зал. Большой по площади, но мрачный. Вторых выходов при первом осмотре я не обнаружила. Не очень хорошо. Зато тут мне встретились все женщины дворца, знакомые и незнакомые: кухарки, горничные, прачки. Приглядевшись, даже заметила двух жён Повелителя – их выдала резко отличающаяся балахонная одежда, практически полностью покрывающая тело.
Много, слишком много женщин.
А по всему периметру зала – стражники.
Странная какая-то… традиция. Я уже заранее в ней разочарована. Можно, пожалуйста, зайти в «личный кабинет», пожаловаться на организацию мероприятия и поставить отрицательные оценки? А дизлайки учитываются? Эх, если бы.
Надо взять себя в руки и проанализировать ситуацию. Что получается?
Во-первых, женщины напряжены. Значит, для них этот сбор тоже стал неожиданностью.
Во-вторых, стражников при любом раскладе в помещении меньше, чем женщин. Пока не знаю, как к этому относиться, но скорее всего нахожу это положительным моментом.
В-третьих, горничная возле стены уж слишком активно перепрыгивает с ноги на ногу. Полагаю, она в скором будущем может попроситься в уборную. В этом случае поднимется лишний шум, всё внимание будет приковано к горничной, а я тем временем потихонечку уйду.
Отличный план, жаль только, не представилось возможности реализовать: горничная прыгала с ноги на ногу, не из-за естественных потребностей организма, а по причине ушиба стопы. Какое разочарование.
В зал вошёл Повелитель. И с первой секунды я его, признаться, не узнала. Да, он остался всё таким же худым черноволосым и высоким, но гордый орлиный профиль уже не бросался в глаза за сотни километров. В жесты добавилось больше ярости и резкости, тонкие губы плотнее сжались. А чёрные глаза полыхали непередаваемой злобой. Ох, и не хотела бы я сейчас попасться ему под руку.
Повелитель поднялся на импровизированную сцену – для этого дела стражники приволокли гору одинаковых ящиков, выстроили в несколько рядов, застелили из сверху досками, а после накрыли красным полотном. Ничего себе, вот так сервис. Последовал приказ подводить к Повелителю по одной женщине.
Потянулись не минуты – часы напряжённой тишины, нарушать которую могли только Повелитель и подведённая к нему женщина.
– Имя. Кем служишь, как давно? Перечисли всех знакомых девушек и женщин. Знакома с госпожой Линой Пренс? Где она может прятаться?
Именно это спрашивал Повелитель у каждой, и я всякий раз вздрагивала, как только слышала имя. Мимо не прошёл никто – эти же вопросы были заданы и трём девчушкам-подросткам, прижимающимся к юбкам трёх разных служанок, вероятнее всего матерей. Особое внимание Повелитель уделял удерживаемому в руке кулону, который во время ответов загорался зелёным. Даже представить не могу, для чего он нужен, но лёгкое чувство тревоги меня не покидало.
Я уже почти успокоилась, наблюдая за бесконечно повторяющимся процессом, в котором не узнала ничего нового, кроме женских имён, и то из-за обилия последних ничего не запомнила. Но отличились жёны.
– С госпожой Пренс не знакома, где она прячется не знаю, – выдохнула более старшая жена, низко поклонившись.
Кулон в руке Повелителя вспыхнул алым.
– Ложь!
Женщина задрожала от испуга, затряслась и бросилась в ноги со слезами:
– Пощадите, Повелитель! Признаю свой ответ не верным, ненароком соврала, по невнимательности. С госпожой Пренс я знакома вашей волею, пару раз пересекались в одном помещении, но после побега я её не видела, чего она хочет и где скрывается – не знаю.
Камень плавно сменил красный цвет на зелёный, продемонстрировав прекрасную растяжку палитры. Повелитель удовлетворённо хмыкнул.
Вторая жена такой оплошности не допустила, сразу сказала, что видела меня последний раз убегающей в неизвестной направлении вместе с предательницей Риггой и двумя новыми на тот момент, но такими же дурными жёнами.
О, нет, если этот камешек отличает истину ото лжи, я ни слова сказать не смогу. Сразу меня сдаст. Ну почему артефактор изготавливает только рабочие артефакты? Нельзя было для Повелителя не стараться? Не успев придумать хорошую историю, я ощутила, как стражник схватил меня за локоть и повел к импровизированной сцене, где быть совсем не хотелось.
– Кто такая, и почему я тебя раньше не видел? – мой допрос начался иначе.
– Жена помощника артефактора. У вас на службе не состою, – так, пока можно выдохнуть.
Для убедительности я продемонстрировала руку с недавно появившейся «татуировкой». Повелитель кивнул, принимая мои доказательства.
Вдох-выдох. Как говорил Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие».
– Знакома с госпожой Линой Пренс? Где она может прятаться?
И что я должна сейчас сказать? «Здравствуйте, это я. Давно не виделись», – это?
– Прошу прощения, но я не имела чести быть представленной госпоже Лине Пренс, – спокойно ответила я и поклонилась, как и все горничные.
Камень вспыхнул зелёным цветом. Прошло! У меня получилось! Вот, главное, не лгать. А я и не солгала – меня со мной никто не знакомил.
– Где она? – очередной требовательный вопрос.
– Разве можно знать местоположение незнакомого человека?
Камень вновь не подвел. Я мысленно сжала кулачки в надежде, что Повелитель меня отпустит, как и предшественниц. Но вместо этого Повелитель небрежно бросил:
– Твой муж сослужил хорошую службу. Я более чем доволен, всем что Рий и его наставник делают. Но раз господин артефактор постоянно отказывается от моего подарка, так пусть твой муж выберет себе вторую жену!
Я ошалела. Вот так заявление. Широко распахнув глаза, отступила на шаг назад и уставилась прямо перед собой. И этого человека по просьбе смерти я ещё и спасти должна от отравления? Ну уж нет, не бывать этому.
Женщины тут же отвели глаза, перестав на меня смотреть. А те, кто не успел отвернуться, смотрели на меня с жалостью. Так хотелось на весь Сатр крикнуть, что Юра не такой. Но кто бы меня понял? Никто. Я сдерживалась из последних сил.
Наконец, я вернулась на место. И после того, как все без исключения прошли через «аудиенцию» с Повелителем, правитель Сатра развернулся и громко проговорил, не скрывая раздражения:
– Кто узнает, где прячется Лина Пренс, но не сообщит об этом, будет казнён.
Следующие десять минут ушли на подробное описание моей внешности. Припоминалась каждая родинка. Надо же, не думала, что Повелитель успел так внимательно меня рассмотреть и всё запомнить. Да некоторых подробностей даже я не знала, поскольку не обращала внимания.
Девушки и женщины тихо слушали и кивали в такт. А после завершения пламенной речи нас распределили по три на каждого стражника и сопроводили туда, откуда выдернули изначально.
Возвращалась в каморку я с чувством опустошения в груди, но то, что я увидела на месте, заставило меня закричать от боли. Связанный по рукам и ногам Юра лежал на матрасе с завязанными глазами и с кляпом во рту. Руки мужа были неестественно вывернуты, но он всё равно не оставлял попыток подняться, мыча и пыхтя.
Изверги!
Первым делом я бросилась убирать повязку с глаз, за что едва не получила плечом в живот, но тут же опомнилась и «подала голос»:
– Юрочка, родненький, это я.
Юра перестал мычать и пыхтеть, лишь настороженно напрягся, не доверяя своему слуху. Как только я сняла повязку с глаз и вытащила кляп, сопровождавший меня стражник опомнился, но в его голосе отчётливо прослеживалась зависть:
– Хорошо служишь, помощничек. Повелитель дозволяет тебе выбрать вторую жену.
– Боги Сатра, да ты во грехе живёшь, деточка! Ой-ой-ой, как же так?
Было немного странно слышать ласковое и трепетное обращение «деточка» от женщины, которая ниже меня на две головы, но Тайра сама в какой-то момент решила взять на себя шефство над моей скромной персоной, словно я не простая незнакомка, а горячо любимая племянница.
Что тут началось…
Вооружившись двумя половниками и закатав рукава, Тайра побежала к крылу артефактора, расталкивая локтями мешающих слуг. Я не успела догнать её и остановить, но отстала не так сильно, а потому получила возможность всё видеть и слышать.
Как я была зла!
Как ей вообще пришло в голову бить моего мужчину поварёшкой? Ну и что, что я раньше этого не делала и никогда не собиралась делать – это только моё право. А если б её мужа так стукнули, что бы она тогда сказала?
– Лжец! Негодяй! – бушевала повариха. – Обманул бедную девочку. Насочинял сказочек, а бедняжка и рада думать, что уже замуж вышла. А на деле-то всё не так. Старуху Тайру не проведёшь.
– Остановитесь немедленно, – я как раз добежала. Но слушать меня никто не стал.
– Либо женись по совести, либо проваливай, пока я тебя не зашибла!
Ничего не понимающему Юре только и оставалось уворачиваться от грозных взмахов. Наконец, я тихо подошла из-за спины и быстро выхватила поварёшку из правой руки. Тайра не расстроилась – стукнула Юру, когда он немного расслабился, поварёшкой, которую держала в левой руке. Вот неугомонная.
И пришлось нам… да-да, пожениться.
Церемония прошла крайне скромно: никаких накоплений у нас, разумеется, не было, хоть Юре и начислили небольшое жалованье как второстепенному работнику. Но Тайра всё предусмотрела и организовала так, чтобы нам и не пришлось особо тратиться. Она под впечатлением от нашего согласия на свадьбу – что нам ещё оставалось делать? – пригласила всех работников кухни, которые сначала приготовили наше скромное застолье, а потом переквалифицировались в гостей. Позвала артефактора и неизвестно откуда притащила «регистратора» ¬– поддатого испуганного мужичка средних лет. Эх, такие организаторские способности за зря пропадают. Вот поставить бы Тайру во главе какой-нибудь небольшой фирмы, сколько б пользы было.
«Регистратор» полчаса проповедовал нам о ценности любви и важности детей как основного составляющего семейного счастья, а после предложил нам обменяться брачными «татуировками». Я до сих пор под впечатлением от последних. На самом деле, эти «татуировки» не представили собой ничего особенного – обыкновенный порез на запястье. Но в дополнение к порезу шло клеймо, которое выжигалось на коже раскалённой кочергой. Саму кочергу за несколько минут до использования привели в надлежащий вид, чтобы она оставила нам идентичные отпечатки.
– Да что б я… ещё хоть раз на что-нибудь согласился!.. Да ни за какие деньги! – возмущался Юра местным произволом, глядя на обожжённую руку, и я была с ним солидарна.
– Галя, давай сбежим отсюда, пока не поздно…
Да, Галей меня Юра только в особых случаях называет. Есть, над чем задуматься.
– Запомни, женщина: ни одного развода больше не получишь. Нет никакого желания повторять свадьбу.
– Зря я не верил мужикам, что женитьба – зло. Эх, и ведь предупреждали меня умные люди.
Я невозмутимо пожимала плечами, баюкая горящую от боли руку, и с нетерпением ждала окончания дня. Однако под конец Юриных высказываний не смогла промолчать:
– Ах, ты, значит, не хотел на мне жениться? Женитьба – зло. Может, ты ещё и разводу радовался?
Юра тяжело покрутил головой, о от намёка на мои пониженные умственные способности, я едва не взорвалась. Как будто мне одной всё нравится!
К окончанию знаменательного события мы с Юрой были готовы порвать всех и вся, кто мог нам помешать. Единственное, чего хотелось – уткнуться носом в подушку и забыть про все традиции простых жителей Сатра. Где это видано, чтобы невеста на протяжении всей свадьбы кормила жениха с ложечки, словно он не самостоятельный мужчина, способный позаботиться о своей семье, а малое дитя, нуждающееся в няньке? И так как следовать менее адекватным традициям мы с Юрой наотрез отказались, Тайра уговорила нас соблюсти хотя бы эту. Счастливые гости радостно поддержали её. Не знаю, что думает Юра, но лично у меня до сих пор ощущение глупости и неловкости не проходит.
– Чувствую себя клоуном, – подытожил Юра.
– Они такие влюблённые, – умилялась Тайра и украдкой вытирала скатывающиеся слезинки.
Мы с… вновь обретённым мужем переглянулись. Где только Тайра прочла эту информацию, если Юра сидит за столом с лицом безжалостного бандита, способного в любой момент убить. Полагаю, я выгляжу не лучше.
Рассвет мы с мужем встречали на кухне. Выпив всё спиртное и доев трехдневные бутерброды, все гости постепенно удались. Но заметила я это тогда, когда из-за тяжёлой двери до нас донеслись постепенно затихающие обрывки смеха.
Сил ни что не осталось. Мы просто сидели за столами с остатками еды и глупо улыбались друг другу.
Таким образом, второй раз в жизни я вышла замуж за одного и того же мужчину. И только это меня и спасло.
***
Знакомая, но до ужаса неприятная ситуация повторилась: стражники ворвались, когда мы спали, втроём скрутили Юру, не дав ему ни единого шанса на сопротивление, и забрали меня. Случилось это приблизительно через неделю после нашей свадьбы. Надо было этот мир не Сатром назвать, а миром повторов, так как:
а) опять на сюда попала;
б) вновь оказалась во дворце Повелителя, несмотря на то что и не мечтала об этом;
в) вторую собственную свадьбу пережила здесь же;
г) оказалась в «лапах» стражников, слепо следующих указаниям ненаглядного Повелителя.
В который раз у меня душа в пятки ушла. Только тогда я знала причину, по которой меня искали, а в сейчас не понимала ничего. Разве мог Повелитель (даже сомневаться не приходится, что в этом переполохе виноват именно он) понять, что я – это я? Что подтолкнуло его к этой светлой мысли, если моего настоящего лица и всего к нему прилагающегося он не видел? И саму меня с настоящим лицом тоже не видел. А ведь озеро Отторжения так изменило внешность, что меня не только мать родная не узнала бы, я сама себя не узнала бы, если б не находилась в этом теле и не чувствовала конечностей.
Вывод один: кто-то сдал. Но кто? Кто обо всём знал, был в курсе мельчайших подробностей и мог меня предать?.. Получается, только смерть и Юра всё знали. Нет, смерть не стала бы меня сдавать, иначе не просила бы о помощи, и сама б не помогала. Юра… Нет, Юра точно не мог. Не мог, и всё. Я верю ему, так что можно поставить уверенную жирную точку. Смерть тоже не могла… Тьфу, опять одни повторы. Выходит, какой-то замкнутый круг.
– Осторожнее! Не бревно несёшь.
Я прикрикнула на стражника, который нёс меня своём на плече, предварительно спутав верёвкой руки и ноги. А нечего бить меня головой о стены. И пусть моя головушка не всегда работает так плодотворно, как мне хочется, но она мне ещё нужна, а значит, её нужно поберечь. К удивлению, моё недовольство на стражника подействовало, и он даже отошел ближе к центру коридора, чтобы я не травмировала ненароком другие части тела. Двое сопровождающих встали по бокам. Конечно, куда без них. А то, в противном случае, несущий меня бедолага заблудится.
Пришли мы в какой-то зал. Большой по площади, но мрачный. Вторых выходов при первом осмотре я не обнаружила. Не очень хорошо. Зато тут мне встретились все женщины дворца, знакомые и незнакомые: кухарки, горничные, прачки. Приглядевшись, даже заметила двух жён Повелителя – их выдала резко отличающаяся балахонная одежда, практически полностью покрывающая тело.
Много, слишком много женщин.
А по всему периметру зала – стражники.
Странная какая-то… традиция. Я уже заранее в ней разочарована. Можно, пожалуйста, зайти в «личный кабинет», пожаловаться на организацию мероприятия и поставить отрицательные оценки? А дизлайки учитываются? Эх, если бы.
Надо взять себя в руки и проанализировать ситуацию. Что получается?
Во-первых, женщины напряжены. Значит, для них этот сбор тоже стал неожиданностью.
Во-вторых, стражников при любом раскладе в помещении меньше, чем женщин. Пока не знаю, как к этому относиться, но скорее всего нахожу это положительным моментом.
В-третьих, горничная возле стены уж слишком активно перепрыгивает с ноги на ногу. Полагаю, она в скором будущем может попроситься в уборную. В этом случае поднимется лишний шум, всё внимание будет приковано к горничной, а я тем временем потихонечку уйду.
Отличный план, жаль только, не представилось возможности реализовать: горничная прыгала с ноги на ногу, не из-за естественных потребностей организма, а по причине ушиба стопы. Какое разочарование.
В зал вошёл Повелитель. И с первой секунды я его, признаться, не узнала. Да, он остался всё таким же худым черноволосым и высоким, но гордый орлиный профиль уже не бросался в глаза за сотни километров. В жесты добавилось больше ярости и резкости, тонкие губы плотнее сжались. А чёрные глаза полыхали непередаваемой злобой. Ох, и не хотела бы я сейчас попасться ему под руку.
Повелитель поднялся на импровизированную сцену – для этого дела стражники приволокли гору одинаковых ящиков, выстроили в несколько рядов, застелили из сверху досками, а после накрыли красным полотном. Ничего себе, вот так сервис. Последовал приказ подводить к Повелителю по одной женщине.
Потянулись не минуты – часы напряжённой тишины, нарушать которую могли только Повелитель и подведённая к нему женщина.
– Имя. Кем служишь, как давно? Перечисли всех знакомых девушек и женщин. Знакома с госпожой Линой Пренс? Где она может прятаться?
Именно это спрашивал Повелитель у каждой, и я всякий раз вздрагивала, как только слышала имя. Мимо не прошёл никто – эти же вопросы были заданы и трём девчушкам-подросткам, прижимающимся к юбкам трёх разных служанок, вероятнее всего матерей. Особое внимание Повелитель уделял удерживаемому в руке кулону, который во время ответов загорался зелёным. Даже представить не могу, для чего он нужен, но лёгкое чувство тревоги меня не покидало.
Я уже почти успокоилась, наблюдая за бесконечно повторяющимся процессом, в котором не узнала ничего нового, кроме женских имён, и то из-за обилия последних ничего не запомнила. Но отличились жёны.
– С госпожой Пренс не знакома, где она прячется не знаю, – выдохнула более старшая жена, низко поклонившись.
Кулон в руке Повелителя вспыхнул алым.
– Ложь!
Женщина задрожала от испуга, затряслась и бросилась в ноги со слезами:
– Пощадите, Повелитель! Признаю свой ответ не верным, ненароком соврала, по невнимательности. С госпожой Пренс я знакома вашей волею, пару раз пересекались в одном помещении, но после побега я её не видела, чего она хочет и где скрывается – не знаю.
Камень плавно сменил красный цвет на зелёный, продемонстрировав прекрасную растяжку палитры. Повелитель удовлетворённо хмыкнул.
Вторая жена такой оплошности не допустила, сразу сказала, что видела меня последний раз убегающей в неизвестной направлении вместе с предательницей Риггой и двумя новыми на тот момент, но такими же дурными жёнами.
О, нет, если этот камешек отличает истину ото лжи, я ни слова сказать не смогу. Сразу меня сдаст. Ну почему артефактор изготавливает только рабочие артефакты? Нельзя было для Повелителя не стараться? Не успев придумать хорошую историю, я ощутила, как стражник схватил меня за локоть и повел к импровизированной сцене, где быть совсем не хотелось.
– Кто такая, и почему я тебя раньше не видел? – мой допрос начался иначе.
– Жена помощника артефактора. У вас на службе не состою, – так, пока можно выдохнуть.
Для убедительности я продемонстрировала руку с недавно появившейся «татуировкой». Повелитель кивнул, принимая мои доказательства.
Вдох-выдох. Как говорил Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие».
– Знакома с госпожой Линой Пренс? Где она может прятаться?
И что я должна сейчас сказать? «Здравствуйте, это я. Давно не виделись», – это?
– Прошу прощения, но я не имела чести быть представленной госпоже Лине Пренс, – спокойно ответила я и поклонилась, как и все горничные.
Камень вспыхнул зелёным цветом. Прошло! У меня получилось! Вот, главное, не лгать. А я и не солгала – меня со мной никто не знакомил.
– Где она? – очередной требовательный вопрос.
– Разве можно знать местоположение незнакомого человека?
Камень вновь не подвел. Я мысленно сжала кулачки в надежде, что Повелитель меня отпустит, как и предшественниц. Но вместо этого Повелитель небрежно бросил:
– Твой муж сослужил хорошую службу. Я более чем доволен, всем что Рий и его наставник делают. Но раз господин артефактор постоянно отказывается от моего подарка, так пусть твой муж выберет себе вторую жену!
Я ошалела. Вот так заявление. Широко распахнув глаза, отступила на шаг назад и уставилась прямо перед собой. И этого человека по просьбе смерти я ещё и спасти должна от отравления? Ну уж нет, не бывать этому.
Женщины тут же отвели глаза, перестав на меня смотреть. А те, кто не успел отвернуться, смотрели на меня с жалостью. Так хотелось на весь Сатр крикнуть, что Юра не такой. Но кто бы меня понял? Никто. Я сдерживалась из последних сил.
Наконец, я вернулась на место. И после того, как все без исключения прошли через «аудиенцию» с Повелителем, правитель Сатра развернулся и громко проговорил, не скрывая раздражения:
– Кто узнает, где прячется Лина Пренс, но не сообщит об этом, будет казнён.
Следующие десять минут ушли на подробное описание моей внешности. Припоминалась каждая родинка. Надо же, не думала, что Повелитель успел так внимательно меня рассмотреть и всё запомнить. Да некоторых подробностей даже я не знала, поскольку не обращала внимания.
Девушки и женщины тихо слушали и кивали в такт. А после завершения пламенной речи нас распределили по три на каждого стражника и сопроводили туда, откуда выдернули изначально.
Возвращалась в каморку я с чувством опустошения в груди, но то, что я увидела на месте, заставило меня закричать от боли. Связанный по рукам и ногам Юра лежал на матрасе с завязанными глазами и с кляпом во рту. Руки мужа были неестественно вывернуты, но он всё равно не оставлял попыток подняться, мыча и пыхтя.
Изверги!
Первым делом я бросилась убирать повязку с глаз, за что едва не получила плечом в живот, но тут же опомнилась и «подала голос»:
– Юрочка, родненький, это я.
Юра перестал мычать и пыхтеть, лишь настороженно напрягся, не доверяя своему слуху. Как только я сняла повязку с глаз и вытащила кляп, сопровождавший меня стражник опомнился, но в его голосе отчётливо прослеживалась зависть:
– Хорошо служишь, помощничек. Повелитель дозволяет тебе выбрать вторую жену.
