Одетый по последней придворной моде, статью и манерами он выгодно отличался от провинциальных дворян. И если бы меня пленяла в мужчинах только внешность, вероятно, я могла бы легко очароваться им… к несчастью, природа наделила меня странным характером и чрезмерно дерзновенным умом. Поговорив с виконтом совсем недолго, я вынуждена была признать, что он глуп как пробка. И мало того что глуп - еще и высокомерен, а сочетание этих качеств превращало красавца и щеголя в напыщенного индюка. Он так гордился древностью своего рода и славными подвигами предков, что приплетал геральдику и девизы едва ли не к каждой фразе, и в то же время по самым житейским вопросам нес такую околесицу, что я не знала, куда деваться от неловкости. Ко всему еще он писал корявые сонеты, высокопарные донельзя, но с нарушенным размером и плохими рифмами, и между танцами пытался читать мне их с завидным упорством…
Я была очень благодарна маркизу де Брасси, когда он ловко перехватывал меня у виконта, чтобы самому повести на танец, или не менее ловко включался в беседу и начинал остроумно подшучивать над Жуаёзом - и при этом демонстрировал собственные недюжинные познания в латыни, геральдике и стихосложении.
-Стало быть, дочь моя, при первом знакомстве месье де Брасси произвел на вас вполне благоприятное впечатление? - снова уточнил Ришелье.
-Да, монсеньор, это так… - признала Мари. - Я испытала симпатию, чувство родства, как будто внезапно встретила близкую душу, способную понять движения моей души. Сейчас мне это кажется столь же странным, как и последующие события, связанные с моим супругом, тогда же я ничего не заподозрила.
Месье де Брасси в качестве третьего жениха настолько превосходил первого и второго, превосходил во всем - по уму, воспитанию, внешности и богатству - что впору было сердиться на бабушку, подстроившую мне западню. Госпожа де Сен-Реми прекрасно знала, что делает, рассчитывала каждый шаг… и не могла не понимать, что мое сердце склонится к маркизу, а ум не станет возражать против столь блестящей партии.
Все случилось очень быстро. В замке еще не успели убрать украшения после бала, как маркиз явился к нам в гости - с большой свитой и с подарками, и официально попросил моей руки. К тому времени отец мой уже умер, так что графиня де Сен-Реми оставалась моим единоличным опекуном и вершительницей моей судьбы. Прочие родственники мужского пола, формально помогавшие улаживать вопросы брачного договора и приданого, не имели никакого подлинного влияния в семье, и маркиз превосходно это понимал… Как я сейчас думаю - его это полностью устраивало. Он нарочно искал себе в невесты девушку знатную, но не представленную ко двору и не стремящуюся жить в Париже, сироту, не имеющую ни отца, ни матери, но все же не лишенную опеки и не брошенную на произвол судьбы.
Бабушка же видела в этом союзе в первую очередь возможность обеспечить мне спокойное и безбедное существование до конца моих дней, ибо маркиз был не только очень богат, но и отличался умением превосходно вести дела, повелевать и обширным поместьем, и армией слуг… вероятно, картины моего будущего, которые госпожа де Сен-Реми рисовала себе, в какой-то мере льстили ее тщеславию и были отражением собственных мечтаний.
Я дала согласие стать супругой маркиза де Брасси, прекрасно понимая, что мое замужество в любом случае предрешено, и если я сейчас откажусь от брачного предложения, бабушка будет приглашать все новых и новых претендентов, так что покоя мне в любом случае не видать… Так почему бы и не сделаться маркизой, тем более, что Бриан де Брасси, хоть и не пробуждал во мне влечения, все же казался намного приятнее и благородней большинства знакомых дворян?.. К тому же я помнила из наставлений монахинь, что Господь противится гордому, но вознаграждает послушание и добродетель… и что любовь очень часто приходит к честной женщине уже в браке. Взгляд серых глаз маркиза был пронзительным и холодным, как зимнее небо, в усмешке иногда сквозило что-то зловещее… и тогда слухи, что он заключал сделку с дьяволом, переставали казаться досужей болтовней. Я напоминала себе, что и Паскаля Ферро называют колдуном, однако ж, за все время ему удалось “околдовать” лишь нескольких легкомысленных девиц и одну почтенную даму - и хотя это было грешно и неправильно, но ничего ужасного не случилось, и жизнь в Руассо-дю-Бержер текла своим чередом, спокойно и безмятежно. Наверняка такая же спокойная и безмятежная жизнь, подобно полноводной Луаре в летние месяцы, течет и в поместье маркиза. А о “злых чарах” болтают завистники и нерадивые слуги.
Длительная помолвка не требовалась, поскольку я уже вошла в брачный возраст, а маркиз заранее уладил все деловые вопросы. Венчание было решено назначить на двадцать пятое августа.
Двадцать пятого августа оно и состоялось - в Рошкорбоне.
Примечания:
1) Вертюгаден - очень широкая юбка, державшаяся на конском волосе или обручах из прутьев.
Я была очень благодарна маркизу де Брасси, когда он ловко перехватывал меня у виконта, чтобы самому повести на танец, или не менее ловко включался в беседу и начинал остроумно подшучивать над Жуаёзом - и при этом демонстрировал собственные недюжинные познания в латыни, геральдике и стихосложении.
-Стало быть, дочь моя, при первом знакомстве месье де Брасси произвел на вас вполне благоприятное впечатление? - снова уточнил Ришелье.
-Да, монсеньор, это так… - признала Мари. - Я испытала симпатию, чувство родства, как будто внезапно встретила близкую душу, способную понять движения моей души. Сейчас мне это кажется столь же странным, как и последующие события, связанные с моим супругом, тогда же я ничего не заподозрила.
Месье де Брасси в качестве третьего жениха настолько превосходил первого и второго, превосходил во всем - по уму, воспитанию, внешности и богатству - что впору было сердиться на бабушку, подстроившую мне западню. Госпожа де Сен-Реми прекрасно знала, что делает, рассчитывала каждый шаг… и не могла не понимать, что мое сердце склонится к маркизу, а ум не станет возражать против столь блестящей партии.
Все случилось очень быстро. В замке еще не успели убрать украшения после бала, как маркиз явился к нам в гости - с большой свитой и с подарками, и официально попросил моей руки. К тому времени отец мой уже умер, так что графиня де Сен-Реми оставалась моим единоличным опекуном и вершительницей моей судьбы. Прочие родственники мужского пола, формально помогавшие улаживать вопросы брачного договора и приданого, не имели никакого подлинного влияния в семье, и маркиз превосходно это понимал… Как я сейчас думаю - его это полностью устраивало. Он нарочно искал себе в невесты девушку знатную, но не представленную ко двору и не стремящуюся жить в Париже, сироту, не имеющую ни отца, ни матери, но все же не лишенную опеки и не брошенную на произвол судьбы.
Бабушка же видела в этом союзе в первую очередь возможность обеспечить мне спокойное и безбедное существование до конца моих дней, ибо маркиз был не только очень богат, но и отличался умением превосходно вести дела, повелевать и обширным поместьем, и армией слуг… вероятно, картины моего будущего, которые госпожа де Сен-Реми рисовала себе, в какой-то мере льстили ее тщеславию и были отражением собственных мечтаний.
Я дала согласие стать супругой маркиза де Брасси, прекрасно понимая, что мое замужество в любом случае предрешено, и если я сейчас откажусь от брачного предложения, бабушка будет приглашать все новых и новых претендентов, так что покоя мне в любом случае не видать… Так почему бы и не сделаться маркизой, тем более, что Бриан де Брасси, хоть и не пробуждал во мне влечения, все же казался намного приятнее и благородней большинства знакомых дворян?.. К тому же я помнила из наставлений монахинь, что Господь противится гордому, но вознаграждает послушание и добродетель… и что любовь очень часто приходит к честной женщине уже в браке. Взгляд серых глаз маркиза был пронзительным и холодным, как зимнее небо, в усмешке иногда сквозило что-то зловещее… и тогда слухи, что он заключал сделку с дьяволом, переставали казаться досужей болтовней. Я напоминала себе, что и Паскаля Ферро называют колдуном, однако ж, за все время ему удалось “околдовать” лишь нескольких легкомысленных девиц и одну почтенную даму - и хотя это было грешно и неправильно, но ничего ужасного не случилось, и жизнь в Руассо-дю-Бержер текла своим чередом, спокойно и безмятежно. Наверняка такая же спокойная и безмятежная жизнь, подобно полноводной Луаре в летние месяцы, течет и в поместье маркиза. А о “злых чарах” болтают завистники и нерадивые слуги.
Длительная помолвка не требовалась, поскольку я уже вошла в брачный возраст, а маркиз заранее уладил все деловые вопросы. Венчание было решено назначить на двадцать пятое августа.
Двадцать пятого августа оно и состоялось - в Рошкорбоне.
Примечания:
1) Вертюгаден - очень широкая юбка, державшаяся на конском волосе или обручах из прутьев.
