Они с Джессикой ещё четыре часа поддерживали переписки, привлекая новых наблюдателей к своим страницам и общему проекту путеводителя по вечеринкам. Обессилив, объявили перерыв и отключились. Виолетта ещё некоторое время лежала в темноте капсулы, включив обдув лица прохладным воздухом, и перебирала в памяти ярчайшие моменты шоу. Единственное, что могло расстроить — понимание, что ничего подобного не будет ещё долго. Даже грядущий финал второго сезона Звёздного Боевого Корабля и долгожданная развязка отношений Беатрис с Роджером или Рэймсом меркла рядом с закончившимся шоу.
Покинув капсулу, она зашла в ресторан, осыпала его восторгами и заказала такси домой. Горячая ванна и разбор новых сообщений завершили день.
Почти в каждом районе Проксити можно было отыскать здание, принадлежащее холдингу Зест Аурик. На то было две причины: экономическая и логистическая. Здания в абанд-зонах почти ничего не стоили, холдинг выкупал их, приводил в порядок, наполнял серверами или мусорными топками, дававшими энергию для серверных. Со временем расчищенная территория пополнялась жилыми объектами, в которых сотрудники могли арендовать жильё рядом с рабочими местами, статус района повышался до комфорта. Перепродажа участков и зданий в комфорт-районе, если и не компенсировали затраты на наведение порядка, то уж точно позволяли повторить операцию в следующей абанд-зоне или решить вопрос логистики высококлассного персонала. Для них выкупались здания в адванс-районах, обустраивались по последней моде и сами становились законодателями стандартов. Все здания и всё их наполнение работало на приращение главного богатства Зест Аурик — единого виртуального пространства, называемого Мейси-Тала. Холдинг давно вышел на уровень богов, когда ты не просто предоставляешь цифровые услуги, а являешься синонимом виртуальности. Таких корпораций на весь мир было шестнадцать, и Зест Аурик всегда находился в тройке лидеров Синдиката провайдеров. По большому счёту, они даже не соперничали: планету поделили на зоны покрытия, унифицировали взаимодействие между ними и спокойно продавали игрокам поменьше доступ к недостижимому, поглощая наиболее удачные проекты.
Пока Проксити, вместе с сотнями городов по всему миру, судачил о выступлении господина Ланкастера, в одном из адванс-офисов начальник отдела стабильности следил за показателями трафика и нагрузки. Графики шли по верхней границе нормы, то и дело пересекая её, рядом с каждым пробоем отображалась трёхзначная цифра зарегистрированных жалоб. В целом, обошлось без существенных проблем.
— Господин Нортон? — обратился один из сотрудников. — Зафиксировано изображение с особыми метками.
В целом. Без существенных.
— Пришли.
На экране Нортона появилось изображение ночного города с контрастно выделенными техническими метками и знаками собственности Зест Аурик. Ниже шёл автоматический комментарий: «База знаний Нештатных Логических Отклонений. Завершено исследование чужеродного артефакта.», автор изображения, идентификатор, дата, время. Нортон открыл страничку Виолетты: фотография выложена без комментариев, реакции не вызвала, потонула в потоке последующих сообщений.
— Коловёртышев, подготовь список идентификаторов с той же площадки есть?
— Одну минуту.
Нортон сравнил время публикации с пробоями в графике — совпадало. Регистрация нового особого случая мало влияла на статистику, но дело выглядело глухим тупиком: временные виртуальные пространства уже очищены, любые искажения в них уже невозможно проанализировать. Раздел заключения о принятых мерах будет никчёмным.
— Список готов, — доложил помощник.
— Хорошо. Оформи особый случай, добавь изображение в реестр запрещённых правообладателем к хранению и публикации. Проверь, наличие жалоб на быстродействие, качество, искажения от пользователей из списка. Потом публичные сообщения. Ищем упоминания нестандартного объекта, посторонних шумов, странного поведения пользователей. Когда ничего не найдётся, закрывай случай с комментарием о невозможности воспроизвести.
— Яволь, майн коммандер! – в привычно-шутливой манере ответил Коловёртышев.
Нортон откинулся на спинку стула. Не так страшен чёрт, как периодичность его появления. Начальник отдела без графиков он знал, что фиксация случаев появления изображений с техническими метками происходила всё чаще. Трафик рос всегда, нагрузка бывала и выше. А по прогнозам в четверг последняя серия Корабля поставит рекорд. Это выглядело решаемым: менеджеры поприпираются, но им придётся согласовать отключение 7% объектов и снижение детализации на сутки. Хуже было другое: в зоне ответственности происходило что-то ещё. пока не представлялось возможным установить, какой процесс приводил к ошибкам, и где он протекал: на аппаратном, системном или программном уровне. Нортон выпрямился и начал готовить письмо на руководство для эскалации вопроса.
Между адванс и комфортом никогда не было стен и блокпостов. Подчас административная граница существовала только на карте, а по обе её стороны стояли одинаковые дома. Разница проявлялась постепенно: состояние домов становилось хуже, стиль вывесок примитивнее, транспорт дешевле и старее, появлялся мусор. Самым большим различием являлось количество людей в рабочее время: по мере удаления от адванса и приближения к абанд-зонам людей на улице становилось всё меньше. Пока снова не увеличивалось на границе с абанд-зонами, но это были совсем другие люди.
Бэйзил редко замечал это отличие, потому как к концу смены в «Гранд Легаси» большинство предпочитало уже отдыхать дома.
Трамвай покачивался на расшатанных рельсах комфорт-района Таргос-Рыбацкий, Кортес пребывал в спячке, материальный мир игнорировал своего случайного гостя. Деньги не поступили, ответ на сообщение не поступил, отзыв на «Гранд Легаси» не появился. План не удался. Возвращаться в ресторан без победы не имело смысла, не говоря уже о шансах от беспокойства допустить ошибку и вместо заработка получить штраф. Только «не», только «ни». Оставалось успокоиться, признать поражение, вернуться к исходному состоянию и придумать что-то новое. Бэйзил глубоко вздохнул, вышел и отправился к дому.
Бетонные рамки многоэтажного лабиринта не знали краски, кроме баллончиков граффитистов, но в солнечном свете выглядели даже неплохо. Тени паутины проводов двигались в ленивом танце. Бэйзил прошёл мимо входа в подъезд и прошёл к пожарной лестнице. Во-первых, он не хотел оплачивать лифт, во-вторых, хотел избежать встречи с управляющим домом. Двадцать три этажа спустя, он вошёл в свою комнату, лёг на пол в позе эмбриона и позволил себе предаться тихим страданиям. Конечно, вечер полный страданий не решит проблем. Страдания вообще ничего не решают, но иногда единственный способ освободиться — дать им обглодать кости старых иллюзий.
Через какое-то время отпустило. Он встал, разбудил Кортеса.
— Мне нужна сводка по счетам с минимальными платежами. И сразу добавь туда литров пять воды.
Загоревшийся зелёный огонёк рядом с краном сигнализировал об успешном платеже. Умывшись и переодевшись, Бэйзил нашёл более-менее чистый лист бумаги и записал доклад Кортеса.
— Кортес, минимальный платёж за электричество и ренту.
Он посмотрел на рабочую рубашку. Допустим, он купит мыло и воду, оплатит глажку. А завтра господин Азуро будет с линейкой, спектрометром и микроскопом поверять его внешний вид.
— Прачечную с глажкой для брюк и куртки. Распечатку новой рубашки.
Хорошо хоть туфли можно самому начистить. От продуктов осталось немного бобового концентрата, может получится растянуть на пару дней. Если получится сдать кровь, появится ещё немного еды. Надо будет поговорить с ребятами во дворе, может кто-нибудь даст велосипед, тогда завтра получится сэкономить на транспорте. С другой стороны, как сохранить вид формы, не пропотеть и чем компенсировать затраты калорий? Транспорт дешевле.
— Кортес, есть варианты экономии?
— Соль не сделает шкуру салом.
— Философ, в следующий раз, пожалуйста, метафоры не про еду. Но, спасибо, я тебя понял.
Полумеры исчерпаны. Жалко. Жалко у пчёлки, известно где — и мы там рядом. Он вернулся к зеркалу в ванной и внимательно посмотрел в отражение глаз.
— Вещи — это же не главное, да? — спросил он себя. — Негоже грустить о бренной плоти.
Потом достал коммуникатор и набрал того же абонента.
— Есть линзы, Б/У, без документов, недорого.
— Твои?
— Да.
— Всё так плохо? Сколько тебе перевести?
— Одного покупателя.
Прощай, комфорт. Вряд ли в ближайшие годы получится обзавестись подобными по качеству и удобству. Увы, линзы были последним предметом, продажа которого могла изменить положение в лучшую сторону. Предпоследним, если считать сервер с Кортесом, но этот шаг оставался неприемлемым. В конце концов, линзы оставались вопросом удобства, технически она проигрывали очкам.
В дверь постучали. За порогом стоял подросток, исполняющий обязанности помощника управляющего. По своему обыкновению, спущенные на кончик носа очки-экраны переливались очередной игрой.
— Привет. Папа сказал тебе зайти к нему, есть разговор, — отрешённо проговорил гонец.
— Раз он тебя отправил, значит, увидел оплату счетов. Остальное погашу со дня на день.
— Ага, он предупредил, что ты так скажешь, — глаза ненадолго приподнялись над очками. — Короче, через месяц повышается рента: большая нагрузка на электросеть и перегрев сетевых кабелей влияют на страховку и всё такое.
— Он прям страхует?
— Нет, конечно. Но страховка-то дорожает.
— Тогда можешь ему передать, — парня так перекосило, что Бэйзил сжалился. — Ладно, я потом сам ему скажу, что съезжаю.
Он закрыл дверь, привалился к ней спиной и тихо сполз вниз.
«Как если бы у Калеба Эдмарка в полёте села батарейка», — подумал он, потом посмотрел по сторонам в поисках источника следующей беды. — «И это всё, на что ты способен, Саруман?»
— Кортес, что скажешь?
— Пожары в Москве изгнали Наполеона, в последствии он был разбит.
— Мы — Москва или Наполеон?
— Мы — испанская терция.
— При Рокруа? Ты оптимист.
— Зато не про еду.
Вот же зараза! Есть действительно хотелось. Бэйзил наполнил термочашку порцией бобового концентрата и направился к двери, чтобы спуститься за кипятком. В этот момент в дверь снова постучали, твёрдо, громко, уверенно, без права на промедление. Сын управляющего не мог так быстро попасться, слишком хорошо умел избегать папашу. Другие не могли знать, что Бэйзил дома. Он почти услышал Кортеса: «Огонь Ортханка обрушил стену, милорд». Возможно, стоило прямо сейчас бежать через окно или хотя бы уничтожать потенциальные улики. Взгляд опустился на термочашку. Наверное, когда-то такой же скорбный жест породил практику гадания на кофейной гуще. Концентрат показывал пустыню без дуновений ветра и суеты, лишь жажда кипятка. Бэйзилу вдруг стало безразлично дальнейшее. Испанские терции никогда не бежали от урукхаев. Он просто открыл дверь. В коридоре стояли трое: двое по бокам производили впечатление мастеров спорта по борьбе, стрельбе и пыткам, стоявший в центре выглядел последней надеждой избежать показательных выступлений своих подопечных.
— Базилевский. Виктор. — «Саруман» скорее утверждал, чем спрашивал.
— Это хорошо или плохо?
И тут он понял, что этот седеющий человек с острыми чертами лица очень даже может быть папой одной прекрасной особы. И что папы часто очень с очень большим вниманием относятся к вопросу достойности кавалера. И коли уж такой солидный папа так скоро пришёл в гости с парой адъютантов, лучше даже не пытаться рассказывать ему про временно не работающего сыщика-экскурсовода. Испанским терциям следует отличать гибель с честью от бесславной глупости.
Один из урукхаев отодвинул Бэйзила, прошёл в комнату, заглянул в туалет. В виду отсутствия других мест для засады, проверил окно и остался стоять рядом.
— Да вы проходите, не стесняйтесь. Могу предложить сухой концентрат и табуретку, — сказал Бэйзил и подвинул табурет на середину комнаты. Гость без споров сел, второй урукхай закрыл дверь снаружи, Бэйзил присел на кровать — больше мебели в комнате не имелось, смотреть на гостя сверху казалось плохой идеей.
— Я хочу найти одного человека, мне рекомендовали обратиться к вам.
Бэйзил облегчённо выдохнул. Клиент принёс работу!
— Кто?
— Друзья.
— Друзья меня предупреждают.
— Значит, друзья не ваши. Что вам нужно для успешного розыска человека?
«Не рано ли я расслабился?», — спросил себя Бэйзил.
— Быть уверенным, что я не совершаю ошибки. Сейчас я не уверен и отказываюсь.
— Вы торгуетесь.
Бэйзил встал, чтобы поставить чашку на столик мини-кухни. «Ладно, допустим, я откажусь, что дальше?», — подумал он: «Я забыл, что уже проиграл. Я просто не долетел до дна пропасти. Надеяться будем потом».
— Сетевое имя, где бывает, где пропал. Фото. Причины пропажи, если известны. Друзья-враги. И надо ли говорить о вас.
— Отключи своего помощника.
Бэйзил достал наушники Кортеса, взял листок с расчётами по платежам и записал на нём ориентировку.
— Аванс на ваше усмотрение, — сказал он, кладя карандаш. — Но пять тысяч серых мне нужны сейчас.
— Вам нужны четыре тысячи, — спокойно поправил гость. — Могу решить ваш вопрос без них.
— Пять тысяч, и я решаю сам.
Наниматель невозмутимо достал из внутреннего кармана пиджака два ламинированных чека. Линзы Бэйзила считали коды и показали два непривязанных счёта на пять и три тысячи эрви. «Кто же его друзья и насколько опасны враги?»
— Вы не назовёте указавшего на меня из-за своих принципов или по его просьбе? — Спросил он, убирая чеки в карман.
— Так и так. Вы хотите знать больше? Я ищу своего сына. Он много проводит в сети, по сетевому розыску рекомендовали вас. Я проверил, с кем имею дело.
— Допустим. В это время я работаю, но мы говорим здесь.
— Я в это время тоже занят. И в другое тоже. Вас не нашли в ресторане, зато обнаружили здесь. Ещё вопросы?
«Есть, но задавать пока не стоит», — подумал Бэйзил. — «Значит, искать меня вы стали уже после погони за Виолеттой. От моего прихода домой до их появления прошло немного, обитают рядом или искали везде параллельно? Знали сумму долга с вероятными процентами — неужели, трясли Дэнкроза? Предложение решить вопрос без денег — не блеф? Работают быстро, есть ресурсы людей, деньги, рычаги влияния».
— Как с вами связаться?
Наниматель достал листок с номером, похожим на недавно выпущенный коммуникаторный.
— Вопросы, потребности, результаты. В любое время.
«Ему посоветовали использовать коммуникатор. Значит, не мои бывшие клиенты, а кто-то из наших. Кто? Дракод? Дракод предупредила бы. Ксоркор взялся бы сам. Кто в деле? Две загадки за одну цену».
Гости ушли, вопросы остались. По крайней мере, появились деньги.
— Кортес, отмени мои смены в ресторане. Сэм и Макс валят в путь.
Бэйзил пошёл в глубь района. Таргос-Рыбацкий отличался от новых районов наличием малоэтажных домов, построенных в те времена далёкие, теперь почти былинные. Одной из тусклых жемчужин местной архитектуры был двухэтажный особняк с фонтаном. Одни говорили, что здесь творилась всякая чертовщина, пока некий Дэйв с дробовиком не навёл порядок. Другие, что не Дэйв, а отряд спецназа, и не чертовщина, а захват заложников.
Покинув капсулу, она зашла в ресторан, осыпала его восторгами и заказала такси домой. Горячая ванна и разбор новых сообщений завершили день.
Почти в каждом районе Проксити можно было отыскать здание, принадлежащее холдингу Зест Аурик. На то было две причины: экономическая и логистическая. Здания в абанд-зонах почти ничего не стоили, холдинг выкупал их, приводил в порядок, наполнял серверами или мусорными топками, дававшими энергию для серверных. Со временем расчищенная территория пополнялась жилыми объектами, в которых сотрудники могли арендовать жильё рядом с рабочими местами, статус района повышался до комфорта. Перепродажа участков и зданий в комфорт-районе, если и не компенсировали затраты на наведение порядка, то уж точно позволяли повторить операцию в следующей абанд-зоне или решить вопрос логистики высококлассного персонала. Для них выкупались здания в адванс-районах, обустраивались по последней моде и сами становились законодателями стандартов. Все здания и всё их наполнение работало на приращение главного богатства Зест Аурик — единого виртуального пространства, называемого Мейси-Тала. Холдинг давно вышел на уровень богов, когда ты не просто предоставляешь цифровые услуги, а являешься синонимом виртуальности. Таких корпораций на весь мир было шестнадцать, и Зест Аурик всегда находился в тройке лидеров Синдиката провайдеров. По большому счёту, они даже не соперничали: планету поделили на зоны покрытия, унифицировали взаимодействие между ними и спокойно продавали игрокам поменьше доступ к недостижимому, поглощая наиболее удачные проекты.
Пока Проксити, вместе с сотнями городов по всему миру, судачил о выступлении господина Ланкастера, в одном из адванс-офисов начальник отдела стабильности следил за показателями трафика и нагрузки. Графики шли по верхней границе нормы, то и дело пересекая её, рядом с каждым пробоем отображалась трёхзначная цифра зарегистрированных жалоб. В целом, обошлось без существенных проблем.
— Господин Нортон? — обратился один из сотрудников. — Зафиксировано изображение с особыми метками.
В целом. Без существенных.
— Пришли.
На экране Нортона появилось изображение ночного города с контрастно выделенными техническими метками и знаками собственности Зест Аурик. Ниже шёл автоматический комментарий: «База знаний Нештатных Логических Отклонений. Завершено исследование чужеродного артефакта.», автор изображения, идентификатор, дата, время. Нортон открыл страничку Виолетты: фотография выложена без комментариев, реакции не вызвала, потонула в потоке последующих сообщений.
— Коловёртышев, подготовь список идентификаторов с той же площадки есть?
— Одну минуту.
Нортон сравнил время публикации с пробоями в графике — совпадало. Регистрация нового особого случая мало влияла на статистику, но дело выглядело глухим тупиком: временные виртуальные пространства уже очищены, любые искажения в них уже невозможно проанализировать. Раздел заключения о принятых мерах будет никчёмным.
— Список готов, — доложил помощник.
— Хорошо. Оформи особый случай, добавь изображение в реестр запрещённых правообладателем к хранению и публикации. Проверь, наличие жалоб на быстродействие, качество, искажения от пользователей из списка. Потом публичные сообщения. Ищем упоминания нестандартного объекта, посторонних шумов, странного поведения пользователей. Когда ничего не найдётся, закрывай случай с комментарием о невозможности воспроизвести.
— Яволь, майн коммандер! – в привычно-шутливой манере ответил Коловёртышев.
Нортон откинулся на спинку стула. Не так страшен чёрт, как периодичность его появления. Начальник отдела без графиков он знал, что фиксация случаев появления изображений с техническими метками происходила всё чаще. Трафик рос всегда, нагрузка бывала и выше. А по прогнозам в четверг последняя серия Корабля поставит рекорд. Это выглядело решаемым: менеджеры поприпираются, но им придётся согласовать отключение 7% объектов и снижение детализации на сутки. Хуже было другое: в зоне ответственности происходило что-то ещё. пока не представлялось возможным установить, какой процесс приводил к ошибкам, и где он протекал: на аппаратном, системном или программном уровне. Нортон выпрямился и начал готовить письмо на руководство для эскалации вопроса.
Глава 04. Возврат к прежнему состоянию
Между адванс и комфортом никогда не было стен и блокпостов. Подчас административная граница существовала только на карте, а по обе её стороны стояли одинаковые дома. Разница проявлялась постепенно: состояние домов становилось хуже, стиль вывесок примитивнее, транспорт дешевле и старее, появлялся мусор. Самым большим различием являлось количество людей в рабочее время: по мере удаления от адванса и приближения к абанд-зонам людей на улице становилось всё меньше. Пока снова не увеличивалось на границе с абанд-зонами, но это были совсем другие люди.
Бэйзил редко замечал это отличие, потому как к концу смены в «Гранд Легаси» большинство предпочитало уже отдыхать дома.
Трамвай покачивался на расшатанных рельсах комфорт-района Таргос-Рыбацкий, Кортес пребывал в спячке, материальный мир игнорировал своего случайного гостя. Деньги не поступили, ответ на сообщение не поступил, отзыв на «Гранд Легаси» не появился. План не удался. Возвращаться в ресторан без победы не имело смысла, не говоря уже о шансах от беспокойства допустить ошибку и вместо заработка получить штраф. Только «не», только «ни». Оставалось успокоиться, признать поражение, вернуться к исходному состоянию и придумать что-то новое. Бэйзил глубоко вздохнул, вышел и отправился к дому.
Бетонные рамки многоэтажного лабиринта не знали краски, кроме баллончиков граффитистов, но в солнечном свете выглядели даже неплохо. Тени паутины проводов двигались в ленивом танце. Бэйзил прошёл мимо входа в подъезд и прошёл к пожарной лестнице. Во-первых, он не хотел оплачивать лифт, во-вторых, хотел избежать встречи с управляющим домом. Двадцать три этажа спустя, он вошёл в свою комнату, лёг на пол в позе эмбриона и позволил себе предаться тихим страданиям. Конечно, вечер полный страданий не решит проблем. Страдания вообще ничего не решают, но иногда единственный способ освободиться — дать им обглодать кости старых иллюзий.
Через какое-то время отпустило. Он встал, разбудил Кортеса.
— Мне нужна сводка по счетам с минимальными платежами. И сразу добавь туда литров пять воды.
Загоревшийся зелёный огонёк рядом с краном сигнализировал об успешном платеже. Умывшись и переодевшись, Бэйзил нашёл более-менее чистый лист бумаги и записал доклад Кортеса.
— Кортес, минимальный платёж за электричество и ренту.
Он посмотрел на рабочую рубашку. Допустим, он купит мыло и воду, оплатит глажку. А завтра господин Азуро будет с линейкой, спектрометром и микроскопом поверять его внешний вид.
— Прачечную с глажкой для брюк и куртки. Распечатку новой рубашки.
Хорошо хоть туфли можно самому начистить. От продуктов осталось немного бобового концентрата, может получится растянуть на пару дней. Если получится сдать кровь, появится ещё немного еды. Надо будет поговорить с ребятами во дворе, может кто-нибудь даст велосипед, тогда завтра получится сэкономить на транспорте. С другой стороны, как сохранить вид формы, не пропотеть и чем компенсировать затраты калорий? Транспорт дешевле.
— Кортес, есть варианты экономии?
— Соль не сделает шкуру салом.
— Философ, в следующий раз, пожалуйста, метафоры не про еду. Но, спасибо, я тебя понял.
Полумеры исчерпаны. Жалко. Жалко у пчёлки, известно где — и мы там рядом. Он вернулся к зеркалу в ванной и внимательно посмотрел в отражение глаз.
— Вещи — это же не главное, да? — спросил он себя. — Негоже грустить о бренной плоти.
Потом достал коммуникатор и набрал того же абонента.
— Есть линзы, Б/У, без документов, недорого.
— Твои?
— Да.
— Всё так плохо? Сколько тебе перевести?
— Одного покупателя.
Прощай, комфорт. Вряд ли в ближайшие годы получится обзавестись подобными по качеству и удобству. Увы, линзы были последним предметом, продажа которого могла изменить положение в лучшую сторону. Предпоследним, если считать сервер с Кортесом, но этот шаг оставался неприемлемым. В конце концов, линзы оставались вопросом удобства, технически она проигрывали очкам.
В дверь постучали. За порогом стоял подросток, исполняющий обязанности помощника управляющего. По своему обыкновению, спущенные на кончик носа очки-экраны переливались очередной игрой.
— Привет. Папа сказал тебе зайти к нему, есть разговор, — отрешённо проговорил гонец.
— Раз он тебя отправил, значит, увидел оплату счетов. Остальное погашу со дня на день.
— Ага, он предупредил, что ты так скажешь, — глаза ненадолго приподнялись над очками. — Короче, через месяц повышается рента: большая нагрузка на электросеть и перегрев сетевых кабелей влияют на страховку и всё такое.
— Он прям страхует?
— Нет, конечно. Но страховка-то дорожает.
— Тогда можешь ему передать, — парня так перекосило, что Бэйзил сжалился. — Ладно, я потом сам ему скажу, что съезжаю.
Он закрыл дверь, привалился к ней спиной и тихо сполз вниз.
«Как если бы у Калеба Эдмарка в полёте села батарейка», — подумал он, потом посмотрел по сторонам в поисках источника следующей беды. — «И это всё, на что ты способен, Саруман?»
— Кортес, что скажешь?
— Пожары в Москве изгнали Наполеона, в последствии он был разбит.
— Мы — Москва или Наполеон?
— Мы — испанская терция.
— При Рокруа? Ты оптимист.
— Зато не про еду.
Вот же зараза! Есть действительно хотелось. Бэйзил наполнил термочашку порцией бобового концентрата и направился к двери, чтобы спуститься за кипятком. В этот момент в дверь снова постучали, твёрдо, громко, уверенно, без права на промедление. Сын управляющего не мог так быстро попасться, слишком хорошо умел избегать папашу. Другие не могли знать, что Бэйзил дома. Он почти услышал Кортеса: «Огонь Ортханка обрушил стену, милорд». Возможно, стоило прямо сейчас бежать через окно или хотя бы уничтожать потенциальные улики. Взгляд опустился на термочашку. Наверное, когда-то такой же скорбный жест породил практику гадания на кофейной гуще. Концентрат показывал пустыню без дуновений ветра и суеты, лишь жажда кипятка. Бэйзилу вдруг стало безразлично дальнейшее. Испанские терции никогда не бежали от урукхаев. Он просто открыл дверь. В коридоре стояли трое: двое по бокам производили впечатление мастеров спорта по борьбе, стрельбе и пыткам, стоявший в центре выглядел последней надеждой избежать показательных выступлений своих подопечных.
— Базилевский. Виктор. — «Саруман» скорее утверждал, чем спрашивал.
— Это хорошо или плохо?
И тут он понял, что этот седеющий человек с острыми чертами лица очень даже может быть папой одной прекрасной особы. И что папы часто очень с очень большим вниманием относятся к вопросу достойности кавалера. И коли уж такой солидный папа так скоро пришёл в гости с парой адъютантов, лучше даже не пытаться рассказывать ему про временно не работающего сыщика-экскурсовода. Испанским терциям следует отличать гибель с честью от бесславной глупости.
Один из урукхаев отодвинул Бэйзила, прошёл в комнату, заглянул в туалет. В виду отсутствия других мест для засады, проверил окно и остался стоять рядом.
— Да вы проходите, не стесняйтесь. Могу предложить сухой концентрат и табуретку, — сказал Бэйзил и подвинул табурет на середину комнаты. Гость без споров сел, второй урукхай закрыл дверь снаружи, Бэйзил присел на кровать — больше мебели в комнате не имелось, смотреть на гостя сверху казалось плохой идеей.
— Я хочу найти одного человека, мне рекомендовали обратиться к вам.
Бэйзил облегчённо выдохнул. Клиент принёс работу!
— Кто?
— Друзья.
— Друзья меня предупреждают.
— Значит, друзья не ваши. Что вам нужно для успешного розыска человека?
«Не рано ли я расслабился?», — спросил себя Бэйзил.
— Быть уверенным, что я не совершаю ошибки. Сейчас я не уверен и отказываюсь.
— Вы торгуетесь.
Бэйзил встал, чтобы поставить чашку на столик мини-кухни. «Ладно, допустим, я откажусь, что дальше?», — подумал он: «Я забыл, что уже проиграл. Я просто не долетел до дна пропасти. Надеяться будем потом».
— Сетевое имя, где бывает, где пропал. Фото. Причины пропажи, если известны. Друзья-враги. И надо ли говорить о вас.
— Отключи своего помощника.
Бэйзил достал наушники Кортеса, взял листок с расчётами по платежам и записал на нём ориентировку.
— Аванс на ваше усмотрение, — сказал он, кладя карандаш. — Но пять тысяч серых мне нужны сейчас.
— Вам нужны четыре тысячи, — спокойно поправил гость. — Могу решить ваш вопрос без них.
— Пять тысяч, и я решаю сам.
Наниматель невозмутимо достал из внутреннего кармана пиджака два ламинированных чека. Линзы Бэйзила считали коды и показали два непривязанных счёта на пять и три тысячи эрви. «Кто же его друзья и насколько опасны враги?»
— Вы не назовёте указавшего на меня из-за своих принципов или по его просьбе? — Спросил он, убирая чеки в карман.
— Так и так. Вы хотите знать больше? Я ищу своего сына. Он много проводит в сети, по сетевому розыску рекомендовали вас. Я проверил, с кем имею дело.
— Допустим. В это время я работаю, но мы говорим здесь.
— Я в это время тоже занят. И в другое тоже. Вас не нашли в ресторане, зато обнаружили здесь. Ещё вопросы?
«Есть, но задавать пока не стоит», — подумал Бэйзил. — «Значит, искать меня вы стали уже после погони за Виолеттой. От моего прихода домой до их появления прошло немного, обитают рядом или искали везде параллельно? Знали сумму долга с вероятными процентами — неужели, трясли Дэнкроза? Предложение решить вопрос без денег — не блеф? Работают быстро, есть ресурсы людей, деньги, рычаги влияния».
— Как с вами связаться?
Наниматель достал листок с номером, похожим на недавно выпущенный коммуникаторный.
— Вопросы, потребности, результаты. В любое время.
«Ему посоветовали использовать коммуникатор. Значит, не мои бывшие клиенты, а кто-то из наших. Кто? Дракод? Дракод предупредила бы. Ксоркор взялся бы сам. Кто в деле? Две загадки за одну цену».
Гости ушли, вопросы остались. По крайней мере, появились деньги.
— Кортес, отмени мои смены в ресторане. Сэм и Макс валят в путь.
Бэйзил пошёл в глубь района. Таргос-Рыбацкий отличался от новых районов наличием малоэтажных домов, построенных в те времена далёкие, теперь почти былинные. Одной из тусклых жемчужин местной архитектуры был двухэтажный особняк с фонтаном. Одни говорили, что здесь творилась всякая чертовщина, пока некий Дэйв с дробовиком не навёл порядок. Другие, что не Дэйв, а отряд спецназа, и не чертовщина, а захват заложников.
