Его движения были быстрыми и точными, ноги словно рисовали в воздухе неведомые узоры. Каждый удар был наполнен силой и решимостью, а она могла только представить, как Элиан когда-то легко выполнял эти же движения с помощью рук. Его тренировка стала для неё символом борьбы и преодоления.
— Ты потрясающий, Элиан, — произнесла она, когда он сделал паузу, чтобы отдышаться. — Я никогда не видела, чтобы кто-то так упорно работал над собой.
Элиан улыбнулся, его глаза светились, когда он услышал её слова поддержки.
— Спасибо, Триона. Это помогает мне не только физически, но и морально. Я чувствую, как становлюсь сильнее каждый день.
Триона заметила, что время от времени к ним на задний двор заглядывали другие ученики, интересуясь тем, что происходит. Она предвкушала, как скоро они присоединятся к тренировкам Элиана, вдохновившись его упорством. В её сердце зародилась надежда, что он станет не только образцом для подражания, но и источником мотивации для остальных.
— Я думаю, скоро к тебе присоединятся ребята, — заметила она. — Твоя тренировка - это нечто удивительное, и они будут рады увидеть это.
Элиан кивнул, и его улыбка стала шире, он подмигнул Трионе и принялся отжиматься на протезе, вслух считая:
- Триста петьдесят девять, триста шестьдесят.
Триона прыснула в кулачок и обернулась. За тренировкой нового учителя теории магии наблюдали половина обитателей школы. Включая учителей.
На очередную утреннюю тренировку Элиан пришёл с новым протезом руки. Его доставили вечером, почтовым дилижансом.
— Ого! — сказал Себастиан, а Арек присвистнул.
Страшеклассники — пятый, шестой, седьмой классы — были довольно частыми гостями на его тренировках, кроме пары-тройки идейных сонь. Учитель физической культуры уже успел написать три докладные записки на имя директора с темой, что Роб Найлз, учитель теории магии, не имеет права вести никакие тренировки. Но Элиан их и не вел. Так, только поправлял, если кто всерьёз нарушал технику безопасности.
— Может, побоксируем, а, учитель Роб? До смерти надоела эта растяжка и бег, — с энтузиазмом спросил Дениэл.
— Кулак железный, — с сомнением заметил Себастиан. — Выбьёт тебе Тао тупые мозги из твоей тупой башки, Дэн, а ты мне ещё два золотых должен.
— Не из железа, а из лирита, — поправила Марта.
— А мы в полсилы, а?
— Магу полезно уметь быстро бегать, — заметил Элиан и кивнул на свой протез. — Я вот однажды не успел убежать. И что из этого вышло?
Мальчишки и девчонки, злоязыкие, циничные, много уже на своём веку повидавшие, захохотали хором над его немудреной шуткой. Себастиан смотрел на него с интересом.
— Это звучит глупо, учитель Роб, но скажите: вы знакомы с принцем Элианом?
Элиан усмехнулся.
— Видел, когда в госпитале лежал. Да, безрукий пришёл утешать однорукого заготовленной речью о том, что инвалидность не приговор. На самом деле, я сейчас, конечно, язвлю. Сами понимаете, мне тогда было не до восторга от знакомства с принцем. Всерьёз считал, что жизнь закончена.
— Но ведь это и правда не приговор.
Роб кивнул.
— Больше нет. Принц Элиан действительно хочет добра.
По лицу Себастиана пробежала тень.
— Я в этом не уверен... История семьи Риттер тому пример.
Элиан развернулся на каблуках, наставил на него палец железной руки.
— Не вали с больной головы на здоровую, мальчик. Элиан лишил своих родственников, предателей, жизни, видите ли, а что они сами устроили заговор, едва не развязали войну и лишили Элиана сына — удобненько так забыли.
— Сына он сам себя лишил, — выкрикнул Себастиан. — Бросил беременную невесту. То, что было с ним потом — наказание Небес!
Роб расхохотался.
— Бросил? Беременную? Так тебе сказали?
Он всё не мог остановиться, перестать хохотать.
— Бросил беременную! Ну надо же... Да будет тебе известно, что она сказала ему: граф, вы ведь понимаете, что мы не можем быть вместе. Вам не на чем носить брачный браслет. Она боялась прикоснуться к нему, боялась почувствовать под рукой следы ампутации. А он... Да, дурак был, отдал ей деньги. Те самые, на которые Риттеры снарядили наемников. Вот так-то, мальчик.
Себастиан стоял молча, опустив голову. Его трясло.
— Что ты об этом знаешь?
Элиан пожал плечами.
— Служба. Я ведь в прошлом — следователь.
— Следователь? — удивился Себастиан.
Элиан улыбнулся, его новый протез слегка блеснул на утреннем солнце.
— Да, это было давно. Но опыт не пропадает. Знаете, ребята, в жизни всё не так просто, как кажется. Корона не защищает от боли, а статус не уберегает от предательства.
Себастиан поднял голову, его глаза сверкали от любопытства.
— А какие тайны вы раскрыли, учитель Роб?
Элиан, всё ещё смеясь, обернулся к ним.
— Тайны? Каждый из нас — это загадка. Но не забывайте, мои висельники, что не всё так просто. Иногда правда может быть опасной.
Элиан кивнул, как будто подтверждая слова учителя.
— Верно. Но именно в поисках правды мы находим себя. Важнее всего не то, что с нами произошло, а то, как мы на это реагируем.
Дениэл, всё ещё горящий желанием к бою, прервал их размышления.
— Ладно, учитель Роб! Давайте уже к делу! А то пока вы тут философствуете, я заскучаю.
Элиан рассмеялся в ответ на энтузиазм Дениэла.
— Хорошо, давайте начнем! Но помните, что важно не только боксировать, но и учиться контролировать свои эмоции.
Дети ответили ему дружным стоном.
В один из дней, когда осень уже шла на убыль, Элиан огорошил Триону признанием:
— Если не смогу определить, кто из мелких мой сын, усыновлю всех. Восполню, так сказать, поредевшие ряды клана Риттеров.
Потом подумал и добавил:
— И девчонок тоже.
А потом выбил почву у нее из-под ног и спросил:
— Как ты смотришь на то, чтобы стать многодетной матерью? У Эгасы есть проект по вспомоществованию матерям, воспитавшим более четырех детей, при условии, что эти дети ухожены, посещают школу и в будущем станут достойными членами общества.
В мелких я не сомневаюсь.
— А почему вспомоществование только матерям?
— Ну так отцы меньше с детьми времени проводят.
— Но это ведь не твой случай.
Они снова сидели заполночь в его спальне, свободной от магии, как говорил Элиан.
Триона только что сняла с него рубашку
и массажировала уставшие, затвердевшие плечи и шею, иногда целуя то там, то тут. Элиан только раз спросил у неё, неприятно ли ей смотреть на то, что осталось от его рук. Триона не стала кокетничать, делая вид, что не понимает вопроса. Хирурги хорошо постарались, шрамы были почти незаметны. Шрам на боку выглядел страшнее, по его мнению. Сведённый ещё немного воспалённый.
— Нет, — ответила она. — Мне жаль, что ты лишился рук, но мне не неприятно на тебя смотреть. Скорее наоборот. Мне очень приятно на тебя смотреть.
Она хотела добавить, что любит его любого, но для слова "люблю" ей не хватило смелости. И теперь она немного об этом жалела...
Элиан лег на пол, положив ей голову на колени, зажмурился от удовольствия. Триона давно заметила, что он очень чувствительный, прикосновения для него очень много значат... И он лишён возможности прикасаться.
Доставленный, наконец, второй протез чуть облегчает его жажду прикосновений, но не утоляет её полностью.
И всё же... Всё же легко и просто он говорил о том, что отдал дар богов на то, чтобы спасти других, малознакомых людей... Без всякой затаённой горечи он об этом говорил, как будто и не представлял другого.
— Это как раз мой случай. — Вот здесь была по-настоящему кровоточащая рана, клубок страха. Они никогда не говорили о сыне Элиана. Никогда.
— Триона, — произнёс он с тяжестью в голосе, — я боюсь, что когда я найду его, он не захочет меня видеть. Что он возненавидит меня за то, что я не смог защитить его.
Она наклонилась и поцеловала его в крепко сомкнутые губы.
— Элиан, ты не виноват в том, что произошло. Ты сделал всё, что мог. Каждый день ты искал его, и это говорит о твоей любви.
— Но он вырос без меня. Что, если он будет считать меня врагом? — его голос дрожал от страха.
Триона положила руку на его плечо, и в её глазах светилась надежда.
— Не думай так. Он не знает, каково это — быть с тобой, но он ощутит твою любовь. Когда вы встретитесь, он увидит, кто ты есть на самом деле. Ты его отец, и это никогда не изменится.
Элиан взглянул на неё, в его сердце зарождалась надежда, но страх по-прежнему терзал его душу.
— А если он решит остаться с теми, кто его вырастил? Если я ему не нужен?
Триона улыбнулась, её уверенность была заразительной.
— Не бойся. Будь самим собой, и он поймёт, что у него есть отец, который всегда искал его. Вы оба заслуживаете шанса на счастье.
Она встрепенулась.
— Кажется, у меня есть идея...
Элиан стоял перед классом. Стены аудитории были украшены древними рунами, а на столах ученики аккуратно разложили свои тетради, и магические компоненты.
— Итак, висельники мои, я вас мучаю уже второй месяц, — с энтузиазмом произнес он. — Кто может мне сказать, что такое элементальный баланс?
Ученики, смеясь и перешептываясь, поднимали руки. Элиан улыбнулся и указал на одного из них, Арека, который тут же начал объяснять тему.
Внезапно Себастиан, сидевший в заднем ряду, медленно встал. Его глаза были пустыми, а тело словно не слушалось его. Он начал произносить бессвязные слова, которые никто не мог понять. Ученики мгновенно замерли, а Элиан почувствовал, как тревога заползает в его сердце.
— Себастиан! — крикнул он, но тот не реагировал. Юноша вдруг упал на пол, его тело стало судорожно дергаться, а изо рта потекла пена.
— Быстро! — Элиан послал Дэна за медиком. — В больничное крыло!
Он подошел к Себастиану и начал оказывать первую помощь. Ученики к приступу отнеслись спокойно, не паниковали и помогли с первой помощью.
— Вы не переживайте, с ним такое уже было в прошлом году, — сказала Марта. — Приступы случаются два-три раза в год, и Себастиан всегда быстро приходит в себя. Пара дней под капельницей, и он снова будет с нами, как новенький.
Элиан продолжал следить за состоянием Себастиана, его сердце колотилось, пока он не передал ученика из рук в руки прибывшему лекарю.
Вечером Элиан навестил его в больничном крыле.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Элиан, заходя в комнату.
Себастиан оторвался от страницы и посмотрел на учителя с легкой улыбкой.
— Лучше, — ответил он, хотя его голос был чуть слабее обычного. — Я даже успел прочитать несколько глав.
Элиан подошел ближе и сел на стул рядом с кроватью.
— Рад слышать, что ты в порядке.
Себастиан нахмурился, его глаза стали серьезными.
— Я помню, как всё стало темным... и потом какие-то образы, слова, но они были неясными. Это было, как будто кто-то другой говорил через меня.
Элиан задумался. Он знал, что такие состояния могли быть связаны с сильными эмоциями или даже магией, которую Себастиан не осознавал.
— Вы не могли бы со мной посидеть? Честно говоря, после приступа мне всегда не по себе. Мама всегда говорила, что лучше бы я...
Он оборвал сам себя.
— Да, конечно, — отозвался Элиан. Он взял ученика за руку.
— Я не хочу, чтобы это повторялось. Я не знаю, что со мной происходит.
— Я вижу странные вещи во время приступов. Какой-то ритуал. Я в центре круга. Я очень маленький. По ощущениям, как будто мне года два. Я искал по описанию что-то подобное, но не нашёл... Наверное, что-то запретное. Ещё лицо женщины. Мама говорит, что это чушь. Галлюцинации. Лекари с ней согласны.
Элиан положил руку на плечо ученика.
— Триона говорила, что ты неплохо рисуешь. Может, сможешь что-то нарисовать? Я посмотрю. Может, я что-то смогу подсказать?
— Попробую. Когда руки перестанут дрожать. Расскажите что-нибудь. Пожалуйста. О себе. То, что вы можете рассказать. Давайте будем откровенны. Вы ведь здесь не просто так? Вы очень выделяетесь на фоне наших учителей, в основном бесталанных. Вы служите принцу Элиану? Вы его агент?
Элиан откинулся на спинку стула.
— Да.
— Вы здесь из-за меня? Он хочет посмотреть, насколько я опасен как противник?
— Ты действительно хочешь вызвать его на дуэль?
Себастиан опустил голову.
— Уже не знаю. Мне говорили, что я должен... как в той кровожадной пьесе: "И вырастают дети. Чтоб за отцов всем отомстить". И всё такое. Мне всё детство говорили, что принц сам виноват в том, что с ним произошло. Он отвернулся от семьи, от своего предназначения, он виноват в гибели своей семьи. Он погубил женщину, что была матерью его сына. Что это ему наказание богов, что он калека. Меня готовили к мести... Но в школе я говорил с людьми, читал газеты того времени... И разговор с вами тоже повлиял на меня.
Элиан внимательно слушал, его сердце сжималось от слов Себастиана. Он знал, что тёмные тени прошлого могут отразиться на будущем, и именно поэтому Себастиан сейчас так уязвим.
— Я понимаю, — начал он, стараясь говорить мягко. — Но месть не всегда является ответом. Это тяжёлый груз, который может сломать тебя.
Себастиан взглянул на Элиана, в его глазах читалось напряжение и сомнение.
— Но как я могу просто забыть? — спросил он. — Он и император забрали у меня всё, я не могу оставить это без последствий.
Элиан взял паузу, выбрав слова с осторожностью.
— Месть может быть сладкой, но она часто ведёт к новым страданиям. Я сам потерял много и знаю, как это тяжело. Но я выбрал путь защиты тех, кто не может защитить себя.
Себастиан чуть приподнял бровь, его интерес был очевиден.
— Защита? Не месть?
— Да, — подтвердил Элиан. — Я служу принцу, но не ради мести. Я здесь, чтобы помочь восстановить мир и чтобы никто не переживал то, что пережили мы.
Себастиан задумался, его мысли витали между жаждой мести и стремлением к чему-то большему.
— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — тихо произнёс он. — Что, если я позволю тёмным мыслям взять верх?
Элиан улыбнулся, стараясь вернуть уверенность своему ученику.
— Это твой выбор, Себастиан. Каждый день ты выбираешь, кем быть.
Слова Элиана словно зажгли искру надежды в душе Себастиана. Он посмотрел на учителя с благодарностью.
— Может, вы правы. Я постараюсь.
Элиан сжал руку Себастиана, чувствуя, как между ними образуется крепкая связь.
— Я нарисую ту женщину и напишу всё, что помню о привидевшемся мне ритуале. А ещё я хочу передать письмо принцу. Я могу сделать это через вас?
Элиан внимательно слушал и ответил:
— Конечно, я передам твоё письмо принцу. Это важно, что ты хочешь выразить свои мысли.
Себастиан вздохнул глубоко, его сердце наполнилось надеждой.
— Спасибо, учитель Роб. Я постараюсь не поддаться тёмным мыслям.
— Помни, что ты не одинок в этом пути. Мы вместе, и твои усилия не останутся незамеченными, — ответил Элиан, уверенно сжимая руку Себастиана.
За окном тихо шептали деревья, а лунный свет, пробиваясь сквозь занавески, рисовал на полу причудливые узоры. Элиан, сидя на стуле у окна, беззаботно катал освобождёнными от плена обуви ступнями колючие мячи. Его лицо светилось неземным наслаждением, и Триона, наблюдая за ним, не могла сдержать улыбку.
— Ты потрясающий, Элиан, — произнесла она, когда он сделал паузу, чтобы отдышаться. — Я никогда не видела, чтобы кто-то так упорно работал над собой.
Элиан улыбнулся, его глаза светились, когда он услышал её слова поддержки.
— Спасибо, Триона. Это помогает мне не только физически, но и морально. Я чувствую, как становлюсь сильнее каждый день.
Триона заметила, что время от времени к ним на задний двор заглядывали другие ученики, интересуясь тем, что происходит. Она предвкушала, как скоро они присоединятся к тренировкам Элиана, вдохновившись его упорством. В её сердце зародилась надежда, что он станет не только образцом для подражания, но и источником мотивации для остальных.
— Я думаю, скоро к тебе присоединятся ребята, — заметила она. — Твоя тренировка - это нечто удивительное, и они будут рады увидеть это.
Элиан кивнул, и его улыбка стала шире, он подмигнул Трионе и принялся отжиматься на протезе, вслух считая:
- Триста петьдесят девять, триста шестьдесят.
Триона прыснула в кулачок и обернулась. За тренировкой нового учителя теории магии наблюдали половина обитателей школы. Включая учителей.
Глава 33. Отцы и дети
На очередную утреннюю тренировку Элиан пришёл с новым протезом руки. Его доставили вечером, почтовым дилижансом.
— Ого! — сказал Себастиан, а Арек присвистнул.
Страшеклассники — пятый, шестой, седьмой классы — были довольно частыми гостями на его тренировках, кроме пары-тройки идейных сонь. Учитель физической культуры уже успел написать три докладные записки на имя директора с темой, что Роб Найлз, учитель теории магии, не имеет права вести никакие тренировки. Но Элиан их и не вел. Так, только поправлял, если кто всерьёз нарушал технику безопасности.
— Может, побоксируем, а, учитель Роб? До смерти надоела эта растяжка и бег, — с энтузиазмом спросил Дениэл.
— Кулак железный, — с сомнением заметил Себастиан. — Выбьёт тебе Тао тупые мозги из твоей тупой башки, Дэн, а ты мне ещё два золотых должен.
— Не из железа, а из лирита, — поправила Марта.
— А мы в полсилы, а?
— Магу полезно уметь быстро бегать, — заметил Элиан и кивнул на свой протез. — Я вот однажды не успел убежать. И что из этого вышло?
Мальчишки и девчонки, злоязыкие, циничные, много уже на своём веку повидавшие, захохотали хором над его немудреной шуткой. Себастиан смотрел на него с интересом.
— Это звучит глупо, учитель Роб, но скажите: вы знакомы с принцем Элианом?
Элиан усмехнулся.
— Видел, когда в госпитале лежал. Да, безрукий пришёл утешать однорукого заготовленной речью о том, что инвалидность не приговор. На самом деле, я сейчас, конечно, язвлю. Сами понимаете, мне тогда было не до восторга от знакомства с принцем. Всерьёз считал, что жизнь закончена.
— Но ведь это и правда не приговор.
Роб кивнул.
— Больше нет. Принц Элиан действительно хочет добра.
По лицу Себастиана пробежала тень.
— Я в этом не уверен... История семьи Риттер тому пример.
Элиан развернулся на каблуках, наставил на него палец железной руки.
— Не вали с больной головы на здоровую, мальчик. Элиан лишил своих родственников, предателей, жизни, видите ли, а что они сами устроили заговор, едва не развязали войну и лишили Элиана сына — удобненько так забыли.
— Сына он сам себя лишил, — выкрикнул Себастиан. — Бросил беременную невесту. То, что было с ним потом — наказание Небес!
Роб расхохотался.
— Бросил? Беременную? Так тебе сказали?
Он всё не мог остановиться, перестать хохотать.
— Бросил беременную! Ну надо же... Да будет тебе известно, что она сказала ему: граф, вы ведь понимаете, что мы не можем быть вместе. Вам не на чем носить брачный браслет. Она боялась прикоснуться к нему, боялась почувствовать под рукой следы ампутации. А он... Да, дурак был, отдал ей деньги. Те самые, на которые Риттеры снарядили наемников. Вот так-то, мальчик.
Себастиан стоял молча, опустив голову. Его трясло.
— Что ты об этом знаешь?
Элиан пожал плечами.
— Служба. Я ведь в прошлом — следователь.
— Следователь? — удивился Себастиан.
Элиан улыбнулся, его новый протез слегка блеснул на утреннем солнце.
— Да, это было давно. Но опыт не пропадает. Знаете, ребята, в жизни всё не так просто, как кажется. Корона не защищает от боли, а статус не уберегает от предательства.
Себастиан поднял голову, его глаза сверкали от любопытства.
— А какие тайны вы раскрыли, учитель Роб?
Элиан, всё ещё смеясь, обернулся к ним.
— Тайны? Каждый из нас — это загадка. Но не забывайте, мои висельники, что не всё так просто. Иногда правда может быть опасной.
Элиан кивнул, как будто подтверждая слова учителя.
— Верно. Но именно в поисках правды мы находим себя. Важнее всего не то, что с нами произошло, а то, как мы на это реагируем.
Дениэл, всё ещё горящий желанием к бою, прервал их размышления.
— Ладно, учитель Роб! Давайте уже к делу! А то пока вы тут философствуете, я заскучаю.
Элиан рассмеялся в ответ на энтузиазм Дениэла.
— Хорошо, давайте начнем! Но помните, что важно не только боксировать, но и учиться контролировать свои эмоции.
Дети ответили ему дружным стоном.
***
В один из дней, когда осень уже шла на убыль, Элиан огорошил Триону признанием:
— Если не смогу определить, кто из мелких мой сын, усыновлю всех. Восполню, так сказать, поредевшие ряды клана Риттеров.
Потом подумал и добавил:
— И девчонок тоже.
А потом выбил почву у нее из-под ног и спросил:
— Как ты смотришь на то, чтобы стать многодетной матерью? У Эгасы есть проект по вспомоществованию матерям, воспитавшим более четырех детей, при условии, что эти дети ухожены, посещают школу и в будущем станут достойными членами общества.
В мелких я не сомневаюсь.
— А почему вспомоществование только матерям?
— Ну так отцы меньше с детьми времени проводят.
— Но это ведь не твой случай.
Они снова сидели заполночь в его спальне, свободной от магии, как говорил Элиан.
Триона только что сняла с него рубашку
и массажировала уставшие, затвердевшие плечи и шею, иногда целуя то там, то тут. Элиан только раз спросил у неё, неприятно ли ей смотреть на то, что осталось от его рук. Триона не стала кокетничать, делая вид, что не понимает вопроса. Хирурги хорошо постарались, шрамы были почти незаметны. Шрам на боку выглядел страшнее, по его мнению. Сведённый ещё немного воспалённый.
— Нет, — ответила она. — Мне жаль, что ты лишился рук, но мне не неприятно на тебя смотреть. Скорее наоборот. Мне очень приятно на тебя смотреть.
Она хотела добавить, что любит его любого, но для слова "люблю" ей не хватило смелости. И теперь она немного об этом жалела...
Элиан лег на пол, положив ей голову на колени, зажмурился от удовольствия. Триона давно заметила, что он очень чувствительный, прикосновения для него очень много значат... И он лишён возможности прикасаться.
Доставленный, наконец, второй протез чуть облегчает его жажду прикосновений, но не утоляет её полностью.
И всё же... Всё же легко и просто он говорил о том, что отдал дар богов на то, чтобы спасти других, малознакомых людей... Без всякой затаённой горечи он об этом говорил, как будто и не представлял другого.
— Это как раз мой случай. — Вот здесь была по-настоящему кровоточащая рана, клубок страха. Они никогда не говорили о сыне Элиана. Никогда.
— Триона, — произнёс он с тяжестью в голосе, — я боюсь, что когда я найду его, он не захочет меня видеть. Что он возненавидит меня за то, что я не смог защитить его.
Она наклонилась и поцеловала его в крепко сомкнутые губы.
— Элиан, ты не виноват в том, что произошло. Ты сделал всё, что мог. Каждый день ты искал его, и это говорит о твоей любви.
— Но он вырос без меня. Что, если он будет считать меня врагом? — его голос дрожал от страха.
Триона положила руку на его плечо, и в её глазах светилась надежда.
— Не думай так. Он не знает, каково это — быть с тобой, но он ощутит твою любовь. Когда вы встретитесь, он увидит, кто ты есть на самом деле. Ты его отец, и это никогда не изменится.
Элиан взглянул на неё, в его сердце зарождалась надежда, но страх по-прежнему терзал его душу.
— А если он решит остаться с теми, кто его вырастил? Если я ему не нужен?
Триона улыбнулась, её уверенность была заразительной.
— Не бойся. Будь самим собой, и он поймёт, что у него есть отец, который всегда искал его. Вы оба заслуживаете шанса на счастье.
Она встрепенулась.
— Кажется, у меня есть идея...
Прода от 27.01.2025, 14:02
Элиан стоял перед классом. Стены аудитории были украшены древними рунами, а на столах ученики аккуратно разложили свои тетради, и магические компоненты.
— Итак, висельники мои, я вас мучаю уже второй месяц, — с энтузиазмом произнес он. — Кто может мне сказать, что такое элементальный баланс?
Ученики, смеясь и перешептываясь, поднимали руки. Элиан улыбнулся и указал на одного из них, Арека, который тут же начал объяснять тему.
Внезапно Себастиан, сидевший в заднем ряду, медленно встал. Его глаза были пустыми, а тело словно не слушалось его. Он начал произносить бессвязные слова, которые никто не мог понять. Ученики мгновенно замерли, а Элиан почувствовал, как тревога заползает в его сердце.
— Себастиан! — крикнул он, но тот не реагировал. Юноша вдруг упал на пол, его тело стало судорожно дергаться, а изо рта потекла пена.
— Быстро! — Элиан послал Дэна за медиком. — В больничное крыло!
Он подошел к Себастиану и начал оказывать первую помощь. Ученики к приступу отнеслись спокойно, не паниковали и помогли с первой помощью.
— Вы не переживайте, с ним такое уже было в прошлом году, — сказала Марта. — Приступы случаются два-три раза в год, и Себастиан всегда быстро приходит в себя. Пара дней под капельницей, и он снова будет с нами, как новенький.
Элиан продолжал следить за состоянием Себастиана, его сердце колотилось, пока он не передал ученика из рук в руки прибывшему лекарю.
Вечером Элиан навестил его в больничном крыле.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Элиан, заходя в комнату.
Себастиан оторвался от страницы и посмотрел на учителя с легкой улыбкой.
— Лучше, — ответил он, хотя его голос был чуть слабее обычного. — Я даже успел прочитать несколько глав.
Элиан подошел ближе и сел на стул рядом с кроватью.
— Рад слышать, что ты в порядке.
Себастиан нахмурился, его глаза стали серьезными.
— Я помню, как всё стало темным... и потом какие-то образы, слова, но они были неясными. Это было, как будто кто-то другой говорил через меня.
Элиан задумался. Он знал, что такие состояния могли быть связаны с сильными эмоциями или даже магией, которую Себастиан не осознавал.
— Вы не могли бы со мной посидеть? Честно говоря, после приступа мне всегда не по себе. Мама всегда говорила, что лучше бы я...
Он оборвал сам себя.
— Да, конечно, — отозвался Элиан. Он взял ученика за руку.
— Я не хочу, чтобы это повторялось. Я не знаю, что со мной происходит.
— Я вижу странные вещи во время приступов. Какой-то ритуал. Я в центре круга. Я очень маленький. По ощущениям, как будто мне года два. Я искал по описанию что-то подобное, но не нашёл... Наверное, что-то запретное. Ещё лицо женщины. Мама говорит, что это чушь. Галлюцинации. Лекари с ней согласны.
Элиан положил руку на плечо ученика.
— Триона говорила, что ты неплохо рисуешь. Может, сможешь что-то нарисовать? Я посмотрю. Может, я что-то смогу подсказать?
— Попробую. Когда руки перестанут дрожать. Расскажите что-нибудь. Пожалуйста. О себе. То, что вы можете рассказать. Давайте будем откровенны. Вы ведь здесь не просто так? Вы очень выделяетесь на фоне наших учителей, в основном бесталанных. Вы служите принцу Элиану? Вы его агент?
Элиан откинулся на спинку стула.
— Да.
— Вы здесь из-за меня? Он хочет посмотреть, насколько я опасен как противник?
— Ты действительно хочешь вызвать его на дуэль?
Себастиан опустил голову.
— Уже не знаю. Мне говорили, что я должен... как в той кровожадной пьесе: "И вырастают дети. Чтоб за отцов всем отомстить". И всё такое. Мне всё детство говорили, что принц сам виноват в том, что с ним произошло. Он отвернулся от семьи, от своего предназначения, он виноват в гибели своей семьи. Он погубил женщину, что была матерью его сына. Что это ему наказание богов, что он калека. Меня готовили к мести... Но в школе я говорил с людьми, читал газеты того времени... И разговор с вами тоже повлиял на меня.
Элиан внимательно слушал, его сердце сжималось от слов Себастиана. Он знал, что тёмные тени прошлого могут отразиться на будущем, и именно поэтому Себастиан сейчас так уязвим.
— Я понимаю, — начал он, стараясь говорить мягко. — Но месть не всегда является ответом. Это тяжёлый груз, который может сломать тебя.
Себастиан взглянул на Элиана, в его глазах читалось напряжение и сомнение.
— Но как я могу просто забыть? — спросил он. — Он и император забрали у меня всё, я не могу оставить это без последствий.
Элиан взял паузу, выбрав слова с осторожностью.
— Месть может быть сладкой, но она часто ведёт к новым страданиям. Я сам потерял много и знаю, как это тяжело. Но я выбрал путь защиты тех, кто не может защитить себя.
Себастиан чуть приподнял бровь, его интерес был очевиден.
— Защита? Не месть?
— Да, — подтвердил Элиан. — Я служу принцу, но не ради мести. Я здесь, чтобы помочь восстановить мир и чтобы никто не переживал то, что пережили мы.
Себастиан задумался, его мысли витали между жаждой мести и стремлением к чему-то большему.
— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — тихо произнёс он. — Что, если я позволю тёмным мыслям взять верх?
Элиан улыбнулся, стараясь вернуть уверенность своему ученику.
— Это твой выбор, Себастиан. Каждый день ты выбираешь, кем быть.
Слова Элиана словно зажгли искру надежды в душе Себастиана. Он посмотрел на учителя с благодарностью.
— Может, вы правы. Я постараюсь.
Элиан сжал руку Себастиана, чувствуя, как между ними образуется крепкая связь.
— Я нарисую ту женщину и напишу всё, что помню о привидевшемся мне ритуале. А ещё я хочу передать письмо принцу. Я могу сделать это через вас?
Элиан внимательно слушал и ответил:
— Конечно, я передам твоё письмо принцу. Это важно, что ты хочешь выразить свои мысли.
Себастиан вздохнул глубоко, его сердце наполнилось надеждой.
— Спасибо, учитель Роб. Я постараюсь не поддаться тёмным мыслям.
— Помни, что ты не одинок в этом пути. Мы вместе, и твои усилия не останутся незамеченными, — ответил Элиан, уверенно сжимая руку Себастиана.
Прода от 28.01.2025, 19:04
За окном тихо шептали деревья, а лунный свет, пробиваясь сквозь занавески, рисовал на полу причудливые узоры. Элиан, сидя на стуле у окна, беззаботно катал освобождёнными от плена обуви ступнями колючие мячи. Его лицо светилось неземным наслаждением, и Триона, наблюдая за ним, не могла сдержать улыбку.
