- И баранов! – выкрикнула она ему в лицо.
Морис не успел её остановить, как она бросилась куда-то через двор, свернула за овин и пропала из виду.
Он нахмурился, прикидывая – надо ли бежать следом. Но потом рассудил, что «баран» - это, понятное дело, относилось к нему, а значит, можно обидеться и не пойти утешать эту взбалмошную и капризную девчонку. И сберечь себе нервы и время, потому что для неё он хорошим всё равно не будет. А он приехал сюда не утешать и слёзки ей вытирать, а выполнить волю умершего боевого товарища. Так-то.
Первым делом Морис отправился в баню, а потом, натянув предложенную служанкой рубашку, выспросил, в какой стороне находится земля Дофо.
Здесь было недалеко, и Морис, оставив Бобика в конюшне Сегюра, отправился пешком. Прогулка не повредит, и как раз успеешь просохнуть после мытья.
Пройдя по гребню холма и спустившись в низину, Морис понял, что на землях Дофо была совсем другая проблема, чем в Сегюре.
На всём пути ему встречались загоны с овцами, пастухи перегоняли отары с места на место, и отары были бесконечными – не в пример стадам леди Маргарет. Она говорила, что у неё не слишком много овец, поэтому не все луга Сегюра освоены, а у Дофо скота было с переизбытком. Но земля здесь уже скудная, мало травы. Да, эта семейка очень заинтересована, чтобы прикупить или раздобыть даром луг, а то и два.
Саблю Морис не взял с собой намеренно, но и без сабли на него косились, как на двухголового. Он уже почти дошёл до дома хозяев – и никто из работников не посмел его остановить. Зато у дома – двухэтажное добротное строение, совсем новенькое, кстати – его встретил Эдвард. Жених леди Маргарет куда-то шёл с охапкой бумажных листов и, увидев Мориса, остановился как вкопанный.
- Что вам угодно? – спросил жених дрогнувшим голосом.
Морис почесал затылок и предположил:
- Со старшим поговорить? Кто у вас тут старший? Брат? Отец?
- Отец, - ответил Эдвард, но продолжал стоять.
- Позови, - велел Морис, и парень попятился, отступая к крыльцу, а потом стрельнул в дом, обронив по дороге пару листов.
Подняв их, Морис увидел счета – цифры, цифры, доходы, расходы… Судя по всему, дела в семействе Дофо шли очень неплохо. А девица Сегюр тем временем договаривалась об отсрочке штрафа…
Семейство Дофо появилось, похоже, в полном составе – на крыльцо выползли дед и бабка, мужчина средних лет, мужчина помладше, которого Морис посчитал старшим братом Эдмундом – тем самым, который так удачно повредил руку перед войной, и куча детей разного возраста – начиная от пяти лет и заканчивая подростками, у которых уже пробивались усики. Все Дофо были похожи – чернявые, рыхловатые, с холёными, непривычными к работе, руками. Выделялось лишь одно лицо – миловидная женщина со светло-русыми косами, спрятанными под кружевной чепчик. Живот женщины круглился, и она обнимала его руками, будто оберегала не понять от кого.
На правах знакомца, Эдвард представил гостя и своих родственников:
- Сэр Морис Мюфла, - произнёс он с таким невыносимо высокомерным видом, что при желании ему можно было ведро на нос повесить. – А это – мой достопочтенный батюшка Даниэль Дофо, моя матушка Амбруаза Дофо, мой брат Эдмунд Дофо, его жена Лейтис Дофо…
Наверное, он нудно и долго перечислял бы всех Дофо вплоть до сопливого мальца, который смотрел на гостя снизу вверх, открыв рот и тараща глаза, но Морис быстренько скрутил это длиннющее приветствие.
- Всё, я понял, - перебил он Эдварда, и тот замолчал на полуслове. – Значит, старший здесь – вы? – Морис ткнул пальцем в сторону господина Даниэля. – В смысле, за всех тут отвечаете?
- Всё верно, сэр, - Даниэль Дофо разглядывал его так внимательно, словно пытался найти откровение небесное на его рубашке. – А вы – опекун леди Сегюр?
- Угум, - издал Морис нечто, похожее на «да» и на «нет» одновременно.
Если белокурая фея умела врать, не моргнув глазом, он таким талантом не обладал.
Старший Дофо тут же подозрительно уставился на него, и Морис перешёл к делу, чтобы не начали выяснять, где документы, подтверждающие опекунство.
- Что там произошло с Рубертунами? – спросил он. – Леди Маргарет сказала, его сыновья напали на неё?
- Так и было, - процедил сквозь зубы господин Даниэль. – Эти… негодяи, - он явно хотел сказать что-то покруче, но жена строго посмотрела на него, - не довольны, что леди Сегюр выбрала моего сына, вот и хотят помешать помолвке.
- Каким образом – помешать? – уточнил Морис. – Они хотели ей убить?
- Пройдёмте-ка в дом, - пригласил его старший Дофо, вспомнив, видимо, о правилах приличия. – А вы все, - он посмотрел на своё огромное семейство – что здесь забыли? Лейтис, принеси нам вина.
Вскоре Морис сидел за добротным столом в большом зале с камином, и слушал, как Дофо чуть слюной не брызжет, рассказывая о наглости Рубертунов. Перед гостем поставили бокал с вином, и Морис из вежливости пригубил его, но много пить не стал – такие разговоры лучше вести на трезвую голову. На краю лавки примостился Эдвард – разложил на коленях бумажки и, вроде бы, что-то там читал, но постоянно косился на отца и гостя, хотя в разговор не встревал.
- И прирезанные овцы – их рук дело, - Даниэль Дофо зажевал вино сухой корочкой. – И овин они разорили, и сломали ограду на загоне две недели назад. Ну а когда эти два оболтуса – Клод и Ленард поймали леди по дороге в город… Хорошо, что девчонка боевая, не дала себя в обиду. А так вы понимаете, что хотел устроить Клод, - он выразительно посмотрел на Мориса. – Если бы он обесчестил её, помолвку пришлось бы разорвать.
Морис невольно сжал кулаки, но господин Даниэль этого не заметил.
- На суде, конечно, сопляки всё отрицали, - продолжал разглагольствовать он, - сказали, что просто ехали рядом, а леди на них напала… Их двое, оба избиты, леди – одна и целёхонька. Естественно, судье пришлось приговорить её к штрафу. Сорок золотых назначил – по максимуму. Но оно и понятно, за двоих человек…
- Почему тогда вы не вступились за леди Маргарет? – Морис нарочно назвал её по имени, потому что его коробило всякий раз, когда Дофо говорил «девчонка». – Если все знали, что она только оборонялась?
- С чего бы нам вмешиваться? – фыркнул Дофо, и Морис снова сжал кулаки. – Она ещё не принадлежит к нашему семейству, поэтому мы не можем лезть в её дела.
- И когда у неё режут овец прямо на её лугу, вы тоже не вмешиваетесь? – спросил Морис.
Даниэль что-то понял, потому что посмотрел на гостя опасливо и наморщил лоб.
- Не знаю, откуда вы приехали, сэр, - Эдвард оторвался от своих записей и воинственно вскинул голову, хотя голос так и дрожал, - но в наших краях люди живут по закону. Когда Гутун войдёт в нашу семью, тогда мы сможем на законных правах представлять её интересы. А пока наше вмешательство недопустимо.
- Но вы-то – опекун, - подхватил его отец. – Вы можете предъявить этим гадам Рубертунам. И за овец, и за разрушенные загоны…
Теперь они оба – и отец, и сын, смотрели на Мориса с такой жадной надеждой, что и настоящий баран бы понял, что к чему. Этой семейке не нужна была леди Фея. Нужны были только её земли, где можно пасти овец. Только ещё Дофо были трусливые, как собственные овцы. И надеялись, что теперь опекун во всём разберётся, уладит все проблемы с соседями, а им останется только торжественно проводить Маргарет в церковь.
- Наверное, я так и сделаю, - сказал Морис, поднимаясь из-за стола. – Благодарю, что рассказали, что тут происходит.
- Поедете к Рубертунам? – с придыханием спросил господин Даниэль.
- Ага, - ответил Морис. – Хотите со мной? На правах будущего свёкра?
- Я? Нет! – перепугался старший Дофо не на шутку. – Вам же объяснили! Мы не имеем права вмешиваться!
- Может, жених наплюёт на правила? – Морис повернулся к Эдварду, который так и застыл на лавке, прижимая к животу бумаги. – Ради любви.
- Э-э… - заблеял он.
- Мой сын никуда не поедет, - решительно вмешался старший Дофо. – Ему ещё счета проверять! А это, знаете, очень ответственное дело.
- Конечно, очень ответственное, - Морис не смог сдержать насмешки. – И поступаете вы очень разумно. Приятно встретить разумных, законопослушных людей. Всего доброго, больше не смею отвлекать, - он развернулся и пошёл вон из этого богатого, но такого мерзкого дома.
Хорошо, что не взял коня. После общения с этим гадюшником лучше продышаться свежим воздухом, а то сильно воняет.
Морис уже сбежал с крыльца, когда его окликнул тихий женский голос. Оглянувшись, рыцарь увидел Лейтис – невестку старшего Дофо.
- Сэр Мю… Мюфла? – она споткнулась на незнакомом имени, и Морис кивнул, показывая, что готов слушать. – Как там Маргарет? – Лейтис говорила смущённо и всё время держала руки на животе. – После того, что случилось, я писала ей, но она не ответила. А прийти к ней в гости я сейчас не могу…
- Вас так интересует судьба леди Сегюр? – сухо спросил Морис. – Почему бы это? Она же не принадлежит вашей семье.
- Мы всегда были хорошими подругами, - залепетала женщина, напуганная его тоном. – Я искренне переживаю за неё…
- Не переживайте, - Морис немного смягчился. – С ней всё в порядке, а теперь – точно будет всё в порядке.
Она улыбнулась одними глазами и серьёзно сказала:
- Позаботьтесь о ней. И если… - тут она оглянулась, и закончила совсем тихо: - если она передумает выходить за Эдварда, то не слишком много потеряет.
Морис был такого же мнения, но предпочёл промолчать. Тем более, что в окне первого этажа вдруг показалась девица, которую он раньше не видел – лет девятнадцати, очень похожая на госпожу Амбруазу, только не такая дородная. Чёрные глаза блеснули, но губы были зло поджаты. Заметив, что обнаружена, девица сразу отступила в комнату.
- Там юная особа, - сказал Морис вполголоса, - с чёрными косами и поджатыми губами. Очень похожая на вашу свекровь.
- Это моя золовка, Анабель, - Лейтис нервно повела плечами. – Всего доброго, сэр. Передавайте привет Маргарет.
Она тяжело поднялась по ступеням и зашла в дом, а Морис, ещё раз посмотрев в окно, откуда только что выглядывала черноглазая Анабель, отправился обратно в Сегюр.
Итак, Вафля оказался не вафлей, а заплесневелой пресной лепёшкой, его семейка – немногим лучше, и Морис сосредоточенно обдумывал – стоит ли рассказать об этом Маргарет или лучше не вмешиваться. Поступить, так сказать, по закону. Он даже хмыкнул, когда вспомнил эту отговорку.
Пока ясно, что никто за маленькую леди заступаться не собирается, а эти Рубертуны – настоящие разбойники, если уже пытались насильничать и перешли к убийству овец. В то, что овец стали бы резать Дофо, Морис не верил. Там спят и видят, как бы наложить лапу на всё добро Сегюра. Эти рачительные хозяева не стали бы портить своё будущее имущество.
Завтра придётся наведаться к Рубертунам…
Морис уже видел ворота замка Сегюр, и потому сразу заметил стройную фигурку верхом на лошади, как раз выезжавшую из этих самых ворот. Леди Маргарет снова отправилась куда-то без сопровождающих, и знакомая дубинка торчала из седельной сумочки.
- Эй! – заорал Морис, ускоряя шаг. – Эй, там! Стойте! Кому говорю!
Но леди Фея то ли не услышала, то ли предпочла не услышать, и преспокойно направила лошадь вниз по лугу.
Выругавшись сквозь зубы, Морис припустил бегом, позабыв про рану. Можно было вывести Бобика и догнать беглянку в два счёта, но он боялся, что настырная девица куда-нибудь спрячется – и ищи её потом. Среди фиалок!..
Ему пришлось поднажать и пробежаться прямо по лугу, наперерез, но спустя пять минут он уже схватил под уздцы лошадь, заставляя её остановиться, и спросил у возмущённо ахнувшей леди:
- Куда это такая красота и без охраны, позвольте спросить? Вы совсем спятили, леди?
Лошадь потянулась к нему мордой, выпрашивая хлеба, зато её хозяйка сразу встала на дыбы.
- Вы как со мной разговариваете?! – она попыталась выдернуть поводья у него из руки. – Отпустите, немедленно!
- Вы куда копыта навострили? – Морис и не думал её отпускать. – На вас тут нападают на каждом углу, ваших овец режут, а вы решили прогуляться?
- Я еду к Фиалковой низине, - ответила леди Маргарет, стараясь грозно нахмуриться, но получалось не страшно, а мило. - Это – моя земля. Какую охрану мне надо в собственном доме? А ну, дайте дорогу!
- Не дождётесь, - Морис, действительно, и не думал отпускать её лошадь. – Провожу вас, чтобы ничего не случилось.
- Мне просто надо посмотреть на мост! – чуть не завопила леди, когда он повёл её лошадь в поводу. – Его начали ремонтировать на прошлой неделе!
- Вот и посмотрим, - ответил Морис, даже не повернув головы. – Вместе.
- Вы мне для этого не нужны!
- Это вы так думаете.
В ответ он услышал, как нежная леди прошипела что-то сквозь зубы. И готов был поклясться, что это было «упрямый, как баран».
Можно было ответить, что упрямые – ослы, а не бараны, но не стоило ссориться на пустом месте. Тем более что леди уже замолчала и смирилась с его компанией.
Когда спустились почти к самой реке, Маргарет дёрнула поводья вправо.
- Мост там, - произнесла она таким тоном, что тут Морису следовало устыдиться, покаяться и десять раз попросить прощения.
Разумеется, ничего подобного он не сделал, а чуть замедлил шаг и пошёл рядом со всадницей, для верности взявшись за стремя.
- Скажите-ка мне, - он старательно подыскивал нужные слова, - правда ли, что Рубертуны напали на вас с определённой целью?
Леди гордо промолчала, и он договорил:
- Чтобы обесчестить?
На её загорелой мордашке появился яркий румянец, но ответа опять не последовало. Более того, она тут же скатилась с лошадиного бока – очень ловко, кстати, скатилась – и пошла вперёд, показывая, что не желает говорить. Но Морис отправил её молчаливые намёки куда подальше и в два счёта догнал строптивицу.
- Вы можете ответить? – он решил дознаться правды, во что бы то ни стало.
Потому что одно дело – пугануть благородную девицу, чтобы не выходила замуж, и совсем другое – посягнуть на её честь. А этих сопляков там ведь двое было?
- Да! – неожиданно выпалила она ему в лицо и остановилась. – Это входило в их планы! Вы же знаете, что стоит взять женщину силой, как она навсегда будет принадлежать вам!
- Что за странные выводы? – спросил Морис после заминки.
- Только не надо мне врать, - сказала она презрительно, - что вы на войне не поступали так с бедными женщинами!
- Врать – это не по моей части, леди, - сказал он, уже еле сдерживаясь от ярости. – Можете мне не верить, но я никогда не брал ни одну женщину против её воли.
- Ах, да! вы же «обычно нравитесь женщинам»! – съязвила она и скорчила такую недоверчивую гримаску, что взбесила бы и святого..
- Обычно да, - Морис уже чуть не рычал.
- Но не в этот раз! – заявила она. – И не надо строить из себя невинного ягнёнка, если вы…
- А я и не строю! – рявкнул Морис уже в полный голос. - А обвиняя меня в насилии, вы, может, обвините и своего отца? Мы с ним прошли эту войну бок о бок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга почти с ненавистью, но потом так же одновременно остыли.
- Простите меня, - пробормотала леди, отводя глаза. – Я не должна была обвинять вас, вы правы.
- Ладно, я тоже погорячился, - Морис решил быть великодушным. - Но не считайте, что я расспрашиваю вас из праздного любопытства…. Я был сегодня у Дофо…
Морис не успел её остановить, как она бросилась куда-то через двор, свернула за овин и пропала из виду.
Он нахмурился, прикидывая – надо ли бежать следом. Но потом рассудил, что «баран» - это, понятное дело, относилось к нему, а значит, можно обидеться и не пойти утешать эту взбалмошную и капризную девчонку. И сберечь себе нервы и время, потому что для неё он хорошим всё равно не будет. А он приехал сюда не утешать и слёзки ей вытирать, а выполнить волю умершего боевого товарища. Так-то.
Первым делом Морис отправился в баню, а потом, натянув предложенную служанкой рубашку, выспросил, в какой стороне находится земля Дофо.
Здесь было недалеко, и Морис, оставив Бобика в конюшне Сегюра, отправился пешком. Прогулка не повредит, и как раз успеешь просохнуть после мытья.
Пройдя по гребню холма и спустившись в низину, Морис понял, что на землях Дофо была совсем другая проблема, чем в Сегюре.
На всём пути ему встречались загоны с овцами, пастухи перегоняли отары с места на место, и отары были бесконечными – не в пример стадам леди Маргарет. Она говорила, что у неё не слишком много овец, поэтому не все луга Сегюра освоены, а у Дофо скота было с переизбытком. Но земля здесь уже скудная, мало травы. Да, эта семейка очень заинтересована, чтобы прикупить или раздобыть даром луг, а то и два.
Саблю Морис не взял с собой намеренно, но и без сабли на него косились, как на двухголового. Он уже почти дошёл до дома хозяев – и никто из работников не посмел его остановить. Зато у дома – двухэтажное добротное строение, совсем новенькое, кстати – его встретил Эдвард. Жених леди Маргарет куда-то шёл с охапкой бумажных листов и, увидев Мориса, остановился как вкопанный.
- Что вам угодно? – спросил жених дрогнувшим голосом.
Морис почесал затылок и предположил:
- Со старшим поговорить? Кто у вас тут старший? Брат? Отец?
- Отец, - ответил Эдвард, но продолжал стоять.
- Позови, - велел Морис, и парень попятился, отступая к крыльцу, а потом стрельнул в дом, обронив по дороге пару листов.
Подняв их, Морис увидел счета – цифры, цифры, доходы, расходы… Судя по всему, дела в семействе Дофо шли очень неплохо. А девица Сегюр тем временем договаривалась об отсрочке штрафа…
Семейство Дофо появилось, похоже, в полном составе – на крыльцо выползли дед и бабка, мужчина средних лет, мужчина помладше, которого Морис посчитал старшим братом Эдмундом – тем самым, который так удачно повредил руку перед войной, и куча детей разного возраста – начиная от пяти лет и заканчивая подростками, у которых уже пробивались усики. Все Дофо были похожи – чернявые, рыхловатые, с холёными, непривычными к работе, руками. Выделялось лишь одно лицо – миловидная женщина со светло-русыми косами, спрятанными под кружевной чепчик. Живот женщины круглился, и она обнимала его руками, будто оберегала не понять от кого.
На правах знакомца, Эдвард представил гостя и своих родственников:
- Сэр Морис Мюфла, - произнёс он с таким невыносимо высокомерным видом, что при желании ему можно было ведро на нос повесить. – А это – мой достопочтенный батюшка Даниэль Дофо, моя матушка Амбруаза Дофо, мой брат Эдмунд Дофо, его жена Лейтис Дофо…
Наверное, он нудно и долго перечислял бы всех Дофо вплоть до сопливого мальца, который смотрел на гостя снизу вверх, открыв рот и тараща глаза, но Морис быстренько скрутил это длиннющее приветствие.
- Всё, я понял, - перебил он Эдварда, и тот замолчал на полуслове. – Значит, старший здесь – вы? – Морис ткнул пальцем в сторону господина Даниэля. – В смысле, за всех тут отвечаете?
- Всё верно, сэр, - Даниэль Дофо разглядывал его так внимательно, словно пытался найти откровение небесное на его рубашке. – А вы – опекун леди Сегюр?
- Угум, - издал Морис нечто, похожее на «да» и на «нет» одновременно.
Если белокурая фея умела врать, не моргнув глазом, он таким талантом не обладал.
Старший Дофо тут же подозрительно уставился на него, и Морис перешёл к делу, чтобы не начали выяснять, где документы, подтверждающие опекунство.
- Что там произошло с Рубертунами? – спросил он. – Леди Маргарет сказала, его сыновья напали на неё?
- Так и было, - процедил сквозь зубы господин Даниэль. – Эти… негодяи, - он явно хотел сказать что-то покруче, но жена строго посмотрела на него, - не довольны, что леди Сегюр выбрала моего сына, вот и хотят помешать помолвке.
- Каким образом – помешать? – уточнил Морис. – Они хотели ей убить?
- Пройдёмте-ка в дом, - пригласил его старший Дофо, вспомнив, видимо, о правилах приличия. – А вы все, - он посмотрел на своё огромное семейство – что здесь забыли? Лейтис, принеси нам вина.
Вскоре Морис сидел за добротным столом в большом зале с камином, и слушал, как Дофо чуть слюной не брызжет, рассказывая о наглости Рубертунов. Перед гостем поставили бокал с вином, и Морис из вежливости пригубил его, но много пить не стал – такие разговоры лучше вести на трезвую голову. На краю лавки примостился Эдвард – разложил на коленях бумажки и, вроде бы, что-то там читал, но постоянно косился на отца и гостя, хотя в разговор не встревал.
- И прирезанные овцы – их рук дело, - Даниэль Дофо зажевал вино сухой корочкой. – И овин они разорили, и сломали ограду на загоне две недели назад. Ну а когда эти два оболтуса – Клод и Ленард поймали леди по дороге в город… Хорошо, что девчонка боевая, не дала себя в обиду. А так вы понимаете, что хотел устроить Клод, - он выразительно посмотрел на Мориса. – Если бы он обесчестил её, помолвку пришлось бы разорвать.
Морис невольно сжал кулаки, но господин Даниэль этого не заметил.
- На суде, конечно, сопляки всё отрицали, - продолжал разглагольствовать он, - сказали, что просто ехали рядом, а леди на них напала… Их двое, оба избиты, леди – одна и целёхонька. Естественно, судье пришлось приговорить её к штрафу. Сорок золотых назначил – по максимуму. Но оно и понятно, за двоих человек…
- Почему тогда вы не вступились за леди Маргарет? – Морис нарочно назвал её по имени, потому что его коробило всякий раз, когда Дофо говорил «девчонка». – Если все знали, что она только оборонялась?
- С чего бы нам вмешиваться? – фыркнул Дофо, и Морис снова сжал кулаки. – Она ещё не принадлежит к нашему семейству, поэтому мы не можем лезть в её дела.
- И когда у неё режут овец прямо на её лугу, вы тоже не вмешиваетесь? – спросил Морис.
Даниэль что-то понял, потому что посмотрел на гостя опасливо и наморщил лоб.
- Не знаю, откуда вы приехали, сэр, - Эдвард оторвался от своих записей и воинственно вскинул голову, хотя голос так и дрожал, - но в наших краях люди живут по закону. Когда Гутун войдёт в нашу семью, тогда мы сможем на законных правах представлять её интересы. А пока наше вмешательство недопустимо.
- Но вы-то – опекун, - подхватил его отец. – Вы можете предъявить этим гадам Рубертунам. И за овец, и за разрушенные загоны…
Теперь они оба – и отец, и сын, смотрели на Мориса с такой жадной надеждой, что и настоящий баран бы понял, что к чему. Этой семейке не нужна была леди Фея. Нужны были только её земли, где можно пасти овец. Только ещё Дофо были трусливые, как собственные овцы. И надеялись, что теперь опекун во всём разберётся, уладит все проблемы с соседями, а им останется только торжественно проводить Маргарет в церковь.
- Наверное, я так и сделаю, - сказал Морис, поднимаясь из-за стола. – Благодарю, что рассказали, что тут происходит.
- Поедете к Рубертунам? – с придыханием спросил господин Даниэль.
- Ага, - ответил Морис. – Хотите со мной? На правах будущего свёкра?
- Я? Нет! – перепугался старший Дофо не на шутку. – Вам же объяснили! Мы не имеем права вмешиваться!
- Может, жених наплюёт на правила? – Морис повернулся к Эдварду, который так и застыл на лавке, прижимая к животу бумаги. – Ради любви.
- Э-э… - заблеял он.
- Мой сын никуда не поедет, - решительно вмешался старший Дофо. – Ему ещё счета проверять! А это, знаете, очень ответственное дело.
- Конечно, очень ответственное, - Морис не смог сдержать насмешки. – И поступаете вы очень разумно. Приятно встретить разумных, законопослушных людей. Всего доброго, больше не смею отвлекать, - он развернулся и пошёл вон из этого богатого, но такого мерзкого дома.
Хорошо, что не взял коня. После общения с этим гадюшником лучше продышаться свежим воздухом, а то сильно воняет.
Морис уже сбежал с крыльца, когда его окликнул тихий женский голос. Оглянувшись, рыцарь увидел Лейтис – невестку старшего Дофо.
- Сэр Мю… Мюфла? – она споткнулась на незнакомом имени, и Морис кивнул, показывая, что готов слушать. – Как там Маргарет? – Лейтис говорила смущённо и всё время держала руки на животе. – После того, что случилось, я писала ей, но она не ответила. А прийти к ней в гости я сейчас не могу…
- Вас так интересует судьба леди Сегюр? – сухо спросил Морис. – Почему бы это? Она же не принадлежит вашей семье.
- Мы всегда были хорошими подругами, - залепетала женщина, напуганная его тоном. – Я искренне переживаю за неё…
- Не переживайте, - Морис немного смягчился. – С ней всё в порядке, а теперь – точно будет всё в порядке.
Она улыбнулась одними глазами и серьёзно сказала:
- Позаботьтесь о ней. И если… - тут она оглянулась, и закончила совсем тихо: - если она передумает выходить за Эдварда, то не слишком много потеряет.
Морис был такого же мнения, но предпочёл промолчать. Тем более, что в окне первого этажа вдруг показалась девица, которую он раньше не видел – лет девятнадцати, очень похожая на госпожу Амбруазу, только не такая дородная. Чёрные глаза блеснули, но губы были зло поджаты. Заметив, что обнаружена, девица сразу отступила в комнату.
- Там юная особа, - сказал Морис вполголоса, - с чёрными косами и поджатыми губами. Очень похожая на вашу свекровь.
- Это моя золовка, Анабель, - Лейтис нервно повела плечами. – Всего доброго, сэр. Передавайте привет Маргарет.
Она тяжело поднялась по ступеням и зашла в дом, а Морис, ещё раз посмотрев в окно, откуда только что выглядывала черноглазая Анабель, отправился обратно в Сегюр.
Итак, Вафля оказался не вафлей, а заплесневелой пресной лепёшкой, его семейка – немногим лучше, и Морис сосредоточенно обдумывал – стоит ли рассказать об этом Маргарет или лучше не вмешиваться. Поступить, так сказать, по закону. Он даже хмыкнул, когда вспомнил эту отговорку.
Пока ясно, что никто за маленькую леди заступаться не собирается, а эти Рубертуны – настоящие разбойники, если уже пытались насильничать и перешли к убийству овец. В то, что овец стали бы резать Дофо, Морис не верил. Там спят и видят, как бы наложить лапу на всё добро Сегюра. Эти рачительные хозяева не стали бы портить своё будущее имущество.
Завтра придётся наведаться к Рубертунам…
Морис уже видел ворота замка Сегюр, и потому сразу заметил стройную фигурку верхом на лошади, как раз выезжавшую из этих самых ворот. Леди Маргарет снова отправилась куда-то без сопровождающих, и знакомая дубинка торчала из седельной сумочки.
- Эй! – заорал Морис, ускоряя шаг. – Эй, там! Стойте! Кому говорю!
Но леди Фея то ли не услышала, то ли предпочла не услышать, и преспокойно направила лошадь вниз по лугу.
Выругавшись сквозь зубы, Морис припустил бегом, позабыв про рану. Можно было вывести Бобика и догнать беглянку в два счёта, но он боялся, что настырная девица куда-нибудь спрячется – и ищи её потом. Среди фиалок!..
Ему пришлось поднажать и пробежаться прямо по лугу, наперерез, но спустя пять минут он уже схватил под уздцы лошадь, заставляя её остановиться, и спросил у возмущённо ахнувшей леди:
- Куда это такая красота и без охраны, позвольте спросить? Вы совсем спятили, леди?
Лошадь потянулась к нему мордой, выпрашивая хлеба, зато её хозяйка сразу встала на дыбы.
- Вы как со мной разговариваете?! – она попыталась выдернуть поводья у него из руки. – Отпустите, немедленно!
- Вы куда копыта навострили? – Морис и не думал её отпускать. – На вас тут нападают на каждом углу, ваших овец режут, а вы решили прогуляться?
- Я еду к Фиалковой низине, - ответила леди Маргарет, стараясь грозно нахмуриться, но получалось не страшно, а мило. - Это – моя земля. Какую охрану мне надо в собственном доме? А ну, дайте дорогу!
- Не дождётесь, - Морис, действительно, и не думал отпускать её лошадь. – Провожу вас, чтобы ничего не случилось.
- Мне просто надо посмотреть на мост! – чуть не завопила леди, когда он повёл её лошадь в поводу. – Его начали ремонтировать на прошлой неделе!
- Вот и посмотрим, - ответил Морис, даже не повернув головы. – Вместе.
- Вы мне для этого не нужны!
- Это вы так думаете.
В ответ он услышал, как нежная леди прошипела что-то сквозь зубы. И готов был поклясться, что это было «упрямый, как баран».
Можно было ответить, что упрямые – ослы, а не бараны, но не стоило ссориться на пустом месте. Тем более что леди уже замолчала и смирилась с его компанией.
Когда спустились почти к самой реке, Маргарет дёрнула поводья вправо.
- Мост там, - произнесла она таким тоном, что тут Морису следовало устыдиться, покаяться и десять раз попросить прощения.
Разумеется, ничего подобного он не сделал, а чуть замедлил шаг и пошёл рядом со всадницей, для верности взявшись за стремя.
- Скажите-ка мне, - он старательно подыскивал нужные слова, - правда ли, что Рубертуны напали на вас с определённой целью?
Леди гордо промолчала, и он договорил:
- Чтобы обесчестить?
На её загорелой мордашке появился яркий румянец, но ответа опять не последовало. Более того, она тут же скатилась с лошадиного бока – очень ловко, кстати, скатилась – и пошла вперёд, показывая, что не желает говорить. Но Морис отправил её молчаливые намёки куда подальше и в два счёта догнал строптивицу.
- Вы можете ответить? – он решил дознаться правды, во что бы то ни стало.
Потому что одно дело – пугануть благородную девицу, чтобы не выходила замуж, и совсем другое – посягнуть на её честь. А этих сопляков там ведь двое было?
- Да! – неожиданно выпалила она ему в лицо и остановилась. – Это входило в их планы! Вы же знаете, что стоит взять женщину силой, как она навсегда будет принадлежать вам!
- Что за странные выводы? – спросил Морис после заминки.
- Только не надо мне врать, - сказала она презрительно, - что вы на войне не поступали так с бедными женщинами!
- Врать – это не по моей части, леди, - сказал он, уже еле сдерживаясь от ярости. – Можете мне не верить, но я никогда не брал ни одну женщину против её воли.
- Ах, да! вы же «обычно нравитесь женщинам»! – съязвила она и скорчила такую недоверчивую гримаску, что взбесила бы и святого..
- Обычно да, - Морис уже чуть не рычал.
- Но не в этот раз! – заявила она. – И не надо строить из себя невинного ягнёнка, если вы…
- А я и не строю! – рявкнул Морис уже в полный голос. - А обвиняя меня в насилии, вы, может, обвините и своего отца? Мы с ним прошли эту войну бок о бок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга почти с ненавистью, но потом так же одновременно остыли.
- Простите меня, - пробормотала леди, отводя глаза. – Я не должна была обвинять вас, вы правы.
- Ладно, я тоже погорячился, - Морис решил быть великодушным. - Но не считайте, что я расспрашиваю вас из праздного любопытства…. Я был сегодня у Дофо…
