Но я вспомнила его, как он не позволил себе грустить после смерти мамы. В этом он очень отличался от милорда Огреста. Но значит ли, что папа любил маму меньше, чем Огрест – брата и невестку? Нет, я была уверена, что нет. Просто отец помнил, что у него есть ещё дочери, которые нуждаются в нём больше, чем та, которая ушла навсегда.
В половине шестого я решила заглянуть к Марлен. Может быть, в этот раз нам удастся поговорить, и ледяная принцесса хоть немного оттает. Я постучала в дверь её комнаты, позвала по имени, спросив разрешения войти,, но мне никто не ответил. А ведь я не слышала, чтобы Марлен выходила. Просто не хочет никого видеть. Не хочет видеть меня. Ладно, пока не будем настаивать.
Я спустилась на первый этаж, прошла мимо огромных напольных часов, на которых циферблат был размером с человеческую голову, без труда нашла столовую. Большая комната казалась пустой, потому что из мебели там стояли лишь сервированный стол, стулья и буфет из тёмного дерева. Не слишком весёленькая обстановка, но в камине горел огонь, а возле стола стояли горячие жаровни, поэтому я решила простить излишнюю мрачность. Тем более, что моего мнения о замке никто не спрашивал.
Посуда, выставленная в буфете, была очень красивой – белый фарфор с голубым рисунком. Я рассматривала тарелки, на которых был нарисован зимний город, в котором безошибочно угадывался Шанталь-де-нэж, когда за моей спиной раздался чопорный голос госпожи Броссар:
- Вы вовремя. Благодарю, что не заставили ждать.
- Мадам, - я обернулась и сделала книксен.
- Присаживайтесь, - она указала мне на противоположную сторону стола, а сама села во главе.
- Месье Огрест и мадемуазель Марлен ужинают отдельно? – спросила я, усаживаясь на указанное мне место.
- Они всегда едят в своих комнатах, - сухо сказала госпожа Броссар, укладывая салфетку на колени. – Планели едят на кухне. Ещё вопросы будут? Или приступим к ужину? – она вопросительно вскинула брови и, не дожидаясь ответа, позвонила в серебряный колокольчик, который стоял рядом с ней на фарфоровом блюдце.
Сейчас же появилась Лоис, держа поднос, на котором красовалась супница с фигурными ручками, тарелки с закусками, хлебом и маслом.
- Кушайте пока суп, - сказала кухарка, поставив поднос на стол. – А я отнесу ужин милорду и барышне.
Госпожа Броссар величественно кивнула и сняла крышку с супницы, вооружившись глубокой ложкой.
Запахло вкусным рыбным супом, и уже за это можно было полюбить весь мир – даже если он будет населён одними лишь Броссарами и Огрестами. Впрочем, чего ждать от чужих людей, если я не увидела добра от родных сестер. Лучше не мучить себя мыслями о людской несправедливости, а порадоваться вкусному супчику.
Намазывая масло на хлеб, я заметила, как Лоис прошла с подносом на второй этаж – понесла ужин господам. Поднос был так заставлен, что бедная женщина шла, пошатываясь. Судя по всему, поесть Огресты любили и ни в чем себе не отказывали. Даже на нашем столе стояли хрустальные плошечки с солёной икрой, копченой морской рыбой и прочими деликатесами, которые доступны лишь богатым людям.
- Надо помочь мадам Планель, - сказала я госпоже Броссар. – Ей тяжело. Разрешите…
- Сидите, - бросила она мне и посмотрела неодобрительно. – Лоис прекрасно справлялась со своими обязанностями без вас. Справится и сегодня. Милорд велел приготовить для вас с барышней Марлен библиотеку – там вы сможете заниматься, и никто вам не помешает.
- Спасибо, это очень кстати, - начала я, но госпожа Броссар меня перебила.
- И вы никому не помешаете, - произнесла она со значением. – Не забывайте, что ваша работа – обучать барышню.
- Об этом я прекрасно помню, - ответила я сдержанно.
- Хорошо, что помните. Передайте масло.
Я протянула ей маслёнку, и от души пожелала, чтобы ужин поскорее закончился.
Вскоре с пустым подносом вернулась Лоис и подала нам второе блюдо – чудесную рыбу под соусом из лимонного масла, с гарниром из тушеного горшка. На десерт был рисовый пудинг, а в завершение ужина подали фрукты и чай с шоколадными конфетами.
Потом я распрощалась с госпожой Броссар, заглянула в кухню, чтобы пожелать спокойной ночи Лоис, и поднялась к себе. Постояла возле двери Марлен, прислушиваясь, но в комнате девочки было тихо-тихо. Возможно, она уже спала?
В моей комнате были зажжены свечи и стояли кувшины с горячей водой. Я мысленно поблагодарила за это Лоис, угадав, что именно она позаботилась обо мне.
Умывшись, я расчесала волосы, надела ночную рубашку и забралась в постель – мягкую, как сугроб, но тёплую. Потому что под одеяло была подсунута металлическая грелка.
Хорошо, хоть кто-то в этом доме проявляет заботу о гостях.
Я загасила свечи, оставив лишь одну, чтобы почитать перед сном. Потянувшись за кулинарной книгой, я обнаружила, что она была раскрыта. Мне казалось, я закрывала её, когда уходила. Может, Лоис заглянула из любопытства? Хотела узнать какой-нибудь новый рецепт? Надо будет предложить ей выписать, что понравится.
Книга оказалась открыта на странице с описанием приготовления пирога «Винартерта». Ну да, госпожа Лоис знала, что читать! Этот пирог любили даже при королевском дворе. Песочные коржи, крем из чернослива с корицей… Королевское лакомство.
Я читала, пока глаза не начали слипаться, и только тогда положила книгу на столик, загасила свечу и свернулась клубочком под одеялом.
Всё будет хорошо. И эта зима будет ничуть не хуже, чем все зимы до этого.
Засыпая, я думала о своей маленькой ученице, строя планы по завоеванию её детского сердечка. Фарфоровой куколкой такую куколку не удивишь, но я что-нибудь придумаю… Что-нибудь…
Я уснула, и мне снились снег, бурые дома и голубые двери, и ещё – ветер. Настоящая вьюга, которая заметала над Шанталь-де-нэж и почему-то стонала и причитала человеческим голосом, повторяя имя Марлен.
Когда я проснулась, то ещё продолжала слышать имя Марлен. Разумеется, это были отголоски сна, на самом деле в замке было тихо, как в зимнем лесу. Сквозь щёлочку между шторами лился утренний серый свет, и я села в постели.
Сон оставил нехороший осадок, и на душе у меня кошки скребли. Вьюга, искавшая Марлен – кошмар какой-то. Вроде детских сказочек про снежную ведьму. Марлен сейчас сладко спит и видит во сне пирожные, туфельки и кукол.
И всё же, поколебавшись, я выбралась из-под одеяла. Сразу стало холодно, и я накинула халат, потуже затянув поясок. Надела домашние туфли на мягкой подошве и вышла в коридор.
Если Лоис и суетилась в кухне, то на второй этаж не долетало ни звука. Я прошла к двери комнаты Марлен и осторожно повернула дверную ручку, заглядывая в детскую.
Постель принцессы была пуста.
Откинутое одеяло, смятая подушка – а сама девочка словно испарилась!
Сердце у меня ухнуло в пятки, и я уже готова была позвать на помощь, но тут увидела Марлен – она стояла в углу детской, прижавшись ухом к стене, и закрыв глаза. Коротенькая ночная рубашка открывала до колен тонкие ножки, а необыкновенно густые волосы, теперь не повязанные бантом, спадали до самой талии. Лицо у девочки было напряженным, черные брови хмурились, и между ними залегла морщинка… как будто Марлен пыталась что-то расслышать через стену.
- Хочешь узнать, проснулась ли я? – тихонько окликнула я девочку. – Могла просто зайти…
Я говорила тихо, чтобы не нарушать спокойствия утра, но сохранить спокойствие не получилось, потому что Марлен вздрогнула, отпрянула от стены, оглянулась на меня, и я увидела, как расширились от ужаса глаза девочки. А потом она закричала – пронзительно-громко, долго, отчаянно, прижимая ладони к щекам. Я сама перепугалась сильнее её, отшатнувшись и налетев спиной на косяк.
- Ведьма!! – выкрикнула Марлен, потом побледнела, глаза у неё закатились, и она рухнула на пол – хорошо, что там был постлан толстый ковёр.
Бросившись к ней, я уже ничего не соображала. Бледное лицо девочки казалось мне белым пятном, всё вокруг плыло и качалось… Пощупать пульс?.. На шее?.. На руке?.. Брызнуть в лицо водой?.. Что же делать-то?!.
Я опустилась на колени рядом с Марлен, приподняла её, устраивая головой на сгиб локтя. Она дышала – хвала небесам! – но, похоже, была без сознания. Легонько похлопав её по щекам, я уже готовилась сама закричать – позвать на помощь, но тут кто-то пробежал по коридору, распахнулась дверь, и спустя секунду возле нас очутился милорд Огрест.
- Что произошло?! – заорал он на меня, и от этого дикого вопля можно было упасть в обморок и мне.
- Не знаю… - попыталась я объяснить, хотя это удалось с трудом – голос у меня дрожал, зубы стучали, да и заикалась я на каждом слове. – Я зашла… Марлен увидела меня… испугалась… потеряла сознание…
- Я останусь с ней, - теперь Огрест заговорил коротко и властно. – Бегите к Лоис, пусть принесет воды и нюхательные соли. Потом к Жозефине, пусть вызовет Ферета. И быстро! Быстро! – он гневно посмотрел на меня, и я только и смогла что кивнуть.
В коридоре я немного пришла в себя и сообразила бежать не куда глаза глядят, а в кухню. Лоис была там, но ничего не слышала – она как раз молола кофе, и кофемолка оглушительно дребезжала. Узнав, что с Марлен произошла беда, Лоис тут же схватила какую-то шкатулку с полки, кувшин воды и помчалась на второй этаж.
Так, одно поручение выполнено. Я перевела дыханье и попыталась припомнить, где комната госпожи Броссар. Но как вспомнить то, чего не знаешь? Мне ведь полагалось знать только свою спальню и столовую! Я обежала первый этаж, поднялась на второй, заглядывая во все двери, но госпожа Броссар уже спускалась с третьего этажа – в черном платье, в безупречно выглаженном белом чепце, затянутая старомодным корсетом в рюмочку.
- Что вы тут мечетесь?.. – она застыла на середине лестницы, разглядывая меня. – В одном исподнем… Да вы с ума сошли?
Глотая слова, я рассказала, что случилось, напрочь позабыв фамилию доктора, за которым полагалось послать, но госпожа Броссар поняла всё почти сразу.
- Персиваль! – заорала она на весь дом и бросилась вниз по лестнице. – Немедленно беги в город! К Ферету! Не запрягай! Так беги!..
Внизу хлопнула дверь, послышался голос конюха, мимо меня пробежала Лоис, и я почувствовала себя лишней в этой кутерьме, стоя столбом в коридоре второго этажа. Что мне делать сейчас? Чем помочь?
- Отнесите милорду полотенце! - передо мной появилась Лоис и сунула мне в руки беленькое полотенце. – А я пока насыплю углей в грелки!
Это подействовало, я отмерла, и поспешила вернуться в комнату Марлен.
Девочку уже перенесли в постель, и её фарфоровое личико казалось бледнее подушки. Огрест стоял рядом, наклонившись и поднося к лицу Марлен флакон с нюхательной солью. В комнате пахло резко и противно, я потёрла переносицу, не сдержалась и чихнула.
- Полотенце принесли? – спросил маркграф, не поворачивая головы.
- Да, - ответила я.
- Намочите и сложите вдоль, - последовал новый приказ.
- Да, - я налила из кувшина воды в умывальный таз, смочила полотенце, свернула, как было приказано, и поднесла Огресту.
Только теперь я увидела, что он прибежал в комнату племянницы, даже не успев одеться. Был босиком, без рубашки, в одних нижних штанах – из тонкого полотна, длиной по колено. Я впервые находилась рядом с почти голым мужчиной, и тут вполне можно было второй раз упасть в обморок, но я рассудила, что момент для моих обмороков неподходящий – вряд ли Огрест это заметит, потому что занят Марлен. И я буду лежать тут, на полу, пока он не споткнется об меня. И не крикнет, чтобы мусор убрали.
- Полотенце, пожалуйста! – раздраженно позвал милорд маркграф.
- Вот оно, - я стояла рядом, но Огрест меня не замечал.
- Так положите ей на голову! – вспылил он.
- Хорошо, - я постаралась не обидеться и осторожно положила намоченную ткань на лоб Марлен.
Не знаю, что подействовало – холодный компресс или нюхательная соль, но девочка задышала быстро, прерывисто, а потом приоткрыла глаза.
- Хвала небесам, - пробормотала я, но тут Марлен опять закричала – ещё ужаснее, чем в первый раз.
В неё как будто вселилась какая-то злая сила – она билась в руках Огреста, пытаясь царапаться и кусаться, и он с проклятьем отпустил её.
- Марлен, - попыталась успокоить девочку я, но она забилась ещё сильнее, отталкивая меня и пытаясь пнуть.
- А ну, уйдите! – нас с Огрестом оттолкнула от постели госпожа Броссар. – Уйдите немедленно! Оба!
Мы с милордом маркграфом попятились к двери, глядя, как женщина обняла Марлен, прижав её голову к своему плечу, и что-то зашептала на ухо. Девочка трепыхнулась и замолчала, всхлипывая и прижимаясь к ней.
- Нам лучше уйти, - тихо сказал Огрест и взял меня за локоть, выводя из детской.
Он плотно закрыл двери, и теперь мы стояли в коридоре, лицом друг к другу – он в одних штанах, я – в ночной рубашке с распахнувшимся халатом.
- Что с Марлен? – спросила я. – Она больна? Что это было?
- Что было? – процедил Огрест сквозь зубы. – Похоже, что вы не нравитесь Марлен так же, как и я.
- Не нравитесь? В смысле? – переспросила я маркграфа.
- В прямом, - отрезал он. – Надо одеться. И вы оденьтесь тоже. А то придёт Ферет, увидит вас и упадёт в обморок. А другого медика у нас нет.
Он пошёл к себе, а я проводила его взглядом, стоя под дверями детской, и опомнилась только когда осталась одна.
Всё верно, надо одеться.
Затягивая шнуровку на платье, я размышляла над словами Огреста. Девочка не любит своего дядю? Ладно, я понимаю, что она невзлюбила меня – чужого человека. Почему он ей не нравится? Столько игрушек… Конечно, игрушки – не основание для любви, но хороший повод. Почему же…
- Не беспокойтесь, сейчас во всём разберёмся, - услышала я незнакомый мужской голос в коридоре.
Наскоро подобрав волосы и закрепив пряди шпильками, я вышла из своей спальни и чуть не столкнулась с Лоис, которая вела в комнату Марлен высокого молодого мужчину в синем форменном камзоле королевских аптекарей.
Под мышкой мужчина держал потёртый деревянный чемоданчик, и увидев меня улыбнулся:
- Доброе утро, барышня Ботэ. Не беспокойтесь, можете вернуться к себе.
«Мы разве знакомы?», - хотела спросить я, но промолчала, потому что для расспросов сейчас не было времени.
Мужчина приветливо кивнул мне и зашёл в детскую, откуда сразу же донёсся недовольный голос госпожи Броссар.
- Кто это? – спросила я у Лоис.
- Наш аптекарь, - объяснила она. – Спасибо ему, быстро пришёл.
- А доктор не пришёл?
- У нас нет доктора, только аптекарь. Мастер Ферет. Пойду, позову милорда, - Лоис ушла, а я решила не возвращаться в свою комнату.
Присев на мягкую скамеечку у стены, рядом с огромным фикусом в горшке, я приготовилась ждать. Нет доктора… Вот так дыра этот Шанталь-де-нэж. Но будем надеяться, что аптекарь компетентен…
Госпожа Броссар несколько раз выходила из детской и, перегнувшись через перила, кричала Лоис, чтобы принесла то серебряную ложечку, то блюдце.
Потом появился милорд Огрест – уже в подобающем виде, в черном камзоле, и с чёрной траурной лентой, которой перевязал волосы пониже затылка.
Он не заметил меня и зашёл в детскую, а я продолжала сидеть.
Неужели, я так напугала Марлен?..
Всё-таки, она – странный ребёнок. Зачем подслушивала, что происходит в моей комнате? Что надеялась услышать?..
Дверь детской открылась, и появились маркграф и мастер Ферет. Мастер нёс чемоданчик и на ходу говорил:
В половине шестого я решила заглянуть к Марлен. Может быть, в этот раз нам удастся поговорить, и ледяная принцесса хоть немного оттает. Я постучала в дверь её комнаты, позвала по имени, спросив разрешения войти,, но мне никто не ответил. А ведь я не слышала, чтобы Марлен выходила. Просто не хочет никого видеть. Не хочет видеть меня. Ладно, пока не будем настаивать.
Я спустилась на первый этаж, прошла мимо огромных напольных часов, на которых циферблат был размером с человеческую голову, без труда нашла столовую. Большая комната казалась пустой, потому что из мебели там стояли лишь сервированный стол, стулья и буфет из тёмного дерева. Не слишком весёленькая обстановка, но в камине горел огонь, а возле стола стояли горячие жаровни, поэтому я решила простить излишнюю мрачность. Тем более, что моего мнения о замке никто не спрашивал.
Посуда, выставленная в буфете, была очень красивой – белый фарфор с голубым рисунком. Я рассматривала тарелки, на которых был нарисован зимний город, в котором безошибочно угадывался Шанталь-де-нэж, когда за моей спиной раздался чопорный голос госпожи Броссар:
- Вы вовремя. Благодарю, что не заставили ждать.
- Мадам, - я обернулась и сделала книксен.
- Присаживайтесь, - она указала мне на противоположную сторону стола, а сама села во главе.
- Месье Огрест и мадемуазель Марлен ужинают отдельно? – спросила я, усаживаясь на указанное мне место.
- Они всегда едят в своих комнатах, - сухо сказала госпожа Броссар, укладывая салфетку на колени. – Планели едят на кухне. Ещё вопросы будут? Или приступим к ужину? – она вопросительно вскинула брови и, не дожидаясь ответа, позвонила в серебряный колокольчик, который стоял рядом с ней на фарфоровом блюдце.
Сейчас же появилась Лоис, держа поднос, на котором красовалась супница с фигурными ручками, тарелки с закусками, хлебом и маслом.
- Кушайте пока суп, - сказала кухарка, поставив поднос на стол. – А я отнесу ужин милорду и барышне.
Госпожа Броссар величественно кивнула и сняла крышку с супницы, вооружившись глубокой ложкой.
Запахло вкусным рыбным супом, и уже за это можно было полюбить весь мир – даже если он будет населён одними лишь Броссарами и Огрестами. Впрочем, чего ждать от чужих людей, если я не увидела добра от родных сестер. Лучше не мучить себя мыслями о людской несправедливости, а порадоваться вкусному супчику.
Намазывая масло на хлеб, я заметила, как Лоис прошла с подносом на второй этаж – понесла ужин господам. Поднос был так заставлен, что бедная женщина шла, пошатываясь. Судя по всему, поесть Огресты любили и ни в чем себе не отказывали. Даже на нашем столе стояли хрустальные плошечки с солёной икрой, копченой морской рыбой и прочими деликатесами, которые доступны лишь богатым людям.
- Надо помочь мадам Планель, - сказала я госпоже Броссар. – Ей тяжело. Разрешите…
- Сидите, - бросила она мне и посмотрела неодобрительно. – Лоис прекрасно справлялась со своими обязанностями без вас. Справится и сегодня. Милорд велел приготовить для вас с барышней Марлен библиотеку – там вы сможете заниматься, и никто вам не помешает.
- Спасибо, это очень кстати, - начала я, но госпожа Броссар меня перебила.
- И вы никому не помешаете, - произнесла она со значением. – Не забывайте, что ваша работа – обучать барышню.
- Об этом я прекрасно помню, - ответила я сдержанно.
- Хорошо, что помните. Передайте масло.
Я протянула ей маслёнку, и от души пожелала, чтобы ужин поскорее закончился.
Вскоре с пустым подносом вернулась Лоис и подала нам второе блюдо – чудесную рыбу под соусом из лимонного масла, с гарниром из тушеного горшка. На десерт был рисовый пудинг, а в завершение ужина подали фрукты и чай с шоколадными конфетами.
Потом я распрощалась с госпожой Броссар, заглянула в кухню, чтобы пожелать спокойной ночи Лоис, и поднялась к себе. Постояла возле двери Марлен, прислушиваясь, но в комнате девочки было тихо-тихо. Возможно, она уже спала?
В моей комнате были зажжены свечи и стояли кувшины с горячей водой. Я мысленно поблагодарила за это Лоис, угадав, что именно она позаботилась обо мне.
Умывшись, я расчесала волосы, надела ночную рубашку и забралась в постель – мягкую, как сугроб, но тёплую. Потому что под одеяло была подсунута металлическая грелка.
Хорошо, хоть кто-то в этом доме проявляет заботу о гостях.
Я загасила свечи, оставив лишь одну, чтобы почитать перед сном. Потянувшись за кулинарной книгой, я обнаружила, что она была раскрыта. Мне казалось, я закрывала её, когда уходила. Может, Лоис заглянула из любопытства? Хотела узнать какой-нибудь новый рецепт? Надо будет предложить ей выписать, что понравится.
Книга оказалась открыта на странице с описанием приготовления пирога «Винартерта». Ну да, госпожа Лоис знала, что читать! Этот пирог любили даже при королевском дворе. Песочные коржи, крем из чернослива с корицей… Королевское лакомство.
Я читала, пока глаза не начали слипаться, и только тогда положила книгу на столик, загасила свечу и свернулась клубочком под одеялом.
Всё будет хорошо. И эта зима будет ничуть не хуже, чем все зимы до этого.
Засыпая, я думала о своей маленькой ученице, строя планы по завоеванию её детского сердечка. Фарфоровой куколкой такую куколку не удивишь, но я что-нибудь придумаю… Что-нибудь…
Я уснула, и мне снились снег, бурые дома и голубые двери, и ещё – ветер. Настоящая вьюга, которая заметала над Шанталь-де-нэж и почему-то стонала и причитала человеческим голосом, повторяя имя Марлен.
ГЛАВА 3. Всё идёт не так, как надо
Когда я проснулась, то ещё продолжала слышать имя Марлен. Разумеется, это были отголоски сна, на самом деле в замке было тихо, как в зимнем лесу. Сквозь щёлочку между шторами лился утренний серый свет, и я села в постели.
Сон оставил нехороший осадок, и на душе у меня кошки скребли. Вьюга, искавшая Марлен – кошмар какой-то. Вроде детских сказочек про снежную ведьму. Марлен сейчас сладко спит и видит во сне пирожные, туфельки и кукол.
И всё же, поколебавшись, я выбралась из-под одеяла. Сразу стало холодно, и я накинула халат, потуже затянув поясок. Надела домашние туфли на мягкой подошве и вышла в коридор.
Если Лоис и суетилась в кухне, то на второй этаж не долетало ни звука. Я прошла к двери комнаты Марлен и осторожно повернула дверную ручку, заглядывая в детскую.
Постель принцессы была пуста.
Откинутое одеяло, смятая подушка – а сама девочка словно испарилась!
Сердце у меня ухнуло в пятки, и я уже готова была позвать на помощь, но тут увидела Марлен – она стояла в углу детской, прижавшись ухом к стене, и закрыв глаза. Коротенькая ночная рубашка открывала до колен тонкие ножки, а необыкновенно густые волосы, теперь не повязанные бантом, спадали до самой талии. Лицо у девочки было напряженным, черные брови хмурились, и между ними залегла морщинка… как будто Марлен пыталась что-то расслышать через стену.
- Хочешь узнать, проснулась ли я? – тихонько окликнула я девочку. – Могла просто зайти…
Я говорила тихо, чтобы не нарушать спокойствия утра, но сохранить спокойствие не получилось, потому что Марлен вздрогнула, отпрянула от стены, оглянулась на меня, и я увидела, как расширились от ужаса глаза девочки. А потом она закричала – пронзительно-громко, долго, отчаянно, прижимая ладони к щекам. Я сама перепугалась сильнее её, отшатнувшись и налетев спиной на косяк.
- Ведьма!! – выкрикнула Марлен, потом побледнела, глаза у неё закатились, и она рухнула на пол – хорошо, что там был постлан толстый ковёр.
Бросившись к ней, я уже ничего не соображала. Бледное лицо девочки казалось мне белым пятном, всё вокруг плыло и качалось… Пощупать пульс?.. На шее?.. На руке?.. Брызнуть в лицо водой?.. Что же делать-то?!.
Я опустилась на колени рядом с Марлен, приподняла её, устраивая головой на сгиб локтя. Она дышала – хвала небесам! – но, похоже, была без сознания. Легонько похлопав её по щекам, я уже готовилась сама закричать – позвать на помощь, но тут кто-то пробежал по коридору, распахнулась дверь, и спустя секунду возле нас очутился милорд Огрест.
- Что произошло?! – заорал он на меня, и от этого дикого вопля можно было упасть в обморок и мне.
- Не знаю… - попыталась я объяснить, хотя это удалось с трудом – голос у меня дрожал, зубы стучали, да и заикалась я на каждом слове. – Я зашла… Марлен увидела меня… испугалась… потеряла сознание…
- Я останусь с ней, - теперь Огрест заговорил коротко и властно. – Бегите к Лоис, пусть принесет воды и нюхательные соли. Потом к Жозефине, пусть вызовет Ферета. И быстро! Быстро! – он гневно посмотрел на меня, и я только и смогла что кивнуть.
В коридоре я немного пришла в себя и сообразила бежать не куда глаза глядят, а в кухню. Лоис была там, но ничего не слышала – она как раз молола кофе, и кофемолка оглушительно дребезжала. Узнав, что с Марлен произошла беда, Лоис тут же схватила какую-то шкатулку с полки, кувшин воды и помчалась на второй этаж.
Так, одно поручение выполнено. Я перевела дыханье и попыталась припомнить, где комната госпожи Броссар. Но как вспомнить то, чего не знаешь? Мне ведь полагалось знать только свою спальню и столовую! Я обежала первый этаж, поднялась на второй, заглядывая во все двери, но госпожа Броссар уже спускалась с третьего этажа – в черном платье, в безупречно выглаженном белом чепце, затянутая старомодным корсетом в рюмочку.
- Что вы тут мечетесь?.. – она застыла на середине лестницы, разглядывая меня. – В одном исподнем… Да вы с ума сошли?
Глотая слова, я рассказала, что случилось, напрочь позабыв фамилию доктора, за которым полагалось послать, но госпожа Броссар поняла всё почти сразу.
- Персиваль! – заорала она на весь дом и бросилась вниз по лестнице. – Немедленно беги в город! К Ферету! Не запрягай! Так беги!..
Внизу хлопнула дверь, послышался голос конюха, мимо меня пробежала Лоис, и я почувствовала себя лишней в этой кутерьме, стоя столбом в коридоре второго этажа. Что мне делать сейчас? Чем помочь?
- Отнесите милорду полотенце! - передо мной появилась Лоис и сунула мне в руки беленькое полотенце. – А я пока насыплю углей в грелки!
Это подействовало, я отмерла, и поспешила вернуться в комнату Марлен.
Девочку уже перенесли в постель, и её фарфоровое личико казалось бледнее подушки. Огрест стоял рядом, наклонившись и поднося к лицу Марлен флакон с нюхательной солью. В комнате пахло резко и противно, я потёрла переносицу, не сдержалась и чихнула.
- Полотенце принесли? – спросил маркграф, не поворачивая головы.
- Да, - ответила я.
- Намочите и сложите вдоль, - последовал новый приказ.
- Да, - я налила из кувшина воды в умывальный таз, смочила полотенце, свернула, как было приказано, и поднесла Огресту.
Только теперь я увидела, что он прибежал в комнату племянницы, даже не успев одеться. Был босиком, без рубашки, в одних нижних штанах – из тонкого полотна, длиной по колено. Я впервые находилась рядом с почти голым мужчиной, и тут вполне можно было второй раз упасть в обморок, но я рассудила, что момент для моих обмороков неподходящий – вряд ли Огрест это заметит, потому что занят Марлен. И я буду лежать тут, на полу, пока он не споткнется об меня. И не крикнет, чтобы мусор убрали.
- Полотенце, пожалуйста! – раздраженно позвал милорд маркграф.
- Вот оно, - я стояла рядом, но Огрест меня не замечал.
- Так положите ей на голову! – вспылил он.
- Хорошо, - я постаралась не обидеться и осторожно положила намоченную ткань на лоб Марлен.
Не знаю, что подействовало – холодный компресс или нюхательная соль, но девочка задышала быстро, прерывисто, а потом приоткрыла глаза.
- Хвала небесам, - пробормотала я, но тут Марлен опять закричала – ещё ужаснее, чем в первый раз.
В неё как будто вселилась какая-то злая сила – она билась в руках Огреста, пытаясь царапаться и кусаться, и он с проклятьем отпустил её.
- Марлен, - попыталась успокоить девочку я, но она забилась ещё сильнее, отталкивая меня и пытаясь пнуть.
- А ну, уйдите! – нас с Огрестом оттолкнула от постели госпожа Броссар. – Уйдите немедленно! Оба!
Мы с милордом маркграфом попятились к двери, глядя, как женщина обняла Марлен, прижав её голову к своему плечу, и что-то зашептала на ухо. Девочка трепыхнулась и замолчала, всхлипывая и прижимаясь к ней.
- Нам лучше уйти, - тихо сказал Огрест и взял меня за локоть, выводя из детской.
Он плотно закрыл двери, и теперь мы стояли в коридоре, лицом друг к другу – он в одних штанах, я – в ночной рубашке с распахнувшимся халатом.
- Что с Марлен? – спросила я. – Она больна? Что это было?
- Что было? – процедил Огрест сквозь зубы. – Похоже, что вы не нравитесь Марлен так же, как и я.
- Не нравитесь? В смысле? – переспросила я маркграфа.
- В прямом, - отрезал он. – Надо одеться. И вы оденьтесь тоже. А то придёт Ферет, увидит вас и упадёт в обморок. А другого медика у нас нет.
Он пошёл к себе, а я проводила его взглядом, стоя под дверями детской, и опомнилась только когда осталась одна.
Всё верно, надо одеться.
Затягивая шнуровку на платье, я размышляла над словами Огреста. Девочка не любит своего дядю? Ладно, я понимаю, что она невзлюбила меня – чужого человека. Почему он ей не нравится? Столько игрушек… Конечно, игрушки – не основание для любви, но хороший повод. Почему же…
- Не беспокойтесь, сейчас во всём разберёмся, - услышала я незнакомый мужской голос в коридоре.
Наскоро подобрав волосы и закрепив пряди шпильками, я вышла из своей спальни и чуть не столкнулась с Лоис, которая вела в комнату Марлен высокого молодого мужчину в синем форменном камзоле королевских аптекарей.
Под мышкой мужчина держал потёртый деревянный чемоданчик, и увидев меня улыбнулся:
- Доброе утро, барышня Ботэ. Не беспокойтесь, можете вернуться к себе.
«Мы разве знакомы?», - хотела спросить я, но промолчала, потому что для расспросов сейчас не было времени.
Мужчина приветливо кивнул мне и зашёл в детскую, откуда сразу же донёсся недовольный голос госпожи Броссар.
- Кто это? – спросила я у Лоис.
- Наш аптекарь, - объяснила она. – Спасибо ему, быстро пришёл.
- А доктор не пришёл?
- У нас нет доктора, только аптекарь. Мастер Ферет. Пойду, позову милорда, - Лоис ушла, а я решила не возвращаться в свою комнату.
Присев на мягкую скамеечку у стены, рядом с огромным фикусом в горшке, я приготовилась ждать. Нет доктора… Вот так дыра этот Шанталь-де-нэж. Но будем надеяться, что аптекарь компетентен…
Госпожа Броссар несколько раз выходила из детской и, перегнувшись через перила, кричала Лоис, чтобы принесла то серебряную ложечку, то блюдце.
Потом появился милорд Огрест – уже в подобающем виде, в черном камзоле, и с чёрной траурной лентой, которой перевязал волосы пониже затылка.
Он не заметил меня и зашёл в детскую, а я продолжала сидеть.
Неужели, я так напугала Марлен?..
Всё-таки, она – странный ребёнок. Зачем подслушивала, что происходит в моей комнате? Что надеялась услышать?..
Дверь детской открылась, и появились маркграф и мастер Ферет. Мастер нёс чемоданчик и на ходу говорил:
