- Я поняла, - сказала я тихо, опуская голову. - Госпожа Ингунда – жена милорда Гидеона?
- Жена? – Фрида фыркнула, с хрустом раздавив башмаком паука, которому вздумалось перебежать комнату. – Первая конкубина. Они все конкубины. Но мы знали, что милорд скоро привезет новую женщину. Он уже давно жаловался, что ему скучно. Ладно, я пошла, дел много – день короткий.
День и вправду оказался коротким – промелькнул, как птица, пока я наводила в комнате порядок, приличествующий для проживания. Фрида и в самом деле прислала мне помощницу – девочку-подростка, очень бойкую и спорую. Вдвоем мы выколотили пыльные тряпки, вымыли полы и окна, протопили камин и перестелили белье. Особенно тщательно я разложила письменные принадлежности. Судя по всему, ими пользовались нечасто – чернила в хрустальной чернильнице высохли, а перья даже не были очинены. Зато пергаменты и папирус, лежавшие в кожаной папке с золотым тиснением, оказались лучшего качества. Я с наслаждением вдохнула их запах – настоящая драгоценность. В монастыре мне приходилось довольствоваться подчищенными клочками пергамента, да и писать на них что-то кроме афоризмов из монастырских книг было невозможно. А теперь… У меня пальцы защекотало от желания тут же написать несколько строк. Но где раздобыть чернил?
- Чернила есть у сэра Нимберта, - сказала моя маленькая помощница. – Хотите, провожу вас к нему?
Я заколебалась. Кто такой этот сэр Нимберт? Будет ли уместным обратиться к нему с просьбой?
- Он добрый, - заверила меня служаночка, - только немного тронутый. Если вы попросите, он не откажет, - она хихикнула и добавила: - Наверное.
Все же, я решила посетить сэра Нимберта, а заодно попросила показать мне, где находятся удобства, баня и прачечная с кухней.
Путешествие по замку затянулось – замок оказался невероятно большим, по сравнению с ним замок моего отца был всего лишь домом на десяток персон. Здесь же, как рассказала мне служанка, жили около пятидесяти человек из слуг, не считая хозяев, конкубин со своими горничными и рыцарей.
Служанка привела меня к конюшням и указала на пристройку, окно которой было закрыто ставнем изнутри.
- Постучите, - сказала она, - если он откроет – попросите чернил.
- Но окна закрыты, наверное, сэр Нимберт ушел, - засомневалась я.
- Если окна закрыты – он точно там, - засмеялась девочка и убежала, помахав мне на прощанье.
Собравшись с духом, я постучала, уверенная, что мне никто не откроет. Но прошло несколько мгновений, внутри стукнул засов и дверь приоткрылась. За порогом стояла Нантиль, а изнутри слышалось довольное повизгивание щенка.
- Простите, я хотела попросить чернил, - сказала я, запинаясь, и показала чернильницу, которую принесла с собой.
- Заходи, - она распахнула двери, пропуская меня, и сказала вглубь комнаты: - Папа, ты был прав, она умеет читать и писать. Дашь ей немного чернил?
Я прошла в полутемную комнату, пол которой был посыпан тростником. В центре резвился щенок, играя с косточкой, а в старом кресле с вытертыми подлокотниками сидел тот самый седой мужчина, которого я видела во дворе.
- Сэр Нимберт? – спросила я, поклонившись.
- Вам нужны чернила? – он устало поднялся и прошел к письменному столу. Над столом на полке стояли стеклянные пузырьки и реторты. Одни были пусты, другие наполнены жидкостями разных цветов. Сэр Нимберт взял один из пузырьков, наполненный составом черным, как ночь, и завернул в тряпицу. – Возьмите, пользуйтесь. Когда закончится – приходите, я приготовлю еще.
- Благодарю, - сказала я смущенно и указала на собаку. – Прекрасный пес! Я не разбираюсь в них, но этот выглядит очень сильным.
- О, да! – тут же расцвела улыбкой Нантиль. – Я назвала его Самсоном! Посмотришь, каким огромным он вырастет! Он сможет поставить передние лапы на плечи взрослому мужчине!
- Ничего себе, - изобразила я восхищение.
Мне было не по себе в этом темном доме, где Нантиль в ярком наряде смотрелась, как канареечная птица, залетевшая в хлев. Сэр Нимберт, похоже, разделял мое смущение, потому что молчал, предоставляя говорить своей дочери.
- Мне надо идти, - сказала я, чтобы не стать в тягость хозяевам. – Благодарю еще раз.
- Мне тоже надо идти, папа, - Нантиль поцеловала отца и схватила Самсона под мышку. – Милорд хочет отпраздновать возвращение, вечером будут гости…
Сэр Нимберт кивнул, провожая нас.
- А тебя позвали на праздник? – спросила Нантиль, когда мы шли от конюшен к жилой части замка.
- Нет…
- Наверное, милорд хочет, чтобы ты отдохнула с дороги.
Она остановилась, пропуская Ингунду и Арнегунду, которые шли в замок в сопровождении слуг, тащивших белые мешки с красными клеймами.
«Подарки милорда», - догадалась я, останавливаясь и кланяясь, как и Нантиль.
Старшие конкубины не обратили на нас внимания, и я заметила, что Нантиль приняла это с облегчением.
- Они сестры? – спросила я.
- Да, - ответила Нантиль. – Сначала милорд взял госпожу Ингунду, а потом ее родную сестру.
Я открыла рот, услышав о таком бесстыдстве. Нантиль покосилась на меня и печально усмехнулась.
- Госпожа Ингунда попросила милорда найти достойного мужа ее младшей сестре, а милорд сказал, что не знает никого достойнее себя, и взял госпожу Арнегунду второй конкубиной.
- О-о… - только и могла произнести я.
- Привыкай, здесь все делается быстро, - Нантиль усмехнулась еще печальнее, и потрепала Самсона по холке. – И не всегда по твоему желанию.
- А детей у милорда нет? – спросила я, вспомнив, что за все время я не слышала ни одного детского голоса.
- У драконов редко рождаются дети, - ответила Нантиль, и голос ее зазвучал, как надтреснутый хрусталь. – Милорд еще не стал отцом. Но это, может, и к лучшему.
«Может и так, - подумала я. – В Писании сказано, что небеса усмотрели в размножении драконов опасность, и поэтому их самки были лишены способности деторождения. Может, поэтому они так ненавидят людей? Потому что понимают, что будущее все равно за нами?»
- Говорят, ты приехала из монастыря? – прервала мои невеселые размышления конкубина. – Это правда?
- Да, я три года прожила в монастыре святой Пучины.
- Это страшный грех – совратить монахиню, - покачала головой Нантиль.
Я покраснела так отчаянно, что она посмотрела на меня удивленно и испугано.
- На самом деле, я не знаю, что меня ждет, госпожа, - сказала я. – Милорд ни слова не сказал, зачем привез меня сюда. Я очень боюсь, потому что неизвестность – хуже всего. Все говорят, что он сделает меня конкубиной… Но милорд не прикоснулся ко мне за время нашего путешествия, и сказал… сказал, что ему не нравится мой внешний вид.
- Вот как? Тогда я ничего не понимаю, - Нантиль посмотрела на меня, сведя брови, как будто определяя, что заставило дракона забрать меня в замок. – Только не называй меня госпожой… Как тебя зовут?
- Виенн.
- Не называй меня госпожой, Виенн. Мой отец – лекарь в конюшне, а сама я всего год назад работала здесь прачкой.
Последовала неловкая пауза, и я торопливо сказала, потому что мы уже подошли к винтовой лестнице, ведущей на третий этаж:
- Хотите зайти ко мне в комнату? Посмотреть, как я устроилась?
- Обращайся ко мне на «ты», - сказала Нантиль и начала подниматься по ступеням. – Мне кажется, я старше тебя всего года на два. Сколько тебе?
- Девятнадцать.
- А мне – двадцать два. Просто – Нантиль. Договорились?
- Да, спасибо, - я улыбнулась, а она улыбнулась мне, оглянувшись через плечо.
Мимо комнаты дракона она прошла, ускорив шаг и стараясь не стучать каблуками.
- Я уже и забыла, как здесь жутко, - сказала Нантиль, переступая порог моей новой комнаты. Она выпустила Самсона, и тот сразу же принялся вычесывать блох. – Мы все поначалу жили здесь, когда милорд обращал на нас внимание. Поэтому… я не знаю, почему он отдал тебе эту комнату, если не считает тебя красивой... Тут везде змеи – на обоях, на покрывалах, - она коснулась пальцем выцветшей свиной кожи, которой были обиты стены. - Говорят, здесь жила леди Мелюзина.
- Прародительница милорда?
- Да, говорят, она построила этот замок, - Нантиль подошла к окну и посмотрела вниз. – И выпрыгнула из этого окна, когда муж прогнал ее, узнав, что она из рода драконов. У них было шесть детей.
- Выпрыгнула из окна? – пробормотала я. – Она покончила жизнь самоубийством? – мне стало жутко в этой змеиной комнате.
- Нет, она превратилась в дракайну и улетела.
- Но если у нее было шесть детей… То как такое могло произойти, если самки драконов бесплодны?
- Глупая! – засмеялась Нантиль. – Это же легенда! Кто знает, что там произошло на самом деле.
- Конечно, легенда, - прошептала я, поставив на стол чернильницу и пузырек, полученный от сэра Нимберта.
- Зачем тебе чернила? – спросила с любопытством Нантиль. – Отец записывает свойства растений, он пишет лекарственную книгу. А что будешь писать ты?
- Не знаю, - я пожала плечами. – Наверное, буду вести дневник… Или запишу историю Мелюзины…
- Отец сразу понял, что ты умная, - сказала Нантиль, ставя локти на стол и рассеянно рассматривая пергамент, который я пришпилила к столешнице. – Он сказал, что у тебя взгляд, проникающий в душу. А мой отец редко ошибается в людях. Ты и в самом деле умная?
- Не то чтобы очень, - сказала я, - так, немного. Меньше, чем ты думаешь.
Мы обе засмеялись, и Нантиль тепло сказала:
- Ты мне нравишься, Виенн. Еще отец сказал, что ты добрая, и не станешь строить козни из-за любви милорда.
- О… я… - я смутилась, не зная, что ответить.
- Я верю отцу, - продолжала третья конкубина. – И мне кажется, что ты и правда добрая. Не старайся победить Ингунду, она… страшная женщина. Лучше не ссориться с ней. Были девушки, которые… - она замолчала и тень пробежала по ее лицу. – Но лучше не будем об этом, - она встряхнула головой и улыбнулась. – Просто не пытайся с ней соперничать, она способна на любое коварство, на любую подлость, она не позволит кому-то забрать милорда.
- Он мне совсем не нужен, - сказала я торопливо. – Но ты говорила, что работала здесь служанкой. Как получилось, что он выбрал тебя? Госпожа Ингунда с этим согласилась?
- Посмела бы она ему возразить, - Нантиль прошла по комнате и присела на корточки возле Самсона, которому вздумалось вздремнуть на солнечном пятне. – Но изводила меня страшно, пока не поняла, что милорд ко мне охладел.
- Мне показалось, он очень нежно к тебе относится, - сказала я осторожно.
- Ты про подарок? Это один из знаков, что ты ему надоела. Так он откупается от тебя. Но это и к лучшему. Я хотела бы жить спокойно, а не бояться, что найду змею в постели.
- Змею?!
- Прости, не хотела тебя пугать, - она быстро посмотрела на меня. – Но и такое бывало. Так что будь осторожна. Сейчас все присматриваются к тебе, и если госпожа Ингунда не обращает на тебя внимания, это не значит, что она тебя не замечает. Она следит за каждым шагом. И очень пристально.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я ее.
- Ты любишь охоту? – спросила она.
- Нет, вряд ли. Я не очень хорошая наездница, и убивать животных точно не смогу.
- Жаль, а я люблю охоту, и лошадей, и собак, - она подхватила сонного щенка и пошла к двери. – Мне надо идти, готовиться к празднику. Милорд не любит, когда опаздывают. Приходи ко мне как-нибудь, покажу тебе замок или возьмем коляску и уедем кататься. Папа тоже будет рад тебя видеть, ему не с кем особо здесь поговорить, а он очень ученый человек.
- Обязательно, обязательно, - я старалась улыбкой смягчить то чувство жалости, что вызвала во мне эта красивая, юная женщина.
Когда третья конкубина ушла, я еще долго стояла возле стола, глядя на чистый пергамент и кусая губы, а потом пододвинула стул, откупорила пузырек с чернилами и заточила перо.
Около полуночи я проснулась от стука. Кто-то грубо молотил в дверь, и я помолилась, что догадалась на ночь запереться изнутри. Сев в постели и подтянув к подбородку одеяло, я обливалась холодным потом, ожидая, что же произойдет дальше.
- Госпожа Виенн! Проснитесь! – услышала я голос Фриды.
Это было не так страшно, и я слезла с кровати и подошла к двери.
- Что случилось, Фрида?
- Оденьтесь и пойдемте со мной. Милорд желает, чтобы вы пришли на пир.
Я резко отвернулась, прислонившись спиной к двери. Отказаться? Сказать, что я больна?
Как будто угадав мои намерения, Фрида объявила:
- Он сказал, что если вы через четверть часа не явитесь, то сам придет за вами и вытащит из комнаты в том виде, в каком застанет.
Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю! Я поспешно надела платье, зашнуровала корсаж и спрятала волосы под платок, чтобы не выбивалось ни одной прядки. Не прошло и двух минут, как я была готова.
Я открыла двери и вышла в коридор, сложив на животе руки. Фрида стояла передо мной, держа в руках свечу, и подняла ее повыше, чтобы осмотреть меня.
- Вы и вправду выглядите, как монашка, - только и сказала она и пошла вперед, указывая мне дорогу.
Отношение ее ко мне явно переменилось – теперь она обращалась ко мне гораздо уважительнее. Вот только было ли это хорошим знаком?
Мы спустились на первый этаж, прошли широким коридором и начали опять подниматься. Постепенно до моего слуха донеслись смех, голоса и бренчание лютни. Голоса становились все громче и отчетливее, и вскоре я безошибочно распознала смех милорда Гидеона и голос его брата, который что-то рассказывал, а рассказ его прерывался общим хохотом.
Лицо у меня горело, а руки заледенели. Я потерла ладони, чтобы хоть немного согреть их. Все, сейчас Фрида распахнет дверь…
Свет, шум, ароматы жареного мяса и вина обрушились на меня волной. Я опустила глаза и шла за служанкой, гадая, для чего меня позвали.
- Постойте здесь, милорд обратится к вам, - сказала Фрида, и я послушно остановилась.
Фрида ушла, и только тогда я осмотрелась.
Длинный стол, заставленный блюдами с жареной птицей, дичью, поросятами. Около тридцати гостей – все мужчины. За отдельным столом у стены сидят конкубины – все трое, наряженные, увешанные драгоценностями.
Мужчины оглядывались на них и говорили непристойности, ничуть не понижая голоса. Поглядывали они и на меня, но я их на непристойности не вдохновила. Вид у меня был далек от обольстительной красоты. Скорее всего, меня принимали за служанку, ждущую приказаний.
Разумеется, хозяин замка тоже был здесь. Сидел во главе стола, крепко откусывая жареную поросятину, и разговаривал с братом и дородным мужчиной в дорогом бархатном камзоле. Я понадеялась, что маркграф забудет про меня, я постою немного, и тихонько уйду. Но он вдруг поманил меня пальцем, приказывая подойти, что я и сделала без особой охоты. Он сразу понял это.
- Недовольна, что выдернул тебя из постели? – спросил он дружелюбно, но глаза блестели, и он тут же приложился к бокалу, осушив его наполовину. – Мы тут с лордом Дженеталем заспорили кое о чем, постой рядом.
- Кто это? – недовольно спросил мужчина в бархатном камзоле.
- Брат купил себе цитатник! – со смехом объявил Дилан де Венатур.
Его слова услышали, и взгляды многих гостей обратились ко мне. Я призвала на помощь всю свою выдержку и стояла возле кресла дракона ровно, не горбясь, глядя в стену, будто меня совершенно не касалось все, что здесь происходит.
- Цитатник? – вполголоса спросил кто-то.
- Жена? – Фрида фыркнула, с хрустом раздавив башмаком паука, которому вздумалось перебежать комнату. – Первая конкубина. Они все конкубины. Но мы знали, что милорд скоро привезет новую женщину. Он уже давно жаловался, что ему скучно. Ладно, я пошла, дел много – день короткий.
День и вправду оказался коротким – промелькнул, как птица, пока я наводила в комнате порядок, приличествующий для проживания. Фрида и в самом деле прислала мне помощницу – девочку-подростка, очень бойкую и спорую. Вдвоем мы выколотили пыльные тряпки, вымыли полы и окна, протопили камин и перестелили белье. Особенно тщательно я разложила письменные принадлежности. Судя по всему, ими пользовались нечасто – чернила в хрустальной чернильнице высохли, а перья даже не были очинены. Зато пергаменты и папирус, лежавшие в кожаной папке с золотым тиснением, оказались лучшего качества. Я с наслаждением вдохнула их запах – настоящая драгоценность. В монастыре мне приходилось довольствоваться подчищенными клочками пергамента, да и писать на них что-то кроме афоризмов из монастырских книг было невозможно. А теперь… У меня пальцы защекотало от желания тут же написать несколько строк. Но где раздобыть чернил?
- Чернила есть у сэра Нимберта, - сказала моя маленькая помощница. – Хотите, провожу вас к нему?
Я заколебалась. Кто такой этот сэр Нимберт? Будет ли уместным обратиться к нему с просьбой?
- Он добрый, - заверила меня служаночка, - только немного тронутый. Если вы попросите, он не откажет, - она хихикнула и добавила: - Наверное.
Все же, я решила посетить сэра Нимберта, а заодно попросила показать мне, где находятся удобства, баня и прачечная с кухней.
Путешествие по замку затянулось – замок оказался невероятно большим, по сравнению с ним замок моего отца был всего лишь домом на десяток персон. Здесь же, как рассказала мне служанка, жили около пятидесяти человек из слуг, не считая хозяев, конкубин со своими горничными и рыцарей.
Служанка привела меня к конюшням и указала на пристройку, окно которой было закрыто ставнем изнутри.
- Постучите, - сказала она, - если он откроет – попросите чернил.
- Но окна закрыты, наверное, сэр Нимберт ушел, - засомневалась я.
- Если окна закрыты – он точно там, - засмеялась девочка и убежала, помахав мне на прощанье.
Собравшись с духом, я постучала, уверенная, что мне никто не откроет. Но прошло несколько мгновений, внутри стукнул засов и дверь приоткрылась. За порогом стояла Нантиль, а изнутри слышалось довольное повизгивание щенка.
- Простите, я хотела попросить чернил, - сказала я, запинаясь, и показала чернильницу, которую принесла с собой.
- Заходи, - она распахнула двери, пропуская меня, и сказала вглубь комнаты: - Папа, ты был прав, она умеет читать и писать. Дашь ей немного чернил?
Глава 6. Третья конкубина
Я прошла в полутемную комнату, пол которой был посыпан тростником. В центре резвился щенок, играя с косточкой, а в старом кресле с вытертыми подлокотниками сидел тот самый седой мужчина, которого я видела во дворе.
- Сэр Нимберт? – спросила я, поклонившись.
- Вам нужны чернила? – он устало поднялся и прошел к письменному столу. Над столом на полке стояли стеклянные пузырьки и реторты. Одни были пусты, другие наполнены жидкостями разных цветов. Сэр Нимберт взял один из пузырьков, наполненный составом черным, как ночь, и завернул в тряпицу. – Возьмите, пользуйтесь. Когда закончится – приходите, я приготовлю еще.
- Благодарю, - сказала я смущенно и указала на собаку. – Прекрасный пес! Я не разбираюсь в них, но этот выглядит очень сильным.
- О, да! – тут же расцвела улыбкой Нантиль. – Я назвала его Самсоном! Посмотришь, каким огромным он вырастет! Он сможет поставить передние лапы на плечи взрослому мужчине!
- Ничего себе, - изобразила я восхищение.
Мне было не по себе в этом темном доме, где Нантиль в ярком наряде смотрелась, как канареечная птица, залетевшая в хлев. Сэр Нимберт, похоже, разделял мое смущение, потому что молчал, предоставляя говорить своей дочери.
- Мне надо идти, - сказала я, чтобы не стать в тягость хозяевам. – Благодарю еще раз.
- Мне тоже надо идти, папа, - Нантиль поцеловала отца и схватила Самсона под мышку. – Милорд хочет отпраздновать возвращение, вечером будут гости…
Сэр Нимберт кивнул, провожая нас.
- А тебя позвали на праздник? – спросила Нантиль, когда мы шли от конюшен к жилой части замка.
- Нет…
- Наверное, милорд хочет, чтобы ты отдохнула с дороги.
Она остановилась, пропуская Ингунду и Арнегунду, которые шли в замок в сопровождении слуг, тащивших белые мешки с красными клеймами.
«Подарки милорда», - догадалась я, останавливаясь и кланяясь, как и Нантиль.
Старшие конкубины не обратили на нас внимания, и я заметила, что Нантиль приняла это с облегчением.
- Они сестры? – спросила я.
- Да, - ответила Нантиль. – Сначала милорд взял госпожу Ингунду, а потом ее родную сестру.
Я открыла рот, услышав о таком бесстыдстве. Нантиль покосилась на меня и печально усмехнулась.
- Госпожа Ингунда попросила милорда найти достойного мужа ее младшей сестре, а милорд сказал, что не знает никого достойнее себя, и взял госпожу Арнегунду второй конкубиной.
- О-о… - только и могла произнести я.
- Привыкай, здесь все делается быстро, - Нантиль усмехнулась еще печальнее, и потрепала Самсона по холке. – И не всегда по твоему желанию.
- А детей у милорда нет? – спросила я, вспомнив, что за все время я не слышала ни одного детского голоса.
- У драконов редко рождаются дети, - ответила Нантиль, и голос ее зазвучал, как надтреснутый хрусталь. – Милорд еще не стал отцом. Но это, может, и к лучшему.
«Может и так, - подумала я. – В Писании сказано, что небеса усмотрели в размножении драконов опасность, и поэтому их самки были лишены способности деторождения. Может, поэтому они так ненавидят людей? Потому что понимают, что будущее все равно за нами?»
- Говорят, ты приехала из монастыря? – прервала мои невеселые размышления конкубина. – Это правда?
- Да, я три года прожила в монастыре святой Пучины.
- Это страшный грех – совратить монахиню, - покачала головой Нантиль.
Я покраснела так отчаянно, что она посмотрела на меня удивленно и испугано.
- На самом деле, я не знаю, что меня ждет, госпожа, - сказала я. – Милорд ни слова не сказал, зачем привез меня сюда. Я очень боюсь, потому что неизвестность – хуже всего. Все говорят, что он сделает меня конкубиной… Но милорд не прикоснулся ко мне за время нашего путешествия, и сказал… сказал, что ему не нравится мой внешний вид.
- Вот как? Тогда я ничего не понимаю, - Нантиль посмотрела на меня, сведя брови, как будто определяя, что заставило дракона забрать меня в замок. – Только не называй меня госпожой… Как тебя зовут?
- Виенн.
- Не называй меня госпожой, Виенн. Мой отец – лекарь в конюшне, а сама я всего год назад работала здесь прачкой.
Последовала неловкая пауза, и я торопливо сказала, потому что мы уже подошли к винтовой лестнице, ведущей на третий этаж:
- Хотите зайти ко мне в комнату? Посмотреть, как я устроилась?
- Обращайся ко мне на «ты», - сказала Нантиль и начала подниматься по ступеням. – Мне кажется, я старше тебя всего года на два. Сколько тебе?
- Девятнадцать.
- А мне – двадцать два. Просто – Нантиль. Договорились?
- Да, спасибо, - я улыбнулась, а она улыбнулась мне, оглянувшись через плечо.
Мимо комнаты дракона она прошла, ускорив шаг и стараясь не стучать каблуками.
- Я уже и забыла, как здесь жутко, - сказала Нантиль, переступая порог моей новой комнаты. Она выпустила Самсона, и тот сразу же принялся вычесывать блох. – Мы все поначалу жили здесь, когда милорд обращал на нас внимание. Поэтому… я не знаю, почему он отдал тебе эту комнату, если не считает тебя красивой... Тут везде змеи – на обоях, на покрывалах, - она коснулась пальцем выцветшей свиной кожи, которой были обиты стены. - Говорят, здесь жила леди Мелюзина.
- Прародительница милорда?
- Да, говорят, она построила этот замок, - Нантиль подошла к окну и посмотрела вниз. – И выпрыгнула из этого окна, когда муж прогнал ее, узнав, что она из рода драконов. У них было шесть детей.
- Выпрыгнула из окна? – пробормотала я. – Она покончила жизнь самоубийством? – мне стало жутко в этой змеиной комнате.
- Нет, она превратилась в дракайну и улетела.
- Но если у нее было шесть детей… То как такое могло произойти, если самки драконов бесплодны?
- Глупая! – засмеялась Нантиль. – Это же легенда! Кто знает, что там произошло на самом деле.
- Конечно, легенда, - прошептала я, поставив на стол чернильницу и пузырек, полученный от сэра Нимберта.
- Зачем тебе чернила? – спросила с любопытством Нантиль. – Отец записывает свойства растений, он пишет лекарственную книгу. А что будешь писать ты?
- Не знаю, - я пожала плечами. – Наверное, буду вести дневник… Или запишу историю Мелюзины…
- Отец сразу понял, что ты умная, - сказала Нантиль, ставя локти на стол и рассеянно рассматривая пергамент, который я пришпилила к столешнице. – Он сказал, что у тебя взгляд, проникающий в душу. А мой отец редко ошибается в людях. Ты и в самом деле умная?
- Не то чтобы очень, - сказала я, - так, немного. Меньше, чем ты думаешь.
Мы обе засмеялись, и Нантиль тепло сказала:
- Ты мне нравишься, Виенн. Еще отец сказал, что ты добрая, и не станешь строить козни из-за любви милорда.
- О… я… - я смутилась, не зная, что ответить.
- Я верю отцу, - продолжала третья конкубина. – И мне кажется, что ты и правда добрая. Не старайся победить Ингунду, она… страшная женщина. Лучше не ссориться с ней. Были девушки, которые… - она замолчала и тень пробежала по ее лицу. – Но лучше не будем об этом, - она встряхнула головой и улыбнулась. – Просто не пытайся с ней соперничать, она способна на любое коварство, на любую подлость, она не позволит кому-то забрать милорда.
- Он мне совсем не нужен, - сказала я торопливо. – Но ты говорила, что работала здесь служанкой. Как получилось, что он выбрал тебя? Госпожа Ингунда с этим согласилась?
- Посмела бы она ему возразить, - Нантиль прошла по комнате и присела на корточки возле Самсона, которому вздумалось вздремнуть на солнечном пятне. – Но изводила меня страшно, пока не поняла, что милорд ко мне охладел.
- Мне показалось, он очень нежно к тебе относится, - сказала я осторожно.
- Ты про подарок? Это один из знаков, что ты ему надоела. Так он откупается от тебя. Но это и к лучшему. Я хотела бы жить спокойно, а не бояться, что найду змею в постели.
- Змею?!
- Прости, не хотела тебя пугать, - она быстро посмотрела на меня. – Но и такое бывало. Так что будь осторожна. Сейчас все присматриваются к тебе, и если госпожа Ингунда не обращает на тебя внимания, это не значит, что она тебя не замечает. Она следит за каждым шагом. И очень пристально.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я ее.
- Ты любишь охоту? – спросила она.
- Нет, вряд ли. Я не очень хорошая наездница, и убивать животных точно не смогу.
- Жаль, а я люблю охоту, и лошадей, и собак, - она подхватила сонного щенка и пошла к двери. – Мне надо идти, готовиться к празднику. Милорд не любит, когда опаздывают. Приходи ко мне как-нибудь, покажу тебе замок или возьмем коляску и уедем кататься. Папа тоже будет рад тебя видеть, ему не с кем особо здесь поговорить, а он очень ученый человек.
- Обязательно, обязательно, - я старалась улыбкой смягчить то чувство жалости, что вызвала во мне эта красивая, юная женщина.
Когда третья конкубина ушла, я еще долго стояла возле стола, глядя на чистый пергамент и кусая губы, а потом пододвинула стул, откупорила пузырек с чернилами и заточила перо.
Глава 7. Драконов пир
Около полуночи я проснулась от стука. Кто-то грубо молотил в дверь, и я помолилась, что догадалась на ночь запереться изнутри. Сев в постели и подтянув к подбородку одеяло, я обливалась холодным потом, ожидая, что же произойдет дальше.
- Госпожа Виенн! Проснитесь! – услышала я голос Фриды.
Это было не так страшно, и я слезла с кровати и подошла к двери.
- Что случилось, Фрида?
- Оденьтесь и пойдемте со мной. Милорд желает, чтобы вы пришли на пир.
Я резко отвернулась, прислонившись спиной к двери. Отказаться? Сказать, что я больна?
Как будто угадав мои намерения, Фрида объявила:
- Он сказал, что если вы через четверть часа не явитесь, то сам придет за вами и вытащит из комнаты в том виде, в каком застанет.
Ну нет, такого удовольствия я ему не доставлю! Я поспешно надела платье, зашнуровала корсаж и спрятала волосы под платок, чтобы не выбивалось ни одной прядки. Не прошло и двух минут, как я была готова.
Я открыла двери и вышла в коридор, сложив на животе руки. Фрида стояла передо мной, держа в руках свечу, и подняла ее повыше, чтобы осмотреть меня.
- Вы и вправду выглядите, как монашка, - только и сказала она и пошла вперед, указывая мне дорогу.
Отношение ее ко мне явно переменилось – теперь она обращалась ко мне гораздо уважительнее. Вот только было ли это хорошим знаком?
Мы спустились на первый этаж, прошли широким коридором и начали опять подниматься. Постепенно до моего слуха донеслись смех, голоса и бренчание лютни. Голоса становились все громче и отчетливее, и вскоре я безошибочно распознала смех милорда Гидеона и голос его брата, который что-то рассказывал, а рассказ его прерывался общим хохотом.
Лицо у меня горело, а руки заледенели. Я потерла ладони, чтобы хоть немного согреть их. Все, сейчас Фрида распахнет дверь…
Свет, шум, ароматы жареного мяса и вина обрушились на меня волной. Я опустила глаза и шла за служанкой, гадая, для чего меня позвали.
- Постойте здесь, милорд обратится к вам, - сказала Фрида, и я послушно остановилась.
Фрида ушла, и только тогда я осмотрелась.
Длинный стол, заставленный блюдами с жареной птицей, дичью, поросятами. Около тридцати гостей – все мужчины. За отдельным столом у стены сидят конкубины – все трое, наряженные, увешанные драгоценностями.
Мужчины оглядывались на них и говорили непристойности, ничуть не понижая голоса. Поглядывали они и на меня, но я их на непристойности не вдохновила. Вид у меня был далек от обольстительной красоты. Скорее всего, меня принимали за служанку, ждущую приказаний.
Разумеется, хозяин замка тоже был здесь. Сидел во главе стола, крепко откусывая жареную поросятину, и разговаривал с братом и дородным мужчиной в дорогом бархатном камзоле. Я понадеялась, что маркграф забудет про меня, я постою немного, и тихонько уйду. Но он вдруг поманил меня пальцем, приказывая подойти, что я и сделала без особой охоты. Он сразу понял это.
- Недовольна, что выдернул тебя из постели? – спросил он дружелюбно, но глаза блестели, и он тут же приложился к бокалу, осушив его наполовину. – Мы тут с лордом Дженеталем заспорили кое о чем, постой рядом.
- Кто это? – недовольно спросил мужчина в бархатном камзоле.
- Брат купил себе цитатник! – со смехом объявил Дилан де Венатур.
Его слова услышали, и взгляды многих гостей обратились ко мне. Я призвала на помощь всю свою выдержку и стояла возле кресла дракона ровно, не горбясь, глядя в стену, будто меня совершенно не касалось все, что здесь происходит.
- Цитатник? – вполголоса спросил кто-то.
