Почему это так меня взволновало? Подул и подул…
Но я видела, как наяву, дракона, склонившегося к моим ногам. И это больше походило на одну из тех сказок, что я рассказывала Брюне перед сном – об отважных и галантных рыцарях, спасавших прекрасных дам. Только разве дракон может быть галантным рыцарем?..
Скорее, можно поверить, что он что-то задумал в отношении меня… Хочет завоевать мое доверие, чтобы я не сбежала? Но куда мне бежать, если я даже не представляю, как далеко Намюр находится от моего дома?..
В вечер перед субботой в комнате Брюны опять собрались леди Фредегонда и Ундиса, их горничные и служанки. Кто-то вышивал, кто-то крутил веретено, мать дракона устроилась в кресле с подушками и мисочкой мытого изюма, Брюна вытянулась на постели, заложив руки за голову, а я сидела рядом с ней, поджав ноги, и рассказывала очередную сказку.
Это была история о морском путешествии, но не храброго морехода Синдбада, а пророка Ионы, который пытался скрыться от воли небес, но был выброшен мореходами за борт, в качестве жертвы, и проглочен китом, а потом чудесным образом спасен. Женщины, слушавшие рассказ, испуганно ахали, но Брюна недоверчиво нахмурилась.
- Его проглотил дракон? – спросила она.
- Нет, не дракон, - возразила я. – Кит. Это огромная рыба. Самая большая на свете.
- Больше дракона?! – открыла рот Брюна.
- Больше, - подтвердила я с улыбкой. - Она величиной с этот замок, если не больше, а из головы у нее бьет фонтан.
- Ты это придумала, – не сдержалась Ундиса, которая даже забыла про веретено, которое теперь валялось у ее ног.
- Вовсе нет, - я покачала головой. – Китов видели многие мореплаватели. На них охотились еще тысячи лет назад, да и сейчас еще охотятся у южных берегов. Правда, их становится все меньше…
- Как бы я хотела посмотреть на этих чудовищ, которые больше корабля, и даже больше дракона! – завистливо простонала Брюна.
- Тебе надо думать не о китах, - проворчала леди Фреда. – А нам надо послушать что-то более подходящее женщинам. Мы же не мужчины-путешественники, в конце концов.
- И у меня есть чудесная история, - начала я коварно. – Как раз для женщин. О том, как однажды царь огромной страны поднялся на крышу своего дворца, чтобы помолиться, но рядом постоянно садился голубь и отвлекал царя от молитвы. Царь в гневе швырнул в птицу шапкой, голубь вспорхнул и улетел на крышу соседнего дома, и царь, проследив за полетом взглядом, вдруг увидел в соседнем дворе прекрасную женщину, которая купалась в бассейне…
История о страсти царя к замужней женщине увлекла всех, а Брюну – еще больше, чем рассказ о китах.
- Она тоже полюбила его, - говорила я, нараспев. – Не могла не полюбить. И если сначала сердце ее было закрыто от царя, то потом она увидела нечто иное, чем телесную красоту…
Не успела я договорить, как дверь спальни открылась, и появился герцог Тевиш.
- Что здесь происходит? – спросил он, обводя взглядом наше женское царство.
- Отец! – воскликнула Брюна, задыхаясь от восторга. – Мелхола рассказывает нам про царя Давида! Она так рассказывает, что все это видишь! Как наяву!
- Хм… занимательно, - признал дракон. – Так что там про царя?..
Но я не разделяла восторгов Брюны, и появление дракона разом лишило меня вдохновения. Я вдруг обнаружила, что не могу произнести ни слова, и единственное, что осталось в голове – это воспоминания, как милорд Тевиш дует на мое колено, пытаясь утишить боль.
- Царь увидел, как красавица купается и захотел ее себе!.. – Брюна начала пересказывать отцу то, что услышала, но вдруг замолчала и замерла. - Придумала! – она захлопала в ладоши, вскочила и затанцевала вокруг отца, двигаясь на цыпочках, легко, как тень. – Мы устроим такое развлечение – сделаем живые картины! По вот этим историям, что Мелхола рассказывает!
- Наверное, будет забавно, - сказал дракон без особого интереса.
- Конечно! Это будет, как при королевском дворе! Эллар мне рассказывал! – Брюна была захвачена этой идеей и принялась тормошить леди Фредегонду, требуя, чтобы она поручила своим служанкам заняться нарядами для постановки.
Мать дракона ворчала, но только для вида, и вскоре Брюна получила заверения, что ей дадут и шелка, и бархата, и злотых ниток, чтобы воплотить задумку в жизнь.
Я сидела на кровати, стараясь быть как можно незаметне, но боялась зря. Дракон ни разу не взглянул в мою сторону, и слушал дочь очень рассеянно, а потом поманил Ундису, и она с готовностью вскочила со скамеечки, позабыв о веретене.
- Всем доброй ночи, - пожелал герцог, обнял зардевшуюся конкубину за талию и вывел из спальни.
- Снова повел, - не удержалась от желчного замечания Брюна. – Надеюсь, у нее там все сотрется до ушей!
- Брюна, не смей осуждать отца, - беззлобно попеняла ей леди Фредегонда.
- И не думала, - прошипела Брюна и тут же заговорила о живых картинах.
В субботу графа не было в замке, а Ундиса ходила с загадочной улыбкой, чем невероятно бесила Брюну. Но у дочери дракона теперь было занятие по душе, и она занялась подготовкой с обычным для нее пылом.
Пока она усадила за пошив нарядов всех служанок своей бабушки, у меня выдалось свободное время. Признаться, быть подругой дочери герцога оказалось занятием нелегким, и я обрадовалась, получив передышку от бесконечных сказок и опасной игры в мяч.
Как использовать пару часов в свое удовольствие?
Я даже не сомневалась, где побыть в одиночестве. Взяв светильник, я отправилась прямиком в морскую бухту, которую показал мне дракон. Мне хотелось снова увидеть силу и мощь стихии, услышать рокот прибоя, ощутить на губах солоноватый морской ветер.
Никто не заметил, как я скрылась потайным ходом. Подсвечивая себе светильником, я прошла под низкими скалистыми сводами, старательно обходя ямы и выступающие камни, пролезла между прутьями решетки и очутилась на песчаном берегу.
В этот раз море было почти спокойным – волны шевелились лениво и лишь ласково гладили валуны, а не набрасывались на них в ярости.
Я села на песок, обхватив колени, и долго смотрела в серую даль – туда, где небо и вода сливались, где между ними терялась видимая грань.
Я думала о доме, о сестре, и мне было сладко и немного грустно, хотя пока поводов для грусти не было. Мне хотелось подумать о герцоге, но я гнала от себя эти мысли. Это немного походило на то, как в детстве я пряталась под одеяло от грозы – если спрятаться, то опасности, вроде как, нет. Вот и теперь я убеждала себя, что если не стану придавать особого значения странному поведению дракона, то ничего не случится.
Хотя… что может случиться?..
Ведь я сказала ему, что мой дар напрямую зависит от моего целомудрия…
К тому же, есть леди Ундиса. Которую дракон не выпускает из постели.
Значит, мне нечего бояться… Нечего…
Я несколько раз погрузила руку в песок и подняла, наблюдая, как блестящие белые кристаллики сыпятся сквозь пальцы, а когда снова посмотрела на море – испуганно вскочила, готовая бежать.
В море купался дракон – его серое чешуйчатое тело то пласталось по гребням волн, то уходило в глубину, изгибаясь кольцом. Пару раз мелькнула плоская змеиная голова, и мне показалось, что я заметила перепончатые крылья, плотно прижатые к бокам.
Загребая хвостом, дракон взбивал море бурунчиками, и островки пены ласково приникали к его гибкому телу.
Первыми моими чувствами были страх и омерзение. В своих видениях я видела драконов – когда книга пророчеств показала мне смерть отца. Но там они были для меня мерзкими существами, огромными кровожадными змеями, а здесь, сейчас…
Я хотела убежать, но забыла о бегстве. Я была заворожена этой картиной, этим зрелищем.
Дракон играл в море, и я не могла оторвать взгляда. Ни одно из моих видений не могло сравниться с этим зрелищем. Это было красиво, это было необычно и… это было естественно.
Дракон и море созданы друг для друга.
Я поняла это, как истину. Поняла, что иначе и быть не может. Поняла и позавидовала – у драконов было всё. Сила, мощь, власть и богатство. Небеса наградили их так щедро, что люди о подобном и мечтать не могли. Но еще у драконов была свобода. Свобода играть с этим миром на равных… Ах, если бы я могла играть с этим миром так же бесстрашно…
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Я стояла на берегу, пока окончательно не продрогла от ветра, и только потом, нехотя, повернулась к замку. Мне казалось, я отсутствовала не больше часа, но едва вышла из потайного хода, услышала пронзительные вопли Брюны – она искала меня.
- Где ты была?! – возопила дочь дракона, когда я поднялась на второй этаж, где она отчитывала служанок, которые не смогли меня найти. – Я ищу тебя уже три часа!
- Задумалась, смотрела окно, - ответила я, мыслями все еще находясь в песчаной бухте.
- О чем можно было задуматься, когда мы тут бегаем и кричим, как полоумные? – фыркнула Брюна. – Да мы подняли всех призраков в этом замке! А ты – заду-у-малась! Идем, покажу, что я еще придумала.
Она протащила меня во внутренний двор и дальше – за конюшню. Здесь был колодец – старинный, грубой кладки.
- Я прикажу, чтобы принесли камней, - заявила Брюна, - и сложили что-то похожее в большом зале. У этого камина можно показать встречу красавицы и слуги с верблюдами…
- Ревекка и Элеазар, - подсказала я и спросила: – Почему твой отец всегда уезжает по субботам?
Брюна стрельнула на меня глазами, потупилась и забормотала о том, что на роль Элеазара подойдет Ульпин. Хоть он и брат противной Ундисы, но он – единственный красивый мужчина в замке.
«Не считая твоего отца, - подумала я и невольно усмехнулась. – Но он вряд ли станет изображать кита Ионы на потеху зрителям».
Вечером, слушая, как Брюна обсуждает, какие сцены она хотела бы представить живыми картинами, я приоткрыла оконную раму и смотрела на море. Оно был почти черным. Я знала, что даже если дракон проплывет перед самым замком, я всё равно не разгляжу его среди волн, но продолжала смотреть.
- Что ты там все выглядываешь? – спросила Брюна.
- Ничего, - ответила я, отходя от окна.
- Ты будешь красавицей Бат-Шебой, - объявила дочь дракона.
- О нет, я бы не хотела… - попыталась я отказаться, но Брюна решила всё сразу и безоговорочно.
Я пришла в ужас, когда она объявила, что представлять Бат-Шебу я буду голой и завернутой в простыню, и воспротивилась так яростно, что Брюна, нехотя, уступила.
- Какая ты… - протянула она с досадой, - из монастыря – и точно монашка. А было бы так красиво.
- Даже говорить об этом не желаю, - отрезала я. – И сейчас же иду спать.
Брюна фыркнула, но больше не настаивала.
После утренней службы дракон не появился, и я невольно высматривала Ундису – но она сновала по двору, присматривая за слугами, заходила в кухню и прачечную, и все было, как обычно. Я приготовилась рассказывать Брюне новую историю, но тут появилась горничная и передала, что леди Фредегонда срочно хочет меня видеть.
- Что такое стряслось? – возмутилась Брюна. – Бабуле все спокойно не живется!
Она приготовилась идти со мной, но горничная сказала, что леди Фредегонда настоятельно просила Брюну наведаться в кладовую, чтобы принести изюма, сушеных персиков и фиников.
- У нее служанки кончились, что ли? – возмутилась дочь дракона, но послушно отправилась в кладовую, а я последовала за служанкой.
Я ждала, что мы пойдем в покои леди Фредегонды, но вместо этого свернули в южное крыло и поднялись на второй этаж. Мать герцога ждала нас там, держа сложенную простыню.
- Держи, - она сунула простыню мне. – И иди за мной.
Служанка тут же исчезла, а я пошла за леди Фредегондой, прижимая к груди свежевыстиранную, пахнущую лавандовым мылом, ткань.
Когда мы поднялись на третий этаж, где располагались купальные комнаты драконьего семейства, я осмелилась спросить:
- Куда мы идем, госпожа?
- Мой сын принимает ванну,- ответила старуха. – Я буду его мыть, а ты - мне помогать.
Сердце мое словно рухнуло с неимоверной высоты. Я остановилась, как вкопанная, и старуха тоже остановилась, оглянувшись через плечо.
- Что такое? – спросила она высокомерно.
- Мне не хотелось бы идти туда, где моется ваш сын, - призналась я честно.
Светлые глаза леди Фредегонды превратились в два кусочка голубоватого льда.
- Решила построить из себя гордячку? – спросила она сквозь зубы. – Ты живешь здесь из милости моего сына, живешь, как королева, и не можешь даже помочь его дряхлой матери донести тяжесть?
- Не в этом дело, - начала я, - и простыня – совсем не тяжесть…
- Ты, наверное, вообразила о себе невесть что, леди Мелхола, - перебила меня старуха. - Я попросила тебя об услуге, невежливо отказываться.
- Госпожа… - опять попыталась объяснить я.
- Ни слова больше! – сердито приказала она. – Рассказываешь истории из Святого Писания, а сама не можешь проявить немного милосердия – я уже не говорю об уважении! – к матери своего благодетеля.
Я заколебалась, кусая губы. Дряхлая мать дракона? Бывает ли такое? Отправила Брюну за финиками, а сама решила отдать меня к дракону? Или так приказал дракон?
- Только не думай, что я разрешу тебе прикоснуться к моему сыну, - сказала леди Фредегонда язвительно. – Его мою лишь я. А ты – помогаешь. Заходи! – она распахнула двери мыльни, схватила меня за плечо и затащила внутрь.
Внутри плавали клубы пара, и я не сразу разглядела огромную ванну. Но леди Фредегонда помахала рукой, разгоняя ароматные клубы, и я встретилась взглядом с герцогом Тевишем, который вольготно расположился в ванне, привалившись спиной к ее краю.
Увидев меня, герцог Тевиш подался вперед, будто хотел выскочить из ванны. Он схватился за ее края, и я увидела, как бугристо вздулись его мускулы выше локтей. Широкая грудь в поросли темных волос была покрыта капельками воды. Я уставилась на эту грудь, ощущая странное оцепенение – как пташка, залетевшая в кусты и наткнувшаяся на притаившуюся там змею. В голове осталась только одна мысль – что надо отвернуться, если сейчас дракону вздумается встать.
Но герцог не поднялся из ванной, а, наоборот, опустился в воду по самые плечи.
- Зачем ты привела ее? – спросил он у матери недовольно.
- Чтобы помогла мне, - невозмутимо ответила леди Фредегонда, засучивая рукава. – Она все равно болтается без дела.
- Пусть уйдет, - угрюмо приказал дракон.
Голос его звучал глухо, как будто какая-то сила внезапно сдавила драконье горло. Но я не успела сделать ни шага в сторону двери, когда леди Фредегонда прикрикнула на меня:
- Ты останешься! Я слишком стара, чтобы делать всё без помощницы.
- А я и тебя не просил приходить, - произнес дракон сквозь зубы. – Или взяла бы служанку.
- Кого взяла – того и взяла, - отрезала его мать. – И пока я жива, ты будешь сыт, прилично одет и чисто вымыт. Подойди, девушка, дай мне мыло и губку. А ты, Тевиш, не смей спорить! Я родила тебя! Прояви уважение!
Помедлив, я взяла со скамьи приготовленные мыльные принадлежности и поднесла их леди Фредегонде, стараясь не смотреть в ванну, где в прозрачной воде неясным пятном виднелось огромное мужское тело.
Человеческое тело. Не драконье. Чего бы тогда мне бояться? Но я боялась… Или не боялась?... Но я не могла иначе назвать то, что чувствую. В купальной комнате было тепло, даже жарко, но меня заколотило крупной дрожью, словно я оказалась на морозе голышом.
- Ты почему отворачиваешься? – упрекнула меня леди Фредегонда, забирая мыло и щедро намыливая губку.
Но я видела, как наяву, дракона, склонившегося к моим ногам. И это больше походило на одну из тех сказок, что я рассказывала Брюне перед сном – об отважных и галантных рыцарях, спасавших прекрасных дам. Только разве дракон может быть галантным рыцарем?..
Скорее, можно поверить, что он что-то задумал в отношении меня… Хочет завоевать мое доверие, чтобы я не сбежала? Но куда мне бежать, если я даже не представляю, как далеко Намюр находится от моего дома?..
В вечер перед субботой в комнате Брюны опять собрались леди Фредегонда и Ундиса, их горничные и служанки. Кто-то вышивал, кто-то крутил веретено, мать дракона устроилась в кресле с подушками и мисочкой мытого изюма, Брюна вытянулась на постели, заложив руки за голову, а я сидела рядом с ней, поджав ноги, и рассказывала очередную сказку.
Это была история о морском путешествии, но не храброго морехода Синдбада, а пророка Ионы, который пытался скрыться от воли небес, но был выброшен мореходами за борт, в качестве жертвы, и проглочен китом, а потом чудесным образом спасен. Женщины, слушавшие рассказ, испуганно ахали, но Брюна недоверчиво нахмурилась.
- Его проглотил дракон? – спросила она.
- Нет, не дракон, - возразила я. – Кит. Это огромная рыба. Самая большая на свете.
- Больше дракона?! – открыла рот Брюна.
- Больше, - подтвердила я с улыбкой. - Она величиной с этот замок, если не больше, а из головы у нее бьет фонтан.
- Ты это придумала, – не сдержалась Ундиса, которая даже забыла про веретено, которое теперь валялось у ее ног.
- Вовсе нет, - я покачала головой. – Китов видели многие мореплаватели. На них охотились еще тысячи лет назад, да и сейчас еще охотятся у южных берегов. Правда, их становится все меньше…
- Как бы я хотела посмотреть на этих чудовищ, которые больше корабля, и даже больше дракона! – завистливо простонала Брюна.
- Тебе надо думать не о китах, - проворчала леди Фреда. – А нам надо послушать что-то более подходящее женщинам. Мы же не мужчины-путешественники, в конце концов.
- И у меня есть чудесная история, - начала я коварно. – Как раз для женщин. О том, как однажды царь огромной страны поднялся на крышу своего дворца, чтобы помолиться, но рядом постоянно садился голубь и отвлекал царя от молитвы. Царь в гневе швырнул в птицу шапкой, голубь вспорхнул и улетел на крышу соседнего дома, и царь, проследив за полетом взглядом, вдруг увидел в соседнем дворе прекрасную женщину, которая купалась в бассейне…
История о страсти царя к замужней женщине увлекла всех, а Брюну – еще больше, чем рассказ о китах.
- Она тоже полюбила его, - говорила я, нараспев. – Не могла не полюбить. И если сначала сердце ее было закрыто от царя, то потом она увидела нечто иное, чем телесную красоту…
Не успела я договорить, как дверь спальни открылась, и появился герцог Тевиш.
- Что здесь происходит? – спросил он, обводя взглядом наше женское царство.
- Отец! – воскликнула Брюна, задыхаясь от восторга. – Мелхола рассказывает нам про царя Давида! Она так рассказывает, что все это видишь! Как наяву!
- Хм… занимательно, - признал дракон. – Так что там про царя?..
Но я не разделяла восторгов Брюны, и появление дракона разом лишило меня вдохновения. Я вдруг обнаружила, что не могу произнести ни слова, и единственное, что осталось в голове – это воспоминания, как милорд Тевиш дует на мое колено, пытаясь утишить боль.
- Царь увидел, как красавица купается и захотел ее себе!.. – Брюна начала пересказывать отцу то, что услышала, но вдруг замолчала и замерла. - Придумала! – она захлопала в ладоши, вскочила и затанцевала вокруг отца, двигаясь на цыпочках, легко, как тень. – Мы устроим такое развлечение – сделаем живые картины! По вот этим историям, что Мелхола рассказывает!
- Наверное, будет забавно, - сказал дракон без особого интереса.
- Конечно! Это будет, как при королевском дворе! Эллар мне рассказывал! – Брюна была захвачена этой идеей и принялась тормошить леди Фредегонду, требуя, чтобы она поручила своим служанкам заняться нарядами для постановки.
Мать дракона ворчала, но только для вида, и вскоре Брюна получила заверения, что ей дадут и шелка, и бархата, и злотых ниток, чтобы воплотить задумку в жизнь.
Я сидела на кровати, стараясь быть как можно незаметне, но боялась зря. Дракон ни разу не взглянул в мою сторону, и слушал дочь очень рассеянно, а потом поманил Ундису, и она с готовностью вскочила со скамеечки, позабыв о веретене.
- Всем доброй ночи, - пожелал герцог, обнял зардевшуюся конкубину за талию и вывел из спальни.
- Снова повел, - не удержалась от желчного замечания Брюна. – Надеюсь, у нее там все сотрется до ушей!
- Брюна, не смей осуждать отца, - беззлобно попеняла ей леди Фредегонда.
- И не думала, - прошипела Брюна и тут же заговорила о живых картинах.
В субботу графа не было в замке, а Ундиса ходила с загадочной улыбкой, чем невероятно бесила Брюну. Но у дочери дракона теперь было занятие по душе, и она занялась подготовкой с обычным для нее пылом.
Пока она усадила за пошив нарядов всех служанок своей бабушки, у меня выдалось свободное время. Признаться, быть подругой дочери герцога оказалось занятием нелегким, и я обрадовалась, получив передышку от бесконечных сказок и опасной игры в мяч.
Как использовать пару часов в свое удовольствие?
Я даже не сомневалась, где побыть в одиночестве. Взяв светильник, я отправилась прямиком в морскую бухту, которую показал мне дракон. Мне хотелось снова увидеть силу и мощь стихии, услышать рокот прибоя, ощутить на губах солоноватый морской ветер.
Никто не заметил, как я скрылась потайным ходом. Подсвечивая себе светильником, я прошла под низкими скалистыми сводами, старательно обходя ямы и выступающие камни, пролезла между прутьями решетки и очутилась на песчаном берегу.
В этот раз море было почти спокойным – волны шевелились лениво и лишь ласково гладили валуны, а не набрасывались на них в ярости.
Я села на песок, обхватив колени, и долго смотрела в серую даль – туда, где небо и вода сливались, где между ними терялась видимая грань.
Я думала о доме, о сестре, и мне было сладко и немного грустно, хотя пока поводов для грусти не было. Мне хотелось подумать о герцоге, но я гнала от себя эти мысли. Это немного походило на то, как в детстве я пряталась под одеяло от грозы – если спрятаться, то опасности, вроде как, нет. Вот и теперь я убеждала себя, что если не стану придавать особого значения странному поведению дракона, то ничего не случится.
Хотя… что может случиться?..
Ведь я сказала ему, что мой дар напрямую зависит от моего целомудрия…
К тому же, есть леди Ундиса. Которую дракон не выпускает из постели.
Значит, мне нечего бояться… Нечего…
Я несколько раз погрузила руку в песок и подняла, наблюдая, как блестящие белые кристаллики сыпятся сквозь пальцы, а когда снова посмотрела на море – испуганно вскочила, готовая бежать.
В море купался дракон – его серое чешуйчатое тело то пласталось по гребням волн, то уходило в глубину, изгибаясь кольцом. Пару раз мелькнула плоская змеиная голова, и мне показалось, что я заметила перепончатые крылья, плотно прижатые к бокам.
Загребая хвостом, дракон взбивал море бурунчиками, и островки пены ласково приникали к его гибкому телу.
Первыми моими чувствами были страх и омерзение. В своих видениях я видела драконов – когда книга пророчеств показала мне смерть отца. Но там они были для меня мерзкими существами, огромными кровожадными змеями, а здесь, сейчас…
Я хотела убежать, но забыла о бегстве. Я была заворожена этой картиной, этим зрелищем.
Дракон играл в море, и я не могла оторвать взгляда. Ни одно из моих видений не могло сравниться с этим зрелищем. Это было красиво, это было необычно и… это было естественно.
Дракон и море созданы друг для друга.
Я поняла это, как истину. Поняла, что иначе и быть не может. Поняла и позавидовала – у драконов было всё. Сила, мощь, власть и богатство. Небеса наградили их так щедро, что люди о подобном и мечтать не могли. Но еще у драконов была свобода. Свобода играть с этим миром на равных… Ах, если бы я могла играть с этим миром так же бесстрашно…
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Я стояла на берегу, пока окончательно не продрогла от ветра, и только потом, нехотя, повернулась к замку. Мне казалось, я отсутствовала не больше часа, но едва вышла из потайного хода, услышала пронзительные вопли Брюны – она искала меня.
- Где ты была?! – возопила дочь дракона, когда я поднялась на второй этаж, где она отчитывала служанок, которые не смогли меня найти. – Я ищу тебя уже три часа!
- Задумалась, смотрела окно, - ответила я, мыслями все еще находясь в песчаной бухте.
- О чем можно было задуматься, когда мы тут бегаем и кричим, как полоумные? – фыркнула Брюна. – Да мы подняли всех призраков в этом замке! А ты – заду-у-малась! Идем, покажу, что я еще придумала.
Она протащила меня во внутренний двор и дальше – за конюшню. Здесь был колодец – старинный, грубой кладки.
- Я прикажу, чтобы принесли камней, - заявила Брюна, - и сложили что-то похожее в большом зале. У этого камина можно показать встречу красавицы и слуги с верблюдами…
- Ревекка и Элеазар, - подсказала я и спросила: – Почему твой отец всегда уезжает по субботам?
Брюна стрельнула на меня глазами, потупилась и забормотала о том, что на роль Элеазара подойдет Ульпин. Хоть он и брат противной Ундисы, но он – единственный красивый мужчина в замке.
«Не считая твоего отца, - подумала я и невольно усмехнулась. – Но он вряд ли станет изображать кита Ионы на потеху зрителям».
Вечером, слушая, как Брюна обсуждает, какие сцены она хотела бы представить живыми картинами, я приоткрыла оконную раму и смотрела на море. Оно был почти черным. Я знала, что даже если дракон проплывет перед самым замком, я всё равно не разгляжу его среди волн, но продолжала смотреть.
- Что ты там все выглядываешь? – спросила Брюна.
- Ничего, - ответила я, отходя от окна.
- Ты будешь красавицей Бат-Шебой, - объявила дочь дракона.
- О нет, я бы не хотела… - попыталась я отказаться, но Брюна решила всё сразу и безоговорочно.
Я пришла в ужас, когда она объявила, что представлять Бат-Шебу я буду голой и завернутой в простыню, и воспротивилась так яростно, что Брюна, нехотя, уступила.
- Какая ты… - протянула она с досадой, - из монастыря – и точно монашка. А было бы так красиво.
- Даже говорить об этом не желаю, - отрезала я. – И сейчас же иду спать.
Брюна фыркнула, но больше не настаивала.
После утренней службы дракон не появился, и я невольно высматривала Ундису – но она сновала по двору, присматривая за слугами, заходила в кухню и прачечную, и все было, как обычно. Я приготовилась рассказывать Брюне новую историю, но тут появилась горничная и передала, что леди Фредегонда срочно хочет меня видеть.
- Что такое стряслось? – возмутилась Брюна. – Бабуле все спокойно не живется!
Она приготовилась идти со мной, но горничная сказала, что леди Фредегонда настоятельно просила Брюну наведаться в кладовую, чтобы принести изюма, сушеных персиков и фиников.
- У нее служанки кончились, что ли? – возмутилась дочь дракона, но послушно отправилась в кладовую, а я последовала за служанкой.
Я ждала, что мы пойдем в покои леди Фредегонды, но вместо этого свернули в южное крыло и поднялись на второй этаж. Мать герцога ждала нас там, держа сложенную простыню.
- Держи, - она сунула простыню мне. – И иди за мной.
Служанка тут же исчезла, а я пошла за леди Фредегондой, прижимая к груди свежевыстиранную, пахнущую лавандовым мылом, ткань.
Когда мы поднялись на третий этаж, где располагались купальные комнаты драконьего семейства, я осмелилась спросить:
- Куда мы идем, госпожа?
- Мой сын принимает ванну,- ответила старуха. – Я буду его мыть, а ты - мне помогать.
Сердце мое словно рухнуло с неимоверной высоты. Я остановилась, как вкопанная, и старуха тоже остановилась, оглянувшись через плечо.
- Что такое? – спросила она высокомерно.
- Мне не хотелось бы идти туда, где моется ваш сын, - призналась я честно.
Светлые глаза леди Фредегонды превратились в два кусочка голубоватого льда.
- Решила построить из себя гордячку? – спросила она сквозь зубы. – Ты живешь здесь из милости моего сына, живешь, как королева, и не можешь даже помочь его дряхлой матери донести тяжесть?
- Не в этом дело, - начала я, - и простыня – совсем не тяжесть…
- Ты, наверное, вообразила о себе невесть что, леди Мелхола, - перебила меня старуха. - Я попросила тебя об услуге, невежливо отказываться.
- Госпожа… - опять попыталась объяснить я.
- Ни слова больше! – сердито приказала она. – Рассказываешь истории из Святого Писания, а сама не можешь проявить немного милосердия – я уже не говорю об уважении! – к матери своего благодетеля.
Я заколебалась, кусая губы. Дряхлая мать дракона? Бывает ли такое? Отправила Брюну за финиками, а сама решила отдать меня к дракону? Или так приказал дракон?
- Только не думай, что я разрешу тебе прикоснуться к моему сыну, - сказала леди Фредегонда язвительно. – Его мою лишь я. А ты – помогаешь. Заходи! – она распахнула двери мыльни, схватила меня за плечо и затащила внутрь.
Внутри плавали клубы пара, и я не сразу разглядела огромную ванну. Но леди Фредегонда помахала рукой, разгоняя ароматные клубы, и я встретилась взглядом с герцогом Тевишем, который вольготно расположился в ванне, привалившись спиной к ее краю.
Увидев меня, герцог Тевиш подался вперед, будто хотел выскочить из ванны. Он схватился за ее края, и я увидела, как бугристо вздулись его мускулы выше локтей. Широкая грудь в поросли темных волос была покрыта капельками воды. Я уставилась на эту грудь, ощущая странное оцепенение – как пташка, залетевшая в кусты и наткнувшаяся на притаившуюся там змею. В голове осталась только одна мысль – что надо отвернуться, если сейчас дракону вздумается встать.
Но герцог не поднялся из ванной, а, наоборот, опустился в воду по самые плечи.
- Зачем ты привела ее? – спросил он у матери недовольно.
- Чтобы помогла мне, - невозмутимо ответила леди Фредегонда, засучивая рукава. – Она все равно болтается без дела.
- Пусть уйдет, - угрюмо приказал дракон.
Голос его звучал глухо, как будто какая-то сила внезапно сдавила драконье горло. Но я не успела сделать ни шага в сторону двери, когда леди Фредегонда прикрикнула на меня:
- Ты останешься! Я слишком стара, чтобы делать всё без помощницы.
- А я и тебя не просил приходить, - произнес дракон сквозь зубы. – Или взяла бы служанку.
- Кого взяла – того и взяла, - отрезала его мать. – И пока я жива, ты будешь сыт, прилично одет и чисто вымыт. Подойди, девушка, дай мне мыло и губку. А ты, Тевиш, не смей спорить! Я родила тебя! Прояви уважение!
Помедлив, я взяла со скамьи приготовленные мыльные принадлежности и поднесла их леди Фредегонде, стараясь не смотреть в ванну, где в прозрачной воде неясным пятном виднелось огромное мужское тело.
Человеческое тело. Не драконье. Чего бы тогда мне бояться? Но я боялась… Или не боялась?... Но я не могла иначе назвать то, что чувствую. В купальной комнате было тепло, даже жарко, но меня заколотило крупной дрожью, словно я оказалась на морозе голышом.
- Ты почему отворачиваешься? – упрекнула меня леди Фредегонда, забирая мыло и щедро намыливая губку.
